Текст книги "Отражения (Трилогия)"

Автор книги: Вероника Иванова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 86 страниц)

Ну вот, снова отвлёкся. Мысли скачут совсем не в ту сторону. Или же... Я пытаюсь ими управлять в меру собственной дурости, навязывая неестественное направление течения? Вот это больше походит на правду. Что же бесит меня на самом деле? Понял! Я ничего не испытываю к принцессе. В смысле, никаких чувств, кроме тех, что мог бы испытывать к любой другой юной девушке, отчаянно нуждающейся в опеке и защите. Простите, а где же то, о чём упомянула Владычица? Где любовь, фрэлл меня подери?!

Если мы должны были бы... Значит, с первого взгляда, с первого слова что-то обязано было произойти! Или я неправильно понимаю смысл Предназначения? Ну ничегошеньки же не чувствовал! Наверное, потому так легко решился... Хотя кто сказал, что было ЛЕГКО? Трудно было. Но я отказался. Отказался от того, чего совсем не представлял себе. В самом деле: если что-то и могло получиться, то лишь спустя массу времени. Лет эдак через пяток. И тут мы опять утыкаемся в знакомый до слёз тупик. Кто поручится, что я проживу эти годы и встречусь с повзрослевшей принцессой в добром здравии? Точнее, буду ли я в этом самом здравии... Владычица солгала? Может быть. А может быть, и нет. В любом случае, Она знает куда больше, чем все живущие в этом мире, вместе взятые. Но это значит... У меня был шанс жить долго! А я продал этот шанс так дёшево... Или всё-таки дорого? Несколько тысяч жизней. Целый город. Одно отдельно взятое Могущество. Много это или мало? Не знаю. Но хочется верить, что всё это стоит моих непрожитых лет. И, фрэлл подери, я буду в это верить! Хотя бы потому, что другого варианта у меня нет...

Зашелестел засов, и я смежил веки, притворяясь спящим: мало ли какая нежеланная мне личность решила нарушить моё уединение? В общем-то, угадал.

Миррима пару мгновений стояла в дверном проёме, раздумывая, что делать дальше, но что-то – Упрямство? Любопытство? Вредность? – пересилило гордость, и малышка шагнула в кладовую. Я с трудом подавил улыбку, наблюдая за неожиданной гостьей сквозь ресницы. Видимо, гномку не устраивало то, что ваш покорный слуга «спит», потому что она хлопнула дверью и выжидательно уставилась на меня: круглое личико было переполнено решимостью, слишком серьёзной для моей малолетней знакомой.

Я не открыл глаза, ожидая дальнейшего развития событий. Постояв не более минуты, гномка с обидой и злостью открыла дверь кладовой и грохнула её об косяк ещё раз. Куда сильнее, чем прежде. Конечно, можно было поиграть, но мне стало жаль несчастный дом, вверенный временному управлению Мирримы – таким манером от него и камня на камне не останется, – и я распахнул ресницы, возвращая гномке серьёзный, слегка вопросительный взгляд. Голубые глаза не уступили, и некоторое время мы, как умалишённые, пялились друг на друга. В глубочайшем молчании.

Последнее нравоучение на сегодня (клянусь, больше не буду утомлять вас своими измышлениями!): если женщина смотрит на вас сердито и обвиняюще, это вовсе не означает, что она чем-то недовольна. Единственное, о чём кричит такой взгляд: «Ну же, скажи что-нибудь! Начни беседу! Ты же понимаешь, что я не могу нарушить молчание первой!» Пусть гномку можно было причислить к «настоящим женщинам» только с большой натяжкой, основными приёмами защиты и нападения она уже владела. Разумеется, потребуется время, чтобы отточить умения, с рождения присущие каждой особе нежного пола, но... Не хотел бы я встретиться с Мирримой, когда она достигнет совершеннолетия! Моё бедное сердце будет разбито на мелкие осколки... Стоп. Раз уж начинаю шутить, почему бы не делать это вслух?

– Зашли проверить СВОЁ имущество? Напрасно беспокоились: здесь мне нечем поживиться и нечего сломать, – с плохо скрытым ехидством заявляю для затравки разговора.

