Текст книги "Правильный способ соблазнить злодея (ЛП)"

Автор книги: Вэйчжи Тэнло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Он задумался:

– Эта зима особенно холодная. Во время похода ледяной ветер резал, как нож. Если бы у меня была тёплая одежда, было бы гораздо легче. – Он ущипнул её за нежную щёку. – А-Шэн должна постараться и приготовить что-нибудь хорошее.

Лянь Шэн внутренне обрадовалась. Она почти забыла, но ещё раньше сшила плащ и не успела его подарить. Выходит, он действительно в нём нуждался! Она широко улыбнулась:

– М-м-м!

Он точно не знал, что она уже сделала плащ. Позже она удивит его.

Перед Лянь Шэн появилась небольшая нефритовая шкатулка. Она протянула руку:

– Что это?

– Купцы из Фэнму прислали. Говорят, это дар госпоже города.

Она открыла шкатулку и увидела браслет из кроваво-красного нефрита, переливающийся алым светом в мерцании свечей. Он был невероятно красив.

– Можно ли принимать такие ценные подарки? – Он выглядел дорогим, и его принятие могло создать обязательства.

– Всё в порядке. Ты – госпожа Шацзи, и тебе подобает всё. – Не только маленький нефритовый браслет, но даже если бы кто-то подарил ей целые земли и реки, она была бы достойна этого. Он выбросил ту раздражающую шпильку и впредь будет дарить ей только самое лучшее.

Он дважды упомянул «госпожу города», и глаза Лянь Шэн засветились от смеха.

– М-м-м, я – госпожа города. – Никогда ещё титул не согревал её так сильно.

– Пора спать.

Улыбка Лянь Шэн замерла. Вспомнив его бесконечные приставания прошлой ночью, она почувствовала лёгкую боль между ног. И Цяньчэн вздохнул:

– Не бойся, я не притронусь к тебе. – Он слишком долго сдерживался вчера, потому и не смог остановиться. Отныне он будет контролировать себя должным образом.

Успокоившись от его слов, Лянь Шэн облегчённо вздохнула и осторожно переспросила:

– Муж, ты сдержишь слово, да?

Он стиснул зубы:

– Обещаю. – Неужели его репутация упала так низко?

Лянь Шэн подумала, что её муж действительно ненадёжен в своих обещаниях. Сначала он говорил, что ни за что не прикоснётся к ней, но потом делал это. Он уговаривал её закричать, а когда она поддавалась, заставлял говорить, что любит его. И даже после этого не останавливался.

Первая половина ночи прошла спокойно. И Цяньчэн не решался обнять её, лежа на спине неподвижно. Видя, что он держит слово, Лянь Шэн спокойно уснула. Проблема возникла во второй половине ночи, когда его разбудил эротический сон.

Мужчина только познавший близость, не мог не думать об этом. Наяву он сдерживался силой воли, но во сне контроль был невозможен. В грёзах она двигалась в такт его толчкам, тихо стонала. Её тонкая талия покоилась в его руках, нежная и гибкая, а он погружался в её тело, покоряя и завоевывая.

Проснувшись, он ощутил капли пота на лбу, а глаза пылали желанием. Его тело не слушалось, и в его молодом возрасте напряжение причиняло почти болезненную боль.

И Цяньчэн повернул голову к спящей рядом. Уже светало. Она лежала с закрытыми глазами, безмятежно погружённая в сон, совершенно не подозревая о мучениях своего супруга.

Он вздохнул. Даже без обещания он не смог бы прикоснуться к ней снова этой ночью. Но расстояние между ними его раздражало. Он протянул руку и притянул Лянь Шэн к себе.

Та, всё ещё сонная, прижалась к нему.

И Цяньэнч затаил дыхание, уткнулся лицом в её шею и игриво прикусил кожу. Затем он сел, погружённый в раздумья, и терпел до самого рассвета.

На следующий день Лянь Шэн не увидела И Цяньчэна. Он рано ушёл в военный лагерь. Через несколько дней Фу И должен был вернуться с армией, и им предстояло обсудить, как поступить с двумя молодыми господами из рода Янь из Фэнму.

Вспомнив о подготовке к Новому году, Лянь Шэн решила спросить совета у И Хуань. Это был её первый Новый год в Ша Цзи, и она не знала местных обычаев, боясь опозориться.

