Текст книги "Отражения (Трилогия)"

Автор книги: Вероника Иванова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 86 страниц)

– Угу. Твой брат не против того, чтобы слегка опустить тебя в глазах отца, да?

– Не против? Двумя руками «ЗА»!

– А что думает отец?

– Думает... Ничего он не думает. По-моему, ему нравится смотреть на наши ссоры. У него такой принцип: пусть приз достанется сильнейшему.

– Разумно, – не могу не признать прозорливость родителя Кьеза.

– Ещё бы! Только мне, сам понимаешь, от этого не легче...

– Понимаю, – я осторожно лёг на топчан, надеясь, что смена положения тела поможет утихомирить нытьё в груди. – Значит, отец не будет тебя вызволять?

– Его нет в городе, – нехотя сообщил Кьез.

– Но он же вернётся? Так что, у тебя есть шанс встретить праздники дома. В отличие от меня...

– Ну уж нет! – Он приподнялся на локтях. – Я тебя здесь бросать не собираюсь!

– Честно говоря, не вижу причины, по которой ты должен принимать участие в моей судьбе.

– Я, может, и не подхожу на роль папулиного преёмника, но никому не дал повода сказать, что Кьез Магайон – неблагодарный подлец!

Фраза упала и растворилась в тишине камеры. Я мысленно произнёс её последнюю часть. Один раз. Второй. Третий. Пока не понял, что именно меня смутило.

– Можно спросить?

– Валяй!

– Кого в твоём доме называют «дядюшка Хак»?

Он повернулся ко мне и настороженно нахмурился:

– Где ты слышал это имя?

– Да так... Подвернулся случай. Ответишь?

– Сначала скажи, где!

– На Королевском Пути недалеко от Вайарды.

– И кто тебе его назвал?

– Мужчина. Немолодой. Толстенький такой... Лицо круглое, но какое-то... значительное, что ли.

– И почему он назвал это имя?

– Откуда я знаю? Я оказал ему услугу, а он пригласил навестить его в столице... И указал, кого позвать на воротах.

Кьез снова лёг и некоторое время молчал. А когда я уже решил, что не дождусь ответа, раздалось хмурое:

– И что он, скажите на милость, делал в такой дали?

– Кто?

– Папуля мой...

– Так этот человек – твой отец?

– Только он сам себя называет «дядюшка Хак», если хочешь знать.

– Забавно.

– Что именно?

– Похоже, на твою семью объявлена охота.

– Это почему? – он снова сел.

– Я встретил твоего отца в тот момент, когда его жизнь была в опасности.

– Что?! Как?!

– Кажется, его хотели ограбить... И убить, пожалуй.

– Кто?!

– Ему виднее. По мне – обычные головорезы были...

– Были? А куда же они делись?

– Умерли. Правда, одному удалось спастись...

– И кто их убил? Ты?

– Хотелось бы присвоить себе всю славу, но не буду... На моём счету только один, а ещё троих снял из лука эльф, которого так же, как и тебя, опоили «росой».

– Ну и дела!... – он присвистнул. – Не врёшь?

– А зачем?

– Мало ли... Может, тебе это выгодно?

– Врать?

– Влезть ко мне в доверие.

– Может быть.

– Не отрицаешь?

– Нет.

– Почему? – Кьез искренне удивился.

– Потому что пока тебе не станут известны детали произошедшего со слов всех участников, ты всё равно не сможешь окончательно обвинить или оправдать меня. Ведь так? Зачем же тратить время и силы на доказательства того, что и так будет доказано, только по прошествии некоторого времени?

– Хм... Не боишься, что я тебе придушу ночью?

– По причине?

– А вдруг это ты подстроил нападение на моего отца и меня?

– Ну-у-у-у-у-у...

– Скажешь, такого быть не может?

– Может. Но не в этой жизни.

– Что ты хочешь этим сказать?

– То, что хотел, я уже сказал, и даже больше, чем нужно... Сделай милость: если будешь душить, то не буди меня, ладно?

С этими словами я закрыл глаза, намереваясь немного поспать. Кьез тоже замолчал, обдумывая услышанное. Пусть думает: ему мысленные усилия только на пользу пойдут...

Мне, кстати, тоже есть о чём подумать.

