Текст книги "Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1963-1966 г.г."

Автор книги: Виктор Курильский

Соавторы: Светлана Бондаренко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 42 страниц)

Имелась беседа с Верченко. Ничего особенного, тянули резину, он как бонза. Правда, с первых же слов сказал мне, что наш том идет девятым номером и чтобы мы не волновались. И в разгар нашего разговора позвонил к нему с просьбой аудиенции «писатель Котляр». Каково? Они встретятся во вторник, но Белка и Милютенко уже начали накачивать Верченку на этот счет.

Больше пока ничего особенного.

ПИСЬМО БОРИСА БРАТУ, 31 АВГУСТА 1966, Л – М.

Дорогой Арк!

По-моему – хорошо. Пусть идет так.[273]273
  Письмо идет после черновика статьи о Г. Уэллсе.


[Закрыть]

Читал в «Сов. культуре» наше интервью для «РТ»?[274]274
  За горизонтом века // Советская культура (М.). – 1966.– 27 авг.


[Закрыть]

Жму ногу, твой [подпись]

P. S. Не беспокойся о моих отношениях с Яковом. Я не одолжаюсь. Всё на деловой основе. Практически дело сводится к тому, что обуреваемый любовью к нам Яков ведет для меня в Москве обмен. Одолжения на этом кончаются.

ПИСЬМО БОРИСА БРАТУ, 2 СЕНТЯБРЯ 1966, Л. – М.

Дорогой Арк!

У меня есть предложение: давай мы никуда не поедем, а давай-ка ты приедешь вместо этого к нам – числа эдак двадцатого, дней эдак на 10–15. Происходит мое предложение как из соображений лично-семейного свойства, так и из финансовых соображений. Давай, а? Все обсудим, а возможно, и попишем, а?

Тут вот пришло письмо из Хабаровска (прилагается). Я набросал примерный ответ. Улучши его, перепечатай и пошли по адресу: г. Хабаровск, редакция газеты «Молодой Дальневосточник», завотделом литературы А. Бродскому. И непременно припиши, что, мол, рассказов прислать не можем, ибо их у нас нет (а если захочешь послать что-либо, так пошли, конечно).

* * *

Совсем недавно мы закончили маленькую повесть «Второе нашествие марсиан», повесть о современном мещанине. Есть надежда, что она будет опубликована в одном из центральных литературных журналов. Сейчас работаем над экранизацией повести «Трудно быть богом» и думаем, что писать дальше. Надо сказать, что мы не очень-то любим делиться своими планами и намерениями. Во-первых, планы и намерения частенько меняются со временем – задуманные рассказы превращаются в повести, тщательно разработанные сюжеты перечеркиваются и отправляются в корзину, мысли, казавшиеся раньше плоскими и скучными, обретают вдруг необычайную привлекательность и просятся на бумагу. Очевидно, что в такой ситуации лучше ничего не обещать, если стремишься никого не обманывать. Во-вторых, несомненно существует некая полумистическая закономерность: стоит хоть кого-нибудь посвятить в наши планы, как эти планы немедленно проваливаются. Отчего это происходит, мы не знаем, но это происходит с неизбежностью, и поэтому мы стараемся, говоря о планах, ограничиваться только самой общей и сдержанной информацией.

Думаем мы сейчас над тремя повестями. Написать их – наша задача на ближайшие полтора года. Все три повести должны быть небольшими. Две задуманы как фантастические, одна – как детектив. Все три будут очень разными и по содержанию, и по форме, но тема у всех одна – человек в сложном мире социальных отношений. Тема для нас не новая, мы разрабатываем ее вот уже несколько лет. Этой же теме посвящена и наша последняя опубликованная работа – «Улитка на склоне» – фрагмент из повести, полное название которой читается как «За поворотом в глубине, или Улитки на склоне». В целом повесть эта уже закончена, но, где и когда она будет опубликована, мы не знаем.

Пользуемся случаем передать привет и наилучшие пожелания членам клуба «Фант» и от бр. Стругацких-писателей, и от бр. Стругацких – старых и верных поклонников настоящей хорошей фантастики.[275]275
  Этот ответ АБС был напечатан 16 октября в газете «Молодой дальневосточник».


[Закрыть]

* * *

Жму ногу, твой [подпись]

P. S. Ленке привет.

Все никак не могу выкупить сборник: то одно мешает, то другое.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 3 СЕНТЯБРЯ 1966, М – Л.

Дорогой Боб.

