Текст книги "Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1963-1966 г.г."

Автор книги: Виктор Курильский

Соавторы: Светлана Бондаренко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 42 страниц)

В Москве можно будет попробовать «Знамя» и «Новый мир», ну и, в крайнем случае, – «3-С» и «Смена», которые нас рекламировали на этот год. Можно было бы попробовать еще и «Молодую Гвардию», но, наверное, вряд ли?

Вот пока и всё, жду с нетерпением и страхом информации, твой [подпись]

P. S. Ленке привет.

Мама страдает от радикулита, вот сволочная болезнь. Ты ей все-таки пиши.

P. P. S. Да, вышел справочник СП. Я немедленно, узнав адрес, послал открытку В. Быкову: спасибо, мол, за отличную повесть.[247]247
  Повесть «Мертвым не больно» была опубликована в «Новом мире» (1966, № 1, 2, авторизованный перевод с белорусского М. Горбачева) и сразу же стала объектом нападок в печати.


[Закрыть]

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 29 АПРЕЛЯ 1966, М, – Л.

Дорогой Боб.

Имею печальную привилегию первым сообщить тебе, что битву Казанцев выиграл. Ситуация такова. Существует некое закрытое постановление ЦК КПСС о фантастике, где мы осуждаемся, впрочем, без оргвыводов и с дальнейшим разрешением печататься. Подробностей еще не знаю. Дима Биленкин за опубликование письма бакинцев получил на вид. Верченко, в ответ на мое письмо с требованием принять меня для разговора, передал через Белу, что наш том вынужден отложить на потом, ибо сейчас не время «дразнить гусей», а примет меня после праздников. Впрочем, обещает все-таки том издать в этом году. Запасись, дорогая, терпением.[248]248
  Строка из подборки «Рассыпанный жемчуг» (список самых разнообразных писательских ляпов, собранных по многим редакциям; ходил по рукам): «Я приеду и буду тебя целовать, / Запасись, дорогая, терпеньем…» – БНС.


[Закрыть] Мелентьев дважды откладывал встречу с нами, а сейчас, думаю, встречаться с ним уже не имеет смысла.

Что, собственно, надобно? Надобно прежде всего не терять присутствия духа. Можно перекладывать марки из одного альбома в другой, можно слегка выпить унд закусить, но совершенно необходимо придержать матку и прямую кишку на предмет невыпадения. Нас еще не расстреляли и вряд ли расстреляют. Самое страшное случилось, теперь все позади. Впереди же банальные неприятности и большие надежды.

Конкретно удар по Жемайтису выразился в ругани на ковре, физическое здоровье его опасений не внушает.

Еще один удар. Есть здесь слух, будто Лениздат отказался включить в план переиздание нашей трилогии: «Страну», «Амальтею» и «Стажеров». Узнай, так ли это. Заодно попробуй узнать, как с УнС.

Но это всё все-таки прошлое. Давай думать о будущем. Следует выработать какую-нито общую линию. Думаю, толкаться на штатную должность, как тихонько предложила Ленка, пока рановато. До конца года нам с тобой денег хватит, а это еще восемь месяцев. За восемь месяцев мы еще кое-что напишем, и притом доброжелателей у нас по издательствам отнюдь не убавилось. М<ежду> п<рочим>, Бела, вздыхая, несколько раз повторила, как бы здорово мы могли им помочь, если бы написали и дали бы им героическую повестушку. Об этом же вздыхает и Нина Беркова – она в пользу своего «Мира Приключений». Об этом же вздыхают и «3-С», и некоторые другие. Это надо, по-моему, тщательно продумать. Понимаешь, у кого угодно может быть безвыходное положение, но только не у нас с тобой. Деньги есть (у меня сейчас на книжке три косых, да еще жду аванса за Уиндема, что нам еще надо?), ВНМ – повесть, по-моему, не могущая вызвать протесты, а если что не так, то неужели чего-нибудь не напишем?

Я же, выю не сгибая, пытаюсь здесь кое-что предпринять в отношении ЗПвГ. Понимаешь, есть такая ведущая поэтесса, Адалис, она наша ярая поклонница и притом, как ни странно, подруга Лесючевского, директора «Совписа». Так я шестого мая с нею встречаюсь, передаю ей ЗПвГ, и пусть она идет туда. Я не рассчитываю, конечно, на издание, но очень хочется получить рецензии от крупных писателей, которые там внештатными рецензентами. Это будет интересно, ведь так? Ведь правильно?[249]249
  Слова фельетониста Гаргантюа из романа И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой теленок», ч. 3, гл. 27.


