Текст книги "Кровь за кровь"

Автор книги: Виктор Доценко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)

9

В Москве его встретил Дикой. Всю дорогу расспрашивал, как они с Ланой проводили время. Но ни одним словом Дикой не коснулся тех денег, которые прислал Виктору, а Виктор, еще в поезде, твердо решил сказать Дикому при встрече, что деньги он обязательно вернет и они должны считаться долгом. Но Дикой настолько заморочил его вопросами, что Виктор совершенно забыл о деньгах. А затем сразу стал готовиться к экзаменам: поколебавшись, Виктор решил остановиться на каком-нибудь гуманитарном вузе, хотя сначала хотел пойти в технический (воспоминания о физике отбили эту охоту). Татьяна Николаевна приводила различные доводы за образование медицинское, но это его и вовсе не привлекало. Значит, решено – гуманитарный вуз! А конкретнее – Московский университет, экономический факультет… Надо сказать, что принять это решение помогло то, что Лана обещала всевозможную помощь, тем более и сама там училась. Удивлению Татьяны Николаевны не было предела: ее сын, который весьма трудно усаживался за уроки и учился хорошо в основном за счет феноменальной памяти, почти не заглядывая в учебники, сейчас целыми днями сидит за столом и порой забывает даже вовремя пообедать…

И однажды Татьяна Николаевна не выдержала:

– Может, отдохнешь, Витюша… или в кино сходишь?

– Нет, мама, не поманывает, – ответил он, не отрываясь от учебника. Затем потянулся за хлебом и едва не опрокинул сахарницу.

Татьяна Николаевна молча забрала у него книгу и отложила в сторону… Виктор скорчил обиженную рожицу, но быстро принялся уплетать обед.

– Хоть раз по-человечески поешь, – сказала она, и он понял, что сейчас она спросит о чем-то серьезном. И не ошибся: – Виктор, а как у тебя с Мариной? Она пишет тебе, или вы еще в ссоре? – Татьяна Николаевна завела разговор неслучайно: во-первых, подумала, что это может хоть немного отвлечь от занятий, во-вторых, уже давно хотела спросить его об этом, так как помнила взволнованный голос Марины потел ефону, когда она не застала дома Виктора при отъезде в Омск…

– Марина? Она… пишет мне. Пишет… – Он нахмурился.

– А ты? Ты отвечаешь ей? – спросила и тут же пожалела об этом: Виктор кивнул головой и ушел в свою комнату. «Что-то с ним происходит. А я тут со своими вопросами…» – Она задумалась, но зазвонил телефон, и Татьяна Николаевна машинально взяла трубку.

– Здравствуйте! – сказал приятный женский голос, и Татьяна Николаевна, думая в этот момент о Марине, не сразу ответила. – Виктора можно к телефону?

– Простите… Здравствуйте. Это Марина?

– Нет… – Голос в трубке мгновенно стал холодным. – Что, Виктора нет дома?

– Ой, извините, пожалуйста, я ошиблась! – Татьяна Николаевна обругала мысленно себя за неосторожность, но было уже поздно. – Сейчас, минутку, я его позову.

Татьяна Николаевна открыла дверь в комнату Виктора и смущенно посмотрела на сына.

– Кажется, твоя мать сотворила некую глупость…

– Что случилось, мама?

– Понимаешь, кто-то звонит… Я подумала, что это Марина, ну и назвала имя… Голоса очень похожи. – Она растерянно смотрела на Виктора.

– Ну, что ж теперь – застрелиться? – буркнул Виктор и взял в руку трубку. Татьяна Николаевна тихо прикрыла дверь.

– Слушаю, – спокойно проговорил Виктор.

– Здравствуй, Витюша, – многозначительно сказала Лана.

– Привет, Ланочка! – радостно воскликнул Виктор, не обращая внимания на ее тон. – Приехала наконец!

– Приехала… Но, вижу, не очень-то меня здесь ожидали! – обиженно заявила она. – Кто это Марина?

– Да так… Знакомая одна, она сейчас в Омске, – сухо объяснил Виктор, давая понять, что ему совсем не хочется касаться этой темы.

