Текст книги "Отражения (Трилогия)"

Автор книги: Вероника Иванова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 86 страниц)

– Поговорим? – Рыжий заговорщицки подмигнул и широким жестом распахнул куртку, продемонстрировав флягу в ременной петле под мышкой.

Я сделал вид, что думаю: наморщил лоб, пожевал губами, почесал пальцем переносицу и... подмигнул в ответ:

– Почему бы и нет? У двух хороших людей всегда найдётся тема для задушевной беседы!

* * *

Мы облюбовали местечко за дровяным сараем – сухо, ветра нет, лучи солнца греют затылок, а не слепят глаза. Отличный денёк на исходе лета, о чём я и сообщил Боргу, устроившись поудобнее на рассохшейся колоде.

– Да, день хорош, – согласился рыжий, вытаскивая пробку из горлышка. – Может, последний жаркий день в этом году...

Он взвесил флягу в руке и вопросительно взглянул на меня:

– Не против, если я – первый?

– Без проблем! – уверил я.

Борг, сделав приличный глоток, зажмурился и с наслаждением выдохнул:

– Ах, мерзавка, прямо за душу берёт!

Я с сомнением посмотрел на протянутую флягу, но обижать собутыльника отказом не хотелось, так что ваш покорный слуга осторожно плеснул в рот несколько капель остро пахнущей жидкости.

Ох... Медовая горечь расцвела на языке, шустрой змейкой скользнула в горло и, спустя вдох, разожгла приятный костёр где-то под рёбрами.

– Да уж... – подтвердил я отменные качества выпивки. – Где взял?

– Где взял, там уже нет, – хохотнул Борг, но тут же пояснил: – Доктор колдует. Мёд, травки какие-то, корешки... Говорит, для здоровья полезно.

– Очень может быть, – киваю, возвращая флягу. – Но я, пожалуй, воздержусь поправлять здоровье подобным образом.

– Отчего же? – В карих глазах возник живой интерес.

– А ты сравни меня и себя, – ворчливо предложил я. – Три к одному – и то не выйдет... Тебе, хоть всё одним махом проглоти, ничего не будет, а я с этой фляжки просто улечу!

– М-да... – задумчиво протянул Борг. – Твоя правда... Ладно, на выпивку налегать не будем. Это так, чтобы язык развязался...

– Хочешь что-то узнать? – сощурился я, прислушиваясь к приятно тёплому топотку в желудке.

– Если получится. – В глазах рыжего исчезли последние искры смешливости.

– Попробуй, – милостиво разрешаю, срывая травинку и разминая её в пальцах.

– Ты вытащил принцессу... Откуда? Что с ней было?

– Поверишь или нет, я и сам почти ничего не знаю. Девочку держала в своём доме – в весьма укромном уголке, кстати, – некая магичка, имеющая непосредственное отношение к Академии.

– Та самая баба, которая тебя... – догадался Борг.

– Да, та самая, – кивнул я. – Мне повезло оказаться с принцессой в одной... комнате. А дальше – дело техники и везения.

– Не хочешь делиться секретами? Понимаю, – оценил верзила мой уклончивый ответ. – А ты не узнал, почему...

– Нет, – отрезал я. – Не было времени на болтовню. Согласен, просчёт – непростительный, но, как говорится, задним-то умом все сильны, а вот передним...

– Разве я в чём-то тебя обвинил? – обиделся рыжий. – Ну, не узнал, так и ладно: на этом свет клином не сошёлся... Расспросим принцессу. А в Мираке... Как тебе удалось инициировать Рианну?

– Как, как... Каком вверх, – проворчал ваш покорный слуга. – И вообще, откуда ты так хорошо осведомлён?

– Доктор получил весточку от своего друга, – довольным тоном пояснил Борг. – И в ней было много любопытного... В частности, сообщалось, что принцесса нашлась и скоро прибудет домой.

– А она что, терялась? – Я изобразил удивление. – Какая незадача! Я-то думал, что девочка просто отдыхает на природе...

– Опять паясничаешь, – вздохнул рыжий. – Может, передохнёшь часок?

– Это предложение следует обдумать самым тщательным образом, – скорчив учёную мину, прошамкал я, чем вызвал басовитый смешок своего собеседника. – Ладно, постараюсь быть серьёзным какое-то время... Так когда принцесса пропала?