[Закрыть]

Что ты Быкову послал открытку – это славно. Молодец. Давай теперь посылать такие открытки всегда, когда нам что-нибудь понравится.

Ну вот. А теперь можешь браться за марки.

Целую, привет Адке,

твой АНС.

А маме я пишу. А как же? Но ты сейчас позвони ей и скажи, что я де целую.

ПИСЬМО БОРИСА БРАТУ, 2 МАЯ 1966, Л. – М.

Дорогой Арк!

1. Ну, самую неприятную новость ты уже знаешь. Быстро, однако, слухи разносятся! Дело было так. Сидючи как-то с Варшавским в писдоме и разговаривая за судьбы литературы, он заметил, что трилогия выброшена из плана Лениздата. Сердце мое облилось кровью, и на другой же день я позвонил Нине. Здрасте, здрасте. Как УнС? Все еще в цензуре. Правда ли, что упразднили трилогию? Да, я не хотела огорчать раньше, чем выяснится с УнС, но это правда. И что же – это окончательно? Да, это окончательно. А как с УнС, спрашиваю я робко. Думаю, что хана, отвечает Нина, горько вздыхая. Н-ну-с, мне оставалось только ждать ее звонка. И действительно, накануне праздников она позвонила и радостно сообщила, что УнС подписана в печать – сама видела и глазам своим не верит: без единого замечания. Мы договорились встретиться и поговорить подробнее после праздников. Вот что я имею сообщить о наших Лениздатовских делах. Почему выброшена трилогия и окончательно ли прошла УнС, я выясню завтра-послезавтра – надеюсь выяснить. Тогда же срочно отпишу.

2. В связи с возможным выходом УнС мне кажется надлежит принять кое-какие меры. Именно: по моей просьбе Брандис, горячо со всей затеей согласный, обещал попросить Бритикова написать быстренько рецензию на сборник. Так, ничего особенного – общий обзор первого ленинградского сборника фантастики, состоящего из оригинальных, ранее не печатавшихся произведений, и там – о новой повести (об отрывке из новой повести) бр. Стругацких: один абзац, но четко сформулированный, этакий ярлык защитного цвета, который навешивается для отпугивания вредных животных и для успокоения быков. Если Бритиков не откажется, то на тебя ложится малоприятная задача уговорить Биленкина втиснуть эту рецензию в «Комсомолку». Брандис предлагал «ЛитРоссию», но мне показалось, что «Комсомолка» лучше. Правда, я не знал тогда, что у Димки выговор. В общем, прощупай почву и дай знать.

3. Звонила Алла из Ленфильма. Наши переделки ей нравятся в общем, хотя она не считает, что это конец. Мы договорились, что она даст почитать Рохлину, а там видно будет. Вероятно, это будет принято как второй вариант и предложено вниманию широкого круга знатоков. Позвонит она мне числа 6–7 мая. Здесь в общем пока жить можно.

4. Относительно ЗПвГ у меня был разговор с Гором. Причем, он начал его сам, сказавши, что его редактор в ленинградском отделении СовПиса относится к нам хорошо. Короче, если мы подадим нашу вещь в ленотделение, он обещает поддержку и довольно высокую вероятность выхода. Главное, сказал он, чтобы в художественном отношении было хорошо и понравилось редсовету, а все прочее не так важно. Есть предложение: дать туда ЗПвГ и ВНМ.

5. Видимо, после ВНМ придется писать веселую повесть, е. е. м. Да, приезжала Римма Казакова от журнала «Смена». Она будет тебе звонить. Я сказал ей буквально следующее: ВНМ мы хотели бы отдать в толстый журнал, но если не пройдет, то готовы отдать им. Она согласилась быть во втором эшелоне. По-моему, я правильно рассудил? Все равно они не возьмут, а отказывать не хотелось – больно славная девка.

6. Выпадение кишки у меня некоторое, конечно, есть. Я даже засел за перевод «Кругов огня» и уже порядочно перевел. Но что ж делать? Придется перезимовать. Авось полегчание наступит. Буду теперь думать над веселой повестью.

