Текст книги "Правильный способ соблазнить злодея (ЛП)"
Автор книги: Вэйчжи Тэнло
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)
Сжав зубы, Лянь Шэн схватила его руку под своим свадебным нарядом. Выражение лица И Цяньчэна дрогнуло, но он попытался сохранить самообладание, понизив голос:
– Что ты делаешь? Отпусти меня. – Он незаметно пытался высвободиться.
– Муженёк, нам стоит проявить немного больше нежности, – с улыбкой произнесла Лянь Шэн, не отпуская его пальцы. На улице было столько глаз, что он не мог просто оттолкнуть её. Если он использовал свадебное платье, чтобы мучить её, она должна как-то ответить ему тем же. В любом случае, неизбежное было близко. Если И Цяньчэн не хотел, чтобы ей было легко, даже дрожа от страха, она не проявит к нему ни капли милосердия.
– Не нужно, отпусти.
– Не отпущу. Мне холодно. Муженёк, можешь согреть меня? – Лянь Шэн понизила голос, и её рука медленно скользнула в его ладонь.
Утром она была в тепле, но, узнав происхождение свадебного платья, её тело словно оледенело, а руки стали ледяными, не в силах сравниться с теплом руки И Цяньчэна.
И Цяньчэн испытывал сильный дискомфорт. Её рука была маленькой и мягкой, но ледяной и крепко сжимала его ладонь. Это было трудно игнорировать. Странная злоба поднялась в нём, и он почувствовал желание сжать её так сильно, чтобы она вскрикнула. Но сейчас Лянь Шэн не казалась лёгкой мишенью. Если в городе начнётся переполох, пострадает не только её репутация.
И Цяньчэн подавил желание оттолкнуть её, тайно скрипя зубами.
Наконец они достигли места назначения.
И Цяньчэн больше не сохранял дружелюбный облик правителя города. Он грубо стряхнул руку Лянь Шэн, выходя из паланкина. Лянь Шэн, казалось, не обращая внимания, улыбнулась ему, её глаза превратились в полумесяцы.
– Муженёк, поможешь мне? – спросила она, борясь с длинной юбкой свадебного платья, мешавшей выйти из паланкина. Без колебаний Лянь Шэн обратилась за помощью к человеку с тёмным выражением лица.
– Слезай сама, – пробормотал он пониженным голосом.
– Хорошо.
Лянь Шэн покорно согласилась, встала, подняла подол платья и подошла к краю. Она украдкой взглянула на мелочного мужчину, стоящего в стороне и ожидающего развития событий.
Быстрым движением Лянь Шэн бросилась к И Цяньчэну. Её действия были стремительными и бесстрашными, и И Цяньчэн рефлекторно протянул руки, чтобы поймать её. Их взгляды внезапно встретились, и улыбка с доверием в глазах Лянь Шэн были кристально ясны:
– Спасибо, муженёк.
И Цяньчэн едва не захотел задушить её. Он понял, что женился на женщине, которая принесёт бесконечные проблемы. Тайно он начал рассчитывать, когда будет подходящий момент тихо избавиться от неё, как только они достигнут Интуна.
Раз она не может быть просто пешкой в его игре, то пусть станет мёртвой пешкой – тихой и покорной.
Лянь Шэн вместе с И Цяньчэном поднялась на величественную платформу, украшенную восемнадцатью ступенями. Этот торжественный шаг был частью ритуала благословения Шацзи, и ей вручили три благовонные палочки. Лянь Шэн шла осторожно, стараясь поставить ногу твёрдо перед следующим шагом.
И Цяньчэн усмехнулся, заметив её настороженность.
Достигнув вершины платформы, Лянь Шэн тихо вздохнула с облегчением. Подражая действиям И Цяньчэна, она зажгла три золотые благовонные палочки. Рядом с ней стоял мужчина, одетый как жрец. После того как Лянь Шэн вставила палочки, он громко объявил:
– Пожалуйста, госпожа, снимите вуаль и благословите Шацзи.
Внизу множество глаз мгновенно устремились на Лянь Шэн.
Лянь Шэн посмотрела на И Цяньчэна. Его взгляд был неспешным, а узкие глаза сверкнули отблеском веселья. Это мелкое выражение на его лице раздражало Лянь Шэн.
