Текст книги "Потерянная реликвия"

Автор книги: Веда Талагаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Потерянная реликвия

ПРОЛОГ

Начальное время.

Год три тысячи

восемьсот

семьдесят девятый от

основания Ильрагарда.

Давным-давно было время, когда Южный Занбаргард кишел ордами демонов. Злобные беспощадные полчища бесов заполоняли склоны гор, ущелья и долины. Гномы не решались подниматься на поверхность из своих пещер, тролли и гоблины, сами свирепые и агрессивные, гибли в стычках с этими еще более жестокими существами. Путники обходили стороной южные хребты Занбаргардских гор, где любого ждала верная погибель. Но вот пришли волшебники с востока, чародеи из страны Ильраан, и могуществу демонов был положен конец. Демоноборцы привели большую армию, вооруженную не только мечами, но и чарами. Они наняли в проводники гномов, пробрались в глубокие подземелья Занбаргарда, в тайные убежища демонов. Они осадили и захватили подземные города и поселения кровожадных чудовищ, разрушили их крепости, уничтожили сотни демонов. От темного владычества демоноборцами был очищен почти весь юго-западный край. Остались лишь немногие укромные поселения демонов, куда добраться было не так-то просто. И самой трудной целью для волшебников была летающая крепость Бломовенд.

Осада длилась третьи сутки. Утром второго дня Бломовенд оставил узкое темное ущелье на севере, поднялся в воздух и завис высоко над озером. Одельгар выставил мощную защиту вкруг стен, но вечером повелитель демонов пал в бою, защищая западную башню, и его колдовство было разрушено. На третий день, к вечеру, демоноборцы подняли в воздух боевых драконов. Они налетели с восточного берега, огромные, чернокрылые, покрытые блестящей стальной чешуей, и обрушили огненный смерч на летучую цитадель демонов. Пала восточная стена наружных укреплений и погребла под собой множество защитников города, в том числе пятерых сыновей Одельгара и двенадцать его внуков. В городе начался пожар, демоноборцы рвались на стены. Но на башню взошла Хильд и вызвала бурю. Налетел ветер и принес ливень. Холодный дождь разогнал драконов, вызвав у них панику, а ветер поднял на озере огромные волны. Они погнали челны волшебников на скалы северного берега, и нападавшим пришлось отложить штурм. Дождь загасил пожар, магическая защита стен была восстановлена. Кроме того, каждый в городе знал: пока стоят ворота – Бломовенд неприступен.

Гулкая тишина сгустилась под сводами залов, покоев и коридоров. Дворец королей Бломовенда был пуст – все в этот поздний ночной час были на крепостных стенах. Бронзовые светильники качались на цепях вкруг пустого тронного зала и бросали на стены отсветы чадящего пламени. Круглый пол был выложен черно-красными мраморными плитами. Вверх уходили позолоченные колонны, подпирая свод потолка. Демоненок сидел на полу возле одной из колонн, обхватив руками колени. На нем была дорогая одежда, в острых торчащих ушах мерцали изумруды. Его сморщенное зеленоватое лицо, изрытое трещинами, было запрокинуто вверх. Прислушиваясь к звукам бури и сражения, доносившимся снаружи, маленький демон задумчиво смотрел на потолок. Купол над его головой был расписан фигурами гарпий, носящихся по небу среди туч. Они размахивали мечами, их белые зубы были оскалены, по губам текла кровь. Разглядывая росписи, демоненок зябко повел плечами. Одна из гарпий тонким изгибом бровей, злобным блеском в глазах очень напоминала ему мать. Демоненок вздрогнул, услышав в проеме одной из входных арок шаркающие шаги. С масленкой в руке в тронный зал вошла горбатая старая демоница. Хромающей походкой старуха подошла к светильникам, потянула за цепь, опуская их ближе к полу, и начала подливать масло. На морщинистом лбу демоницы неясно темнела татуировка, изображающая змею. Ее бархатно-шелковые одежды кричащих безвкусных цветов неряшливо мели пол. Демоненок отодвинулся поглубже в тень и наблюдал из-за колонны.

– Опять не спишь, отрава моей жизни? – проскрипела старуха, обернувшись, и зыркнула на демоненка злобным взглядом, – Вот мать вернется, она наставит тебе на шкуре синяков!

