Текст книги "Кровь за кровь"

Автор книги: Виктор Доценко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 31 страниц)

7

– Виктор, что случилось? Где ты ночевал? – рассерженно встретила его Татьяна Николаевна, едва он переступил порог дома. – Я всю ночь глаз не сомкнула… в милицию уже хотела звонить…

– Ну, ладно, не сердись, мамуля, я же тебе говорил, что будем праздновать окончание школы. – Он ласково обнял ее за плечи…

– Я звонила Никифоровой, и она сказала, что слышит об этом впервые от меня, – неожиданно вспылила Татьяна Николаевна и сбросила его руки со своих плеч.

– A-а! Проверки решила устраивать! – вырвалось у Виктора, которому было ужасно неприятно обманывать мать и ужаснее всего было то, что обман был тут же обнаружен. – Я уже не ребенок!

– У меня и в мыслях не было проверять тебя… Просто я волновалась. – Ее злость мгновенно улетучилась: она всегда терялась от чьей-нибудь грубости. Беспомощно посмотрела на Виктора. – Между прочим, я на работу опоздала… из-за тебя. – Она устало опустилась на стул. – Мог бы позвонить…

– Не сердись, мама, там, где мы праздновали, не было телефона. – Виктор уже жалел о своей вспышке. – И что могло произойти со мною, я же не маленький.

– Послушай, «немаленький», – вспомнила внезапно Татьяна Николаевна. – Весь день тебе вчера звонила Марина. – Взглянув на сына, увидела, что он смутился. – Телефон-то ты отключил, а я только к вечеру это заметила… Очень была расстроена тем, что не смогла повидаться с тобой перед отъездом…

– Перед каким отъездом? – вырвалось у Виктора.

– Сегодня ночью она улетела в Омск, к родителям.

– А, черт!

– Вот тебе и «черт». Очень была расстроена… Сказала: когда приедет – напишет. Кто эта девушка? Очень приятный голос…

– Девушка как девушка! – огрызнулся он и ушел к себе в комнату.

Татьяна Николаевна пожала плечами, удивленная новой волной грубости, и ушла на работу… Целый день Виктор слонялся по квартире, не находя места. Всевозможными правдами и неправдами старался объяснить все, что произошло с ним в эту ночь, но все было тщетным. Все, что способствовало этому вечеру: и телефон, отключенный им самим же, и настроение, также зависящее только от него самого, – все это казалось ему цепью специальных «случайностей». Главное, что его волновало, он оказался способен на это, и никакие причины, оправдания… Неожиданно он поймал себя на том, что в его мыслях нет-нет да возникал образ Ланы, ее нежные ласки, волнующий трепет тела… и глаза, большие голубые глаза, которые так интригующе смотрелись на лице, обрамленном темными длинными волосами… Ему захотелось, чтобы она сейчас оказалась рядом… Рядом? Так, значит, он разлюбил Марину? Да, но и по Марине он сейчас тосковал не меньше, если не больше, так как она была сейчас очень далеко и увидеть ее нет никакой возможности. Выходит, он любит их обеих? Но разве так бывает? Вконец запутавшись, он прилег на диван и задремал, но спать долго ему не дал телефонный звонок, длинный телефонный звонок. Еще не совсем проснувшись, он мгновенно понял, что сейчас услышит голос Марины, и тут же схватил в руки трубку.

– Марина?

– Может быть, – усмехнулась телефонистка. – И9– 83–12?.. Омск вызывает… говорите…

– Вит, это ты? Здравствуй! – Голос был далеким, но очень близким и родным.

– Здравствуй, Мариша! – радостно закричал он в трубку. – Ты меня хорошо слышишь?

– Прекрасно! Не кричи так громко… А тебе хорошо слышно?

– Не очень, говори погромче! Как долетела?

– Долетела хорошо… Вит, где ты был вчера вечером? Я весь день вчера звонила.