Гномка облегчённо вздохнула, но тут же нахмурилась ещё грознее, дабы скрыть, как она рада тому, что я сделал первый шаг и позволил ей «сохранить лицо»:

– Я бы и не позволила тебе сделать... что-то в этом роде!

– Да-а-а? – протянул я. – Не думаю, чтобы вы смогли оказать сопротивление, если бы...

– Я тебя не боюсь! – уверенно провозгласила Миррима.

– На это и не рассчитываю, – совершенно искренне признался я. – Знаете ли, страх заставляет быть начеку, и это очень неудобно для нападающего. А вот если не видишь угрозы, то не успеваешь поставить заслон... – И на кой фрэлл, скажите, я учу девчонку правилам ведения боя? Впрочем, вдруг пригодится? Может, и спасибо скажет. Как-нибудь потом, а сейчас...

– Ты до меня не дотянешься! – Она предусмотрительно держала дистанцию. Дистанцию длиной в цепь, которой я был пристёгнут к сундуку. Глупая... К имеющейся свободе передвижения я могу присовокупить всего себя, вытянутого в струнку. Правда, тогда мои ноги буду выглядывать из двери... Нет, не стану пугать малышку лишний раз. Зачем она припёрлась, скажите на милость?!

– Хорошо. Не дотянусь, – покорно признал я. – Останемся каждый при своём мнении. Однако я ожидал увидеть поднос с обедом, а не сердитые озёра ваших прекрасных глаз.

Она открыла рот. Закрыла. Снова открыла. Наконец колкость услышанного взяла верх над галантностью, и гномка возмущённо фыркнула:

– С какой это радости я должна тебя кормить?

– Законы гостеприимства ещё никто не отменял, почтенная госпожа: раз уж вы приняли меня в своём доме, надлежит исполнить и другие обязанности радушной хозяйки. Конечно, даже самая вкусная на свете еда из иных, кроме ваших, рук покажется горькой, но я, так и быть, справлюсь с этой напастью...

Голубые глаза растерянно распахнулись. Ещё бы: жестокий насильник (как полагают некоторые вроде бы и не обиженные умом особы) ведёт себя как старый приятель и, более того, – осыпает собеседницу такими роскошными комплиментами, что поневоле впадёшь в замешательство. Правда, оный насильник почти давится от смеха, но гномка так погружена в несвоевременные раздумья о своём и чужом поведении, что не замечает моих губ, дрожащих в отчаянной попытке справиться с улыбкой. Наконец Миррима озвучивает глубокомысленный вывод:

– Ты опять надо мной смеёшься!

– Неужели? – Я делаю вид, что обиделся. – Стоит минуту побыть настоящим кавалером, и тебя спешат обвинить во всех грехах... В конце концов, я могу прекратить попытки общения с окружающим миром в вашем лице!

Гномка насупилась:

– Вроде говоришь серьёзные вещи, а... В чём же подвох?

Я хотел было пояснить, что имел и чего не имел в виду, но мне помешали.

«Покорнейше прошу извинения...» – Приторно вежливо.

В чём дело?

«Не смею прерывать столь занимательную беседу...»

Прекрати сейчас же!

«Что именно прекратить?» – Нездоровое оживление.

Вилять хвостом!

«Хвостом?.. У меня лично нет никакого хвоста, в отличие от...» – Негодование незаслуженно обиженного ребёнка.

Я пошутил. Не нужно... выражаться в таком духе.

«Я всего лишь хотела быть вежливой...» – Торжествующе дуется.

Манера поведения не изменит наших отношений, не так ли?

«Смотря с какой стороны...»

С любой. Так что случилось?

«Нам наносят визит...»

Кто? А впрочем, зачем я спрашиваю... Маги?

«В самую точку...»

Я уже собирался возразить, когда запоздалые мурашки виновато скользнули вдоль позвоночника. Никак не могу привыкнуть к тому, что Мантия обо всём узнает первой. Мне бы радоваться, ан нет: в такие моменты чувствую свою ущербность острее, чем обычно. Знаю, знаю: нужно правильно оценивать достоинства и недостатки каждой жизненной ситуации, но... Фрэлл, как же это сложно!

Сколько их?

«Мог бы и сам сообразить...» – Ворчливо, но добродушно.

Я провожусь с этим до вечера, ты же знаешь! Так что вся надежда на тебя.