– Да пошла бы она, и ты тоже! – презрительно фыркнул демоненок, – Все на битве, и я буду делать, что захочу. Отстань, нянька, ясно?

– Проклятое отродье, – проворчала горбунья, бредя вдоль стены от светильника к светильнику.

Демоненок показал ей острый язык и уселся поудобнее. В глубине дворцовых переходов и коридоров загремели шаги, послышались резкие голоса и звон оружия. Старуха всплеснула руками, едва не выронив масленку.

– Возвращаются! – воскликнула она.

Демоненок юркнул за колонну. В зал, шурша складками черно-золотого плаща, потрясая обнаженным мечом, быстро вошла Хильд. Ее доспехи были покрыты копотью, спутанные черные волосы из-под высокого шлема падали на лоб. Глаза дико возбужденно блестели, на смуглом, почти черном, лице застыл свирепый оскал. Сейчас она, как никогда, напоминала гарпию.

– Как там, госпожа? – кинулась к ней старуха.

– Мы снова победили на этот раз, Брюн, – усмехнулась Хильд, – Драконы не выносят воды, им пришлось отступить.

– А ваш супруг, принцесса? Где Волферн? -, спросила старая демоница.

– Волферн покинул нас, – на лице Хильд появилась презрительная насмешка, – От этого малодушного мечтателя осталась кучка пепла. Вся родня Одельгара погибла. Только что пали семеро моих сыновей и дочерей!

В голосе Хильд при этих словах прозвучала не боль, а только злобная ярость.

– О, горе нам, госпожа! – простонала старуха, и масленка упала из ее морщинистых рук на пол.

Хильд брезгливо скривилась.

– Не ной, ведьма. Мы отомстим. Они еще пожалеют, что родились на свет. Кто это там? – глаза принцессы демонов уловили в темноте движение возле одной из колонн, – Ты, змееныш? А ну, подойди.

Демоненок нехотя, медленно поднялся. Сгорбившись, глядя исподлобья, он подошел к Хильд.

– Ты слышал, что я сказала? – Хильд взяла мальчика за подбородок острыми ногтями, приподняла его лицо и заглянула в глаза, – Твой отец и братья погибли, как и твой дед Одельгар. Ты у нас теперь единственный мужчина в семье.

Глазки демоненка злобно сверкнули, еще больше исказив безобразное лицо.

– Отпусти, – прошипел он, оскалив зубы, – Укушу.

Хильд усмехнулась и отшвырнула маленького демона от себя. Демоненок отлетел на середину зала, не устоял на ногах и упал на спину.

– Хороший мальчик, – фыркнула Хильд и добавила, обращаясь к старухе, – Я ухожу, Брюн. Это еще не конец, но пока стоят ворота, им нас не победить.

Пламя в светильниках задрожало. Гул и грохот сотряс стены дворца. Еще одна темная фигура появилась под аркой входа. Высокий темнолицый демон в изрубленной кольчуге, запыхавшись, вбежал в зал. На зеленоватом лице демоненка появилась гримаса отвращения. Все во дворце знали, что в последнее время Хильд уделяла слишком много внимания высокому красавцу из королевской гвардии.

– В чем дело, Харанот? – обернулась Хильд.

– Беда, госпожа, – ответил демон, останавливаясь в дверях, – Они в городе! Ворота открыты.

– Ворота! – вскрикнула Хильд, – Но как это возможно? Лишь посвященные демоны знают, как открыть ворота Бломовенда.

– Но они открыты, – растерянно проговорил Харанот, – Это, конец, повелительница.

Гул снаружи все нарастал, слышны были крики, звон оружия.

– Даже если так, волшебники надолго запомнят Бломовенд, – прорычала Хильд, и ее меч со свистом рассек воздух в полутемном зале, – Пошли, Харанот, мы должны забрать с собой как можно больше жалких людишек!

Она запахнулась в плащ и пошла к дверному проему. Харанот последовал за ней. В дверях Хильд остановилась и обернулась.

– Спрячь мальчишку, – сказала она старой няньке, замершей в углу, – Преврати его во что-нибудь и убери подальше, пока они не уйдут из города.

– Да, госпожа, – одними губами прошептала старая демоница.

– Прощай, – сухо молвила Хильд и вышла в коридор.

Брюн проводила ее взглядом и повернулась к демоненку.

– Поди-ка сюда, дитя, – вкрадчиво проскрипела она.

