Текст книги "Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1963-1966 г.г."

Автор книги: Виктор Курильский

Соавторы: Светлана Бондаренко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 42 страниц)

Писатели, видимо, хотели сказать: ничто человеческое не будет чуждо и нашим потомкам. Но ведь и слабости человеческие, и этические срывы в будущем, надо думать, тоже будут иными.

<…>

Вряд ли оправдана нарочитость поведения и лексикона некоторых главных персонажей, переходящих из «Страны багровых туч» в «Стажеры» и «Возвращение»: чрезмерная суровость и угрюмость знаменитого космолетчика Быкова или слишком уж витиеватая (и подозрительно попахивающая началом XX века) ехидность не менее знаменитого планетолога Юрковского. Надоедливое словечко «кадет», с которым он обращается к стажеру, только анахронично и ничего не открывает в задуманной авторами сложности этого героя. Многих своих персонажей Стругацкие принуждают кокетничать: вот, мол, мы – люди будущего, а ведь похожи на вас своими «пережитками», и тем не менее делаем крупные дела, служим коммунизму и, представьте, преотлично совмещаем…

<…>

Шарж Е. Мигунова.

Шарж Е. Мигунова.

Шарж Е. Мигунова.

Шарж Е. Мигунова.

Шарж Е. Мигунова.

Рабочий дневник, форзац. Рисунки АНС.

Рабочий дневник, 11 марта 1965 г. Колченога и Старика рисовал АНС, все прочее – БНС.

Рабочий дневник, 15 марта 1965 г. Рисунок слева – АНС+БНС, справа – АНС.

Рабочий дневник, 16 марта 1965 г. «ОТСТАВИТЬ. Впредь именовать несуществующей.»

Рабочий дневник, 17 марта 1965 г. Рисунок АНС.

Рабочий дневник, 19 марта 1965г. Рисунки АНС и БНС.

Рабочий дневник, 6 марта 1965 г. Рисунок слева – АНС, справа – БНС.

Рабочий дневник., 24 марта 1965 г. Рисунок БНС.

Рабочий дневник, 30 апреля 1965 г. Рисунки АНС.

Рабочий дневник, 5 октября 1965 г. Рисунок АНС+БНС.

Рисунок из письма АНС от 22 апреля 1964 г.

Рисунок из письма БНС от 28 июня 1965 г.

1966

1966 – год важный, год переломный. Власть первый раз по-настоящему замечает Стругацких, появляются первые разносные статьи и занудные постановления, но до Большой Круглой Печати дело пока не доходит. С другой стороны, становится привычным мнение: АБС – настоящие писатели. Да, и тогда, и после, и даже сейчас их еще пытаются числить именно по «фантастическому» разряду. Но и сами они, и каждый их критик, и – главное! – читатели уже понимают – пишут они о человеке и только о нем. Фантастический же антураж – это шелуха, внешнее, форма, прием…

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 3 ЯНВАРЯ 1966,[224]224
  Датировка составителей.


[Закрыть] М. – Л.

Дорогой Боб!

По главному для тебя вопросу пока сообщить ничего не могу: говорил с Коротеевым тридцать первого, попросил его сказать Рите, чтобы показала марки, но он как-то уклонился и сказал, что он с Ритой, вероятно, в середине января поедет в Ленинград. Я попросил их взять марки с собой и повидать тебя там. Он неопределенно согласился. На том разговор и закончился. Сегодня пойду в «Мол. Гв.», вероятно, опять увижу его, но что-то у меня надежды мало, что-то они крутят.

«Лес» отдал на перепечатку. Ленка читала, ей решительно не понравилось, впрочем, она говорит, что такая литература вообще не для нее. После перепечатки дам Юре Манину, пусть он почитает.

Виделся с Ниной, мельком с Белой – наш том еще не сдан, собираются сдавать десятого января, побывал у Ревича. Всё это было до праздников, толком поговорить не удалось. Второго были у нас Манины и Громовы (Громов – это литературовед, специалист по Чехову, тот, что составил «Ни дня без строчки» Олеши, к Ариадне не имеет никакого отношения). Громов и Манин стравились в споре, физики и лирики, орали два часа подряд, выпили на шестерых полторы бутылки сухого. В результате многие полагают, что это бурундук.