Получил письмо и сразу на следующий день – правленую статью об Уэллсе. Нынче перепечатаю, а в понедельник ее сдавать, уже звонили из «Комсомолки». К сожалению, статья будет только в периферийных газетах, а может быть, и вообще останется в бюллетене пресс-бюро.

Со статьей о кино странная вещь. Никто не звонит, а ведь как торопили! Я ее уже сделал, остается только перепечатать, когда все будет готово, позвоню в «Московскую правду» и спрошу: кто у вас там заказывал статью о кино? Откровенно говоря, мне не верится, что статья пойдет там. Видимо, придется сунуть ее в «Лит. Газ.» или в «Сов. культ.». Да, я это интервью не видел, где бы достать? Прислали ли тебе гонорар из «Лит. России»? Там должно быть двадцать семь ру или около того.

В журнале «Смена» есть интервью с Граниным, спрашивают его, чего это его повело на фантастику. Спросили также, кто из писателей-фантастов ему нравится. Он назвал Лема и Брэдбери. А ты говорил, что он к нашим вещам хорошо относится. Я прочитал его рукопись – фантастическая повесть. Очень мне понравилось. Молодец он, сразу быка за рога. Хотя и есть в ней что-то Горовское, но написано по-Гранински.

Во вторник встречаюсь с Карякиным, это публицист, я тебе о нем писал. Яшка утверждает, что он хочет о нас написать статью. Посмотрим.

Нам нужно будет еще подумать над тремя статьями. Первая – для «Детской литературы», о фантастике и воспитании подростка. Вторая – для «Юности», что-нибудь гуманистическое (неопределенное шевеление пальцами). Третья – для «Азии и Африки сегодня», о японской фантастике, ну, это я сам сделаю, тебе только пошлю на проверку. Это к декабрю, скорее всего.

Отдал я освободившийся экз «ВНМ» в журнал «Байкал», посмотрим, что выйдет. Вчера отдал Горбовскому, сегодня позвонил мне редактор (он сегодня же уезжает в родную Бурятию) и сказал, что читать начал, ему нравится, как приедет – сразу напишет. Я пожелал ему счастливого пути. В «Москве» пока не телятся. Поговорил с Ариадной относительно возможности ТББ для иностранного фильма. Она сказала, что можно попробовать, но это нужно делать только с чехами. Ее приятели будут здесь через полмесяца, она с ними поговорит. А тем временем сценарием заинтересовался Мосфильм, я им дал, чтобы зря не валялся. Потом будет возможность связаться и с эксперименталистами. Жаль, что нет экзов. Наверное, придется перепечатывать. Это я потом сделаю.

Вот в таких мелочах проходят дни мои. Хочется поработать по-настоящему. Ужо.

Целую, твой Арк. Ехать на юг готов в любой день. Привет твоим.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 7 СЕНТЯБРЯ 1966, М.—Л.

Дорогой Боб!

Получил твои два письма, послание «Мол. Дальневосточнику» сделал. Позавчера сдал статью об Уэллсе. За статьей о кино никто не приходит. А еще я позавчера отколол: отнес «ЗПвГ» в «Новый мир», хочешь режь меня, хочешь как хочешь. Чего зря лежит? Узнаем хоть, как они там к этому относятся. Сидела там унылая тетка, впрочем, доброжелательная, которая только спросила: «Это не детская литература?» Я сказал, что нет. Тогда она предложила зайти через недели две-три, и я отбыл.

Вчера встретился, наконец, с Карякиным. В «Узбекистане», сам понимаешь. Умный и очень эрудированный, и страшно злой парень. Возраст 36 лет. Нас знает и любит. Потом к нам за столик вдруг уселся толстоватый короткий еврей с толстым носом и веселыми глазами, в висящем свитере. Оказалось – Эрнст Неизвестный. Побратались. Тоже нас знает и любит. Одним словом, пришли в двенадцать, разошлись в семь. Много интересного. Потом расскажу.

О нашей встрече. Разумеется, я приеду, куда ты хочешь. Но значение должны иметь только лично-семейные обстоятельства, а отнюдь не финансовые. У меня деньги есть (чего и тебе желаю), а пока есть у меня, есть и у тебя, сколько раз повторять? Так что этот ашпект еще раз продумай, тебе ведь на юг не мешало бы, не то что мне. А если не раздумаешь, то я всегда готов – между 20 и 25 могу быть как штык в Ленинграде.

Вот кажись все. Да! Слушай, срочно вышли экзы. Меня скоро бить будут.

Поцелуй маму, привет твоим, жму и целую, Арк.

