Текст книги "Отражения (Трилогия)"

Автор книги: Вероника Иванова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 86 страниц)

– Всегда к Вашим услугам, почтенный! – отвешиваю короткий поклон.

– Будете в столице, заходите на улицу Проигранной Зари, третий дом от пересечения с Аллеей Шипов и спросите на воротах дядюшку Хака! А уж я найду, чем вас приветить! – он хитро подмигивает, подбирает с земли одну из сумок и с неожиданной прытью вскакивает в седло разбойничьей лошадки: – Я, с вашего позволения, вернусь в город... Ещё успею к закрытию ворот, если скотинка не подведёт... И дождусь ближайшего обоза, чтобы больше не попадать впросак. Заодно сообщу Страже о происшествии.

– Как пожелаете, – пожимаю плечами. – А мы двинемся дальше... То, что Вы здесь оставляете, может, собрать и довезти до «приютного дома»?

– Буду премного благодарен! А сейчас позвольте откланяться! – он лихо ударил пятками по бокам лошади и покинул поле боя местного значения.

Отправив эльфа за каретой, я прошёлся по трупам разбойников. Ничего особенного не нашёл, и даже обрадовался этому: когда нет причин для беспокойства, и само беспокойство не спешит с визитом.

К «приютному дому» мы подъехали уже в совершеннейшей ночи: пришлось даже факел зажечь, чтобы заехать во двор и распрячь лошадей. Впрочем, и не теряя времени на водружение имущества «купца» и тела убиенного слуги в возок, трудно было бы успеть добраться до места ночлега засветло, а поскольку мы добросовестно собирали все раскиданные вещи... Утомились, одним словом. Кучер, едва перекусив кашей с вяленым мясом, отправился спать, а вот эльф «на боковую» не торопился. Сидел напротив и буравил меня своим лилово-серебряным взглядом. Но первые слова он произнёс только, когда прерывистое дыхание нашего возницы стало спокойным и начало перемежаться похрапыванием.

– Я всё думаю... Ты сказал, что собираешься переждать, пока разбойники расправятся с купцом... Я решил, что это шутка, но... Ты был так серьёзен...

– Вообще-то, самые глупые вещи говорят с самыми серьёзными лицами, не замечал? Правда, не в этом случае. Я говорил то, что думал.

Эльф нахмурился.

– То есть...

– То есть, я не собирался вмешиваться.

– Но...

– Этого человека мы видели впервые в жизни, верно? Так на кой фрэлл рисковать ради него собственной шкурой? – стараюсь говорить резко и грубо: если сейчас не удастся прогнать туман идеалистичного отношения к событиям, никогда не удастся.

– Но его могли убить...

– И убили бы, разумеется! Только ты-то здесь причём?

– Это... неправильно. Недостойно – позволить погибнуть невинному!

Охохонюшки... Тяжёлый случай. Едва ли не столь же тяжёлый, как с котёнком. Боги, как я завидую этим детям! Их светлой наивности... Да этот же самый купец, который, скорее всего, и не купец вовсе, проехал бы мимо с чистой совестью и закрытыми глазами, поменяйся мы местами!

– Угу. Первое предупреждение!

– Какое ещё предупреждение? – растерянно хлопнули серебристые ресницы.

– Поручение Совета имеет отношение к этому человеку?

– Нет...

– Ты отвечаешь за своевременное выполнение этого поручения своей честью?

Он молчит, но тут ответ и не нужен. Продолжаю разнос:

– Встревая в чужие дела, ты рисковал не только своей жизнью, но и тем, что порученное задание останется невыполненным, либо будет выполнено не в срок или недостаточно тщательно!

Эльф съёжился, втягивая голову в плечи.

– Своими необдуманными действиями ты поставил под удар успешное выполнение задания и подверг риску мою жизнь!

– Ну да, и чем ты рисковал?

– Я совершенно ничего не знаю ни о скорости твоей реакции, ни об остроте твоего глаза, ни о твёрдости твоей руки! Что бы я делал, опоздай ты с выстрелами на несколько вдохов?

– Думаю, и без меня бы справился! – обиженно буркнул эльф. – Того ведь уложил... Без малейших сомнений и угрызений совести, между прочим!