Итак, «росу» принёс Шэрол. Вряд ли он сам её раздобывал, конечно, но идея, наверняка, принадлежала ему, как самому начитанному из компании молодых вельмож... Достать зелье могла Роллена. У братца-мага. Очаровала, слёзно попросила или попросту – стянула. Почему влюблённая парочка решила действовать именно так? Наверное, потому что «силовые» методы успеха не принесли: представляю себе лицо девушки, когда она узнала о бесславной гибели нанятых ею душегубов... Наверняка, ей рассказали и то, что на телах всех троих были отметины от стрел – вот и повод взъесться на эльфа! Впрочем, Мэй сам по себе не особенно интересовал Роллену: ей хотелось уязвить меня и только меня. За чужой счёт? С лёгким сердцем! Шэрол, как галантный кавалер, предложил своей даме элегантный ход: подсунуть эльфу «росу» и посмотреть, как я буду на это реагировать. Ожидать, что Кьез Магайон вылакает полбутылки отравленного вина, он не мог, но наше столкновение оказалось ещё более удачным выходом из положения: назначена дуэль. Дуэль, за которую участники непременно будут наказаны... А что, если один из дуэлянтов умрёт наверняка? Нельзя же надеяться, что лэрр доведёт поединок до смертоубийства? Тем более, Шэрол знает, что я очень спокойный человек с хорошо подвешенным языком – есть шанс, что заболтаю своего противника и дуэль вообще не состоится... Значит, необходимо принять меры и обеспечить явление стражников в тот самый момент, когда молодой Магайон будет убит. Убит с помощью заклинания, наверняка: хотя «роса», плещущаяся в крови Кьеза, замедляет реакцию, и он не смог бы драться так, как умеет, нет никакой гарантии, что я воспользуюсь подвернувшимся преимуществом... Я ведь знаю, как и на кого влияет применённый яд, верно? Если уж понял, что происходит с эльфом...

Ну и ну, Шэрол! А я посчитал тебя благородным человеком... Забыв о том, насколько любовь может изменить сущность как падшей, так и самой прекрасной души. Непростительная ошибка. Впрочем, у меня есть смягчающее обстоятельство: я совсем недавно понял, на что может быть похожа любовь...

Мин, интересно, что ты сейчас делаешь? Чем может заниматься меч, запертый в человеческом теле? Даже вообразить трудно... Жаль, что я не видел твой истинный облик наяву, не держал в руках изогнутую сверкающую полосу стали... Хотя... Лучше касаться прохладной кожи, мгновенно перенимающей тепло моей руки... Проводить пальцами по шелковисто-острым волосам... Чувствовать твоё дыхание на шее, когда ты разминаешь мои уставшие плечи... И, может быть... На мгновение... Накрыть твои губы своими...

Скрежет засова ворвался в сон и бесцеремонно прогнал сладкие видения. Дверь заскрипела на петлях, и в камере вдруг стало раза в три светлее, чем раньше. Я зажмурился, а Кьез недовольно пробурчал, отворачиваясь к стене:

– Хоть бы поспать дали, уроды... Что вам неймётся?

– Подъём, господа! – кажется, это был тот же самый офицер Стражи. – Вас желают видеть во дворце, так что советую не задерживаться!

– Какой дворец? Не пошли бы вы все... Я хочу спать!

– Отказ предстать перед Его Высочеством принцем Дэриеном будет расценен, как государственная измена! – довольно осклабясь, сообщил наш мучитель.

– Перед принцем? – Кьез сел, растерянно моргая. – С какого это перепугу принц хочет нас видеть?

– Будем считать, что я не слышал Вашего неуважительного высказывания в адрес Его Высочества, – офицер неожиданно подобрел, но спустя мгновение стало ясно, почему: – Принц установит меру вашей вины и вынесет приговор! И не стоит затягивать его ожидание, если не хотите огрести по полной!

Мы не хотели, посему покинули свои лежаки и вяло поплелись за офицером...

Вопреки робким ожиданиям, неба мы так и не увидели: оказалось, что тюрьма соединяется с королевским дворцом подземным ходом, довольно широким, хорошо проветриваемым и сносно освещённым. Правда, топать нам пришлось не менее мили, и к концу пути мы с Кьезом уже с неохотой переставляли ноги, потому что несмотря на наше «примерное» поведение в камере, еды так и не дождались...