Читаю на английском «Доктора Живаго». Должен сказать, что после первой же дюжины страниц мнение о нем изменил. Книга во всяком случае значительная, это сразу видно даже по началу, этакое крупное полотно, словно в противовес написанное «Хождениям по мукам».[225]225
  Романы Б. Пастернака и А. Н. Толстого.


[Закрыть] И читается как очень серьезная книга, смакуется, не позволяет торопиться, заставляет думать. Жаль только, что на английском, это придает всему какой-то юмористический оттенок, да и перевод, на мой взгляд, неважный.

Вот и все дела. Сейчас иду в больницу, потом в парикмахерскую, потом в «Мол. Гв.» повидаться с Парновым, а заодно и с Коротеевым.

Поцелуй Адочку, поцелуй маму.

Твой Арк.

4 января был заключен сценарный договор с киностудией «Ленфильм» (а конкретно – с его 3-м творческим объединением, в котором работали достойные и несломленные люди; как узнает читатель из следующего тома, это объединение было разогнано спустя несколько лет) на написание сценария ТББ. Договор заключили АБС и директор объединения Геннадий Малышев. «Сценарий должен соответствовать утвержденному Студией и приложенному к настоящему договору либретто – творческой заявке, излагающей основную идею, сюжетный замысел и характеристику главных действующих лиц будущего сценария». «Сценарий должен содержать полное и последовательное описание действия, диалоги, титры и представлять собой законченное кинодраматургическое произведение».

ПИСЬМО БОРИСА БРАТУ, 5 ЯНВАРЯ 1966, Л – М.

Дорогой Арк!

1. Вчера подписал договор на сценарий. За тебя и за себя. Аванс обещали в течение ближайших двух недель. Были очень милы и внимательны. Объяснили задержку тем, что некоторое время колебались: ТББ или ПНвС? Выбрали-таки ТББ. Познакомился там на студии с известным сценаристом Володиным. Очень приятный человек. Обещал всяческую помощь. Относится к нам хорошо, любит нашу ф-ку, а сын его – без ума от нас. На столе редактора лежит уже и ХВВ – следят, сволочи. Итак, корабли сожжены, мосты тоже, надо писать. Первый вариант мы должны дать к 4 апреля.

2. Жалко, что Ленке не понравился ЗПвГ То есть жаль, что РЕШИТЕЛЬНО не понравился. Я не жду восторгов. Я согласился бы просто на: не понимаю, мол. Жаль. Сам я еще никому не читал и не давал.

3. На Коротеева жми! Всем авторитетом. Обещай златые горы!

4. Напоминаю, что окромя марок жду еще от тебя:

а. «Цикл огня».[226]226
  Clement Н. Cycle of Fire; перевод был озаглавлен «Огненный цикл».


[Закрыть]

б. Очередной том Всемирной ф-ки.

в. Кафку.[227]227
  «Роман. Новеллы. Притчи» (М.: Прогресс, 1965).


[Закрыть]

5. Накупил тут новых книг. Прочитал Несвадбу[228]228
  Несвадба Й. Мозг Эйнштейна. – М.: Мир, 1965.


[Закрыть] – ну и г… же! Во всем томике мне понравилось только одно место в предисловии, где бр. Стругацких относят к крупнейшим мастерам жанра. Правда, одновременно с Днепровым.

6. Никого не видел, так что новостей не знаю.

Жду писем, целую, твой [подпись]

P. S. Ленку поцелуй, а всем – приветы и новогодние пожелания.

В январе журнал «Смена» публикует ответы писателей на анкету, составленную журналистом Александром Лессом. Есть там и ответы АБС.

АБС. ЧТО ВЫ ДУМАЕТЕ О ЖИЗНИ, ВРЕМЕНИ, СЧАСТЬЕ?

1. Что такое счастье в жизни, как связано это понятие с личными радостями и огорчениями, с успехами и преуспеянием (со славой, наградами, материальным благополучием)?

