Текст книги "Степи нужен новый хозяин (СИ)"

Автор книги: Виктор Гвор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц)

13 августа нулевого года. Кордон

С самого утра у Галки всё валилось из рук. Девушка умом всё понимала. Раз за разом повторяла для самой себя: раньше вечера ждать ребят не приходится. Туда доберутся за день. Пока найдут эту чертову соль, пока нарубят нужное количество, пока выдвинутся назад… Сегодняшний вечер – самое быстрое, куда вероятнее, что провозятся до завтра. А если соль удастся найти не сразу, то и вовсе могут вернуться, использовав весь контрольный срок. Вот когда он станет подходить к концу, тогда и надо начинать нервничать. Сегодня уж точно для этого нет никаких оснований. Но это умом. А сердце отчаянно колотилось: как там, что, не случилось ли чего. Может, Тарасик ногу подвернул…

Поймала себя на мысли, что все беды примеряет именно к Картошину. Задумалась о своем отношении к парню. Выводы не понравились. Он же малолетка совсем! Младше её на год и три месяца! И вообще, совсем о другом думать надо.

Мысли перескочили на Пузика. Котенок так и не появился. Уже сутки, как исчез, и ни слуху, ни духу. Может, подвернул лапу и лежит, бедненький под кустом, страдает, а на помощь прийти и некому! Ей делать совершенно нечего, но Батяня категорически запретил…

А почему, собственно? Буртасов – школьник! Да, командир, но от этого же он не перестал быть подотчетным ребенком. А Галина Егоровна – взрослый человек, педагог, за этого самого ребенка ответственный перед администрацией школы! Заместитель руководителя группы. Это она должна мальчику приказывать!

Следующие полчаса девушка усиленно убеждала себя в неожиданно осознанной собственной значимости, после чего, прихватив дротик из собственной лыжной палки, отправилась к выходу со стены.

"Я же за колючку выходить не буду, – оправдывалась перед собой девушка. – Только стену пройду и покричу. А то снег все звуки глушит, Пузик просто не слышит, когда я его зову".

Увы, на крики от основания стены котенок не откликнулся. Галка, зовя, останавливаясь и прислушиваясь обошла вокруг базы, но результата не было никакого.

– Вот, – девушка устало оперлась на дротик и погладила по голове отирающуюся у ног Фифу. – Никого и ничего! И где его искать?

Кошечка сочувственно муркнула и потерлась головой о Галкину ногу.

– И ты не знаешь, – грустно вздохнула Галка. – Погоди, а это что за шум?

Действительно, из-за кустарника метрах в тридцати от Галки доносилось какое-то шуршание. Девушка вскочила и, не обращая внимания на внезапно оскалившуюся и вздыбившую шерсть Фифу, опрометью бросилась к проходу в "Егозе". Пулей промчалась через проход, обогнула куст и остолбенела: кот стоял метрах в пяти от неё. Только это был не Пузик. Взрослый матерый саблезубый тигр. Перекатывающиеся под жесткой черно-оранжевой шерстью рельефные мускулы жуткой величины, прижатые к голове уши, словно свисающие из верхней челюсти клыки длиной с Галкину руку. И жуткий прищур желтых глаз с вертикальным зрачком.

И глядя в упор в эти жуткие немигающие глаза, Галка вдруг поняла, что для вот этой горы клыков, когтей и мышц она не Галка, не Галочка Егоровна, не уже три месяца как взрослый человек, не зам руководителя туристской группы и даже не красивая девушка, а просто кусок мяса. Добыча. И в следующую секунду…

А в следующую секунду между ней и лениво изготавливающимся к прыжку хищником возникла шипящая Фифа. И Галка неожиданно осознала, что понимает это шипение, понимает каждое выговариваемое котенком слово:

– Ублюдок![1] – шипела кошка. – Пидор разношенный! Угребище гнойное! Ты на кого хвост поднял, недоносок облезлый! Уматывай в свою саванну, раздолбай фуев! Да я тебя за маму Галю на скобленку переработаю!

Фифа подлетела к хищнику и, не прекращая монолога, дважды прошлась по его морде когтями. Зверь рыкнул что-то нечленораздельное, взмахнул лапой, в попытке отбросить нахальную мелочь, но Фифа уже взмыла в воздух и, в результате невероятного пируэта приземлившись на лопатки тигра, вонзила клыки в затылок зверю. Лапы заработали со скоростью колес буксующего в сугробе жигуленка.