– Откуда тебе знать? Моя совесть отчитывается только передо мной!

– Что-то я не заметил на твоём лице раскаяния... – обида постепенно уступает место ехидству, но за ней всё же прячется осознание непростительного проступка, и это хорошо: есть шанс донести здравую мысль до восторженного юного разума.

– А в чём мне раскаиваться? – удивлённо расширяю глаза. – В том, что старался сохранить свою жизнь в целости и сохранности? По меньшей мере, глупо. Раскаиваться следовало бы тебе... Впредь старайся не принимать участия в сомнительных приключениях. Особенно, если на карту поставлено нечто большее, чем твоё личное желание развлечься!

Мэй пристыженно молчит. И правильно: нельзя поддаваться первому же порыву чувств, какими бы благими намерениями не руководствовался!

– Вот что... Иди спать, а я посижу и присмотрю за очагом. Идёт?

– Ладно... – он встаёт и направляется к одной из свободных лежанок. Но прежде, чем закрыть глаза, интересуется: – А сколько всего предупреждений?

– Три!

– А что будет потом?

– Потом ты будешь предоставлен самому себе, l’hassy! – он что-то недовольно отвечает, но слова запутываются в натянутом на голову одеяле и я остаюсь в счастливом неведении относительно своего очередного «прозвища».

Как всё сложно в этой жизни! Стоит на мгновение пожелать спокойствия и уюта, как судьба хватает за шкирку и бросает в самую гущу событий, что характерно, совсем не требующих твоего участия. Зато, как только в эти самые события вляпываешься, воронка вихря начинает закручиваться именно вокруг тебя...

Даже допустив, что ничем ни рисковал, принимая участие в спасении жертвы разбойников, не могу не стукнуть себя же по затылку. Самонадеянно и безрассудно увлечься совершенно неприемлемой в некоторых ситуациях ролью – на что это похоже?! Тем более, что лэрры (не хочу говорить ничего дурного, но надо смотреть правде в глаза!) в большинстве своём – довольно ограниченные люди, воспринимающие шутку, как вызов, а критическое замечание, как оскорбление. И что мне теперь делать? Выставлять себя на посмешище, влезая в любую ссору и драку? Так я рискую не добраться до столицы с целой шкуркой... Да и Мэй поступил опрометчиво: пусть и не светил перед «купцом» своими длинными ушами, но мало у кого останется сомнение в расовой принадлежности стрелка, уложившего в течение одного вдоха пятерых человек... Как же всё запуталось... И тащиться нам ещё столько времени...

Кстати, а можно ли ускорить процесс? Мне думается, что можно.

Я подошёл к ярко горящему очагу. На каминной полке – массивной каменной плите, нависающей над огнём – располагался непременный атрибут любого «приютного дома». Алтарь Хозяина Дорог. Как на самом деле именовали этого древнего бога, неизвестно: сии знания утонули в бездне промчавшихся веков, а в памяти осталось только прозвище. На Старшем Языке оно звучит примерно так: Вейнаадис, что, собственно и означает: «Тот, кто стелет под ноги Дорогу». Имеется в виду, под ноги молящимся, конечно же. Ну, и под свои тоже...

Статуэтка, как заведено, изображала путника, закутанного в плащ и примостившегося у костра. Полагаю, что на всём протяжении Королевского Пути алтари оснащены совершенно одинаковыми деревянными фигурками. Да, Хозяина Дорог делают из дерева или из камня, а сталь считается запретной. Зато монету любого достоинства можно и нужно складывать туда, где расходятся в стороны язычки «костра». Наша дань богу уже весело поблёскивала серебром, но я, поразмыслив, добавил ещё одну монету из щедро подаренного «купцом» кошеля. Как не бывает лишних денег, так не бывает и лишним уважение, оказанное тому, кто выше тебя. Во всех смыслах...

– Спасибо, конечно, но, право, и тех монет было достаточно! – хриплый, словно слегка простуженный голос ехидно замечает откуда-то снизу.

Оборачиваюсь.