Когда перед нами распахнулись двери комнаты, где полагалось выслушать приговор, в глаза ударил ослепительный свет. Свет солнечного зимнего дня, лившийся из высоких окон на сидящих в комнате людей.

Их было всего трое. Дэриен, Борг – неподвижной тенью за его спиной и высокий мужчина с измождённым лицом человека, на которого взвалили кучу обязанностей, необходимых, но тягостных для исполнения. Единственного незнакомого мне из этой троицы человека не нужно представлять – я чувствую напряжение Пластов, касающихся его кожи. Он – маг. Судя по нарочито простой мантии снежно-белого цвета и прячущемуся в её складках медальону, это и есть Его Магичество Герис. Сколько же ему сейчас должно быть лет? Около сорока. А выглядит... На все семьдесят, хотя протянет ещё, пожалуй, не одно столетие в таком же состоянии. Но это – как получится, потому что далеко не все маги уделяют время и внимание поддержанию физических сил в ущерб могуществу иного рода: на вкус и цвет, как говорится... Мне пока волноваться не о чем: Вуаль наброшена, а сам придворный маг разведывательных действий не предпринимает, хотя... Не нравятся мне эти крохотные завихрения воздуха у кончиков его пальцев...

– Ваше Высочество! По высочайшему поведению, преступники доставлены!

– Любезный капитан, не будем так именовать молодых людей, пока приговор не вынесен, – мягко советует Дэриен.

А он неплохо выглядит... Для своей роли, я имею в виду. Надо признать, облачение принца очень ему идёт – делает более внушительным и утончённым одновременно. А мерцающий тёмно-золотой шёлк так чудесно сочетался бы с цветом его глаз... А не с этими уродливыми бельмами, которые Его Высочество всё ещё таскает! Значит, личность злодея до сих пор не установлена... Жаль.

Борг тоже хорош в камзоле цветов королевского дома Западного Шема. Чёрный, багряный и золотой – шикарная оправа для его рыжей шевелюры... Постригся, никак? А что, очень даже мило... Но до моего преображения ему далеко.

Карие глаза плавно перемещаются с Кьеза на мою скромную персону. Останавливаются. Чуть щурятся, словно удивляясь, но потом взгляд снова устало рассеивается по всей комнате. Не узнал... Обидно. Хотя, я же и не хотел, чтобы меня узнавали, верно?

– Представьте мне нарушителей спокойствия... ещё раз, – попросил принц.

– Младший сын герцога Магайон, именующий себя Кьез, и лэрр Горькой Земли, именующий себя Ивэйн, – торжественно объявил доставивший нас офицер.

К моему несказанному удивлению, стражники остались за дверьми комнаты. Наверное, считается, что в присутствии придворного мага жизни наследника престола ничто не угрожает... То же мне, нашли на что надеяться! Да мы этого мага в два счёта скрутим, он и вякнуть не успеет.

– Что же заставило столь разных людей встретиться в пустынном месте для выяснения отношений? – поинтересовался Дэриен. Чувствовалось, что для него эта беседа – один из немногих способов развлечься, и он не хочет упускать свой шанс на занятное времяпрепровождение.

– Как сообщили свидетели ссоры, причиной послужило вино, которое пролилось на одежду одного молодого человека из-за невнимательности второго, – бодро рапортовал офицер.

– И всё? – принц позволил себе удивиться. – Как мало нужно, чтобы принять решение уйти из жизни... Но, возможно, было и нечто другое? Более серьёзное?

– Возможно, Ваше Высочество! – бодро рапортовал капитан. – Свидетели также утверждают, что лэрр был расстроен недугом, поразившим его... м-м-м-м... друга.

– Друга?

– Это только слухи, Ваше Высочество...

– Продолжайте!

– Говорят, что лэрр и его друг находятся... в весьма близких отношениях.

Брови Дэриена лукаво поползли вверх.

– А конкретнее?

– Говорят, что они... любовники, – наконец, выдавил из себя капитан.

– Вот как? – принц откинулся на спинку кресла. – Что ж, могу понять беспокойство лэрра в этом случае.

Спокойное отношение королевского наследника к вольным нравам чужеземцев не понравилось ни капитану Стражи, ни Герису, который презрительно скривился. Борг остался совершенно равнодушен. Как и положено телохранителю.

