Текст книги "Кровь за кровь"

Автор книги: Виктор Доценко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 31 страниц)

19

Прошло более месяца, прежде чем Виктор смог вернуться в Москву. Сначала долго заживала рана в боку, а потом пришлось восстанавливать пошатнувшиеся нервы. Но молодой организм справился со всеми недугами, и единственное, что говорило о прошедшем тяжелом состоянии, – ввалившиеся глаза с желтыми кругами вокруг и слабость в мышцах, которая дала о себе знать при первом появлении на свежем воздухе: сильно закружилась голова, пришлось несколько минут стоять на месте, придерживаясь за перила больничной лестницы…

Виктор покидал Москву, когда зелени еще было мало и только некоторые деревья выпустили из своих почек нежные маленькие перышки-листочки. Сейчас Москва покрылась сплошным зеленым ковром и цветами. Лето было жарким, люди старались прятаться в тени. Но Виктор, более месяца не видевший солнца, жадно подставлял бледное лицо ярким лучам. Из аэропорта он направился прямо домой. По пути зашел в гастроном и купил различной еды, так как знал, что его дом пуст. Открывая дверь, он ожидал увидеть запустение в квартире и едва ли не паутину по углам, но был поражен чистотой и уютом, который царил в квартире. Ошеломленный, стоял он посреди большой комнаты, не зная, что подумать: в доме был такой порядок, какой был при Татьяне Николаевне… На мгновение ему показалось, что все прошлое было просто сном и сейчас мама выйдет ему навстречу и спросит, как он съездил… Виктор бросил покупки на стол и устремился в свою комнату. И тут с удивлением обнаружил, что в его кровати кто-то спит! Какой-то темноволосый мальчишка! Он уже хотел разбудить незнакомца, как неожиданно этот незнакомец медленно повернулся во сне, и Виктор едва не вскрикнул: в его кровати лежала Марина!!! Он медленно опустился на колени, и слезы появились на его глазах, когда его взгляд остановился на шраме, который пересекал чуть ли не полголовы и был еще совсем розовым. Марина спала крепким утренним сном, широко раскинув руки над головой. Вспомнились ее длинные красивые волосы, которые закрывали почти всю подушку, и ему стало настолько горько, что он едва не застонал. Марина выглядела просто подростком, почти ребенком. Неожиданно она улыбнулась чему-то во сне, и ее лицо озарилось теплом и светом. Виктор долго смотрел на Марину, любуясь красотой спящей молоденькой девушки. Не удержавшись, он осторожно склонился над ней и нежно прикоснулся к ее губам. Нежный поцелуй, словно дуновение ветерка, не прервал ее сна, но словно влил в ее сознание новые мысли: она томно потянулась, продолжая лежать с закрытыми глазами. Простыня сползла вниз и (Открыла ее прекрасное худенькое тело… По всей вероятности, взгляд Виктора был настолько выразительным, что Марина неожиданно открыла свои огромные глаза и несколько мгновений смотрела на Виктора, будто проверяя, снится ли ей это, потом молча обхватила его голову своими маленькими ручонками и крепко прижала к груди. Она ласкала его пышную, сильно выросшую за это время шевелюру и тихо шептала:

– Милый мой Витюша, как мне хотелось к тебе, но врачи не пускали… Я ждала тебя, а ты не ехал… Потом узнала, что ты сегодня должен быть в Москве, хотела встретить тебя в аэропорту, а потом решила сделать тебе сюрприз… Сюрприз! – Она всхлипнула. – Битому – неймется! Ждала, ждала тебя и уснула. – смущенно проговорила Марина.

– Откуда ты знала, что я именно сегодня должен приехать? – удивился Виктор.

– Не знала… Чувствовала, и все! – Она пожала плечами и снова прильнула к его губам…

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Виктор, снова взглянув на ее шрам.

– Я? У меня все прекрасно! А вот тебя необходимо срочно откормить! Ты посмотри, на кого похож… Кощей Бессмертный, и только! Ну ничего, теперь мы с бабусей за тебя возьмемся, – с улыбкой пообещала Марина. – И я начну с этой минуты! – Она вскочила с постели, накинула на себя халатик и потащила Виктора в ванную. Там наклонила его лицо и стала его умывать. – А помнишь, – спросила она, – наше знакомство?

– Конечно, помню! – рассмеялся Виктор. – Только я был на твоем месте и умывал твою милую мордашку!

