Текст книги "Степи нужен новый хозяин (СИ)"

Автор книги: Виктор Гвор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 31 страниц)

31 декабря 2019 года – 2 января 2020 года. Подмосковье

Офис-менеджера Уолтера Джуди метко называла русским словом «секретутка» и предлагала уволить пять раз в неделю. Мистер Райан и сам признавал, что толку от Барбары ни малейшего, да и вообще офис-менеджер ему не нужен. Даже офис-леди не особо: сварить кофе можно и самому, а посетителей приходит не мало, а очень мало. Но для солидности кого-то в приемную посадить надо, а за ту зарплату, что выплачивалась мисс Кемпбелл, невозможно было нанять даже безрукого инвалида с черной задницей. Хотя в последнее время в силу всеобщего наступления толерантности черные задницы стали обходиться дороже белых, что мистера Райана бесило неимоверно. Расистом Уолтер себя не считал, но негров откровенно недолюбливал. Особенно, когда выражение «ниггер» стало состоять из пятнадцати букв, сгруппированных в два слова! Кроме того мисс Кемпбелл умела красиво вертеть постоянно упоминаемой Уолтером частью тела и не возражала, чтобы шеф время от времени этой частью пользовался. Для начинающего стареть убежденного холостяка сей момент с каждым годом приобретал всё большее значение. И, наконец, Барбаре можно было иногда дать какое-нибудь несложное поручение. Например, обеспечить отправляющихся в неведомый Сноутаун журналистов проездными документам. Она вполне могла с этим справиться.

Безусловно, могла. Вопрос: как?

Самолет оказался не через шесть часов, а через восемь. И не на Петербург, куда из Нью-Йорка вообще не было прямых рейсов, а на Москву. Вдобавок был куплен билет эконом-класса, что означало полную непредсказуемость уровня комфорта, серьезное ограничение веса багажа и ещё некоторое количество "приятных" неожиданностей. Билеты на Снежинск мисс Кемпбелл вообще не приобрела, видимо не найдя на сайте агентства названия "Snowtown". Зато наверняка поторопилась отчитаться перед шефом об экономии доверенных ей средств.

Добравшись, наконец, до самолета, Джуди забралась в Интернет, и только тут обнаружила, что на рейс тридцать первого декабря они с Джимом безнадежно опаздывают, а первого января по совершенно непонятным причинам в Снежинск не летит ничего. Таким образом, мало того, что придется лететь одним самолетом с Морозовым, чего Джуди планировала избежать, так ещё и двое суток торчать в Москве совершенно без дела! Не на экскурсию же по Красной площади отправляться!

Пробормотав себе под нос несколько идиоматических выражений на русском и арабском, мисс Фокс начала лихорадочно листать веб-страницы. Через час Джуди хищно улыбнулась и завалилась спать: когда представится следующая оказия покемарить, стало совершенно непонятно. Джим же к тому времени досматривал третий сон, а потому о проблемах с дальнейшей дорогой и планах напарницы на вынужденную паузу узнал только в Шереметьево. На этот раз Джуди удалось удивить даже непробиваемого Малыша.

– Куда мы едем?! – переспросил Литтл.

– В лес! – повторила Джуди. – Будем снимать, как русские студенты встречают Новый год.

– Они его встречают в лесу?

– Эти – в лесу! И в отличие от всяких дач, туда допускаются все желающие, – Джуди немного подумала и добавила. – Я так думаю. В любом случае, у нас есть универсальная валюта!

– Это какая?

– А зачем мы закупались в дьюти фри "Джим Бимом"? Или ты собираешься всё выпить в одиночку? Здесь сейчас семь часов, к десяти будем на месте. Насколько я знаю, русские начинают отмечать не раньше полдвенадцатого. Ну сам подумай! В Москве нам делать совершенно нечего! А тут можно отснять неплохой материал: у нас же так никто не развлекается. Даже если не найдем этих ребят, отыщем других!

– Ты уверена, что в лесах под Москвой очень много диких туристов?

