Текст книги "Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1963-1966 г.г."

Автор книги: Виктор Курильский

Соавторы: Светлана Бондаренко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 42 страниц)

Теперь вот что. Андрюшке ведь полагаются каникулы. Так я думаю, что будет лучше, если ты приедешь после оных. А то придется все время сидеть у нас, а это не то. К сожалению, я не знаю еще, когда каникулы кончаются, но, может быть, ты знаешь? В общем, я узнаю. Ты как, не против после каникул? Отпиши.

Засим жму, жду тома, твой [подпись]

P. S. Желаю тебе хорошо выступить в Политехническом – дело полезное, нужное, серьезное. Ленке привет.

А Изабелле все-таки звякни – выясни, по крайней мере, не врет ли. А то я тут жду, все штаны просидел.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 27 ОКТЯБРЯ 1966,[280]280
  Датировка составителей.


[Закрыть] М. – Л.

Дорогой Боб!

Днями Алька купила нам десяток экзов нашего тома. Четыре я послал тебе, ты, наверное, их уже получил. Как получишь – отпиши. Деньги нам уже выписаны и переводятся. Вышло на нос что-то по три двести, очень неплохо, если вспомнить, что 60 % мы уже получили. Итак, эпопея с «Библиотекой мировой фантастики» для нас закончена. Москвичи уже вовсю раскупают седьмой том.

Приеду, разумеется, после каникул, а как же? Это будет числа пятнадцатого-семнадцатого. Будем со смаком работать, хотя должен тебе сказать, голова у меня без тебя совершенно не варит, ничего не могу вспомнить интересного из своих офицерских времен. Какое-то бормотание и бульканье насчет баб вспоминается, трое суток подряд за префом, комиссии по снятию остатков, караульные помещения – и все. Но не беспокойся, найдем и опишем. Плохо, что он единственный у нас офицер. Да это тоже дело поправимое.

Из ЦК ВЛКСМ не звонят, так что я до сих пор не уверен, буду ли выступать. А вчера имел место уширенный секретариат МО ССП по вопросам нарушений авторского права. Вопиющие дела раскрылись. Я всё более и более убеждаюсь, что нам весьма везло, нас не обсчитывали, не обманывали, не водили за нос. Госкомитет принимал участие в секретариате, обещают всегда стоять на страже интересов писателей в издательствах. Не хватает бумаги. И все такое прочее.

Мадам Калакуцкая прочитала «Возвращение», есть у нее замечания. Завтра иду в Детгиз ругаться. Думаю, если очень будут наваливаться – уступать. Если даешь карт-бланш – не буду тебя больше этим беспокоить. В производство Нина собирается сдавать в ноябре. СБТ сдано на иллюстрацию, но не Макарову. А «В» Макаров уже отиллюстрировал. НичегЁ.

Слушай, надо работать по-настоящему. Ну их, все эти статьи и переводы. Только в свободное время. Нам писать и писать надобно. А то этак и выродиться недолго.

Намедни почти целый день провел с Севером. Написал он два отличных рассказа и две отличных пьесы. Аж завидно стало.

Третьего ноября меня повезут под Москву болтать о фантастике перед всесоюзным семинаром редакторов и критиков. Это личная просьба Комитета по печати, отказываться было нельзя.

Вот и всё.

Целую, жму. Твой всегда Арк. Поцелуй Маму, Адку, Росшепера.

ПИСЬМО БОРИСА БРАТУ, 30 ОКТЯБРЯ 1966, Л. – М.

Дорогой Арк!

Писать особенно не о чем. Есть только одна не слишком приятная, но и не неожиданная новость: в ленинградском СовПисе ничего не выйдет. Гор говорит, что отклонены мы по формальным соображениям: раз живем в разных городах (т. е., раз ты живешь в Москве), то по существующему положению СовПис может нас печатать только в Москве. Только ли в этом дело – неизвестно, но факт остается фактом. Гор очень сокрушается, передает тебе приветы, вышел его «Глиняный папуас», он тебе подготовил экз и вообще очень тебе благодарен. Может быть, все-таки попробовать в Москве? И даже, может быть, не давать ЗПвГ целиком, дать только УнС, ВНМ и ГЛ. Поразмысли-ка.

Выступал давеча в кафе «Молекула» у физиков-молекулярщиков – приняли хорошо, и вообще было хорошо, но перепил там кофе – сердце разболелось. Мне мое сердце что-то вообще не нравится последнее время, и вот уже с самого твоего отъезда курю режимно – сигарета в час (если не считать, правда, выпивок).

