Текст книги "Сладкое искушение (ЛП)"

Автор книги: Венди Хиггинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Она затихает и не смотрит мне в глаза.

– Но я тоже хочу о тебе позаботиться. Придется тебе показать, что мне делать.

Моя милая Анна. Она просто не представляет, что любое ее действие этой ночью меня будет радовать.

– Мне не так трудно угодить, как ты себе напридумывала. Я тебе все покажу.

Она сглатывает и кивает.

– И еще… – я прочищаю горло. – Два дня назад, когда отец отправил меня на твои поиски… Я сделал тест. Просто на всякий случай хотел быть уверен.

Да и после произошедшего с Марной, если бы я не сделал его, сегодня паранойя меня бы сожрала.

– Ой, – говорит Анна. – Ты о том, что ты…

– Стерилен. Да, именно так.

– Спасибо, – шепчет она. И она наконец осмеливается поднять голову. Ее глаза огромны, в районе живота пробуждается волнение. Как же долго мне приходилось сдерживаться. И пускай я не смогу до конца отпустить себя сегодня, потому что она к такому еще не готова, но тем не менее, я столько всего могу и хочу ей подарить этой ночью. И начну со знакомства с каждым миллиметром ее тела. Я опускаю взгляд на ее губы и родинку в уголке рта.

– Анна…

– Ммм? – ее голос срывается? Она прочищает горло.

– Помнишь, я однажды говорил, что хочу познакомиться с каждой родинкой на твоем теле?

Она медленно кивает.

– Ну, сейчас это произойдет.

Она краснеет. Я прикрываю глаза, когда меня окутывает теплая волна аромата груш и фрезии.

– Как же вкусно ты пахнешь.

И пусть я ждал этого момента очень долго, до сих пор ни один из нас не был предельно готов к нему. Зато сейчас все будет так, как и должно.

Я беру ее за руку и веду в большую комнату. Мне хочется включить музыку, но та, что есть у меня, – слишком мрачная. Я лезу в сумку за плеером и изучаю подготовленный Марной плейлист.

– Марна в качестве подарка закачала нам музыку, – бормочу я. – И что-то мне немного страшно.

Анна хихикает надо мной. Я ставлю плеер в док-станцию и включаю. Бьюсь об заклад, первая песня окажется быстрой и громкой.

– Кантри? – С каких пор Марна слушает такое?

– Обожаю эту песню! – говорит Анна, а я стону. Ну конечно, она же из Джорджии. Хотя это не так уж и плохо. По все же. Кто знает, что за муть последует дальше по списку.

– Может, лучше поставим мой плейлист? – я уже тяну руку к устройству.

Анна мотает головой и смело шагает ко мне.

– Пойдем, Кай… мои родинки уже заждались.

Ух ты… неужели моя лисичка просит меня не тормозить? Все мысли о плейлисте тут же уходят в далекие дали. Идя к ней, я думаю, понимает ли она на что только что подписалась?

Мои родинки уже заждались…

– Действительно, – говорю я. – Невежливо заставлять их столько ждать.

Я останавливаюсь прямо напротив нее. Грудь ее вздымается от неровного дыхания.

Спокойнее, друг. Слишком долго я ждал, чтобы сейчас поспешить и все испортить. Ладонью скольжу к ее затылку, обхватываю и приподнимаю голову. У нее закрыты глаза, и я касаюсь ее губ. Сперва нежно зажимаю ее нижнюю губу своими, а затем нахожу ее язык и резко ударяю по нему своим. Мы переплетаемся в поцелуе, и вот так, играя языком, я медленно подвожу ее к кровати.

Сорвать с нее платье, скорее. Пальцами я собираю ткань, плавно двигаясь выше. Дохожу до пояса и она не останавливает меня. Она остается в одном лифчике и шелковых трусиках. В ее взгляде по-прежнему проскальзывает волнение, но она все равно тянется к моей футболке. Я поднимаю руки, помогая ей снять ее.

Я смахиваю волосы с глаз, и вдруг ощущаю ее руки у себя на пряжке. Я убираю их и объясняю:

– Пока рано. – Я так долго ждал, что не хочу испытывать свою силу воли еще больше. Прямо сейчас мне требуется только одно – увидеть ее всю. Я медленно тяну руку ей за спину и расстегиваю белый лифчик без бретелек. Когда он падает, она прикрывает свою грудь.