Она не знала о традиции благословения, поэтому не подготовила ничего особенного.
Под пристальными взглядами горожан Лянь Шэн сняла вуаль, как ей велели.
Шёпот стих, когда она грациозно встала и почтительно поклонилась. Выпрямившись, она увидела взгляд И Цяньчэна. Он был похож на взгляды горожан – наполненный неприкрытым изумлением.
В прошлый раз он видел её неухоженной, просто наспех надевшей свадебное платье. Теперь же она была тщательно подготовлена. Её красота была исключительной, ослепительной.
– Я не знала о традиции благословения в Шацзи, поэтому не подготовила ничего особенного, – искренне сказала Лянь Шэн. – Но это не мешает мне пожелать Шацзи добра. Я надеюсь, что народ Шацзи будет жить в гармонии, навсегда свободный от ужасов войны. Мужчины будут все амбициозны, стоять гордо и защищать этот город. Женщины будут добродетельны и сильны, а дети и старики будут жить в процветании. Я желаю Шацзи богатства, чтобы не было воров даже ночью.
Она посмотрела на И Цяньчэна:
– Пусть мой муж всегда будет любим. Я знаю, он любит этот город как свою жизнь, и поэтому этот город становится моей жизнью. Он любит народ как своих детей, поэтому они и мои люди. Я не родилась в Шацзи, но с этого момента я готова умереть за Шацзи. Я поклялась с мужем перед небом и землёй, и отныне я буду с ним и этим городом, никогда не расставаясь.
Её голос был чистым и твёрдым, каждое слово, как жемчужина, падающая на нефритовую тарелку. По сравнению с длинным благословением, она скорее произносила торжественную клятву, связывая свою судьбу с чужим городом.
Эмоции в её глазах были интенсивными и искренними, как пылающий огонь, опаляющий сердце. И Цяньчэн, пойманный таким взглядом, отвел глаза.
«Лгунья, не верь ей», – сказал он себе. Она была всего лишь обманщицей, и её слова были полны лжи.
Тем не менее, её слова, казалось, околдовали весь город. Возможно, именно поэтому он ощущал что-то необъяснимое внутри.
Лянь Шэн окинула взглядом толпу внизу, чувствуя облегчение. Искренность никогда не встречала презрения, и она заметила, как некоторые взгляды смягчились, с оттенком удивления.
Наконец, благословение было завершено, и пришло время воздать почести небу и земле.
На самом деле, подходящее место для такого ритуала было не здесь. Ритуал почитания неба и земли, а затем родителей, должен был проводиться в родовом поместье.
Но после смерти каждого поколения правителей города их таблички помещались в родовой зал. Теперь там были родители И Цяньчэна. Спустившись с платформы, они вошли в родовой зал, и Лянь Шэн наконец избежала взглядов горожан.
Родовой зал семьи И был торжественным и пустынным, а Лянь Шэн и И Цяньчэн, оба в красном, казались совершенно неуместными в холодной, строгой атмосфере.
Лянь Шэн приподняла подол платья, переступая через порог у двери.
– Встань на колени, – произнёс И Цяньчэн ледяным голосом.
– На колени? – Лянь Шэн была озадачена.
Жрец рядом пояснил:
– Обычай города Шацзи таков, что новая жена должна вставать на колени на каждом шагу, обращаясь к родовым табличкам, и кланяться через каждые три шага.
– Такой обычай? – Лянь Шэн нахмурилась. Она не могла в это поверить. Путь от двери до родового зала был извилистым и длинным. Если она пойдёт так, разве её колени не будут разбиты?
– Пожалуйста, следуйте обычаю, госпожа, – сказал жрец, его голос повышался и понижался, наполняясь злым умыслом в ушах Лянь Шэн.
Большая дверь отделяла их от взглядов внешнего мира, но также не позволяла ей проверить подлинность этого странного обычая.
– Если не хочешь выходить замуж, возвращайся в Интун, – холодно усмехнулся И Цяньчэн, его тон был полон снисхождения и презрения. Он поиграл с нефритовым медальоном на поясе, его эмоции скрытые глубоко в глазах. Затем он увидел, как Лянь Шэн опускается на колени. На её лице не было унижения, скорее отстранённое спокойствие.