Отпиши ты мне, что слышно у вас насчет ВНМ. А то ни ты, ни Яков что-то не пишете ничего об этом. И что там с Яковом? Откуда у него такая депрессия? Результат моратория на выпивку?

Перевожу успешно. Осталось работы на три дня. Потом начну подчищать – там есть что подчищать.

Ну, жму ногу, твой [подпись]

P. S. Ленке привет.

А нет шансов издать сборник ГЛ, УнС, ВНМ в МолГв в 68 году?

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 4 НОЯБРЯ 1966, М. – Л.

Дорогой Боб!

Прости, опять задержал письмо. Три дня мотался, устраивал Машку в больницу на операцию. Вчера, наконец, устроил, сегодня ее оперируют. Спаси нас, Боже, и помилуй.

Был у Манина, записал Высоцкого. Получилось две катушки. Привезу, послушаешь.

Был на той неделе в театре Любимова, смотрел «Галилея» с Высоцким в главной роли. Здорово. Все здорово: и пьеса, и Любимов, и Высоцкий. Театр, несомненно, новаторский, но без заумного дерьма, а именно нашего плана – фантастический реализм. Перед спектаклем Высоцкий сводил меня познакомиться к Любимову. Очень понравился он мне. И в частности тем, что попросил поработать для них. Мы ему страшно нравимся, родственные души. Он не навязчив, просто просит посмотреть его работы и подумать, получится ли у нас что-нибудь. Проклял я, что ты не в Москве. Надо выписать тебе командировку, чтобы ты приехал специально на театр. Пьесу будем писать! Если бы ты посмотрел «Галилея», ты бы тоже, наверное, загорелся. А очереди в театр – елки-палки. У кассы составляют списки на билеты на полмесяца вперед. И Володя хорош (Высоцкий то есть). Он бы отлично сыграл Румату.

Вчера возили меня с Ариадной на всесоюзный семинар. Их там держат в санатории ЦК ВЛКСМ «Березки» – четыре километра до ближайшего сельпо, шесть – до ближайшей автобусной остановки, восемнадцать – до ближайшей ж/д станции, сто пятьдесят до Москвы. От соблазна. Встреча прошла отлично. Стругацкие, Лем, Брэдбери. Вот так идет разговор. Умницы, у себя на периферии пришли к тем же выводам, что и мы здесь в центре: фантастика – социологическая и философская литература, а научно-техническая – старье.

Про ВНМ ничего нового не слыхать. Яков хочет дать в «Знамя». Не верю, что выйдет. Больше надежд возлагаю на нашу старую добрую «Мол. Гв.». Буду беседовать с Белой насчет 68-го года.

Да, чуть не забыл. Возможно, нам в начале декабря придется смотаться на денек-другой в Новосибирск. Там провели «Под интегралом» конкурс на лучшее фантастическое произведение последних лет, и, кажется, мы где-то получим одно из первых мест.

Ну, пока всё.

Жму и целую, твой Арк.

Поцелуй маму и Адку

К письму приложена фотография Высоцкого в роли Галилея. На обороте написано:

Аркадию, который сейчас здесь, и Борису, которого сейчас нет, – Стругацким, – самым любимым мной и моей женой писателям (я специально не пишу – фантастам), именно писателям, с надеждой на более частые встречи с ними, – в книгах и лично.

Здесь я в роли Галилея! Он не говорил: «А все-таки она вертится». Но хочется думать, что все-таки говорил. Володя Высоцкий.

 
«А на нейтральной полосе цветы
Необычайной красоты»
 

[подпись]

О премии клуба-кафе «Под интегралом» вспоминает БН.

БНС. ОФЛАЙН-ИНТЕРВЬЮ, 13.04.04

В «Гадких лебедях» Баневу между делом присуждают литературную премию лепрозория. Насколько часты в реальной писательской жизни такие события?

Mandor. СПб., Россия

История с «премией лепрозория» навеяна в свое время была совершенно реальным случаем: научники Новосибирского академгородка учредили премию своего клуба «Интеграл» и даже успели ее дважды вручить – АБС за «Понедельник» и, кажется, И. Грековой за рассказ «За проходной» (не уверен). Потом клуб был ликвидирован высочайшим распоряжением, но прецедент сохранился и был нами использован.

ПИСЬМО БОРИСА БРАТУ, 6 НОЯБРЯ 1966, Л. – М.

Дорогой Аркашенька! Отвечаю немедленно.