Для нас счастье – это кратковременное ощущение радости бытия, возникающее от сознания хорошо выполненного замысла. Ощущение острое, сильное и редкое. Оно возникает неожиданно и быстро исчезает, потому что невыполненного, незаконченного и неудачного всегда больше, и нормальное состояние озабоченности и неудовлетворенности, естественно, преобладает. Поэтому мы гораздо более ценим ощущение занятости и полноту жизни, ощущение менее яркое, но более длительное и надежное. Когда-то мы писали: «Жизнь дает человеку три радости: друга, любовь и работу». Мы сейчас думаем так же, хоть прекрасно понимаем, что счастье – понятие чрезвычайно индивидуальное и зависит от многих факторов: от воспитания, от образа жизни человека, от его темперамента, от его окружения и физического здоровья. Мы знаем, что для многих людей счастье – это просто отсутствие несчастья, довольство, удовлетворенность, и мы понимаем этих людей, хотя и не приемлем такого представления о счастье. Для большинства людей счастье связано с осуществлением желаний, и, вообще говоря, желания предосудительные могут приносить столько счастья, сколько и желания благороднейшие. Человек может быть счастлив даже в ущерб самому себе – когда источником его счастья оказывается удовлетворение дрянных и мелких желаний. Слава ради славы, награда ради награды, благополучие ради благополучия – всё это рано или поздно приводит человека в духовный тупик, в котором нет места никакому счастью и где остаются одни только сомнительной приятности воспоминания. Для нас уже много лет основным источником счастья служит наша работа, и выражение «человек создан для счастья…» мы склонны истолковывать как «человек рожден для творчества» (если человек вообще рожден для чего-нибудь).

2. Как связана материальная обеспеченность с уровнем морали? Как вы определите сегодняшнее понятие мещанства, мещанской морали, мещанского вкуса? Как, по-вашему, связана талантливость человека с моральными качествами?

Материальная обеспеченность сама по себе – это нормальное и естественное состояние человека, в котором ему легче всего заниматься творчеством, не отвлекаясь на ерунду. Но материальная обеспеченность становится мощной преградой на пути человека к человеческому, если в силу воспитания или условий жизни превращается в самоцель. Кругозор сужается безнадежно, и человек так и не становится Человеком. Он становится мещанином.

Паскаль сказал: «Учитесь хорошо мыслить – вот основной принцип морали». Нам очень близка эта формулировка. Человека отличает от животного, по-видимому, прежде всего способность мыслить (хотя никто толком не знает, что это значит). И раз ты человек – то мысли. И мысли хорошо: ищи знание, сомневайся, бойся узости и не бойся разрушения привычного и общепризнанного, внимательно и бережно относись ко всему новому, как к ребенку, который будет жить, когда тебя уже не станет. Думай о будущем. Помни, что ты ежедневно и ежечасно своими действиями (или бездействием) творишь это будущее, и поэтому очень многое зависит от твоих действий.

Мещанин – это человек, который не желает или не может мыслить хорошо. Его кругозор узок, его духовные потребности бедны и примитивны, а эгоизм его богат и многогранен. Он не хочет знать больше, чем знает, и не желает понять, что кто-то способен думать и чувствовать иначе, чем он. Мещанин – это прежде всего эгоист, и все его усилия направлены на создание оптимальных условий для своего существования. В достижении таких условий он не брезгует никакими средствами, потому что все принципы его сводятся к одному: «Пусть мне будет хорошо – это главное, а остальное как-нибудь утрясется». Бывает, на наш взгляд, мещанин глупый и мещанин умный. Глупый мещанин обнаруживается легко: он честен, он искренне полагает, что является центром мироздания. Умный мещанин подозревает, что это не так, но считает, что это должно быть так, а потому лжет и скрывается под удобными масками: под маской простосердечия, или под маской учености, или под маской преданности, или под маской принципиальности и непримиримости.