ПИСЬМО БОРИСА БРАТУ, 1 °CЕНТЯБРЯ 1966, Л. – М.

Дорогой Арк!

Отвечаю сразу на два твоих письма.

1. Во-первых, я болею. Схватил меня грипп, держит вот уже четвертый день и никак не отпускает. Болею в страхе – боюсь всех перезаразить. Адкины родственники уехали, и началась очень странная жизнь, которой мы обречены, по-видимому, надолго. Андрюшка ходит в школу, эрго – возвращается домой в полпервого, эрго – я должен сидеть дома с полпервого и до шести, когда возвращается с работы Адка. Практически это означает, что отныне и присно я могу покидать дом только вечером. Сам понимаешь, что в таких условиях ни о каком юге не может быть и речи. Конечно, можно было бы засадить маму, но я, грешник, приберегаю это последнее средство к зиме, когда мы, может быть, все-таки поедем с тобою в Комарово. Вообще, надо искать приходящую няньку, но где?!!!? Первая в мире атомная электростанция и первый в мире космонавт есть; блюминги есть, крекинги, и много чугуна, приходящегося лично на мою душу, а вот няньки нет. Чего нет, того нет. Так что приезжай, брат! Приезжай числа 20–25, с мамой я уже говорил, она рада. Работать будем днем у меня, а вечером я иногда буду ездить к маме ночевать до следующего полудня. Жить можно будет, чего там.

2. Все твои мероприятия одобряю. Может, действительно, отдать статью о кино в ЛитГаз? Некоторый интерес ведь она представляет. А можно и оставить ее полежать – рано или поздно пригодится. Как это ни смешно, а ведь все материалы наших неопубликованных статей постепенно публиковались – только вразбивку и под разными соусами.

3. Кусочек нашего интервью появился и в журнале РТ.[276]276
  В каждой комнате и на окраинах Вселенной // РТ (Радио. Телевидение) (М.). – 1966.– № 17.


[Закрыть] Ма-а-аленький кусочек с этой идиотической фразой насчет троянского коня, въезжающего в умы населения. Господи, за такую бредятину нас считают ответственными!

4. Получил несколько писем. Неинтересно. Один мальчик из Казахстана просит меня купить ему менисковый телескоп. А еще приходили ребята из школы вундеркиндов, просили выступить у них на кружке любителей лит-ры. Наверное, придется.

5. Собраний в писдоме пока не было. Общаюсь с Дмитревским по телефону. Кстати, ты меня крайне обидел тем, что все сведения о фант. совещании я получаю почему-то от Дмитревского. Это всё равно что ты бы узнавал от Громовой, скажем, как у нас идут дела со сценарием. Нехорошо. И ты уже не в первый раз оставляешь меня эдак за бортом событий.

6. Подумал сейчас, что с «Новым Миром» мы, конечно, обречены. Надо было все-таки делать это через знакомых, через того же Карякина, что ли. А то ведь отдадут рукопись какому-нибудь дурачку – чего там церемониться, мол, фантастика ведь! А с дурачка что возьмешь – ничего не поймет и соответственный отзыв смастерит. Даже шума не получится.

7. Зря ты меня лягнул насчет Гранина. То, что он хорошо относится к нашим вещам, сказал мне Гор. Это раз. А во-вторых, где ж тут противоречие? Может, он действительно относится к нам хорошо, но не отлично. Черт возьми, если бы меня спросили корреспонденты, кого из писателей я люблю, я назвал бы там, скажем, Солженицына и А. Толстого, но не Гранина, конечно, хотя отношусь к нему очень хорошо. Я-то ведь об отношении к нам Гранина знаю ЛИЧНО только то, что он однажды попросил у меня ХВВ. Все. Ни бита информации больше. Не знаю даже, прочел ли он ХВВ, которое я ему подарил.

8. Аркашка, чего-то я не все понимаю насчет статьи для «Детской лит-ры». «ФАНТАСТИКА и воспитание» или «ЛИТЕРАТУРА и воспитание»? Мне как-то казалось всегда, что – второе. А?

Давай приезжай. Дела до фига:

1. Обсудим статьи (и м. б. одну написать)

2. Обсудим сюжеты

3. Решить, мать-перемать, что же мы теперь будем писать в ближайшее время!

4. И вообще.

Жму ногу, твой [подпись]

P. S. Ленке привет.

Слушай! А встреча с Верченко состоялась или нет?

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 13 СЕНТЯБРЯ 1966, М. – Л.

Дорогой Боб!