– В начале весны. Свидетелей похищения не было, но ищейки уловили слабый след заклинаний перемещения.

– И конечно, якорь оказался множественным, и на втором десятке они сбились? – подытоживаю.

– Откуда знаешь? – вскинулся Борг.

– Обычная практика заметания следов. – Я небрежно махнул рукой. – Скачут на небольшие расстояния, через раз пересекая одну из предыдущих траекторий... Даже самый гениальный чародей не сможет выбрать нужное направление, а преследовать по всем обычно возможностей не хватает... Да и следы быстро гаснут.

– Ты в чьей команде работал? – сверля меня взглядом, спросил рыжий.

– Снова – здорово! – вздох вырывается сам собой. – Я уже говорил и могу повторить тысячу и один раз: не имею отношения к Тайной Страже. Даже мысленного.

Он опять не поверил и посмотрел на меня с укоризной:

– Тогда почему так хорошо разбираешься во всяких магических уловках?

– Когда я был маленький... Ну, не совсем уж кроха, конечно... Я много времени проводил среди книг. И, знаешь ли, попадались любопытные и весьма познавательные экземпляры...

– Ты знаком с такими деталями магического искусства, какие тот белобрысый парнишка – Мэтт, что ли? – ещё даже и не думал изучать, – заявил Борг.

– Ну, уж и не думал! Мне и лет побольше, чем Клемету, – усмехнулся я.

– А мне кажется, дело вовсе не в возрасте. – Карие глаза полыхнули огнём. – Ты изучал магию, потому что она имеет для тебя очень большое значение, верно?

Я покачал головой:

– Твои мысли шли в верном направлении, но ошиблись дверью. Мне лично все эти чары и даром не нужны.

– Тогда почему...

– Об этом позволь умолчать. Но в одном ты прав: я был вынужден зубрить описания магических техник, хотя в жизни ни одной не смогу повторить.

– По-моему, ты сам себе противоречишь! – заключил рыжий и сделал ещё один глоток.

Я промолчал.

Увы, дяденька, противоречие здесь и не ночевало. Чтобы грамотно разрушать, надо знать, как построено. Хотя бы теоретически... Впрочем, я мог бы плюнуть на зубрёжку и забросить все книги в дальний угол, если бы... Если бы не получил болезненный урок...

...Зимнее солнце пускает зайчики, подмигивая из витражных окон библиотеки. Разноцветные блики снуют по потёртым корешкам неисчислимых томов, водят хороводы на гладком паркете и нетерпеливо скачут по потолку, наблюдая за очередным моим мучением...

Мне больше всего на свете хочется накинуть тёплый плащ и пробежаться по хрустящему снегу, выпавшему прошедшей ночью. Хочется поймать в чаше фонтана свежую льдинку. Хочется... Много всего хочется. Но время прогулки наступит только после того, как я докажу, что выучил урок.

– Итак, dou Джерон, что вам было задано на сегодня? – Пронзительный старческий голос заставил меня сморщиться.

– Основные... особенности фантомных воздействий... кажется, – неуверенно ответил я.

– «Кажется»? – Если бы он был лет на семьдесят помоложе, можно было бы заподозрить, что чародей дразнится.

– Я не помню точно...

– Не особенности, а фигуры, – поправил наставник.

Откуда Магрит его притащила, хотелось бы знать? Впрочем, ей наверняка пришлось приложить усилия, чтобы уговорить опытного волшебника тратить время и талант на демонстрацию фокусов для единственного и не слишком благодарного зрителя.

– Извините, d’hess Лара, я перепутал... – Не знаю, куда лучше перевести взгляд – на пол или на потолок.

– Вы огорчительно невнимательны, – констатирует старик, плотнее кутаясь в подбитый мехом халат.

Странно. Неужели он мёрзнет? В библиотеке натоплено. Сказывается возраст? Наверное. Сам я даже не могу представить, каково это – дожить до седин. Да и кто думает о старости в пятнадцать лет?

– Надеюсь, вы хотя бы один раз прочитали заданную главу? – продолжает скрипеть старик. На меня он вообще не смотрит: кажется, его больше забавляют переливы света в гранях массивного кристалла, вправленного в перстень на его левой руке, нежели багаж знаний нерадивого ученика.