Марина потащила его на кухню, где был накрыт праздничный стол, а посредине возвышалась бутылка из фарфора со знакомой этикеткой «Черный бальзам»…

– Девочка моя, – ласково прошептал приятно удивленный Виктор, – спасибо тебе… Все как тогда, а назавтра… назавтра должна была прийти мама! – Он налил в рюмки бальзам и встал. Поднялась за ним и Марина, почувствовав особое его состояние.

– Хочу выпить первый тост за маму… Ты знаешь, Марина, она тебя очень любила, хотя и не видела тебя ни разу…

– Видела, Витюша, видела! – грустно проговорила Марина.

– Когда?

– А в тот день, когда я не могла до тебя дозвониться… и уехала в Омск. Это она посоветовала мне не писать тебе первой!

– Так вот почему она все время спрашивала про твои письма. – Виктор хлопнул себя рукой по лбу. – Какая ты у меня была прелесть, мамочка! За тебя!

– За вас, Татьяна Николаевна! – Она залпом выпила и поставила рюмку на стол. – Мы ведь очень много говорили о тебе в тот вечер… Я просто влюбилась в нее! Она письма твоего папы мне читала…

– Папины письма? – Виктор удивился еще больше; никто, кроме Виктора, этих писем больше не видел. – Это здорово, что она читала тебе папины письма! Однажды она мне сказала, что эти письма…

– …будет читать, кроме вас с мамой – только твоя жена! – закончила Марина за Виктора.

– И это она тебе сказала?

– Да… А еще сказала, что мы будем счастливы вместе, потому что я похожа на нее, а ты на папу!

– Эх, мамочка-мамочка, как я виноват перед тобой! – Он снова налил бальзама. – А теперь, Марина, выпьем за человека, благодаря которому я жив и сижу сейчас с тобой за столом!

– За Лану?! – добавила Марина и, увидев удивление на лице Виктора, сказала: – Я знаю все подробности, Витюша… Раньше я просто ее ненавидела! А сейчас… сейчас, – она всхлипнула, – она же любила тебя, Витюша, любила! И спасла тебя ради этой любви… Помнишь, я тебе сказала, что все знаю про нее? Она была у Дикого приманкой для различных компаний. Вот я и думала, что она тебя приманила… Бедная Лана, она просто любила тебя. Пусть земля будет ей пухом!.. Вит, почему ты ничего не ешь? Разве так быстро поправишься?

– А куда торопиться? Еще там накормят – Он скрестил пальцы.

– Перестань говорить ерунду! Ты же сам пострадал… И рисковал! Неужели это все забудется? – растерянно проговорила Марина и неожиданно расплакалась. – Есть же справедливость на земле! – Она взяла его руку и стала ее целовать. – Не хочу, слышишь, не хочу… – Неожиданно Марина обхватила его голову руками и внимательно посмотрела Виктору в глаза. Это продолжалось несколько Минут, и Виктору стало как-то не по себе: она не мигая Смотрела в его глаза, будто желая прочесть что-то. Потом успокоилась и сказала: – Все будет хорошо… Сначала плохо, а потом хорошо! – и даже повеселела.

– Да что с тобой, Марина? Ты какая-то странная! – Виктор действительно никогда не видел ее такой.

– Я не странная, просто… Я не знаю, как объяснить, но, понимаешь, я почти всегда предчувствую все о любимых мне людях… Ты не смейся, это, наверно, от бабушки передалось: она тоже всегда предчувствует…

– Да ну тебя, чепуха какая-то! – не поверил Виктор.

– А то, что ты должен сегодня приехать, я знала еще позавчера… Это тоже чепуха?

– Случайность.

– А то, что произошло с тобой в Риге? Откуда я могла узнать все это?

– Сенцов, наверное, рассказал, – предположил Виктор.

– А кто такой Сенцов?

– Ты что, правда не знаешь? – удивился Виктор.

– Правда.

– Ну хорошо. – Виктор подумал немного и ехидно спросил: – А что же ты не предвидела ту ситуацию, которая была с тобой тогда… с Диким?

– Я не могла потому, что это было со мной… А вот бабушка мне говорила что-то, а я все равно пошла: знала, что тебя увижу.

– Знала? – Виктор махнул рукой. – Перестань мне голову морочить!

– Да не морочу я тебе голову… Просто я люблю тебя! Слышишь, люблю! – Она прижалась к нему и затихла, но потом подняла голову и тихо спросила: – Вит, ты любишь меня?

– А разве у тебя есть сомнения на этот счет?

– A что же ты не просишь моей руки?

– Почему не прошу? Прошу! Только у кого?