– A-а! Знаю кто! Надька мне рассказывала о ней. Так это ты ее спас? – усмехнулась Лана.

– Ну, спас! Что с того? – вспылил Виктор. – Разве я тебя спрашивал о твоих прежних знакомствах? Не нравится – пошли меня к черту!

Виктор настолько распалился, что бросил трубку на аппарат и быстро вышел из дома. С каким-то странным раздражением шел он по улице, и выражение его лица было настолько устрашающим, что прохожие считали за благо посторониться, уступая ему дорогу. Злился-то он в основном на себя: во-первых, снова обманул мать, так как никаких писем от Марины не было. Он знал ее принципиальность и был уверен, что она не напишет, а писать первому – не позволяла гордость. Кроме того, злился и на то, что ни с того ни с сего накричал на Лану. В этот момент он проходил около гастронома и, неожиданно для себя, зашел в него и купил бутылку портвейна «Три семерки». Зачем? Он и сам, пожалуй, не смог бы ответить на этот вопрос! Но раз купил, надо использовать… И он направился в знакомый сквер. Ребят еще не было, и Виктор, усевшись на первую попавшуюся скамейку, прямо из горлышка выпил всю бутылку… Две девушки, сидевшие на другом конце скамейки, брезгливо поморщились и ушли. Хмель сразу ударил в голову, и Виктор долго не мог встать, кружилась голова… Виктор сидел, размышляя о своем характере и разбирая его по «косточкам». Иногда он, не замечая, бормотал что-то вслух… Вскоре начало смеркаться, и Виктор решился наконец уйти. Ноги стояли еще нетвердо, и, не прошагав, немного пошатываясь, и нескольких шагов, он совершенно нечаянно задел какого-то парня, который шел под руку с девушкой. Понимая, что это его вина, Виктор извинился, но неожиданно в ответ услышал:

– Пить не умеет, сосунок, а туда же…

И так Виктору стало вдруг обидно, такая злость вскипела, что все прорвалось наружу.

– Вот сволочь! Перед ним извинились, так этого мало ему!.. Еще захотелось!.. Получай!.. – Виктор неожиданно и сильно ударил парня снизу вверх… Парень был почти одного роста с Виктором, если не выше, да и телосложением не был обижен, но упал на землю, а девушка, вскрикнув, бросилась на Виктора и стала наносить ему удары сумкой… Виктор прикрыл руками лицо и молча стоял, не двигаясь. Неизвестно, чем бы закончилась эта унизительная для Виктора сцена, если бы в этот момент к ним не подбежал кто-то с криком:

– Ты что делаешь? А еще девушка!

Виктор удивленно смотрел на Лану, оказавшуюся здесь непонятно как. Лана вцепилась в девушку и оттащила ее в сторону.

– Кто ты такая? Что тебе нужно? Отпусти меня! Он же мужа моего убил! – Неожиданно она расплакалась, продолжая вырываться, но Лана крепко держала ее в своих объятиях.

Виктор наклонился над лежащим парнем, который уже пытался подняться, помог ему встать на ноги. Злости никакой не было, Виктору даже было неловко.

– Ну, как ты… вы?

– Почти нормально… Чистейший нокаут! Боксер, что ли? – спросил парень, ощупывая свою челюсть.

– Нет – легкоатлет.

– Ничего! Удар поставлен… А я боксер! – неожиданно он усмехнулся. – Ляля, иди сюда, все в порядке. Сам виноват… Юрий меня зовут! – Он протянул Виктору руку. – Будем считать – квиты?

– Виктор, – ответил он и смущенно добавил: – Извините, погорячился…

– Да ладно, чего там… Тебе сумкой тоже досталось!

Все рассмеялись, а его супруга покраснела…

– До свидания! – проговорил Виктор, когда Лана взяла его под руку.

– Счастливо! – ответил Юрий, и они пошли в другую сторону, причем Ляля начала что-то доказывать своему мужу.

– С чего это у вас началось? – спросила Лана, когда они вышли из сквера.

– Да я и сам толком не знаю, что на меня нашло! – пожал Виктор плечами.

– А когда успел напиться?