Вот так. Жму ногу, твой [подпись]

P. S. А к Мелентьеву бы надо было сходить, а? Поговорить по корешам, верноподданность доказать, а?

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 6 МАЯ 1966, М. – Л.

Дорогой Боб!

Все-таки до чего долго ты не отвечаешь! Я чуть не сдох от нетерпения. Ты уж пиши, пожалуй, в тот же день, как получаешь письмо, а?

1. Насчет УнС ты меня порадовал. Вообще-то я не верил, что там есть к чему придраться в Главлите, но общее настроение передалось мне, и теперь я облегчился душой. Относительно рецензии на сборник я с Биленкиным поговорю, да ты и сам тоже с ним поговоришь, поскольку к тому времени уже будешь здесь. Но мне как-то не кажется, что рецензия будет иметь хоть маленькое значение. Будут иметь значение новые бои. Вот так-то. Война с невидимками продолжается.[250]250
  Реминисценция заглавия романа Шпанова «Война невидимок».


[Закрыть]

2. Теперь я тебя порадую. Позавчера состоялось отчетно-перевыборное собрание творческого объединения прозы Московского отделения Союза Писателей, и меня выдвинули кандидатом, а затем избрали членом этого бюро 252-мя голосами против 50-ти. Вот так. Прочувствовал? Если да, то продолжаю. Этому делу, как мне последовательно сообщили пять человек, предшествовали некоторые любопытные обстоятельства. Перед собранием (как всегда) состоялся партийный актив Московского отделения, на каковом активе партбюро Московского отделения предложило утвердить кандидатов, которых оно, бюро, выдвинуло внутри себя и согласовало где-то там. Список читали поименно, поименно спокойно утверждали, но, когда председательствующий произнес: «Стругацкий А.», вскочил Казанцев и завопил, что он решительно протестует. Он предложил вычеркнуть Стругацкого и вставить вместо него Лагина. Тогда вскочил Лагин И заявил, что действия Казанцева ему непонятны, что Стругацкий – хороший и ему самое место в бюро объединения. Казанцев: «Стругацкими скомпрометировал себя идеологически порочными книгами». Борщаговский (ни к кому в особенности не обращаясь): «Как это всегда интересно у нас получается: стоит выдвинуть в бюро талантливого человека, как находятся подонки, которые стараются этого человека упечь». Казанцев: «О Стругацких есть спец. постановление ЦК ВЛКСМ!» Кто-то: «Мы еще посмотрим, что это за постановление». Казанцев: «Стругацкий не будет работать в бюро, как он отказался работать в Совете по фантастике». Мальцев: «Вот это решающий аргумент. Раньше я, может быть, и колебался бы, но теперь буду решительно голосовать за Стругацкого». Казанцев продолжает шуметь. Его клюют со всех сторон. Наконец, кто-то из членов партбюро небрежно: «Вы напрасно кипятитесь, тов. Казанцев. Кандидатура Стругацкого внимательно рассмотрена и утверждена в самых высоких инстанциях». И Борода сник. Замолчал и сел. Сел и ушел, даже на собрании не стал присутствовать. Вот такие пироги. Усек? Ну, во время голосования немного я волновался, однако и здесь получилось сверх всяких ожиданий: больно много голосов было подано за нас. Ариадна во всяком случае говорит, что это было неожиданно, потому что в этой публике нас мало кто знает.

3. О нашей трилогии. Не огорчайся. СБТ выпустит Детгиз, а трилогию мы сможем пристроить хотя бы в «Советской России».

4. ЗПвГ благословляю нести в СовПис. Я как раз сегодня тоже иду к Адалис, которая подруга директора московского СовПиса, и отнесу ей свой экз. А там что бог даст.

5. Мы (Ариадна, Рим, Мишка и я) написали письмо Демичеву. Теперь ждем. К Мелентьеву ходить не надо и даже, говорят, вредно.