Снаружи за ночь всё покрылось инеем, что говорило о наступлении глухой зимы. Зная, что И Хуань плохо переносит холод, Лянь Шэн намеренно подождала час, прежде чем отправиться в её двор.

И Хуань сидела, обняв грелку, закутанная в светло-лиловый плащ, и наблюдала за гранатовым деревом во дворе. Хрупкая жизнь после ночного инея казалась ещё более увядшей.

Увидев Лянь Шэн, на её бледном лице появился лёгкий румянец. Она пригласила её внутрь и, узнав о цели визита, покачала головой с улыбкой:

– Невестка, не беспокойся об этом. В прошлые годы мы с братом праздновали вдвоём, и в особняке было тихо, без особых правил. Ты можешь делать, как тебе нравится. В любом случае, в этом году будет веселее.

Лянь Шэн улыбнулась и кивнула. И Хуань сегодня была разговорчивее обычного и даже рассказала несколько историй из детства И Цяньчэна:

– Тогда отец и мать были ещё живы, и брат не был таким сдержанным, как сейчас. В канун Нового года он взял Сун Юаня и Фан Му на охоту в снегах, чем страшно разозлил отца, пригрозившего убить его по возвращении. Когда они вернулись ночью, все дрожали от холода. Оказалось, они гонялись за снежной лисой по всему горному хребту. Лису поймали, но сами чуть не замёрзли. Увидев, что отец замахнулся, брат закрыл глаза и рухнул на землю.

– Его внезапное падение напугало всех. Отец остолбенел и тут же позвал врача. Брат тайком открыл один глаз и подмигнул мне с матерью. Так он избежал порки, и отец так и не узнал правды.

Лянь Шэн и представить не могла, что её муж был таким... озорным, и не смогла сдержать смех. Но после смеха на сердце стало тяжелее. Раньше он был таким беззаботным и счастливым, но потом был вынужден взять на себя ответственность за город, пережив, вероятно, много боли. Он потерял родителей, а Фан Му, росший с ним, тоже погиб.

И Хуань взглянула на выражение лица Лянь Шэн и продолжила:

– Брат был очень счастлив. Отец говорил, что он мог перевернуть весь город. После великой смуты в городе брат три года не улыбался. Его характер полностью изменился. – Она сделала паузу и слабо улыбнулась. – Но с твоим приходом, невестка, всё стало лучше. Брат теперь часто улыбается, и в его глазах снова появилась радость.

– Невестка, пожалуйста, заботься о нём. Он очень тебя любит. Пусть он будет таким же счастливым, как раньше.

Лянь Шэн кивнула. Ей было жаль его, и она любила его, естественно желая ему счастья. Но в словах И Хуань звучало что-то странное, словно завещание, отчего на душе стало неспокойно без видимой причины.

– Хуань, когда ты выйдешь замуж и у тебя появится муж, тогда будет ещё веселее.

Хуань улыбнулась, но ничего не сказала.

Лянь Шэн вспомнила о Фу Чэньюе. Этот человек с хитринкой в глазах. С тех пор как он повел войска в Юаньхуай, о нем ничего не слышно.

Лянь Шэн знала, что он нравится И Хуань. Когда он держал для неё зонт, казалось, будто весь мир существовал под этим зонтом. Она налила И Хуань чашку горячего чая:

– Хуань, вернётся ли господин Фу к Новому году?

Та сделала глоток и опустила веки:

– Я давно не получала от него вестей.

Лянь Шэн сказала бодрым тоном:

– Ничего страшного. Дорога в Юаньхуай долгая, она на юге, а Шацзи – на севере. Передача сообщений туда и обратно занимает много времени. Может, господин Фу однажды вернётся неожиданно.

Пока Лянь Шэн беседовала с И Хуань, она не ожидала, что Фу И вернётся раньше с армией. Благодаря помощи Янь Юэ дела в Фэнму были улажены быстро и гладко. Когда войска вошли в город, толпа встретила их ликующими криками.

И Цяньчэн получил известие и лично вышел их встречать. Фу И почтительно поклонился:

– Фу И выполнил свою миссию. Поздравляю генерала с получением Фэнму.

И Цяньчэн хлопнул его по плечу и рассмеялся:

– Стратег, ты хорошо потрудился! – Затем он громко обратился к солдатам: – Вы все – доблестные воины Ша Цзи! Скоро вас ждёт достойная награда. Вы долго были вдали от дома, поэтому сегодня можете не возвращаться в лагерь. Идите к своим семьям!