Рядом с камином, протянув ноги в стоптанных сапогах поближе к огню, уселся на низкой скамеечке человек, закутанный в потрёпанный плащ. Руки скрещены на груди. Длинный посох со сбитым наконечником прислонён к плечу. Под капюшоном не видно лица, да и ни к чему: только одно существо могло оказаться здесь и сейчас, не прибегая к помощи магии. Сам Хозяин Дорог.

– В ногах правды нет! – мудро замечает он и приглашающе машет рукой: – Присаживайся!

Пододвигаю к огню ещё одну скамеечку и сажусь рядом. Нежданный собеседник некоторое время смотрит на язычки пламени, весело облизывающего поленья, потом поворачивается ко мне:

– Есть просьба?

– В некотором роде, – киваю.

– Для себя или для других? – допрос продолжается, но я ничего не имею против: если потребуется, отвечу на любой вопрос. Даже самый личный. Хотя бы потому, что бог всё равно знает все ответы и просто проверяет мою искренность.

– Наполовину то, наполовину другое.

– Подробнее!

– Мне нужно добраться до Виллерима быстрее, чем это возможно без чар и иных ухищрений.

– Что за спешка?

– Видите ли, мой спутник... весьма горячий молодой человек, и, если путешествие продлится не одну неделю, есть опасность, что он ввяжется в сотню разных неприятных историй, а я хочу доставить его в столицу в целости и сохранности... Так что, ускорение событий полезно и мне, и ему.

– А кому нужнее?

– Наверное, мне. Поскольку я ничего не знаю о его целях, не могу предполагать. Но, думаю, против он не будет...

– А хочешь узнать? – даже не видя его лица, могу поспорить: сейчас он улыбается. Хитро-хитро.

– Хочу, – нет смысла притворяться.

– Рассказать?

– Нет.

– Почему? – некоторое удивление в голосе.

– Это будет нечестно.

– А если рассказ поможет тебе принять верное решение? – искушение усиливается.

– Верное – для кого?

– Для тебя.

– А для других? Каким оно будет?

– Разным, – честно признаёт бог.

– Тогда тем более, не стоит! То, что я считаю нужным и правильным, всеми остальными обычно воспринимается, как глупость, так что... Не надо. Буду до всего доходить сам.

– Правильный ответ! – он откровенно радуется, и я запоздало понимаю, что, сам того не ожидая, выдержал испытание. Ответил именно то, что хочет услышать Хозяин Дорог. Ответил без уловок и хитростей. И как мне это удалось?

– Просто ты был самим собой, – подсказывает бог. – Запомни это ощущение! Пригодится...

– Вы поможете?

– Почему бы и нет? – он пожимает плечами. – Помогу. И даже сделаю больше: попрошу свою жёнушку, чтобы она на время обходила тебя стороной.

– Жёнушку?

– Конечно! Кто может ждать дома Хозяина Дорог, если не та, к которой приходят, независимо от желания? Рано или поздно она привечает всех...

– Хозяйка Серых Пределов – Ваша жена?

– Её ещё зовут Вечной Странницей, помнишь? Отличная из нас пара вышла, верно?

– Да уж... – честно говоря, никогда не задумывался над родственными связями небожителей. Что ж, в самом деле: они друг другу подходят. Более чем.

– И как... семейная жизнь?

– Да как у всех! – хохочет бог. – Ссоримся, миримся... Ворчит, конечно, старая, что меня дома не застать – но что поделать? Работа такая, по Дорогам ходить... Вот к тебе с радостью заглянул на огонёк – хоть косточки погрел. Теперь надолго тепла хватит...

– И часто Вы так... «на огонёк» заходите?

– А ты сам подумай!

– Я думаю, что не очень.

– Правильно! Я, знаешь ли, рад с любым поговорить, да вот только не каждый меня услышать может... Тебе проще: даже имя помогает!

– Имя? Оно значит всего лишь «обречённый»...

– А ещё оно значит: «Тот, кто следует предписанному Пути», неужто не задумывался над этим?

Ну да, конечно... «Rohn» и значит – «Путь»... Но с этого ракурса я никогда не присматривался к короткому слову, которым меня нарекли...

– То-то! – он грозит пальцем. – Чем больше у слова значений, тем больше выходов можно найти из Лабиринта.

– Но ведь это одно и то же!