По сравнению с её прежними страстными эмоциями, сейчас она была величественной и неподвижной, словно изваяние.
– Я должна выразить уважение старшим моего мужа, – произнесла Лянь Шэн ровным голосом, и её глаза утратили всю искренность и страсть.
Она опустилась на колени, как велел И Цяньчэн, и склонила голову. Её нежная кожа покраснела от каждого поклона.
И Цяньчэн был восхищён её покорностью, но вместо ожидаемого удовольствия в нём закипал необъяснимый гнев. Он подавил его, наблюдая, как Лянь Шэн кланяется механически, словно кукла. И Цяньчэну хотелось схватить её и кричать на неё. Разве не она могла устроить сцену и огрызаться? Почему теперь она молчит?
Она вставала на колени и поднималась снова и снова, её лицо было холодным, а поза почтительной.
И Цяньчэн молча следовал за ней, наблюдая, как она медленно, почти мучительно, преодолевает этот путь.
У Лянь Шэн болела голова, и она ощущала запах крови. Ей казалось, что её лоб кровоточит. Колени ныли, и она слегка дрожала, поднимаясь с колен. Но она знала, что должна выйти замуж за И Цяньчэна.
Этот ужасный кошмар ещё не закончился. Каждый раз, закрывая глаза, она видела, как её брат падает с лошади, а город рушится, и слышала крики людей. Она не могла сказать, сколько раз вставала на колени. В конце концов, её зрение помутилось, и они наконец достигли родового зала.
Лянь Шэн подавила бушующие внутри неё эмоции. Увидев комнату, заполненную родовыми табличками, она застыла.
Она наклонилась и поклонилась табличкам, тихо шепча извинения в своём сердце. В конце концов, трагическая ситуация в Шацзи была тем, за что семья Лянь не могла не нести ответственность.
– Довольно, – прозвучал голос И Цяньчэна в её ушах, и Лянь Шэн не могла разобрать его эмоции.
Жрец на мгновение запнулся, и, почувствовав на себе холодный взгляд И Цяньчэна, быстро произнёс:
– Поклонитесь небу и земле.
Лянь Шэн последовала его указаниям. Однако, когда он повысил голос, призывая мужа и жену поклониться друг другу, Лянь Шэн на мгновение замерла, прежде чем медленно склонить голову.
Она знала, что её муж не любит её, возможно, даже ненавидит. Тем не менее, у неё не было другого выбора, кроме как связать свою жизнь с этим городом. Она испытывала сожаление и меланхолию, но в будущем надеялась изменить свои обстоятельства.
И Цяньчэн почувствовал секундное колебание Лянь Шэн, и его смягчённое выражение лица снова стало холодным. Увидев красные, опухшие и кровавые следы на её лбу, он ощутил раздражение в сердце.
Если она так не хотела выходить за него замуж, то не стоило произносить эти лживые, отвратительные слова.
Он злобно подумал: «Что это за жизнь вместе, эта клятва никогда не расставаться? Всё это может отправиться к демонам».
После церемонии Лянь Шэн почувствовала облегчение. Её голова пульсировала от боли, и если бы ритуал продолжился, она бы не выдержала. Подняв глаза, она увидела холодное выражение И Цяньчэна, и ей стало лень разгадывать его мысли.
В любом случае, она не могла понять мысли этого безумца.
Однако предстоящая свадебная ночь также была большой проблемой. Лянь Шэн скривилась, задаваясь вопросом, сможет ли она увидеть восход солнца завтра.
Глава 7
Едва вернувшись в резиденцию правителя города, Лянь Шэн поспешила снять свадебное платье. В этот момент в комнату вошёл И Цяньчэн и застал её за этим занятием.
– Ты весьма нетерпелива, – произнёс он ровным тоном, его взгляд скользнул по её белоснежному нижнему белью, которое, несмотря на свободный крой, подчёркивало тонкую талию и изящную фигуру.
Руки Лянь Шэн на мгновение замерли, когда она почувствовала на себе его взгляд, и ей стало немного стыдно. Хотя она могла обманывать И Цяньчэна с невозмутимым лицом, быть по-настоящему открытой перед ним она не могла. Поджав губы, она скрыла своё смущение.