Солдаты ликовали, восхваляя великодушного генерала. За толпой в повозке сидела Янь Юэ. Она приподняла занавеску и взглянула наружу. В просвете ей удалось разглядеть И Цяньчэна – невероятно красивого, величественного, но при этом скромного в общении со стратегом.

Янь Юэ опустила занавесок и улыбнулась, её губы слегка изогнулись. Казалось, она сделала правильный выбор. Ранее она предупреждала Фу И о непредсказуемом нраве Сян Ханя, опасаясь, что тот может предать их после достижения целей. Но всё оказалось иначе – она учла больше. Южный военачальник Сян Хань уже имел одну жену и трёх наложниц. Хотя его характер был эксцентричным, он никогда не отталкивал женщин, особенно тех, кто мог быть ему полезен.

Но Янь Юэ не желала такого мужчину; её не интересовал тот, кого можно было заполучить столь легко. С детства она отличалась жёсткой конкурентностью. Теперь, обладая способностью перевернуть судьбу целого города, она, естественно, стремилась выбрать себе самого достойного супруга. Она давно наводила справки об И Цяньчэне: он был женат и не держал наложниц. Более того, его героические подвиги, такие как истребление врагов в семнадцать лет, наполняли её восхищением. Такой мужчина не был бы чрезмерно сластолюбив, но ценил бы глубокие чувства.

Если бы он полюбил её, то пронёс бы эту любовь через всю жизнь.

Янь Юэ не беспокоилась, что опоздала. В конце концов, его нынешняя жена была дочерью рода Лянь из Интуна. Между семьями И и Лянь всегда существовала вражда. Брак И Цяньчэна с девушкой Лянь, несомненно, был связан с тем, что стояло за ней – властью Интуна. А что касалось Янь Юэ? За её спиной находился процветающий Фэнму.

В её понимании, будь то большая политика или личные мотивы, женитьба на ней была для И Цяньчэна куда выгоднее, чем на девушке Лянь. Разумный мужчина, несомненно, сделал бы правильный выбор.

Фу И тоже считал, что замена нынешней госпожи дома на Янь Юэ принесёт больше пользы. Интун уже пал, а господин Лянь предал генерала. Возвращение Индуна неизбежно повлекло бы за собой конфликт. В то же время Фэнму теперь находился в добрых отношениях с Шацзи, и брачный союз ещё больше укрепил бы связи между двумя городами.

Однако Фу И колебался. Генерал однажды без колебаний бросился назад, чтобы спасти свою жену, что указывало на её важное место в его сердце. Генерал ценил верность и привязанность, поэтому тему брака с Янь Юэ следовало поднимать постепенно. К тому же они только что вернулись в город с победой – сейчас было не время для таких разговоров.

Янь Юэ и Фу И обсудили этот вопрос и решили, что сначала она обустроится в городе, а затем нанесёт визит генералу в более подходящий момент.

В итоге Фу И лишь упомянул И Цяньчэну, что в Шацзи прибыл человек, сыгравший важную роль в захвате Фэнму. И Цяньчэн кивнул:

– Они заслуживают достойной награды.

Он смотрел на этого «заслуженного человека» через призму поощрения верных подданных, совершенно не подозревая, что сам является объектом желания.

И Цяньчэн вернулся в особняк после приёма гостей. Узнав, что Лянь Шэн отправилась во внутренние покои И Хуань, он некоторое время провёл в кабинете, просматривая документы. Внезапно ему что-то вспомнилось, и он, постукивая пальцами по столу, вызвал телохранителя.

– Сходи спроси у тех пройдох из Фэнму, нет ли у них каких-нибудь... забавных безделушек, – произнёс генерал, слегка наморщив лоб.

Дюжий телохранитель растерянно почесал затылок:

– Генерал, я не совсем понимаю... Какие именно безделушки вас интересуют?

В его понимании, "забавным" могло быть разве что золото или женщины, но разве генерал уже не отказался от подобных даров?

– Ну, кошки, собаки... что-то в этом роде, – буркнул И Цяньчэн с явным неудовольствием.

Он терпеть не мог этих тварей – одно их видение вызывало у него раздражение. Никогда бы не подумал, что опустится до того, чтобы использовать подобные вещи для ублажения женщины.