– И что же произошло с этим... другом?

– По словам свидетелей... – начал было офицер, но принц поднял вверх руку, останавливая словоизвержение:

– Пусть лэрр сам расскажет. Думаю, никто, кроме него, не сможет считаться наиболее осведомлённым о причинах болезни.

Капитан ткнул меня в бок кулаком, и я не смог подавить стон. Дэриен, очень чутко воспринимавший все без исключения звуки, нахмурился:

– В чём дело?

– Простите мою невыдержанность, Ваше Высочество... – я попытался извиниться, но Кьез бесцеремонно перехватил инициативу:

– Ваше Высочество! Лэрр пострадал, когда закрыл меня от удара негодяя, покушавшегося на мою жизнь, и теперь... немного нездоров, но Ваши стражники отказались предоставить лекаря!

– Насколько нездоров? – брови принца сдвинулись ещё строже.

– У него... – я дотронулся до плеча Кьеза, и молодой человек кивнул, умолкая.

– Возможно, треснули несколько рёбер, Ваше Высочество, но поверьте, боль не настолько сильна, чтобы я не мог выслушать Ваше решение.

– Гордость не всегда оправдана, благородный лэрр, – заметил Дэриен. – Но, если Вы уверяете... Однако после разбирательства я позабочусь о том, чтобы Вам оказали помощь.

– Благодарю Вас, Ваше Высочество, – я коротко поклонился, хотя принц и не мог этого видеть. Зато глаза Борга одобрительно блеснули.

– Итак, лэрр, Кьез Магайон уверяет, что Вы спасли ему жизнь... От чего?

– От подлого удара, мой принц.

– Подлого?

– Убийца не пожелал показать нам своё лицо.

– А! – Дэриен понимающе кивнул. – Но Вы, определённо, видели орудие, которым наносился удар, не так ли?

– Да, мой принц.

– И что же это было?

– Снежки.

– Снежки? – он растерялся.

– Комки снега.

– Я знаю, что такое «снежок», лэрр! – Дэриен недовольно поморщился. – Но я не совсем понимаю, как снег в столь ничтожном количестве может быть опасен для жизни.

– Это был не простой снег, Ваше Высочество.

– А именно?

– Это был зачарованный снег.

Серо-синие глаза Гериса сузились и полыхнули опасным огнём. Принц подался вперёд, а лицо Борга совсем окаменело.

– И как же именно он был зачарован?

– Об этом Вам лучше спросить у сведущих людей, мой принц. Я не умею творить чары.

– Но Вы же определили их наличие...

– Для того чтобы узнать о присутствии магии, достаточно владеть соответствующими амулетами, Ваше Высочество.

– Судя по всему, Вы не только узнали, но и уничтожили чары, лэрр. Как Вы это объясните?

– Я воспользовался имеющимися у меня инструментами.

– Инструментами?

– Моим оружием, Ваше Высочество.

– Он лжёт, Ваше Высочество! – не выдержал придворный маг. – Его клинки не обладают способностью справляться с магией!

– О, Вы уже успели их осмотреть? Они остались в целости и сохранности? – наши взгляды скрещиваются.

– Надеетесь получить их назад? – зло целит маг.

– Очень надеюсь, – раздвигаю губы в улыбке.

– Ваше Магичество, у Вас есть вопросы к молодому человеку? – Дэриен напоминает, что допрос в этой комнате ведёт он, и Герис смиряется. Но не признаёт поражение:

– Да, Ваше Высочество... Есть.

– Извольте задать, но не в прежнем тоне.

– Слушаюсь, Ваше Высочество, – маг подходит ближе, и я почти вижу на кончиках его пальцев рождение заклинания. Вот только не знаю, какого. – Скажите, лэрр, как Вам удалось разрушить строй «снежных пчёл»?

– Простите, но я не знаю, о чём Вы говорите.

Вру, конечно. «Пчёлы», значит? Угу. Только не совсем «снежные», мой милый волшебник. И не совсем «пчёлы». Это были «осколки ледяного зеркала», упакованные в снежное одеяние. Но ты или не знаешь Истину, или хочешь подловить меня. Не выйдет.