Тигр зарычал. Громко и нечленораздельно. И тут же перекатился влево, стремясь сбросить со спины взбесившегося котенка. Не тут-то было! Фифа прыгнула вверх, на какое-то время зависла в воздухе (во всяком случае, Галке показалось, что именно зависла) и вновь оказалась на том же самом месте вставшего на ноги противника, выплюнув в полете откушенное ухо.

Вот теперь тот взвыл. И немедленно получил многоголосый ответ.

– Жопу порву! – вылетевший из "колючки" Снежок вцепился в полосатую ляжку.

– Кастрирую, к матерям! – Няша повисла на коротком, словно обрубленном хвосте тигра. Промахнулась, наверное.

– В клочья суку, – Милка без особых ухищрений прошлась когтями по ребрам.

Сильные руки подхватили Галку и понесли через проход в проволоке.

В тот же миг Фифа с визгом: "Уматываем" скакнула со спины зверя прямо в "Егозу". Котята дружно бросились за сестрой. Следом мчался разъяренный тигр. Он уже забыл про оставленную добычу и не смотрел по сторонам. Первоочередной задачей стало поймать и наказать охамевшую мелочь! На необычный колючий кустарник зверь просто не обратил внимания. А может, рассчитывал порвать его одним напором. "Егоза" на этот счет имела другое мнение. Два витка колючей проволоки захлестнули шею тигра в момент первого же контакта. Зверь отмахнулся, сломалась опорная жердь, один из витков затянулся, острые жестяные шипы проткнули шерсть и вонзились в кожу, а за лапу зацепились два новых витка. Хищник рванулся вперед, поймал виток проволоки из второго ряда и, обезумев от боли в многочисленных ранках и царапинах, заметался, каждым движением добавляя количество намотанного на тело железа и небольших, но крайне болезненных ран, пока не рухнул полностью обездвиженный.

Снежок неторопливо подошел к поверженному противнику и, глядя на нагибату в руках подбегающего Батяни, ехидно оскалился в перетянутую проволокой морду:

– Что, гандон рваный, вляпался? Сейчас тебя нагнут по полной!

Окончания драмы Галка не увидела. Андрей унес её за стену и поставил на ноги:

– Ты как, нормально?

– Я, – вздохнула девушка. – Я… – и вдруг резко ткнула пальцем в грудь парня: – Вы научили котят ругаться матом!!!

[1] Речь котят приведена в более-менее приличный вид. У нас всё-таки книжка для широких масс населения. А котята в стрессовых ситуациях совсем выражений не выбирают.

13 августа нулевого года. Экспедиция

Ночь прошла спокойно. На всякий случай дежурили парами. По случаю нечетного количества народа можно было бы освободить от дозора кого-нибудь из Лабжиновых. Одного по малолетству, другую – как единственную девушку. Но никто даже не подумал предложить такой вариант. Ничего, кроме возмущения, не добьешься. Потому четыре пары по два часа. Артем в первой со Светкой и в последней с Тарасом. Спит меньше, зато без перерыва. В последнюю смену всё и началось. На рассвете у озера раздались крики. Артем вгляделся, присвистнул и повернулся к Бульбе:

– Буди всех! – и еле успел добавить, махнув рукой на уже набравшего полные легкие воздуха Тараса. – Тихо буди. И пусть надевают доспехи и вооружаются. По полной программе.

Бульба кивнул и пошел к спящим. Артем возобновил наблюдение.

– Что там? – первым появился Малой. Кто бы сомневался.

– Дерутся.

Но Олег уже и сам разглядывал панораму развернувшейся драки.

– Все-таки сцепились? – позевывая спросил Эйнштейн.

– Да нет, – покачал головой Артем. – Кто-то третий напал. На обоих одновременно. И этот третий мне не нравится.

– Точно! – хмыкнул Малой. – Знатное мочилово идет! Врасплох никого застать не удалось, но нападающих десятка два, так что добытчикам худо приходится.

– Помогать пойдем? – вскинулся Заварзин.

– Иди, – буркнула Лапа, – если жизнь надоела. – девушка наблюдала картинку, устроившись рядом с братом. – Сказали же: десятка два! А нас семь! Ты кого-нибудь убивал, Чума? Так чтобы насмерть?

– Ты что! – опешил Колька.

