Текст книги "Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1963-1966 г.г."

Автор книги: Виктор Курильский

Соавторы: Светлана Бондаренко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 42 страниц)

Гашение этого конфликта – правильная мера. Худо, что в повести нет другого конфликта. Нет другой проблемы. Читателю не над чем думать. Описан несчастный случай. Не трагедия Хиросимы. И вообще не трагедия, а именно несчастный случай.

Может быть, смысл в том, что наука (будущая или современная) играет с огнем? Так ведь несчастный случай: окажись на планете нормальное число космических автобусов, сели и уехали бы! Авторы сами убрали автобусы. И вместо предостережены! получилось: «Играйте с огнем, но держите дверь открытой».

Когда конфликта не оказалось, я подумал: все-таки гибнет целая планета! Так сказать, не фунт изюму. Но в повести нет глобальной катастрофы. Тут уже чисто художественная недостаточность. То, что сгубило Далекую Радугу, могло быть не условным (а поэтому и не очень впечатляющим), а чем-то иным. Не обязательно трах-бах, но гибель целой планеты – это же можно было написать!

«Далекая Радуга» – хорошая повесть ни о чем. С моей личной точки зрения, это – этюд, полустанок на пути к чему-то значительному. В «Стране багровых туч» был тот же просчет, но в более сильной степени. Нельзя на громадной космической сцене повторять то, что уже предельно ясно решено жизнью и литературой.

Если же говорить объективно, то я приветствую повесть, ибо она написана хорошим языком – а это пока редкость (и в фантастике, и вообще). Я приветствую повесть, ибо в ней есть поиск, нащупывание новых идей, новых конфликтов (Камилл).

Ну, а теперь посмотрим, что такое «Новый мир». Журнал на пределе возможностей борется за то, чтобы сделать литературу не служанкой, не иллюстратором, а очагом новых и прогрессивных идей. Наиболее левый журнал. Воюет. Получает по шее. Ходит в синяках – и не сдается. И вот вы приносите им «Далекую Радугу». Тут – фронт, передовая, и всё оценивается под этим углом зрения. Дудинцев, Эренбург, Некрасов. Солженицын… Все вещи точно нацеленные, острые… А «Далекая Радуга»? «Попытка к бегству» имела бы определенные шансы. Но «Далекая Радуга» и «Новый мир» – антиподы. Остроконфликтный журнал и бесконфликтная повесть, увы, несовместимы.

«Звезда» и «Москва» могли бы – теоретически говоря – опубликовать «Далекую Радугу». Но практически шансы были очень малы. Скажем, «Звезда». Этот журнал охотно печатает фантастику. Но в данном случае они опубликовали бы повесть, впервые (в их журнале) изображающую коммунистическое общество. Такая вещь – вне зависимости от воли авторов, редакторов, читателей – воспринимается как программа. И общество будущего вдруг предстало бы в довольно унылом виде. Ученые, расползшиеся по звездам, но не умеющие организовать свою работу хотя бы на уровне первой половины XX века. Научная гонка… без великой цели и великой перспективы. Гонка, в которой наиболее передовые гонщики (Камилл) говорят: а не плюнуть ли на всё?..

У каждого читателя уже есть некоторое представление о будущем, о коммунизме. Когда фантаст обращается к этой теме, он должен сказать нечто новое. Меня всегда изумляли талмуды Мартынова. Скажем, «Гость из бездны». 200 страниц тянется медленное оживление героя. Потом герой столь же занудно протирает глаза. И что же? Он видит то, что читатель знал, еще сидя на горшке. А когда надо сказать что-то новое, Мартынов спешно укладывает героя еще на 1000 лет…

«Далекая Радуга» – не «Гость из бездны». Книга нравится читателям, ее читают с увлечением. Но не спорят. НЕТ ПРОБЛЕМЫ.

В «Новом мире» сидят нормальные люди. Они, уверен, охотно читают фантастику. Но печатать они будут только то, что содержит проблему.

С другими журналами и критиками еще проще. Они не понимают, что повесть беспроблемна. Но они ощущают это. И поскольку проблемы нет, их внимание невольно отвлекается на мелочи. Обратили ли вы внимание, что все критики, рассматривая ваши вещи, придираются именно к мелочам? Ругань по поводу двух-трех мелочей становится оценкой вещи в целом. Это несправедливо и обидно. Но корень тут в отсутствии проблем.