Каждый человек в какой-то мере эгоист, а значит, несет в себе зеркало мещанства. Это надлежит иметь в виду, быть начеку и никогда не прощать себе ничего такого, что не прощаешь другим. Знания, любознательность, интерес к миру, жадность к новому, мысль – отличное оружие против мещанства в себе и в других. Наверное, талантливые люди в этом смысле находятся в более выгодном положении. Талант – это всегда способность видеть мир ярче и многообразнее, мыслить широко и с увлечением. Поэтому, как правило, талантливый человек всегда менее эгоистичен: ему легче понять, что в мире есть много интересного и важного кроме его собственной персоны.

3. На каких путях представляется вам наиболее действенной борьба за коммунистическую мораль, за нового человека, против пережитков мещанской, эгоистической морали? Какую роль играет в этой борьбе материальное благосостояни?

Мы считаем, что материальное благосостояние само по себе ни в коем случае не способно обеспечить духовной и моральной базы коммунизма. Мы знаем страны, в которых уровень жизни весьма высок и которые в то же время безнадежно далеки от коммунизма, как мы его себе представляем. Благосостояние, доставшееся эгоисту и невежде, человеку ограниченному и духовно бедному, неизбежно обратится против этого человека и в конечном итоге, может быть, низвергнет его до уровня удовлетворенного животного. Но, с другой стороны, материальная недостаточность отвлекает человека от его основного назначения – творчества, мешает ему, тормозит его развитие. Путь борьбы за коммунистическую мораль проходит по Лезвию Бритвы между пропастями голода и пресыщения. Поднимая уровень материального благосостояния, мы должны одновременно и в том же темпе поднимать уровень духовный и моральный. Нам кажется, что решающее слово здесь должна сказать педагогика – наука о превращении маленького животного в большого человека. Проблема воспитания детей представляется нам сейчас самой важной в мире, и, к сожалению, проблема эта пока не решена. Речь идет именно о воспитании, а не обучении. Теорией обучения занимаются сейчас много и плодотворно, вводятся всё новые и более эффективные методы, и положение дел здесь особой тревоги не вызывает.

4. Чем объясните вы упадок гуманитарных интересов у сегодняшней молодежи, и очевидное преобладание техницизма, и само возникновение вопроса о «физиках и лириках»? Отражаются ли эти тенденции как-либо на вопросах морали?

Нам кажется, что наблюдаемый «упадок гуманитарных интересов» – это результат сложного взаимодействия многих социальных и психологических факторов.

Явления произвола и отступления от ленинских норм, имевшие место в прошлом, тормозили развитие гуманитарии в нашей стране, не могли способствовать утверждению критериев правды, искренности, проблемности в искусстве, способствовали насаждению элементов догматизма и примитивизма в гуманитарных науках – в философии, истории, языкознании и т. д.

Виноваты недостатки системы воспитания. Нынешняя школа (и средняя, и высшая) готовят по преимуществу работника, участника производственного процесса, необходимого для создания материального благосостояния в стране. Это и проще и, казалось бы, полезнее. Обучить всегда легче, чем воспитать. Квалифицированного математика, физика, рабочего достаточно просто подготовить – методика процесса обучения разработана удовлетворительно и продолжает улучшаться. Квалифицированного же читателя, ценителя живописи и музыки, человека, тонко чувствующего искусство, надо воспитать – это гораздо труднее и вообще не ясно, как. Кроме того, математик, физик, рабочий нужны позарез сейчас, нужны для выполнения гигантской, исторически сложившейся задачи, а со всем прочим можно, как считают многие, и подождать. Так возникает философия практицизма. Так из школ и институтов выходят деловые, практичные, несколько грубоватые и простоватые люди. Они нужны и отлично сознают это. Они видят гигантский темп развития естествознания и справедливо гордятся своим участием в великом деле покорения природы. И когда им приходится выбирать между отставшей, заторможенной гуманитарией, только-только начинающей подниматься, и грозной, поражающей воображение, всесильной физикой, они отдают свои сердца тому, чему отдавала и всегда будет отдавать сердца молодежь: прогрессирующему, яркому.

5. Является ли, по вашему мнению, закономерным развитие именно в век атомной физики и сверхскоростей таких вещей, как абстрактное искусство, додекафоническая музыка, «конкретная» музыка, современный эксцентризм танца?