– Долго ли умеючи!

– Виточка… – немного помолчав, смущенно проговорила Лана, – ты извини меня. Я тоже не понимаю, что на меня нашло… Чего это я к тебе прицепилась? Вроде никогда за мной такого не водилось…

– Я тоже хорош! – заверил Виктор, и они, посмотрев друг на друга, громко расхохотались.

– Вечер взаимных извинений! – с пафосом произнес Виктор.

– Знаешь, Виточка… а бабушка уехала к своей сестре. – Она лукаво посмотрела на него…

– Какая бабушка молодец! – воскликнул Виктор. – Погоди минутку, я только домой позвоню, чтобы мама не волновалась…

Пока они искали телефон-автомат, Виктор мучительно выдумывал причину, по которой не будет ночевать дома, но так и не смог придумать. Когда он набрал номер, никто не поднял трубку. Виктор облегченно вздохнул.

…На следующий день, когда Виктор рано утром вернулся домой, Татьяны Николаевны не было, он понял, что она дежурила в институте. Это обстоятельство его весьма обрадовало. Быстро перекусив, он снова сел за книжки: следующий день был очень важным – экзамен по математике! Целый день он не вставал из-за стола и перед сном пришел к выводу, что ничего не знает и завтра с треском провалится. Мелькала мысль: не следует ли отказаться от этой затеи, но… И тут Виктор просто заснул и проснулся не по будильнику, который забыл завести, а от какого-то внутреннего импульса, заставившего его мгновенно вскочить, оценить временную ситуацию: времени оставалось только на то, чтобы одеться и позавтракать… Виктор любил математику, не считая литературы, пожалуй, это был самый любимый его предмет. Не случайно в аттестате стояло «отлично» и в классе он считался одним из лучших по математике… Когда подходил к зданию факультета на Моховой, он усмехнулся вчерашним своим мыслям, но перед самыми дверями его неожиданно охватило такое жуткое волнение, что сильно застучало сердце, захватило дыхание, а ноги отказывались идти дальше… Заставив себя успокоиться насколько это было возможно, Виктор вошел в здание и, пробежав глазами расписание, отправился в аудиторию, в которой сдавал его поток. В коридорах толпилось огромное количество народа, причем не только сами абитуриенты, но многие были со своими родственниками, и Виктор подумал, что никогда не заставил бы себя прийти вместе с мамой… Оставалось еще несколько минут до начала экзамена, и Виктор стал наблюдать за окружающими, и это было интересным занятием: каждый по – разному готовился предстать перед экзаменатором, кто, закрыв учебник, словно молитву повторял про себя прочитанное, некоторые наизусть зубрили целые тексты из учебника, другие, объединившись в парочки, спрашивали друг друга, проверяя, как все запомнилось… Но были и такие, чего греха таить, которые, не мудрствуя лукаво, просто заготовляли себе «шпоры»…

Вскоре из аудитории выглянула женщина и сказала:

– Прошу зайти десять человек!

И мгновенно в коридоре, наполненном еще секунду назад шумом и гамом, воцарилась мертвая тишина, притихли даже те, которые сдавали в другой аудитории. Но никто не решался начать первым…

– Ну, кто со мной? – неожиданно для себя, весело воскликнул Виктор. Он решительно подошел к дверям аудитории и повернулся, но на его смелый вызов откликнулись немногие: щупленькая девушка с косичками, по всему было видно, что она не москвичка, да трое ребят… – Так что же вы?! – Виктор махнул рукой и вошел в аудиторию. Подойдя к столу, он застыл как вкопанный, не зная, что делать: повернуть назад или… Дело в том, что за столом сидело несколько преподавателей, а среди них – Юрий!!! Тот самый Юрий, которого он сбил ударом в лицо с ног! Пока Виктор раздумывал, что делать, Юрий его заметил и сразу же узнал. Хитро подморгнув и ободрив взглядом, он указал Виктору на билеты, лежащие на столе… «Будь что будет!» – с отчаянием подумал Виктор и бодро шагнул к столу. Не выбирая, он взял со стола билет и прошел за свободный стол.