– А мама здесь… – улыбнулась Марина лукаво.

– Это прекрасно! – воскликнул Виктор, но тут же опустил голову. – А может быть, подождать последствий?

– Ну о чем же ты говоришь, милый? Неужели ты думаешь, что это может что-нибудь изменить? Когда будет суд?

– Через две недели, а что?

– Т'ы меня любишь? Любишь! Я тебя люблю? Люблю! Хотим мы быть вместе? Хотим! А раз так, то завтра идем и распишемся! И на две недели имеем медовый месяц… Две недели! У меня есть кое-какие денежки: махнем куда – нибудь…

– Это все здорово, но… Во-первых, нам нужно готовиться к экзаменам в вуз! Это раз! Во-вторых, у меня подписка о невыезде из города! И то благодаря капитану Сенцову, под его ответственность не взят под стражу… А ты подумала о том, что меня могут посадить?

– Во-первых, тебя не посадят, это тебе я уже говорила! Во-вторых, эти две недели можно провести великолепно и здесь, в Москве! А готовиться… готовиться, конечно, будем! Ты в какой?

– В МГУ, на экономфак…

– Вот и будем вместе готовиться и поступать! – обрадовалась Марина. – А я боялась, что ты передумал!

Теперь больше не существовало ни опасности суда, ни дней одиночества больницы, ни ужасных событий последнего времени: были только они вдвоем, и никого больше… И этот Счастливый для них день дал начало жизни маленькому и до поры до времени беззащитному существу, которого они назовут в честь погибшего отца Виктора, но до этого еще было девять долгих и тяжелых месяцев… А перед этим была еще свадьба… Свадьба! Была она небольшая и скромная: бабушка Марины, Анастасия Ивановна, и родители – отец, Александр Павлович, приехал прямо к загсу. Ему сообщили только по настоянию Виктора, Марина хотела сделать это после суда; были и две Марининых подруги, с которыми она училась в школе. Виктор тоже пригласил двух своих школьных друзей и своего тренера, Владимира Семеновича Добрушина, который оказался весьма компанейским человеком и взвалил на себя руководство «по веселью», как выразился он сам. Свадьба вышла веселой и шумной, несмотря на небольшое количество народа: пели песни, плясали, и даже бабушка не усидела на месте и пустилась вместе с Владимиром Семеновичем в пляс по кругу…

На следующий день Александру Павловичу нужно было возвращаться в свою часть, в Омск, и Марина с Виктором поехали провожать его в аэропорт. Ехали молча. В аэропорту Александр Павлович долго не знал, с чего начать разговор, только нервно мял папиросу и отводил глаза в сторону.

– Знаешь, Виктор, должен тебе сказать, – начал наконец он, – что я все знаю… Нет-нет, Марина здесь ни при чем, это мне мама моя рассказала… Я попытался кое-что узнать у своих знакомых и друзей… Так вот, может случиться так, что тебя лишат свободы! Правда, есть надежда, что учтут все обстоятельства: добровольный приход, помощь, риск, ранение и так далее… В противном случае, вообще бы надолго… – Он махнул рукой. – Со свадьбой вы, конечно, зря поторопились… Знаю, знаю, что ты пытался поступить, как настоящий мужчина, и просил обождать… Я тебя не виню… Если говорить откровенно, то во всем виню только себя!

Виктор удивленно и непонимающе посмотрел на Александра Павловича.

– Да-да, себя! Если бы я не увез Марину в Омск, все могло быть по-другому… Откровенно говоря, я не думал, что у вас все так серьезно… Так что прости меня! – неожиданно сказал он.

– Ну что вы! – Виктору стало неловко. – Ни в чем вы не виноваты!

– Не надо выгораживать и успокаивать меня, я-то лучше знаю… Спасибо тебе, ты проявил себя настоящим мужчиной! Тебе сейчас труднее всего, а тут еще и мамы нет, – начал Александр Павлович и тут же спохватился, но было уже поздно: на глазах у Виктора появились слезы. – Прости, Виктор… – Он крепко сжал плечо Виктора, немного помолчав, сказал: – Если что… будь там мужчиной! Не давай себя в обиду и не раскисай… За Марину не волнуйся: поддержим! Здесь бабушка, а скоро и мы переедем сюда… Будет учиться, а вернешься – тогда и будет все хорошо… Ну пойдем, а то Марина нас потеряет… Не говори ей про наш разговор, я сам потом напишу! Когда… когда все будет ясно…