– Применённое заклинание восходит к Третьему Уровню Посвящения, то есть доступно только магам, закончившим обучение... Дознаватель установил, что оно было полностью разрушено. «Разорвано на клочки», если в точности повторить его слова... Как лэрр, по его собственному заверению, не владеющий магией, сумел сделать то, что не под силу даже ученику на пороге Последнего Экзамена?

– Я уже сказал, сударь! Мои клинки...

– Ничем не отличаются от всех прочих! Не спорю, они вышли из-под молота искусного мастера, но в них нет ни капли магии!

– Это ещё не значит...

– Не значит – чего?

Обстановка накалялась. Ещё немного, и Герис сорвётся. Точнее, с его пальцев сорвётся что-то, очень неприятное, и тогда... Я ведь даже не могу предугадать, как поступит Мантия: отразит удар, позволит мне полностью поглотить волошбу или отпустит в свободный полёт по комнате её видоизменённые останки? Я не могу ничего сделать... НИЧЕГО. Любая моя реакция на чародейство приведёт к осложнениям. Как только маг поймёт, что заклинания на меня не действуют, боюсь даже думать, что случится.

А время бежит так быстро и так неумолимо...

– Мы даже не знаем, тот ли он, за кого себя выдаёт! – обвиняюще бросает Герис.

Это точно. Кажется, я попался...

Дверь за моей спиной открывается. Так тихо, что только движение воздуха свидетельствует: кто-то вошёл.

– Так-так-так... Что за шум, господа? Никак, скоро грянет буря, любезный Герис? На кого это Вы ополчились, если не секрет? – мягкий, как растопленное масло, голос растекается по комнате, усмиряя волны бушующего моря.

Не может быть...

Низенький толстячок в просторной то ли мантии, то ли накидке, щедро отороченной мехом. Раскрасневшиеся с мороза щёки, складка двойного подбородка и блестящая лысина. Маленькие глазки, спрятавшиеся в расщелине тяжёлых век. Мясистый нос, красный, как можно предположить, не только от холода. И широкая, совершенно искренняя, хотя и неуловимо лукавая улыбка.

Только не это...

– Любезный Ректор, Его Высочество разбирает дело, не входящее в Вашу компетенцию, – ядовито улыбается маг, но толстяка, без приглашения ворвавшегося в комнату, не так-то легко остановить:

– Почему же? Всё, что касается молодых людей и выяснения, кто из них сильнее с применением холодного оружия, имеет прямое отношение ко мне, – парирует он. – Кстати, мой дорогой Кьез, почему я давно не видел Вас в фехтовальных залах Академии? Помнится, Вы так и не освоили бой с противником, использующим в качестве основной левую руку...

– Милорд Ректор, я... – молодой вельможа заметно смущается, а толстячок уже поворачивается ко мне:

– Нет, Вы предпочитаете обнажать оружие в совершенно неподходящих условиях, без присмотра, с первым встречным...

Я смотрю в сторону, но не потому, что мне не любопытен человек, которого Кьез только что назвал «милорд Ректор». Я с трудом удерживаюсь от того, чтобы выругаться, потому что... Потому что прекрасно знаю этого... толстяка.

– Малыш Ив! Какими судьбами?! И давно ты в столице? А почему не зашёл проведать своего старого дядюшку? – «милорд Ректор» сжимает меня в объятиях, и кажется, хруст рёбер становится слышен всем.

– Потише... дядюшка! Я не в лучшей своей форме.

– Что случилось? – он, совершенно не смущаясь и не обращая внимания на удивление присутствующих, распахивает мой камзол, являя взглядам повязку. – Чем это ты занимался?

– Играл в снежки, – позволяю себе улыбнуться и получаю в ответ укоризненный щелчок по лбу.

– Ах, молодость, молодость... Помнится, я в твои годы тоже был беспечен и отважен... Но, почему, собственно, ты здесь?

– В столице?

– В этом кабинете!

– Видите ли, дядюшка...

– Он и господин Магайон обвиняются в нарушении запрета на проведение дуэлей, – встревает Герис.

Толстячок отмахивается:

– Какая дуэль, о чём Вы?! Мой племянник всего лишь хотел показать своему приятелю несколько приёмов, и только!

– На рассвете, в пустынном парке? – язвит маг.

– Чтобы никто не мешал, – пожимает плечами «милорд Ректор». – Я сам ненавижу, когда меня отвлекают от занятий...