– Исполню ваш приказ.

– Пусть будет уродливое... но не слишком, – равнодушно добавил генерал.

Телохранитель лишь молча поклонился.

***

Прошло немало времени, а Лянь Шэн всё не возвращалась. Дополнительные расспросы выяснили, что супруга отправилась за покупками зимней одежды. Потирая виски, И Цяньчэн решил лично отправиться за ней.

Лянь Шэн действительно была поглощена покупками. Она считала, что празднование Нового года – это не просто веселье, но и возможность проявить заботу. Прошедший год был омрачён тревогами об Интуне, и теперь, когда она наконец ощутила себя частью этого дома, ей хотелось лично подготовить подарки для И Хуань, И Цяньчэна и его генералов.

Её красота, ещё во время совместного похода на гору Цихуан, вызывала всеобщее восхищение. И сейчас, стоя в лавке и тщательно подбирая ткани, она притягивала множество взглядов – как почтительных, так и нескромных. Хотя из-за чувствительности к холоду она одевалась тепло, изящные изгибы её фигуры всё равно угадывались под слоями одежды. Её лицо с тонкими чертами пленяло каждого, кто осмеливался взглянуть, и любопытные горожане так и норовили заглянуть внутрь лавки.

Когда И Цяньчэн прибыл на место, эта картина мгновенно омрачила его настроение, хотя он и не мог позволить себе выместить досаду на простых обывателях.

При виде генерала толпа мгновенно рассеялась, словно стая испуганных птиц. И Цяньчэн решительно шагнул вперёд и схватил Лянь Шэн за запястье:

– Пора домой!

– Муж? Но я... я ещё не выбрала ткань...

– Пусть доставят всё в особняк. Там ты сможешь выбирать сколько угодно.

Лянь Шэн была не в восторге от этой идеи. Она вышла, чтобы развеяться, а делать всё в стенах особняка лишало подготовку всякого смысла. Подняв глаза и увидев недовольное выражение на его лице, она лишь вздохнула и решила вернуться, чтобы обсудить это дома как положено.

«Если у неё хватает сил на прогулки, значит, мои вчерашние опасения были напрасны!» – подумал И Цяньчэн, в душе уже предвкушая вечернее «обсуждение».

Глава 44

Лянь Шэн понимала, почему её муж сердится, и это вызывало в ней смесь умиления и досады. Однако, пообещав И Хуану ранее, что сделает его счастливым, она не могла нарушить своё слово даже во второй половине дня. Поэтому она покорно позволила ему увести её обратно в покои, не оказывая ни малейшего сопротивления.

Всё изменилось, когда он повернулся к ней. Его глаза, обычно сиявшие, как звёзды, теперь отражали лишь недовольство. Лянь Шэн улыбнулась:

– Муж мой, ты ревнуешь.

Он метнул на неё холодный взгляд:

– Не неси чепухи. Это не так!

– Но это написано у тебя на лице.

Он натянуто усмехнулся:

– Наша армия вернулась с победой. Я должен ликовать.

Лянь Шэн с трудом сдержала смех и подозвала его пальцем:

– Муж, наклонись.

Он молчал, изучая её взглядом. Её голос прозвучал сладко, как мёд:

– Я хочу поцеловать тебя.

И Цяньчэн щёлкнул её по лбу:

– Бесстыдница.

Но в его глазах вспыхнули искорки, и он склонился к ней. Лянь Шэн обвила руками его шею и нежно коснулась губами его щеки – лёгкое, мимолётное прикосновение, словно стрекоза, едва касающаяся поверхности воды.

Его зрачки, тёмные, как ночь, отражали только её.

– Муж, теперь ты счастлив? – прошептала она, и в её голосе прозвучала лёгкая робость. Раньше она лишь осмеливалась говорить о таких вещах, но сейчас впервые сама проявила инициативу. Уголки его губ дрогнули в едва уловимой улыбке, и глаза Лянь Шэн засияли.

– Тогда не будь таким капризным. Я не могу вечно сидеть взаперти. В этом году мы сражались не раз, и я хочу лично позаботиться о наших воинах.

Её голос был мягким, полным ласки и уговоров. И Цяньчэн внутренне сопротивлялся, но не хотел огорчать её, поэтому в конце концов коротко кивнул:

– М-м.