1. Очень огорчительно, что ты этак скапустился. Выздоравливай давай, буду в Ленинграде числа двадцать пятого-третьего. 23—5-го для ясности. Работать будем, натурально, у тебя. Все получится отлично.

2. «Моск. Правда» позвонила, взяла статью о кино. Но молчат. «Комсомолка» взяла об Уэллсе, уже звонили, славили, что понравилась. Да, нынче Севка звонил, говорит, будто его, Севкина, статья о кино появилась нынче в «Сов. Культуре». Да он нам не помеха. У него про другое.

3. Наше интервью в РТ видел и ужаснулся. А как оно выглядит в СК? Ужо приеду, погляжу у мамы.

4. О фант. совещании я тебе не писал потому, что тебе это незачем. Даже мне это незачем, а тебе и подавно. Это затеяли бакинцы, это писано вилами по воде по-прежнему, а вчера я был у Ефремова в присутствии Дмитревского, они поддержали опасения Гранина, что-де несвоевременно совещание, заставят лозунги валять, ведь пятидесятилетие на носу и пр. Лучше, говорят, сделать всесоюзный семинар молодых писателей-фантастов. Теперь мне предстоят досаднейшие объяснения с Громовой и с бакинцами. Какое может быть совещание, если ленинградская организация против, да и половина московской против, а остальные относятся к этой идее прохладно? Всё это административные неинтересные дела, потому тебе и не писал.

5. Дела в «Новом мире», наверное, действительно обречены. Да нам-то что? На то и шли. Карякин там никого не знает, у меня такое впечатление. Кстати, он просит дать ему ЗПвГ. Ужо дам. Пусть. А ты получил от меня ЗПвГ и ВНМ? Я твои три экза получил, но надобно еще хотя бы три.

6. Статья для «Детск. Литературы», разумеется, ЛИТЕРАТУРА и воспитание. Почему фантастика? Это я описался, наверное.

7. С Верченкой я встречался, я разве не писал? Он только сказал мне, чтобы мы не беспокоились и наш том идет девятым. А мне вчера звонил Жемайтис и сообщил, что пустил наш том седьмым, только бы начальство пропустило. Эх, ма! Но ничего, ничего. Молчание.[277]277
  Реминисценция «Записок сумасшедшего» Н. Гоголя.


[Закрыть]

Вот, кажись, все. Всем приветы и поцелуи.

Жму, твой всегда Арк.

ПИСЬМО БОРИСА БРАТУ, 18 СЕНТЯБРЯ 1966, Л. – М.

Дорогой Арк!

Все никак не мог ответить тебе: то то, то се. Да и отвечать-то, собственно, нечего. Ты ведь ни о чем не спрашиваешь.

Был я тут в математической школе, у вундеркиндов. Там – клуб «Алые паруса» – прогриновская организация, имеющая ответвления по всей стране. Хорошие ребятишки, умные, начитанные, левые. Цель у них («дело чести») построить памятник Грину в Крыму в день девяностолетия со дня рождения его. С Грином нехорошо. Судя по газетам, Грин полностью реабилитирован, наш простой советский Грин, а на самом деле с памятью его творятся разные гадости. Ежегодно приходящие к его дому туристы складывают пирамиду из камней, и каждую осень науськанные обкомом местные селяне пирамиду эту разваливают и т. д. Секретарь крымского обкома заявил, что Грин – чуждый нам писатель – и точка! Борьба идет уже несколько лет. Ну, вот устроил я им там вечер вопросов и ответов. Прислали больше 70 записок, в зале было человек 200. Хорошая аудитория, умная, хоть и девятиклассники в основном. Записки сохранил, возьмешь себе, если захочешь. А больше никаких дел и не было. Скоро начинаются заседания в писдоме. Приехал Дмитревский, рассказал, как вы там общались у Ефремова и Севки. Насчет совещания я совершенно согласен с вами всеми – накануне праздника ничего хорошего из этого не выйдет. Надо подождать.

Интервью наше в Совкульте выглядит нисколько не лучше, чем в РТ, там оно просто длиннее. Срамотища!

Съезжаются сейчас люди в Пулково после отпусков и командировок, и все в один голос говорят, что мы сейчас самые модные писатели среди интеллигенции. Книг наших не достать, платят за них бешеные деньги, все цитируют ПНвС и УнС, в ванных на корытах пишут мылом СЛЕГ и т. д. Приятно и смешно.

Вот и все мои новости. Экзов УнС больше прислать не могу: у самого осталось только три штуки. А кому ты еще должен? Не приятелям ли Якова? Они мне тут давеча звонили из Москвы, поддавши, по-моему, трепались – показались мне милыми людьми.