– Да знаю, мама говорила. Мы вчера праздновали получение аттестатов… всем классом, – смущенно проговорил он, злясь, что приходится обманывать: он знал, что Марине будет неприятно услышать, что он был в той же самой компании, где они впервые познакомились…

– Зачем ты, Вит? – тихо спросила Марина. – Я Верку вчера случайно встретила… она мне рассказала, что ты пятьсот рублей дал на вечеринку… Была очень удивлена, что меня там не будет…

Виктор прекрасно понял, что последняя фраза ею выдумана, но не это вывело его из себя, а то, что его во второй раз уличили во лжи, а он никогда не врал, и это бесило его больше всего…

– Что же ты спрашиваешь, если сама знаешь? – Его радостное настроение от того, что слышит Марину, мгновенно улетучилось.

– Я от тебя хотела услышать, думала, что она меня обманывает, а выходит, обманываешь – ты…

– Ну и дал, ну и был… Что здесь особенного? Если…

– Ваше время истекло. Разъединяю, – произнес усталый голос телефонистки, и тут же раздались частые гудки…

– Ну и пусть! – Виктор швырнул трубку на аппарат и бросился на диван… На этот раз никаких звонков не раздавалось, и он проспал до самого вечера, пока его не разбудила Татьяна Николаевна.

– Иди покушай. Так и проспал, не обедая?

Видя, что он продолжает находиться в том настроении, в котором она его оставила, уходя на работу, Татьяна Николаевна молча поставила перед ним ужин… Не промолвив ни слова, он закончил ужин и встал из-за стола.

– Витюша, я тебе путевку взяла в Дзинтари, на Рижское взморье… Отдохнешь от трудов праведных… или, может, к дяде Саше махнешь? Отдохнешь, позагораешь… успокоишься, совсем дерганым стал. – Она хотела пригладить его волосы, но он, усмотрев в ее словах какой-то намек, снова вспылил.

– Никуда я не хочу! – выпалил он и пошел на улицу.

Уже темнело, улицы были полны народа, это был так называемый час пик. Виктор шел по вечерней Москве, не замечая никого вокруг и не желая никого видеть… Но природа так создала человека, что на самого себя человек не может долго сердиться, и незаметно для себя он отправился в сквер, где обычно они с ребятами собирались вокруг любимой скамейки… Там уже были знакомые ребята, которые притащили еще одну, поставив скамейки друг против друга, и Валька Ким, очень смелый паренек, играл на гитаре и пел песню про Костю-моряка… Увидев Виктора, он тут же перешел на туш, и ребята подхватили его. Было заметно, что они обрадовались приходу Виктора. Потеснившись, они дали ему место в центре.

– Ты чего такой смурной? – спросил Валька.

– Да так… – протянул он и неожиданно для себя добавил: – На днях на Рижское взморье сматываюсь. Путевку мать достала…

– Везет человеку!.. А он киснет… Никогда не был на Балтике, – загалдели ребята, перебивая друг друга, а Никита мечтательно проговорил:

– Вот бы меня кто-нибудь отправил отдохнуть.

– Годика на два, на три… – перебил его Валька и пропел:

 
Солнце всхо-о-о-дит и захо-о-о-дит,
А в моей тюрьме темно-о-о…
 

Все расхохотались, а Никита обиделся:

– Не каркай, нашел чем шутить.

В этот момент к ним подбежал Кешка, шустрый пацан из того дома, где жил Виктор, и, тяжело дыша, прокричал:

– Вить… там наших… бьют!

– Где? – вскочил Виктор на ноги.

– Там, у входа…

Виктор бросился туда, куда указал Кешка, и, конечно, за ним устремились все ребята… Когда они подбежали ко входу, Костю сбили с ног и пинали ногами… Чужаков было человек десять, а тех, на кого они напали, трое…