– Прочитал. – Самое смешное, что я говорю правду. Читал, могу поклясться чем угодно! Но мало что понял из нагромождения терминов и витиеватых рассуждений.

– Тогда вы легко должны опознать... например, вот это. – Пальцы мага на миг скорчились в странном жесте, и воздух библиотеки стал заметно холоднее. Или это мне вдруг стало зябко и неуютно?

– Ну же, dou Джерон, я жду ответа... – Хоть бы раз взглянул в мою сторону, надменный сухарь!

Опознать... Для этого нужно переходить на Внутреннее Зрение и вгрызаться взглядом в путаницу Нитей, а каждая такая попытка стоит мне четверти часа острой боли в висках. Ладно, попробую. Тем более что Магрит обещала устроить небольшой отдых на Праздник Середины Зимы, но, прознав о моих «успехах», вполне способна передумать. А какому мальчишке захочется перерисовывать необъятное генеалогическое древо вместо того, чтобы гулять под заснеженными ивами в Нижнем Саду – там так уютно мечтать... И добро бы семейное древо было, так нет же – фрэлл знает чьё...

Пять ярких огней в вершинах асимметричной структуры. А сколько цепочек? По паре на каждый узел. Ну, тогда это...

– Второй уровень воздействия. – Я вполне собой доволен.

– Хорошо, но ответ неполный, – как мне кажется, издевательским тоном сообщает старик.

– Ну... э... «Ласточкин хвост»?

– Допустим, что вы угадали... А теперь? – Я не заметил шевеления ни пальцев, ни лицевых мускулов мага, но ощущения изменились: к холоду добавилась горечь, и я невольно сглотнул, словно слюна могла смыть мерзкий привкус...

Количество огней не изменилось, но соединяющие их Нити странно вздыбились и расслоились. Такого вообще не помню... Может быть, я что-то пропустил? Нет, вроде всю главу пробежал глазами... Наверное, оставался клочок текста на следующей странице! Тогда нет смысла гадать:

– Я не знаю, d’hess Лара.

– И вы с такой лёгкостью сообщаете мне эту печальную новость? – Старик отвернулся к окну. – Что ж, я вынужден доложить госпоже Магрит о результатах... Видят боги, я сделал всё, что мог, но мальчик безнадёжен...

– Мне вовсе не нужно учить эту чепуху! – вспыхнул я.

– Вот как? – Льдисто-голубые глаза опасно блеснули. – Почему вы так считаете?

– Зачем мне знать, как устроены ваши фрэлловы заклинания? Я могу разбить их одним ударом!

Клубок чар висел между нами примерно посередине, и мне понадобилось сделать всего пять шагов, чтобы войти в Периметр Влияния [44].

Горечь усилилась до позывов к рвоте, но это ощущение продлилось не более вдоха – жалобный стон где-то на грани восприятия поведал, что структура заклинания начинает меняться. Мне бы остановиться, шагнуть назад, но... Я усиливаю напор, и чары разлетаются в разные стороны. Разрушенные? Если бы... Но я ещё не могу осознать, что разомкнутые Нити – не обязательно обезвреженные...

Встряхиваю головой, прогоняя последствия своего вторжения в Периметр.

– Ну как? Убедились? – Гордо перевожу взгляд на наставника и...

Цепенею от ужаса.

Старик лежит на полу, скрюченными пальцами вцепившись в собственную грудь. Халат распахнут, и я вижу тёмные пятна на полотне рубашки. Кровь? Не может быть...

– Что случилось, d’hess Лара?! – Я падаю на колени рядом с конвульсивно дёргающимся телом. – Ответьте! – Хватаю его за плечи, словно это может помочь...

Не помогает. На посиневших губах пузырится пена, а в закатившихся глазах не найти зрачков. Проходит совсем немного времени, и последний удар сердца отзывается дрожью в моих пальцах.

– Он... умер? – спрашиваю сам у себя и слышу в ответ спокойное и разочарованно-холодное:

– А ты чего ожидал?

Магрит стоит в дверях библиотеки и перебирает ленточки, вплетённые в роскошную косу.

– Я... Я не понимаю...

– Старик, конечно, погорячился, построив «Морскую лилию», но его трудно винить в беспечности: он не мыслил это заклинание разомкнутым [45].

– Что произошло?