Здесь самое время вернуться к вопросу о кредо. Если на сердце стучит пепел Клааса – это отчетливо слышно. Не стучит – тоже слышно. Наивные вопросы: «Что делать если он стучит, а мы не слышим? Или стучит не так, как хотелось бы? И кто признается, что у него не стучит? И как быть с теми, у кого вроде бы и вообще ничего не стучит, а пишет интересно?»

Отвечаю:

1. «Стучит, а мы не слышим» – не бывает. Это всё равно, что умирать от жажды и не чувствовать, что хочешь пить.

2. «Стучит не так, как хотелось бы» – не бывает. Стук = велению сердца = именно тому, что хотят.

3. «Кто признается, что у него не стучит?» С таким же успехом можно спросить: «Кто признается, что у него нет баса?» Признавайся – не признавайся, а запоешь – и будет ясно…

Когда вы писали «Далекую Радугу», вы хотели только одного: создать хорошее литературное произведение. Это не стук от пепла Клааса.

4. Как быть с теми, кто и без стука пишет интересно? Публиковать и читать. Но публиковать не в «Новом мире», которому нужны пеплоклаасовские вещи, а в «Молодой гвардии», сборниках «Знания», «Искателе», «Мире приключений» и т. д.

Письмо затянулось. Я коротко отвечу на другие вопросы:

1. По гауссиане распределены случайные явления. Не понимаю, откуда такое преклонение перед этой кривулькой. Вся сознательная деятельность человека есть изменение гауссианы.

2. Преграждать путь молодому автору, даже если он начал не блестяще, конечно, не нужно. Но если он годика три-четыре налаживает конвейер халтуры – надо преграждать.

Ваш первый рассказ «Спонтанный рефлекс» – повтор типовой ситуации с взбесившимся роботом, но вы далеко ушли с тех пор. И ни разу не включали этот первый рассказ в свои книги. А вот Днепров так и остался на стадии первого рассказа. Ни одна его последующая вещь не поднялась до уровня «Крабов». С Емцевым и Парновым – еще хуже: первый рассказ и все последующие – дерьмо. Теперь они пишут роман… Так и не научились решать квадратные уравнения, но перешли к высшей математике… Чудес не бывает: роман заведомо будет дерьмовый, и уже сейчас нужно преграждать ему дорогу.

3. Критика в области фантастики действительно слабовата. Не по количеству книг и статей, а по качеству и глубине мыслей. Но это поправимо. Некоторое время назад я принял решение полностью переключиться с фантастики на «фантастическое» литературоведение. Понятно, нужно определенное время на переключение.

В огорчившей вас статье Котляра в качестве «положительного» примера приведен… «Звездный человек» Полещука! Анекдот. И в то же время – закономерность. Вы призывали к сосуществованию с халтурой – и получили это существование. Пока гауссиана считается незыблемой, будут статьи такого типа.

Гауссиану надо ломать, халтурщиков надо бить. Руководящие указания по этому, поводу даны Ильфом и Петровым. Прилагаю выписку.

А в СП меня не приняли. Валю приняли – она человек выдержанный, спокойный. А я перед самым финишем имел полемику с некоторыми членами президиума. Один-ноль в мою пользу: у одного члена начался сердечный приступ. Члена взяли за руки и ноги и вынесли на балкон. К сожалению, при этом почему-то решили не принимать меня в СП. Поручили Вале заняться моим перевоспитанием.

Хотелось бы знать, над чем вы сейчас работаете.

Желаю успехов [подпись]

Р. S. Несколько приложений:

1. Вырезка из «Экономической газеты». Наука будущего, приобретя космические масштабы, не будет лабораторией, механически увеличенной до размера планеты. У космической науки будет качественно иная структура. А поэтому – и новые проблемы.

2. Ильф и Петров отвечают защитникам Емцева и Парнова.

3. Выписка из «Техники-молодежи». Еще в 61-ом году кричали: «Караул! Повторы!»

4. «Пионерская правда» спокойно учит детишек, что каждое стихотворение должно быть открытием новой мысли. Значит, можно учить взрослых детишек пониманию несложной истины: каждая новая научно-фантастическая книга должна быть открытием новых мыслей.

Прошу вас, отдайте три прилагаемые вырезки из «Пионерки» фантастам. По своему усмотрению,

[подпись]

В августе под рубрикой «Мастерство писателя. Литература и наука» журнал «Вопросы литературы» опубликовал дискуссию писателей – как фантастов (Лем, Днепров и др.), так и нефантастов (Гранин, Каверин, Грекова и др.). В рамках этой дискуссии АБС в очередной раз изложили свое понимание фантастики.