Сняв свадебное платье, Лянь Шэн не стала надевать другую одежду, а повернулась к И Цяньчэну. Он стоял, прислонившись к золотой ширме, скрестив руки, и смотрел на неё с двусмысленным выражением на лице. Мерцающий свет свечей создавал между ними странную атмосферу.
С момента возвращения из родового зала И Цяньчэн не произнёс ни слова в адрес Лянь Шэн. Теперь же первое, что он сказал, было саркастическое замечание о её распутной натуре. Его взгляд оставался спокойным, но Лянь Шэн необъяснимо почувствовала давление.
Это ощущение отличалось от встречи с армией Западных Цян в её снах; от него у неё покраснели уши. В глубине души Лянь Шэн не испытывала особой симпатии к этому мужчине. При первой встрече она чуть не лишилась жизни от его рук.
Каким-то образом они оказались женаты, но он уже трижды мучил её. Её слова восхищения им, казалось, не были восприняты всерьёз. И Цяньчэн был непреклонен и жесток по натуре, и его слова, казалось, источали яд.
Невольная дрожь пробежала по телу Лянь Шэн. К счастью, она лишь притворялась близкой к нему. Если бы она влюбилась в такого извращенца, то точно сошла бы с ума.
Лоб Лянь Шэн был опухшим и пульсировал от боли, почти немея. Игнорируя ядовитые слова И Цяньчэна, она тихо спросила:
– Муженёк, у тебя есть лекарство? У меня болит лоб.
– Нет, терпи, – ответил И Цяньчэн, его взгляд скользнул по её окровавленному лбу, в нём читалось презрение.
– Тогда подуй на него. Муженёк, ты – лучшее лекарство, – её сердце сжалось, она моргнула и, не стесняясь своего нижнего белья, подошла ближе к нему, глядя в глаза. Выражение его лица на мгновение застыло, когда он встретил её влажные глаза, а затем он внезапно улыбнулся.
– Хорошо, – его улыбка вызвала у Лянь Шэн холодок по спине. Инстинктивно ощутив неладное, она попыталась отступить, но И Цяньчэн не собирался отпускать её так легко. Он щёлкнул её по лбу пальцем, заставив вскрикнуть от боли. Ощущение было таким, будто бесчисленные иглы вонзались в её лоб, и ей захотелось разорвать кожу.
Её глаза наполнились слезами. Эта мучительная боль была невыносимой, и слёзы навернулись на глаза. Она уставилась на довольное выражение И Цяньчэна, проклиная его в душе, но заставила себя сдержать слёзы.
И Цяньчэн счёл её реакцию – подпрыгивание от боли – гораздо более милой, чем её обычная ерунда.
– Хочешь, чтобы я снова тебя полечил? – спросил он с озорством.
– Не нужно, муженёк. Одного раза достаточно, чтобы показать твою заботу, – процедила сквозь зубы Лянь Шэн. Если бы она могла, то набросилась на него и укусила.
Взгляд И Цяньчэна потемнел, и Лянь Шэн фыркнула. В конце концов, теперь она жена правителя города, и он не может её убить. Хотя она не знала, почему И Цяньчэн женился на ней, одно было ясно: ни один правитель города не женился бы на сироте без положения.
Другими словами, женившись на ней, И Цяньчэн, должно быть, намеревался помочь спасти Интун.
Браки по расчёту всегда были связаны с интересами, редко – с чувствами.
Лянь Шэн не станет поднимать тему Интуна сегодня вечером. Во-первых, время было неподходящее. Она останется в Шацзи надолго, а И Цяньчэн держит власть и над Интуном, и над её жизнью. Так или иначе, она не может позволить себе вызвать его недовольство. На самом деле, ей нужно, чтобы он её полюбил, чтобы выжить в Шацзи. Поднимать тему осады Интуна сегодня вечером – значит лишь разозлить И Цяньчэна, поэтому она решила пока отложить этот вопрос.
Во-вторых, Лянь Шэн была психологически не готова к супружеской близости с И Цяньчэном. Она не только боялась его, но и не любила. Да, она не любила его.
Хотя её жизнь в Интуне не была идеальной, она всё же была дочерью правителя, которую защищал её брат. По крайней мере, ей не приходилось постоянно бояться за свою жизнь.