– Тебе следовало бы лучше учить уроки, – небрежно роняет Магрит, подходя к трупу.

– Я учил! – Вру, конечно, но сейчас я так испуган, что готов делать всё что угодно, лишь бы меня утешили и успокоили.

– Я вижу, КАК ты учил. – Сестра смотрит на тело, остывающее с ужасающей быстротой. – Соорудил из «лилии» «спрута» и кинул на старика.

– Я ничего не делал! – почти кричу, и Магрит презрительно морщится:

– Делал. Но не удосужился понять, что именно. Он был не готов к отражению атаки. А ведь я предупреждала: лишняя осторожность украдёт силы, но сохранит жизнь.

– Я не хотел его убивать...

– Ещё чего не хватало! Надеюсь, сегодняшний день вообще отобьёт у тебя желание лишать жизни кого бы то ни было. Я могу на это рассчитывать?

Молчу. А что тут скажешь? Я всё ещё не верю...

Магрит чувствует моё смятение и равнодушно бросает:

– А чтобы закрепить пройденный материал, ты займёшься похоронами этого достойного человека. Лично. Без помощников.

– Но...

– Никаких «но». Пока тело не будет предано земле, советую не показываться мне на глаза. Я ясно выразилась?

– Да, dou Магрит... – тихо отвечаю я...

...Земля была мёрзлая и поддавалась плохо – пришлось разбивать киркой. А окоченевший труп цеплялся за все углы, когда я тащил его в сад – как сейчас помню... Но жутким был вовсе не холод внутри и снаружи, и не боль саднящих ладоней заставляла глотать слёзы... Было невыносимо сознавать, что я УБИЛ, толком не понимая, КАК, не говоря уже – ПОЧЕМУ...

Всё, прочь, печальные воспоминания! Возвращайтесь на своё место! Я решительно выдернул флягу из рук Борга и глотнул столько, что едва не задохнулся. Жидкий огонь помог: тени прошлого, поворчав, спрятались за кулисами памяти.

– Что это с тобой? – спросил рыжий, глядя, как я снова прикладываюсь к выпивке.

– Так... Кое-что вспомнилось. О магии и обо мне.

Борг приподнял бровь, но я покачал головой:

– Ерунда, не обращай внимания. Так о чём мы говорили?

– О твоих знаниях, – услужливо подсказал верзила.

– Неблагодарная тема. Мои знания – палка с одним концом.

– Разве такие бывают? – Борг наскоро нарисовал на своём лице наивное удивление.

– Ещё как бывают... Давай лучше обсудим что-нибудь другое, идёт?

– Ладно. Тогда скажи, как тебе мой младший брат?

– Кто?! – Я решил, что выпитое нанесло моей сообразительности большей урон, чем можно было рассчитывать.

Это становится похожим на... фарс. Ну ладно, можно допустить, что Матушка подвернулась случайно, к тому же я всего лишь предположил её близкое знакомство с Рогаром (подтверждения были, но настолько косвенные, что их следует лишь принять к сведению). Хотя... Если они и вправду так близки, то что помешало бы Мастеру...

– Только не говори, что вы не знакомы! – воскликнул рыжий. – Ты провёл в компании с ним почти три недели!

– Три недели? – Делаю отчаянную попытку собрать мысли в кучку.

Три недели я трясся в фургоне. Значит, брат Борга находился там же. Матушка отпадает сразу, по причине пола. Нано? Нет, на «младшего» он не тянет, в лучшем случае – ровесник. Остаётся...

– Создание с нелепо раскрашенными волосами? – моргнул я.

– Когда это он успел выкрасить волосы? – опешил верзила.

– Если бы ты видел, как он одевается... – глупо хихикнул ваш покорный слуга.

– А как? – насторожился Борг.

– Ну... В целом, очень симпатично, конечно... Но не всегда к месту... – туманно ответил я.

– Ох, доберусь я до Хоккура! – пообещал рыжий, и я удивлённо нахмурился:

– Так его имя – Хоккур?

– А ты его под каким именем знаешь? – карие глаза сузились.

– Не важно... Хороший мальчик. Энергичный. Только лорга – не его оружие. Лучше бы подобрать пару клинков...

– Ты и лоргу его видел?!

– Почему – видел? В руках держал. – Я обиделся, потом немного подумал и сделал ещё один глоток.