…Две недели пролетели незаметно, но прекрасно и счастливо: Виктор все время был с Мариной, и только иногда их навещала бабушка, которая старалась им помочь с питанием, чтобы они могли больше времени уделять подготовке к экзаменам. Несмотря на то что его судьба была неопределенной, Виктор очень серьезно относился к подготовке и вскоре почувствовал в себе такую же уверенность, как перед экзаменами в прошлом году. Неожиданно, за день до суда, Виктора вызвали к следователю и объявили о том, что слушание переносится на сентябрь, так как оказался болен один из обвиняемых. Конечно, эта отсрочка не принесла Виктору особой радости: он надеялся, что все наконец определится, а выходит, еще более месяца ходить в неизвестности. Но Марина восприняла это как хороший признак и всячески старалась отвлечь его от черных мыслей… Вскоре начались экзамены, которые захлестнули до края, заставляя думать только о них. На этот раз его любимый предмет был последним, и Виктор пришел на него, когда все остальные экзамены были сданы и только по сочинению была получена оценка «хорошо», за остальные – «отлично»… К сожалению Виктора, они с Мариной сдавали в разных потоках, и иногда получалось, что Виктор шел на экзамен, зная отметку Марины. Последним экзаменом у Марины был язык, и уже можно было с уверенностью сказать, что она – студентка университета: английский язык она знала хорошо и даже говорила на нем со своей учительницей, которая до последнего момента уговаривала Марину поступать в иняз, но Марина была непреклонна. Она пожелала Виктору ни пуха ни пера и уверенно отправилась на экзамен по языку…

Виктор волновался, что увидит своего старого знакомого – Юрия Александровича, но, по всей вероятности, он либо не был в приемной комиссии, либо принимал в другом потоке. Виктор довольно легко справился со своим билетом, ответил на устный вопрос и после недолгого раздумья преподавателя, которого немного смутила оговорка Виктора по поводу одной теоремы, все-таки поставил ему «отлично»… С огромным облегчением и усталостью Виктор взял свой экзаменационный лист и, проговорив «спасибо», вышел из аудитории. Они с Мариной договорились встретиться у памятника Гоголю на скамейке, и Виктор направился туда, но при выходе из здания университета его кто-то похлопал по плечу.

– Ну здравствуй, пропащая душа! – услышал он знакомый голос и, повернувшись, увидел Юрия Александровича.

– Здравствуйте, Юрий Александрович! – обрадовался он.

– По-моему, мы были на «ты»! – усмехнулся Юрий.

– Здесь как-то неловко, – засмущался Виктор.

– Ну хорошо… А за пределами этого здания будем на «ты»! Договорились? – Виктор согласно кивнул головой. – Вот и хорошо! Ты сейчас свободен?

– Свободен… только у Гоголя должен жену дождаться: она здесь тоже экзамен сдает!

– Ну и быстрый ты! – воскликнул Юрий. – Поистине оправдываешь свою фамилию! Тогда пошли туда, ничего не поделаешь, – улыбнулся он. – Жена есть жена!

Они вышли из здания университета и медленно отправились к памятнику Гоголю. По дороге Юрий попросил рассказать, почему Виктор снова сдает экзамены, ибо был уверен, что Виктор поступил в прошлом году. Когда Виктор подробно рассказал Юрию о своей операции, о смерти матери, то огорченный Юрий был весьма раздосадован, что Виктор не обратился сразу к нему или к Всеволоду Арсентьевичу.

– Он наверняка бы смог помочь, раз обещал…

– Да чем бы он помог?

– Как «чем»? Ты что, не знал, что ли? Ведь он заместитель декана факультета по учебной части! – воскликнул Юрий. – Кстати, он вспоминал не раз твое решение.

– Что теперь говорить! – Виктор махнул рукой.

– Теперь-то действительно поздно… Просто жаль целого года!

Они еще долго бы разговаривали на эту тему, но в это время к ним подошла Марина, и по счастливому ее лицу Виктор понял, что неожиданности не произошло, а Юрий улыбнулся:

– А это, как я понимаю, счастливая супруга с отличной отметкой в кармане!

– В сумке! – засмеялась Марина, и Виктор познакомил ее с Юрием, намекнув, что, возможно, ей когда-нибудь придется встретиться с ним в такой обстановке, когда его можно будет называть только Юрием Александровичем и испытывать при этом мелкую дрожь.

– Да не пугай ты прелестную свою супругу! Предлагаю пойти куда-нибудь и отметить знаменательное событие: поступление в университет молодой супружеской четы Быстровских! Как вы к этому относитесь?