– Разве? Ты играл в игры, да? И что уяснил? Если следовать правилам, невозможно выиграть? А старый и глупый бог считает иначе...

Пламя в камине на миг вспыхнуло ярче, чем прежде, заставив испуганно зажмуриться. А когда я открыл глаза, скамеечка слева от меня была пуста. Только на полу неспешно таяли влажные следы разношенных сапог...

Хозяин Дорог сдержал обещание: в середине следующего дня наша карета остановилась перед воротами Виллерима. Воротами Первого Луча [72]...

Бог работал виртуознее лешака – я не чувствовал «стыков» разномастного Пространства, только догадывался по скачкообразному изменению вкуса и теплоты воздуха, что мы движемся на север. Движемся быстрее, чем можно себе представить. В какой-то мере, даже Порталы действуют медленнее [73], чем прямое божественное вмешательство в Ткань Мироздания. Но, в отличие от магов, Хозяин Дорог ничего не потревожил и не испортил – всего лишь соткал более короткий Путь из кусочков длинного...

Возница почуял неладное только, когда мы въехали в предместья столицы. Сначала раздалось сдавленное ругательство. Потом карета остановилась, а в окошечке появилось донельзя растерянное, можно даже сказать, испуганное лицо:

– Господа хорошие... Не знаю, как и сказать...

– Скажи, как есть, – посоветовал я.

– То ли я с ума сошёл за ночь, то ли... Кажется, мы подъезжаем к Виллериму, – виновато сообщил он.

– Что?! – Мэй высунулся в окно кареты. – Не может быть!

– И я говорю: не может... – продолжал сокрушаться возница. – А ведь есть...

– Да ладно вам причитать, – ухмыльнулся я. – Считайте, что Хозяин Дорог решил нам подсобить и доставил в пункт назначения раньше, чем мы рассчитывали!

– Так не бывает! – авторитетно заявил эльф.

– Почему?

– Ну... потому что!

– Не веришь в чудеса? – растягиваю рот в ехидной улыбке. – Мы ведь оставили подношение на его алтаре... Почему бы богу на минутку не прислушаться к нашим желаниям?

– Я вовсе и не желал!... – начинает листоухий, но тут же осекается. Желал, значит. Конечно, чем раньше, тем лучше! Раньше попадёшь в яму, раньше и выберешься... Если повезёт.

– Ладно, будем считать случившееся чудом, и хватит об этом!

...У Ворот Первого Луча нам пришлось вылезти из кареты. Хамоватый стражник заявил, что «нонеча в город проезд во всяческих повозках открыт только через другие ворота, так что господам придётся ножки потрудить, если хотят здесь войти, а если не хотят, так дорога открыта – милости просим, да придётся весь город за стеной объехать...» Я ответил ему в тон, что «господа не боятся трудностей» и, откидывая капюшон, одарил наглость на королевской службе такой хищной улыбкой, что стражник поперхнулся очередной нелюбезной фразой, заготовленной для тех, кто не может достойно ответить.

Умеете «хищно» улыбаться? Нет? Хотите, научу? Это совсем не сложно, особенно если ваши клыки на верхней челюсти слегка выступают вперёд – тогда вообще проблем нет! Приподнимаете губу, обнажая все передние зубы разом – эффект сногсшибательный, потому что больше всего это похоже на звериный оскал. Хорошо ещё сопроводить такую «улыбку» соответствующим взглядом – тяжёлым, немигающим. Тут уже неважно, в каком положении застыли черты лица: поймав выражение ваших глаз, жертва долго не сможет унять дрожь...

Заплатив пошлину (лично я, вкладывая монету в ладонь стражника, надавил на кругляшок как можно сильнее), мы с эльфом, наконец-то, получили возможность войти в город, предварительно указав кучеру, где нас ждать. На первом же перекрёстке Мэй сказал, что ему нужно найти некоего человека, который должен помочь в осуществлении поручения Совета, и мы условились встретиться через пару часов в близлежащем заведении, из которого доносились аппетитные ароматы горячей еды и не менее горячих напитков. Эльф быстрым шагом, пряча уши под капюшоном, двинулся по одной из боковых улочек, а я, никуда не торопясь, толкнул дверь харчевни, которая носила гордое название «Золотые пески».