1. Прислал письмо В. Травинский. Сообщает, в частности, следующее (цитирую): «Литературка сменила штат, во главе критики села сейчас милая пока и хорошая баба, Инесса Генриховна Травкина. В связи с переходом на еженедельник они наметили план рецензирования… в том числе Чаковский почему-то включил ваше „Возвращение“… Как бы то ни было, Травкина, будучи вашей поклонницей, просила меня официально выяснить: надо возвращаться к „Возвращению“ или нет?.. С одной стороны, вроде бы полезно указать, какой светлый коммунизм у темных Стругацких, с другой стороны – стоит ли? Снижать вас или нет? Выправлять или не выправлять?»

Я взял на себя смелость ответить ему следующее: мы будем всячески приветствовать такую рецензию при условии, что а). Она будет положительной и б). «Возвращение» в ней не будет противопоставляться нашим позднейшим вещам (в смысле, вот, мол, как Стругацкие писали раньше и до чего они докатились теперь). Только при этих условиях!

2. Адка имела интересную беседу с одним нашим общим знакомым, с которым мы когда-то вместе учились в аспирантуре и который стал теперь довольно известным ученым-радиоастрономом. Он – сын известного советского астронома Парийского и имеет много знакомств в научных верхах. Так вот он сказал, что в Москве физики, ученики и аспиранты академика Тамма взалкали иметь полную УнС и хотят просить Тамма, имеющего много ходов в ЦК, чтобы тот похлопотал о разрешении издать УнС полностью. Парень этот собирался со мною встретиться и поговорить, но пока еще не. Должен признаться, что я в некоторой растерянности. С одной стороны, лестно и вообще приятно, что физики пытаются навязать свои желания наверху. Но с другой стороны – за них страшно: книжечка-то тово! Не знаю, не знаю.

3. Выступал тут в Доме Ученых в Лесном. Хорошо принимали.

4. Перевод Пристли (черновой) закончил. После праздников начну по второму разу.

Вот и все новости, пожалуй. Как там Машка?

Жму ногу, твой [подпись]

P. S. Деньги из МолГв получил – около 3200. Смачно! Как из-под воды вынырнул. Ленке большой привет.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 11 НОЯБРЯ 1966, М. – Л.

Дорогой Борик!

Пишу письмо последнее перед встречей.

Твой ответ Травинскому одобряю. Пусть. С паршивой овцы (с «Литературки») хоть шерстью попользоваться.

С физиками Тамма – интересно. Не опасайся. А главное – нигде не говори, что-де «книжечка-то тово». Ничего она не тово. Отличная книжечка. Вполне современная и коммунистически-гуманистическая. Вот так. В этаком разрезе.

Машке сделали операцию, теперь она дома. Все хорошо. Тьфу-тьфу.

Целую, твой [подпись]

И вновь АБС съезжаются для совместной работы.

РАБОЧИЙ ДНЕВНИК АБС

15.11.66

1. Человечество погрязло в мелочах, каждый интересуется более всего мелкими своими жизненными проблемами, а будущее запускает тем временем свои щупальцы, оно рядом.

2. Мокрецы – независимая от современного общества интеллигенция, прообраз возможного будущего, хорошего ком<мунистического> об<щест>ва. Существа, для кот<орых> познание и творчество стало инстинктивной потребностью.

3. Интуитивная ненависть обывателя к познанию и творчеству, как к факторам, подрывающим естественный конформизм обывателя.

4. Современный герой – это вчерашний герой; при столкновении с будущим он становится его противником.

5. Вопросы фундаментальные решаются на уровне интриг.

16.11.66

Пасмурно.

1., Захват и отправка мокреца.

2. Рекогносцировка в деревню; мундир Перенны.

3. Участие в бою.

4. Организация отстрела.

5. Отстранение Виктора, вызов вертолетов.

6. Нападение на мокрецов и отстранение за «моральное разлож<ение>».

Капитан Виктор Банев.

Майор Павор Сумман – уполномоченный Департамента Нац<иональных> меньшинств.

Доктор Рем Квадрига – ученый, член Этнографической Экспедиции, спец<иалист> по эрозии почв.

Писатель Юл Голем, переводчик с нантского.

Поручик Перенна, пропавший без вести.

Фламин Ювента, спившийся промышленник, бывший коллаборационист.

Медсестра Диана Виртута.

Росшепер Нант, депутат парламента, поэт.

Зурзмансор, староста нантской деревни, бывш<ий> шаман.

Бунашта, нантская девушка, завларьком.

Бол-Кунац – нантский мальчик.

14 июля. Вечер. Ресторан «Приятный вечер». Сидят Банев, Голем, Квадрига (пьян). Появляется Павор. Разговоры. Приезжает Диана за водкой для Росшепера. Уезжает. Банев едет за ней. Санаторий «Теплые воды». Развлечения Росшепера Нанта. Ухлестывает за Дианой. Футболисты «Братья по разуму».

