Текст книги "Потерянная реликвия"

Автор книги: Веда Талагаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Эту скорбь испытывал не он один. Лунный свет лежал на плитах внутреннего двора замка, возведенного над городом на холме. Каменные арки входов вели со двора в покои, крутые лестницы с затейливой резьбой на перилах спускались от дверей во двор. Под одной из таких арок на ступенях лестницы стоял высокий статный мужчина с величественной осанкой и длинными белокуро-пепельными волосами. На нем были длинные богатые одежды, расшитые серебром и золотом, обруч из серебряной филиграни охватывал его голову, его пальцы были унизаны золотыми перстнями. Скрестив руки на груди, стоял он на ступенях своего дома, и мрачным взором, полным нескрываемой горечи, наблюдал, как уходит во мрак его народ. Уже давно стоял он неподвижно в горестных раздумьях. Внезапно легкая рука коснулась его плеча, и нежный голос промолвил за его спиной:

– К твоему отъезду все готово, владыка. Лошади оседланы и все вещи собраны.

– Благодарю тебя, – отозвался высокий эльф, обернувшись к женской фигуре, окутанной зеленым плащом.

Она появилась из темноты, но была пронизана бликами лунных лучей.

– Дарфион отправился на север, Эринард на юг, – печально молвила женщина, – Куда ты поведешь их, владыка?

– Туда, где они будут в безопасности. Туда, где им не надо будет выпрашивать чью-либо помощь, – угрюмо молвил мужчина, потупив взор, – Ты знаешь, какое решение я принял. Я иду на запад.

– Да. И я знаю, что они согласились с тобой, – тихо ответила его собеседница, все так же держась в тени за его спиной, – Не могу поверить, что это решение тебе подсказало сердце.

– Но так и есть, – с горячим чувством ответил мужчина, – Я избираю этот путь, если у меня нет другого пути, чтобы сохранить свой народ.

– Но останутся ли они как прежде твоим народом? – с горечью вопросила женщина, – Не ужаснешься ли ты от того, куда приведешь их?

– Это лучше, чем ждать гибели, оставаясь здесь, – сухо промолвил мужчина и уже более мягким тоном спросил, – В последний раз скажи, не хочешь ли ты отправиться с нами?

Женщина в зеленом плаще покачала опущенной головой.

– Своего решения я не изменю, – ответила она, – Я уйду на восток, как бы труден не был этот путь. И уведу с собой тех, кто не потерял надежды.

– На что надеешься ты, госпожа? – удивленно спросил эльф, – Разве не раздавлена ты горем, после того, как твой супруг, бесстрашный Гутмар пал в бою от рук гоблинов, после того, как он покинул тебя навсегда?

– Он покинул меня не совсем, – возразила женщина, и в ее голосе прозвучало счастье и торжество, – У меня будет сын.

– Сын Гутмара! Я рад за тебя, мудрая, – воодушевившись, промолвил мужчина, – Но не покажется ли дорога на восток еще труднее с такой драгоценной ношей?

– Она не опаснее твоей, – возразила женщина, – Мой долг сопровождать принцессу. Небо и ей послало утешение после гибели супруга. Взор открыл мне – скоро она родит наследника. Но он открыл мне и другое – принцесса покинет нас, подарив ребенку жизнь. На мои плечи ляжет забота о принце, я не могу оставить того, кто станет новым вождем моего народа. Ведь мой народ и твой народ больше не одно и то же.

Они замолчали, в печали глядя, как огоньки фонарей исчезают в чаще леса. Высокий вельможа первым очнулся от раздумий.

– Мне пора, – молвил он и поклонился до земли, – Спасибо тебе за все. Я буду тосковать о тебе, видящая.

– А я о тебе, князь, – словно негромкое печальное эхо отозвалась женщина.

Она поклонилась в ответ, и лунный свет упал на нее. Лицо эльфийки нельзя было назвать красивым, но печать великой мудрости лежала на нем, изливаясь сиянием из ее глубоких глаз. От одного взгляда на него, Элиа ощутил дрожь колдовского камня внутри себя и взволнованное биение сердца.

– Namarie. Прощай навсегда, – сказала женщина, не разжимая губ, и удалилась обратно в покои замка.

Ночной лес поплыл перед глазами Элиа, город и замок окутались зеленой дымкой. Он почувствовал внутри себя резкий толчок колдовского камня и проснулся. Кто-то тряс его за плечо.

– Эй, человек, ты все спишь, а уже давно утро! У меня кишки лопаются, как не терпится рассказать тебе, что мы узнали.