Это было его способом уступить – лишь бы она была счастлива.

Лянь Шэн твёрдо решила закончить свои дела на следующий день, и на этот раз И Цяньчэн её не остановил. Однако планам не суждено было сбыться.

На следующий день она не смогла подняться с постели.

И Цяньчэн без устали предавался страсти, пока не уговорил её на последний раунд – прямо на своём рабочем столе.

***

Новый год наступил в мгновение ока. Накануне землю укрыл густой снег, превратив мир в белоснежное царство. Лянь Шэн надела верхнюю одежду бледно-лунного цвета с узором хризантем, мягкие жемчужные туфли на ватной подкладке и поверх всего – алую стёганую куртку. Её фигура почти исчезла под слоями тёплой одежды, оставив видимыми лишь нежное лицо и тёмные, сверкающие глаза.

Она выглядела празднично и бесконечно мило.

И Цяньчэн слегка улыбнулся и повёл её в главный зал, где должны были собраться министры Шацзи. Хотя в доме И не было строгих церемоний, каждый Новый год чиновники приходили в резиденцию городского правителя, чтобы выразить своё почтение. В прошлые годы И Цяньчэн сидел в одиночестве на высоком кресле, но теперь рядом с ним стояло ещё одно.

Сун Юань прибыл раньше всех, почтительно поклонился, а затем неожиданно обратился к Лянь Шэн:

– Госпожа, простите меня. В прошлом я был неправ перед вами.

Лянь Шэн растерялась и вопросительно взглянула на И Цяньчэна. Тот слегка кивнул, давая понять, что ей стоит принять извинения.

– Господин Сун, не говорите так, – поспешно ответила она, чувствуя неловкость. – Ваши прежние действия были понятны, и в них не было злого умысла.

От имени И Цяньчэна Лянь Шэн разослала подарки генералам, и те, кто пришёл поблагодарить её, выражали свою признательность один за другим.

Фу И появился позже, и с ним была женщина в розовом.

Её фигура была изящной, а осанка – безупречной. В отличие от Лянь Шэн, укутанной в тёплую одежду, на ней было лишь тонкое платье, и она казалась хрупкой, как ива, колышущаяся на ветру. Её красота была несомненной. Лянь Шэн рассмотрела её и удивилась: неужели ей не холодно?

После обмена праздничными приветствиями Фу И представил её:

– Это та самая великая помощница, о которой я говорил генералу – госпожа Янь Юэ.

Янь Юэ изящно поклонилась, уверенно улыбаясь в сторону главного места. Однако её взгляд на мгновение задержался на Лянь Шэн, прежде чем окончательно остановиться на И Цяньчэне.

Женщины чутки к таким вещам, и даже без слов Лянь Шэн почувствовала: за внешним спокойствием этой девушки скрываются недобрые намерения.

Хотя И Цяньчэн не заметил скрытого умысла Янь Юэ, он косвенно взаимодействовал с ней раньше – разведданные из резиденции правителя Фэнму поступали через неё. Логично было бы ей остаться там, а не возвращаться в Шацзи с армией.

– Приветствую генерала.

– Госпожа Янь проделала тяжёлую работу. Генерал непременно щедро вознаградит её. Что привело вас в Шацзи?

Сложив руки на животе, Янь Юэ бросила взгляд на Лянь Шэн, которая внимательно наблюдала за ней, и слегка улыбнулась:

– Нынешний правитель Фэнму – это вы, генерал. Как представительница резиденции Фэнму, я обязана выразить вам почтение. Кроме того, мои два старших брата находятся в Шацзи. Я смиренно прошу великодушного генерала проявить к ним снисхождение.

Она ловко избежала острых тем, представив себя преданной и почтительной женщиной, чем заслужила определённое уважение.

И Цяньчэн не хотел обсуждать подобные вопросы во время праздника, но, учитывая заслуги Янь Юэ перед Шацзи, решил пойти ей навстречу:

– Это справедливо.

– В другой день я вернусь, чтобы обсудить дела Фэнму и моих братьев.

Почувствовав, что пора отступить, она подняла глаза, и в её взгляде мелькнул намёк на обольщение. И Цяньчэн отвел взгляд, его лицо осталось бесстрастным.