Как всегда, мне повезло. По принципу «дуракам везёт». Харчевня оказалась очень уютным и милым заведением, в котором подавали напиток, так давно мной не пробованный...

Не успел я снять плащ и поудобнее устроиться на обитой мягким сукном скамье, рядом со столиком уже сгибался в вежливом, но не подобострастном поклоне хозяин харчевни.

– Что закажет благородный господин?

– Сущую малость, милейший! Порцию taaleh [74], хрустящее печенье – знаете, его ещё «ушками» называют – и... познавательную беседу.

Хозяин – полный, добродушного вида мужчина – внимательно и серьёзно выслушал мои пожелания и поспешил уточнить:

– «Ушки» обычные или эльфийские?

– На Ваш вкус, милейший!

– Касательно же беседы... Довольно ли будет Вам моего скромного участия?

– Вполне, милейший, вполне! Принесите и себе порцию... За мой счёт, разумеется!

– Эй, Зимен, принеси заказ, да встань за стойку! – крикнул хозяин долговязому юнцу, снующему между столиками, а сам присел напротив меня.

И минуты не прошло, как на столе перед нами возникли ваза с «ушками», крохотные чашки и фарфоровый сосуд с длинным носиком, из которого поднимались к потолку тонкие пряди ароматного пара. Уделив должное внимание великолепному «солнечному» taaleh и смягчив терпкий привкус нежным рассыпчатым печеньем, можно и поговорить:

– Я редкий гость в столице, милейший хозяин, вот и сейчас заглянул случайно, а дома от меня потребуют обстоятельного рассказа обо всех сторонах столичной жизни, даже о тех, которые неизвестны и самим жителям славного Виллерима, – я старался улыбаться как можно бесхитростнее и наивнее. – Надеюсь, Вы подскажете, что за прошедший год случилось и не случилось?

– Право, Вы ставите меня в тупик, господин... Много всякого было, но ведь Вас интересуют важные события, не так ли? – задумался хозяин харчевни. – Хоть скажите, с чего лучше начать, а то мы успеем выпить все запасы taaleh, а до сути дел и не дойдём!

– С чего начать... – я наморщил лоб. – Всякому верноподданному следует первым делом осведомиться о здоровье короля и его семьи, как Вы считаете?

– Совершенно с Вами согласен! – кивнул мой собеседник. – Да вот только... Неважно со здоровьем-то...

– До наших земель доходили слухи о том, что кто-то из наследников болен... Но кто и насколько серьёзно?

– К несчастью, старший из наследников, принц Дэриен захворал. Аккурат ещё в прошлую зиму, сразу после праздника.

– И что за болезнь?

– Ослеп Его Высочество... – вздохнул Хозяин. – Совсем ослеп...

– Неужели нельзя вылечить? Есть же лекари... Да и маги – уж король нашёл бы денег на лечение!

– Есть-то есть, да толку... Никто его вылечить не смог. Ни свои чародеи, ни заезжие... А ведь, если к первому утру после Праздника Середины Зимы принц не выздоровеет, то потеряет право наследовать престол.

– Даже так? – ничего себе, новость. Надеюсь, Дэриен знает, что делает.

– Так законом положено, никуда не деться...

– У короля есть же ещё дети, верно?

– А как же! – мой собеседник оживился. – Есть! Близняшки, мальчик и девочка.

– Значит, первым наследником будет объявлен кто-то из них?

– Да, вот только незнамо кто: принцесса вроде раньше по времени родилась, да беда с ней...

– Какая же беда? – я невольно напрягся. Неужели что-то случилось помимо моих шалостей?

– Вообще-то, об этом говорить не принято... – голос хозяина понизился до шёпота. – Но всё равно все знают. Принцесса, бедняжка, увечная.

– То есть?

– Ну... это самое... по женской линии... детей иметь не может...

– Это ещё почему?

– Так все её сверстницы уже давненько ноги кровью окропили, а она, горемычная...