Ну ладно, жму ногу, твой [подпись]

P. S. Ленке привет. Что это у нее за работа? Дмитревский тут все по этому поводу топорщился. И вправду странно. Или тебя тоже с деньгами прижало?

Посещение БНом школы с вундеркиндами нашло свое отражение в ГЛ. В офлайн-интервью БН позже вспоминал: «„Какими вы хотели бы нас видеть в будущем?“ Этот вопрос, действительно, был задан мне, когда году эдак в 65-м я выступал перед учениками одной из „колмогоровских“ школ Ленинграда. Равно как и впоследствии Банев, я был этим вопросом повергнут в глубокий шок и ответил, помнится, банальностями (как и он)».

И снова АБС встречаются в Ленинграде.

РАБОЧИЙ ДНЕВНИК АБС

[БЕЗ ДАТЫ] Григорий медленно шел по узкому сумрачному коридору. Сзади бухал сапогами мрачный лейтенант с пистолетом на поясе. Это был какой-то новый лейтенант. Вчера был другой – белобрысый и смешливый. На Григория он всегда смотрел зверем и во время допроса, когда надо было, бил его по лицу или хлестал шомполом по животу. Это было в порядке вещей – поить касторкой и пороть шомполом по животу. Обычно желудок не выдерживал, а прибирать приходилось самому. Вылизывай, вылизывай, сволочь, говорил белобрысый и пихал в бок. Славный, славный, недалекий паренек. Где ты теперь? Может быть, уже валяешься над ямой с решетками для стока крови. А может быть, еще вылизываешь. В чем интересно тебя заставляют признаться?

Не забыть:

1) Так молодежь теряет веру. Кто же будет сражаться и за что?

2) Целует шкаф.

3) Молоденький майор с испуганным видом, бьет его по лицу.

4) Этот опыт не учли. Ничего, теперь поставят решетку. Он еще слышал вопль мрачного лейтенанта: «Назад! Назад!»

29 сентября 1966

[дневник приездов: 29.09.66. Приезд 27.09.66. Писать статью и план ГЛ.]

Сделали статью для «Труда»

30 сентября 1966

Сделали статью об Абэ для «ИнЛит»

1 октября 1966

Сделали ответ Ляпуну

2 октября 1966

[дневник приездов: 2.10.66. Сделали статью в «Ин<остран-ную> л<итерату>ру».]

Сделали статью о яп<онской> ф<антасти>ке для «Азии и Африка сегодня» и ответ на анкету «Ин<остранной> Лит<ературы>»

3 октября 1966

Сделали предисловие к ПкБ +ДР для «Прогресса»

4 октября 1966

Пытались сделать статью для «Детск<ой> лит<ерату>ры». Отложили. Имеет место обалдевание.

5 октября 1966

Идет дождь. Это сюжет. Мокрецы Нанты

Герой – переводчик с нантского (никому здесь не нужный); практик – Арк

Контрразв<едчик> – решит<ельный> человек, антропоцентрист, полуфашист; прототип – Скурлатов

Доктор – таинств<енная> фигура, «Бег»,[278]278
  Не помню. При чем здесь Булгаков? Совсем не помню. – БНС.


[Закрыть] знает все «за» и «против», скептик и умник

Ученый – образец, оптимист, все м. б. решено; образец – Корольков, Птицын, Альтов

Этот мир уже начал изменяться: все время дождь; кто-то ходит на руках; люди жуют какую-нибудь сволочь и т. д. Герой не замечает. Доктор замечает, но помалкивает; ученый хлопает ушами от изумления; (а м<ожет> б<ыть> он – из местных?); контрразв<едчик> – злится и недоумевает.

Санаторий, в кот<ором> никто не живет; в кот<ором> больные болеют, врачи – манкируют, организация прогорает – живут и тренируются футболисты – полубезумный тренер, готовящий команду спец<иально> для игр под дождем. Иногда в санаторий приходят дикие нанты – родственники Росшепера – живут в кабинетах, разводят костры, пляшут воинств<ен-ные> пляски, поют – Росшепер записывает и выдает за свое.

Город – перевалочный пункт для иммигрантов? Контрразв<едчик> – якобы работает в таможне, на самом деле – ведет чистку и вербовку.

Правительству о мокрецах известно. Сначала посылают ученую комиссию, корреспондентов, чтобы устроить сенсацию и оживить санаторий; потом что-то щелкает в машине, и решают строить военную базу – всех задерживают и засекречивают; потом развивает деятельность наш контрразведчик, его сначала слушают, а потом? Какая-либо дикость (не злобная, просто глупая и несообразная).