Элиа открыл глаза и увидел над собой склоненную физиономию Ронфа. На подоконнике сидел Кадо, недовольно глядя на гоблина. Комнату заливал яркий дневной свет. Элиа зажмурил глаза.

– Узнали-то мы узнали, – проворчал Кадо, – Знать бы еще, что нам делать.

– Я знаю, что я должен делать, – ответил Элиа и заставил себя открыть глаза, – Я чувствую. Я должен увидеться с Генимар.

Внутри шара падал снег. Он кружился в безветренном воздухе и оседал на перилах каменных лестниц, украшенных статуями химер, на кронах старых деревьев и на лужайках заснеженного сада. В пелене снежного кружения виднелись горные хребты, полускрытые низкими облаками, внутренний двор старого замка, его крепкие стены и многочисленные башни и башенки. Во дворе у лестницы стояли сани, запряженные черными нюктами. Гном-кучер на передке кутался в полушубок и курил трубку. Плотный и крепкий молодой человек лет двадцати с румяными от мороза щеками укладывал в сани дорожные сумки, рюкзаки и узелки с провизией. На ступенях лестницы стояла пожилая женщина в остроконечной чародейской шапочке из серого бархата и, кутаясь в меховую накидку, наброшенную поверх серебристой мантии, наблюдала за приготовлениями к отъезду. Рядом с ней стоял невысокий худенький юноша с серьезным лицом. Поверх дорожной одежды на нем был только легкий на вид темно-зеленый плащ. Капюшон плаща был откинут на плечи, и снег хлопьями оседал на волнистых темных волосах.

– Значит, в Парладор? – спросила женщина-чародейка у юноши.

– Я уверен, что встречу ее там, – ответил он, – Сам не знаю почему, но я проснулся с твердой уверенностью, что это так. Это глупо, госпожа Арла?

– Вовсе нет, – покачала головой чародейка, – Сила камня живет в тебе. Она и подсказала тебе путь. Ступай туда, куда она велит, и ты не ошибешься.

– Да, должна же быть от нее какая-то польза, – проворчал себе под нос румяный молодой человек, укладывавший вещи.

Чародейка и юноша в зеленом плаще ничего не ответили на его слова, только понимающе переглянулись. Затем чародейка склонилась к юноше и ласково взяла его за плечи.

– Берегите себя, и да сопутствует вам удача, – сказала она.

Юноша в зеленом плаще и его румяный спутник почтительно поклонились.

– Но ты не рассказал, что тебе снилось, – сказала старая волшебница.

– Простите, госпожа, – юноша смущенно улыбнулся, – То был необыкновенный сон. Я боюсь, что рассказав его, я потеряю всю магию, которую он подарил моей душе. Но если в двух словах, то я видел Солнечный лес.

– И еще два слова, госпожа, – спохватился румяный молодой человек и отложил последний дорожный мешок в сторону, – Скажи, давно ли у тебя работает чародей по имени Ульвейг и откуда он приехал?

– Ульвейг? – переспросила волшебница, – Ты, Кадо, уже знаешь, конечно, что нас постигла горькая утрата – время Квенлина на этой земле истекло, и он оставил нас. Ульвейг заменил его, взяв на себя преподавание его предмета. А появился он у нас недавно, в начале осени. Гномы подобрали Ульвейга на дороге через Южный перевал. На обоз, в котором он ехал, напали разбойники. Горняки принесли его к нам раненого. Мы его выходили, и он остался у нас.

– Но кто он и откуда? – спросил румяный молодой человек.

– По его словам он из Нитара, чародей, странствующий в поисках заработка, – ответила чародейка, – Но почему это так тебя интересует?

– Сам не знаю, – пожал плечами молодой человек и снова повернулся к поклаже на санях, – Что же, пора расставаться. Прощайте, госпожа Арла. Век не забуду вашу завсегдашнюю доброту и заботу. Авось, еще свидимся.

Чародейка ответила улыбкой и приветливым кивком. Но ее благородное выразительное лицо внезапно заслонила перекошенная физиономия гоблина с острыми ушами, унизанными бриллиантовыми серьгами и волосами, заплетенными в косички.

– Если кого интересует мое мнение, ваше царское величество, – завопила физиономия, – То это совсем никуда не годится! Зачем нам эта Генимар, зачем нам вообще эти зловредные эльфы? По-моему, вы, люди и чародеи, дурите меня! Вот сейчас пойду и пожалуюсь королю, благо тут недалеко. Эй, Элиа! Мы не едем в Парладор, мы отправляемся в мое королевство к Фракнорку! Мы...