15 июля. Утро. Идет в канцелярию роты, читает оперсводку. Появляется Павор с сообщением о возможном прорыве. Выезжают на рекогносцировку. Павор накачивает Виктора насчет мокрецов. Дождь, футболисты гоняют мяч. Нантская деревня, встреча с Бунаштой. Павор шепчется с Зурзмансором. Виктор замечает, что нанты вооружены. Разговор о вооружении. Павор предлагает съехать на пляж. Виктор сопротивляется, но соглашается. На пляже находка мундира Перенны. Пляж признан непроходимым. Возвращаются в город. Распоряжения по роте. В канцелярии пишет письмо жене: «Предстоят бои…» Идет в ресторан. В ресторане те же, и еще Фламин Ювента, требующий отстрела мокрецов.

16 июля. Ночной бой. Агентура Павора ошиблась: прорыв начался на сутки раньше и не так, как донесли шпионы. Тревога, обходной маневр, пулемет. Утром возвращается с ротой и пленными. Футболисты гоняют мяч. Ложится спать, написав донесение. Бунашта приходит, рассказывает о мальчишках. Любовь. Приходит Павор с полицейским, исчез Квадрига, все указывает на похищение мокрецами. Полицейский просит помощи. Павор запрашивает, нет ли сообщений с постов. Виктор отказывается помогать: нет приказа. Павор с полицейским уходят, Бунашта жалуется на мокрецов. Для Виктора мокрецы – это морские животные, вроде тюленей. «Грамотная девка, а несешь околесицу». Чуть не ссорятся. Собирается в ресторан, приносят приказ об отстреле. Отдает распоряжение фельдфебелю и идет в ресторан. В ресторане те же, кроме Квадриги.

17 июля. Отстрел. Столкновение с ребятишками под командой Бол-Кунаца. Виктор замечает, что вооруженные нанты, не выступившие против «кайманов», охотно приняли участие в отстреле. Павор требует, чтобы стреляли с дальних расстояний. Виктор не слушается. Дети оттесняют солдат и нантов. Раненые и убитые мокрецы. Виктор в ужасе, убедившись, что мокрецы разумны. Отдает приказ уходить, разоружает нантов и тут узнает, что им дан приказ: как появится мокрец – стрелять. Павор исчез. Возвращается домой, радирует начальству, требует отменить приказ. Футболисты гоняют мяч. Радиограмма: «Отстранен, командование роты передать майору Павору, самому немедленно явиться в штаб полка». Собирается бежать к Павору, но Павор уже в казармах. Павор изображает сожаление и недоумение. Разговор, Павор дает понять, что приказ выполнит. Банев бежит на почту, посылает телеграмму начальству, прося отменить приказ. Бежит к мэру, просит его содействия по гражданской администрации. Мэр мокрецов ненавидит; из личного уважения может попробовать, но ничего не выйдет. Советует к Росшеперу. У Росшепера никаких шансов: именно он и был инициатором расстрела. Разговаривает с Дианой. Ее ненависть к Росшеперу, к футболистам, к спившимся врачам… С моря идет уничтожение для всех. Заходит в ресторан, размышляет. Встречает Бол-Кунаца, тот предлагает помощь. Отмахивается. Он бредет назад в казарму. Снижаются три вертолета. Разговор с Павором в канцелярии. Уезжает на джипе в горы.

18 июля, ночь. В 1 час ночи добирается до нантской деревни. Пробует уговорить Зурзмансора. Никакого эффекта. У него свои хлопоты: из деревни исчезли все дети с оружием. Решил спуститься к мокрецам и предупредить их, чтобы уходили в море. Бунашта пытается удержать. Вырывается, спускается на пляж. Встреча с мокрецами – в том числе с Перенной и с Квадригой. Там же переводчик Голем. Всё делает по велению морали, он насилует свой долг, свое ощущение принадлежности к другому миру. Разговор с мокрецами всё ставит на свои места.

Туман, гул вертолетов, все заканчивается пшиком. Нанты эвакуируют деревню, мальцы с оружием. Он едет домой, за ним идет туман.

Павор отозван, Виктор восстановлен, но он уже понимает, что мокрецы – угроза. «Бедные прекрасные утята», – говорит переводчик.

Пьяный скотопромышленник оказывается агентом, подсидевшим Павора.

О вы, паладины конформизма!

В ресторане каждый вечер тренерский совет команды.