Билет достался средней сложности, и Виктор сравнительно быстро решил сначала задачу и восстановил в памяти ответ на устный вопрос. В это время Юрий встал из – за стола и начал прогуливаться между рядами. Остановившись около Виктора, он тихо спросил:

– Ну как – в порядке?

Виктор кивнул головой и показал на задачу…

– Если вы готовы – идите отвечать! – уже громко предложил Юрий.

Подумав секунду, Виктор решительно собрал свои листочки с решениями и направился к столу.

– Одобряю вашу смелость! – сказал седоватый мужчина в очках. – Давайте, Юрий Александрович, встречайте первую ласточку, вернее – орла! – поправился он, и все с улыбкой взглянули на Виктора.

– Это невероятно! – воскликнул Юрий Александрович, взглянув на задачу, решенную Виктором, затем протянул ее седому мужчине. – Взгляните-ка, Всеволод Арсентьевич, какое странное решение…

– Ну, почему же «странное»? Оригинальное решение, очень оригинальное решение! – Восхищенный педагог еще раз просмотрел написанное. – Мне и в голову не приходило так ее решать… А ведь действительно орел! При любой отметке с вашей стороны, Юрий Александрович, добавьте от меня балл… Очень оригинально… Очень, – повторил он и вернул листок Юрию Александровичу.

– А если буду ставить «отлично»? – улыбнулся Юрий Александрович.

– В таком случае… В таком случае я останусь его должником! Как ваша фамилия, молодой человек?

– Быстровский, – смутился таким неожиданном вниманием Виктор.

– Быстровский, – повторил Всеволод Арсентьевич и сделал в своем блокноте какую-то пометку.

Виктор стал четко отвечать на устный вопрос, и в какой – то момент Юрий Александрович остановил его…

– Спасибо… Можете идти, – улыбнулся Юрий Александрович. – «Отлично»! Так что можете считать себя должником, Всеволод Арсентьевич…

Волнение, которое так и не прошло с того момента, как Виктор увидел за столом Юрия, было настолько сильным, что он долго не мог по-настоящему обрадоваться отличной отметке. Ожидающие своей судьбы с завистью взглянули на экзаменационный лист Виктора, и только когда он вышел на улицу, увидел яркое солнце и нежное синее небо, только тогда ощутил, что получил «отлично»! Его грудь переполнилась радостью и теплотой, жизнь показалась удивительной и прекрасной. Он шел по улице, и единственно, что его огорчало, что вокруг столько людей, но ник го не знает его сегодняшней радости, а ему так хотелось поделиться с кем-нибудь. Хотелось громко закричать на весь город: «Я сегодня на «отлично» едал экзамен в университет!»

Татьяна Николаевна так переживала за Виктора, что пришла с работы пораньше.

– Неужели провалил? – горестно воскликнула она, когда Виктор вошел в комнату.

– Ну, что ты, мама! – улыбнулся Виктор. – Просто… задумался. Сначала – никаких ощущений, затем счастье, а сейчас… даже и не знаю, разочарование, что ли… Все было как-то несложно и… обыденно. Не знаю…

– Несложно потому, что отлично готовился! Помнишь, как говаривал Суворов?

– Тяжело в учении – легко в бою! Да не уговаривай ты меня – конечно, я рад! – рассмеялся Виктор…

Утром Виктор приступил к подготовке следующего предмета, но заниматься не хотелось, хотя он и пробовал всячески заставить себя. Мозг словно почувствовал, что этот экзамен ему сдавать не придется: неожиданные и сильные боли в животе, а случилось это днем, когда Татьяна Николаевна была на работе, и они настолько были сильны, что Виктор решил вызвать «скорую помощь». Приехавший врач определил острый приступ аппендицита, и его увезли в больницу. Чтобы не волновать мать, а он думал, что через день-два уже все будет хорошо, не оставил ей даже записки… И только после операции попросил позвонить и предупредить Татьяну Николаевну…

Едва только Татьяна Николаевна вошла в палату, где лежал Виктор, она сразу же растерянно проговорила:

– А как же институт, Виктор?