«И как я успею обо всём позаботиться?» – Притворная озабоченность.

Итак?

«Трое, если тебе это и в самом деле важно...»

Трое. И сколько сейчас активны?

«Совсем обленился... Пара подручных... Глава группы погружён в дипломатические игры...»

Ах, даже так... Занятно.

Что мы имеем? Самый опытный из магов – по уверению Мантии – ведёт беседу, и я подозреваю, с кем именно. С Рогаром, конечно. Череда странных событий помогла убедиться: Мастер располагает возможностями влиять на высокопоставленных особ. Взять того же коменданта: в своём городе он – царь и бог, а возразить тем не менее не посмел. Из чего делаем вывод: скорее всего, и на местечковую Гильдию чародеев у моего хозяина найдётся управа. Выпадет свободная минутка, непременно выясню, как он справляется с властями предержащими. А сейчас... Фрэлл! Эти подмастерья могут доставить мне крупные неприятности, если... Если я не приму меры, адекватные готовящемуся вторжению.

Забыв о существовании гномки в частности и Мирака – вообще, ваш покорный слуга закрыл глаза, переходя на Внутреннее Зрение. Спросите, почему я предпочитаю сдвигать ресницы при этом занятии? Хм. Дело в том, что смена качества ощущений вызывает некоторые изменения (или, точнее будет сказать, – выполняется благодаря этим изменениям) в инструменте, который служит оному ощущению. Изменение незначительное и не сразу заметное, но если приглядеться... В общем, лучше закрывать глаза. Особенно такой персоне, как я.

* * *

Общий фон Мирака был сиреневым [28], и мне стало понятно, почему разрушения стен хватило бы Сердцу Гор для возвращения в прежнее сонное состояние. Вкрапления бело-жёлтых бусинок – живых существ, не отягощённых Силой, – напоминали россыпь драгоценных камней на бальном платье придворной красавицы, но не мешали наблюдать за неуклонно ползущими в мою сторону лентами заклинания-разведчика. Точнее, двух заклинаний: магов-то двое. М-да... Почерк разный (этого и следовало ожидать), но общая схема – одна и та же: готов поклясться, что она вышла из-под пера их наставника, который, вероятно, и разговаривает сейчас с моим хозяином. Не о погоде, конечно, а о более простых и понятных вещах. По мою душу ведь явились, сволочи...

За это и не люблю магов: вечно лезут не в своё дело. Наплевав на приличия. Согласен, я тоже иногда позволяю себе выяснить детали происходящего, но, как правило, только в случае, если от них зависит моя жизнь. А славное племя волшебствующих зазнаек суёт нос в любую дырочку, в каждую норку, не подозревая, что чем глубже и темнее дыра, тем опаснее проявлять любопытство к тому, что в ней прячется...

Две пепельно-кобальтовые ленты. Надо же, ещё и стараются маскировать своё присутствие! Не спорю, с кем-нибудь такой фокус сработает успешно. Но только не с тем, у кого есть такая славная подружка, как...

«Что будешь делать?» – Легка на помине.

Ещё не решил.

«Стоит поторопиться...»

Ты так считаешь?

«Просто советую...» – Улыбается. Я бы даже сказал: скалится. В предчувствии скорой и кровопролитной схватки.

Поставить Щит – слишком примитивно, не находишь? Впрочем, есть одна мысль...

«Остроумно...»

Правда?

«Мне нравится...» – Одобрение.

Поможешь?

«С удовольствием...»

В принципе, теперь мне оставалось только смотреть, как Мантия орудует Силой. Зато как это приятно: наслаждаться спектаклем, поставленным по вашей собственной пьесе... Кстати, посмотреть было на что.

Как известно, заклинания-разведчики могут существенно отличаться вариантами воплощения в зависимости от того, на что направлены. Меня удостоили честью чары так называемого пассивного поиска. Проще говоря, такая волшба не умеет сама выбирать направление своего распространения, а всего лишь следует за маячком. Что является маяком? Прибежище Силы. Любого типа и качества. В данном случае их манит моё тело, запятнанное остатками недавних экзерсисов с участием её королевского высочества.