– А как...

– Проводил показательный урок хороших манер. – Язык с каждым словом становился всё ленивее. – А кстати, что он там делал?

– Как это – что? – надулся Борг. – Он учится.

– Чему? – не понял я.

– Не «чему», а «где»! В Академии! – гордо выпятив грудь, ответил рыжий.

Опять эта пресловутая «Академия»... Ох, не хочется разбираться, а – придётся.

– Ну и почему он шляется в компании бродячих артистов?

– Э-э-э... – Борг... смутился? Что за новость?

– Ну так?.. – Я усилил напор.

– Дело в том, что он... Как бы сказать помягче... Проштрафился.

– Каким образом?

– Да откуда ж я знаю? – огорчённо воскликнул верзила. – Он у меня парень... вспыльчивый.

– Это я заметил.

– Наверное, подрался с кем или над наставником подшутил...

– И кто у него наставник? – невзначай поинтересовался ваш покорный слуга.

– Да тот Мастер, который письмо написал!

Кто бы сомневался! Представляю себе, как Рогар был доволен тем, что я по собственной инициативе пристал к компании Матушки. Ему ведь даже делать ничего не пришлось, чтобы...

– Эй, ты слушаешь?

– А?

Я так быстро запьянел? Кошмар. Сейчас начну плакать и жаловаться на судьбу... Нет, стыдно. Лучше полностью бессознательное состояние, чем пьяные слёзы... И остатки горячительного летят в обожжённое горло.

Несколько вдохов мир оставался прежним, но всё же и он не смог устоять – пустился в пляс, смешав краски и звуки.

Я икнул, пробормотал что-то вроде «Спасибо за внимание... Заходите ещё...» и повалился на спину...

* * *

– Ты собираешься вставать? – ласково, но требовательно спросил Гизариус.

– Умхмгм... – отвечаю, натягивая одеяло на голову.

– Я уже высказал Боргу своё мнение о неумеренном потреблении лекарственных средств. Тебе повторить?

– Нена-а-а... – блаженно протянул я.

Зелье доктора, помимо такого очевидного достоинства, как крепость, было наделено и чудесным свойством успокаивать мысли и чувства. Я спал без задних ног и выныривал из тумана сновидений лишь в те краткие мгновения, когда требовалось перевернуться на другой бок. Пожалуй, надо будет позаимствовать ещё несколько таких фляжек... Или целый бочонок...

Гизариус, очевидно, без труда прочитал мои мысли, потому что строго и непреклонно объявил:

– Даже не думай: в ближайшее время ни капли не получишь! И так выдули месячную дозу за полчаса... Как ещё сердце не прихватило...

– Какое сердце? – Я высунул наружу нос.

– Это же лекарство, а не выпивка! – Внушения продолжались.

– Знаете, иногда выпивка – действеннее... – глубокомысленно изрёк ваш покорный слуга, откидывая одеяло и принимая более-менее вертикальное положение.

Доктор оттянул мне левое веко, потом проверил пульс.

– Вроде бы ничего непоправимого не произошло, – довольно заключил он, поднимаясь со стула, стоящего рядом с моей постелью.

– Конечно, не произошло, – подтвердил я. – Ну, выпил больше, чем следовало... С кем не бывает?

– Если бы ты себя видел в этот момент, зарёкся бы пить, – усмехнулся Гизариус.

– Что, такое страшное зрелище? – вяло удивляюсь.

– Для меня – нет, – обрадовал доктор. – Я покойников, благодарение богам, видел в изрядном количестве.

– Почему сразу – покойник? – надулся я.

– В лице – ни кровинки и холодный как лёд. – Пояснение заставило меня горько вздохнуть.

М-да, неприглядное зрелище. Наверное, пора бросать. Не умею пить – не следует пытаться. В каждом деле надо быть профессионалом, вы со мной согласны? Вот-вот, и я о том же. Конечно, можно нагулять жирку побольше и упорно тренироваться, но я вовсе не намерен становиться первым выпивохой в Четырёх Шемах. Ничего крепче эля в рот брать не буду! Трезвая голова – непременный атрибут долгой и сравнительно безопасной жизни. Хотя... большую часть своих ошибок я совершил именно на трезвую голову...