– Нет, – покачал головой демоненок и спрятался за колонной.

– Слышал, что сказала мать? – прошипела старуха, сделала несколько крадущихся, хромающих шагов и вдруг ловко прыгнула вперед и схватила демоненка за ухо, – А ну пойдем со мной!

– Нет! – взвизгнул демоненок, вырываясь, – Не тронь меня, уродина! Не смей меня превращать, я тебя укушу. Я сам тебя в прах обращу!

– Ах ты, проклятый мелкий бес! – зарычала демоница, – Только попробуй укусить. Ступай со мной, я хотя бы спрячу тебя.

Она изо всех сил вцепилась в демоненка и потащила его через маленькую дверь в дальние покои. Пройдя через несколько темных коридоров, старуха отодвинула засов на двери кладовки. Она зажгла лампу при входе и толкнула демоненка в комнату без окон, заваленную хламом. Сама же подошла к большому пыльному сундуку и откинула крышку.

– Полезай и сиди тихо, как мышь, – проскрипела демоница, – Я запру тебя снаружи.

Время текло очень медленно в душной темноте. Оно будто застыло, загустело. Никакие звуки не доносились снаружи. Демоненка клонило в сон. Ему уже начинало казаться, что не ворчливая нянька спрятала его в сундуке, а он сам ради шалости залез сюда. Ожидание было невыносимо утомительным, но внезапно оно закончилось. Послышались быстрые шаги, потом звон железа о железо – кто-то перерубил мечом замок, запертый нянькой на сундуке. Потом крышка сундука распахнулась резко и со стуком. Свет ударил демоненку в глаза. Он исходил от факела, который держал в руке волшебник. Он был высок, одет в серебрящиеся панцирные доспехи. Лицо его было красиво и правильно, но холодно, словно замерзло. Как и лицо высокой волшебницы с длинными золотистыми волосами, стоявшей неподалеку. Остальные маги сгрудились толпой, держась чуть ближе к дверям.

– Так, что здесь у нас? – проговорил волшебник, – Надо же! Зеркальный демон.

Он рывком вытащил демоненка из сундука и бросил на пол.

– Осторожнее, Лар, ядовитые клыки, – предупредила золотоволосая волшебница.

Лежа на полу, демоненок щурил глаза на яркий свет. На поясе высокого волшебника висел меч. Это был меч Одельгара, не так давно перешедший к Хильд. Маленький демон понял, что Лар получил меч после того, как убил принцессу. Он весь подобрался, внезапно вскочил и, шипя, бросился на волшебника, точно кобра в атакующем броске. И тут же снова упал на пол, отброшенный кулаком в железной перчатке. Рот наполнился горьким привкусом крови. Демоненок сплюнул ее вместе с двумя зубами.

– Это верхние, – спокойно проговорил Лар, поднял демоненка на ноги и ударил еще раз.

Маленький демон устоял, но выплюнул еще два зуба.

– А это нижние, – усмехнулся демоноборец, – Когда вырастут новые, они уже не будут ядовитыми, Эгина.

Его факел во время короткой схватки с демоном выпал из рук и упал на пол, но не погас, продолжая чадить. Осторожно приблизившись, факел поднял бородатый волшебник постарше.

– Почему сразу не уничтожить чудовище? – спросил он, покосившись на демоненка, вытиравшего кровь с подбородка.

– Наша цель, Арбогаст, очистить здешний край от сил зла, а слуг тьмы обратить. И лишь тех, кто обратиться не желает – уничтожить, – промолвил Лар.

При этом на его ледяном красивом лице появилась двусмысленная усмешка, словно он в тайне издевался над собственными словами. Точно такая же промелькнула и на лице золотоволосой волшебницы. Казалось, что у этих двоих в Бломовенде совсем иная цель.

– Ты прав, – смутился Арбогаст, – Но все же... все же...

– Учитель ждет, – тихо напомнила Лару Эгина.

На ее руке демоненок заметил перстень из черненого серебра, фамильную драгоценность Бломовендских правителей. Волшебники скрестили вокруг демоненка копья и вывели его из кладовой. На стенах коридора уже горели факелы. Чуть в стороне демоненок увидел Брюн. Она лежала у стены лицом вверх в неловкой неестественной позе, глаза ее были открыты, а в груди торчал кол. Демоненок вздрогнул всем телом и с трудом подавил крик. Гордость и злобное упрямство не позволяли ему обнаружить страх. Он не мог понять, почему его самого не убили сразу. Должно быть, впереди его ждала какая-то особенная мучительная смерть.