– Они… – Она кусает губу и опускает глаза.

Я опускаю руки поверх ее.

– Поверь мне, они безупречны.

Я мягко отдергиваю ее руки и смотрю на обнажившуюся передо мной Анну.

Дыхание сбивается, как у девственника. В какой-то момент приходится закрыть глаза и привести мысли в порядок. Каждый изгиб, вершинка и впадинка… Поверить не могу, что это все только мое. Что она моя.

– Повторюсь, – смакуя, говорю я. – Идеальны. А теперь перейдем на кровать.

Она подчиняется, а я понимаю, она готова исполнить все, что я скажу, потому что всецело доверяет, потому что хочет меня. Меня переполняет мужская гордость, причем такая, что хочется первобытно взреветь. Я опускаюсь рядом и не даю ей перевернуться, пока изучаю каждый сантиметр ее тела. Каждый раз, когда она пытается прикоснуться ко мне или притянуть, я останавливаю ее. Это сводит ее с ума, и такое восхитительное чувство собственной власти над ней побуждает действовать еще медленнее.

Плечи, ключицы, грудь – она позволяет целовать ее всюду, пробовать ее тело на вкус, изучать – талия, пупок, бедра, животик – каждый миллиметр нежной кожи слаще предыдущего. Она извивается и стонет, чувствительно дергает меня за волосы. Когда я добираюсь до кромки трусиков и ниже, она приподнимает бедра, но я решительно опускаю их обратно.

– Пожалуйста, – шепчет она.

– Рано.

Я знаю, что ей нужно, и я знаю, как утолить эту потребность и при этом насладиться самому. Я переворачиваю ее на живот и, отведя волосы в сторону, целую верхнюю часть спины. Она задыхается и стонет, стоит мне добраться до поясницы. Я улыбаюсь, мысленно отмечая эту эрогенную зону. А когда я добираюсь до ее попки – самой совершенной округлости в природе – едва не теряю голову и не срываю оставшийся на ней крошечный кружевной кусочек ткани. У меня из груди вырывается рык.

Анна перенимает инициативу со словами:

– Сними их. – Я слишком на взводе, чтобы и дальше оттягивать этот момент. Я сажусь и медленно стягиваю трусики вдоль ее длинных гладких ножек. После чего моя маленькая сексуальная Анна остается абсолютно нагой.

– Боже, – шепчу я. Она еще лучше, чем я себе воображал, а воображал я много.

Анна переворачивается и я впитываю в себя ее образ…

Божественно.

Она тянется к моим шортам, но я перехватываю ее руку и легонько прикусываю шаловливые пальчики.

– Я еще не закончил.

Я снова возвращаюсь к нижней части живота, а она со стоном падает на спину. Передо мной больше нет преграды из ткани. И вот я уже целую внутреннюю часть бедра, и дыхание Анны становится рваным. Я целую снова, но уже там, где ей больше всего этого хочется, а у самого перед глазами вспыхивают мириады белых искр.

Проходит миг и Анна кричит. Ее крик срывает меня за грань, где есть только ощущения ее пальцев в волосах и громкие стоны. Касание ее бедер к небритым щекам и сладкий аромат вокруг.

Крики переходят в запыхавшееся дыхание, пальчики выпускают мои волосы. Только после этого я успокаиваюсь и, приподнявшись, целую ее разрумянившееся лицо и прикрытые веки. Приятно осознавать, что в таком состоянии она благодаря мне.

– Можешь вздремнуть, милая, – шепчу я.

Бормоча, она валится на кровать. Как вдруг резко распахивает глаза. Приподнимается на локтях и смотрит так, будто я произнес что-то обидное. Это смешно. У нее растрепались волосы, но тем не менее, выглядит она восхитительно.

– Твоя очередь, – говорит она.

Ох. Я замираю, пытаясь понять, что именно она задумала. В ответ на ее слова мое сердце начинает хлопать, как чертов тюлень ластами, однако я слишком нервничаю. Она тянется ко мне и целует под ушком. О да. Это приятно. Она целует мою шею, и я обхватываю ее за бедра и притягиваю к себе.

– Моя сладенькая лисичка.

Она облизывает мочку уха и волна возбуждения заставляет меня нависнуть над ней.

Подо мной лежит обнаженная Анна. И она вся моя.