Вопрос, поставленный в такой форме, представляется нам тривиальным. Конечно же, да, конечно же, закономерно. Искусство не может не отражать существенных изменений, происходящих в мире, а XIX и XX века – это не просто разные столетия, это разные эпохи. Другое дело, почему указанные «человеческие проявления» приняли именно такой характер? Почему они так привились? Почему тысячи художников ударились именно в абстракционизм, а миллионы людей с удовольствием проэволюционировали от полек и вальсов именно к рок-н-роллу и твисту? Какие психологические сдвиги привели к тому, что многими миллионами людей искусство стало восприниматься иначе, чем полвека назад? В такой форме вопрос в анкете не стоит. И слава богу, потому что ответить на эти вопросы мы бы не взялись.

6. Подвиг научный, трудовой и боевой. Как вы определяете понятие подвига, героизма и каковы, по вашему мнению, в большинстве случаев побудительные силы подвига и проявления героизма?

Подвиг – это победа человека над своими животными инстинктами и наклонностями: над страхом смерти, над страхом утратить спокойную, устроенную жизнь, над ленью, над стремлением к удовольствиям. Поэтому, нам кажется, подвиг тем более велик, чем сильнее внутреннее противодействие ему. Поэтому самые великие подвиги – это подвиги, растянувшиеся на годы: совершить их труднее всего, и почти всегда они бескорыстны. А побудительных причин так много, что мы просто затрудняемся назвать наиболее часто встречающиеся.

7. Волнует ли вас вопрос о жизни и смерти, и до какого момента или события больше всего вы хотели бы дожить?

Нам очень часто бывает обидно, когда мы думаем о том, что всего лишь через пятьдесят лет нас наверняка не будет в живых. Очень хочется знать, что будет дальше, очень хочется пожить в будущем: ясно ведь, что там будет очень много интересного. Мы прекрасно усвоили древнюю мысль о том, что бессмертие вряд ли явилось бы благом для человечества и, тем не менее, с удовольствием согласились бы дожить до момента, когда бессмертие сделается общедоступным – пусть даже так называемое практическое бессмертие. И уж, во всяком случае, хочется дожить до момента, когда жить надоест: по слухам, такой момент рано или поздно наступает.

8. Каковы, по вашему мнению, сегодня самые главные задачи литературы и ваши лично как литератора?

Главные задачи литературы сегодня те же, что и всегда: отражение мира во всей его сложности без упрощенчества, без самообольщений и без так называемой лжи во спасение. Литература должна быть умом и совестью своего времени, и каждый литератор должен работать, имея в виду это и только это.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 9 ЯНВАРЯ 1966, М. – Л.

Дорогой Боб,

отвечаю с некоторым запозданием, потому что нужно было кое-что выяснить.

1. Коротеевы со мной говорить отказываются, Собираются и Л-д в феврале, возьмут с собой марки, ты при них отберешь то, что тебе приглянется, и договоришься об оплате. Спрашивал о марках у других людей, но никто, по-видимому, не интересуется.

2. Завтра вышлю «Цикл огня», Кафку и номер «Смены» с нашими ответами на анкету. Том фантастики не получил еще сам – некогда съездить.

3. Бела лениво копается в нашем томе, не мычит и не телится. По новому плану ей сдавать рукопись десятого, я был в субботу – она еще не прочитала. Когда ни зайду туда – они сидят, пьют чай и треплются. Смотреть на это скушно и гадко, но я пока сдерживаюсь. Статью Ревича она отвергла и легковесно объявила, что сойдет и без статьи.

4. Был у Чифа. Ему звонили из «Коммуниста» и спрашивали, какого он мнения о ХВВ, ибо есть мнение у некоторых товарищей, что повесть эта вредная, шаг назад в творчестве Стругацких. Чиф возразил, что-де ничего подобного, вовсе не шаг назад, а шаг вниз, т. е. она продолжает основные идеи Стругацких, философская и сложная, но только ниже по художественному уровню – не сбалансированы зло и добро, хотя, опять-таки, это лишь его, неисправимого романтика, личное мнение. Звонившие были, видимо, разочарованы. Спросили: какого он мнения о Стругацких вообще. Чиф ответил, что считает нас самыми талантливыми и пр. По его мнению, в «Коммунисте» лежит на нас какая-то телега. Между прочим, фамилия звонившего была Иванов. Распространенная фамилия, но не он ли автор статейки, что лежит в «Известиях»?