– Нет, конечно! Но иду на тех, которые есть. И потом! У нас есть палатка, спальники и даже горелка! Устроим репортаж, как чокнутые американские журналисты ночуют в дикой русской тайге. Всё, что нам грозит, это остаться без завтрака!

Малыш пожал плечами. В лес, так в лес. Не спорь с женщиной, и не окажешься неправ.

Через три часа уверенность Крейзи Фокс в правильности выбранного решения несколько пошатнулась. Судя по вытащенной из сети карте, нужное место давно было пройдено. Во всяком случае, от места, где была нарисована жирная красная стрелка с корявой надписью "два километра до нас", журналисты достаточно бодро топали уже сорок минут, а вокруг были лишь высоченные сосны и уходящая вдаль широкая просека, покрытая тонким слоем снега. Только идущая по просеке неплохо утоптанная тропа со свежими следами дарила слабую надежду на успешное завершение авантюры.

Ещё через двадцать минут навстречу выбежал сильно запыхавшийся парень. Увидев американцев, притормозил, стрельнул сигаретку (некурящий Джим всегда стаскал с собой пару пачек для подобных случаев), и старательно проинструктировал:

– Всё правильно. Ещё немного, и будете, где надо.

– А почему на схеме написано "два километра"? – заинтересовалась Джуди.

– Да кому она нужна, эта схема! Я даже не знаю, кто её выкладывал, – собеседник оставался совершенно серьезным. – Но ведь и так всё понятно: раз стрелка вдоль просеки – надо идти, пока не упрешься. Тут заблудиться невозможно, с тропы никуда не денешься! А километр там или четыре – какая разница?! Всё, что меньше двух часов – не опоздание.

И умчался к станции кого-то встречать.

"Немного" оказалось получасом, а "два километра" по прикидкам Джуди не менее, чем пятью. Хорошо хоть, не восемью. Джуди без колебаний отправилась к ближайшему костру:

– С Новым Годом!

– С новым счастьем! – отозвался молодой кудлатый парень с короткой бородкой. – Чайком ограничитесь или так кушать хочется, что переночевать негде?..

В Домодедово Джим и Джуди примчались прямо из леса, едва не опоздав на самолёт. Грязные, растрепанные, со слегка опухшими лицами, но сытые и довольные. В одолженных ("Берите, или вы нам не друзья!") у новых знакомых авизентовых куртках (На Севере вы в мембране вымрете, как мамонты!), в поношенных, но жутко теплых самосбросах (А без штанов там вообще вилы!), грубых самодельных чехлах на ботинки из галош и всё того же вездесущего авизента ("В тундру? Без бахил? И эти люди называют русских авантюристами!") и украшенными добрыми пожеланиями сидушками на поясницах. Словом, полностью готовыми к новым подвигам.

Для полноты образа не хватало хвостов, рогов, копыт и запаха серы, который всё равно был бы неразличим за мощным ароматом костра и густым перегаром.

Журналисты лишились запаса универсальной валюты и сигарет, взятых на "раздачу", зато обзавелись несчитанными гигабайтами отснятого материала, который предстояло ещё разобрать и систематизировать.

А уж быть опознанным кем бы то ни было на снежинском рейсе им не грозило со стопроцентной гарантией.

2 января 2020 года. Снежинская область

Сначала идея поехать на каникулы в Снежинск Кристине понравилась. Всё лучше, чем дома сидеть. Конечно, с папой дома предпочтительнее, чем без папы где угодно, но если есть возможность совместить – почему нет? К тому же, мама лететь на север отказалась категорически. Последнее время мама больше раздражала Кристину, чем радовала. И куда делась та ласковая, веселая мама, которую Кристина помнила всю жизнь? Вечно чем-то недовольна, вечно то ноет, то нотации читает, то ругается. Почему вдруг стало нельзя играть в снежки? Что значит «взрослые девушки так себя не ведут?» Сама же играла с Кристиной, когда та была маленькой. Почему нельзя дружить с Костиком и Рафом? Что значит, «не ровня»? Как раз Раф совсем ровня, да и Костик выше только на самую капельку! Вечно орет на папу, мол, неудачник и давно должен был стать министром. А на папу кричать нельзя, у него и так работа нервная. И не нужно совсем, чтобы он министром становился, и так дома редко бывает. Приходит, Кристина уже спит; уходит – Кристина ещё спит. А если станет министром, и в выходные будет на работе? Не надо такого, Кристина против! В общем, без маминого нытья будет проще.