И Цяньчэн наблюдал, как она успокаивается, её нежное лицо было обезображено раной на лбу. Лянь Шэн, которая ранее вздрогнула от боли, теперь смотрела на него с липким взглядом. Он необъяснимо почувствовал холодок по спине и желание прикрыть её глаза.
Нет, не прикрыть – скорее выколоть.
– Муженёк, – произнесла она с нужной долей застенчивости в голосе. – Уже поздно.
Длинные ресницы Лянь Шэн слегка дрожали, а её голос дрожал. На лице появилась нервозность, но глаза ярко блестели в свете свечей.
И Цяньчэн, естественно, понял её намёк, и желание выколоть ей глаза усилилось.
– Держи свои грязные мысли при себе. Женщины семьи Лянь слишком грязны, чтобы я к ним прикасался, – холодно сказал он. Упоминание семьи Лянь всегда звучало с леденящим оттенком, когда произносилось И Цяньчэном.
Лянь Шэн поджала губы, на её лице мелькнуло выражение смущения и унижения. Она опустила голову, скрывая разочарование.
И Цяньчэн выражал своё отвращение к женщинам семьи Лянь через действия. Не удостоив её вторым взглядом, он развернулся и вышел из комнаты.
Лянь Шэн тайно ликовала! Она знала, что чем больше она пыталась навязаться ему, тем больше презрения испытывал к ней И Цяньчэн! Она надеялась, что И Цяньчэн был принципиальным человеком, который держит слово – хорошим человеком, который не прикоснётся к ней, если сказал, что не будет.
Как только его шаги затихли, Лянь Шэн стёрла с лица смущение и унижение, взяла со стола немного выпечки, чтобы наполнить желудок, и заметила кувшин вина и две чашки.
Это было их свадебный вино.
Лянь Шэн вздохнула, наклонила кувшин и налила немного вина на платок, осторожно очищая рану на лбу. Возможно, это было не очень эффективно, но лучше, чем ничего.
Вино обжигал рану, но Лянь Шэн, закусив губу, не издавала ни звука. Завтра ей нужно было найти лекарство, чтобы не осталось шрамов на лице. На самом деле, она мечтала о ванне, но понимала, что слуги в резиденции правителя города её недолюбливают. Даже если бы она попросила, они, скорее всего, не стали бы её слушать.
Подавив дискомфорт, Лянь Шэн слегка привела себя в порядок и, свернувшись калачиком на кровати, погрузилась в сон.
***
И Цяньчэн провёл ночь в боковой комнате, размышляя о предстоящих трудностях и испытаниях, с которыми столкнётся Лянь Шэн. Он слегка прищурился, ощущая необъяснимое волнение, бурлящее в его душе.
Он сжал уголки рта, стараясь не выдать своих эмоций. Вскоре новость о том, что он не спал в комнате Лянь Шэн, распространится по всей резиденции правителя города. Его отношение определяло отношение слуг, и И Цяньчэну было любопытно, как эта лживая женщина выживет в невидимых ловушках, которые ей уготованы.
Вчера был его свадебный день, поэтому у него было семь дней отдыха от тренировок, и он мог посвятить это время делам в резиденции.
Фу И пришёл в кабинет, чтобы увидеться с И Цяньчэном. Он заметил, что генерал, казалось бы, в хорошем настроении.
– Генерал сегодня в хорошем настроении? – небрежно спросил Фу И.
– Нет, ты ошибаешься, – ответил И Цяньчэн, нахмурившись и опустив глаза, притворяясь, что он в плохом настроении.
– Тем лучше. У меня есть хорошие новости, чтобы поднять настроение генералу. Чэньюй возвращается.
– Чэньюй возвращается? – И Цяньчэн отложил кисть, его глаза загорелись от волнения.
– Да, Чэньюй выполнил все задания, которые вы ему поручили, без единой ошибки, – с гордостью сказал Фу И. Чэньюй был его единственным сыном, и как отец он был глубоко горд достижениями своего сына.
– Прекрасно! Прекрасно! – радостно воскликнул И Цяньчэн, его дух воспарил.
– Это то, чтоя и Чэньюй обязаны делать. Великий успех генерала уже близок, – почтительно поклонился Фу И.
И Цяньчэн поднял палец, его лицо снова приняло обычное сдержанное выражение, и он с тревогой посмотрел на дверь кабинета. Увидев это, Фу И быстро замолчал, его взгляд с недоумением устремился к двери.