Я подавил усмешку. Сможет, милейший, да ещё как! И детей, и всё остальное... Вполне возможно, что дефект Кружева Рианны имел упомянутые последствия в её физическом теле, но раз уж по моей просьбе Владычица исправила одно, мимоходом изменилось и другое... Уж что касается крови, то тут я – первый свидетель! И это значит... Ох, как же я рад за тебя, девочка! Но о моей радости не следует знать лицу постороннему:

– Печально, если так... А по какому случаю Ворота Первого Луча закрыты для экипажей?

– А, это Его Величество собирается вскорости отбыть в загородную резиденцию, вот ворота заранее и закрыли! Дабы на Нижней площади повозки не скапливались, а то не проехать будет...

– Не рановато ли? До празднеств почти месяц...

– Так дело-то долгое, – махнул рукой хозяин. – Пока королевские вещи соберут, да пока придворные решат, кому ехать, а кому оставаться... Ух, и перегрызутся!

– Почему же?

– А кому охота в столице в пустом дворце сидеть, когда весь двор на природе забавляется?

– Почему же все не едут?

– Так ведь старший-то принц здесь остаётся: ему свита какая никакая, а положена!

– Вот как... – отрадная новость. Если Дэриен будет один во дворце, это значительно упростит доступ к его телу.

– Разве ещё принцесса останется, а вот младший принц с отцом уедет, это точно! Уж больно развлечения любит...

– Развлечения? Не те ли, в которых никто не примет участия добровольно? – не могу удержаться от колкости.

Хозяин испуганно оглядывается.

– Вы бы поостереглись так говорить... Неровен час, услышат, да вопросы задавать начнут, и не здесь, а там, где беседы «добрыми» не бывают...

– Спасибо за предупреждение, милейший! – я положил на стол серебряного «быка».

– Это слишком большая плата за Ваш заказ... – возникшие было возражения пришлось строго и непреклонно пресечь:

– Я просил познавательную беседу и получил её. Позвольте мне самому оценить полученные знания!

– Как угодно благородному господину... – я остался в одиночестве. Но ненадолго: в дверях харчевни мелькнуло бледное лицо моего спутника.

Мэй даже не сел, а тяжело рухнул на скамью, словно из его тела разом ушли все силы. Губы закушены до синевы, глаза тревожные, пальцы дрожат.

– Что случилось?

– Тот... человек, который должен был мне помочь...

– Что с ним?

– Он не сможет.

– По причине?

– Его положение... изменилось.

– Та-а-а-а-ак! Скажи чётко и ясно, в чём именно он должен был тебе помочь.

– Попасть во дворец, – Мэй признаётся с неохотой, но другого выхода у него нет.

– И только-то? – простодушно удивляюсь, чем вызываю взгляд, говорящий: «Ну вот, ещё и издевается...»

– Этого мало?

– Ну... Не мало. Но и не много. Каждое дело можно выполнить несколькими разными способами. Невозможным стал лишь один – так зачем переживать, если остались другие?

– Ты не понимаешь!... Как я теперь смогу...

– Пораскинь мозгами! Небо ещё не упало на землю, а ты уже похоронил всех и вся... Рановато!

– Я даже не знаю, с чего начать...

– Зато я знаю! Начать нужно с того, где мы поселимся!

– Мы? – переспрашивает эльф.

– Ты против?

– Н-нет... я... Ты останешься со мной? – искреннее недоумение в начинающем светлеть взгляде.

– А куда я денусь?

– Но Кэл сказал, что...

– Кэл понятия не имел, что случится! Если бы имел... А, ладно! Бери ноги в руки, и пойдём!

– Куда?

– Искать ночлег, конечно же! Думаю, цены в столице выше, чем в Вайарде, а денег у нас немного... Стало быть, жильё требуется недорогое, но приличное... Будем думать на ходу. В крайнем случае, первый раз переночуем в карете...

Я изо всех сил старался выглядеть весело и бодро, хотя на деле был не менее растерян, чем эльф. У меня в Виллериме знакомых не то, чтобы нет, просто... Своеобразные знакомые. Можно заглянуть в лавку иль-Руади, но где вероятность, что старый Акамар успел предупредить всех родственников на мой счёт?... Можно прямиком отправиться к Боргу, но тогда... Во-первых, придётся поглотить невероятное количество горячительного по поводу встречи, а во-вторых, мне будет не отвертеться от обстоятельной (и совсем не «доброй») беседы о моём прошлом, настоящем и будущем... Нет, к Боргу в гости торопиться не будем! Куда ещё податься? Есть ещё и дядя Хак, но он, судя по всему, находится в пределах Вайарды, значит, раньше наступления недели празднеств в дом на улице Проигранной Зари идти незачем...