6. Веселая повесть необходима совершенно. И не только по тактическим соображениям. У меня была интересная встреча с редакцией «Вопросов философии». Говорили много и разно, они все очень интересуются фантастикой у нас и за рубежом, я им это всё рассказывал, они и нас все любят и читают взахлеб. Я им рассказал тезисы ЗПвГ. И тут поднимается мальчик, юноша, он сын зам. редактора или зав. отдела, и говорит: «Вы все-таки нас забывать стали, Арк. Нат. Нет, вы не подумайте, все, что вы до того писали, это блеск и пр. Но вам не кажется, вернее, вы не боитесь разочаровать вашей этой новой повестью?» Признаться, мне стало не по себе. Я совершенно уверен, что ЗПвГ он прочел бы взахлеб и облизнулся бы, но, понимаешь, они просят старых героев, Быкова, Горбовского, Жилина, они их любят, и это видно невооруженным глазом. Я думаю, хватит испытывать их терпение. Надо им что-то дать. Давай думать.

Ну, все. Адке соответственно приветы и поцелуи.

Жму и прочее, твой Арк.

Известный в будущем как критик фантастики, выступающий под псевдонимом «Вл. Гаков» (а иногда делящий этот псевдоним с Владимиром Гопманом), а пока еще просто Михаил Ковальчук так вспоминал об одной из встреч АНа с редакцией журнала «Вопросы философии».

ИЗ: ГАКОВ ВЛ. [ОБ А. Н. СТРУГАЦКОМ]

Место и время: редакция журнала «Вопросы философии», 1965 год. Действующие лица: АНС – «брат Стругацкий», уже кумир поколения (после «Трудно быть богом» и «Понедельника…»), но пока не Живой Классик. Еще черноволосый и без усов. Московские философы – все больше молодые и начитанные. И я – ученик седьмого класса, запойный любитель фантастики, еще не «Вл. Гаков», но уже определенно фанат Стругацких. Насколько помню, на вопросы мэтру в той компании не решился (собрался, кажется, весь цвет философской мысли), больше слушал. Только в конце протолкался к АНС с просьбой подписать свеженький, доставшийся по блату молодогвардейский томик – «Хищные вещи века» в паре с «Попыткой к бегству».

Из всего услышанного в тот вечер больше всего запали в душу два высказывания Аркадия Натановича. Первое (в ответ на долгий спич одного из присутствующих интеллектуалов о прогнозировании будущего): «Да кто вам сказал, что мы прогнозируем будущее? Мы просто описываем мир, в котором сами хотели бы жить. И, соответственно, мир, в котором не пожелали бы жить ни за какие коврижки». И второе, имевшее (как я понял много позже) прямое отношение к первому (разговор крутился вокруг тех же «ХВВ»): «Мир без денег и материальных забот может стать утопией, а может – и антиутопией. Страшно, если материальное изобилие свалится в руки тем, кто ничего, кроме как зарабатывать и потреблять, просто хапать, – не умеет, не обучен. А с другой стороны, лично нам с братом претит перспектива, при которой люди навечно обречены только зарабатывать и потреблять. Но как совместить первое и второе – мы не знаем».

На дворе, повторяю, стоял 1965 год. Шлейф от хрущевской «оттепели» еще не успел окончательно растаять, и слово «коммунизм» пока не приобрело бранного оттенка. До подавления «пражской весны» оставалось целых три года. И сколько всего впереди.

За точность приведенных цитат не ручаюсь: прошло сорок лет, целая жизнь. Но суть этих двух высказываний помнил все эти годы, из коих четверть века протекла для меня в личном общении с Аркадием Натановичем. Мысль, не покидающая сорок лет и не утратившая актуальности, согласитесь, это что-то значит.

ПИСЬМО БОРИСА БРАТУ, 8 МАЯ 1966, Л. – М.

Дорогой Арк!

1. В Лениздате положение прежнее. Я разговаривал с Ниной, все оказалось точным: из плана 67 г. нас перенесли в план 68-го, а УнС подписана цензурой и теперь скоро уже пойдут чистые листы. Если ничего не случится дополнительно. Трудно сказать, что может случиться – по мнению Нины, УнС проскочила чудом, вероятно, из-за того, что новый цензор, который не в курсе дел в ф-ке. Кроме того, важно, что подписывал не главред в свое время, а его зам, человек любящий и понимающий ф-ку. По-видимому, все еще может пойти насмарку из-за постановления, если оно будет повсеместно рассылаться и приниматься к исполнению, но сама Нина считает, что остановка и выкидыш маловероятны. Хотя и возможны. А с трилогией было так. Сначала стало известно, что при обсуждении плана 67-го в обкоме, трилогия была выброшена под предлогом «они и так много печатаются». (Кстати, одновременно, но уже под другим предлогом из плана был выброшен Конецкий, так что компания хорошая.) Предлог глупый, и скоро выяснилось, что, когда план возили в Москву в Комитет, там, увидев нашу фамилию, поморщились и сказали: «Знаете… эти Стругацкие… Стоит ли?.. Перенесите-ка их лучше на 68-й». Вот и перенесли. Я хотел пойти к начальству и устроить некоторую ругань: мол, из-за вас мы потерпели убыток, обманули другие издательства, отдали вам то, что намеревались публиковать в другом месте, а вы… Но Нина отсоветовала: бесполезно, а значит бессмысленно.