– Трое – на одного? – воскликнул Виктор, врезаясь в гущу махающихся парней. Подбегая, он выделил здоровячка, который пинал лежащего Костю ногами, и ринулся именно на него… Увернувшись от его мощных кулаков, Виктор нанес ему сокрушительный удар в лицо, и тот моментально оказался на земле, рухнув, словно подкошенный пучок травы. Неожиданно Виктора ударили чем-то железным в ухо, и ему показалось, что оно оторвалось… Повернувшись, он увидел у одного из чужаков ремень с пряжкой, которой он наносил удары куда придется. – Пряжкой!!! – прорычал Виктор и, совсем потеряв голову, врезался в самую гущу, нанося страшные и безумные удары в разные стороны, стараясь добраться до того парня с пряжкой… И когда, наконец, пробился ближе к нему, то Виктор ничего не видел вокруг, кроме этой противной, так ему казалось, физиономии, которую нужно бить и бить, чтобы эта рожа не смогла нанести кому-нибудь увечья этой пряжкой… В запарке Виктор не слышал, как кто-то прокричал:

– Атас, марьинцы, мусора!

Не обратил внимания и на то, как многие бросились врассыпную… Он продолжал вымещать злобу на всех, кто попадался ему под руку, за тот запрещенный в таких потасовках прием… И когда его подхватили под руки с двух сторон, то, подумав, что это одни из «тех», сначала одного, а потом и другого перекинул через плечо… И тут увидел, что на земле оказались два сотрудника милиции… Это его так поразило, что он сразу же опустил руки и, несмотря на то что мог просто сбежать, не воспользовался этим, а даже помог подняться с земли одному из сотрудников, а потом сам сел в машину…

Их привезли в отделение милиции и ввели в какую-то комнату, в которой было маленькое окошечко с решеткой и было оно под самым потолком.

Минут через двадцать к ним заглянул пожилой капитан с усталыми, грустными глазами. Быстро, но внимательно оглядев всю компанию, кивнул Виктору следовать за ним.

– Ну, постольку поскольку вы самый трезвый из всех задержанных, то начну с вас, – проговорил капитан, когда они вошли в кабинет.

– Между прочим, товарищ капитан, «не самый трезвый», а просто – трезвый, – ощупывая свое опухшее ухо, возразил Виктор.

– Ну, а если трезвый, то объясни мне, пожалуйста, почему дрался и почему оказал сопротивление при задержании? – Капитан не заметил, как перешел на «ты».

– Вы что же думаете, дерутся только пьяные?

– Я так не думаю, но трезвый человек, если он правильный человек, дерется за правое дело, защищая справедливость или обиженных.

– А если вдесятером бьют троих? Это как по-вашему, справедливо? Да еще пряжкой… – вспылил Виктор.

– Ну, допустим, здесь ты прав, я проверю… А зачем сопротивлялся?

– Я не сопротивлялся… Просто под горячую руку попались, да и темно было… Я не знал, что это милиция…

– Надо же, «под горячую руку»… А если бы сломал им что-нибудь?

– Да нет. Я же подстраховывал… – уверенно ответил Виктор.

– Ты что же, самбист?

– Нет… вернее, не совсем, просто у Климова немного занимался: он у нас кружок вел в школе…

– У Руслана Климова? Послушай, а ты случайно не Быстровский? – удивился капитан.

– Быстровский… а как вы догадались?

– Вычислил… Что же ты к нам в секцию отказался пойти? Руслан говорил, что ты можешь далеко пойти, если всерьез займешься самбо!

– Так я же легкоатлет…

– Ну, вот что, легкоатлет, на первый раз ограничусь штрафом, а в следующий раз будут приняты более строгие меры…

Когда Виктор шел домой, то никак не мог придумать, что сказать матери по поводу распухшего уха и небольшого синяка под глазом… Так ничего и не придумав более-менее правдоподобного и нестрашного, он тихонько, стараясь не шуметь, открыл дверь, но эта предосторожность оказалась излишней: Татьяны Николаевны дома еще не было, и обрадованный Виктор не стал ужинать, а быстро улегся в постель. Это оказалось своевременным: послышался стук открываемой двери. Моментально повернувшись так, чтобы не было видно «боевых отметин», закрыл глаза. Заглянув к нему в комнату, Татьяна Николаевна с удовлетворением отметила, что ее сын уже спит, хотя ее это и удивило, так как он никогда так рано не ложился. Она очень хотела с ним поговорить об отдыхе, так как была обеспокоена его нервозностью и раздражительностью, но сейчас решила этот разговор перенести на утро… Кроме того, ей хотелось выяснить его планы на будущее…

Но ей не пришлось начинать разговора об отдыхе, Виктор сам его решил, едва они сели за стол завтракать.