Темы для разговоров

I. Гос<ударственные> проблемы:

1) автоматизация и безработица

2) недород населения

3) внутренние элементы, национализм

II. Проблемы, связ<анные> с мокрецами:

1) Мифы и легенды

2) Исчезновения людей

3) Мокрецы и дети

4) Игрушки мокрецов, приборы

III. Проблемы личного характера:

1) Зарплата

2) Глупость начальства

3) Глупость Росшепера

4) Отношения с женщинами

IV. Философские проблемы:

1) Будущее не хорошо и не плохо, не моральная категория

2) Оправдание конформизма

3) Философия Павора: теория 10%

V. Случаи из жизни

VI. Треп

Странности города:

1) Взрослые родители боятся детей

2) Все время идет дождь

3) Поголовное пьянство (из страха смутной опасности: предположение переводчика)

4) В городе нет кошек. Ушли к мокрецам.

17 ноября 1966

Сделали 5 стр. У Аркаши сопли.

18 ноября 1966

Сделали 6 стр. У Аркаши кашель и сопли.

19 ноября 1966

Сделали 6 стр. У Аркаши грипп,

20 ноября 1966

Воскресенье. Писали обращение к Югосл<авским> чит<ателям> и письмо.

21 ноября 1966

Сделали 7 стр.

Вечером отказались от всего написанного.[281]281
  Текст первого варианта опубликован в НС-2.


[Закрыть] Начинаем с нуля.

22 ноября 1966

Весь день ломали голову.

23 ноября 1966

Виктор Банев – опальный писатель, 35 лет

Юл Голем – врач лепрозория, 50 лет

Диана Виртута – сестра-хозяйка санатория, 27 лет

Рем Квадрига – член метеоэкспедиции

Павор Сумман – инспектор здравоохр<анения> и работник МВД, молодой фашист, 30 л.

Фламин Ювента – глава молодежной организации, 19 л.

Росшепер Нант – член парламента, выходец из народа.

Бол-Кунац – мальчик, 14 л.

Лола – бывш<ая> жена Виктора, 35 лет.

Ирма – дочь Виктора, 12 л.

1. Сцена у Лолы. Ирма их обложила и ушла. Лола рыдает, обвиняет Виктора (безотцовщина) и мокрецов. Виктор разозлен на Лолу, и восхищен Ирмой, и не обр<ащает> внимания на мокрецов (Все у тебя виноваты – плохому танцору штаны мешают).

2. Идет в ресторан, впутывается в попытку похищения мокреца. Получает по затылку. Очнулся – рядом Бол-Кунац, тоже потрепанный. Бол-Кунац приглашает его в школу.

3. Ресторан. Юл Голем и пьяный Квадрига. Голем констатир<ует> удар кастета. (Ужинает мол<одой> человек в очках.) Виктор рассказывает и интерпретирует, как обострение ненависти к мокрецам (в мое время такого не было). Разговор о мокрецах, как о больных людях – не более. Появл<яется> мокрый Павор. Разговор по тексту. Появл<яется> Диана. Разговор с Тэдди. Виктор едет на автобусе за Дианой.

4. Размышл<яет> по дороге о Диане. Пьянка у Росшепера. Остается ночевать у Дианы. Решает пожить здесь и поработать.

5. Ресторан. Виктор с Дианой. Голема нет. Приходит Павор в гриппе. Роняет кастет. Разговор о молодчиках. Павор уходит. Заходит мокрец, спрашивает Голема. Скандал, драка. С Тэдди выбивают молодчиков из ресторана, и тут подходит машина Голема, и выходит чел<ове>к в очках. Мокрец садится с Големом в машину, и они уезжают. Диана объясняет кое-что про очкарика. Приходит трезвый Квадрига, говорит о неспровоцированных метеоявлениях и быстро напивается.

6. Выступление в школе. Три стадии: самоуверенность, растерянность, злость и полемика как со взрослыми. Суд.

7. В тот же день к нему в номер заходит Павор. Виктор жалуется на детей. Павор показывает на мокрецов. Виктор не верит. Появл<яется> Голем. Павор призывает его в свидетели, Голем уклоняется, приглаш<ает> Виктора в санаторий. По дороге разговор продолж<ается>. Голем расск<азывает> кое-что о мокрецах (неопределенно). Сцена с мокрецом, Бол-Кунацем и Ирмой – под дождем. Увозит сгоряча Ирму в санаторий. Сцена с Росшепером («на малолетних перешел, Виктуар?»). Отдает Ирму Диане – обсушить и уложить в постель. И начинает осознавать свои поступки.