– Не знаю, мама. – Он поморщился. – Этот год, вероятно, выпал у меня в «осадок»! – Виктор попробовал улыбнуться.

– Ничего, попробую что-нибудь придумать… Есть же какие-нибудь исключения… Нельзя же так! – Она пыталась этими словами успокоить Виктора, дать надежду. Хотя сама сознавала, что ничего уже сделать нельзя. Она и здесь оставалась верной своей профессии и напоминала врача, который обнаружил у больного симптомы приближающегося конца, но продолжал поддерживать у страдающего иллюзию благополучного исхода.

– Нет, мама, только напрасно потеряешь время и нервы… Жалко, конечно, но… Ничего, на следующий год поступлю.

10

А в это время совершенно незнакомые Виктору люди соприкоснулись с одним делом, которое окажется настолько связанным с судьбой нашего больного, что многое в ней переменит, перевернет с ног на голову…

На стол начальника районного отделения милиции полковника Забелина легли бумаги, которые он должен был завизировать. Его внимание привлек рапорт капитана Сенцова. В нем говорилось, что сегодня у метро «Белорусская» были задержаны двое мужчин, которые скандалили настолько громко и темпераментно, что если бы не дежурный по вокзалу, случайно проходивший около них, то могла возникнуть драка. Когда сержант Стахеев предложил им пройти с ним в отделение, то неожиданно стали говорить, что они самые лучшие друзья и поспорили просто из-за пустяка, а то, что это было так громко и нарушены правила общественного порядка, то они извиняются и готовы тут же заплатить штраф прямо ему. И они так настойчиво отказывались идти в отделение, да и напуганный вид никак не соответствовал «преступлению», что сержанту Стахееву показалось это подозрительным, и он, сославшись на то, что с собою у него нет бланков-квитанций о штрафе, попросил пройти все-таки в отделение и пообещал, что это не займет много времени… Неожиданно они согласились и пошли вместе с ним, но по пути вдруг резко бросились в разные стороны, и Стахеев с большим трудом догнал одного из них. Доставив в отделение задержанного и написав рапорт о происшествии, сержант сдал его дежурному офицеру… Все это полковник прочитал потом, после того как ему в глаза бросилось несколько слов: «золотые монеты царской чеканки»… Эти слова были написаны в перечислении вещей, которые оказались у задержанного. Дело в том, что в этот день, а вернее в этот час, дежурным по отделению был практикант юридического отделения МГУ, который временно замещал капитана Сенцова, отлучившегося на обед, и этот практикант произвел обыск у гражданина Красикова Семена Лазаревича. Среди различных вещей, которые были у этого гражданина, оказались и эти четыре золотые монеты. В первых своих показаниях гражданин Красиков заявил, что эти монеты достались ему по наследству, а этого гражданина, который был задержан с ним, не знает… Ругались? Из-за того, что нечаянно столкнулись, а когда их решили в отделение отправить, представились давно знакомыми. Почему тот сбежал? Откуда ему знать? Спросите у того, кто сбежал. Полковник вызвал к себе капитана Сенцова.

– Послушай, Сенцов, тебе эти монеты ничего не говорят?

– Я их еще не успел допросить, – отшутился капитан. – А если серьезно, то мне почему-то подумалось о монетах первого отделения.

– Вот-вот, именно это я и имел в виду, Володя…

Когда они были вдвоем, то полковник позволял себе иногда называть его просто по имени; с отцом капитана Сенцова они были лучшими друзьями и прошли всю войну, а несколько лет назад Павел Ильич погиб во время операции. Умер на руках у полковника. «Он все больше и больше становится похожим на Пашу…» – мелькнуло у Забелина, когда он внимательно посмотрел на капитана. Дело, о котором вспомнил Сенцов, было связано также с монетами царской чеканки, и речь шла о спекуляции. Правда, большего количества: у одного из задержанных было найдено более пятисот монет…

– Имеешь ли ты какие-нибудь планы насчет этого Красикова?