Я уже говорил, ставить Щит – проще всего, но это действие вызовет вполне обоснованные подозрения у магов, ведущих разведку. Как это: был-был маячок и вдруг – исчез? Причём исчез сразу и напрочь, не оставляя никаких следов. Слишком странно, слишком тревожно. Посему мы с Мантией решили немножко схитрить: закрывая меня Щитом, она высвободила сгусток Силы и отвела в сторону, заставив пульсировать на достаточном удалении от моей скромной персоны. Разумеется, ленты устремились к этому огоньку, но поскольку двигались они весьма осторожно и медленно (скорее всего, потому что у магов недоставало опыта в таких делах), я предложил направить их к «маяку» разными дорогами. Мантии эта идея показалась интересной и не лишённой смысла, и моя вечная спорщица начала строить «коридоры» для каждой из лент. Впрочем, это было не совсем «строительство»: Мантия просто подсовывала заклинаниям клочок «пустого» Пространства [29]. Как и все довольно примитивные чары, доставшаяся мне волшба испуганно шарахалась в сторону от «проплешины», возникающей то сверху, то снизу, то справа, то слева. В результате ленты заклинаний двигались по причудливым непересекающимся траекториям, но двигались в одну-единственную точку: туда, где жалобно мерцал кусочек Силы...

Ещё чуть-чуть... Несколько мгновений... И что будет тогда? Этого я пока не придумал. Но обязательно придумаю, вот только...

Да кто же мешает мне сосредоточиться?! Совершенно невозможно работать!

Я отвлёкся, Мантия решила, что мне надоело, и ослабила контроль над Силой. Разумеется, огонёк вспыхнул поярче, и ленты... Ринулись к нему. Но заклинания не учли того, что маячок тут же рассеется на мельчайшие, непригодные для преследования частицы – видно, маги были совсем «начинающие» и не приобрели достаточно опыта в составлении поведенческой модели «разведчика». В общем, ленты устремились в одно и то же место и... переплелись друг с другом. Как я и предполагал, в этот момент оба незадачливых заклинателя должны были мучиться головной болью в отчаянной попытке сбросить с себя «чужие» чары, пока вслед за ними не подтянулись «свои»... Ох, взглянуть бы хоть одним глазком, но... У меня очередной всплеск вечного источника раздражения...

Я недовольно распахнул ресницы, оказавшись нос к носу с до смерти испуганной гномкой, энергично трясущей меня за грудки и сбивчиво приговаривающей:

– Ну же, очнись, миленький! Я же не то хотела сказать... Я же не знала, что ты всерьёз! Пожалуйста, ответь! Обещаю, я больше не буду тебя обижать...

– Точно не будешь? – воодушевлённо переспросил я.

Миррима сообразила, что «труп» снова разговаривает, захлопнула рот, прекратила сотрясать моё многострадальное тело и растерянно уставилась на меня. Впрочем, растерянность мгновенно сменилась приступом недовольства, и я услышал:

– Дурак!

– Опять? Смотри, могу и отшлёпать! – пригрозил ваш покорный слуга. В шутку, разумеется, но гномка запоздало поняла, что сидит на мне верхом, и вздрогнула. По-настоящему, кстати, вздрогнула. Крупно. От страха. И я сразу почувствовал себя неудобно. Ну вот, напугал ребёнка...

– Но... ведь ты... – Она сознавала, что любая попытка к бегству будет неудачной, и жалобно смотрела мне в глаза.

– Страшно, да? – Я скорчил грозную рожу. Должно быть, получилось как всегда, то есть – плохо, потому что Миррима облегчённо выдохнула и призналась:

– Страшно.

– Прости, я не собирался... – начал было оправдываться, но был бесцеремонно перебит:

– Но ещё страшнее было, когда ты... уснул.

– Уснул?

– Да. Ты замолчал, потом вдруг закрыл глаза и, кажется, даже дышать перестал. Лежал... такой холодный и белый...

– Белый? – Хм, надо будет иметь в виду и не заниматься впредь борьбой с магами в присутствии неподготовленных свидетелей.

– Ну, бледный. Да что ты всё переспрашиваешь?! – возмутилась девчонка.

– Извини. Спасибо, что... разбудила. – Я улыбнулся. Так тепло, как только мог. Опять получилось плохо: Миррима слегка нахмурилась, и маленькие пальчики легонько коснулись моей щеки. Правой.