Румяный молодой человек бросил дорожные сумки, взбежал по лестнице и за шиворот оттащил гоблина от стеклянного шара, который лежал на перилах в ногах одной из каменных химер.

– Извините, царица, он плохо воспитан, – сказал он, заглянув в шар, и изо всех сил потащил гоблина по лестнице вниз, к саням.

Гоблин отчаянно сопротивлялся, и молодой человек едва справлялся с ним.

– Элиа, – крикнул он, заталкивая гоблина в сани, – Забирай шар, и поехали. Я один не слажу с этим подземным чертом.

– Простите, госпожа Арла, простите, ваше величество, – юноша в зеленом плаще торопливо поклонился сначала чародейке, потом шару, протянул руку, и изображение в шаре исчезло; видимо, шар убрали в карман.

Поверхность стеклянного шара, лежавшего на столе в Тринадцатой башне, помутнела и окуталась клубами тумана. Верховный Чародей, стоявший у стола, и сидевшая в кресле царица переглянулись.

– Генимар, – задумчиво проговорил Верховный Чародей, погладив короткую седую бороду.

– Генимар, – повторила царица, – Как я сама не додумалась до этого? Надо было сразу послать за ней гонца или самой к ней отправиться. Она знает все, она поможет нам найти Гвендаля.

– Даже мудрейшему не может быть ведомо обо всем на свете, – возразил Верховный Чародей, – Но сердце подсказывает мне, что на сей раз мы на верном пути. Нам надо довериться Элиа.

– И силе камня, – кивнула царица и встала с кресла, – Скажи, почему Арла вспомнила об этом?

– Возможно, она и не забывала, – пожал плечами Агенор, – Мы убедились, что наши посланники в безопасности и знают, куда им идти. Теперь же оставь меня тут одного. Я бы хотел предаться размышлениям.

– Да будет так, – кивнула царица и пошла к дверям, – Постараюсь успокоить Гвеанорка. Он тоже рассердится, когда узнает новости.

У выхода на лестницу она остановилась и добавила:

– Элиа видел во сне Солнечный лес. Говорят, было время, когда не было на земле места более прекрасного. Счастлив тот, кто видел его хотя бы во сне.

Дверь за царицей закрылась. Верховный Чародей сел в освободившееся кресло и повернулся к шару. Его стекло прояснилось, и в нем появилась химера.

– Я сделала, как ты просил, – своим звенящим хрустальным голосом промолвила она, – А теперь сделай и ты, как я просила. Объясни, почему ты захотел обмануть царицу?

– Много трудностей свалилось на нее и много еще свалится, – угрюмо сдвинув седые брови, ответил Агенор, – Я не хотел, чтобы она знала, как сильно камень действует на Элиа, не хотел, чтобы она увидела его таким. Спасибо, что сделала так, чтобы она ничего не заметила.

– Значит, ты жалеешь ее, щадишь ее душевные силы, – понимающе кивнула белокурой головой химера, – Для тебя она все еще дитя. Но это не так. Царица давно уже выросла. Но еще ребенком она доказала, что ее дух достаточно силен для новых испытаний. А теперь она даже готовится к свадьбе.

– Хвала небесам, уж об этом-то она как раз и забыла, – возразил Агенор и довольно усмехнулся в усы.

– Как знать? – в свою очередь усмехнулась химера.

– Что тебе известно? – насторожился Верховный Чародей, – Ты знаешь о будущем этого брака?

Химера ничего не ответила, лишь туманно улыбнулась.

– Мне пора, о наставник Ильраанских Царей, – сказала она.

– Нет, подожди! – возразил Агенор, придвигаясь к шару, – От того, с кем царица свяжет свою жизнь, зависят судьбы всего Дивного Края. Давай, выкладывай, что знаешь!

Химера тихо, но звонко рассмеялась.

– Слишком ты любопытен, почтенный. Все узнаешь в свое время, – проговорила она, – Прощай, Верховный Чародей.

Шар помутнел, потом стал насквозь прозрачным. Химера исчезла.

– А ну, стой! Я приказываю: вернись!

Агенор схватил шар обеими руками и потряс его. Блики дневного света играли на поверхности стекла, в нем отражалась комната и зимний город за ее окнами. Шар хранил молчание, и химера больше не появлялась. Агенор вернул его на место, накрыл платком и с досадой хлопнул ладонью по столу.