– А там убивают, – Светка повернулась к Артему. – Что делать будем?

– Готовиться к обороне. Жалко людей, но внизу нас без хлеба схавают. Никому не поможем, только сами сдохнем. А здесь перекроем вчетвером проход, и пусть по четверо и подходят. С деревяшками против нагибат и щитов. А вы из луков садить будете. Может, отобьемся… – Артем и сам не верил в свои слова. – И… парни, это не люди! Это дикие звери. Надо убивать. Понимаете?

– Белые отошли к черным, – прокомментировал Олег. – Вместе дерутся. Конкретный махач! Объединенные войска штук пять-шесть положили. Но и у самих мелочь почти всю выбили. Только мужики держатся! Бледнолицый – вообще монстр, голыми руками голову оторвал! Но в целом хреновы их дела…

– Неандертальцы – сильные ребята, – Виталик с каменным лицом перешнуровывал ботинок. – Даже очень сильные.

– Ох ты! – Олег проглотил ругательство. – Двое мелких бегут. К нам бегут. Мужики явно прикрывают отход.

– Значит, надеются на помощь, – покачал головой Артем. – То есть нападающие – враги всем. Вообще всем.

– Почему? – не понял Заварзин.

– Иначе бы не надеялись, что мы влезем в чужую драку.

– А вон ещё один драпает, – Светка вытянула руку. – Откуда-то сбоку… Совсем ребенок. Млять!!!

Девушка вскочила, вскинула лук.

– Далеко, Свет! – крикнул Олег, но стрела уже сорвалась в полет.

– А мне по хрен! Не будет в детей палками швыряться!

– Надо же, попала! – удивился Ниндзя. – Метров двести, однако. Этот бросок копья был последним в жизни несчастного питекантропа. А ведь он промахнулся.

– А я нет! Терпеть не могу педофилов!

– Э… А откуда ты знаешь… – начал Чума, но был прерван Артемом:

– Строимся! Мы с Бульбой в центре, Чума с Эйнштейном по краям. Как тренировались: держим удары и колем нагибатами! Лучники, начинайте стрелять, как сможете!

– А беглецы?

– Пропустить!

Все вскочили. На тренировках построение занимало пару секунд. Сейчас же время никто не засекал, но… Пока выстраивались, нападавшие добили прикрывавших отход мужчин и теперь неслись следом за беглецами. А те были совсем близко.

Первый, точнее, первая из убегающих, девчонка лет тринадцати с кожей цвета темного шоколада и огненно рыжими волосами вылетела с правой стороны прохода и, увидев строй, на мгновение замерла, в ужасе расширив глаза:

– Тах!

Эйнштейн чуть сдвинулся, открывая проход. Видя нерешительность беглянки, приглашающе махнул рукой.

– Тах! – повторила та. – Рю!

– Давай же, Шоколадка! – крикнул Виталий.

Над головами уже вовсю свистели стрелы. Темнокожая всё не решалась, но тут подоспела спасенная Лапой кроха и, не останавливаясь ни на мгновение, промчалась за спину строя. Шоколадка, словно очнувшись, бросилась следом. Третья (и тоже девчонка, белокожая и белобрысая) вылетела слева, пролетела мимо посторонившегося Чумы и замерла. Дальше бежать было некуда. Со всех сторон колючий кустарник.

Заварзин вернулся на место и глянул вперед. До набегающего противника оставалось метров тридцать. Здоровенный мужик. То ли мулат, то ли загорелый, а может, просто грязный. Спутанные лохмы, такая же борода, оскаленный рот перекошен в безумном крике. В руках дубинка. На бульбин оленебой не тянет, но тоже здоровая. Мужик заорал особенно громко и повалился со стрелой в глазнице. Колька облегченно вздохнул, но на месте убитого урода возник такой же. И значительно ближе. Очень близко! Заварзин судорожно вздохнул и, чтобы убежать от сумасшедшего взгляда совершенно безумных глаз, вздернул щит вверх и наугад ткнул копьем куда-то вперед, в направлении противника. В следующее мгновение Кольку рвануло вперед и бросило на землю.