– Мама, ты еще не вернула путевку?

– Нет, я сегодня хотела это сделать, – невозмутимо ответила она.

– Вот и хорошо! – обрадовался Виктор и, забыв осторожность, повернулся к Татьяне Николаевне подбитой стороной. – Я решил поехать…

– Что случилось? – испуганно перебила Татьяна Николаевна. – Подрался, что ли?

– Да нет… на тренировке… случайно, – с трудом нашелся Виктор.

– Кого ты хочешь обмануть? – укоризненно проговорила она, осматривая ухо. – Слава Богу, ушная раковина цела! – Она открыла аптечку, достала вату и свинцовые примочки. – Вот подержи так… Хоть не напрасно пострадал?

– Не зря! – улыбнулся Виктор к благодарно чмокнул ее в щеку. – Ты у меня самая умная и хорошая…

Татьяна Николаевна ушла на работу, а Виктор продолжал отмачивать примочками свой синяк и ухо, хотя и не верил, что это может помочь. Но, к его большому удивлению, не прошло и двух часов, как синяк начал бледнеть… В этот момент зазвонил телефон.

– Привет, герой! – услышал он голос Дикого. – Выйдешь? Я здесь, у твоего дома.

– Хорошо, сейчас.

Яркое солнце слепило глаза, было душно. Виктор спрятался в тень беседки и стал с интересом наблюдать за детишками, играющими в песочнице. Весьма толстенький карапуз трех-четырех лет внимательно наблюдал за тем, как две девчушки строили домик. Потом ему, верно, надоело быть только сторонним наблюдателем и он решил внести свою лепту в строительство: вытащил из кармана пробку от шампанского и водрузил ее на крышу домика… Но так как волнение от такой тонкой операции сделало руки недостаточно ловкими, то он немного повредил строение… Девчушки следили за тем, как он попытался сделать трубу на домике, и не мешали ему, но когда он не справился с задачей, одна из них наклонилась и спокойно отбросила пробку в сторону, чем дала понять этому карапузу, что он не прошел испытание и может быть только наблюдателем…

– Ну и духота, весь пропотел, – услышал Виктор голос Дикого. – Рассказали мне, как ты легавых словно пешек раскидывал… молоток! О штрафе не волнуйся: все в ажуре… Вот квитанция.

– Вот спасибо, а то совсем бы пропал, не знал, как выкрутиться: с мамашей и без того отношения натянуты. Ты не беспокойся: я отдам!

– А вот это ты зря: разве мы не друзья? Или, может быть, ты откажешься мне помочь при случае?

– Конечно, не откажусь… – смутился Виктор.

– Да, я слышал, что ты на Рижское взморье отдыхать собрался? – как можно безразличнее спросил Дикой.

– Да, послезавтра.

– Вот и сразу же есть возможность выручить меня.

– Опять что-нибудь отвезти?

– Да так… пустяки. Разумеется, ты внакладе не будешь! Лады? Ты посмотри, кто идет… Лана! – крикнул он отчего Виктор вздрогнул и сразу же покраснел.

– Здравствуйте, – сказала она, подойдя к ним. Виктору Лана протянула руку, и Дикой сразу начал прощаться.

– Я побежал, а то обед кончается. Я тебе завтра позвоню, к вечеру… Пока, молодожены! – усмехнулся он на прощание и, подмигнув Виктору, быстро пошел прочь.

– Почему мне не звонил? Не хотел или был занят?

– Скорее занят, чем не хотел, – ответил Виктор и опустил глаза.

– Ой! Кто это тебя так разукрасил? – воскликнула она, заметив синяк под глазом. – И ухо? – Она осторожно притронулась, и Виктор тут же поморщился от боли. – Больно?