А ещё дядя Савва столько таинственности напустил! Аж интересно стало, что же там такое в этом Снежинске? Может, там мамонтов живых поймали? Мамонты же на севере водятся! То есть раньше водились. А вдруг не мамонты? И о северном сиянии Кристина много слышала. И вообще, когда сказала Рафу с Костиком, что летит в Снежинск, мальчишки так завидовали!

Но Снежинск девочку разочаровал с первых шагов. В аэропорту их встретил какой-то подозрительный дядька, одетый в бесформенный тулуп (дворник, наверное) и полицейский сержант. Даже не офицер! Сержант сразу прикипел взглядом к Снежане, а дворник начал шептаться с папой и дядей Саввой. А о Кристине все забыли. Да что там, когда она хотела послушать, о чем взрослые шепчутся, её прогнали! "Кристиночка, посмотри за вещами!" Как будто она маленькая! Тоже мне секреты.

А машины у этих двоих?! Это же даже не историческая древность, а доисторическая! На таких, наверное, Петр Первый ездил у шведов Крым отвоевывать! Или не Крым? Да нет, он же выход к морю искал, а море как раз в Крыму! В общем, когда садились, Кристина из вредности пошла в машину поменьше, куда все точно не поместятся. И тут этот гадский сержант выгнал её с переднего сиденья! Мол, детям спереди нельзя! Это Кристина – ребенок? А наглец ещё Снежанку вперед посадил!

Ну Кристина и представилась:

– Я Кристина! А это моя сестра Снежана. Вы не обращайте внимания, что она молчит. Снежка всегда так делает, когда ей парень нравится!

И полезла на заднее сиденье, не обращая внимание на возмущенный крик покрасневшей Снежанки: "Кристя!". А что Кристя? Она уже девять с лишним лет Кристя. А хорошо получилось: сержант Игорь и Снежка всю дорогу молчали и друг от друга отворачивались. Вот почему так выходит: сделаешь людям гадость, и сразу на душе лучше становится. Хотя и стыдно немножко.

Может, Игорь и Снежка и отошли бы, или сама Кристина как-то поспособствовала общению, но ехали всего минут пятнадцать. Гостиница девочке тоже не понравилась. На фасаде не пять звезд, а восемь раз по пять, а внутри – и двух много! Отделка пафосная, а бардак жуткий. На ресепшене очередь! Номера… Если это люкс, то что же тогда второй класс? Еле-еле кровати помещаются! И здесь жить сколько? Три дня?! Кристина чуть вслух не взвыла. Три дня!!!

А вечером (когда здесь вечер, если темно и днем и ночью?) папа собрался куда-то ехать. Без Кристины! Ну уж нет! Девочка одела теплый комбинезон, забралась к Игорю на заднее сиденье и заявила, что без неё никто никуда не поедет! Взяли моду! В общем, проявила характер. Правда, сержант Кристине ничего не сказал, даже посмотрел благодарно. Наверное, потому что в результате и Снежку с собой взяли. А эти двое явно неровно дышат друг к другу, хотя и знакомы часа три от силы. Вон как болтали всю дорогу! Кристина хотела сказать какую-нибудь гадость, но передумала. Снежанка ведь и ответить может. Да и вообще она в целом хорошая. Была бы ещё не такая старая, ей бы цены не было! А то что это за сестра, на десять лет старше!

Ехали целый час! Или даже больше. Но зато потом приехали к ледовой крепости! Кристина была с папой на ледяных фестивалях и в прошлом году, и в этом, и всяких ледяных фигур и домов видела немало. Красивых, нарядных, подсвеченных разноцветными огнями… Изумительных! Но… Там они были игрушечными. А эта ледовая крепость – настоящая! Не ледяная, а именно ледовая! Построенная на века! И вход в неё был совсем не простой. И вообще!