Сказав, что на кухне заждались моего общества, доктор бодро утопал прочь, позволив мне побыть наедине с самим собой. Для начала следовало одеться: не представать же перед блестящим обществом в чём мать родила. Правда, Рианна уже имела возможность познакомиться со всеми подробностями моего голого тела, а для мужчин сей предмет был мало интересен в силу того, что давно и хорошо изучен на собственном примере.

Я фыркнул и покраснел, представив, как принцесса осматривала... Только не говорите, что она этого не делала! Делала, и ещё как. Когда поняла, что я никоим образом не выкажу своего неудовольствия. Вполне могу понять: любопытство – худшая пытка на свете, и следует возблагодарить богов, поскупившихся отсыпать мне хотя бы этого горя...

Ремешок, повязанный шадд’а-рафом, всё ещё болтался на запястье. Непорядок. Долг уплачен и даже ПЕРЕплачен – достаточно кислых воспоминаний о том, чего не было! Теперь это всего лишь обрывок кожи..

Оказавшись на кухне, я первым делом взял нож, подцепил один из узлов и потянул лезвие от себя. Браслет превратился в мусор. А где мусору место? Например, в печи, куда я и отправил последнюю память о шаддах. Принцесса огорчённо протянула:

– Зачем? Он был такой красивый...

– Надоел, – бросил ваш покорный слуга. Объяснение, не имеющее никакого отношения к истине, но ничуть не хуже всех других слов, которые я мог бы произнести.

– А мы думали, что ты и к ужину не проснёшься! – поспешила сообщить Рианна.

– Да если бы сразу сказали, что стол накрыт по-королевски... – Я плюхнулся на лавку, с удовольствием обозревая нестройные, но внушительные ряды мисок, тарелок, блюд и кружек. – Кто это постарался?

– Можешь поблагодарить старостину дочку, если пожелаешь... Её заслуга. – Гизариус пододвинул мне кувшин с ягодным морсом, памятуя о неприятном последствии злоупотребления горячительными напитками, как правило, проявляющемся на следующее утро.

– В честь чего? – Я недоумённо сдвинул брови.

– В честь тебя, разумеется! – Доктор посмотрел на меня как на умалишённого.

– И кто проболтался? – Я хмуро уставился на жареного курёнка.

– А никто. – Гизариус атаковал миску с тушёной зайчатиной. – Дети видели, как ты шёл через лес. Хорошо ещё, что всю эту снедь принесли сегодня, а не вчера: как бы я объяснял, почему ты не в состоянии вкусить от даров благодарных селян?

– За что благодарных?

– Рина вряд ли когда-нибудь перестанет вспоминать роды своего первенца, да и... С тех пор как ты искупался, река перестала шалить.

– Шалить? – Я оторвал от птицы аппетитную румяную ножку и куснул. Отменно зажарено, ничего не скажешь.

– Угу. – Доктор тщательно разжевал очередной кусок и пояснил: – Говорят, раньше водяной дух был шибко проказливым – даже ведунья унять не могла, а теперь присмирел.

Что ж, простые люди помнят добро всю жизнь. А коронованные особы? Я поднял глаза на принца, занимавшего место за столом как раз напротив. С момента моего появления на кухне Дэриен не проронил ни слова. Обиделся, что ли, на мою выходку? Нет, не похоже: отводит взгляд. Если бы был рассержен, то испепелил бы своими сияющими очами...

А что у нас Рианна? Увлечённо жуёт пирожок, и вид – сама невинность. Интересно, много ли она наплела братцу о наших приключениях? Надеюсь, кое-какие детали всё же были опущены...

Борг не принимал участия в пиршестве – его вообще не наблюдалось за столом.

Мы с доктором ещё побеседовали на общедоступные темы – о погоде, о тяготах сельской жизни и о том, что скоро дожди польют, как из ведра, и нужно запасать лекарственные травы позднего срока созревания. Набив желудок, я заявил, что, как виновник торжества, имею право не мыть посуду, и быстренько убрался из кухни, не забыв прихватить горсть пряного печенья. Правда, Гизариус очень расстроился, осознав, что убирать со стола придётся именно ему, но, думаю, малолетняя принцесса с удовольствием приняла участие в этом увлекательном действе...

А я поднялся наверх, в свою комнату, чтобы дать принцу шанс: напряжённое молчание за столом весьма красноречиво свидетельствовало о желании поговорить по душам.