АБС. ЧЕРЕЗ НАСТОЯЩЕЕ – В БУДУЩЕЕ

Если принять во внимание, что в наше время наука стала фактором первостепенного общественного значения, важнейшим аспектом Ее Величества Действительности, то вопрос «Писатель и наука» без труда сводится к не новому уже и по-прежнему сложному вопросу «Писатель и действительность». Но такая постановка вопроса слишком обща, она приводит к банальностям, вроде: «Неудержимо стремительный прогресс науки на глазах меняет повседневную жизнь…», «В своем стремительном развитии наука формирует у человека совершенно новое мироощущение…», «Возник и неудержимо растет массовый человек нового типа – научный работник…» и так далее. Поэтому мы позволим себе несколько сузить вопрос и поговорить на тему «Писатель-фантаст и наука». Сразу оговоримся, это вовсе не значит, что мы признаем за фантастикой какую-то особую жанровую специфику. Просто вопрос о роли науки в литературной фантастике ставится в последнее время как-то излишне остро.

Прежде всего, что такое писатель-фантаст? Пресса распространяет мнение, будто писатель-фантаст есть либо крылатый мечтатель, либо генератор идей, либо популяризатор и бард науки, либо и то, и другое, и третье вместе. Он крылато мечтает о грядущих достижениях науки, исходя из достижений науки сегодняшнего дня. Он занят генерированием научных идей, которые впоследствии поразят потомков мощью и глубиной предвидения. Он популяризирует и воспевает науку, вплетая скучноватые специальные сведения в роскошный ковер яркого и острого сюжета. Можно согласиться с таким мнением, а можно и не согласиться. Мы, например, соглашаемся, но считаем, что он далеко не исчерпывает многообразие фантастики. Проваливаются куда-то Уэллс, Лем, Брэдбери и, что самое обидное, последние повести братьев Стругацких.

Функциональные определения задач фантастики только мешают и сбивают с толку. Правда состоит в том, что писатель-фантаст это прежде всего такой же писатель, как и все остальные, – обремененный мыслями и идеями, удовлетворение свое ищущий «в освобождении от груза своих мыслей» (как говорил Моэм), пишущий потому, что не может не писать. И фантастика является полноправным видом художественной литературы без всяких скидок на жанр, призванным отражать действительность в художественных образах. Только полезно помнить, что действительность – это не только мир вещей и событий, но и духовный мир человека, и мир общественного сознания; что отражать – вовсе не обязательно означает отражать в плоском зеркале; что художественный образ есть нечто, существенно зависящее от цели, поставленной автором перед собой. И отличие писателя-фантаста от «обычного» писателя состоит в том, что он пользуется методами, которые не применяли ни писатели-реалисты, ни Рабле, ни Гофман, ни Сент-Экзюпери в «Маленьком принце». Отличие только в методах.

Всё это прекрасно, скажете вы. Но при чем здесь наука? Почему вас называют научными фантастами? Мы ответим: не знаем. Не знаем, почему до сих пор держится устаревший термин «научная фантастика». В лучшем случае он пригоден для определения одного из направлений фантастики. И мы понятия не имеем, почему у писателя-фантаста должны быть какие-то особые взаимоотношения с наукой, отличные от отношений с наукой любого другого писателя. Могут возразить: но ведь большинство фантастов являются научными работниками или инженерами. Это так. Но Гранин, Грекова и многие другие тоже пришли в литературу не из литературного института. Гранин и Грекова показывают психологию научного коллектива и тернистые пути научного поиска не менее убедительно, чем, скажем, Савченко или Войскунский с Лукодьяновым: Отношения с наукой у них всех примерно одинаковые. Разные только методы работы. Хотя, заметьте, цели работы тоже одинаковые.

В идеале у всех писателей нашей страны отношения с теперешней «властительницей дум» должны быть такими же, как у Гранина и у Грековой. И не только потому, что новый ученый заявляет свои права на место в литературе, наряду с другими, старыми героями нашего времени. Дело еще и главным образом в том, что только «короткая нога» с наукой, с научным мировоззрением, с философией науки позволяет сейчас раздвинуть рамки традиционных сюжетов литературы и заглянуть в новый невиданный доселе мир гигантских человеческих возможностей, всепланетных тенденций, надежд и ошибок. Если можно так выразиться, «писатель-научник» может в литературе больше, чем «обыкновенный» писатель. Человек, не имеющий представления о самых общих закономерностях движения материи и общества, просто не может быть в наше время настоящим писателем. Ну что он нового скажет своему современнику, всюду побывавшему, острослову и умнице, открывателю миров и строителю морей? Современная литература высшего класса – это философская литература. Толстой, Достоевский, Фейхтвангер, Томас Манн – вот гигантские образцы того, как должен подходить к своей работе КАЖДЫЙ писатель.