Бульбу налетевший на него дикарь не испугал совершенно. Тарас спокойно принял на щит удар обожженной палки, уверенно ткнул нагибатой вперед и с удивлением обнаружил, что вместо копья держит в руках любимую палицу. Впрочем, удивляться было некогда. Вылетевший из строя Заварзин грохнулся всего метрах в двух, но впереди, почти под ноги набегающим дикарям. Тарас недолюбливал Чуму с его вечными дурацкими шуточками, но дать Кольке помереть… Бульба взревел, разом перекрыв крики нападающих и шум боя, отбросил щит и рванулся вперед, двумя руками закручивая палицу над головой.

Он не успевал, катастрофически не успевал, к лежащему беспомощному Чуме рвались сразу двое, и Бульбе не хватало какого-то метра, мгновения, но в этот момент в набегающего дикаря врезалось что-то черно-белое, зубастое и когтистое, сбило с ног, точным движением перехватило глотку и взревело даже громче Бульбы. Второй дикарь на мгновение опешил, остановился, то ли приходя в себя, то ли готовясь к драке с неожиданно появившимся зверем, но Пузик уже со всех ног удирал за строй, в безопасность. Свои шансы в схватке с готовым к бою человеком котенок явно оценивал невысоко. Но своё дело он сделал. Теперь над телом поверженного Чумы стоял двухметровый гигант, махавший как прутиком огромной дубиной. Ситуация сложилась тупиковая. Нападавшие, которых снова стало двое, не могли пробиться сквозь летающую вокруг Бульбы смерть, но и сам Тарас оставался прикованным к телу поверженного товарища. И понимал, что стоит хоть немного ослабнуть…

– Бульба, назад!

Тарас вдруг обнаружил, что тела Чумы под ногами уже нет, и, подчиняясь команде, начал сдвигаться к строю, в котором каким-то образом вновь оказалось три человека. В груди одного из атаковавших Бульбу дикарей неожиданно выросло оперение, второй, отчаянно завизжав, прыгнул вперед, буквально подставляясь под удар оленебоя. Палица даже не замедлила движения, только брызнули в стороны какие-то красно-серые ошметки. Тараса замутило. Волевым усилием подавив тошноту, сделал ещё шаг назад и обнаружил, что противников больше нет. От слова совсем. Только трупы. Много трупов. Снова замутило. Тарас сглотнул и от пришедшей в голову мысли содрогнулся и судорожно зашарил глазами по сторонам.

Артем, со щитом и окровавленной нагибатой в руках. Эйнштейн, с отсутствующим взглядом опускающийся на землю. Живой и здоровый, просто обессиленный. Белая девчонка, радостно скалящая зубы. Щит и нагибата словно продолжение рук. Вот кто был третьим в строю. И когда успела освоиться? Чем-то очень недовольный Малой со злым озабоченным лицом. Опустившая лук Лапа. Ниндзя, протягивающий Шоколадке шоколадку. Чума без щита и копья, неуверенно пытающийся сесть. Маленькая безымянная девчонка, пугливо косящаяся на бодающего её головой котенка. И сам Пузик, крайне недовольный, что с ним никто не играет. Все! Живые!!!

13 августа нулевого года. Записи на обоях

Никак не могу прийти в себя. Вся дрожу, хотя в избе совсем не холодно! Как вспомню эти страшные глаза, эти клыки, эту ухмылочку ехидную. Ужас!!! Он же меня хотел сожрать! Меня!!! И за что? Что я ему плохого сделала? Нет, чтобы поздороваться, подружиться, антилопу какую-нибудь в подарок принести. Просто так, в знак расположения! А я бы ему шерсть вычесала! И косички на затылке заплела бы, там, вроде, шерсть подлиннее была, пока её Фифа не выдрала! Так ему и надо, уроду этакому! Правильно его котята подрали! И обзывали правильно! Только очень уж неприлично! Где они только этого набрались? Неужели от наших ребят? Или мне это почудилось? Тогда где я этого набралась?

Страху натерпелась, просто жуть! Стою, смотрю и не могу даже пальцем пошевелить. Дротик в руках, а толку… И время, словно резиновое. Андрей говорит, котята вдруг ураганом на выход рванули, а парни видят такое дело и за ними, только копья схватили. Пока добежали, всё кончилось. Тут бежать-то не минуты, секунды!

Всё верно, со мной одна Фифа была! Фифочка молодец! Спасла меня, маленькая! Сидит сейчас, ко мне прижимается и дрожит. Напугалась, бедненькая! Но как она его по морде! И слева, и справа! А потом вообще на загривок запрыгнула и ухо отъела! И остальные! Котятки мои любимые! Маленькие мои!