2. В связи с возможным выходом УнС я провел некоторую работу по подготовке рецензии. Здесь положение такое: все упирается в печатный плацдарм. В Ленинграде, в ближайшее время, по-видимому, никто о нас печатать никаких статей не будет – слухи о постановлении широко уже распространились, и хотя никто ничего толком не знает, человек, опубликовавший в «Смене» статейку Левы Куклина, получил некоторое порицание. О постановлении я рассказал под большим секретом только Брандмитревскому и Нине. От Бритикова это скрывается, ибо известно, что коль скоро он узнает об этом, никакой рецензии он писать не будет. Пока же он в принципе согласился. Я также попросил написать рецензию Урбана, но он сможет взяться за нее только числа 19-20-го, так как едет в Москву. В Москве он обещал понюхать обстановку и поискать плацдарм. В общем-то, все упирается в плацдарм. Как там у тебя?

3. Очень важно выяснить, в чем суть постановления и какова его форма. Дмитревский полагает, что тебе было бы очень хорошо сходить к Мелентьеву, уже хотя бы ради выяснения обстановки.

4. Ездил вчера на Ленфильм. Рохлин имел со мной очень полезную трехчасовую беседу, из коей воспоследовало, что надо еще только переделать сцену с Аратой, и второй вариант будет готов. Суть переделки состоит в том, чтобы показать зрителю, что Румата хочет помочь Арате, но знает, что это невозможно, бессмысленно и только поэтому отказывает. Я предложил вклинить в уже имеющуюся сцену сцену воображаемую, где Румата разговаривает с Аратой, как со зрителем из зала – объясняет ему по сути бессмысленность крестьянских восстаний. Рохлин в общем одобрил. Теперь я сначала попробую эту сцену написать сам (материал есть хотя бы в повести), а если не получится, привезу в Москву и сделаем. Это все не к спеху.

5. Совершенно неожиданно получил милейшее письмо от В. Быкова. Он, оказывается, нас знает, благодарит за сочувствие, благодарит за «Понедельник», обнимает и жмет наши руки. Было чертовски приятно – что значит, все-таки, профессиональная солидарность!

6. Был в кафе «Молекула» при институте Высокомолекулярных Соединений. Там выступал историк Каждан с изумительным докладом об этическом содержании истории. Кстати, в ИВСе нас, оказывается, очень любят, и меня почти уговорили выступить там, хотя после Каждана любое выступление, по-моему, будет бледным. В ИВСе, между прочим, недавно проходила викторина на лучшее знание произведений Стругацких. Победитель получил приз – «ХВВ».

7. Продолжаю переводить Клемента. Слушай, давай в соавторстве переводить! Я буду заготовлять черновой перевод, а потом вместе будет садиться, как при обычной работе, и отрабатывать при твоем сугубом консультантстве. Все-таки деньги. Как у нас с деньгами на 67-й? По Ленинграду мы можем только рассчитывать на Ленфильм (если фильм будет сниматься). А в Москве? Выясни-ка шансы. Меня всё это беспокоит. Если бы мы сделали перевод Клемента и его бы приняли (а Брандис, например, еще не читая уже готов принять), то все-таки было бы подспорье.

8. Встречался тут с Мирером. Он мне очень понравился, показался честным парнем – ощущение в наше время от знакомого редкое. Проговорили с ним полдня с обоюдным удовольствием.

Жду ответа, жму ногу, твой [подпись]

P. S. Только что получил твое письмо. Отлично! Это маленькая победа, но я ничего не понимаю. Как это могло произойти. Обязательно нужно все-таки выяснить, что за постановление. И почему Казанцев на него ссылался?

А отвечаю с опозданием потому, что собираю информацию. Не то время нынче, чтобы просто так писульки писать.