– О крылечко споткнулся! – усмехнулся Виктор.

– Ты никуда не спешишь?

– Да нет…

– Тогда погуляем? – И, не дожидаясь его ответа, взяла Виктора под руку и повела в сторону сквера. Некоторое время шли молча. Виктор не знал, о чем говорить, а Лана ждала каких-то слов. Наблюдая за тем, какие взгляды бросают на Лану мужчины, Виктор почувствовал, что это ему доставляет удовольствие.

– А я послезавтра еду на Рижское взморье…

– Вот как! А у меня там дядя живет… Может, и мне туда махнуть? Хотел бы меня там встретить? Кстати, можешь меня поздравить: я – уже студентка третьего курса, вчера последний сдала.

– Вот молодец! Поздравляю! – Он хотел чмокнуть ее в щеку, но она как-то повернула голову, и поцелуй пришелся прямо в губы.

– Ну, так ты мне не ответил: хотел бы ты меня там увидеть? – Она лукаво уставилась на него.

– И ты еще спрашиваешь? Это было бы просто здорово!

Вскоре они вышли на Садовое кольцо и пошли по нему, пока не вышли к улице Горького.

– Ну, а сегодня я угощаю в честь окончания сессии и предлагаю пойти в кафе-мороженое…

Следующий день прошел в сборах, а вечером Виктор простился с ребятами, так как самолет был дневной и он не успел бы это сделать в день отлета. С мамой он договорился, что они простятся дома, а в аэропорт его отвезет Дикой… В аэропорту Дикой отдал Виктору знакомый чемоданчик и сказал:

– Как только передашь, сразу же позвони мне домой: постараюсь приготовить тебе сюрприз.

8

В Риге стояла на редкость сухая, теплая погода. Виктор сразу же отправился на море. В свою первую поездку ему не Удалось побывать собственно на Балтике, и она поразила его и прекрасным песчаным берегом, который, по его мнению, был намного приятнее, чем на юге, и тем, что берег был пологим и можно было идти и идти в море, а глубины все не было… Наслаждаясь солнцем, морской водой, покоем, он быстро почувствовал себя отдохнувшим. Волосы выцвели под ярким солнцем и очень красиво смотрелись на темной коже…

Через неделю было объявлено, что желающие могут побывать на экскурсии в Риге, и Виктор, захватив чемоданчик, решил навестить Николая Германовича. Когда он подошел к знакомой калитке и дернул за ручку колокольчика, то через некоторое время его удивлению не было предела: прямо перед ним стояла улыбающаяся Лана…

– Ты к дяде? – поздоровавшись, спросила Лана. – Проходи. – Она взяла остолбеневшего Виктора за руку и втащила во двор. – Что, сильно удивлен моему появлению перед вашими светлыми очами?

– Еще бы! Как в сказке!..

– А я знала, что ты придешь сюда. Дикой сказал.

– Так вы с ним – родственники?

– Не совсем, – смутилась она. – Просто мой дядя его очень давно знает. Собственно, он и познакомил нас…

И тут она заметила, что Виктор насупился и подозрительно посмотрел на нее. Сразу поняв, о чем он подумал, Лана рассмеялась.

– Нет-нет, с ним у меня никогда ничего не было. Да и не могло быть. Хотя вначале он и хотел этого, если говорить откровенно. Так что успокойся, мой Отелло.

Виктор смущенно отвернулся, удивляясь женской интуиции: именно так он и подумал. Из щекотливой ситуации их выручил голос Николая Германовича.

– С кем ты разговариваешь?.. A-а, спортсмен! Какими ветрами на этот раз тебя занесло в наши края? Снова спорт? – заговорил он, подходя.

– Приехал отдохнуть, в Дзинтари…

– Ну, что мы здесь стоим: пошли в дом. Света, займись – ка по хозяйству – сооруди что-нибудь для гостя.

– Ладно-ладно, оставляю вас одних, но… ненадолго – шутливо пригрозила Лана и пошла хлопотать по хозяйству.

– На этот раз ничего не передал – только… вот.