– Было больно?

– Немного. – Я мягко качнул головой, стряхивая руку гномки. Малышка не обиделась, а всего лишь вздохнула. Впрочем, долго пробыть понимающе-взрослой она не сумела.

– А Рианне было больно! – Ну вот, снова-здорово...

– Я знаю.

– Но...

– Мне тоже было больно. Если тебя это волнует.

– Да?

– Да.

– Опять ведь врёшь!

– Не вру.

– Врёшь!

– Я никогда тебе не врал.

– Врал!

– Когда?

– А вот... Тогда... – Миррима начала лихорадочно перебирать в памяти фрагменты наших недолгих встреч. Без особого результата, конечно: я вообще редко лгу, и уж тем более не делаю этого, общаясь с теми, кто мне... Скажем так, симпатичен.

Мы бы ещё долго препирались, но наш горячий спор прервал Рогар, с заинтересованным видом заглянувший в кладовую:

– А я всё гадаю, куда запропастилась хозяйка дома? – весело и громогласно заявил мой хозяин, переступая порог. – А она оказывает особые почести гостю! Хотя ещё час назад была об этом самом госте дурного мнения...

К завершению фразы гномка начала розоветь, но Рогар не был бы Мастером, если бы остановился на достигнутом:

– Кто-то обвинял сего молодого человека в насилии, а сейчас я вижу, что обвинительница и сама не прочь стать женщиной в его объятиях...

Миррима густо покраснела и выскользнула в коридор, а я наконец-то смог вздохнуть полной грудью: хоть и невеликий вес, но для меня – едва ли не чрезмерный. Особенно после «схватки» с враждебной... ну, пусть – недружественной, магией. Скажете: я ведь ничего не делал? Ха! А чуткое руководство? То-то! Ну а если серьёзно, то чем бы ни занималась Мантия, она всё равно черпает из моих и только моих внутренних резервов. И беда в том, что оные резервы я не всегда успеваю пополнить...

* * *

Удостоверившись, что шаловливые ушки гномки находятся на достаточном удалении от кладовой, Рогар присел на сундук и с многозначительной ухмылкой вперил взгляд в моё (надо признать, тоже слегка порозовевшее) лицо. Смотрел и молчал. Смотрел и молчал. Собственно, я не против тишины, но не люблю тратить время зря, о чём и заявил своему хозяину. Тот хохотнул:

– А чем ты занимался до моего прихода?

– Чем, чем... Приводил в чувство одну нервную девицу. Или это она приводила меня в чувство?.. – задумчиво спрашиваю самого себя. Снова есть несколько вопросов, нуждающихся в ответах. Не то чтобы срочных, но... Любопытство подогрето, и скоро, чувствую, мозги начнут плавиться и кипеть.

– Второй вариант ближе к истине, – кивнул Мастер. – Судя по крикам, раздававшимся из...

– Подслушивать – нехорошо, – строго заметил я.

– Зато можно услышать много интересного! – парировал мой хозяин.

– И заработать много проблем – тоже.

Рогар сузил глаза:

– И откуда тебе всё это известно? Небось тоже любил подслушивать под чужими дверьми?

– Никогда, – совершенно серьёзно ответил я.

– Так уж и никогда? – не поверил Мастер.

– Видишь ли... Всё, что говорилось у меня за спиной, говорилось таким образом, чтобы я ясно расслышал каждое слово. А что касается случайного присутствия при чужих беседах, то... Я слишком хорошо воспитан, чтобы их слушать и запоминать.

Рогар хмыкнул, но не стал продолжать дискуссию о хороших манерах и увёл разговор совсем на другую тропинку:

– Собирайся в путь.

– Куда это ещё? – опешил я.

– Домой.

– К кому домой?

– Ну, не к тебе, понятно, – усмехнулся хозяин. – Гизариус, наверное, уже скучает. И не только он.

– А я, представь себе, ни капельки не соскучился. – Я показал Рогару язык. – И не горю желанием возвращаться.

– Не ври, у тебя это плохо получается, – вздохнул Мастер.