***

Когда все гости разошлись, странное чувство в сердце Лянь Шэн не исчезло. Не желая безосновательно обвинять кого-либо, она на мгновение погрузилась в раздумья, но все тревоги рассеялись, когда она увидела щенка.

Это был серый малыш, едва достигший двух недель от роду. Его короткая шерсть только начинала расти, а крошечные молочные зубы ещё не окрепли. Он неуверенно переступал лапками, задние ноги пока слишком слабые, чтобы держать его уверенно.

Лянь Шэн пришла в полный восторг. Она бережно взяла щенка на руки и почесала ему под подбородком. Малыш уставился на неё большими блестящими глазами, полными озорства. Казалось, он сразу понял, что Лянь Шэн – его будущая хозяйка, и ласково прижался к ней.

И Цяньчэн наблюдал за этим со стороны, размышляя, не выбросить ли «глупое нелепое существо» за дверь. Но, осознав, что питомец будет развлекать её, сдержался.

Щенок был так мал, что радость Лянь Шэн быстро сменилась тревогой. Она боялась, что он не выживет или заболеет. Снег покрывал землю, а его короткая шерсть делала его особенно беззащитным. Лянь Шэн тут же велела Сию приготовить для него тёплое гнездышко.

Она искренне привязалась к малышу и провела с ним немало времени. Щенок смотрел на неё своими угольными глазами и облизывал её пальцы.

– Убери… эту собаку! – взгляд И Цяньчэна стал ледяным, и Сию поспешила унести щенка в другую комнату.

– Муж? – Лянь Шэн обернулась к нему, недоумевая.

– Он голоден. Пусть поест, прежде чем вернётся.

Лянь Шэн кивнула, её щёки порозовели. И Цяньчэн подал ей платок, чтобы она вытерла руки, и сам тщательно очистил их несколько раз. Его движения были нежными.

– Муж, как ты думаешь, как нам назвать щенка? – спросила она, всё ещё переполненная радостью.

Для него собака была просто собакой – забавой для неё. Мыслей о имени у него не возникало.

– Например… раз вчера выпал сильный снег, назовём его «Бай Сюэ» (Белый снег).

Он не смог сдержать смеха, глядя на её серьёзное выражение лица. Она была куда милее любой собаки.

Подумав, Лянь Шэн осознала, что имя для серого щенка звучит забавно. Она вздохнула:

– Может, «Хуэй Сюэ» (Серый Снег)?

И Цяньчэн не согласился и не отказался. Закончив вытирать её руки, он напомнил:

– А-Шэн, а где мой новогодний подарок?

Лянь Шэн не забыла. Она вспомнила о плаще, который сшила давно – ещё тогда, когда её мысли уже были заняты им. Лёгкая робость охватила её.

Она достала плащ и протянула ему:

– Ты не имеешь права не любить его.

В его глазах вспыхнули искорки веселья:

– Это не гарантировано – я очень привередлив.

Он уже видел этот плащ раньше, хотя она об этом не знала. Под её тревожным взглядом он развернул одеяние. Его лицо оставалось строгим, пока он оценивающе рассматривал подарок. Лянь Шэн следила за его выражением, боясь увидеть малейшую тень недовольства.

Но И Цяньчэн не стал надевать плащ, а прижал его к груди.

– Ты… тебе не нравится? – в её голосе прозвучала лёгкая обида.

Он наклонился, его тёплое дыхание коснулось её уха, вызвав приятный трепет:

– Мне нравится. Мне очень нравится.

Настолько, что он не решался его носить.

***

Лянь Ци перечитывал письмо снова и снова, словно надеясь, что долгий взгляд заставит описанного в нём человека появиться перед ним.

В письме подробно описывалось, что она ела, с кем встречалась и о чём говорила. На нескольких тонких листах бумаги были запечатлены все её радости и печали, рассказывая ему, как счастлива Лянь Шэн после того, как покинула его.

Его рука непроизвольно сжала письмо, но тут же разжалась, чтобы проверить, не повреждена ли бумага.

Это было всё, что у него осталось.

Новогодние торжества в резиденции правителя Шацзи в этом году были шумными, но Индун никогда ещё не казался таким пустынным. Обе дочери вышли замуж и уехали далеко, старший сын отдалился, отказавшись возвращаться домой на праздники и оставшись в военном лагере. Лишь младший, Лянь Сиюэ, оставался дома, но он был прикован к постели болезнью.