* * *

Ваш покорный слуга не ошибся в своих предположениях: едва моя пятая точка уютно примостилась на подоконнике, раздался осторожный стук в дверь.

– Не заперто! – Что ж, посмотрим, с чем он пожаловал. Надеюсь, на этот раз обойдётся без драки...

Дэриен остановился посередине комнаты: сосредоточенный, серьёзный, в ореховых глазах решимость борется с растерянностью. Я вздохнул. Нет, твоё высочество, в таком состоянии ты мне не нравишься. Будем исправлять положение.

– Опять подраться задумали, dou Дэриен? Вон, смотрю, и телохранителя прочь отослали, чтобы не мешал, – пробую пошутить, но не получается: принц даже не улыбнулся.

– Борг готовит наш отъезд, – печально ответил молодой человек.

– Так скоро? – разочарованно ляпнул я и тут же прикусил язык. Мне-то какое дело до перемещений королевских отпрысков?

– Ри нужно отвезти домой, да и мне... пора возвращаться. – Каждое его слово получалось каким-то вымученным.

– Да, девочке не следует бродяжничать на зиму глядя, – с видом знатока кивнул я, выбирая печенье посимпатичнее. – Только не обижайтесь, но... вы не хотите уезжать, верно?

Взгляд принца полыхнул отчаянием:

– Не хочу, ты, как всегда, прав... Здесь лучше, чем во дворце. Всё просто и понятно. И люди...

– Какие? – лукаво прищурился я.

– Интересные. – Он ответил прямым взглядом, в котором явственно просматривалось нечто, весьма и весьма похожее на уважение.

Я посмотрел в окно. Вздохнул. Снова повернулся к Дэриену:

– Ваше место – у трона, а не в скромном доме сельского доктора.

– Я знаю. – В глазах принца стоит тоска.

– И нечего переживать по этому поводу! – заявляю преувеличенно бодро. – Каждый должен делать то, для чего появился на свет.

– А ты?

– Что – я?

– Что должен делать ты? – Смесь любопытства и надежды. Думаешь, твоё высочество, я подскажу, как избавиться от гнетущих обязанностей? Фрэлла с два! И сам не знаю.

– О, я должен делать массу разных вещей! По большей части – скучных и неприятных. Но, пожалуй, жаловаться не буду. Никто из нас не может придумать собственный Путь – только выбрать из тех, что дозволены... И чем дольше колеблешься, тем труднее становится жить. А ваш выбор уже назрел, как я полагаю... Так сделайте его и ни о чём не жалейте!

– Ты... говорил, что мне нужен наставник, – тихо, но твёрдо сказал принц. – Я думаю... Нет, я хочу. Я хочу, чтобы ты стал этим самым наставником.

Что, получил в ответ на свои мудрствования?! Доигрался? А предложение лестное...

– Ваше высочество, смею напомнить, что у меня есть обязательства, касающиеся... – Мне не дали договорить.

– Ри сказала, что твой хозяин – Мастер из Академии. Я поговорю с ректором, и он убедит...

– Продать меня? – Я покачал головой. – Я не собираюсь менять одного хозяина на другого.

– Я не буду покупать тебя! Я говорю о выкупе!

Позволяю себе улыбнуться:

– Вы – второй человек за месяц, который предлагает мне свободу. И я вынужден отказаться. Во второй раз.

– Но почему? – Удивление, переплетённое с непониманием.

– Я же сказал: у меня есть обязательства. В том числе перед самим собой, а вы... справитесь. К тому же у вас есть Борг, а он стоит нескольких наставников, можете мне поверить.

– Вряд ли он сможет помочь в тех вещах, которыми я планирую заняться, – с сомнением в голосе признался принц.

– А именно?

– Я хочу выяснить, кто и зачем лишил меня зрения. – О, я не завидовал обидчику Дэриена: ореховые глаза на миг стали острыми, как клинки.

– Это будет непросто: узнав, что вы выздоровели, враг затаится...

– Он не узнает, – торжествующе заявил принц, вытаскивая из внутреннего кармана камзола маленький футляр. – Доктор придумал, как скрыть моё «прозрение».