По она цокает языком и говорит нечто вроде "э-э-э", показывая, что я делаю что-то не так. Она сталкивает меня с себя и отпихивает, пока я не опускаюсь на спину, тогда она встает на колени и изучает мое тело – так же, как делал это я. Прикусывает губу. Подрагивая, ее ладошка спускается вдоль моей груди и обводит пресс. Мне хочется сказать, что это совсем не обязательно, но она решительно тянется к пряжке у меня на штанах.

Ох, Боженька. Я же сейчас просто опозорюсь. Я перехватываю ее руки и резко выдыхаю. В ее взгляде появляется беспокойство, надо срочно как-то объясниться.

– Извини… просто… я уже давно…

– Все хорошо, – шепчет она. Ей словно становится легче, когда я открыто показываю свою уязвимость. Хотя сам я совершенно этому не рад.

Сделав несколько глубоких вздохов, я отпускаю ее руки, и она продолжает раздевать меня. Приподняв бедра, я помогаю ей снять с себя штаны.

– Ого, – бормочет Анна. Она так пристально изучает меня, что я едва держусь. Проклятье, Роу, успокойся давай, ругаю я себя, ловя ее трепетный и любопытный взгляд.

Я закрываю глаза и сглатываю. Пытаюсь думать о чем-то асексуальном, но это трудно, когда все мои чувства поглощены ею. Я дышу, стараюсь восстановить контроль, но когда Анна прикасается ко мне, вынужден снова перехватить ее руку.

– Секунду, – говорю я. Она кусает губу, и я молюсь, чтобы она не начала смеяться над тем, как дрогнул мой голос.

– Кай… – Ее тон призывает меня взглянуть на нее. Я поднимаю глаза. – Это же я.

Это же Анна. Черт, не работает. Ей не нужно притворство, только искренность. Я опускаю руку и позволяю трогать себя. А сам смотрю на ее лицо, пока она знакомится с моим телом.

– Тебе нравится? – шепчет она, в ее голосе проскальзывает страсть.

Она замедляет движения и это истинная пытка. Хотя после прошлого раунда – это честно.

Я закрываю глаза и напрягаю все мышцы.

– Да, милая. Черт. Продолжай.

Божественно.

Я уговариваю ее принять душ под открытым небом и обещаю тщательно следить, не объявятся ли шептуны, но пару раз в процессе, когда кое-чьи руки начинают своевольничать, я немного отвлекаюсь от поставленной задачи. И я бы рад сказать, что они принадлежат мне, но спешу сообщить – владелица сих шаловливых ручек – Анна. Ну не может эта девушка держать руки при себе, когда я рядом.

А потом я заворачиваю ее в огромное полотенце и завожу внутрь, чтобы накормить ягодами, сыром и крекерами.

Она падает от хохота, когда я включаю плейлист Марны и во все горло подпеваю припеву "You Don’t Know You’re Beautiful".

– Господи! – сквозь смех выдавливает она. – Ты звучишь прямо как они, да еще и знаешь все слова!

– Может потому, что от этой песни нет спасения?

Мы дружно смеемся, но тут я краем глаза замечаю в ее вещах ножны с рукоятью.

Я знаю, что Анна готова, но внутри все равно поднимается неподвластный разуму страх. Оторвав глаза от меча, я подхожу к окну и смотрю на темное небо. Если Меч Справедливости отвергнет Анну – это будет только на моей совести.

– Эй, – мягко произносит Анна, привлекая мое внимание. Она, как и я, стоит в полотенце по другую сторону от кровати. – Скоро полночь. Наш праздник скоро завершится.

Мне хочется сказать, что еще не поздно передумать. Что я пойму, если она хочет сохранить невинность, но затем она соблазнительно шепчет:

– Иди ко мне, – и я понимаю, что она твердо решила.

Я медленно иду к своей стороне кровати и хватаюсь за голову. У нее влажные волосы и на щеках проступает румянец. Как же мне повезло – это лучший день в моей жизни.

В следующий миг, я моргнуть не успеваю, как Анна развязывает полотенце и позволяет ему соскользнуть на пол. Под моим взглядом грудь ее вздымается все быстрее. Затем она забирается на постель и крадется ко мне подобно кошке. А я замираю в полном шоке.

К моменту, когда она добирается до меня и встает на колени, я прихожу в себя и вздрагиваю.

– Тебе страшно? – мурлычет она. – Давно не было? Может, ты растерял навыки? – Она склоняет голову к плечу, на лице растягивается дерзкая ухмылка.