Госпожа Сан рыдала перед лордом Лянем, что глубоко раздражало его.

Как мать, она беспокоилась не только о здоровье Лянь Сиюэ, но и о дочери, которая теперь находилась в императорском городе. С тех пор как Тяньтянь вышла замуж за императора, от неё не пришло ни одного письма. Госпожа Сан видела кошмары каждую ночь, и пронзительные крики женщин в её снах заставляли её бояться, что дочери живётся несладко.

– Рыдаешь, рыдаешь, только и делаешь, что рыдаешь! Выданная замуж дочь – что пролитая вода! Сколько ни переживай, это не поможет! Пока мы держим Индун, Его Величество не станет плохо обращаться с Тяньтянь!

– Но… но силы генерала И велики. Даже Сян Хань не может с ним сравниться. А мы…?

– Объединённые силы Интуна, императорского города и Хуаньшуй – неужели ты думаешь, они не справятся с одним И Цяньчэном? Хватит об этом! Если у тебя есть время, займись воспитанием сына. Если бы он не устраивал беспорядки каждый день, И Цяньчэн уже был бы мёртв в Интуне!

Ногти госпожи Сан впились в ладони. Она не знала, обманывал ли себя лорд Лянь. Да, Интун и императорский город будут сражаться с И Цяньчэном, но Хуаньшуй – вряд ли! Они знали лучше всех: если Лин Цзюяо узнает о том секрете из прошлого, он никогда не станет помогать им против И Цяньчэна!

Глава 45

На юге уже несколько дней не прекращался дождь. Ливень лил без перерыва, и небо не подавало никаких признаков прояснения.

Лицо Сян Хана было холодным, словно покрытым инеем. С тех пор как он стал правителем города, он ещё никогда не был так разгневан!

– Нашли того человека?

– В-ваша светлость, мы всё ещё прочёсываем долину... Нам удалось перехватить только это. – Стражник дрожал, протягивая мёртвого голубя.

Сян Хану даже не нужно было смотреть на записку, прикреплённую к лапке птицы, чтобы понять её содержание.

«И Хуань в опасности. Остерегайся Сян Хана.»

Сян Хан едва не рассмеялся, глядя на упорство этого человека. Если бы они не были врагами, он мог бы подумать, что Фу Чэньюй вырезан из того же куска стали, что и он сам. Такой же безумец!

Полмесяца назад Сян Хан окружил целую улицу своими людьми. Осознавая неравенство сил, Фу Чэньюй впал в ярость и попытался прорваться. Используя тактику отвлечения, он сумел проложить кровавый путь сквозь хаос. Но цена была высока – лишь немногие из его солдат выжили, а сам он получил тяжёлые ранения.

Фу Чэньюй бежал на север, где Сян Хан загнал его в долину.

Долина была обширной, и найти одного человека в ней было нелегко. Почти каждый день перехватывали почтовых голубей с сообщениями.

Если бы хоть одно послание ушло, они потеряли бы шанс захватить И Хуань. Но Фу Чэньюй не знал, что Сян Хан уже отменил операцию. И Цяньчэн вернулся в Шацзи раньше срока, а Фэнму уже пал. Теперь не было никакого смысла рисковать, похищая Лянь Шэн и И Хуань.

Это стало крупнейшей ошибкой в его тщательно продуманных планах!

После нескольких дней раздражения Сян Хан казнил нескольких подчинённых и наконец успокоился. Сейчас семья И Цяньчэна была неприкосновенна – но это не имело значения. У него было время, и И Цянь Чэн не собирался вторгаться на его территорию в ближайшее время.

Сейчас он хотел только одного – убить Фу Чэньюя! Правой руки И Цяньчэна? Тогда сегодня он поможет ему отрубить эту руку!

– Принесите мой лук.

***

В долине поднялся лёгкий туман. В пещере, прижавшись к каменной стене, лежал Фу Чэньюй. Его глаза были плотно закрыты, губы побелели. Даже на юге Хуай ночи оставались холодными. Глубокая рана на груди воспалилась от холода, и у него начался сильный жар.

В бреду он потерял счёт времени, проваливаясь в череду снов.

Ему снились сцены из прошлого – от десяти до двадцати лет, и почти все они были связаны с И Хуань. Когда он впервые встретил её в двенадцать лет, она пряталась за колонной, украдкой поглядывая на него, забыв, что край её юбки всё ещё торчит наружу.