– Определенных пока нет, Леонид Иванович, попробую его немного попутать. – Капитан улыбнулся: слово «попутать» выдумал полковник и означает оно попытку уличить подозреваемого в несоответствии в его показаниях, выясняя различные мелочи и задавая многочисленные вопросы, которые на первый взгляд никакого отношения к делу не имеют…

– Ну, что ж, попробуй…

Долго «путать» не пришлось: вскоре выяснилось, что гражданин Красиков воспитанник детского дома, и, естественно, легенда о мнимом наследстве мгновенно отпала. После этого Красиков рассказал, что он работает в стоматологическом кабинете протезистом. Однажды к нему подошел этот парень, который предложил ему золотые монеты. Себя он никак не называл, до этого Красиков нигде его не видел. А поспорили они из-за того, что тот неожиданно потребовал большую сумму денег, чем договорились в первую встречу… Проверив некоторые данные, капитан решил Красикова отпустить, но попросил обязательно позвонить, если тот увидит сбежавшего парня. Монеты пока побудут здесь, в сейфе. Капитан и сам не знал, для чего ему понадобилось оставлять у себя эти злополучные монеты. Их было небольшое количество, Красиков рассказал все как было, и приобрел он их не для того, чтобы снова продать, а хотел использовать для работы. Конечно, элемент противозаконности здесь «имеет место быть», но… Сенцову было откровенно жаль этого молодого парнишку, никогда не знавшего своих родителей, а что это такое, капитан знал по себе: мать он не помнил, она рано умерла, а потом и отец…

Сенцов грустно опустил голову на руки. Так он просидел недолго, затем взял телефонную трубку и набрал номер…

– Сережа? Привет… Да нет… Хочу кое-что выяснить… Ладно, в другой раз просто так позвоню, без дела… Нет-нет, это касается сугубо твоей профессии… Какова цена государственная и на черном рынке золотой царской десятки? Вот как! Ну, спасибо, дорогой!

Капитан Сенцов положил трубку: незнакомец продал Красикову монеты по государственной цене! Он достал их из сейфа и стал недоуменно рассматривать…

После выхода Виктора из больницы Татьяна Николаевна первое время не обращала внимания на то, что он совершенно ничем не занимается. Но вот прошло около трех месяцев, и это безделье продолжалось. В один из вечеров, когда Виктор, по обыкновению, собрался куда-то уходить, Татьяна Николаевна решилась.

– Виктор, ты чем-нибудь думаешь заняться? – спросила она его. – Прошло столько времени, как ты вышел из больницы, а до сих пор палец о палец не ударил… Мне кажется, тебе пора устроиться на работу.

– А что, нам денег не хватает?

– Ты прекрасно знаешь, что дело совсем не в этом. Это прежде всего необходимо тебе… Сколько можно лоботрясничать? Одни танцульки да девчонки на уме. Тебе не надоело?

– После Нового года буду вновь готовиться в университет, так что работа будет только мешать…

– Ну, если так… Может, в этом и есть рациональное зерно. А как у тебя с Мариной? Переписываетесь?

– Все нормально, – ответил Виктор, но и на этот раз сказал неправду… Виктор очень переживал их размолвку. Он до мелочей вспоминал все их встречи, ее улыбку, жесты, а также нежные и совершенно безобидные ласки. Не раз он садился за стол, пытаясь написать ей письмо, но каждый раз захлестывала гордость, и обида так хватала за горло, что желание пропадало.

Приближался Новый год, самый любимый праздник Виктора. Он всегда ожидал от него каких-то удивительных событий! И больше всего его волновала предпраздничная суета, которая, казалось, обещала, что в новогоднюю ночь обязательно произойдет нечто таинственное и необычно прекрасное! Виктор был влюблен в мир сказок, в мир карнавалов и масок! Зная это, Татьяна Николаевна всегда с большой выдумкой обставляла этот праздник, который и сама очень любила. В Новый год их квартира была полна гостей, было шумно и всегда очень весело! Кто-нибудь из сотрудников института изображал Деда Мороза, а Снегурочкой всегда была Татьяна Николаевна. И все костюмы она шила сама. В этот день Татьяна Николаевна словно действительно превращалась каким-то волшебным образом в молоденькую Снегурочку: ее маленький рост, сохранившаяся стройная и худенькая фигурка настолько скрывали ее возраст, что произошел весьма забавный случай: в прошлом году Виктор пригласил на Новый год одного своего приятеля, который до этого не бывал в их доме и не был знаком с Татьяной Николаевной… И вот Алексей, так звали этого молодого человека, в самый разгар веселья стал вовсю ухаживать за Татьяной Николаевной, а та, шутки ради, стала ему подыгрывать, а когда он попытался выяснить, где она учится, то услышал, что она – профессор медицины! Естественно, он не поверил этому и расхохотался, но в этот момент Виктор, не подозревая об этих перипетиях, обратился к ней, назвав Татьяну Николаевну мамой… У Алексея был такой потерянный и смущенный вид, что все расхохотались. Алексей порывался тут же уйти. Все начали его уговаривать, а Татьяна Николаевна сказала:

– Хорош кавалер, нечего сказать: ухаживал за студенткой, а как только узнал, что она профессор, – бросает! – Она подхватила его под руку и пригласила танцевать…

Вспоминая тот Новый год, Виктор улыбнулся и в хорошем настроении зашел на почту, послал Марине телеграмму с коротким, но теплым поздравлением. Затем отправился по магазинам, заготавливая по списку, составленному Татьяной Николаевной, продукты и напитки. Закупив необходимое, отправился домой. Матери дома не было, и Виктор уложил покупки в холодильник и за окно. Они договорились, что она придет в пять и все приготовит, но уже было семь, а ее все не было. Виктор решил позвонить в институт и узнать, что случилось, но тут он заметил около телефона записку и пакет, перевязанный голубой ленточкой.

«Дорогой Витюша! Впервые ты будешь встречать Новый год без меня. Не обижайся, сыночек, ты же знаешь, что если я уехала, то, значит, не могла поступить иначе. Из Норильска сообщили о тяжелейшем состоянии человека, и спасти его могу только я… Думаю, что ты все поймешь и не будешь сильно сердиться. Открой пакет, это мой подарок к празднику! Надеюсь, будешь доволен! С Новым годом тебя, мой милый сыночек! Будь всегда счастлив! Деньги в шкатулке! Прилечу на место, позвоню! Хорошего вам веселья! Будь умницей! Может, поздравишь Марину? Ну, пока…

Целую крепко! Твоя любящая мать. Если задержусь, помни об экзаменах…»

Виктор грустно опустился на стул. Конечно, умом он все понимал: мать не могла поступить иначе, но все-таки было обидно, что в их самый любимый праздник они не будут вместе… Виктор развернул пакет и обнаружил красивый галстук и давнюю свою мечту: наручные часы с красивым кожаным ремешком.

– Какая же ты прелесть у меня, мамочка! – воскликнул он и тут же начал примерять подарки… Настроение улучшилось, и Виктор тут же начал обзванивать тех, кого решил пригласить к себе на Новый год. На радостях пригласил и Дикого, который позвонил, чтобы поздравить Виктора с Новым годом. Всех предупредил, что пропускать в квартиру на праздник будут только тех, кто в масках или костюмах-персонажах… Затем позвонил Лане. Она пришла со своей университетской подругой, и они втроем стали готовиться к празднику…

Около двенадцати часов ночи решили, что оставшуюся часть можно пока отложить, и Лариса, подруга Ланы, пообещала прийти завтра к двум часам, чтобы окончательно все закончить. Когда Лариса ушла, Виктор достал из «новогоднего» чемодана костюм Снегурочки и предложил Лане его надеть… Когда она вошла в комнату, то Виктор был настолько изумлен, что не мог вымолвить ни слова. Она была так прекрасна в этом наряде, что восторженный Виктор не удержался и бросился ее целовать.

– Как жалко, что я не художник! Ты прекрасна, словно из сказки!