Герис что-то шепчет под нос, но не находит больше возражений и, испросив позволения Дэриена, гордо удаляется, бормоча страшные проклятия в наш адрес.

– Этот человек – Ваш родственник, господин Ректор? – переспрашивает принц.

– Да, Ваше Высочество! Мой младший племянник... Пренебрегающий родственными обязанностями! – толстячок грозит мне пальцем.

– Это меняет дело... – Дэриен задумчиво трёт пальцами подбородок. – Пожалуй, мне не о чем более допрашивать этих молодых людей... Разве что... Какой недуг поразил Вашего друга, лэрр?

– Его напоили «рубиновой росой», Ваше Высочество.

– Как такое возможно?! – принц даже немного побледнел. – Разве ввоз этого растения не запрещён? Под страхом смерти?

– Всегда есть способ обойти запрет, мой принц, – вздыхает толстячок.

– Кто посмел?!

– Доставить «росу» в столицу? Не знаю, Ваше Высочество. Со слов присутствующего здесь молодого человека я знаю только, кто принёс отраву в дом Агрио.

– Мне очень жаль, лэрр... Виновные будут наказаны со всей строгостью. А Ваш друг... Надеюсь, он поправится.

– Думаю, да, Ваше Высочество, хотя в случае с эльфом следует быть особенно осторожным...

– Ваш друг – эльф?! – Дэриен едва не вывалился из кресла.

– Да, Ваше Высочество.

– Это... это очень любопытно... я бы хотел... С ним познакомиться.

– Вам достаточно только приказать! – подаёт голос капитан Стражи, и его рвение вызывает у принца усталую усмешку:

– Зачем унижать себя и других приказами, если можно просто... попросить? Лэрр, Вы не откажетесь посетить дворец ещё раз... вместе с Вашим другом?

– Почту за честь, Ваше Высочество! – снова кланяюсь, хотя каждое движение отзывается тупой болью в груди.

– За Вами пришлют... Скажем, послезавтра?

– Как Вам будет угодно.

– Замечательно! Думаю, незачем более Вас задерживать... – принц встал и, сопровождаемый Боргом, покинул кабинет, не пытаясь скрывать ликование в предвкушении близкого знакомства с листоухим.

– А Вам нужно особое распоряжение, милейший? – толстячок обратился к капитану. В ласковом голосе неожиданно прорезалась сталь, и офицер, переменившись в лице и что-то невнятно буркнув, поспешил откланяться.

– Кстати, Магайон, Вам тоже следует направить стопы к дому... Батюшка, наверное, уже заждался своего непутёвого отпрыска!

– Отец... в столице? Когда он вернулся? – изумлению Кьеза нет предела.

– Вчера вечером. И скажите спасибо милейшему эльфу за то, что он нашёл в себе силы и смелость отправиться к герцогу с просьбой о помощи! – «милорд Ректор» продолжил делиться новостями, а молодой человек оторопело уставился на меня.

– Так это из-за него нас так быстро... Из-за твоего друга?

– Признаться, я удивлён... Не думал, что Мэй так быстро сообразит, что можно сделать... Да и кто ожидал, что твой отец вовремя вернётся?

– И верно! – Кьез вздохнул, предчувствуя выволочку, но всё равно радостно. – Ладно, пойду, брошусь в отцовские объятия... Надеюсь, он не сразу меня прибьёт...

– Мой дорогой Кьез, нехорошо так отзываться о родном отце! – покачал головой толстячок. – Тем более, об отце, который со всей возможной поспешностью уведомил меня о происшедшей неприятности и попросил заступничества перед Его Высочеством... Извольте предстать перед ним и извиниться за доставленное беспокойство. Тогда сможете рассчитывать на подарок к празднику!

– Подарок? – тёмно-серые глаза сверкнули совершенно по-мальчишески.

– Идите, идите! – «милорд Ректор» почти вытолкал его за дверь и, скрестив руки на груди, вперил в меня внимательно-лукавый взгляд.

– Рад видеть тебя в здравии, кузен Джи... Хотя и не полном.

– Не могу сказать то же самое, кузен Ксо... Впрочем, мне, наверное, следует поблагодарить тебя за вмешательство?

– Поблагодари, – великодушно разрешил он, усаживаясь в кресло, ранее занимаемое принцем. – Мне любопытно будет взглянуть, как именно ты будешь это делать.