«Писатель-научник», писатель-философ видит дальше, угадывает вернее. Взрывоподобное развитие науки застало человечество врасплох. Лучшие умы человечества силятся нынче осмыслить этот процесс и научиться управлять им. Рано или поздно это им удастся. Что же касается не лучших умов, то они либо как и встарь, на все плюют, либо по невежеству устраивают облавы на узкие брюки и участвуют в диспутах псевдофизиков против псевдолириков. Время сейчас сложное. Писатель должен пристально следить за социальной действенностью всех явлений жизни, прогресса науки; он должен первый привлечь внимание к росткам прекрасного нового, первым предупредить о возможной, никем еще не осознанной угрозе. Это может сделать только писатель, вооруженный знанием. Хочется добавить – современным знанием. К сожалению, таких писателей пока прискорбно мало.

Что же касается роли науки в нашем творчестве, в творчестве братьев Стругацких, то добавить к уже сказанному, пожалуй, нечего.

Считается, что мы пишем о будущем, строим модели грядущих существований. Это, однако, не совсем так. Во всяком случае, для наших последних произведений: «Стажеры», «Попытка к бегству», «Далекая Радуга» и «Трудно быть богом». Акинари Уэда сказал как-то: «Настоящее можно узреть в глубокой древности».[125]125
  См. авторское предисловие к сборнику новелл «Луна в тумане» (М.: ГИХЛ, 1961, с. 23). Перевод 3. Рахима и А. Стругацкого.


[Закрыть] У него был свой метод, через столетие примененный Фейхтвангером. А мы поступаем немного по-другому – протягиваем элементы настоящего в более или менее отдаленное будущее. Нам представляется, что такой метод позволяет более отчетливо увидеть эти интересующие нас элементы. Но это, разумеется, не единственный возможный метод.

Очень хочется написать о многом.

О далеком будущем с его колоссальными проблемами, которые мы сейчас не в состоянии разрешить, но уже можем поставить, о будущем, которое предстает перед нами не как смутное розовое марево над болотом всеобщей успокоенности, а как великолепный и грозный мир человеческого духа, озаряемый молниями великих задач и дел, мир невиданных взрывов коллективного гения, мир поражающих воображение судеб и характеров.

О близком будущем, о великой эпохе человеческой истории, которая даст нашим потомкам мир и безопасность, об эпохе победоносного сражения с мещанством – сражения, о котором так хорошо сказал Паустовский: «Человек с рефлексом вместо души, человек плотоядный, зараженный эгоцентризмом, должен быть уничтожен. Посмотрим, кто кого пересилит. Мы сильнее своим гневом и непримиримостью, они – жадностью и волосатым кулаком».[126]126
  Цитата из главы «Беззаботный попутчик» романа «Блистающие облака».


[Закрыть] Мещанин в человеке будет уничтожен. Он не выдержит борьбы с развивающейся экономикой и наукой о воспитании человека в человеке.

И о нашем времени хочется написать, о нелегком и суровом, когда миллионы испытываются на прочность, создавая фундамент будущего. О времени проблем, требующих немедленного разрешения, о времени удивительно интересных, хотя и противоречивых людей, решающих эти проблемы.

Дискуссию предваряло предисловие редакции:

ЛИТЕРАТУРА И НАУКА: [ПРЕДИСЛОВИЕ К ПОДБОРКЕ СТАТЕЙ]

<…>

Нельзя согласиться, например, со Стругацкими, когда они утверждают, что «только „короткая нога“ с наукой, с научным мировоззрением, с философией науки позволяет сейчас раздвинуть рамки традиционных сюжетов литературы, заглянуть в новый, невиданный доселе мир гигантских человеческих возможностей, внепланетных тенденций, надежд и ошибок. Если можно так выразиться, „писатель-научник“ может в литературе больше, чем „обыкновенный“ писатель!»

Думается, что мысль авторов сформулирована с такой категоричностью, что становится просто-напросто неверной.