– Я не вру... – начинаю было снова свою любимую песню, но хозяин устало машет рукой:

– Знаю, знаю! Никогда и никому. Слышал. Из-за двери. Не ври самому себе, парень – вот и всё, о чём прошу. А остальные... перебьются. – Он неожиданно подмигнул мне. Совершенно по-мальчишески.

Фрэлл подери! Этот человек нравится мне всё больше и больше! Хотя, почему я говорю: «нравится»? Он покорил мою душу ещё в тот, первый наш разговор на постоялом дворе. Покорил тем, что сразу принял игру и подхватил интонации. Впрочем... Кто сказал, что он играл по моим правилам? Что, если он совершенно так же относится к обстоятельствам, как и ваш покорный слуга? И мы не играем, а просто... Живём. В одной и той же плоскости восприятия. Кстати, это может быть проблемой. Когда зеркала заглядывают друг в друга, получается... Правильно, бесконечность!

Пальцы Мастера щёлкнули у меня перед носом:

– Ау, мой мальчик!

– А... что... Прости, отвлёкся. – Пришлось сконфуженно пожать плечами.

– И часто ты так отвлекаешься?

– Бывает. А бывает ещё и не так...

– Угу, – кивнул Мастер. – То-то гномка стенала над тобой, как над свежим трупом...

– Ну уж сразу и трупом... – обиделся я.

– Ладно, дело не в этом... Хотя, есть один вопрос.

– И? – Нехорошее предчувствие кольнуло шею.

– Я имел беседу с представителем Чародейской гильдии Мирака о... Скажем так, о событиях минувшей ночи. И вот, когда мы добрались до самого интересного, мой собеседник прервал расспросы и спешно откланялся. Выглянув на улицу, я понял, что причиной столь невежливого прощания стали двое его сопровождающих, которые, мягко говоря, тряслись, как припадочные...

– Прямо за воротами? – съехидничал я.

– Ну почему же прямо... На некотором отдалении. Разумеется, их присутствие не афишировалось.

– И к чему ты мне это рассказываешь?

– Ещё не догадался? – прищурился Мастер.

– Уж просвети меня, бестолкового...

– Шут... – буркнул Рогар в усы, но всё же соизволил удовлетворить мою просьбу: – Исходя из своего богатого опыта, я могу предположить, что эти маги воспользовались разведывательными заклинаниями, но не достигли желаемого результата. Даже не так: результат оказался для них почти убийственным.

– Вовсе не убийственным, – возразил я. – Максимум – головная боль на пару дней.

– Значит, твоих рук дело? – победно вопросил мой хозяин.

– Не совсем, – совершенно честно признался я.

– А чьих же? – Любопытство Мастера сделало стойку, как охотничья собака.

– Позволь умолчать. И у тебя и у меня есть секреты, которые не должны стать известны, верно? Считай это одним из таких моих секретов.

– А как насчёт того, что я могу приказать? – Брови Рогара чуть сдвинулись, и высокий лоб прорезала грозная морщинка.

– Я отвечу. Но ты не сможешь понять, правду услышал или ложь.

– Неужели?

– Я могу придумать тысячу и одно правдоподобное объяснение, но не сделать и шага по направлению к Истине. Тебе это надо?

Он помолчал. Недолго. А потом, когда я уже решил, что пора испугаться, ответил:

– Нет, не надо. Я предпочитаю доверительные отношения.

– Между рабом и хозяином? – не упускаю случая съязвить.

– Между... – Рогар недоумённо нахмурился, но спустя мгновение понимающе усмехнулся: – Ты об этом... На самом деле... Ну уж нет, пусть вот это будет МОИМ секретом.

– Один – один, – признал я. – Так что ещё ты хотел мне сообщить? Или приказать?

– Вечером Матушка отправляется из Мирака.

– Дорогу уже привели в порядок?

– Более-менее... Не перебивай! Она милостиво согласилась доставить тебя в дом Гизариуса.

– Нужно ли обременять столь достойную женщину столь неприятной просьбой? – Сомневаюсь. Искренне сомневаюсь.

– Хочешь идти пешком в гордом одиночестве? – ехидно осведомился Мастер.

– Не хочу. Но не думаю, что буду встречен Матушкой и её спутниками с распростёртыми объятиями.

– Почему это?

– Они явно симпатизировали Рианне, и после всего случившегося...

– Боишься трудностей?