– Свадьба эта проклятая навязалась на мою голову, – проворчал он в усы, – И никто ничего не говорит. Это заговор против меня!

Снежная буря бушевала в горах. Холод и вой ветра объяли небо и землю, горные вершины и бездонные пропасти. Но глубоко-глубоко под землей, в самых дальних пещерах, в самых мрачных подземельях стояла мертвая тишина. Только негромко капала вода со стен или осыпались мелкие камешки. Длинные ходы и извилистые коридоры тянулись многие мили, убегая все дальше вниз, туда, где сгущался непроглядный мрак, и тяжелый душный воздух был согрет жарким дыханием горных недр. Проходы то сужались, так, что трудно было пройти, то превращались в огромные подземные залы, очертания которых терялись в темноте, то петляли между колоннами сталактитов, мерцающих драгоценными камнями, то пролегали по обрывистому краю пропастей, заполненных кипящей лавой. Угрюмые тени скользили под сводами пещер, горящие глаза подземных чудовищ, никогда не видевших дневного света, смотрели из-за каждого угла, из каждой черной трещины в камне. Но ничто не устрашало незнакомца, уверенно следовавшего вперед по этому опасному пути. То был высокий и статный муж с седыми, как лунь волосами, собранными на затылке и свободно спадавшими на спину. Он был облачен в темные одежды и широкий плащ, подбитый мехом черной волчицы. При нем не было оружия, но он шагал твердой поступью того, кто уверен в своих силах. Два низкорослых гоблина в кожаных куртках, покрытых медными заклепками, сопровождали незнакомца, освещая ему дорогу фонарями. Но казалось, что сопровождение и освещение излишни: незнакомец сам находил нужные проходы, необходимые повороты и, не глядя под ноги, обходил опасные места. Он шел быстро, широким шагом, и гоблины с трудом поспевали за ним, суетливо семеня короткими ногами. Дорога вывела незнакомца на берег подземного озера, окутанного туманной дымкой. От черной воды веяло холодом и сыростью, к ней вели каменные мостки, возле которых ожидал челн. Гоблины побежали вперед, закрепили фонари на носу и корме и взялись за весла. Незнакомец вошел в челн и, стоя на носу, пересек озеро, на другом берегу которого из мрака и тумана возникла крепость, окруженная высокими стенами. Стены эти были сложены из кусков застывшей лавы, зубцы на стенах и верхушках башен напоминали драконьи зубы. Прямо у воды была арка ворот, решетка над которыми была поднята. Челн прошел под аркой, незнакомец выбрался из него и поднялся по черной лестнице, ведущей от воды во внутренний двор. Лестница была освещена факелами, на ней незнакомца встретил еще один гоблин, в богатой длинной одежде, опиравшийся на посох.

– Маранорк, – промолвил незнакомец низким голосом, небрежно кивнув вместо приветствия, – Ну, что ты скажешь?

– Господин, – гоблин ответил почтительным поклоном, – Он ждет вас.

Незнакомец снова довольно кивнул и устремился вслед за гоблином во внутренние покои замка. Здесь провожатые также были ему не нужны. Отстранив гоблина, светившего ему фонарем, незнакомец прошел длинным темным коридором и вошел в зал. Он представлял собой круглую пещеру с низким потолком, тонущую в подземном мраке. Лишь несколько тусклых светильников качались на цепях, и в их свете мерцали иссиня-черными искрами сталактиты и сталагмиты, покрывавшие пол и потолок. Незнакомец на мгновение остановился в дверях и замер от удивления, увидев, что среди этого мрака в противоположном конце зала мерцает яркий квадрат света. Казалось, что в дальней стене открыта дверь на поверхность земли. Сквозь нее отчетливо виднелись отвесные склоны гор и угрюмые вечные снега, волнистые тучи, гонимые ветром, и низкие серые небеса, которые выглядели ослепительно яркими во тьме подземелий. Незнакомец зажмурил глаза и заслонился рукой.

– Давно я не видел дневного света, – сказал он с затаенным сожалением, – Взгляд отвык от него. Убери это, Зиирх.

– Как прикажете, повелитель, – ответил из темноты неприятный голос, напоминающий то клекот ястреба, то змеиное шипение.

Квадрат света на стене помутнел и погас. Горы и снег исчезли из вида. Незнакомец прошел через зал к тому, что оказалось большим зеркалом в раме из черненого серебра. Возле зеркала уже стояло бледное создание с водянистыми глазами и тонким бесцветным ртом. Оно было одето во все черное, длинные пряди сальных черных волос спадали ему на плечи.