5. Сижу и жму Уиндема. Тяжело. Ленка очень болеет, не спим четвертую ночь.

Пока всё. Жму и целую, твой Арк.

Адку поцелуй. Маму поцелуй специально.

ПИСЬМО БОРИСА БРАТУ, 12 ЯНВАРЯ 1966, Л. – М.

Дорогой Аркашенька!

1, Огромное спасибо за бандероль. Я сходу прочел «Процесс» – какая сила, а! Конечно же, никакого фашизма Кафка не предчувствовал, всё это чепуха. Он почувствовал вещь гораздо более глубокую и общую: иррациональность человеческого существования. Под описываемые события можно подставлять что угодно: фашизм, репрессионизм, проблему совести и т. д. – простор для символики необычайный, но, по-моему, Кафка просто очень сильно и отчетливо представлял себе бессмысленность человеческого существования во всех аспектах и писал именно об этом. Великая книга! Где уж нам уж…

2. Если Ленка страдает радикулитом, попытайтесь обратиться к гомеопатам. Лечить они не лечат, но очень ловко залечивают – на год, на два. Это я сам наблюдал на одном сотруднике Пулкова. Страшно он мучился, ничто не помогало, потом раздобыл гомеопата, заплатил, кажется, 50 р., и тот его пилюльками поднял на ноги – год не болело потом.

3. Было заседание в писдоме: ответ американских фантастов Брандису и Дмитревскому. Было любопытно. Обсуждение вылилось в плач по поводу того, что советских фантастов плохо ценят, не посылают за границу, мало переводят. Враждебные научпопы попытались поднять голову и заявили было, что сов. ф-ку не знают за границей потому, что она дерьмо (ф-ка, а не заграница). Были сметены.

4. По слухам, у вас в Москве должно было состояться что-то вроде пресс-конференции фантастов по телевидению. С участием Казанцева, Севера, Громихи и Альтова. Чем кончилось, а?[229]229
  Фраза из анекдота, позднее использованного в ГО: «У вас в Петрограде в семнадцатом году заварушка была. Чем кончилась, а?»


[Закрыть]

5. Спасибо за хлопоты о марках. Буду ждать Коротеевых. Попроси их только взять не просто коллекцию, но ВСЕ марки, включая дублеты. А то в коллекции у них марки небось приклеены столярным клеем – не отдерешь.

6. У нас тут жуткие морозы. Все болеем, кроме Адки. Сегодня пойду в Литфонд заказывать маме путевку на март. В Комарово.

7. Как ты в предчувствии работы над сценарием? У меня все от страха трепещет. Когда подписывал договор, имел беседу с ленинградским известным сценаристом Володиным. Советовался с ним немножко. Он считает, что не нужны никакие объяснения, что зритель сам поймет по ходу и это будет ему интереснее, и вообще не следует стесняться и ориентироваться на низкий уровень. А сценарист он, действительно, видимо, неплохой: я взял там на студии два сценария – один Войновича, а второй – двухлетней давности Володина. Таки разница видна немедленно, хотя ты знаешь, что Войнович очень неплохой писатель. Володинский сценарий сколочен прочно, ничего с ладоней не свисает, весь подчинен главной идее фильма, а у Войновича – рыхлость, масса необязательных сцен и т. д. Я эти сценарии попытаюсь задержать до твоего приезда, сам прочитаешь.

Ну вот пока и все. Еще раз огромное спасибо за Кафку,

жму, целую, твой [подпись]

P. S. Ленке привет.

P. P. S. Что же это Бела Ревича-то, а? Странно. Значит, у всех будут вступительные статьи, а у нас нет? Обидно как-то.

До «Процесса» АБС читали Кафку в начале 64-го – рассказы в журнале «Иностранная литература» (если не считать того же «Процесса» на английском языке, прочитанного АНом в мае 63-го). О кафкианских нотках ирреальности в УНС БН упоминал в офлайн-интервью:

БНС. ОФЛАЙН-ИНТЕРВЬЮ, 12.07.03

Нам, помнится, очень нравился тогда характерный для Кафки прием: описание мира, как призрачной зоны перехода от сна к реальности. Этот прием мы вполне сознательно и с удовольствием применили пару раз в «Улитке».