Тут до меня доходит, что она сказала.

Слишком страшно трахнуть ее? Я слов подобрать не могу для достойного ответа. Да я даже звука издать не способен. Неожиданно она выдаст финт – щипает меня за сосок.

– Ай! – я перехватываю ее запястье, плохая киска. Так и напрашивается на наказание.

С меня резко сдергивают полотенце, являя то, как сильно я оценил ее шалость, дополненную сорванным полотенцем. В ее глазах озорные искорки. Ничего, теперь моя очередь.

Я подхватываю ее под ноги и за спину и за мгновение ока укладываю на спину. Прижимаюсь к ней сверху и по довольной улыбке понимаю, что именно этого она и добивалась.

– Ты победила, – говорю я.

Она не торжествует. Лишь обнимает ладонями мое лицо и обводит пальчиками щеки и подбородок. Я прижимаюсь своим лбом к ее.

– Все хорошо, Кай. Мы любим друг друга.

Я закрываю глаза. Достаточно ли нашей любви, чтобы перекрыть мое прошлое? Оно всегда будет рядом, грязным болотом пятнать мои мысли. Неужели Анна не чувствует этого? Но похоже, что она абсолютно уверена в своих действиях. И не важно, меч или нет, но это как минимум защитит ее от моего отца.

– Ради тебя я готов на все, – говорю я.

– Просто люби меня. – Она гладит меня по щеке.

Столько всего я не осмеливался сказать ей. Столько всего должен был произнести вслух. Она внимательно смотрит на меня.

– Ты должна знать, с тобой все иначе, – наконец говорю я. – Я никогда не испытывал ничего подобного. – Я пытаюсь вдохнуть поглубже. – Я не просто люблю тебя, Анна. Я обожаю тебя.

Она целует меня, ладонями лаская мои руки и плечи, затем снова обнимает лицо и заглядывает в глаза.

– Не закрывай глаза, – шепчу. Я пойму по взгляду, если ей будет больно.

Она кивает и шепчет в ответ:

– Хорошо.

– Если понадобится остановиться…

– Кай. Я не хрустальная.

– Точно. – Она сильная, я знаю. А еще я знаю, как подарить ей самый лучший первый раз. Я перемещаюсь ниже и устраиваюсь у нее между ног. Она не сопротивляется. Я смотрю, как с ее губ срывается тихий стон, когда касаюсь своими бедрами ее, проверяя, готова ли она.

Но мне кажется, что я еще не все сказал – мне просто необходимо показать ей, насколько важен этот момент для меня, я впервые за восемь лет опускаю все барьеры и открываю Анне свою ауру. Я дрожу от такого обнажения и ощущаю, как крепко обнимает меня Анна. Я хочу, чтобы она увидела мою любовь, как однажды увидел я.

– Ох… – шепчет она. – Невероятно.

Я мотаю головой. Это слою применимо лишь к одному в этом мире:

– Это ты невероятна.

Она обхватывает меня ногами и я толкаюсь бедрами вперед.

Мы выгибаемся, еще немного, Анна задыхается. Обнимает руками меня за пояс и прижимает к себе.

Я двигаюсь медленно. Очень медленно.

Господи Боже. Убийственно медленно.

Она закрывает глаза и я замираю. Она открывает их и кивает.

– Все хорошо.

Я снова двигаюсь, медленно, стиснув зубы, глядя ей в глаза. Еще немного, игнорируя поганый инстинкт забыть о нежностях. У нее закатываются глаза и с губ срывается всхлип, но она быстро встречается со мной взглядом и произносит:

– Не останавливайся.

Я борюсь за каждый вздох. Медленно и постепенно.

Вот и все. Я прижимаюсь пахом к ее бедрам, и мы оба надсадно дышим. Она издаст хриплый радостный возглас, на который я усмехаюсь. Моя жена.

Я целую ее. Одна ее рука перемещается мне на спину, другая в волосы. Я начинаю неспешные, ритмичные, скользящие движения. Анна разрывает поцелуй, пытаясь глотнуть воздуха, который тут же со стоном выдыхает.

– О Боже, Кай!

Все, через что нам пришлось пройти, вело именно к этому мигу.

Впервые в своей жизни я занимаюсь любовью, любовью, которой наполнено мое сердце. И пускай я никогда не был близок к общественным стандартам, но сейчас, впервые в жизни, я почувствовал себя настоящим мужчиной. Мужчиной Анны. Ее любимым. Мужем. Союзником и другом.