– Почему твое зеркало работает впустую? – спросил незнакомец

– Я пытался, повелитель, – угодливо поклонилось бледное существо, – Но защитные чары усилились над Аструмой как никогда ранее. Шпионы доносят, что в школе Арлы Кан Орден Колдунов назначил Сбор.

– Колдуны собираются? – удивленно воскликнул седовласый незнакомец, – Меня не радует эта новость. Ты, должно быть, где-то наследил, Зиирх. Твои хромые посланцы, видно, задавали лишние вопросы не тем, кому надо. Ты не посылал их к ученику Гвендаля, Восточному Колдуну?

– Я не настолько глуп, – усмехнулся Зиирх, – Нас, оборотней, вообще примитивными не назовешь. Скажу больше, государь, я догадываюсь, что заставило Колдунов опять собраться вместе спустя столько веков. Уверен, все дело в исчезающих чарах страны Нумар.

– Значит, это действует? Чары развеиваются, мой замысел начинает осуществляться, – проговорил незнакомец в сильном волнении, обхватил себя руками за плечи и сделал несколько шагов по пещере из стороны в сторону, – Мне нужно пророчество, Зиирх. Я должен в точности знать, о чем оно говорит.

– А у вас все готово? – нетерпеливо проговорил оборотень и взволнованно облизал губы острым черным языком.

– Я держу свое слово, – седой мужчина вынул из широкого рукава склянку, внутри которой плескалась жидкость черного цвета, – Эликсир составлен, смешан и настоян. Он исцелит вёльву и пробудит ее.

– О, повелитель, я всегда буду верно служить вам! – воскликнул Зиирх, молитвенно сложив руки, – Но...хм, – он потупился, – Есть еще одна весть. Велес, которого вы послали в Очарованный лес, не вернулся. Боюсь, ведьмины все-таки справились с ним.

– И ты молчал, – с укором заметил седовласый, – Теперь ведьмины будут начеку, второго шанса уничтожить вёльву не представится. А мне нужно, чтобы больше никто не смог рассказать о пророчестве. Мне нужна эта проклятая книга, мне нужен этот Чародей, который ее взял. А ты скрываешь от меня правду. Так-то ты верно служишь мне, Зиирх?

Он поднял руку со склянкой, словно собирался бросить ее и разбить.

– О, нет, государь! – вскричал оборотень и бросился на колени, – Я все устрою, клянусь Тьмой, которой я служу, я все устрою! Я обо всем буду узнавать первым и ничего от вас не утаю. Я отыщу Гвендаля и гоблинскую книгу даже на дне морском. И никто, поверьте, не узнает о пророчестве и не будет вам помехой.

– Довольно, не причитай, – досадливо отмахнулся незнакомец и убрал склянку обратно в рукав, – Ты следишь за передвижениями мальчишки?

– Да, разумеется, – оборотень сразу же успокоился и поднялся на ноги, – Он путешествует в сопровождении Ронфа, сына короля Фракнорка, и еще одного человека по имени Кадо. Он родом из Нумара. Говорят даже, что он брат Южной Колдуньи.

– Проверь это, – распорядился седовласый, – А куда они едут?

– Вот это как раз может создать нам проблемы, государь, – заметил Зиирх, – Они едут в Парладор, чтобы встретиться с Генимар.

– С провидицей? – седовласый повернулся и пристально посмотрел на Зиирха, – Вот с чего ты должен был начать рассказ о своих промахах, мерзкий оборотень. Одно слово Генимар из Разнолесья может навредить нам гораздо больше, чем все Чародеи и Колдуны в мире. Хотя, – он жестом остановил оборотня, собиравшегося опять упасть на колени, и задумался, – ее же слово может и помочь нам. Пусть мальчишка увидится с ней, пусть она подскажет ему, где найти Гвендаля. А потом мы опередим его. Ронф из страны Пан тоже нам не помеха. Его отец, король Фракнорк, как все гоблины, присягал на верность Тьме. Думаю, он помнит свою клятву. Лишь бы не ввязался в войну раньше времени. В любом случае я воспользуюсь ошибками и успехами всех, кто замешан в этой истории. Надо лишь дождаться подходящего момента. А он скоро настанет.

– А моя дочь, государь? – осторожно вмешался в его размышления Зиирх, – Так как же с ней?

– Мееральда выполнит то, что ей назначено, – пожал плечами седовласый, – Такова плата, и ты на нее согласился. Идем.