Спустя мгновение раздались три ритмичных стука в дверь. Человек за дверью вежливо подождал немного, прежде чем мягко произнести:
– Муженёк, можно войти?
Фу И внезапно осознал, что это новая госпожа, молодая женщина из семьи Лянь. Он инстинктивно посмотрел на своего генерала. Выражение лица И Цяньчэна было нечитаемым, но затем он повысил голос и резко произнес:
– Жди снаружи! Не входи!
– Хорошо, – послушно ответил девичий голос.
Фу И не мог не заметить, что его генерал выглядел необычайно сурово, и в ситуации было что-то очень странное. Заставив госпожу ждать снаружи, было ясно, что И Цяньчэн больше не собирался обсуждать с ним серьезные вопросы. Однако он и не впустил её, что создавало впечатление, будто он намеренно мучает её.
Неужели генерал... вёл себя немного по-детски?
И Цяньчэн некоторое время сидел в задумчивости. Когда он заметил, что Фу И все еще стоит рядом с ним в почтительном ожидании, его взгляд переместился к двери, и наконец он произнес:
– На сегодня обсуждение закончено. Военный советник, можете идти.
Столкнувшись с высокомерным генералом, верный военный советник мог лишь тихо ответить:
– Да.
Когда Фу И вышел за дверь, он увидел Лянь Шэн, которая стояла у входа с опущенной головой. Услышав его приближение, она подняла взгляд, и ее ясные черно-белые глаза с любопытством изучали его.
– Приветствую госпожу, – вежливо поклонился Фу И, несколько удивленный, увидев красную опухшую отметину на ее лбу.
– Военный... советник, верно? Не нужно церемоний, – ответила Лянь Шэн, слегка сгибая колени в вежливом жесте.
Лянь Шэн отошла в сторону, чтобы пропустить Фу И. Внезапно имя «господин Фу И» всплыло в ее сознании, и она резко обернулась, чтобы еще раз взглянуть на элегантного господина. Однако он уже ушел. Лянь Шэн почувствовала, что он мог быть тем самым «господином Фу И», с которым она хотела встретиться.
Она подумала, что в следующий раз, когда увидит его, ей следует поговорить с ним более подробно.
В этот момент над ней нависла тень. Она обернулась и увидела И Цяньчэна, который пристально смотрел на нее.
– Зачем ты здесь? – потребовал он.
Глава 8
– Я приготовила для тебя пирожные, муженёк. Пожалуйста, попробуй, – с нежной улыбкой произнесла Лянь Шэн, слегка приподнимая поднос. Одной рукой она сняла керамическую крышку, открывая несколько маленьких, но изысканных пирожных. Они были похожи на пухленькие пельмешки, особенно очаровательные.
– Не буду их есть. Убери, – с презрением произнёс И Цяньчэн, с отвращением взглянув на поднос в её руках.
– Почему ты не хочешь? – с любопытством спросила Лянь Шэн.
– Ты проявляешь чрезмерную заботу без причины – либо что-то замышляешь, либо пытаешься обмануть меня, – лениво произнёс он, поднимая глаза. Его взгляд ненадолго задержался на её опухшем лбу, прежде чем равнодушно скользнуть в сторону.
– Ты прав, муженёк. У меня действительно есть просьба, – моргнула Лянь Шэн, стараясь выглядеть покорной и искренней.
– Если это касается Интуна, даже не упоминай, – выражение лица И Цяньчэна потемнело при упоминании Интуна. Услышав, что у Лянь Шэн есть просьба, он сразу подумал об городе. Его глаза стали холодными, словно готовые опрокинуть поднос из её рук и уйти, не удостоив её взглядом.
– Это не про Интун, – тихо произнесла Лянь Шэн, притянув поднос ближе к груди. – Я просто хотела попросить лекарство. Боюсь, что на лбу останется шрам, а раз ты уже не любишь меня, то полюбишь ещё меньше, если я стану уродливее.
– Ты и так уродлива, – злобно ответил И Цяньчэн.
– Да, да, я уродлива, а ты самый красивый. Каждый раз, когда я вижу тебя, моё сердце замирает, – протянула она слова "замирает" мягким, затяжным тоном.