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 14 ЯНВАРЯ 1966, М. – Л.

Дорогой Боб.

Новостей особенных нет. Неособенных тоже.

1. В среду должно было состояться заседание Совета, но я не пошел. Мне позвонил Ким и сказал, что уже есть решение партбюро совета ликвидировать и воссоединить отдельно фантастов и приключенцев с объединением прозы. Мне позвонил Гуревич, я ему все сказал, что думаю о Совете. Он обиделся. Вообще они все боятся прозы, как огня, потому что боятся в ней потеряться. Еще Ким говорил, что Казанцева предупредили на партбюро за страсть к доносам. Но это еще не проверено. Нравится мне наша московская организация.

2. Насчет пресс-конференции по телевидению ничего не слыхал, да и не интересовался. Провалиться им.

3. Были в тот понедельник фантастические посиделки, Володя Григорьев читал новый рассказ. Отличный рассказ, надо сказать. Ариадна спрашивала, что у нас с тезисами для симпозиума. Я сказал, что ничего нет и что мы, наверное, участвовать вообще не будем. Она пришла в бешенство матки. Надоела она мне, прости меня господи. Когда обсуждали рассказ Григорьева, большинству понравилось, но она выступила против и с привычной безапеляционностью (два «п») заявила, что рассказ где-то недотягивает, где-то перетягивает и прочую теоретическую мочу. Я сказал просто, что рассказ хороший и мне нравится. Тогда она пристала, чтобы я объяснил. Я хотел объяснить, а потом посмотрел на нее – разыгрывает демона отрицания и скепсиса, лишь бы облаять, – плюнул и говорю: это мое дело, чем он мне нравится. Тут на ведьму напали корчи.[230]230
  Цитата из «Пропавшей грамоты» Н. Гоголя.


[Закрыть]

4. Сценарий писать готов. Думаю приехать в первых числах февраля, ибо мне нужно вернуться шестнадцатого к Ленкиному дню рождения. Напиши, как планируешь.

5. Одобрение нам в Мол. Гв. выписали только вчера или позавчера. Том наш, кажется, сдали, хотя ни в чем я сейчас не могу быть уверен.

Пока всё. Жду писем, целую, твой Арк. Привет Адке.

16 января публикуются ответы писателей на анкету газеты «Гудок». АБС отвечают там только на один вопрос.

АБС. ВАШИ ТВОРЧЕСКИЕ ПЛАНЫ?

В 1966 году мы попытаемся написать сценарий по повести «Трудно быть богом». Это будет наш второй опыт с кинематографом, надеемся, более удачный. В основном же будем дорабатывать новую повесть «За поворотом, в глубине» и попробуем написать несколько небольших рассказов.

А 18 января в «Известиях» вышла скандальная статья Владимира Немцова, основная часть которой была посвящена творчеству АБС.

ИЗ: НЕМЦОВ В. ДЛЯ КОГО ПИШУТ ФАНТАСТЫ?

Наш народ мечтает о будущем. И это будущее он мыслит, как торжество коммунизма. Маркс и Ленин указали нам дорогу к осуществлению этой мечты. Но как бы хотелось приоткрыть дверь в светлый мир нашего завтра, ради которого нам, строителям коммунизма, приходится преодолевать огромные трудности, а подчас терпеть и лишения. Каков этот мир и кто его будет населять? Кому мы передадим плоды своих трудов, кто примет из наших рук и понесет дальше ленинское знамя?

Вполне естественно, что мысль прежде всего обращается к литературе мечты – научной фантастике. Больше всего она интересует тех, кто будет жить при коммунизме. Я говорю о нашей молодежи: именно она любит романтику поисков и особенно нуждается в литературе, показывающей будущее.