Зиирх согласно кивнул поникшей головой и снял с висячей подставки светильник. Высоко подняв его, он указывал своему спутнику дорогу к узкой винтовой лестнице. Она змеей обвивалась вокруг базальтового столба, поднимаясь все выше и выше. Зиирх и его хозяин поднялись по лестнице. Они добрались до самого верха, но ни единого луча света вокруг не прибавилось. На вершине высокой башни было также темно, как и в глубочайших подземельях. Квадратная комната с бойницами вместо окон была погружена во мрак. Лишь синие призрачные огни едва теплились у изножья кровати, похожей на погребальное ложе. Кровать была накрыта черным покровом, свисавшим до пола. Поверх него неподвижно, с закрытыми глазами, лежала девочка. У нее было прозрачное бледное лицо, длинные волнистые волосы цвета воронова крыла обрамляли его, рассыпаясь по покрову кровати, ее белое платье казалось ярким пятном в окружающей темноте. По краям кровати сидели две гоблинские женщины в черном. Синий свет призрачных огней плясал на их отвратительных сморщенных лицах, золотых кольцах, вставленных в вывороченные ноздри и когтистых руках, украшенных перстнями. При виде вошедших гоблинки встали и поклонились.

– Никаких изменений нет, господин, – сообщила одна из них неблагозвучным пришепетывающим голосом, – Но она под нашей неусыпной заботой и охраной.

– Передайте мою благодарность герцогу Маранорку, – ответил седовласый незнакомец, жестом отпуская гоблинок.

Он и Зиирх подошли к постели девочки. Ее лицо было безжизненным, дыхание не вздымало грудь. Было не понятно, спит она или умерла. Седовласый присел на постель рядом с девочкой на освободившееся после ухода гоблинок место.

– Все, как всегда, – прошептал Зиирх, склонившись над девочкой с другой стороны, – Я все время думаю, в укусе той проклятой змеи дело или это моя вина? Ее нельзя было забирать с собой во тьму, ей здесь не место.

– Ты согласился с тем, что она останется, – спокойно напомнил седовласый и отстранил руку оборотня, взявшую ладонь девочки, – Нежности потом, Зиирх. Ты ведь хочешь, чтобы она вновь была здорова? Тогда подай нож.

Оборотень поспешно вынул из ножен на поясе кинжал с черной рукоятью и протянул его седовласому. Тот взял девочку за плечи, приподнял и знаком велел Зиирху поддерживать ее. Потом ножом разжал ее крепко сомкнутые зубы и достал склянку с черным эликсиром.

– Отличное зелье заварил этот чародеишка, – прошептал седой незнакомец, – И звезды в нужном положении. Луна в пасти Черного Змея.

Он капнул жидкостью из склянки себе на руку, пальцем поставил на лбу девочки пять черных точек, соединил их линиями и нарисовал перевернутую пентаграмму. Потом влил остатки эликсира девочке в рот, взял ее за плечи и потряс.

– Вернись, – властно проговорил он, – Обещаю тебя Хааль. Да прибудешь ты во тьме в жизни духовной и телесной, в жизни земной и вечной. Да не обратится душа твоя к свету никогда. Вернись!

На бледном лице Зиирха при этих словах появилась обреченная покорность, смешанная с нетерпением.

– Теперь поглядим, – договорив, седой незнакомец вновь положил девочку на постель и отошел в сторону, велев оборотню следовать своему примеру.

Зиирх отошел на несколько шагов и зажмурил глаза, умоляюще сжав руки. Синие огни в изножье кровати заколебались и погасли. Комната погрузилась в полный мрак. Оборотень глухо вскрикнул. Его хозяин продолжал стоять неподвижно, скрестив руки на груди и спокойно ожидая. Огни у постели снова вспыхнули один за другим. Их холодный тусклый свет заполнил комнату, расходясь лучами во все углы, и в нем Зиирх и седой незнакомец увидели, что девочка села на постели и открыла глаза. Они были огромными, влажными и черными. Лицо девочки оживилось не больше чем прежде. Оно казалось немолодым, на скулах залегли тени, между бровями лоб прорезала глубокая складка. Но большие глаза живо блестели и смотрели по сторонам. Их взгляд сразу же нашел Зиирха.

– Отец, – проговорила девочка дрожащим детским голоском.

Оборотень бросился к ней и, едва не плача, принялся целовать ее маленькие бледные ладони. Девочка освободила руку и погладила Зиирха по волосам.

– Все хорошо, – промолвила она, – Ты со мной.

– Прости меня, – всхлипнул оборотень.