– Просто скажу: «Спасибо».

– И всё? – он надул губы, как обиженный ребёнок. – Не будет уверений в вечной преданности? Ползаний вокруг на коленях? Лобзаний сапог?

Я сузил глаза, борясь с подступающим к горлу смехом, потому что твёрдо помнил первую заповедь: «На кузена Ксо нельзя обижаться: любой всплеск эмоций будет использован им против тебя самого».

– Ты хочешь именно такой благодарности?

– А что? Занятно было бы увидеть представление вроде того, что ты устроил для Смотрительницы!

Приподнимаю левую бровь. Ах, вот как... Он тоже знает? Быстро же распространяются сплетни и слухи. Куда быстрее, чем правдивые слова.

– Будет настроение, покажу.

– Ловлю на слове! – он одним быстрым движением снова оказался на ногах и потащил меня за локоть к дверям. – Но об этом поговорим позже... Завтра жду тебя с визитом. Официальным!

– А почему завтра?

– Потому что сегодня у тебя другие дела!

– И где же именно ты расположился?

– Спросишь у своего эльфа: он знает! – небрежно бросил толстячок, увлекая меня в лабиринт тайных и не очень, но весьма немноголюдных переходов.

– Эльф вовсе не «мой»!

– Тебе виднее...

От скачки по лестницам и коридором я отошёл, только вдохнув чистый морозный воздух: Ксо вывел меня в город за пределами дворца – в одном из закутков рядом с Дворцовой площадью, где... Меня уже ждали.

Мэй. С плащом – подарком «дядюшки Хака» в руках.

Целый вдох эльф смотрел на меня с совершенно необъяснимым выражением, потом сделал шаг вперёд и... Залепил мне пощёчину. Очень сильную. Хлёсткую. Обжёгшую лицо. А ещё спустя вдох всхлипнул и повис у меня на шее, обхватив руками так крепко, будто боялся, что я растаю под лучами смеющегося над нами солнца.

– Не буду мешать, – хихикнул Ксо, исчезая за дверцей потайного хода.

– Мэй... Отпусти меня, пожалуйста... Мне больно...

– Больно? – он чуть отстранился, но рук не разжал.

– У меня треснули рёбра...

– Из-за меня? – пугливое смущение.

– Нет, благодарение богам! По другой причине... Хотя, и из-за тебя – тоже.

– Тебе надо поскорее лечь в постель!...

– Когда ты был настоящим? – спросил эльф, удобно расположившись в глубоком кресле.

– Настоящим? – я недоумённо сдвинул брови.

...К счастью, участи быть прикованным к постели на ближайшее время удалось избежать: мне милостиво позволили передвигаться по дому в своё удовольствие, но выходить без сопровождения на улицу – ни-ни! Как заявил сам Мэй: «Стоило оставить без присмотра на пять минут, и он успел ввязаться во все возможные неприятности!...» Сказано было, конечно, в шутку, но кто поручится, что Истина не любит смеяться?...

– Ну да, настоящим! Тогда или сейчас? – настаивал эльф.

– Уточни, что именно ты хочешь узнать.

– Зачем? Боишься рассказать лишнее? – лиловые глаза насмешливо сощурились.

Боюсь? Нет, мой милый ребёнок. Если только... Бояться стоит за тебя. То, о чём я могу невзначай проговориться, способно навсегда изменить отношения между нами. И не в лучшую сторону, к сожалению... Не хотелось бы усложнять и без того запутанную жизнь.

– Лишнее потому и называется лишним, что не требует необходимости быть узнанным, – строго заметил я. – Так что, выражайся точнее: что тебя интересует?

– Экий ты... – притворно обиженно вздохнул Мэй. – Скучный.

– Помнится, я не подряжался быть шутом, l’hassy, – пришлось слегка охладить тон голоса, чтобы настроить собеседника на серьёзный лад. Помогло: эльф немного помолчал и спросил уже конкретно:

– Как ты по-настоящему выглядишь?

Ох... И что же ответить? По-настоящему... Ты ударил в самое уязвимое место, мальчик. Придётся отшучиваться и громоздить горы недомолвок.

– Примерно так же, как и сейчас.

– Так же? Хочешь сказать, что всё время бреешь голову?

– Нет, конечно!

– И какого цвета у тебя волосы?