8. Вызов к мэру. Капают на мокрецов. У него все наоборот. Сразу выйдя от мэра, угоняет вагон с книгами. За ограду его не пускают. Мальчик забирает машину. Возвращ<ается> пешком в город. Раздумывает, почему солдаты. Замечая, что дождь вроде бы на него не падает.

9. Вечер в ресторане. Перепалка с Павором. Ссора. Голем намекает на дела Павора и дела мол<одого> чел<ове>ка. Тоска с Бол-Кунацем. Донос на Павора. Пьянка с телохранителем. Виктор понимает полож<ение> мокрецов и симпатиз<ирует> им.

10. Дня через два утром будит его Тэдди. Дети ушли. Звонок жены. Рев фабричн<ого> гудка, переполох. Жители бегут к проволоке. Унижение. Там же Павор. Там же компания молодчиков с дубинками. Вечером ему вручают медаль и реабилитацию. Дать понять, что мокрецы берут его под защиту.

11. От жены узнает насчет штрафа. Мчится на фабрику, устраивает разнос.

12. Посещение интерната. Довольные дети, растерянные родители. Смеющийся Бол-Кунац. Виктор удаляется в завистливой задумчивости. Встречаются рабочие, приглашают выпить. Указывают на Павора. Идет к Голему, тот развивает перед ним свою гипотезу о мокрецах. Диана приносит ему земляники со сливками. Хочет переворачивать мир.

13. Волдыри. Восторги. Неудача с Дианой. Неудача с выпивкой. Сомнения. Жалость к потерянному миру. Страх. Сцена с Големом. «Бедный прекрасный утенок».

24 ноября 1966

[дневник приездов: 24.11.66. Приехал 14-го писать скелет ГЛ. Сегодня сделано 11 стр. От нуля. ] Сделали 11 страниц.

25 ноября 1966

[дневник приездов: 25.11.66. Сделано 11 стр. ГЛ.] Сделали 11 страниц.

26 ноября 1966

Сделали 8 страниц.

27 ноября 1966

Сделали 9 страниц.

28 ноября 1966

[дневник приездов: 28.11.66. 49 стр. ГЛ.]

Сделали 10 страниц.

29 ноября 1966

[дневник приездов: 29.11.66. ГЛ 59.]

Сделали 10 страниц.

 
Правда и ложь, вы не так уж несхожи:
Вчерашняя правда становится ложью,
Вчерашняя ложь превращается завтра
В чистейшую правду, в суровую правду.
 

1. Размышление об узости: неспособность понимать живопись, Бодлера, Вердена… «Трачу время зря: взял бы стихи и читал… так читаешь-читаешь год и вдруг поймешь строчку… и полюбишь…»

2. Размышление о сюжете «Новый Христос». Зачем богу Земля? Что такое бог? Земля – ад другой планеты.

3. Размышл<ение> о войне рая с адом.

«Когда вокруг все так хорошо понимают, что происходит и куда мы идем, должен же быть человек непонимающий и растерянный. Вот я и выполняю роль такого».

Вся беда в том, что я не люблю писать. Я писатель – и не люблю писать.

Для писателя ты очень плохо разбираешься в людях.

[30.11.66. Отъезд в Москву п<оезд> 13 16.53 н/р.]

В № 12 журнала «Звезда» выходит рецензия на сборник «Эллинский секрет», в которой содержится отзыв на «лесную» часть УНС.

ИЗ: МИХАЙЛОВА И. ЭЛЛИНСКИЙ СЕКРЕТ

В наши дни фантастику все реже эксплуатируют как развлекательный жанр. Она все больше превращается в литературу прогнозов – технических, социальных, исторических. Далеко не всегда утешительных.

Научно-техническое творчество, не освященное высокими общественными идеалами, приводит к страшному социальному вырождению. Эта мысль серьезно и доказательно прозвучала у Стругацких в книге «Хищные вещи века». В повести этих же авторов «Улитка на склоне», опубликованной в сборнике, – другая сторона проблемы. На какой-то фантастической планете или «в глухом, неисследованном уголке Земли» утвердилась высокоразвитая биогенетическая цивилизация Славных Подруг.

Но основное население страны вырождается: добывать пищу не нужно – достаточно «полить бродилом» странные растения возле жилья; люди изолированы от мира – кругом лес и выморочные деревни, уничтоженные этим страшным живым лесом.

Повесть полна ощущением опасности, надвигающейся, нависшей, гнетущей.

А люди говорят и едят, едят и говорят, говорят много, без смысла, до изнеможения. Разговоры вытесняют мысль.