А герой мучается между тремя женщинами (жена в столице; медсестра и нантка), всех любит, всем отдается и испытывает моральные угрызения. Изучает философию, читает газеты – все как учили в ин<ститу>те. Зачем, не знает. Зубрит, не понимая: Шпенглер, Маркс, Фрейд, Шопенгауэр, Ницше. Добрый, бестолковый чел<ове>к. Идеи товарищества и военного долга.

Искусственная кульминация в конце. Фальшь-кульминация. Все при своем. Контрразв<едчик> – олицетвор<ение> теории малых дел. Всё, что в моих силах, – сделаю.

ИЗ ДНЕВНИКА ПРИЕЗДОВ АНа В ПИТЕР

10.10.66. Завтра отъезд. Написано 6 статей, составлен сюжет ГЛ.

11.10.66. Отъезд.

После отъезда АНа БН начинает перевод романа Джона Пристли. В архиве сохранились сама книга на английском языке «The Old Dark House» и ее машинописный перевод, на первой странице которого стоит дата: 12.10—2.11.66.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 14 ОКТЯБРЯ 1966, М. – Л.

Дорогой Боб!

Счастлив сообщить тебе новости. (А это не всегда так бывает, что сообщение новостей доставляет удовольствие.)

1. Наш том вышел. Позавчера вечером был сигнал, а вчера Аля выморщила в производственном отделе один экз. в мое личное пользование. Сегодня годовщина Сережи Жемайтиса, я туда иду выпить унд закусить и взять этот экземпляр. Ура! Ура! Ура!

2. Деньги за статью об Уэллсе перевели целиком тебе на книжку – что-то вроде пятидесяти пяти рублей. Там случилась какая-то ошибка, и они записали всю сумму на твою карточку. Но это тоже превосходно, потому что вчера же ни с того ни с сего «Мир» выплатил нам двести рублей – 60 % за предисловие к сборнику «Молекулярное кафе» (помнишь?) и за составление этого сборника. Соответственно сегодня же посылаю тебе семьдесят пять рублей, и мы в расчете. С одним «с».

3. Относительно ВНМ ничего нового.

4. Относительно ЗПвГ – в «Новом мире» еще не был.

5. Виделся с Изабеллой Соловьевой, ничего не понял. Марки, она говорит, у нее есть, и она собирается тебе их переслать, но когда и как – не понимаю. Может быть, она передаст мне альбом, когда я в ноябре поеду к тебе.

6. Якову альбом передал. Крепко поддали.

7. О письме-документе здесь никто ничего не слыхал.

8. ВНМ отдал в «Мол. Гв.». Только не знаю, получится ли что-либо.

9. 12-го было совещание в «Ин. л-ре». Очень интересно было. Выступали весьма значительно Юра Карякин, Рим Парнов, Нудельман и Сашка Мирер. Остальные не столь. О судьбе наших бумаг для «Ин. Л-ры» еще ничего не знаю.

10. Статью Кагарлицкого в «Коммунисте» встретили доброжелательно, только попросили не обойти Стругацких критикой, не ограничиться одними панегириками. Юлька в ярости звонил мне и требовал, чтобы я указал ему, за что надо ругать ТББ и ХВВ. Я ему зачитал Францева, посоветовал написать в том же духе, на что он заорал, что не желает выставлять себя перед всем светом идиотом. Сошлись на том, что критиковать ТББ он вообще не желает, а ХВВ покритикует за камерность – страна-де маленькая, курортная, нетипичная.

Вот, кажись, и всё.

Пока. Приветы всем, поцелуй маму и Адку. Р-расскажите, пожалуйста, пр-ро Р-росшепера! Целую и жму. Твой всегда Арк.

Пояснение странной фразы в письме («Р-расскажите, пожалуйста, пр-ро Р-росшепера!») можно найти в офлайн-интервью БНа.

БНС. ОФЛАЙН-ИНТЕРВЬЮ, 16.12.99

Откуда появляются такие странные имена героев Ваших произведений (Бол-Кунац, Зурзманзор)? Связаны ли они как-нибудь с внутренним миром героев?

Павел. Москва, Россия

Все эти имена изобретены были в свое время моим шестилетним сынишкой (он же – автор бессмертного стихотворения «Стояли звери около двери…»). У него, помнится, был написан роман (страницы на три) про некоего Росшепера и его «заметчиков» (которые всё, сами понимаете, замечали). Так вот Бол-Кунац, Зурзмансор и Валерьянс (и еще несколько человек, которых я теперь уже запамятовал) и были этими самыми заметчиками. Имена эти нам с АН очень понравились, и мы их вставили в ГЛ, где они (по-моему) оказались вполне на месте.