Явно односторонним является и следующий тезис их статьи: «Современная литература высшего класса – это философская литература. Толстой, Достоевский, Фейхтвангер, Томас Манн – вот гигантские образцы того, как должен подходить к своей работе сейчас каждый писатель».

В данном случае авторы статьи забывают о том, что успешное развитие литературы предполагает многообразие стилей, форм, течений. Нельзя одну из ее форм (в данном случае «философскую» литературу) объявлять самой верной, самой плодотворной и категорически заявлять, что ныне каждый писатель должен работать в традициях Толстого, Достоевского, Фейхтвангера и Томаса Манна. А разве плохи, например, традиции Чехова или Тургенева, Бальзака и Хемингуэя?

<…>

ПИСЬМО БОРИСА БРАТУ, 7 АВГУСТА 1964, Л. – М.

Дорогой Арк!

Вот я и на месте. Вернулся несколько раньше срока по причине поломанной машины, не выдержавшей северных дорог. Съездили неплохо, хотя цели путешествия не достигли – на телегах в этот Беломорск ездить, а не на современных легковых машинах. Подробности расскажу потом – было довольно интересно, и кое-что из впечатлений может пригодиться. Теперь так.

1. Остатние экзы быстренько вышли по адресу: Ленинград М-140 Пулково до востребования. А то многие уже ноют-просят, а у меня ничего не осталось.

2. ДР продается в Ленинграде. Сам не видел, но некоторые купили. Я все мечтаю съездить в город, посмотреть как расходится.

3. Новостей пока никаких нет. Звонил Брандису – нет дома. Звонил Варшавскому – говорит, что всё о-кей. Приезжал по слухам Володька со своей Лилей.[127]127
  Здесь и далее – Обухова Лидия Алексеевна, писательница, супруга Травинского.


[Закрыть] Производил развод и теперь, вероятно, уже сочетался.

4. Ты, кажется, собирался съездить в Туапсе? Или, там, в Армавир? По заданию ЦК ВЛКСМ. Это как понимать в свете недавних опасений? Отпиши. И что с Ефремовским письмом, отпиши. И что с грозной подборкой в «Мол. Гв.», тож отпиши.

5. Читал в 3-С рассказ Анфилова?[128]128
  Анфилов Г. Маленькая повесть // Знание – сила (М.). – 1964.– № 6, 7.


[Закрыть] Почти в точности наша идея об обратном движении во времени. Вообще неплохой рассказ, немножко нудноват, правда. И в том же нумере статеечка Гуревича,[129]129
  Гуревич Г. Десять оппонентов: фантастическая юмореска // Знание – сила (М.). – 1964.– № 7.


[Закрыть] тоже почти по нашей идее: разговор автора с критиками.

6. Вообще какие новости?

7. В октябре нам, кажется, никуда поехать с тобой не удастся. Теща что-то хворает, придется брать Андрюшку домой, а как раз в октябре Адка собирается ехать в Чехословакию. Но это, я думаю, ничего. Зато в ноябре для написания ХВВ я возьму отпуск, и мы попишем на свободе!

Ну, целую, твой [подпись]

Р. S. Машинка починена. Так что всё в порядке.

Привет Ленке. Как она там, наша V колонна?

Да, поездка на Север вроде бы не была удачной, но БН недаром написал, что «кое-что из впечатлений может пригодиться».

Действительно, она одарила читателей сказочным колоритом, памятным нам по первой части ПНВС. Спустя годы БН так говорил о той поездке:

БНС. ОФЛАЙН-ИНТЕРВЬЮ, 25.12.03

…сообщу, что при участии Валентины Николаевны Журавлевой недавно открыт сайт о Генрихе Сауловиче Альтшуллере <… >

Может, когда-нибудь летом заглянете в наши края?

Дмитрий Ухлинов. Петрозаводск, Россия

Спасибо. На сайт загляну обязательно, в ваши края – вряд ли. Увы. Края – замечательные! Помню их с 1964 года, когда наша команда на прокатном автомобиле пыталась пробиться (по несуществующей дороге) из Петрозаводска в Мурманск.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 10 АВГУСТА 1964, М. – Л.

Дорогой Бек!

Ёку каэримасьта, как говорят японцы, что значит, как правило, слава богу, наконец-то вернулся. Буду отвечать по порядку, но прежде несколько вопросов:

1. Будем ли мы все-таки работать в сентябре? Учти, это совершенно необходимо, в конце сентября я должен положить на стол Калакуцкой готовую рукопись ПНвС в двух экзах.