У Славных Подруг есть конечная цель – Одержание. В результате должны погибнуть нерационально устроенные люди: «Они – реликты, осужденные на гибель объективными законами». Одержание ради Одержания. Прогресс, ради которого «уничтожается половина населения».

Технический прогресс без целей, с одной стороны, цели за вычетом человечности – с другой. Предостережение серьезное.

В повести «Хищные вещи века» показаны силы, которые должны победить рай мещанства. В «Улитке на склоне» сопротивление морали Славных Подруг лишь обозначено: это ведь отрывок из повести.

<…>

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 3 ДЕКАБРЯ 1966, М. – Л.

Дорогой Бобе! Новости такие:

1. Получился сигнал Уиндема, восьмой том БВФ. Это весьма радостное событие, сам понимаешь.

2. Вчера был у Нины, подписал договора на «Полдень, XXII в.» и на «Новые приключения Александра Привалова». Следовательно, скоро жди денег по одобрению за «Полдень», а договор на «Новые приключения» пока безавансовый.

3. В «Мол. Гв.» с одной стороны царит осторожность – в виду имеющихся предупреждений со стороны высокого начальства, а с другой есть настойчивое желание втиснуть в один из выпусков «Фантастики» за 67 год ВНМ. Рукопись у нового работника редакции, некоего Гены[282]282
  Здесь и далее – Еремин Геннадий Иванович, редактор «Молодой гвардии».


[Закрыть] (хороший парень, сильный редактор и большой наш почитатель), я зашел, чтобы забрать, но он не отдал, попросил подождать возвращения Белы из Чехословакии, сказал, что он и Бела все-таки хотят вставить эту рукопись в сборник, а случившийся тут же Роман Подольный, составитель этого сборника, тоже стал горячо его поддерживать. Я им дал срок десять дней, чтобы определить это дело.

4. Звонили мне из бюро пропаганды Союза Писателей, сообщили, что из Новосибирского академгородка им написали письмо, где сказано о том, что мы получили первый приз, и просится, чтобы нас послали в академгородок. Меня спросили, когда я хочу с тобой поехать. Я спросил, кто платит за рыбу, кто платит за водку, и было отвечено, что бюро заплатит за все, а потом сдерет часть с новосибирцев. Их дело. Я сказал, что удобнее на пятое января, на пять дней. Все.

Такие новости. Виделся с Яшкой, накормил его обедом, потому что ему, по его словам, нечего жрать. Врет, наверное. Деньги я ему не дал.

Намерение приехать в середине декабря у меня твердеет с каждым днем. У Ленки оно протеста не вызвало.

Приснился мне сегодня сон, содержания не помню, но там был герой по имени Андрей Спотрах. Мне это имя понравилось. Назовем кого-нибудь так в ГЛ.

Всем приветы, поцелуи и все, что понадобится.

Целую, жму, твой Арк.

ПИСЬМО БОРИСА БРАТУ, 5 ДЕКАБРЯ 1966, Л. – М.

Дорогой Аркашенька!

1. После тщательных консультаций с заинтересованными лицами я таки пришел к выводу, что лучше всего будет нам встретиться В НАЧАЛЕ ЯНВАРЯ. Куча выгод: а). Лучше отдохнет мама б). Лучше отдохнем мы, и будут чесаться руки и в). Главное – у Андрюхи каникулы, Адка отвезет его в Киев, а сама укатит в спортивно-туристический лагерь – свобода будет, равенство и братство аж до 15–16 генваря. Мне почему-то кажется, что ты не станешь так уж бешено настаивать на декабре, но вот как быть с Новосибирском? Вообще, если речь идет о недолговременном там пребывании, то можно рвануть сразу из Ленинграда (правда, я поеду все-таки не на пять дней, а максимум на три). Переиграй, если согласен, с бюро пропаганды – им-то это, наверное, вообще до лампочки.

2. Новости все твои хорошие и обнадеживающие, хотя в ВНМ я не слишком верю. Но уже сам принцип хорош! Передавай им там всем привет. Я со своей стороны беседовал по телефону с Дмитревским. Он тоже заинтересовался (сам) ВНМ, я обещал дать почитать и ВНМ, и ЗПвГ, и вообще пообещал кусок из ненаписанного продолжения А. Привалова.

3. Из «Прогресса» переслали письмо канадского читателя Джорджа Нэсэра. Этот рашн-кэнэдиен,[283]283
  Русский канадец – канадец русского происхождения (англ.).


[Закрыть] по-моему, малость того. Он раздобыл в «сталинист буук-стор»[284]284
  Сталинском (т. е. советском) книжном магазине (англ.).