Изложи подробно содержание письма к Демичеву.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 10 МАЯ 1966, М, – Л.

Дорогой Боб.

Вчера в час ночи вернулся из двухдневной прогулки на байдарках, Манин затащил все-таки. Сейчас я корчусь, потому что обжег спину и плечи, и болит копчик. Но сплавали интересно: река Протва, от Борисова до Боровска.

1. Письмо получил твое. Ну что же, не хотят Лениздатовцы – не надо, перебьемся. На днях буду у Нины и переориентирую ее на выпуск СБТ пораньше. Кстати, с твоего разрешения я, если займусь этим делом, буду устраивать выпуск трилогий в другом издательстве, уже не обращая внимания на лениздатовские планы.

2. О плацдарме для статьи Бритикова пока еще ни с кем не говорил. Надо подождать. Сам приедешь, и поговорим. Дело в том, что о постановлении никому ничего не известно. Скорее всего, никакого постановления нет, а есть письмо этих двух, которое лежит в Отделе Культуры и не трогается с места. Конечно, это не значит, что оно так и не тронется, однако пока неё на мертвой точке. Никто ничего не знает. Ариадна прилагает титанические усилия, чтобы хоть что-нибудь выяснить – и все втуне. Ни до кого дозвониться невозможно. Нынче она начинает послепраздничный тур обзванивания.

3. Со сценарием дуй, как находишь нужным. Напишешь сам – хорошо, не напишешь – вместе сделаем.

4. Относительно перевода Клемента – ради бога. В соавторстве, так в соавторстве. Разленился ты, брат. А дать его Брандису – идея неплохая.

5. Ты спрашиваешь, почему Казанцев не ссылался на «постановление». Видимо, не так тут все просто. Понимаешь, бодать на редколлегии «Искателя» – это одно. А голословно (по-сути-то) трепаться на партактиве – это уже, понимаешь, совсем другое. Видимо, нет постановления, а есть письмо аппаратчиков, которому там не совсем верят. Вот так. А я сегодня, между прочим, иду на первое заседание бюро. А Борода пусть там как хочет.

6. Подробно излагать письмо к Демичеву не стану. Плохо помню. И не стоит на расстоянии. Приедешь – прочтешь сам. Копия есть у Ариадны. Главная идея – требование для нас защиты от некомпетентных администраторов.

7. Наши шансы на 67-й год пока неясны. Если удастся написать оптимистическую вещь – это одно. Если не удастся – немного похуже. И вообще пора съезжаться. На днях напишу, как у меня поедут на дачу. Или, скорее, позвоню. И тогда с богом ко мне. Добьем ВНМ, а там видно будет.

Целую, обнимаю, Арк.

На наш вопрос о прогулке на байдарках Юрий Манин ответил:

МАНИН Ю. ПОЯСНЕНИЯ

В молодости я каждый год сплавлялся с друзьями на байдарках. Время определялось разливом; места менялись; однажды мы даже сплавились в низовьях Волги, где разлив был до горизонта, с заходом в Каспийское море. Байдарка состояла из разборного скелета, на который натягивалась прорезиненная тяжелая оболочка; собирали ее на берегу, а оттуда тащили на плечах: два мешка, тридцать килограмм, плюс рюкзаки с палатками, едой, одежкой. Девочки тоже несли что могли.

Аркадий был сильнее нас всех, наверное; что уж он так Борису жаловался, кокетничал, наверное. По-моему, я его особо и не уговаривал, ему самому было любопытно.

Протва разлилась в тот год хорошо: мы плыли меж береговых кустов, от которых торчали только макушки.

ПИСЬМО БОРИСА БРАТУ, 13 МАЯ 1966, Л. – М.

Дорогой Арк!

Получил неожиданно быстро твой ответ, очень доволен:

1. Была здесь у меня Танька Чеховская. Хорошо с ней поговорили. Из ее рассказов и из твоего письма создается определенное представление. А именно: никакого постановления нет. Есть слухи, которые очень умело распространяет Казанцев. Меня особенно убедил Танькин аргумент насчет Сапарина, который имеет быть великолепным барометром, а сейчас показывает в худшем случае что-то между «переменно» и «ясно». Но, в общем-то, очень нужна исчерпывающая информация, и именно поэтому было бы здорово, если бы вы сходили-таки к Мелентьеву и все выяснили.