Вот только Пузик куда-то подевался. Наверное, встретил этого урода в лесу, и это страшилище его порвало! Пузик же абсолютно бесстрашный. И самый сильный из наших! Конечно, он попытался этого урода остановить! Но разве такого в одиночку остановишь? Вон котятки вчетвером, и то только покусали немного и в "Егозу" загнали. Вообще-то не так уж и слабо они его покусали, Батяня говорит, шкура совсем плохая, одни дыры. Хотя они её ещё не сняли, полдня уже тело из колючки выпутывают. Так ему и надо, уроду проклятому! Я его за Пузика вообще порвала бы!

Как он вообще в наш лес попал? Неужели, пришел по следам ребят? Но тогда он бы за ними пошел! Догнал, сожрал, повернул обратно по следу… Нет, не сходится! Там же Тарас со своей дубиной! У него на любую проблему – один удар, и нет проблемы! Нет, эта зверюга ребят не встречала, иначе с неё давно шкуру бы сняли! И так снимут, но немного позже, когда распутают!

А может, это котяткин папа? Пришел жену искать? Няша-то по расцветке один в один. Какие у мелких родственники невоспитанные! А Няшечка, значит, хотела у собственного отца это самое место отгрызть? Ой, бред какой! А почему другие котятки не черно-рыжие? Может, у них отцы разные?! Миша рассказывал, что у зверей так бывает: в одном помете дитятки от разных отцов! Или он только про собак говорил? И чего я в восьмом классе биологию прогуливала? То есть, Няша от этого урода, а Пузик совсем от другого папы. Как же Пузика жалко! А может, я всё это нафантазировала? А котёнок где? Уже второй день, как запропастился куда-то! И искать не пойдешь, там такие страшилища ходят! И что делать?! Поспать не получается, есть не хочется, прясть – тоже не выходит…

Фифочка, ты чего?! Что? Ой, ребята вернулись! Пузик!!! Потом допишу!

Приписка на полях

Галочка Егоровна! Ради бога! Спиши слова, что котята говорили! Похоже, нам до них, как до Пекина двадцать первого века! Ну интересно же!!!

Приписка к приписке

Перебьетесь! Думаете, раз принесли мне нового питомца, так уже всё можно? Сначала своих обезьянок отмойте! Я ещё разберусь, кто Пузика в экспедицию уволок! Взяли моду, котенком рисковать!

13 августа нулевого года. Экспедиция

– Все! Живые! – выдохнул Артем. – Целые?

– Чуму бестолковкой об землю приложили, – мрачно констатировал Малой. – Были бы мозги, было б сотрясение! А так, считай, уже очухался.

Судя по бледности и бегающим глазам Заварзина, до очухивания было далековато.

– Коль, ты как?

– Нормально, – проскрипел Колька. – Сейчас встану.

– Сиди уж! – Лапа пристально вгляделась в глаза пострадавшему. – А лучше приляг. С мозгами не шутят. Особенно, когда их мало. Надо бы тебя усыпить минуток на шестьсот, да кто ж позволит. Так что поешь анальгинчику, – девушка протянула таблетку. – И можешь уйти в нирвану. На полчасика. Тошнит?

– Немного. Это от крови?

– Это от сотрясения. Благодари святую троицу. Если бы не они, сейчас бы не тошнило. И головка бы не кружилась. Валялась бы отдельно от тела.

– Кто? – не похож был Колька на привычного Чуму. Совсем не похож.

– Пузик, Бульба и та оторва белобрысая. В толк не возьму, откуда в таком крохотном тельце столько силы? Пулей тебя утащила, Бульба, кажется, даже не заметил.

– Как утащила?

– За ноги! Голове, правда, при этом пришлось с парой дополнительных кочек познакомиться, но по сравнению с копьем или дубинкой это мелочи.

– Как ты её назвала? Оторва? – Заварзин махнул рукой. – Эй, Оторва!

Девчонка недоуменно посмотрела на него, потом расцвела улыбкой, подскочила и, сложив рядом с Колькой щит и нагибату, согнулась в земном поклоне, вытянув руки вперед.

– И что это значит? – поинтересовалась Светка.

– Ото! – распрямившаяся девчонка стукнула себя рукой в грудь. – Ото Рва!

– Всё, Чума, ты попал! – расхохоталась Лапа. – Теперь, как честный человек, ты обязан на ней жениться. Раз имя дал!