[Закрыть] сборник «Пришелец из Космоса» (помнишь?), прочел там нашего Урма,[285]285
  Spontaneous Reflex / A. Strugatsky, В. Strugatsky; Transl. by V. L. Dutt; Designed by N. Grishin. //A Visitor from Outer Space: Science-Fiction Stories by Soviet Writers – Moscow: Foreign Languages Publishing House, [1962].


[Закрыть] вежливо его хвалит (фэсинэйт энд инспайринг[286]286
  Увлекательный и воодушевляющий (англ.).


[Закрыть]), но главным образом излагает свою теорию «летающих блюдец» – это есть сигналы-корабли, заброшенные духовной силою с Полярной звезды. Я составил ему скользкий и не обидный ответ.

4. Сегодня был на Студии Телевидения – готовился к съемкам фильма о молодежи. Всё это моча, но вот я познакомился там с социологом Ядовым и довольно известным артистом Рецептером (в Ленинграде он блистает чтением «Гамлета» – говорят, очень здорово) – это хорошо. Ядов набит информацией, нас знает хорошо, очень любит фантастику, но нас фантастами не считает (в хорошем смысле) и согласился через свою социологическую лабораторию способствовать распространению анкеты о ф-ке. А Рецептер – просто прелесть.

Ну вот пока и всё. Отдыхаю вовсю. Голова как чугун, и ничего не могу, только читаю, как автомат, все подряд…

Голова у меня – как чугун…

Ничего-ничего не могу.

Только читаю, как автомат,

Все подряд.

Крепко жму ногу, твой [подпись]

P. S. А. Спотрах – это здорово: среднее между «спорт», «страх» и «сучий потрох». Так надо назвать либо Тэдди, либо Ю. Фламенту

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 9 ДЕКАБРЯ 1966, М. – Л.

Дорогой Борик!

1. Вчера меня срочно вызвали в Мол. Гв. и объявили, что жаждут опубликовать ВНМ на страницах «Фантастики 67». Присутствовали: С. Жемайтис, Б. Клюева, А. Лобанова, составитель Ф-67 Р. Подольный и его редактор Гена. Я ожидал, что будет много просьб сделать разные добавки, изменения и пр. Напр., убрать «задницы», еще что-нибудь, добавить больше черт загнивающего запада. Ан нет. Единственное, зато могучее требование было: изменить систему имен. В идеале – сменить ее на англо-саксонские. Я взревел и был красноречив. Тогда какую-нибудь более нейтральную, чтобы имелось нечто западноевропейское, но без открытых древнегреческих ассоциаций.

Какие там ассоциации – я не совсем понял, но я согласился. Полагаю, упрямиться не стоит из-за такой малости. Те имена, которые нам необходимы, мы оставим, а остальные заменим на персонажи из, скажем, Б. Шоу (Магнус, Оринтия, Бальбус, Боэнерджес)[287]287
  Пьеса «Тележка с яблоками».


[Закрыть] или из В. Шекспира (Луцио, Анджело, Эскал),[288]288
  Пьеса «Мера за меру».


[Закрыть] дадим для третьестепенных персонажей – двух-трех – имена Макгоу или Хотспер, и все будет в шляпе. Пришли свои соображения. Рукопись у меня, время еще есть.

2. Итак, приезжаю я сразу после Нового Года. А что касается Новосибирска, то ехать, скорее всего, придется числа 20-го, но это еще не проверено. Января, я имею в виду.

3. Приехал из Симферополя Андрей Соколов, там он был в «малой Крымской Академии наук». Провел беседы, спросили его, кого из фантастов он больше всех любит. Он назвал Ефремова – спокойно, назвал Стругацких – поднялась буря аплодисментов, все пятьсот человек. Там готовы всенародно нас поддерживать любыми средствами, письмами, требованиями в какие угодно инстанции.

4. Был я в Переделкине, познакомился с Галичем. Очень славный дядька, слушал его новые песни и стихи, потрясся. Да. Это настоящая энциклопедия нашей действительности.[289]289
  Ср.: «„Онегина“ можно назвать энциклопедией русской жизни». В. Белинский, «Сочинения Александра Пушкина», ст. 9.


[Закрыть] Он удивительно чуток и удивительна его способность ухватывать самое главное в массовой психологии. Мы ему очень по сердцу, я послал ему наш 7-й том.

5. Вчера ходили с Ленкой в театр Маяковского, смотрели «Смерть Тарелкина» Сухово-Кобылина. Очень сильно. Только вот в чем дело: сейчас никак не разберешь из-за внутренней путаницы душевной, что тебя больше прельщает – искусство или крамола?