– Все идет, как предначертано, – спокойно возразила девочка, – Каждый следует предписанному. И ты, и я, и он.

Сказав так, она отстранила от себя Зиирха и повернулась к тому, кто стоял в темноте. Седовласый выступил из тени. Синий свет упал на его лицо. Оно было мужественным и благородным. Но глаза незнакомца были пусты, словно осколки заледеневшего стекла. Девочка посмотрела на него и проговорила совсем иным, низким и гулким голосом:

– Приветствую тебя, Эверонт сын Фьяларда, владыка обратившихся.

Буря в горах не утихала. Снежные вихри неслись над обрывистыми кручами, небо было скрыто в тучах. Серый свет дня померк и уступил место угрюмой ночи, когда Зиирх и его господин снова вернулись в комнату на верху башни. Они шли очень быстро, гоблинка, сопровождавшая их с фонарем в руке, торопливо бежала впереди.

– Как она чувствует себя? – выспрашивал Зиирх, – Отдохнула ли? Достаточно ли вы дали ей пищи? Да и годна ли в пищу еда, которую вы ей дали?

– Скорее, она ждет. Она велела спешить, – вместо ответа откликнулась гоблинка, распахнула дверь в комнату и отскочила в сторону, уступая дорогу Эверонту и Зиирху.

Они вошли и остановились на пороге. В комнате повсюду горели свечи. Красные огни дрожали в темноте, словно глаза лесных волков. Девочка в белом платье сидела на кровати, опустив голову на грудь. Ее волосы свешивались вниз, закрывая лицо.

– Мееральда, тебе плохо? – испуганно вскрикнул Зиирх.

Девочка выставила вперед ладонь, словно отодвигая его.

– Отойди, ты сейчас не нужен, – проговорила она глухим голосом, – Она пришла, она будет говорить.

– Со мной? – спросил хозяин Зиирха взволнованным голосом и шагнул в комнату, отстранив оборотня.

– С тобой, владыка обратившихся, – проскрежетал старушечий голос.

Девочка подняла голову, откинув волосы назад, и свет упал на ее лицо. То было лицо старухи, покрытое глубокими морщинами. Глаза же ее вышли из орбит и наполнились темнотой. Увидев это, Зиирх побледнел больше обычного и тихо отступил в тень.

– Луна в пасти Черного Змея. Самое время спросить, – промолвила вёльва, обратив на седого повелителя глаза, полные тьмы, – Ведь ты хочешь спросить у знающей, владыка обратившихся?

– Да, хочу, – подтвердил Эверонт, подходя к ней.

Его лицо не выражало ни страха, ни волнения, но он тоже был бледен.

– Многое она видит глазами других, многое она помнит, памятью ушедших, – проскрежетала пророчица, – Хочешь ли узнать об этом?

– Нет, – отказался Эверонт.

– Она видит твое падение в бездну мрака, она видит корабль мертвых из страны Хааль, который придет за тобой, – проговорила вёльва, – Хочешь ли узнать об этом?

– И этого я не хочу, – покачал головой Эверонт.

– Тогда чего же хочет сын Фьяларда? – спросила Мееральда.

– Я хочу знать о пророчестве. Расскажи о наследнике королей Бломовенда, – потребовал Эверонт.

Плечи Мееральды задрожали. Все ее маленькое тело затряслось в судороге.

– Страшно. Страшно, – отрывисто проговорила она, – Она не будет говорить. Ты должен принести ей дар.

Эверонт снял с руки перстень с большим изумрудом, оправленным в золото.

– Возьми.

– Этого мало, – вкрадчивым старческим смехом рассмеялась девочка, – Страшно, слишком страшно.

– Возьми и это, – Эверонт снял с шеи золотую цепь, на которой качался медальон, усыпанный самоцветами, несколько других дорогих колец, блестевших у него на пальцах, и положил все это на кровать рядом с вёльвой, – Теперь будешь говорить?

– Страшно, – прошептала Мееральда, закрывая глаза и раскачиваясь из стороны в сторону, – Книга говорит – много горя, много бед... Когда падет нетающий снег, когда прольется нечистая кровь, когда развеются вековые чары волшебной страны, когда взойдет Черное Солнце, придет наследник. Придет наследник Бломовендских королей, придет дитя Литгонды и принесет Меч... Много горя, много бед... И падет мир людей, и рухнет мир волшебства... И возвеличатся темные народы ... И ужас будет править всюду... Наследник придет и принесет Меч... Он уже близко. Он здесь.

– Значит, все правда, государь! – вскрикнул Зиирх в темноте.