– Ничего, милый, я люблю тебя и вижу себя в твоих глазах! – ласково проговорила Лана, и ее глаза сияли счастливым блеском…

Новый год удался на славу: Виктор, нарядившись Дедом Морозом, встречал вместе со Снегурочкой гостей, и каждому было посвящено четверостишие, которое сочинила Лана. А когда все собрались, то каждый должен был исполнить небольшой номер от имени своего персонажа, в костюм которого он был облачен. Самым смешным номером был признан номер Дикого, у него была маска поросенка. Он исполнил под гитару довольно забавную песенку о том, как хорошо быть маленьким поросенком, потому что когда подрастаешь, то становишься свиньей. Ему был вручен главный приз – бутылка шампанского.

За столом решили не сидеть: в углу стоял столик, где были наставлены различные закуски и напитки, и каждый подходил и выбирал себе то, что ему хотелось. Остальное время было занято музыкой, шутками к даже лотереей… Было шумно и весело. Постоянно звонил телефон: в основном звонили Татьяне Николаевне. Но без пятнадцати двенадцать раздался звонок междугородной, и Виктор, взяв телефон на кухню, где было самое тихое место, поднял трубку:

– Мама?

– Вит, милый! – услышал ой далекий голос Марины. – Здравствуй! От всей души поздравляю тебя с Новым годом и желаю тебе самого светлого, чистого в жизни… Я только что получила твое поздравление, какой же ты все-таки молодец!!! А я дрянная девчонка, ты даже не можешь себе представить, что я пережила за эти месяцы! Я думала, что не выдержу и умру… Но теперь все позади… – Она кричала в трубку, и голос ее прерывался от слез.

– Маришенька, ласточка моя! Дай же мне хоть слово сказать! Милая, я тоже переживал нашу ссору, а потом больница… Я так скучаю по тебе… Когда мы сможем наконец увидеться с тобой?

– Какая больница? О какой ты больнице говоришь?

– Да ерунда… Аппендицит вырезали.

– И я ничего не знала! – Она снова зарыдала.

– Мариша, успокойся, все уже давно позади… Когда же мы увидимся?

– Даже и не знаю… Мама говорит, что только летом отпустит меня в Москву… Поступать в институт…

– А я не поступил… – грустно проговорил Виктор.

– Ничего, Витюша, вместе будем поступать… Все будет хорошо… А может, ты смог бы махнуть в Омск? Ведь ты говорил, что здесь кто-то у вас есть… Вот было бы здорово!

– Разъединяю! – произнесла телефонистка.

– Пиши, Витюша! – прокричала Марина, и сразу же раздались частые гудки…

Виктор задумчиво положил трубку на аппарат и посмотрел на мамин подарок: осталось три минуты до наступления Нового года, и он быстро направился к гостям…

– Мама звонила? – спросила Лана.

Виктор отрицательно покачал головой и сказал:

– Ну что, ребята, поднимем наши фужеры за уходящий тысяча девятьсот пятьдесят восьмой год… За те радости и удачи, которые он подарил нам, и забудем те огорчения, которых также хватало в этом году! – Раздались удары кремлевских курантов. – С Новым годом! – все подняли фужеры с шампанским, и раздался мелодичный звон хрусталя…

Продолжал звонить телефон, но от Татьяны Николаевны звонка все не было. «Ну и поругаю ее, когда позвонит», – подумал Виктор.

Потом звонки неожиданно прекратились, но Виктор не обратил на это внимания, подумав, что уже просто поздно… Гуляние продолжалось до самого утра, и, только когда гости разошлись по домам и они с Ланой решили немного прибраться, Виктор заметил, что телефон отключен.

– Вот черти! – с досадой воскликнул Виктор. – А мама, наверно, звонила…

– Да, нехорошо получилось! – покачала головой Лана. – Ну, ничего, не огорчайся сильно! Попросишь прощения, и в честь праздника тебя помилуют!

Но в этот момент раздался длинный телефонный звонок междугородной, и Виктор мгновенно схватил трубку.

– Мама?! – воскликнул он.

– Это вы, Виктор? – услышал он мужской хриплый голос.

– Да… Кто это?

– Басалаев.

– Иван Павлович? – вспомнил Виктор ассистента Татьяны Николаевны, который часто бывал у них дома, а однажды исполнял роль Деда Мороза. – Где же мама? Почему она сама не звонит, или очень занята? Ой, простите, с Новым годом вас, Иван Павлович!