Взяв чемоданчик, Николай Германович сразу же вышел из комнаты…

Виктор с любопытством осматривался. А смотреть было на что: прекрасная резная мебель красного дерева, старинные гобелены, ковры искусной работы, шкафы ломились от хрусталя, на стенах висело много картин, среди которых было несколько таких, которые Виктор видел на иллюстрациях… Через зеркало Виктор увидел часть другой комнаты, посредине которой стоял огромный белый рояль…

– Ну, как тебе здесь понравилось? – услышал он Лану, которая тихо подошла и, видимо, некоторое время наблюдала за Виктором.

– Как в музее! – воскликнул Виктор. – А может быть, это и есть музей? А твой дядя его хранитель?

– Ну и придумал! – расхохоталась Лана. – Это все фамильное: мой дедушка был одним из богатейших людей буржуазной Латвии. Это мизер по сравнению с тем, что у него было…

– Света, ты почему не приглашаешь гостя к столу? – Незаметно появился Николай Германович, отчего Виктор вздрогнул и подумал, что это у них фамильная черта: появляться незаметно.

Отметил Виктор и то, что Николай Германович заметно повеселел с момента прихода Виктора.

– Спасибо, ничего не надо… Да к тому же и уходить пора…

– Спасибом сыт не будешь. Посидим немного, выпьем по рюмочке, тоща и пойдешь. – Николай Германович обнял его за плечи и незаметно для Ланы сунул Виктору в карман какой-то конверт, тихо прошептав: – Для отдыха пригодится…

Виктор хотел запротестовать, ко Николай Германович прижал палец к своим губам…

– О чем это вы там шепчетесь? – с улыбкой спросила Лана.

– Да вот интересуюсь: давно ли вы знакомы? – усмехнулся Николай Германович.

– Очень давно! – Лана хитро посмотрела на Виктора.

– Вот и прекрасно… Прошу: чем богаты, тем и рады!

Стол был завален различными фруктами, шоколадом, конфетами… Налив по полрюмки бальзама, Николай Германович долил его рижской водкой «Дзидрайс»…

– Зачем это? – удивился Виктор.

– Как зачем, он так вкуснее. В Риге все так пьют, пояснил Николай Германович.

Виктор вспомнил, как они с Мариной опустошили бутылку бальзама без всякого разбавления, и усмехнулся.

– Если не хочешь, то можешь так пить.

– Нет-нет, это я не к тому…

– Так за что же выпьем? – спросила Лана.

– Я думаю – за неожиданную и приятную встречу! – предложил Виктор и посмотрел на Лану…

Вскоре Виктор начал прощаться и на все уговоры посидеть не соглашался.

– Сегодня не могу. Я должен позвонить маме, как – нибудь в другой раз.

– Я провожу тебя, – предложила Лана.

– Не надо, Лана, мне действительно нужно спешить… там очень строгие порядки, – добавил он, как бы извиняясь.

– Ну, что же, если гость спешит, то это необязательно связано с тем, что ему не понравились хозяева. Забегай, когда сможешь – будем рады, – радушно произнес Николай Германович, прощаясь с Виктором за руку.

– Жаль, конечно, но… что поделаешь, – грустно сказала Лана, провожая его до калитки.

Неожиданно зарычала овчарка, заметив на заборе пушистую серую кошку.

– Фу, Рекс, фу! – скомандовала Лана, и собака мгновенно послушалась и завиляла хвостом.

– Умная! – похвалил Виктор.

– Это еще не все, что мы умеем делать. – Она потрепала собаку за ухо. – Сейчас мы покажем вам, уважаемый спортсмен, на что мы способны! – Лана наклонилась и что – то прошептала собаке на ухо, Рекс посмотрел на Виктора и пошел к калитке. – Вот, попробуй теперь выйти отсюда, – усмехнулась Лана.

И действительно, стоило Виктору сделать шаг по направлению к калитке, как он услышал грозное рычание, остановился – рычание прекратилось…

– Верю, Лана, верю! – Виктор умоляюще посмотрел на нее.