Кристина мигом забыла про своё плохое настроение. И даже не заметила, как все куда-то ушли, а она осталась одна на центральной площади этой крепости. То есть заметила, конечно, но за всеми не пошла. Потому что обнаружила возле крыльца большого полосатого зверя.

– Ой, какой пушистик, – восхитилась девочка, протягивая руку. – А тебя можно погладить?

– Можно, – раздалось откуда-то сбоку. – Тюпка это любит.

– Тебя Тюпкой зовут, да? – Кристина, погрузила пальцы в шерсть на загривке. – Ух ты, какой большой и теплый! – и только потом повернулась в сторону голоса: – А ты что тут делаешь?

– Что-что, – пробурчал мальчик примерно её возраста, хотя и здорово выше ростом. – Живу я здесь! Уже десять лет скоро, как живу.

– А я только что приехала! Меня Кристиной зовут. А тебя?

– Хома! – теперь в голосе звучала жизнерадостность. – Хочешь на нем покататься?

– А то! – девочка аж задохнулась от радости. – А он разрешит?

Но зверь уже лег на снег, словно приглашая: садись, мол, чего там. А может, и в самом деле, приглашая.

Кристина залезла на спину зверю, и тот неторопливо зашагал по двору. Хома шел рядом.

– Здорово, – сказал Кристина через пять минут. – Только медленно.

– А ты на лыжах ходить умеешь? – спросил Хома.

– А то! И хожу, и бегаю, и с горок катаюсь! И на беговых, и на горных!

От полноты чувств она показала Хоме язык. И тут же расстроилась:

– Только лыжи в гостинице остались!

– Лыжи я сейчас притащу. Систему наденешь мою, запасную. Только ботинки тебе велики будут. Но если взять у Тарасика чуни, должно получиться!

Через двадцать минут Кристина неслась, привязанная к Тюпке длинной веревкой, другой конец которой крепился к надетой поверх комбинезона девочки кожаной сбруе. Лыжи были длинноваты, но Кристина быстро приспособилась. Все-таки скорости зверей сильно недотягивали до горных спусков. Рядом на таком же звере с именем Чувырла летел Хома.

– Спокойней держись, – на ходу кричал мальчик. – Не напрягайся так! И лыжами управляй! Как будто с горки едешь!

– Вау! – радостно визжала Кристина. – Точно, как с горки! Прикольно! А куда мы едем?

– Просто по ручью! Ты много не разговаривай, а то горло застудишь! Далеко не поедем, у тебя одежка совсем легкая!

– Ты чё! – девочка даже обиделась. – Самый крутой комбез! На гагачьем пуху! Скорее ты замерзнешь, чем я! – впрочем, обижаться надолго Кристина не умела, а уж катаясь на таких зверях, тем более. – Как, говоришь, эти звери называются?..

3 января 2020 года. Записи в толстой тетрадке

Операция «Выход в свет» вступила в активную фазу. Не то чтобы мы до этого сидели, как мыши под веником, а теперь орем о себе на весь мир. И не сидели, и не орём. Просто начали прибывать гости.

Первым прилетел Морозов и привез того самого мужика, благодаря спору с которым мы самый экипированный турклуб в России. Томразин – большая шишка в министерстве иностранных дел. Не то руководит каким-то отделом, не то готовит документы для замминистра. Честно говоря, совершенно не поняла. Никогда не интересовалась структурой МИДа. А спросить было как-то неудобно. Михаил Игнатьевич и так чересчур нервно отреагировал на Пузика. Нет, я понимаю, что котенок здоровенный вырос (кажется, они всю жизнь растут, во всяком случае, за десять лет ручаюсь), но ведь он же добрый и ласковый!