Приподняв несколько слоёв тонкого полотна, густо пропитанного чем-то вроде масла, но с приятным травяным ароматом, я увидел два кружочка матово-белого цвета, похожих на чешуйки. Собственно, они и были чешуйками, но обработанными специфическим образом, потому что на ощупь оказались мягкими и гибкими. Размер – чуть больше радужной оболочки... Понял!

– Будете разыгрывать из себя прежнего слепца? Что ж, желаю удачи: дело предстоит непростое. Вы готовы к трудностям?

– Да. – Ответ принца прозвучал решительно, но вашего покорного слугу не убедил.

– Учтите: очень трудно притворяться, что не замечаешь грязь, если она окружает тебя со всех сторон. Вам следует на время забыть о прежних чувствах и оценить своих близких и подданных по-новому. Без предубеждения. Без устоявшихся представлений. Только тогда вы сможете подобраться к логову зверя.

Дэриен слушал очень внимательно и, как только я закончил, с обречённостью в голосе выдохнул:

– Ну и кто мне поможет, если не ты?

– Я? Простите, dou Дэриен, но с клеймом во всю щёку мне и приблизиться к столице не позволят! Кстати, можете сказать за это «спасибо» своему младшему брату.

Принц помрачнел:

– Не знаю, что нашло на Рика... Он, в сущности, не такой уж плохой...

– Только попал в дурную компанию.

– Откуда ты знаешь?

– Имел удовольствие общаться с дамой из его окружения... Впечатлений хватило. – Щека нервно дёрнулась.

– Придворный маг всё исправит! – уверил меня принц, но я покачал головой:

– Нет, ваше высочество, не исправит. И не будем больше об этом...

– Почему? Он умеет.

– Я немного разбираюсь в механике волшебства, dou Дэриен... Поверьте, я знаю, о чём говорю.

– Поверю, – кивнул принц. – Ри всё мне рассказала.

– Всё? – Хитро усмехаюсь.

– На её взгляд. – Принц возвращает мне улыбку, правда, сильно подпорченную непонятной грустью. – Ты инициировал сестрёнку, и очень удачно, как я понял.

– Мне повезло.

– Повезло Рианне, – поправил меня Дэриен. – Мне в своё время не достался такой инициирующий...

– И? – Голос принца предательски дрожал, и я решил докопаться до истоков печали, терзающей коронованную особу.

– Моя Инициация закончилась неудачно. – Он старался казаться равнодушным, но ничего не вышло. Ему было больно. И тогда и сейчас. Я чувствовал. Всё-таки Единение не прошло даром: эмоции принца били по мне, как крупные градины.

– Не получилось?

– Получилось. Но плохо. Я не могу работать с артефактами – чего-то не хватает.

Ай-вэй, бедный мальчик! Представляю, каково тебе было. И есть. Но я вижу в твоих глазах отблески надежды... На что?

– Ты... Если тебе удалось с Рианной, может быть...

Я чуть не подавился, представив, как катаюсь по постели в обнимку с принцем.

– Ваше высочество, это очень деликатный вопрос... Скажите честно: оно вам надо?

– Не знаю, – грустно признался Дэриен. – Но я чувствую себя каким-то... незавершённым.

И я понимаю тебя, парень. Знаю, что значит – быть недоделанным... Впрочем, у тебе, скорее всего, есть надежда, а у меня...

– Давайте договоримся так: вы ещё раз проконсультируетесь с чародеями, сведущими в инициировании, а я... Подумаю, чем смогу быть полезен.

– Так ты поедешь со мной?! – обрадовался принц, и я поспешил покачать поднятым пальцем:

– Не переиначивайте мои слова, dou Дэриен! Сейчас я никуда не поеду. В конце концов, мне нужно помогать доктору по хозяйству...

– А он тут долго не задержится, – хитро улыбнулся принц. – На зиму переедет в другое место.

– Вот тогда и посмотрим, – подытожил я. – Кстати, а почему вы оказались в этой глуши?

– Идея какого-то Мастера, поддержанная ректором Академии, – пожал плечами Дэриен.

И я даже догадываюсь какого... Ну, Рогар, ты и прохвост! Сначала спрятал наследника от любопытных глаз, а потом подкинул меня с моей страстью восстанавливать справедливость. Откуда ты знал, что получится? Впрочем, конечно же, не знал, но есть такое чувство – интуиция...

– Вы носите жемчужину? – спросил я о том, что на самом деле имело значение.