– А кто ж не боится? Только не говори, что они питают ко мне исключительно добрые чувства!

Мастер хмыкнул:

– Не питают. Так что путешествия в дружеской компании у тебя не получится. Тем более что... – Он сделал паузу.

– Что?

– Рианна отправится вместе с вами.

– ЧТО?! – Вот теперь я испугался. А Рогар с удовольствием наблюдает мою панику:

– Опять недоволен?

– Дурацкая затея!

– Почему же?

– Отправлять принцессу в сопровождении кучки неизвестно каких бродяг... Ты считаешь это хорошей идеей?

– Весьма, – довольно улыбнулся Мастер.

– И тебя не беспокоят её жизнь и честь?

– А разве ты претендуешь на один из этих предметов?

– Я? Да при чём здесь я? Путь неблизкий, и кто знает, какие бяки могут встретиться по дороге в столицу...

– Думаю, те люди, которые будут сопровождать её королевское высочество, сумеют вполне успешно защитить девочку от кого бы то ни было.

– Если этот «кто бы то ни было» придёт за принцессой! – Меня постепенно охватывало беспросветное отчаяние.

– Ты полагаешь, что в этом смысле она – вне опасности? Тогда чего же ты боишься? – Он строит из себя простачка.

– Чего боюсь... Если ты не понял, поясняю: я обладаю уникальным талантом притягивать к себе всевозможные неприятности. И я очень не хочу, чтобы мерзость, предназначенная мне, затронула кого-то другого.

Выслушав мою горькую тираду, Мастер улыбнулся. Немного рассеянно, немного отстранённо.

– А ты, оказывается, добрый мальчик.

– Нет, я – очень злой мальчик! – не сдерживаюсь и огрызаюсь, понимая, что не добился никакого эффекта. – Но не хочу причинить больше вреда, чем уже причинил!

– А вред ли то был? – спокойно возразил Рогар. – Ты спас город. Ты помог принцессе обрести Могущество. Дела, достойные восхищения и уважения.

– Она могла погибнуть!

– Но ведь не погибла?

– Но...

– Не нужно зря терзать сердце, – мягко продолжил Мастер. – Это ни к чему хорошему не приведёт. Мораль моралью, но поступки и их результаты нужно взвешивать, очистив от шелухи чувств и эмоций. Запомни это, крепко запомни. Иначе рискуешь сгореть раньше времени.

– Это моё дело! – буркнул я.

– А вот тут я с тобой не соглашусь! – Мастер строго погрозил пальцем. – Раз уж ты завёл разговор о рабах и хозяевах, то изволь принять к сведению: поскольку ты являешься моим имуществом, я не только имею право тобой распоряжаться, но и желаю, чтобы «имущество» не обесценивалось.

– И поэтому хочешь отправить «имущество» домой таким странным способом? – съязвил я. – Как же ты добьёшься моей сохранности? Или... – Внезапная догадка заставила меня осечься.

– Угадал, – довольно усмехнулся Рогар. – Матушка согласилась обеспечить твою безопасность, насколько это будет в её силах, конечно. Но что касается магии, то тут, думаю, мне можно не волноваться, верно?

– Они... будут меня защищать? – Во рту отчего-то пересохло.

– Будут. Я хорошо оплачу их услуги.

– Но...

– Есть ещё вопросы?

– А принцесса?

– Её королевское высочество будет довеском к тебе, – безразлично ответил Рогар.

– Как это? Разве она не представляет большую ценность, чем...

– Для меня – нет, – отрезал мой хозяин. – Я не имею предписаний заботиться о девочке, а значит, вправе действовать на свой страх и риск.

Теперь замолчал я. Было от чего проглотить язык и заплутать в лабиринте мыслей. Он хочет сказать... Да нет, так прямо и сказал: я для него важнее, чем наследница престола. Бред. Такого быть не может! Просто потому, что не может. Или... Нет, не могу понять и принять. Не могу. Не сейчас. Сначала надо разобраться во всех деталях. Разобраться... Знать бы ещё, в какую сторону двигаться.