В таких невесёлых раздумьях ваш покорный слуга неспешно брёл по улице, краем глаза следя за тем, чтобы расстроенный эльф не потерялся в толпе горожан, спешащих по личным, господским и иным неотложным делам. Уворачиваясь от норовящих воткнуться прямо в меня людей (где бы ни оказался, всегда получается, что кому-то мешаю пройти), я отрабатывал навык забрасывания недавно разученной «паутинки» – выпускал несколько лучиков, переплетал параллельными ниточками, быстренько пробегал мыслями по полученным клеточкам и втягивал всю конструкцию обратно. Очень помогает сосредоточиться. И не только сосредоточиться, как выяснилось...

Очередная заброшенная «сеть» противно заскрипела где-то по ходу движения, на удалении примерно двадцати шагов от того места, где находились мы с эльфом. Скрип мне не понравился, и я невольно повнимательнее всмотрелся в мельтешение лиц впереди. А спустя вдох звонкий женский голос жалобно вскрикнул:

– Помогите, люди добрые!... Да держите же его...

Искусно лавируя между крутобёдрыми горожанками и их дородными спутниками, прямо на нас нёсся по улочке сорванец лет пятнадцати от силы, на ходу пряча за пазухой небольшой свёрток. Или кошелёк? Очень возможно... Так вот, почему кричала женщина! Мальчишка попросту её обворовал. Должно быть, она только собралась расплачиваться за покупку, а воришка выхватил из рук кошелёк и дал дёру... Нехорошо.

Я сделал шаг вправо и вытянутой вперёд рукой поймал шею сорванца. Надавил на ямки у закруглений челюстей, заставив мальчишку судорожно дёрнуться, и ласково спросил:

– Куда торопимся?

– Я... господин... я ничего... не делал... – по себе знаю, как трудно говорить, когда горло сжато немилосердным захватом, но парень оказался не робкого десятка, раз нашёл силы для оправданий.

– А это где взял? – моя левая рука пошарила за отворотом драненькой куртки и вытащила на свет маленький, типично женский кошелёк. Подозрительно лёгкий, кстати.

– Ой, не знаю, господин! – заныл воришка, когда я чуть ослабил хватку. – Само как-то завалилось...

– Само? – позволяю себе улыбнуться. Ещё не «хищно», но уже и не ласково. Парень начинает резко бледнеть.

– Ах, Вы его поймали, сударь! – через толпу зевак протискивается молодая женщина. – Я Вам так благодарна!

– Не утруждайтесь, сударыня...

Было бы за что благодарить! В кошельке, похоже, от силы – пара монет. Да и сама владелица выглядит, прямо скажем, не роскошно: одета чистенько, но отнюдь не по последней моде. Да и не по погоде даже: накидка совсем лёгкая, такую носят осенью, а не зимой... А девушка не из простых – покрой платья дворянский, а ткань хоть и старая, но из дорогих. Представительница обедневшего рода? Какая удача... У неё наверняка есть собственный дом в городе...

Да, мыслю слишком практично, но куда денешься? Не спорю, по отношению к девушке – невежливо и некрасиво, но я же не собираюсь причинять ей вред? Всего-то и надо, что переночевать...

– Сударь, я, право, не знаю, что и сказать... – она смущённо улыбнулась, сжимая хрупкими пальцами (по морозу и без перчаток?) возвращённый кошелёк. – Мои средства не позволяют...

– Кто-то говорил о плате? – улыбаюсь, как прирождённый покоритель женских сердец. – Вы, в самом деле, можете оказать мне услугу... Если сочтёте возможным.

– Какую же, сударь? – девушка слегка насторожилась.

– Видите ли, я и мой приятель, – кивок в сторону Мэя, – только что прибыли в город и не успели определиться с ночлегом... Не подскажете ли, где здесь можно за умеренную плату найти гостеприимный кров?