Навеки.

Глава 33. Благословение с небес

"Сердце – словно цветущий росток, пробивающийся сквозь окаменевшую землю…

То, чего ты не знаешь, ты способен почувствовать."

"Beautiful Day" U2

Проснувшись посреди ночи, я готов к новым подвигам. Даже не помню когда в последний раз так хорошо спал. Тянусь в темноте к Анне и тут же подскакиваю. Ее нет.

– Анна?

В вилле слишком тихо. Я слетаю с кровати и мчусь к ванной, но и там ее не оказывается.

– Анна! – Я распахиваю дверь к открытому душу – тоже пусто. Бегу к входной двери, как до меня доходит – я абсолютно голый.

– Черт! – бегом возвращаюсь в спальню и отыскиваю на полу свои шорты. Сердце подскакивает к горлу. Неужели, пока я спал, ее забрали?

Босиком пролетаю за дверь и отчаянно вглядываюсь в окружающую темень. Лес. Дорога. Ни единого светлого огонька. Я заставляю себя сосредоточиться на слухе, прислушиваюсь к пространству вокруг, медленно растягиваю диапазон дальше, пытаясь ничего не упустить.

– Анна! – зову я, едва дыша. – Анна!

Как она могла пропасть у меня под носом? Как я мог это допустить?

Я останавливаюсь и всматриваюсь в тропинку, ведущую к каньону. Да. Шаги. Примерно в полумиле. Они затихают и снова становится тихо. Я срываюсь в ту сторону.

Острые камни и ветки царапают ноги, но я этого почти не ощущаю. Ночное зрение работает на максимум, вылавливая все из мизерного света от луны. Пока что впереди я ничего не чувствую. Спустя минуту мне мерещится женский смех.

– Анна? Анна! – я бегу еще быстрее. Две секунды спустя я слышу, как она меня зовет.

– Кай! Все хорошо. Я у каньона!

Боже Всемилостивый, я на грани сердечного приступа. Никогда еще не бегал так быстро. Пускай голос у нее нормальный, но я должен убедиться. Пробравшись сквозь деревья, я выхожу на поляну и оказываюсь перед огромным ярко-белым духом. И чуть не падаю, но Анна бросается ко мне.

– Все хорошо, – говорит она, обнимая меня и прижимаясь к вздымающейся груди. Я прижимаю ее к себе, не отрывая глаз от великого духа. Это не Белиал. И совершенно точно не демон. Да и не ангел-воитель.

Когда Анна тянет меня вперед, меня наполняет странное чувство, и оно растет по мере приближения к этому созданию. От духа не исходит никакой угрозы – как от ангелов-воителей на саммите. Наоборот, он как будто очищает мою душу от тьмы и мрака, оставляя внутри только любовь и счастье.

Анна подводит меня к духу и тот внимательно изучает меня. Поразительный покой наполняет в этот момент все мое существо. Анна сжимает мою руку и останавливается вблизи края скалы. Она смотрит на меня и говорит:

– Кайден… это моя мама – Марианта.

Я оборачиваюсь к ангелу, с довольной улыбкой парящему над каньоном. У меня нет слов. Просто… вау. Мама Анны.

Я опускаю голову и произношу:

– Для меня большая честь познакомиться с вами.

«Это для меня честь познакомиться с обладателем души, любящей мою дочь больше всего на свете».

На меня накатывает. Ее слова, исходящие от нее эмоции – от всего этого почему-то хочется заплакать. Я опускаю голову и сглатываю.

«Ты познал смысл жизни и все истины, Кайден Роу, так прими же мое благословение».

Да. Я поднимаю на нее глаза и киваю, после чего, чрезмерно благодарный, сглатываю очередной комок в горле. В этот момент я чувствую себя обычным дворовым мальчишкой, со своими плюсами и минусами. И снова опускаю глаза.

"Мне пора, – говорит Марианта. – Берегите свою любовь, она проведет вас сквозь тьму".

Я снова киваю и продолжаю стоять в полном шоке, пока они с Анной прощаются. А затем дух ее матери расправляет свои огромные крылья и улетает.

Я оглядываюсь вокруг, но кроме нас тут больше никого нет. Я беру Анну за руку и мы идем обратно, стремясь поскорее скрыться отсюда. Но мне больше не страшно. Внутри по-прежнему царит нечто возвышенное, от чего так и хочется радостно смеяться. Анна тоже это чувствует, ведь по пути к вилле у нее на губах также блуждает улыбка.