– Вообще-то, это ты дала.

– Я не при делах, я замуж выйти могу, а жениться – никак! Так что не отмазывайся! В общем, я вас оставляю, голубки, поворкуйте а своем, интимном, а у меня дел полно.

– Погоди, – взмолился Заварзин. – А на каком языке с ней говорить?

– На языке любви, – пропела Лапа. – Поцелуй её, что ли… Хотя нет, ещё прибьет с непривычки. В общем, бери пример с Ниндзи. Видишь, ни разу не теряется.

Петров кормил шоколадкой Шоколадку, одетую в Мишину байковую рубашку. Рубашка новенькая, в красно-черно-зеленую клетку. Совершенно ненужная вещь в лыжном походе, а гляди-ка, пригодилась. Полы рубашки доставали девочке почти до колен.

– Свет, – взмолился Чума, – притащи мой рюкзак.

– Что, весь?

– Ну тогда жилетку. В клапане она!

Лапа вернулась через минуту.

– На, вручай! – Светка пожала плечами. – Не понимаю я чего-то. Все мужики девушек раздеть норовят, а вы – наоборот!

Заварзин протянул жилетку Оторве:

– На, носи! А то и в самом деле придется на тебе жениться! Жилетка! Понимаешь? – он потыкал рукой в безрукавку. – Жилетка.

Глаза девчонки округлились, рука неуверенно протянулась вперед:

– Жи? – вторая рука вновь потянулась к груди. Не такой уж и маленькой, между прочим. Не девочка, девушка. – Ото? Жи?

– Тебе, тебе, – закивал Колька.

Честно говоря, отдавать жилетку было жалко. Шикарная пуховая безрукавка, сшитая по новейшей бесшовной технологии, специально к этому походу купленная. Не какая-нибудь европейская подделка, настоящая Рязань! "Сивера"! И просто отдать какой-то дикарке? Чума сильно подозревал, что обратно эксклюзивная вещица уже не вернется. Но в глазах девушки светилось столько счастья… "В конце концов она мне жизнь спасла, – подумал Колька. – Переживу, как-нибудь".

Девчонке жилетка сошла бы за платье. Этакое пуховое мини без рукавов.

"А она симпатичная, – решил вдруг Заварзин. – Если помыть, причесать, вывести блох… Или вшей… Что там в волосах водится? Нет, у меня точно сотрясение мозга. Или этот, как его… спермотоксикоз! На неандерталок засматриваюсь. Ну и ладно, я не расист! У Петрова вообще негритянка!"

***

В отличие от Заварзина, хорошую вещь для неожиданного прибавления Малой пожалел. Он вообще не считал нужным одевать приблуд: бегали голыми, пусть и дальше бегают. Особенно мелкая, там и смотреть-то не на что. Но общественное мнение уважил без слов. И проблему с размером заценил: не в Бульбины же балахоны малявку одевать. Потому, скрепя сердце, выделил изрядно поношенную дешевую флиску декатлоновского происхождения. А на случай непонятных местных обычаев передал одежку через Эйнштейна. Простодушный Виталик подвоха не уловил и теперь с неожиданным удовольствием болтал с девочкой. Типа язык учил.

Настроение у Олега было ниже плинтуса. С раннего детства собиравшийся стать спецназовцем, готовившийся к этому всю свою короткую, но насыщенную событиями жизнь, Лабжинов-младший сгорал со стыда за себя и за команду в целом. То что победили, положив без потерь пятнадцать рыл – это хорошо. Но не целых пятнадцать рыл, а всего пятнадцать рыл! Полтора десятка бестолковых дикарей, защищенных только потертыми шкурам, вооруженных кривыми палками и набегающих даже не толпой, а как получится! Да ни один из них не должен был даже добежать до строя! Ниндзя из пяти одновременно поднятых куропаток снимает минимум четырех! Светка всё продемонстрировала на орлах днем раньше и шикарным выстрелом перед самым боем. Да и сам Олег стреляет не хуже. И что? Все трое практически опустошили колчаны и сняли шестерых! Всего шестерых!!! И седьмого Олег убрал, прикрывая отступление Бульбы. А остальные стрелы ушли "в молоко"! Как будто все трое впервые лук в руках держат!