Впрочем, когда Томразин сообразил, зачем его сюда притащили, стало ещё хуже. Как он на Морозова орал, это надо было видеть! "Ты хоть представляешь, как ты меня подставил?! На меня теперь всех собак повесят! Ты, вообще, каким местом думал?!" Ну и дальше в том же духе. И всё это перемежается семиэтажным матом. Я думала, уже не успокоится. Ситуацию спасла Оторва. Подошла к дяде, минут пять поиграла своим гвоздиком (до чего же мужики на него нервно реагируют!), а потом спросила, почему Михаил Игнатьевич так разнервничался. На своем кирпично-неприличном спросила. Томразин опешил и заткнулся. А пока молчал, Савва Тимофеевич успел рассказать суть плана. Мол, не подставил, а наоборот, предоставил шансы на что-то очень хорошее (что именно я не поняла), надо только не светиться раньше времени, а вынырнуть в нужный момент. А до этого Томразин знать ничего не знает, ведать ничего не ведает. И все его действия пойдут экспромтом. А сейчас его сюда привезли, чтобы этот экспромт приготовить, ибо неподготовленный или плохо подготовленный экспромт – прямой путь на виселицу. Или в отставку. Объяснились и утопали во второй дом готовить экспромт.

Но Томразин ведь не один приехал! Непонятно зачем притащил двух дочек. Старшая хоть взрослая, сначала даже показалась вменяемой. Разве что как-то очень быстро запала на кельпинского сержанта. Но это даже к лучшему: строит менту глазки и ни на что внимания не обращает. А потом…

Оказывается, она в институте палеонтологию изучает. Или антропологию, хрен поймешь. На гомотериев и мамонтов отреагировала сравнительно спокойно, но при виде Урра возбудилась, как… Даже слова приличного подобрать не могу! И ладно бы в сексуальном смысле, так нет! Ученый в ней проснулся! Молодой и недоученный!

– Георгий Вадимович должен это увидеть! Он же мне не простит, если я его сюда не притащу!

И всё норовит позвонить пресловутому Георгию Вадимовичу. Оказывается, это её научный руководитель. Светило не то институтского значения, не то и в самом деле мирового. И ежели это светило не увидит своими глазами живого неандертальца, небо немедленно упадет на землю, разверзнется геенна огненная, мир ухнет в тартарары, а Снежана вылетит из института. В общем, случится Рагнарёк в мировом масштабе со всеми вытекающими. И как только мир вместе с этим профессором дожили до двадцать первого века без лицезрения Урра и Оторвы, совершенно непонятно.

С большим трудом уговорили Снежану позвонить своему Георгию Вадимовичу не отсюда, и из Снежинска; не сейчас, а в нормальное время суток и не говорить ничего конкретного. Слово с неё взяли, но айфон отобрали на всякий пожарный. Спасибо сержанту, не пообещай он ей лично привезти средство связи в гостиницу, хрен бы чего вышло.

Но старшая – это полбеды. А вот Кристиночка… Это нечто! В считанные минуты скорешилась с Хомой, и наш предельно послушный и дисциплинированный почти взрослый охотник увез её кататься на лыжах! Хому понять можно, он девочек своего возраста, считай, и не видел! Да и не совершил ничего страшного по нашим понятиям. Что может случиться, если с ними два саблезуба?! И не только молодой игривый Тюпка, но и Чувырла, которая из второго поколения!

Но это по нашим понятиям. А Михаил Игнатьевич по окончании подготовки экспромта соизволил скушать рюмочку под мамонтовую отбивную и приступил уже к смакованию палеочая с медком, как вдруг обнаружил, что дочек-то некомплект! Спросил, где Кристина, а Ирка сообщает, что девочка часа два назад уехала кататься на саблезубых тиграх по ночному лесу в компании десятилетнего неандертальца. У папы чаёк не в то горло пошел! Заикнулся, было, о спасательной экспедиции, так влезла Шоколадка. Мол, сейчас пошлем пятерку Няши, котята мигом их приведут. Успокоила, называется! В общем, хорошо, что Оторва со своим сленгом на высокопоставленных чиновников действует умиротворяюще. А пока все кипятились, возмущались и разбирались, вернулись наездившиеся до дрожи в ногах потеряшки.