– Положительно! – ответили они едва ли не в один голос.

– Только, если не возражаете, я позвоню своей дражайшей супруге и предложу ей присоединиться к нашей прекрасной компании… Тем более что вы уже немного с ней знакомы! – Он рассмеялся, увидев смущенный вид Виктора, который тут же вспомнил маленькую боевую женщину, бросившуюся на него с кулачками и дамской сумочкой. – Она уже давно вспоминает тот эпизод с улыбкой и иронией к себе, – добавил он Виктору…

Вечер удался на славу, и жена Юрия Александровича, старший преподаватель Института физкультуры, в недалеком прошлом – чемпионка страны по художественной гимнастике, Наталья Алексеевна, оказалась на редкость обаятельным и веселым человеком. Она сразу расположила к себе и Виктора и Марину, заявив, что того «знакомства» достаточно, чтобы перейти на «ты». Виктор уже посвятил Марину в суть, и после слов Наташи она не удержалась и заразительно рассмеялась… Расставаясь поздно вечером, они заверили друг друга, что обязательно будут встречаться, так как чувствуют взаимную симпатию…

Когда стало известно о зачислении на первый курс, было объявлено, что занятия начинаются с 1 октября, а весь сентябрь первокурсники проведут на картошке. По совету Юрия Александровича они обратились в деканат с заявлением, где указали свое недавнее обручение и выразили просьбу, в порядке исключения, освободить их. Возможно, деканат сам пошел им навстречу, а может быть, и не без помощи Юрия Александровича, но просьба была удовлетворена, и они остались в Москве. Правда, их обязали дважды в неделю отбывать «трудовую повинность», помогая приводить помещение факультета в надлежащий вид. Дни бежали за днями, и они, позабыв обо всем на свете, наслаждались друг другом и стремились туда, где может быть интересно в Москве: посетили все музеи и знаменательные места, театры… Много забот было и по дому: бабушка подарила на свадьбу деньги на новую мебель, и они побывали в мебельных магазинах, присматривая себе самое лучшее и красивое. Никого не пустили в квартиру, пока, по их мнению, она не была приведена в окончательно нормальный вид. Новоселье отпраздновали исключительно с родными, а из посторонних были приглашены только Юрий Александрович с Наташей. Родителей Марины представляла мама Серафима Яковлевна, бабушка испекла огромный пирог с яблоками, коим и завоевала сердце Юрия Александровича, а Наташа заручилась обещанием раскрыть секрет его изготовления. Ожидали и приезда Елизаветы Матвеевны, но она прислала телеграмму с извинениями – оказалась больной. Обещала приехать на Новый год.

Когда все разошлись по домам, Марина предложила оставить уборку до утра и, с таинственным видом усадив Виктора напротив себя, сказала:

– Ты хотел бы, Витюша, жить втроем?

– Конечно, было бы веселее, а места хватит, – поддержал он ее. – Более того, я сам хотел предложить тебе забрать бабушку сюда… Чего ты смеешься? – не понял Виктор.

– Тогда не втроем, а вчетвером…

Виктор недоуменно смотрел на Марину.

– Ну… Ну же! – подбадривала она его.

– Да ты что?..

– Да, да! – подтвердила Марина его догадку.

– Правда! – воскликнул Виктор и подхватил ее на руки, кружа по комнате.

– Осторожно, Витюша! Ты рискуешь сразу двумя жизнями! – смеялась Марина и крепко прижималась к его груди… Странное чувство овладело Виктором: еще не видя ребенка, он уже любил и волновался, ожидая его появления. Для него было совершенно непонятно, как должен чувствовать себя отец, встречая появление своего первенца, и еще не мог понять, кого он больше хочет – мальчика или девочку… Как все-таки интересно устроена природа: ничего не было, и вдруг твое продолжение, твоя плоть и кровь… Каким он будет? Будет ли он достоин своего ребенка? Не заставит ли он краснеть его за своего неразумного отца? Мысли и чувства, нахлынувшие на него, искали выхода, и Виктор решил написать Елизавете Матвеевне длинное письмо, в котором сообщит все подробности о себе, не утаивая и не приукрашивая своей роли во всех событиях, которые преследовали его в последнее время. Написал Виктор и о радостной новости – ожидании потомства. Письмо получилось длинным и не очень стройным, но Виктор не захотел хоть что-нибудь исправлять и сразу же отправил. Он не получил ответа в ближайшее время, как ожидал: на следующий день его вызвал к себе следователь. Не желая волновать Марину, он ничего не сказал ей о вызове.