– Ну, хорошо, Рекс, пусть идет. Ничем его не удержишь…

И тут Виктор снова был удивлен; Рекс равнодушно прошел мимо него и направился к дому, а когда проходил около Ланы, то Виктору показалось, что собака посмотрела на нее каким-то укоризненным взглядом.

– Вот это да! – восхитился Виктор, продолжая смотреть собаке вслед, затем чмокнул Лану в щеку и быстро вышел на улицу…

На переговорном пункте он заказал два номера телефона: свой и Дикого… Матери дома не оказалось, а Дикой сразу же поднял трубку, словно ожидал его звонка именно сегодня.

– Привет, Дикой… Да, передал… Да вот, только сегодня удалось выбраться в город… Не за что… Да, встретил… Так вот твой сюрприз! Тоща спасибо! Но у нас такие порядки, что выбраться достаточно затруднительно… Как же я могу его «послать», а ще же жить тоща?.. Но это же неудобно… Договоришься? Конечно, согласен! Там здорово, как в музее! Нет, спасибо, у меня есть пока… Ну, хорошо, на Главпочтамт, до востребования… Пока. – Виктор повесил трубку и вышел из кабины…

То, что Дикой предложил ему бросить санаторий и пожить у Николая Германовича, и обрадовало и взволновало его: почти три недели он будет вместе с Ланой, и в его голове сразу же стали возникать различные моменты ночи, которую они провели вдвоем… Конец скучным и однообразным дням санатория, где мелькают одни и те же лица! Конец обязательному и строгому режиму! Виктор заранее предвкушал различные удовольствия, которые он сможет извлечь из этой перемены: кино, театры, фундаментальное знакомство с этим удивительным городом и многое другое…

Когда Виктор добрался до санатория, уже стемнело и переговоры с дирекцией он отложил до завтра… Сложил свои вещи в чемодан и спортивную сумку, чтобы этим не заниматься завтра, и тут вспомнил о конверте, который сунул ему в карман Николай Германович. Открыв его, он с удивлением обнаружил там пачку денег сторублевыми купюрами: оказалось их десять штук… Тысяча рублей! Никогда Виктор не имел таких денег, принадлежащих именно ему! Вначале он обрадовался этому, мелькнула мысль – какие он подарки сможет купить матери, но потом понял, что ничего он не сможет ей купить: разве она поверит, что эти деньги ему подарили… И тут Виктор подумал о том, почему ему дали такие деньги? За что? Не может же стоить так дорого перевозка этого чемоданчика! Тогда за что? В первый раз, когда он получил деньги от Дикого и от Николая Германовича, он не задумывался «за что?», а если и мелькала эта мысль, то он успокоил себя тем, что получил их за хорошие отношения между ними. Но сейчас, когда все повторилось, и повторилось в гораздо больших размерах, Виктор интуитивно почувствовал, что эти деньги какие-то нечестные, но так как никакие объяснения его не устраивали, то он решил во что бы то ни стало докопаться до истины. После этого решения ему стало гораздо легче, и он успокоился. Вскоре вернулись ребята, которые жили вместе с ним в комнате, и они отправились в кинозал санатория.

На следующий день Виктор побывал в дирекции и, сославшись на семейные обстоятельства, предупредил об отъезде из санатория.

По дороге к дому Николая Германовича зашел на Главпочтамт и получил от Дикого перевод на две тысячи рублей!!! Это еще больше усилило подозрения Виктора о странных «бесплатных» деньгах…

Николай Германович уже ждал его приезда, и казалось, что пригласить Виктора пожить у него в доме для него самая большая мечта за последнее время. Он показал Виктору комнату, которую выделил для его проживания, затем, наказав Лане заботиться о дорогом госте, ушел на службу… В этот день Виктор узнал от Ланы, что Николай Германович работает администратором в Русском театре, что он очень умный и развитой человек, имеющий два высших образования, объехавший чуть не всю Европу.

– Во время войны, что ли? – спросил Виктор.