2. Насчет УнС пока всё по-старому, никаких новых веяний нет. Но я целиком с тобой согласен: Лениздат надо наказать, устраивай переиздание трилогии где угодно в ущерб и поношение Лениздату.

3. Насчет перевода Клемента в соавторстве ты не понял. Я предлагаю это не потому, что ленюсь, а потому, что так будет лучше во всех отношениях. Кстати, мне тут подали хорошую мысль: в «Мире» запланирована уже какая-то вещь Клемента, нельзя ли как-нибудь пристроиться? Ты бы выяснил, а?

4. Насчет наших шансов на 67-й ты тоже не понял: Меня интересовали не шансы вообще, а возможные переиздания. Вот ты что-то говорил насчет СБТ в Детгизе? Это так? А если так, то, может быть, еще что-нибудь где-нибудь? Отпиши.

5. Встретиться нам уже-таки пора. Только я хотел бы досидеть до 19-го мая, когда состоится обсуждение книги Бритикова. Хочу послушать, а возможно, и сказать что-нибудь.

Пока всё, жму все, что понадобится впредь, твой [подпись]

P. S. Леночке привет.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 16 МАЯ 1966, М. – Л.

Дорогой Боб!

1. Имело место организационное заседание бюро т/о прозы. Избрали председателем Березко – говорят, хороший человек, ему семь заместителей по числу рабочих групп (критика, очерк, сатира и юмор, научно-художественная литература… фантастика). Заместителем по фантастике избрали меня. Теперь я, следовательно, представляю в Московском отделении СПП фантастику. Я спросил: как же это понимать, значит, Совета по фантастике теперь не существует? Мне сказали: нет, его мы распустить не можем, поскольку он не избран, а назначен Секретариатом. Я сказал: так они же меня съедят. Мне сказали: пусть попробуют, вы только давайте работайте, организуйтесь, и Совет сам сойдет на нет. Соответственно, мы здесь собираем девятнадцатого организационное собрание рабочей группы фантастики. Такие дела.

2. От Казанцева ничего не слышно, если не считать нового доноса относительно зарубежной фантастики в Б-ке мировой фантастики. Уже опять мылили холку издательству. Но вряд ли Казанцев на этом успокоится. Он где-то за кулисами готовит новую пакость. Видишь, брат, дали мы им новый смысл жизни.

3. В ЦК мы пойдем обязательно, только не к Мелентьеву, а повыше. Там сейчас некоторая реорганизация, подробностей я не знаю, и мы с Ариадной были у Борщаговского (хороший мужик, должен тебе сказать!), и он посоветовал нам очень простую штуку: пойти в Секретариат и позвонить по вертушке прямо Демичеву или зав. отделом культуры, чтобы попросить нас принять. Это понадежнее, чем письма.

4. Наши старики уезжают послезавтра. А мы с нетерпением ждем тебя двадцатого, самое позднее – двадцать первого. Но постарайся все-таки двадцатого.

5. О переизданиях. У нас в 67-м выйдет «Возвращение» и, возможно, «СБТ» в Детгизе. Относительно трилогии надо думать.

Вот пока всё. Целую, жму. Привет Адке.

ПС: Приезжайте вместе с Адкой, а?

Твой Арк.

В архиве АБС сохранился протокол первого заседания рабочей группы под предводительством АНа.

ИЗ АРХИВА. ПРОТОКОЛ РАБОЧЕЙ ГРУППЫ

ПРОТОКОЛ № 1 от 19/V-66 г.

рабочей группы фантастики творческого объединения прозы МОСП

Присутствовало: 29 человек.

ПОВЕСТКА ДНЯ

I. Сообщение А. Н. Стругацкого о создании рабочей группы по фантастике творческого объединения прозы МОСП.

II. Выборы бюро рабочей группы.

III. Разное.

I. СЛУШАЛИ:

Сообщение А. Стругацкого о создании рабочей группы фантастики в творческом объединении прозы МОСП, подобной рабочим группам общей прозы, сатиры, очерка, критики. Цель рабочей группы – объединить в одной организации писателей членов СП и нечленов Союза, издательских работников и представителей прессы, работающих в фантастике или серьезно занимающихся ею.