– Что она тебе сказала? – спрашиваю я у Анны, приблизившись к домику.

– Что на небесах восхваляют наш брак! – Она смеется, а я качаю головой – поразительный поворот.

Мы заходим в виллу, я запираю за нами дверь. После чего, прижав Анну к стене, обнимаю ее лицо ладонями. Адреналин, сопровождавший меня во время беготни, наконец схлынул.

– Ты до смерти меня напугала, – говорю я. – Никогда больше так не делай.

– Прости. Ты так сладко спал, когда я ее увидела… Знаю, что поступила глупо, но она была такой…

Я вспомнил, как светился дух ее матери.

– Яркой?

– Да. – Она перехватывает мои запястья и поглаживает их, успокаивая.

– Неужели они действительно празднуют с нами? Там, наверху? Она светло улыбается.

– Совершенно точно.

Невероятно. Я пытаюсь себе это представить – на небесах нас знают – не только Анну, но и меня – и поддерживают. Ужасно хочется задать вопрос: если они так рады за нас, почему же у нас никогда не было возможности познакомиться с ними, присоединиться в раю, когда нам будет суждено покинуть этот мир.

Анна прерывает мой заблудившийся ход мыслей, прикоснувшись к моим губам, на что я реагирую чисто инстинктивно, прижав ее к стене и водя руками по телу. Вспоминаю, что почувствовал, когда проснулся и ее не оказалось рядом, и желание быть с ней накатывает с удвоенной силой.

– Давай сегодня не спать? – предлагает Анна.

Ох, женщина, прямо с языка срываешь.

– В нашем браке, Анна, я позволю руководить тебе.

– Хороший мальчик.

Я смеюсь и крепче обнимаю ее талию. Она опускает голову и ахает.

– У тебя кровь!

Я смотрю на царапины и порезы у себя на ступнях, лодыжках и ногах, полученные в ночном забеге. Большая их часть уже начала затягиваться.

– Все нормально. Скоро заживут. – Но она хмурится, понятное дело, ей хочется помочь мне. Я целую ее в надутые губки и сильнее сжимаю объятия на талии.

Когда я поднимаю ее, она обнимает меня ногами, и я несу ее к огромному креслу. Сажусь на него и хорошенько шлепаю ее по попке.

– Эй! – кричит она.

Успокоив очередным поцелуем, я прижимаю ее к своим бедрам, в ответ она запрокидывает голову.

Наша первая брачная ночь еще не закончилась. И пока что она вся моя. Это потом взойдет солнце и мне придется вернуть ее миру. Но до тех пор наш праздник продолжается.

Глава 34. Нежданчик

"Я чувствую тебя на огромном расстоянии,

Склонись же в мои объятия."

"When You Can’t Sleep at Night" Of Mice & Men

Когда я спускаюсь с трапа в Лос-Анджелесе, мне приходят два голосовых сообщения из больницы Атланты. Едва не теряю рассудок, но потом слышу: «Ричард Роу…». Ловя такси, я набираю по обратному номеру и связываюсь с дежурным врачом.

– Кайден Роу? – мрачно спрашивает мужчина.

– Да, это я. – Садясь в машину, я показываю водителю адрес, указанный на моем удостоверении личности, чтобы он знал куда ехать.

– Сынок, мне ужасно жаль сообщать, но у твоего отца ночью или ранним утром был сердечный приступ. Его обнаружил один из сотрудников, он же вызвал 911, но, к сожалению, было уже слишком поздно. Мне очень жаль. Твой отец умер.

Что? И когда он это запланировал? Я сжимаю телефон и слепо смотрю на проносящийся в окне город.

– Э-э… – Надо что-то сказать. – Но, он же был таким… здоровым.

Тупость. В шоке-то я реально, но вот горе изображать сложно.

– Да, выглядел он вполне здоровым. Понимаю, как тебе тяжело. После вскрытия мы сможем с точностью сказать, что послужило причиной смерти.

Да я и сам могу ее назвать – демон покинул тело, что и привело к смерти вышеупомянутого тела.

Я всматриваюсь в небо. Понятия не имею, каков отец в призрачной форме. Или где он объявится в следующий раз, или это просто смена хранителя. Вообще, неплохо было бы и предупредить меня.