2. Когда же мы, наконец, будем писать повесть в пару к ХВВ? В ноябре мы сделаем ХВВ. А ту когда делать будем? Это вопрос для ориентировки, чтобы Бела запланировала нашу рукопись в работу.

3. Если Адка едет в октябре, то нельзя ли нам съездить до или после ее возвращения?

Ну вот, а теперь ответы.

1. Остатние пятнадцать экзов начну высылать завтра, и не все сразу, а порциями в два или три очереди.

2. В Москве ДР раскупили мгновенно, поступила она в продажу восемнадцатого, а уже двадцать первого исчезла. Иногда выбрасывают остатки по две-три книжки на магазин, и они сейчас же исчезают. Отзывы самые восторженные. Два раза звонили незнакомые люди и благодарили. Один сказал: «Мы были ошарашены и очарованы». Готовятся рецензии – точно не знаю, где. Известно, однако, что в одно из ближайших воскресений будет хорошая подборка в «Литературной России», что Ревич договорился написать рецензию в «Вечерней Москве», что Рим Парнов написал рецензию о ПкБ и ТББ и затрудняется ее пристроить.

3. В № 11 «Коммуниста» есть критический очерк некоего Сеничкина.[130]130
  Сеничкин И. Журнал молодых коммунистов (Обзор публикаций журнала «Молодой коммунист» за 1964 год) // Коммунист (М.). – 1964.– № 11 (июль). И. Сенечкин – заведующий сектором издательств Отдела пропаганды ЦК КПСС. Возможно, в публикации фамилия автора изменена намеренно.


[Закрыть] «Журнал молодых коммунистов». Журнал хвалят, желают ему новых успехов, критике подверглась только статья Котляра. Написано вот что: «…нельзя признать удачной статью Котляра „Фантастика и подросток“. Хотя в статье правильно поднимается ряд важных вопросов, ее субъективизм в оценке отдельных произведений советских и зарубежных фантастов, недостаточная глубина в анализе современной фантастики – всё это не способствует деловому решению тех проблем, за которые справедливо ратует автор».

4. Никуда я не ездил, как-то не пришлось. Видимо, в ЦК ВЛКСМ раздумали посылать. Ефремов, конечно, ничего не написал, но, видимо, сейчас это уже и не нужно. Грозной подборки в «Молодой Гв.» тоже не было, вместо нее была любопытная статья о половой дисциплине современной молодежи.

5. Рассказ Анфилова не читал. Статью Гуревича пробежал. НичеГё.

6. Новостей особенных нет. Было заседание Совета по фантастике и приключениям в ССП. Присутствовали: Сытин (очень деловой товарищ), Томан, Гуревич, Тушкан, Ефремов, Платов и аз. Цена всему этому, как я понял, дерьмо. Совет будет рекомендовать Полещука и Днепрова в Союз. Есть ли у него полномочия – не знаю. Как-то Сытин ловко увертывался от этого вопроса, хотя я дважды его задавал. А в первом этаже в это время был официальный банкет, и пьяные писатели дружно ревели: «Пейдодна, пейдодна».[131]131
  Вероятна отсылка к «Золотому теленку» И. Ильфа и Е. Петрова, ч. 2, гл. 11.


[Закрыть]

Вот, кажется, всё. Если что запамятовал, напишу потом. Привет Адке, целую, твой Арк.

А Ленка там хорошо себя чувствует, ее там полюбили, работает она здорово.

ПИСЬМО БОРИСА БРАТУ, 15 АВГУСТА 1964, Л. – М.

Дорогой Арк!

Как странно: ты отправил письмо десятого, а получил я его только четырнадцатого, на два дня позже, чем мама. Соответственно и отвечаю.

1. В сентябре мы будем писать несомненно, всенепременнейше и архинаверняка. Если у меня не произойдет опущения яичника, а у тебя – воды в колене.[132]132
  Отсылка к «Трое в одной лодке, не считая собаки» Дж. Джерома, гл. 1. Тамошний термин «housemaid’s knee» в русских переводах зачастую передавался названиями болезней, заведомо невозможных у мужчин.


[Закрыть] И в конце сентября ты положишь всё, что надо, на стол Калакуцкой, со всем прибором и в необходимом количестве.

2. Повесть в пару ХВВ мы будем писать, вероятно, уже в 65-м. Когда я брошу работу. Или несколько раньше. Что-нибудь – в январе-феврале. Думаю, что к апрелю-маю есть шансы с ней разделаться. Впрочем, всё это ориентировочно. Я готов и к другим вариантам.