Создание подобной рабочей группы даст возможность работать всем в контакте, вести борьбу против безыдейности и халтуры, а также вести творческую работу и оказывать взаимопомощь.

Сейчас трудно назвать точную цифру людей, работающих в фантастике. По предварительным и ориентировочным подсчетам можно назвать 35–36 человек, уже прочно вошедших в этот жанр и еще человек 20, уже написавших по одному-двум произведениям и выражающих желание продолжать работу. Сейчас здесь присутствуют в основном все те, кто составляет главную творческую группу: писатели, критики, переводчики и издательские работники. Сегодня первое организационное собрание рабочей группы. Для дальнейшей работы нам необходимо выбрать бюро, чтобы оно смогло упорядочить работу, как творческую, так и организационную. Наиболее целесообразно выбрать в это бюро представителей от всех «категорий» людей, занимающихся фантастикой – тогда это бюро будет гибким и оперативным.

Основная работа бюро должна быть творческая, с писателями, с рукописями и книгами. 1) Проводить обсуждения, как рукописей, так и уже вышедших книг; 2) Держать самый тесный контакт с другими группами Московской писательской организации, прежде всего с обычной прозой и критиками.

3) Выступать против некомпетентных критических выступлений.

4) Принимать самое деятельное участие в рекомендации в члены СП таких писателей-фантастов, имена которых широко известны как советскому, так и зарубежному читателю. Как примеры можно привести писателей С. Гансовского, Г. Голубева, А. Днепрова, М. Емцева, Е. Парнова, А. Полещука, В. Сапарина, выпустивших уже много книг и до сих пор не принятых в члены Союза.

Для наиболее оперативной работы состав бюро должен быть не менее 9—11 человек.

II. Выборы бюро рабочей группы.

Предложены следующие кандидатуры от членов СП:

1) И. А. Ефремов

2) А. Н. Стругацкий

3) К. К. Андреев

4) А. Г. Громова

5) Г. И. Гуревич

6) С. Т. Жемайтис

7) Ю. Кагарлицкий

От писателей не членов СП:

1) Е. И. Парнов

2) А. П. Полещук

От издательских работников и прессы:

1) Д. Биленкин

2) Б. Клюева

3) А. Девис

4) Н. Беркова

Ал. Полещук просит вывести его из списка, т. к. он не сможет работать в связи с занятостью. (Самоотвод принят единогласно.)

К. К. Андреев просит вывести его из списка, т. к. он вряд ли сможет работать в связи с занятостью и плохим самочувствием.

Проводят голосование: За самоотвод – 8 человек, против – 21 человек. К. К. Андреев остается в списке.

Стругацкий предлагает увеличить бюро до 12 человек и голосовать списком. (Принято единогласно.)

ПОСТАНОВИЛИ:

В состав бюро рабочей группы считать избранными 12 человек:

1) И. Ефремов

2) А. Стругацкий

3) К. Андреев

4) А. Громова

5) Г. Гуревич

6) С. Жемайтис

7) Ю. Кагарлицкий

8) Е. Парнов

9) Д. Биленкин

10) Б. Клюева

11) А. Девис

12) Н. Беркова.

III. Разное.

СЛУШАЛИ:

1. К. Андреев предлагает тем членам СП, кто выбран в бюро рабочей группы, выйти из совета по фантастике и приключениям, подав заявления в письменном виде.

2. Стругацкий – предлагает поручить бюро разработать план работы, наметить ближайшие мероприятия и представить план на обсуждение группы. В частности, необходимо расширить связи с радио, телевидением.

3. М. Емцев – предлагает бюро включить в план работы теоретические вопросы, как, например, философия фантастики, критика фантастики и т. д.

4. В. Ревич – предлагает добиться демонстрации членам рабочей группы научно-фантастических фильмов.

5. Р. Фесенко – предлагает включить в план работу с переводчиками, чтобы добиться квалифицированных переводов книг по фантастике.

6. Андреев – предлагает основное внимание уделить трем вопросам: 1) теории; 2) обсуждению рукописей и книг; 3) обмену мнениями; а) надо провести собрание молодых критиков; б) чрезвычайно важен семинар молодых фантастов; в) организовать, связавшись с иностранной комиссией СП, симпозиум по фантастике, пригласив Брэдбери, Лема, Абэ Кобо и др. Также в первую очередь надо обсудить рекомендацию писателей для вступления в члены СП.