Врач прочищает горло.

– У тебя есть родственники или тот, кто мог бы оказать помощь? Тебе предстоит со многим разобраться. И это будет довольно тяжело. Советую тебе сперва связаться с адвокатом, вдруг твой отец оставил ему какие-то инструкции и данные по страховке.

– О, э-э, да. – Я громко шмыгаю носом. – Так и сделаю. Спасибо. Спасибо за помощь.

Я кладу трубку и смотрю в окно. Проклятье. Как раз то, что нужно. Я даже близко не представляю, кто у отца адвокат, да и вообще с чего начать. Я опускаю голову на подголовник сиденья, в то время как мы выезжаем на шоссе, тормозим, снова мчимся вперед и снова въезжаем в глухую пробку. Чертов лос-анджелесский трафик.

Квартира кажется такой заброшенной и такой неродной. Без Анны накатывает депрессия. Второй день подряд я открываю холодильник и смотрю на блюда, которые она для меня наготовила. Но есть их мне не хочется, потому что тогда мне больше не на что будет смотреть и вздыхать, как полному психу.

Представляю себе ее возмущенное лицо, если она узнает, что я так ничего и не съел – кулачки, прижатые к бедрам, ругань с таким сладким акцентом. Скорее всего, в тот момент она будет совершенно голой. Я улыбаюсь воображаемой Анне. Так и быть, я поем. Как-нибудь. На неделе.

Посмотрим.

Я бреду из кухни в гостиную. Вечером предстоит репетиция с группой – это хорошо. Мне надо отвлечься, заняться чем-то. Надеюсь, Анны Мэлоун там не будет.

Достаточно драм. Я уже сообщил всем нужным людям о смерти отца, теперь через несколько дней мне предстоит слетать в Джорджию. К счастью, благодаря этому никаких допросов о личной жизни мне еще не устраивали.

Адвокат звонил сам, вчера, сказал, что ему было поручено связаться со мной, если с отцом что-то случится. Особняк в Атланте будет выставлен на продажу, тело отца кремируют, страховку выплатят. Как единственный известный родственник и наследник Ричарда Роу, я получу "значительную" выплату. Адвокат повторил слово "значительная" аж несколько раз.

Только дело в том, что мне она все равно не достанется. Отцу потребуется его состояние для поддержания привычного образа жизни в новом облике. Получу свою долю, а дальше сам по себе. В материальном плане. Перед ним я всегда буду в ответе.

Знать бы, хотя бы где он. Плюс только в том, что для поиска нового тела требуется время. По крайней мере, насколько мне известно. Князья очень придирчивы. Отец не сможет принюхаться к Анне, не обладая физическим носом, значит, пока что можно не беспокоиться, что он нагрянет к ней.

Белиал сказал Анне пойти в колледж, как она того и хотела, и притворяться, что работает. Он решил, что оставаться в бегах для нее будет слишком подозрительно. А учитывая, что она больше не невинна, Белиал надеется, что Князья свои выводы изменят.

Предположения Белиала меня беспокоят, но он знает Князей гораздо дольше. Надеюсь, этого окажется достаточно, чтобы убрать лезвие от шеи Анны.

Я закрываю дверцу холодильника и заказываю себе тайскую еду. Ненавижу ждать, чувствую себя в такие моменты бесполезным, нервным идиотом. Через два дня я полечу в Джорджию, чтобы подписать бумаги на недвижимость и получить останки отца, которые тут же спущу в унитаз на первой попавшейся заправке. По, по крайней мере, я буду на востоке, а не сидеть и ждать.

Я опускаюсь на кожаный диван и беру в руки блокнот и ручку, хочу написать пару строк.

Но в этот момент мне на телефон приходит сообщение.

Фотография от Анны. Странно. Я открываю ее и застываю.

И застываю с отвисшей челюстью.

Божечки, маленькая Энн.

Я пожираю глазами картинку: она лежит в кровати, согнув колено; бедро, ягодица и попка так красиво смотрятся в обрамлении черного клочка ткани, который язык не повернется назвать трусиками.

У меня вырывается тихий стон.

Она слишком сексуальна. Смотреть больно, но я не могу оторваться. Она слишком далеко. Ну почему, почему, почему? Дрожащими руками я набиваю ответ:

О БОЖЕ.

Снова смотрю. И печатаю: Что ты со мной делаешь??

Я в шоке.