3. Съездить нам с тобой, повторяю, вряд ли удастся. Посуди сам: в сентябре мы разделываем ПНвС. В ноябре – ХВВ. Адка уезжает в октябре дней на 20–25. Что нам остается? Можно было бы, конечно, подкинуть Андрюху маме, но уж очень мне не хочется этого делать, тем более, что мама будет весьма утомлена после сентября и ей надо будет отдохнуть перед ноябрем. Так что съезди уж один, а мой отпуск мы используем для сладострастного и вдумчивого написания ХВВ. Впрочем, может быть, в октябре нагрянет отдохнувшая теща, и тогда мы, действительно, могли бы съездить, но это – далеко не наверняка. Так вот обстоят дела.

«Коммунист» уже прочел – наткнулся совершенно случайно и был весьма обрадован. Есть все-таки, есть правда на земле! Кто этот Сеничкин? Хорошо бы знать. В Ленинграде ДР тоже раскупили. Отзывов особенно восторженных пока не слышал, но в общем нравится. Всем, с кем ни пришлось говорить. Правда, пока всё говорят о ДР. О ТББ ни слова. Странно. А я не спрашиваю, как-то неловко.

Новостей и у меня нет. Был в прошлое воскресенье у Варшавского, весь день играл в карты – сначала в преф, потом в девятку. Было скучно.

Вот пока и всё, крепко целую, твой [подпись]

Р. Т. Между прочим, договорились же, что часть экзов будет снабжено твоей подписью. В чем дело? Неужели так трудно? И еще: дарил ли ты книжку Травинскому? И будешь ли дарить? Отпиши. Пока получил 5 дополнительных экзов. Всего 15. Жду еще.

Привет Ленке.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 17 АВГУСТА 1964, М. – Л.

Дорогой Боб.

Письмо опустил тебе вместе с письмом маме, так что странно, как оно запоздало. Подозрительно, изнт ит?[133]133
  Isn’t it? – Не правда ли? (англ.)


[Закрыть]

1. Буду между первым и пятым сентября, выеду, как только получу с машинки и сдам в редакцию «4-й ледниковый» Абэ Кобо. Работать мне осталось неделю, но надо еще написать предисловие.

2. Значит, я доложу Беле, что рукопись ХВВ мы сдаем где-нибудь в районе марта—апреля 65-го.

3. Не поедем, так и черт с ним.

4. Кто такой Сеничкин – понятия не имею. Узнать же не у кого.

5. Было опять два предложения от кино. Одно – режиссер Бунеев из студии Горького, жаждет ставить ТББ. Это я не знаю, возможно, парень он и хороший, потому что его прельщает гамлетовская ситуация Руматы. А может, он и трепется. Второе – серьезнее. В Москве создана студия экспериментальных фильмов под руководством Чухрая и Симонова.[134]134
  «Экспериментальная творческая киностудия» (ЭТК) была создана в 1964-м году. Ее директором стал В. Познер, К. Симонов возглавил сценарный отдел, Г. Чухрай был назначен художественным руководителем ЭТК. В августе 1968 года Госкино преобразовало ЭТК в «Экспериментальное творческое объединение» при «Мосфильме» под руководством Г. Чухрая.


[Закрыть] Мне звонил оттуда писатель Воробьев, он попал к ним в штат и хочет работать с «Попыткой к бегству». Я и тому, и другому ответил неопределенно. Чему они, впрочем, не удивились.

6. Сходи в то, что у вас соответствует Литфонду, и вступи. Оказывается, там нужны формальности. Анкета, фото и прочее. Поторопись, а то я буду, а ты нет.

7. Прислал письмо Илья, просил обеспечить ему четыре экза «Фантастики 64». Отвечать лень, да и конверта нет. Скажи ему, что обеспечу.

8. Звонил Платов, восторгался ТББ.

9. Подписи на экзах – моча. Подписывай сам. Я же подписываю за тебя. Сегодня выслал еще пять экзов. Остальные – в конце недели.

10. Травинскому не дарил. Буду дарить.

Вот всё, дружище. Крепко жму и целую.

Твой Арк.

ПИСЬМО БОРИСА БРАТУ, 21 АВГУСТА 1964, Л. – М.

Дорогой Арк!

Прости меня, грешного, малость я задержал ответ: сидел дома с Андрюшкой.

1. Итак, ждем тебя в первых числах. Чем скорее, тем лучше – мне уже надоело мое теперешнее времяпрепровождение.