– Виктор, – серьезно сказала Лана, – очень тебя прошу никогда при нем военной темы не касаться… Дело в том, что в 1944 году наши солдаты расстреляли его отца за то, что он служил в полиции. Ведь многих заставляли служить насильно… Его мать умерла, когда он был еще совсем маленький, он сильно любил своего отца… Ты думаешь, сколько ему лет?

– Лет… за пятьдесят пять, – пожал Виктор плечами.

– А тридцать девять не хочешь?! – усмехнулась она грустно.

– Тридцать девять? – изумился Виктор.

– Тридцать девять… Да и то только недавно исполнилось. А ты говоришь…

После этого разговора Виктор начал еще больше присматриваться к Николаю Германовичу. Когда тот находился в доме, то очень часто говорил по телефону, и эти разговоры носили странный для Виктора характер: в основном односложные… Набрав номер, интересовался, куда он попал, потом говорил либо «нет», либо «хорошо», и тут же клал трубку… Иногда звонили ему, и Николай Германович говорил фразы, которые часто повторялись: «Номер набрали, а неправильно», или «Номер набрали, но таких нет», а иногда «Обратитесь к мастеру – вылечит». После таких ответов он также клал трубку.

Однажды Виктор поинтересовался, кто это звонит. Николай Германович внимательно посмотрел на него и неожиданно не очень дружелюбно проговорил:

– Какое тебе до этого дело? – Но, спохватившись, сказал: – Какой-то сумасшедший…

Получив этот «щелчок», Виктор понял, что не следует так явно «замечать» и интересоваться тем, что тебя не касается, и решил пока оставить свое нетерпение прояснить некоторые вещи, а полностью отдаться отдыху. И поэтому с раннего утра они с Ланой отправлялись на пляж и проводили там почти весь день, а вечером – ресторан, кино, театр, а иногда и просто гуляли по старой ночной Риге…

Когда осталось совсем мало дней до отъезда, то есть до того дня, когда оканчивался срок путевки, позвонил Дикой.

– Ну, как отдыхается? – спросил он после приветствия. – Когда возвращаешься?

– Отдых проходит великолепно, но через три дня я должен быть в Москве. Вчера говорил с мамой и еле уговорил не приезжать сюда, хотела последние дни отдохнуть здесь, со мной…

– Да-а, это было бы кино… Розыск по всей Латвии: пропал сыночек, – рассмеялся Дикой.

– Тебе смешно, а я как подумаю… она же случайно проговорилась, сюрприз хотела сделать…

– Да, был бы «сюрприз»! – усмехнулся Дикой. – Вот что, ты звякни, когда билет возьмешь – я тебя встречу…

– Даже если он ничего не передаст для тебя? – с иронией спросил Виктор.

– Ну, зачем ты так, Быстро? – обидчиво сказал Дикой. – Я что, по-твоему, только из-за выгоды с тобой?.. Дружба, значит, не в счет?

– Да нет… это я так, пошутил. Спасибо… Конечно, позвоню!

За последние дни ничего примечательного не произошло, Лана провожала до самого вокзала.

– Как жаль, что тебе нужно уже уезжать… Милый, мне так было хорошо с тобой… спокойно. – Она грустно прижалась к нему.

– Мне тоже хорошо с тобой.

– Правда?

– Правда! Разве ты сама не чувствуешь этого?

– Иногда чувствую, а иногда мне кажется, что ты очень далеко от меня… становишься далеким и чужим. Хотя последние дни были просто удивительными…

– Не скучай и скорее приезжай, хорошо?

– Постараюсь… Помогу немного дяде и вернусь. Вот не знаю, что делать с Рексом… Дядя говорит, что он очень тоскует по мне. Я его щенком подобрала на берегу. Больного, слабенького. Выходила, выучила… Я ведь в Москве только два года…

Поезд тронулся и стал медленно набирать скорость.

– Молодой человек, войдите в вагон! Или, может быть, вы решили остаться? Быстро в вагон! – прикрикнула пожилая проводница.

Виктор крепко поцеловал Лану и быстро вскочил в вагон, а Лана махала платком ему с платформы, пока поезд не скрылся из виду…