Не верю, что ты сделала такое фото.

И снова смотрю. Пальцы запускаю в волосы и дергаю.

НЕ МОГУ ОТОРВАТЬ ГЛАЗ.

Слишком сексуальна. Я не могу даже… Ну погоди, лисичка.

Я падаю на диван. Черт. Ты такая горячая.

Я сейчас просто сдохну от переизбытка желания. При следующей встрече ты у меня получишь.

Я смотрю на фото. Серьезно. Получишь. Я корчусь от боли и умираю.

В следующий миг в моей мертвяцкой руке пиликает телефон. Я с трепетом открываю сообщение. К счастью, в этот раз меня ждет текст, а не кожа, к которой мне не прикоснуться в ближайшее время.

Первые шаги твоей слишком правильной девушки, – пишет она.

Да она явно недооценивает силу своей попки и соблазнительной позы.

Да чтоб меня, – пишу в ответ. – Вся ледяная вода в мире не поможет исправить то, что ты сейчас со мной сделала.

Жестокая жена.

Мне жаль, – отвечает она, но я так и представляю как она улыбается в этот момент.

Нет, не жаль. Мне надо побыть одному. Буду занят.

Холодный душ… только не снова. Плакать хочется. Но тут меня настигает ужасная мысль – надеюсь она не подумала, что реально разозлила меня. Я быстро набираю еще одно сообщение.

PS… ялт. (*я люблю тебя)

яттл (*я тоже тебя люблю), пишет она.

Ловлю себя на улыбке и качаю головой. Вот дурак.

А потом, как бы мне ни хотелось этого, я удаляю все сообщения, одно за одним. Когда дохожу до фотографии, впиваюсь в нее последним долгим и жадным взглядом, громко стону и удаляю. Затем тяжелой походкой бреду в ванную, уныло и одиноко, где, похоже, и сдохну однажды. Секс по смс – опасная штука. Не рекомендую.

Глава 35. Ограниченность мыслей

«Единственный рай для меня – это оставаться наедине с тобой.»

"Take me to Church" Hozier

Сейчас полночь, я торчу в баре вместе со своими корешами по группе и накидываюсь Джеком с колой, стараясь избегать жалостливых взглядов парней, решивших, что меня подкосило известие о смерти отца. Хотя, по правде говоря, мне на самом деле хреново, но только из-за Анны и той ее фотографии. После нее у меня отключился разум и осталась одна единственная мысль, в этот раз все куда хуже – мне никак не удастся совладать с самим собой. И никакие беседы о покойном папаше не притупляют моей проблемки.

Я все время прокручиваю в голове нашу брачную ночь. Мы провели вместе меньше двенадцати часов, однако уже трое суток меня беспрерывно преследуют воспоминания о каждой секунде. Без Анны я живу, будто в тумане.

Черт, кажется я одержим собственной женой. Мне хочется спрятать ее ото всех, чтобы она всецело принадлежала одному мне, всегда. Безумные мысли, даже для меня.

Ох, а та фотография.

В кармане вибрирует телефон, пульс тут же разгоняется, в последние дни у меня скачет от каждого звонка. Я вынимаю телефон и задерживаю дыхание, сообщение от Анны.

«Бронируй билет в Вирджинию на завтра.»

Мда. Вряд ли бы Анна присылала мне подобные указания в шутку. Точно не сейчас. Должно быть, с ней связался Бел нал и дал добро. Я улыбаюсь, потому что если все в порядке, то ей придется дорого заплатить за причиненные мне ее сексуальностью страдания.

"С удовольствием, печатаю я. Все ок? Здесь полное безумие"

"Аналогично, отвечает она. Надо многое рассказать."

Хм. Интересно, что произошло. Надеюсь больше не было никаких неожиданных визитов от Нефов. При мысли, что за ней может охотиться какой-нибудь Неф, у меня начинает гореть затылок.

Она присылает мне адрес в Ринере, Вирджиния, и я бронирую билет на утренний рейс. Шутки в сторону, надеюсь, у нее ничего не случилось.

Ну и что, что она сейчас голенькая.

В Вирджинии туман наконец рассеивается, когда я открываю глаза и обнаруживаю ее сидящей у меня на коленях на пассажирском сиденье машины. Меня будто кувалдой огрели – я прозрел, ведь с самого своего появления ходил как амебный болван, а все потому, что я наткнулся на Анну, облаченную в бикини у бассейна.