* * *

Рогар меня не обманывал. Ни в чём. Матушка действительно согласилась доставить вашего покорного слугу по месту назначения и, что характерно, была не слишком довольна таким положением дел. Но, видно, Мастер заплатил столько золота, что недовольство спряталось подальше в тёмные коридоры души, и спустя несколько часов я уже трясся в фургоне, провожая хмурым взглядом убегающую в горы дорогу.

Я протестовал. Ругался. Умолял чуть ли не на коленях. Без толку. Мастер был непреклонен в своём решении: и я и Рианна отправляемся из Мирака в сопровождении Матушки и её занятной компании. Причём подразумевалось, что принцесса закончит своё вынужденное путешествие там же, где и я. То есть в усадьбе доктора. Пожалуй, лишь это обстоятельство выглядело наиболее разумным: поскольку Гизариус уже имеет опыт «приёма» коронованных особ в своём скромном жилище, ему и карты в руки. А если предположить, что к тому времени как наша компания преодолеет сотни миль, принц на пару с Боргом всё ещё будут обитать там, где я с ними расстался, то... Да, в этом Мастер прав: никто не сможет позаботиться о девочке лучше, чем нежно любимый (и, что очень даже вероятно, – любящий) брат. Тем более с таким телохранителем...

Мне позволили смыть с себя тюремную грязь и плотно перекусить результатами искусного труда Каролы (кажется, в этот раз мне удаётся доставить ей удовольствие, потому что ем с аппетитом). В довершение всего Рогар настоял на том, чтобы я переоделся в новёхонький дорожный костюм, по моему мнению приличествующий скорее свободному и вполне обеспеченному человеку, нежели чьей-то собственности. Впрочем, как только я попробовал завести разговор на эту тему, Мастер грозно выкатил глаза и заявил, что раб должен беспрекословно выполнять любые причуды хозяина, и, следовательно, никакие возражения (а равно – предложения и просьбы) к рассмотрению не принимаются. Я высказал всё, что думаю по этому поводу. Правда, высказал исключительно мысленно, чтобы не доставлять Рогару удовольствия лишний раз вступить в перепалку. Хотя, чего скрывать: оные перепалки доставляли нам взаимное удовлетворение...

С Мирримой я так больше и не поговорил – времени не хватило, да и... Она не рвалась продолжить неоконченный разговор, а у вашего покорного слуги не было сил ломать возведённые укрепления. Всё бы ничего, но на душе остался кислый осадок: я никак не мог понять, изменилось ли отношение Мирримы ко мне или нет. И если изменилось, то в какую сторону? Оставалось только надеяться: хуже уже стать не может. Некуда...

Так уж получилось, что городские стены остались далеко позади, а солнце всё никак не хотело прятаться за зубчатой линией гор – Рианна так и не увидела всего великолепия «Рассветного камня». Смутно подозреваю, что надутые губы и подчёркнуто безразличное выражение лица в сочетании с детской обидой во взгляде были вызваны именно этим обстоятельством. И, конечно, виноватым – по негласному, но очевидному соглашению компании, рассредоточившейся по фургону – опять был признан некто по имени Джерон. Можно подумать, срочность отъезда объяснялась моим непреодолимым желанием оказаться в подчинении у сельского доктора! Как бы не так! Не хотел я возвращаться. Нисколечко не хотел. Правда, при этом сгорал от любопытства, требующего ответа на вопрос: какого цвета глаза Дэриена? Такие же ореховые, как и у близнецов? Очень может быть, хотя полной уверенности я не ощущал. Далеко ходить не будем: у Магрит, моей единоутробной и жутко старшей сестры, глаза синие, как самое высокое небо, – говорят, что отец обладал таким же сокровищем – а у Майрона... Какого же цвета глаза у братца? Фрэлл! Я начинаю забывать родственников? Не рановато ли? О, при встрече узнаю с первого взгляда, но вот мысленно нарисовать портрет не удаётся. Кажется, тоже синие. Нет, вру: зелёные, но с отклонением в синеву, похожие на морскую пучину, которую я имел счастье несколько раз видеть... Нет, пусть у Дэриена окажутся золотистые глаза! Я так хочу! Имею я право чуть-чуть покапризничать и настоять на своём капризе? Имею. Потому как никто ничего никогда не узнает. Хм, что-то в этом есть... Подходит для девиза на боевом щите. «Никто. Нигде. Никогда». Надо будет запомнить и при случае записать...