А остальные? В первой волне было всего четверо! Артем грамотно принял на щит удар копья, а ткнул крайне неудачно, лишь слегка зацепив плечо. Добил со второго удара, но время, время… И со вторым аналогично! Как вареный действовал! Эйнштейн и вовсе герой! Как можно оттолкнуть противника бритвенно острым наконечником и при этом даже не поцарапать! Весь бой возился с одним-единственным дикарем. Но эти хоть строй удержали!

Чума выпустил врагу кишки первым ударом. Ага! Вслепую, пропустив удар короткой дубинкой сверху (ну да, на непонятно как оказавшийся там щит, но что это меняет?) и дав уже практически покойнику вырвать себя из строя!

А Бульба? На хрена в строю дубина?! Хоть ты её палицей называй, хоть богдыханом! За каким тебе копьё выдали? Хотя бы по весу мог почуять! Вот ведь сила есть, ума не надо! Интересно, он хоть заметил, что первого врага убил, на бегу наступив ему на шею? Из всего отряда более-менее грамотно действовали белобрысая девчонка и Пузик. Остальные – кошмар, ужас и ещё раз кошмар!!!

А сейчас? Контролем заниматься надо! Проткнуть мертвых, добить живых… Всё самому приходится. Олег уныло бродил по полю боя, негромко напевая: "Надо трупы сосчитать, раз-два-три-четыре-пять", и протыкал. Добивать никого не требовалось, нагибата оказалась страшным оружием в неумелых руках. А стрелки и вовсе профессионалами: хоть и мазали безбожно, зато валили наглухо. Заодно собрал стрелы. Далеко не все, большинство предстояло ещё отыскать.

В какой-то момент примчался Эйнштейн и сообщил, что у трупов надо повыдергивать верхние клыки, повесить на ниточки и раздать тем, кто убил. Очередная местная традиция. Здесь такое на шее вместо паспорта таскают.

Да пожалуйста! Настоящему бойцу, что зубы пассатижами выдирать, что глаза пальцами выдавливать! Ну помутило маленько на трех первых клиентах, а потом привык. Только найти останки разнесенной бульбиной палицей головы оказалось совсем непросто. Но справился. Если совсем честно, девчонка Виталькина помогла.

Малой с чувством выполненного долга вернулся в лагерь, достал из ремнабора дрель, вытащил из куска стропы сердечник, распустил его на нитки и занялся изготовлением ожерелий.

Себе. Три пары клыков, когти и клюв орла. Такое же сестренке, третья пара – неудачливого охотника за малявкой. Ниндзе, Бульбе и Артему – по две пары бивней. Эйнштейну – одну. И Чуме такое же, хоть и по-дурацки, а убил. Одна пара Оторве, успела девочка, встав в строй, прирезать супостата. А кому отдать трофей Пузика? Котенок с паспортом совсем смотреться не будет. Да и потеряет! Подавив желание захватить лидерство, удвоил послужной список белобрысой. За вынос раненого с поля боя и в большую войну награждали, спасти своего даже важнее, убивателей у нас много, хоть и хреновых!

Осталось раздать! А что к чему – пусть Эйнштейн объясняет!

***

– Пузик, чертяка полосатая, ты как здесь оказался?

Тарас, упершись лбом в лоб котенка и обхватив того обеими руками, трепал черно-белую шерсть на загривке.

– Ты даже не представляешь, как ты вовремя выскочил!

Ироничное выражение на морде Пузика однозначно показывало: ещё как представляет! Но Тарас находился слишком близко, чтобы разглядеть шкодливую улыбку.

– Ты же, чудо мохнатое, Чуму с того света вернул!

Пузик зевнул. Галка давно бы поняла, что славословия котенку прилично поднадоели, и он, не торгуясь, сменял бы их на банку сгущенки. Но Галки поблизости не было. Сгущенки тоже. Пузик не отказался бы и от шоколадки, но её зачем-то скормили темнокожей девчонке. Против рыжей зверек ничего не имел, но шоколадку предпочел бы съесть сам. Он вообще любил сладости.

Однако большой бестолковый человек не унимался, и Пузик, вывернувшись из рук Бульбы, негромко рявкнул, что сделало его центром внимания. Аборигенки с криком: "Рю" повалились на землю, остальные просто обернулись, а контуженный Чума, слегка заикаясь, прокашлял:

– На базе что-то случилось! Ну раз он здесь!

И расслабленная идиллия сменилась бурной деятельностью.