– Тёмные. Относительно.

– А глаза?

– Ты же их видел!

– Зелёные?

Разговор двух полоумных, не находите?

– Зелёные, зелёные... – я подошёл к окну и тоскливо взглянул на заснеженный парк.

И почему мне так грустно? Всё ведь идёт – лучше некуда: никто не умер, кузен Ксо взял меня под своё покровительство, эльф окажется во дворце... Кстати, зачем?

– Моя внешность, конечно, тема весьма интересная, но есть вопросы позанимательнее. Зачем тебе нужно попасть во дворец?

– Почему ты спрашиваешь? – насторожился эльф.

– Во-первых, из любопытства...

– Врёшь!

– Неужели?

– Если бы тебя мучило именно это чувство, ты бы давно прижал меня к стенке и заставил ответить... Я прав?

Не отвечаю, но по невольно тронувшей мои губы улыбке Мэй понимает, что угадал, и это ему льстит.

– Во-вторых, – продолжаю, – потому что несу ответственность за тебя перед твоим братом...

– Ну, Кэл, может, и считает, что я ещё ребёнок, однако Совет решил иначе. Мной не нужно командовать, – эльф громит мои оборонительные порядки.

– В-третьих... Ты отправишься во дворец только благодаря мне, и на этом основании я имею право требовать отчёта. Хотя бы в целом, если детали представляют собой страшную тайну.

– Ну-у-у-у... Тут возразить не могу, – кивает Мэй. – Имеешь право.

– Итак?

– Из поколения в поколение в семье потомственных властителей Западного Шема передаётся способность управлять артефактами. Иногда она проявляется сильнее, иногда – почти незаметна... Старший принц тоже отмечен этой способностью, но существуют некоторые... сомнения, что он сможет принять то, что ему предназначено.

– И?

– Я должен установить, готов ли Мост полноценно работать с... Ну, с тем, чем нужно.

– Каким же образом ты намереваешься это узнать?

– Есть способы... – неопределённо протянул Мэй.

– Хорошо... Но почему Совет Кланов так озабочен на сей счёт? Насколько я знаю, эльфы не вмешиваются в дела людей...

– Мы храним артефакт, созданный для королей Западного Шема, – нехотя признаётся эльф.

Ничего себе... Кто бы мог подумать? Странноватая история.

– Почему? Неужели никто, кроме вас, не смог бы обеспечить его сохранность?

– Лучше нас – никто! – в мелодичном голосе звенит гордость.

– Но причина не только в этом, верно?

– Возможно... Я не знаю всех подробностей, поэтому не могу утверждать... Считается, что этот артефакт очень хрупок и требует к себе особенного обращения... Нежного. Заботливого. Поэтому Старшие поручили нам хранить его покой. Пока не наступит время пробуждения...

– Пробуждения? И с чем оно связано? С пророчествами или тому подобной чепухой?

– Да нет! – отмахнулся эльф. – Артефакт дожидается своего часа в другом Пласте Реальности, но, поскольку вечно находиться там он не может, время от времени должен возвращаться в наш мир. Просыпаться, так сказать.

– Надолго?

– Как получится.

– И он... опять проснулся?

– Ну да.

– Как давно?

– Осенью.

Осенью... Что-то здесь не так... Почему мне не нравится то, что я слышу? Пока не могу понять. И, самое печальное, не знаю, хочу ли ПОНИМАТЬ...

– И вы бросились искать, куда бы его пристроить?

– Вроде того, – согласился Мэй, хмуро глядя на меня из-под серебристой чёлки.

– Хм... Значит, ты попадаешь во дворец, устанавливаешь готовность принца и...

– И возвращаюсь с сообщением к Совету.

– А если... Если принц не может принять артефакт?

– Тогда будем искать другого. У него же есть брат?

– Ещё и сестра имеется.

– Женщина здесь не подойдёт, – категорично заявляет эльф.

– Почему?

– Ну... есть причины.

– Это тайна? – усмехаюсь.

– Не то, чтобы... Но принцесса всё равно не способна управлять артефактами, это всем известно!

– Ой ли? – вырывается у меня, и Мэй удивлённо распахивает глаза:

– Сомневаешься? Ну-ка, признавайся, что ты об этом знаешь?

– О чём? – невинно хлопаю ресницами.