ПИСЬМО БОРИСА БРАТУ, 16 ОКТЯБРЯ 1966, Л. – М.

Дорогой Аркашенька!

Очень рад твоим новостям, но ничему не поверю, пока хоть один из нас не подержит том в руках. Хотелось бы, чтобы это был я.

Деньги за «Уэллса» я получил – действительно рублей 55. С удовольствием получу от тебя малую толику, так сказать, кель ке шёз.

Занят я в основном переводом. Каждый день регулярно перевожу примерно по 5.5 стр. текста. Дело идет, но вот что странно – никак я не уловлю его стиль. Ну да ладно – потом будем ловить вместе. Если ничего не случится, надеюсь кончить к концу октября – началу ноября.

Пришло письмо из Дома Ученых с предложением выступить. Ты, вероятно, тоже получил. Думаю, что ехать тебе ни к чему – побереги дни для дела. А я уж как-нибудь отболтаюсь.

Имел телефонную беседу с Мееровым. Очень он был огорчен, и я пообещал ему, что постараюсь все-таки что-нибудь сделать. Ума не приложу – что. Давеча был день рождения Мартынова (60 лет), я ему послал от нас с тобой соответствующую телеграмму.

Вот и все мои новости, если это можно считать таковыми.

Да, был я тут в Пулкове. Одна девица мне сказала, что в каком-то номере «Советского экрана» было якобы что-то о нашем сценарии.[279]279
  Левшина И. Неделя на «Ленфильме» // Советский экран (М.). – 1966.– № 17 (сентябрь). Цитата из статьи: «Сейчас объединение работает с В. Тендряковым и В. Дубовым. В перспективе – фильм по роману фантастов А. и Б. Стругацких „Трудно быть богом“».


[Закрыть] О каком, где, когда – не помнит. Спроси там у своих, может кто знает. Интересно все-таки.

Теперь о марочках. Очень тебя прошу, выясни все-таки у Изабеллы, что она намерена делать. Если она В ПРИНЦИПЕ согласна мне марки послать, пусть шлет как можно скорее. С тобой пусть не пересылает – сам понимаешь, какая будет для меня тогда работа, буду все время себя пересиливать, как алкаш около бутылки. Пусть шлет заказной бандеролью или пусть отдаст тебе, а ты вышлешь.

Ну, крепко жму все что надо, твой [подпись]

P. S. Привет Ленке и всем нашим друзьям.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 21 ОКТЯБРЯ 1966, М. – Л.

Дорогой Боря!

Прости, не ответил сразу. Замотался с совещанием фантастов, имевшим быть 19-го, а кроме того, сильно заболела Машка, искали врачей, надо класть ее в больницу и удалять гланды.

Том наш вышел, можешь не сомневаться. Аля достала мне экз в производственном отделе, он стоит сейчас у меня в ряду прочих томов этой славной библиотеки, самый толстый и красивый том из всех, с послесловием Ревича, с нашим фото, сделанным Сашенцией в Алупке (или то была Алушта?), несколько более серый, нежели остальные белые. И Алька уже выписала нам деньги, так что по прошествии определенного времени ты получишь как славу, так и злато.

Вчера меня пригласили в ЦК ВЛКСМ, где я имел трехчасовую беседу с инструктором, неким Вадимом Борисовичем Чурбановым. Цель приглашения была – заручиться моим участием в огромной читательской конференции, имеющей быть числа 29-го в Политехническом музее, организуемой ЦК ВЛКСМ, в которой примут участие многие киты литературы и драматургии. Поначалу мыслилось, что я буду вести диалог с Титовым, как прототипом наших произведений, но я мягко и настойчиво уклонился от этой чести, и мы согласились на том, что я буду выступать соло. Беседа была интересной и поучительной. Должен тебе сказать, что с Жемайтиса выговор снят и к нам отношение хорошее. Подробности при встрече.