2. В октябре, может быть, и поедем. Врачи, видите ли, запрещают сопляку пребывать в Ленинграде – не та, видите ли, ингаляция. Поэтому Адка хочет его все-таки отправить в Киев, когда теща отдохнет и когда в Ленинграде станет плохо. Так что появился (снова) шанс съездить нам с тобой на юг и немножко поплавать. Впрочем, усе это писано вилами по сену.

3. Насчет кино, наверное, все треп. Но ты отвечай, что ничего против не имеешь. Пусть экранизируют. Там, говорят, есть какое-то авторское право, за которое можно получить деньги. Вот и надо получить, а сценарий пусть пишут дяди.

4. В то, что у вас соответствует Литфонду, а у нас называется Литфонд, я ходил еще аж в июне-июле, о чем незамедлительно и отписал тебе (см. полное собрание писем Б. Стругацкого А. Стругацкому). Книжечки я, правда, еще не получил, но думаю, что дело в шляпе.

5. Травинскому не дари, я уже подарил. Он был здесь давеча – заканчивал развод. Как всегда, рассказал много интересного.

7.[135]135
  Шестой пункт пропущен.


[Закрыть] Читаю любопытную книжку некоего Данэма «Человек против мифов»,[136]136
  Данэм Б. Человек против мифов. – М.: Изд-во иностр. лит., 1961.


[Закрыть] где разбираются и критикуются современные социальные мифы, вроде расовой теории, солипсизма, точки зрения «всё имеет две стороны» и «человек по натуре сука» и пр. Очень любопытно. Он довольно легковесен, этот Данэм, но пишет хорошо.

Писать, сам видишь, нечего, посему и кончаю. Жму и целую, привет Ленке, твой [подпись]

Р. S. Войскунского там нет? С… он, не мог прислать экземплярчик.

С 16 по 23 августа в газете «Московский комсомолец» публикуется отрывок из первой части ПНВС с послесловием, в котором редакция информирует читателей, что опубликованный текст – заключительная часть «Суеты вокруг дивана», и сообщает, что полностью повесть будет напечатана в сборнике «Фантастика, 1964 год».

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 25 АВГУСТА 1964, М. – Л.

Дорогой Боб.

Вчера кончил перевод, сдал на машинку. Обещают выполнить в субботу. Привезу тебе один экз., чтобы ты почитал и дал просвященное мнение по машинной и по философской терминологии. А также мнение вообще. У меня лично такое ощущение, что этот Абэ с ходу попадает в первую десятку мировых фантастов.

Теперь мне остается быстренько набросать небольшую статью-предисловие, и всё будет в шляпе. Хотя написать статью для меня – тоска смертная. Да, должен тебе покаяться: я еще написал статью-предисловие к сборнику Севера, хотел бы подписаться вместе с тобой, ты как, не возражаешь? Если не забуду, привезу эту статью с собой. Далее, в предвидении нападок на «Лезвие бритвы» Бела взяла нашу статью об этой книге, которую мы подготовили в свое время для «Что читать», помнишь? Статья пойдет в «Фантастике 65».

В № 8 «Молодой Гвардии» есть интересное выступление вице-президента Академии меднаук В. В. Парина, где он хвалит «Далекую Радугу»,[137]137
  Парин В. О невероятном и вероятном, о далеком и близком… / Литературная запись Б. Володина // Молодая гвардия (М.). – 1964.– № 8.


[Закрыть] а также статья Турбина, где он очень странным образом хвалит «Лезвие бритвы» и «Воры в доме».[138]138
  Турбин В. Апокрифы нашего времени // Молодая гвардия (М.). – 1964.– № 8. «Воры в доме» – роман В. Киселева.


[Закрыть] Посмотри обязательно.

Узнал вдруг, что «Суету вокруг дивана» принялись <публиковать> ни с того ни с сего в газетке «Московский комсомолец». Хотел сказать им «фе», но они уже закончили, да еще изуродовали конец. Сволочи. Потом оказалось, что они явились в редакцию к Беле и попросили что-нибудь дать. Бела дала им верстку сборника «64» и порекомендовала рассказ Савченко. А они, видишь, как устроились – никого не предупреждая, рубанули нашу повесть. Пес с ними. Может, лишние деньги получим, и то хлеб.

Что до кино, то знающие люди требуют, чтобы право на экранизацию мы не продавали, а писали сценарий сами. Изуродуют, говорят они. Надо тщщщщательно пррродумать это. Ужо.