Он тогда разозлился, гневно сверкнув на неё глазами, и она тут же испуганно отпрянула.

Позже он часто размышлял: неужели он был настолько страшен? Может, стоило с самого начала быть мягче?

Когда ей было тринадцать, Фу Чэньюй и И Цяньчэн вместе сопровождали её с гор. Она принесла подарки для всех, но не ожидала, что Фу Чэньюй тоже придёт.

После долгих колебаний она тихо извинилась перед ним и спросила, чего бы он хотел, чтобы она могла загладить свою вину. Он нарочно сохранял мрачное выражение лица, делая вид, что обижен. Всю дорогу И Хуань нервничала, украдкой поглядывая на него.

Под этой мрачной маской сердце Фу Чэньюя прыгало от радости. Как можно было быть такой доверчивой? Чувствительная, хрупкая, нежная – казалось, она могла разбиться от малейшего прикосновения. Но в то же время добрая, внимательная и заботливая.

Когда ей исполнилось пятнадцать, Фу Чэньюй тайно посадил во дворе гранатовое дерево. Гранат означал «останься». Раньше он никогда не верил в суеверия, но почему-то не мог вынести мысли о её бесконечных отъездах.

Дерево медленно росло, а вместе с ним росла и она.

Но она, наверное, до сих пор не знала, откуда оно взялось.

– Господин, господин... – Кто-то дотронулся до его плеча.

Фу Чэньюй открыл глаза и увидел встревоженное лицо солдата.

– С вами всё в порядке? Мы не смогли найти заколку.

Голова Фу Чэньюя кружилась, и, услышав это, он инстинктивно потянулся к карману у груди – но он был пуст. Он потерял последнюю вещь, оставленную ему И Хуань.

– Господин, нам нужно уходить. Ваша рана серьёзная, ей требуется лечение. Сян Хан отправил людей на поиски, и сейчас у нас не будет почтовых голубей.

Услышав это, Фу Чэньюй с трудом приподнялся:

– Пошли.

Им нужно было выбираться. Остаться здесь означало лишиться возможности отправить весточку. И Хуань и Лянь Шэн не должны были попасть в руки Сян Хана.

Зимой её здоровье ухудшалось – даже лёгкий ветерок мог вызвать простуду. Если бы ей пришлось переносить путь с севера на юг в мороз, её тело не выдержало бы.

Небо в долине было хмурым, когда двое солдат, поддерживая его, двинулись сквозь густой туман.

Когда туман начал рассеиваться, стали слышны шаги. Трое обменялись напряжёнными взглядами и пригнулись, прячась в кустах. Эту тропу они обнаружили лишь прошлой ночью – она вела из долины, – но они не ожидали, что люди Сян Хана начнут прочёсывать её так рано утром.

Шаги приближались. Солдаты Сян Хана, вооружённые копьями, раздвигали траву в поисках. Скоро они будут обнаружены.

– Господин, – прошептал один из солдат, – я отвлеку их. Вы уходите первым.

Взгляд Фу Чэньюя потемнел. В этой ситуации тот, кто выйдет, станет живой мишенью. Они действительно загнаны в угол.

Солдат медленно отполз, а затем внезапно рванул в другую сторону. Шум привлёк внимание поисковой группы, и кто-то крикнул:

– Там! Ловите его!

Ветер свистел в ушах, смешиваясь с топотом ног...

Фу Чэньюй прислушивался, и с каждым мгновением его сердце сжималось всё сильнее.

***

Когда весть о захвате Фэнму И Цяньчэном достигла императорского города, Лян Чжэнь больше не мог сидеть сложа руки. Он отправился к благородной наложнице Ми.

Она заваривала чай. Бледно-зелёная жидкость красиво смотрелась в белой фарфоровой чашке. Она накрыла её крышкой и налила ещё одну чашку для Лян Чжэня.

– Матушка, если мы позволим ему стать ещё сильнее, вся Великая Лян окажется в его руках!

Благородная наложница Ми подняла бровь, её улыбка была загадочной:

– И что ты предлагаешь, Чжэнь-эр?

– Матушка! – Его глаза на мгновение вспыхнули. – Может, Лин Цзюяо снова поможет нам? Если объединить его силы с Интуном и императорским городом, мы наверняка сможем убить И Цяньчэна.