– Лесть! – Он опустил голову, с отвращением ковыряясь в пирожных. На самом деле все пирожные выглядели одинаково, и он колебался, проводя пальцами от одного к другому. Казалось, он не был уверен, что делает... или, возможно, пытался что-то скрыть.
– На вкус они отвратительны, – прямо заявил И Цяньчэн. Пирожные были сладкими и липкими, прямо как её улыбающееся лицо, и если бы он попробовал их, то нашёл бы вполне приятными.
– Тогда я буду практиковаться, пока они тебе не понравятся. Больше не буду тебя беспокоить, – произнесла Лянь Шэн без тени злости. Она встала рано утром, чтобы приготовить эти пирожные и порадовать И Цяньчэна. Если он не хотел их, она могла съесть их сама. Лянь Шэн сделала небольшой реверанс, собираясь развернуться и уйти.
– Постой, оставь пирожные. Раз уж ты приготовила их для меня, я должен быть тем, кто их выбросит. Тебе пришлют лекарство. Не ходи с этим уродливым лицом, оно портит мне настроение, – холодно произнёс И Цяньчэн.
– Да, муженёк – она обернулась с сияющей улыбкой, её глаза сверкали. Утренний солнечный свет был мягким и рассеянным, но ничто не могло сравниться с её лучезарной улыбкой.
– Не говори со мной в таком тоне! – рявкнул он, раздражённо.
– В каком тоне? – мягко спросила она.
– Убирайся, – И Цяньчэн устало пробормотал, даже не удостоив её взглядом. На самом деле он не закончил фразу – он также хотел сказать, что ей не стоит улыбаться ему так, словно она пытается кого-то соблазнить. Это вызывало у него отвращение.
И Цяньчэн наблюдал, как она радостно уходит, и подумал про себя: что бы она ни делала, всё бесполезно. Некоторые вещи были предопределены. Он не позволит Интуну попасть в руки Сицян. Однако глаза И Цяньчэна стали холодными – он не собирался облегчать жизнь и Интуну.
***
В сотнях ли от Интуна Лянь Ци нахмурился, чувствуя беспокойство.
Они сопротивлялись Сицян почти месяц. Он и его солдаты неустанно сдерживали натиск Сицян. Сначала им удавалось сдерживать их, но в последнее время Сицян стали атаковать посреди ночи. Они убивали всех на своём пути, безжалостно перерезая глотки.
Никто не мог предсказать, когда они нападут, поэтому каждую ночь они были начеку. Однако постоянные атаки вызвали страх и тревогу среди войск. Никто не был уверен, что в следующую минуту Сицян не перережет им горло.
Постоянная оборона не могла быть устойчивой. Моральный дух людей был сломлен, а боевой дух солдат ослаблен.
Они защищали город так долго, но это было слишком пассивно. Лянь Ци, постукивая пальцами по карте, нахмурил свои резкие брови. В его глазах мелькнул отблеск убийственного намерения. Лучше было бы проявить инициативу и атаковать.
Лянь Ци понимал, что не может ждать подкрепления. С мощными и жестокими солдатами Сицян он всегда готовился к худшему. Но, размышляя об этом, он не мог не задаться вопросом – если город падёт и он погибнет в бою, что будет с его сестрой, Лянь Шэн?
Кроме него, почти никто в Интуне не заботился о ней. Даже если их отец откажется от защиты города и решит переправиться через реку в императорскую столицу, он не обязательно вспомнит о Лянь Шэн в опасные времена.
Думая о её хитроумной улыбке и ясных глазах, своей сестре, Лянь Ци сжал карту в руке, а на его лице появилось мрачное выражение. Он должен выжить и вернуться, чего бы это ни стоило! Потому что Лянь Шэн всё ещё ждала его.
Ему нужно было быстро изменить ситуацию. В последние дни Лянь Ци чувствовал тревогу в сердце, словно он вот-вот потеряет что-то важное. Казалось, его сердце висело на ниточке, балансируя на краю пропасти, ожидая, когда кто-то перережет эту нить, и оно упадёт в бездну.
Голос Лянь Ци был тихим, но полным непоколебимой решимости:
– Приказываю атаковать, сегодня ночью мы ударим по лагерю Сицян.