– Если вы не посчитаете моё предложение непристойным... – прозрачные голубые глаза смотрели смело, но как-то... жалобно, что ли. – Я посчитала бы за честь пригласить вас в свой дом!

– Не смел и надеяться на столь великодушный приём в столице! – я подмигнул девушке, от чего она растерянно моргнула и чуть порозовела, а сам перевёл взгляд на воришку, ожидавшего решения своей участи в обществе моих пальцев, крепко держащих тощую шею.

– Тебя родители учили, что воровать нехорошо?

– Нет у меня родителей, господин, и не было никогда! – жалобно затянул парень.

– Так уж и никогда? Насколько я понимаю, люди не возникают из ниоткуда, и если ты не знаешь своих родителей в лицо, это ещё не значит, что их не было вовсе... Хорошо, кто тебя воспитывал?

– Никто и не воспитывал... – он гнул свою линию.

– Интересно, как в Воровской Гильдии Виллерима отнесутся к твоим словам? – задумчиво усмехнулся я.

– А что? – парень сразу набычился. – Ничего я такого не сказал...

– Ничего! – лукаво подтвердил я. – Кроме того, что не признаёшь никого из них своим воспитателем...

Видели когда-нибудь смертельно испуганного ребёнка? Я даже решил, что парень забыл, как нужно дышать, и отпустил его горло, чтобы хлестнуть ладонью по белым щекам. Справа налево и обратно. Потом вернул пальцы на место.

– Господин... Вы же не скажете...

– Всё будет зависеть от тебя. Если дашь слово, что не будешь воровать у тех, кто беднее тебя, не скажу.

– Да, чем хотите, поклянусь! – воришка чуть ожил.

– Клясться не надо, достаточно твоего слова. Если, конечно, ты уважаешь себя и свои слова, – на сей раз улыбаюсь по-доброму и разжимаю пальцы.

Парень некоторое время смотрит на меня странным взглядом, словно не может понять, что мне вообще было нужно, потом важно сообщает:

– Я своё слово сдержу.

– Надеюсь! – достаю из своего кошелька серебряную монету и кидаю незадачливому воришке. Он оторопело ловит серый кругляшок и раскрывает рот, намереваясь спросить: «Почему?», но я машу рукой:

– Считай это моим вкладом в твою будущую карьеру!

Парень остаётся стоять посреди улицы, не обращая внимания на недовольные комментарии прохожих, вынужденных его обходить, а мы с эльфом следуем за девушкой, столь любезно и просто решившей проблему нашего проживания в столице.

Роду Агрио графский титул был дарован исключительно за военную доблесть и верность престолу: в каком-то лохматом году молодой офицер оказал Его Величеству неоценимые услуги и получил взамен сомнительную радость считаться дворянином. Впрочем, и он сам, и его наследники верой и правдой служили своим королям до тех пор, пока более пронырливые и менее благородные соперники не оттеснили бравых, но недальновидных вояк подальше от трона. Сейчас – спустя несколько веков после возвышения – род Агрио медленно умирал. Конечно, старая графиня была ещё жива и здорова, к тому же растила дочь, но... Графское имение, полуразорённое ещё во время последней гражданской войны, давало доход, позволяющий лишь не протягивать ноги с голоду да с неимоверным трудом содержать в относительном порядке столичный дом. Графиня и рада была бы жить на природе, но тамошнее «гнездо» было давно разобрано на камни и продано, чтобы расплатиться с кредиторами, так что приходилось ютиться в мрачном особняке, располагавшемся на Третьем Луче. Место престижное, участок земли – большой, позволяющий разбить целый парк, но ведь, чем больше размер имущества, тем больше нужно вкладывать средств, чтобы оное имущество не теряло своей привлекательности... Впрочем, парк был. Нерегулярный, конечно, потому что старик-садовник, приехавший из имения, был уже не в состоянии тщательно следить за клумбами и героически бороться с сорняками. Вечером нагромождение деревьев и лабиринт тропинок показались мне неприглядными, однако, наступило утро, и россыпь инея, нарядным узором украсившая чёрный бархат веток, смягчила впечатление. Очень милый парк. Особенно из окна...