К сожалению, за исключением некоторых книг И. Ефремова и немногих других авторов, изображение этого завтра вряд ли удовлетворит любознательных читателей, тех, кто строит это будущее. Можно примириться с тем, что авторы рассказывают о событиях, отодвинутых на сотни и даже тысячи лет вперед. И пусть происходят они не на грешной нашей планете, а в другой Галактике. Своим воображением читатель может перенести полюбившихся ему героев в более близкое, а потому и особенно дорогое для него время и даже на свою Родину. Но ведь эти герои должны быть понятны читателю, чтобы он мог их полюбить.

В послесловии к двум повестям А. и Б. Стругацких «Далекая Радуга» и «Трудно быть богом» Р. Нудельман убеждает читателей: «Вы не можете не полюбить иронически грустного Горбовского и страстного Румату Эсторского». Но за что их можно полюбить?

В повести «Далекая Радуга» действие происходит на маленькой планете в отдаленном будущем. Основной конфликт повести, который иные восхищенные критики признают будто бы характерным для гуманизма завтрашнего общества, представляется мне надуманным и случайным. Посудите сами: на далекой небольшой планете ученые производят рискованные эксперименты по «нуль-транспортировке». Как ни странно, на этом космическом полигоне оказывается много женщин и детей. В ходе эксперимента возникла все сжигающая волна, которая через несколько часов уничтожит все живое на планете. Надо улетать домой, на Землю. Но наши далекие потомки столь неорганизованны и беспечны, что на всей планете оказался один звездолет, способный вместить лишь небольшую часть населения этого экспериментального полигона.

И тут-то, по мнению некоторых критиков, одерживает победу мораль коммунистического общества, основанная на гуманизме. Граждане «Далекой Радуги» взволнованно обсуждают проблему – кого же спасать? Одни предлагают спасти ученых, которые очень нужны для развития науки, другие – женщин и детей. Но ведь такой проблемы в подобной ситуации не может возникнуть и сегодня, в социалистическом обществе, да, пожалуй, и в капиталистическом. Издавна ведь по неписаным законам женщины и дети первыми покидают тонущий корабль, им предоставляются все спасательные средства. В повести Стругацких, а люди в ней действуют через триста лет, только после горячей дискуссии места в звездолете занимают дети и женщины с грудными детьми.

Так сама предпосылка основного конфликта оказывается неверной по своей сути.

<…>

Вторая повесть – «Трудно быть богом», как и первая, скорее может дезориентировать нашу молодежь, чем помочь ей в понимании законов общественного развития.

Итак, о чем же в ней идет речь? Где-то на далекой планете в государстве Арканар работают сотрудники земного института экспериментальной истории. На Арканаре господствуют общественные отношения феодального типа, затем они принимают все более определенные черты фашистского государства. Сотрудникам института, командированным на планету, поручено уточнить некоторые законы развития общественных формаций. Для чистоты эксперимента земляне должны присутствовать там в обличье жителей Арканара и ни в коем случае не влиять на взаимоотношения классов. И вот наши весьма далекие потомки становятся сановниками, купцами, аристократами. Они присутствуют при рождении фашизма, видят пытки, изуверства фанатиков, жертвами которых становятся тысячи безвинных жертв, но во имя «чистоты эксперимента» не могут вмешиваться в ход событий, хотя и располагают для этого необходимыми средствами.

К герою повести Румате приходит «главарь мятежников» Арата, который борется за свободу и, зная, что Румата «бог», прилетевший из счастливого мира, просит у него помощи оружием. Памятуя указание ни во что не вмешиваться, Румата отказывает Арате. Румата думает о возможности «массовой гипноиндукции», «позитивной реморализации», с помощью которых можно положить конец произволу, сделать так, чтобы труд и знание стали единственным смыслом жизни людей, но отвечает отказом на просьбу доктора Будаха.

«– Я бы мог сделать и это, »– говорит Румата. – «Но стоит ли лишать человечество его истории? Стоит ли подменять одно человечество другим? Не будет ли это то же самое, что стереть это человечество с лица земли и создать на его месте новое?»