Генералы один за другим ответили и отправились организовывать ночной рейд. Их целью сегодняшней ночью было сжечь продовольствие и припасы Сицян.
Пока армия Лянь Ци готовилась к битве, планируя контратаку, внутри Интуна правитель города получил обнадёживающую новость – второй принц ответил на его письмо.
Интун ранее искал помощь повсюду, но казалось, что его просьбы растворились в воздухе, не получив ответов. Правитель города, в отчаянии, уже начал планировать путь к отступлению. Его варианты были ограничены: один – умереть, защищая город, стать мучеником за Интун; другой – бросить город и бежать по воде в императорскую столицу до падения города.
Он не желал принимать первое решение, но и второй вариант не сулил ему безопасности. Отказ от города привёл бы к позору, а это было преступлением, за которое полагалась смерть.
В отчаянии он решил обратиться за помощью к И Цяньчэну. Несколько лет назад он видел молодого И Цяньчэна, стоящего на городских стенах. Тогда И Цяньчэн был стройным подростком, но его глаза уже излучали свирепую и безжалостную ауру. Он напоминал маленького волчонка.
Теперь этот волчонок превратился в волка, достаточно сильного, чтобы разрывать тела врагов и перегрызать им глотки. Правитель города немного опасался его, но, подумав о последствиях падения города, стиснул зубы и отправил своего доверенного помощника просить о помощи.
Кто бы мог подумать, что И Цяньчэн потребует одну из дочерей семьи Лянь в качестве платы?
Правитель города отправил Лянь Шэн к И Цяньчэну, но не ожидал, что у того не будет планов отправлять войска. Правитель города был в ярости, желая разорвать этого непостоянного волчонка на части. Однако сейчас он не мог даже покинуть Интун, не говоря уже о том, чтобы атаковать И Цяньчэна.
Он отдал дочь даром, и теперь над ним издевались.
Как бы он ни волновался, дни продолжали идти. Лянь Ци становился всё слабее. Сердце правителя города упало на дно, и он наконец решил позволить госпоже Сан и своим младшим сыну и дочери собрать вещи. Сам он приготовился сесть на корабль в императорскую столицу.
Если Лянь Ци не удержит город, он немедленно сбежит в столицу, даже если это принесёт ему позор на всю жизнь. Это было лучше, чем потерять жизнь.
Но как раз когда он потерял надежду, второй принц дал ему проблеск надежды. Правитель города крепко сжал письмо, почти смеясь от радости.
Второй принц был самым вероятным претендентом на трон среди императорских принцев. Год назад он совершал тур по городам от имени императора, и когда прибыл в Интун, остановился в резиденции правителя города на полмесяца перед возвращением в императорскую столицу.
В то время правитель города всячески льстил второму принцу. Казалось, второй принц хорошо к нему относился, поэтому ответил на его письмо, пообещав сделать всё возможное, чтобы мобилизовать подкрепление.
Если подкрепление из императорской столицы действительно прибудет или император прикажет близлежащим городам отправить войска, тогда Интун будет спасён!
Правитель города был в восторге и поспешил отправить письмо Лянь Ци, подробно изложив в нём обещание второго принца о помощи. Он хотел вселить в Лянь Ци уверенность – подкрепление прибудет, и он должен держаться!
Однако правитель города беспокоился, что Лянь Ци рассердится, узнав о его решении отдать Лянь Шэн И Цяньчэну. Кроме того, исходя из текущей ситуации, даже если И Цяньчэн и забрал Лянь Шэн, он не отправит войска.
Правитель города опасался, что его старший сын может настолько рассердиться, что оставит защиту Интуна. Он горько сожалел, что из всех его детей ему пришлось полагаться на двух самых дальних – Лянь Ци и Лянь Шэн. Его любимые Лянь Ситянь и Лянь Сиюэ оказались совершенно бесполезны!
Тем временем, по пути из города Фэнму обратно в Шацзи, человек в пурпурных одеждах небрежно устроился на лошади, скрестив ноги. Его глаза были закрыты, во рту – стебель травы, и он напевал тихую мелодию.
– Господин, вы уверены, что можно возвращаться в таком темпе? Разве генерал и военный советник не рассердятся? – осторожно напомнил слуга. Они двигались слишком медленно; путешествие, которое должно было занять полмесяца, казалось, займет целый год в таком темпе.