Совещание фантастов тоже прошло на небывало высоком уровне. Явилось восемьдесят человек, до конца – т. е. до одиннадцати – досидело около семидесяти. Выступало шестнадцать. Уровень выступлений – не то, что при Сытине. Разговор резкий, умный и нелицеприятный. Дважды обгадили Казанцева (в обоих случаях я, как председательствующий, вставал и мягко просил ораторов не увлекаться). При всем том, что я сознаю, что совещание это – некая клоака для выхода общественного темперамента, было все же интересно и во многом лестно. Разговор все время крутился вокруг ХВВ, ТББ и «Возвращения со звезд», сводился к разнообразным истолкованиям этих вещей в подтверждение точки зрения толкующего или в опровержение точки зрения предыдущего оратора, а также в обоснование мысли, что фантастике необходим – наконец! – свой журнал и что активу писательскому необходимы постоянные пропуска в ЦДЛ. В толпе сидела секретарша Казанцева и всё тщательно записывала. Я не выступал. Восьмеро из выступавших блистали титулами докторов и кандидатов всевозможных наук, гл. обр. социологических и философских.

Была и Изабелла Соловьева, но она меня как-то избегала, и поговорить с нею мне не удалось. Возможно, насчет марок она просто врала, не знаю.

Был у Манина, познакомился с Высоцким. Право, отличный парень и великолепный актер. Он приехал поздно, прямо с «Галилея», где играет заглавную роль, и потому разошлись мы около трех часов. Пел отличные песни, две о фантастике. Он очень нас любит.

Был я и у Севки, он ушел из ЛитГаз, куда пойти – еще не решил. В понедельник все встречаемся у Биленкина.

Есть мысль. Это под влиянием выступления Нудельмана. Не сделать ли нам героя ГЛ не вновь прибывшим, а уже прослужившим там лет пять офицером? Чтобы не получилось нового Жилина, гостя и открывателя. Мне кажется эта мысль привлекательной. Подумай.

Пока всё. Крепко жму, твой Арк.

Целуй маму и Адку, и Р-росшепера.

Людмила Абрамова – вторая жена Владимира Высоцкого – вспоминает о знакомстве мужа с АНом.

ИЗ: АБРАМОВА Л. ФАКТЫ ЕГО БИОГРАФИИ

С Аркадием Стругацким я познакомилась в 1966 году, когда Володя был в Сванетии. Познакомились мы с ним вместе с Жорой Епифанцевым. А когда Володя вернулся, и ему был сделан этот драгоценный подарок.

Взаимное впечатление было, конечно, потрясающим. Особенно потому, что Володя еще в Тбилиси, в гостинице, написал «В далеком созвездии Тау-Кита» и «Марш космических негодяев». И этими песнями он поверг Стругацкого в состояние неимоверного восторга. В особенности песней про «Тау-Кита», потому что они в это время работали над «Улиткой»… И Володя, и Аркадий очень гордились, что у них одновременно сработала мысль на эту тему.

ПИСЬМО БОРИСА БРАТУ, 24 ОКТЯБРЯ 1966, Л. – М.

Дорогой Арк!

У нас тут ничего особенного не происходит. Я себе помаленьку перевожу, работы осталось еще на неделю, если все будет хорошо. Трудностей более чем достаточно, местами я несу очевидную чушь, ибо не понимаю. Ужо вместе.

Получил приглашение сниматься в телефильме насчет нынешней молодежи. Молодые хорошие ребята задумали снять современную молодежь в разных видах – от управления циклотроном до стояния в подворотнях – а потом дать этакую дискуссию по поводу увиденного: молодежь должны судить пять «строгих мужчин», из коих одна женщина-социолог, я, артист Юрский, социолог Ядов и еще кто-то. Поколебавшись, я согласился – всё равно ничего у них не выйдет, а с Ядовым познакомиться хочется.

В Ленинградском Университете состоялось на одном из собраний в главном актовом зале выступление хунвэйбинов – прощальное, перед высылкой. Сцена, говорят, была безобразная, они орали: «Да здравствует Мао», «Долой ревизионистов» и «Всех вас перетопим в Амуре!» Руководство собранием обнаружило полнейшую неспособность с ними справиться и просто разогнало все собрание.

Сделать нашего Рашевского давно живущим в городе я готов. (Должен только напомнить, что это не нудельмановская идея, а моя.) Я тебе прямо скажу, что меня больше всего волнует в этой повести: нужны посторонние разговоры, не имеющие отношения ни к сюжету, ни к философии – просто болтовня, офицерский треп. И соответствующие мысли героя – тоже не имеющие прямого. Вот что самое сложное. И любовная история нужна. И чтобы он алименты посылал. Понимаешь, главная ведь тут идея: пока мы, пусть даже хорошие, пусть даже честные и славные, возимся в своих мелких делишках, будущее запускает свои щупальцы. Так вот эту возню в делишках показать бы!