Эверонт знаком повелел ему молчать.

– Он уже здесь? – глухо и взволнованно повторил он, обращаясь к вёльве.

Мееральда тихо рассмеялась скрипучим зловещим смехом.

– Он знает, что ждет его, – проговорила она, дрожа все сильнее, словно в лихорадке, – Ибо опередили тебя, владыка обратившихся. Он вооружен предостережением и скрылся из глаз. Но есть знаки. Они выдают!

– Как узнать его? – нетерпеливо воскликнул Эверонт, делая шаг к вёльве, но она вновь выставила ладонь вперед, отодвигая его.

Ее дрожь вновь превратилась в судорогу, она задыхалась, словно за ней гнались.

– При нем змей... Черный змей Бломовенда...по нему узнаешь, – прохрипела она из последних сил, – книга говорит – много горя, много бед... Корабль отплыл из страны Хааль... на нем много свободного места...

Голос пророчицы прервался. Ее голова бессильно опустилась на грудь, она качнулась и упала на кровать. Зиирх вскрикнул и бросился к дочери. Он хлопнул в ладоши, и из-за двери выбежала гоблинка. Они вдвоем захлопотали над потерявшей сознание девочкой. Эверонт же стоял неподвижно. Он обхватил себя руками за плечи, словно старался унять, охватившую его дрожь. Его бесцветные глаза сверлили темноту, будто пытаясь что-то разглядеть за ней.

– Оставьте ее, – сказал он, наконец, очнувшись от раздумий, – Она проспит долго. Пойдем, Зиирх, ты нужен мне. Попроси герцога Маранорка открыть нам доступ к колдовским книгам его прабабки Барморк. Я должен знать, как выглядит Бломовендский змей.

Глаз змеи остро блестел, переливаясь на свету гранями маленького черного алмаза. Ее серебряное тело было покрыто чернеными рунами. Оно извивалось, трижды охватывая указательный палец, хищно обвиваясь вокруг него. Хвост змеи смотрел в сторону ладони, а ее голова – в сторону кончиков пальцев. Несколько секунд Юн с любопытством разглядывал змею, потом Орн повернулся во сне, положил руку под голову, и кольцо скрылось из поля зрения. Демон сладко дремал, откинувшись на высокую спинку стула, и ни необходимость спать сидя, ни посторонний шум не были ему помехой. Глядя на него, молодой чародей подавил вздох зависти. Сам он сидел напротив демона за столом у окна, подперев рукой щеку, и уныло разглядывал давно уже надоевшую общую комнату постоялого двора "Упрямый мул". На постоялый двор Восточный Колдун со спутниками прибыли утром, еще затемно, и застряли здесь из-за сильного снегопада. День уже клонился к вечеру, а выбраться наружу не было никакой возможности. Снежная буря закрутила вихрями небо над горами страны Пан и занесла сугробами тракт на перевале Троллья тропа. Колдун и его друзья вынуждены были ожидать улучшения погоды на постоялом дворе, в котором совершенно не было свободных комнат. "Упрямый мул" был до самого чердака наполнен путниками, укрывшимися от бури. Снегопад застал в дороге купеческий караван гномов, возвращавшихся во владения короля Эладока из Южной Аладании, с которой Подземный народ наладил после войны торговые связи. Купцы Эладока, выгодно обменявшие у людей оружие и доспехи на меха и шерсть, наводнили постоялый двор так, что негде было яблоку упасть. Гномий говор и гулкий звук степенных шагов раздавался повсюду, мешая Колдуну не то что спать, даже думать. Зато Нок пребывал в радостном оживлении. Он тут же пристал к компании земляков, в которой немедленно отыскалась пара его дальних родичей, потому что все гномы, как известно, друг другу ближняя или дальняя родня. Разузнав новости о житье-бытье в королевстве Эладока, Нок поставил всем землякам выпивку к огромной радости хозяина постоялого двора. И теперь общая комната была полным-полна подвыпившими гномами. Сам Нок восседал в центре за большим столом в месте в Евгленом, который ничуть не чурался компании горняков, полностью одобряя их простецкие ухватки и прямую грубоватую манеру речи. Они ели мясо, пожаренное на углях, кружками поглощали эль и были вполне довольны задержкой в пути. Колдун же, отсидевший все мягкие места на деревянном стуле и ошалевший от мелькания снега за окном, с досады не знал, куда себя деть. Он завистливо поглядывал на гномов и Евглена, стучавших кружками по столу с требованием подлить эля, и на безмятежно задремавшего демона.