Однако на этом приключения не закончились. Ибо неугомонная Кристина догадалась заснять прогулку на видео. И не только Хому, Тюпку и Чувырлу, но и себя любимую в первую очередь. А теперь захотела выложить ролик в инстаграм. Чтобы, значит, "Костик с Рафом обзавидовались, и эти клуши из школы тоже, а Танька – особенно!" А отобрать у Кристины Михайловны айфончик ещё сложнее, чем убедить её, что через три дня Костик с Рафом обзавидуются ещё больше. А Танька – тем более! В конце концов, и то, и другое удалось Хоме, но девочка выторговала себе право остаться в Риме до папиного возвращения. Инкогнито, конечно.

Томразин… А что Томразин? Девчонка из отца веревки вьёт! Только посмурнел и пообещал, что если что с дочкой случиться, войсковая операция нам раем покажется! Никто даже не обиделся: что мы, не понимаем, что ли?

С Тормазиными уехали Малой с отцом и Ниндзя. Группа прикрытия. Кого и от кого прикрывают – непонятно. Сняли квартиру в Снежинске и будут там жить, пока все не соберутся.

На следующий день явился академик Иловайский. Не просто академик, а академик среди академиков, величайший авторитет в соответствующих кругах, член всего, чего только можно и у нас, и на Западе. Одним словом, фигура! Но дедушке под восемьдесят! Он довольно бодро переставляет ноги, кушает без посторонней помощи и даже способен самостоятельно оправиться в нашем сортире. И с головой вполне дружит. Даже очки не носит, зрение орлиное. Но только когда светло. А в сумерках, а тем более в темноте… Куриная слепота у деда! А его потащили в Полярную ночь, где он практически ослеп, едва вышел из аэропорта. То есть вся дорога до Рима для бедного академика прошла в полной темноте. И в такой же темноте он пробирался через вход, шел по двору, проходил через сени. Прозрел только в кают-компании. И надо же так случиться, что первым ему на глаза попался Урр. Академик сделал стойку и бросился исследовать находку. Оглядывал, ощупывал, измерял железной линейкой, пожертвованной Семеном Петровичем, и портновским сантиметром, конфискованным у Наташки. Вёл с объектом исследования научные дискуссии глубочайшего содержания:

– Скажите, молодой человек, вы – неандерталец?

– Ага!

– И вы умеете разговаривать?

– Ага!

– А по-русски понимаете?

– Ага!

– А говорить по-русски можете?

– Так говорю же!

Одновременно академик бормотал, что теперь-то он покажет этим неучам из Йеля и Пристона, кто в антропологии самый правый, и как они все заблуждаются! И немецким бестолочам тоже покажет! И французским остолопам! И питерским бездельникам! И дураку Киселеву особенно!

Бедный Урр стоически терпел это издевательство, но стоило академику отвлечься на Хому, удрал и спрятался в палатке Ивана Петрова. Хому спасла Кристина, приволокшая Заразу. Кошечка наивно думала, что её будут гладить и ласкать, и сильно ошиблась. Но честь легиона не посрамила, вытерпела до той самой поры, пока академик не произнес историческую фразу: "Это, безусловно, гомотерий, но слишком большой! Где вы нашли такой великолепный экземпляр?" Экземпляр саркастически хмыкнул и сбегал за Милкой и Пузиком. Тут уже не выдержала я и выключила свет, дабы привести ослепшего академика в чувство и втолковать ему, что объекты для исследований никуда не денутся, потому как здесь живут!

Пока Иловайский издевался над Урром, привезли директора плейстоценового парка. Пока самый адекватный из гостей. Всё осмотрел, почесал в затылке и уныло констатировал:

– Зря летел! Мамонты ещё молодые. Столько хищников мне не надо. И вообще… Мне бы с полсотни бизонов. Впрочем, всё равно денег не хватит.

– А вот тут мы Вас поправим, Сергей Афанасьевич, – рассмеялся Артем. – Думаю, от нашего предложения Вы не откажетесь.

Сегодня ждем кого-то ещё. И завтра – тоже. Господи, зачем? Нам что, мало абсолютно безбашенной девчонки и почти спятившего академика? Эти двое и так превратили Рим в сумасшедший дом!