Волшебники вывели маленького демона во внутренний двор дворца. Стояла глухая ночь. Дождь перестал, буря утихла. Горели костры. В их красноватом свете на каменных плитах двора блестели липкие черные ручейки. Двор щедро и обильно был полит демонской кровью. Повсюду бесформенными грудами валялись тела погибших в битве за дворец. Волшебники лежали вперемешку с демонами. Тускло блестело брошенное оружие, покореженные изрубленные доспехи. Демоненок старался не смотреть по сторонам. Он боялся увидеть кого-либо из знакомых – мать, придворных деда или Харанота. Маленький демон сам собирался разделаться с любовником матери. Видеть же темноликого гвардейца зарубленного волшебничьим мечом ему вовсе не хотелось. Во дворе толпились волшебники, занятые осмотром завоеванного дворца демонов.

– Дальше я сам с ним разберусь, – сказал Лар, взяв демоненка за шиворот, – А вы займитесь магическими свитками. Они в библиотеке.

– Думаю, тебе пригодится вот это, – сказал на прощание Арбогаст и протянул Лару маленький серебряный кинжальчик.

Демоненок презрительно расхохотался.

– Глупый человек! Я – демон высшего уровня. Серебро меня не берет, – с гордостью проговорил он.

– Зато железо заставляет подчиняться, – заметил Лар и встряхнул его за воротник, – Идем-ка, тебя ждут.

Он потащил демоненка к стене, окружавшей двор. Дворец королей стоял посреди главной площади на возвышении. С его стен весь Бломовенд был виден, как на ладони. Сейчас за стеной у подножия дворца полыхало море огней. Захваченный волшебниками летучий город демонов горел. У стены, в стороне от всех, словно опираясь ногами на гору тел, набросанных во дворе, стоял волшебник в алом бархатном плаще с капюшоном. Он был так же высок ростом, как Лар и Эгина, его могучая фигура казалась огромной на фоне темного ночного неба и пламени пожарищ. Отвернувшись от волшебников, суетившихся во дворе, человек в красном плаще смотрел на горящий Бломовенд. Демоненку на мгновение показалось, что он видит перед собою не волшебника, а одного из могучих и ужасных демонов древности, о которых ему приходилось читать в старых демонских хрониках. Он с удовлетворением отметил, что самоуверенное выражение сползло с лица Лара, а место его занял трепетный благоговейный страх. Золотоволосая волшебница побледнела.

– Учитель, – одними губами проговорила она.

– Идем, – хрипло проговорил Лар и дернул демоненка за собой.

У маленького демона подгибались ноги, когда его подвели к высокой фигуре в красном плаще. Молодые волшебники чувствовали себя немногим лучше него.

– Почему так долго? – не оборачиваясь, проговорил волшебник в красном плаще.

Его голос звучал низко и спокойно.

– Мы осматривали дворцовые покои, учитель, – почтительно проговорил Лар, – и нашли то, что вам нужно. Это зеркальный демон детского возраста. Ему не больше ста двадцати лет, и его вполне еще можно приручить.

– Хорошо, – молвил волшебник и обернулся.

Он был немолод. Лицо с крупными тяжеловесными, словно вырубленными из камня, чертами обрамляли черные усы и короткая борода. Волшебник взглянул на демоненка, и тому показалось, что его затягивают зияющие черные воронки. Глаза волшебника были пусты. Их взгляд подавлял волю, требовал безоглядного подчинения. Взгляд чародея скользнул по ученикам и задержался на правой руке Эгины, на серебряном перстне.

– Мы не мародеры, девочка, – спокойно и властно промолвил волшебник и протянул руку, – Отдай мне перстень, я передам его Капитулу.

Эгина еще больше побледнела и принялась лихорадочно стягивать кольцо с пальца. А пустые глаза вновь воззрились на маленького демона, словно пытались вобрать в себя все его существо.

– Я Умадан из замка Кортран, – проговорил волшебник, – Как тебя зовут, демон?

– Орн, – одними губами выговорил демоненок.

Крепкие пальцы взяли его за подбородок и приподняли лицо вверх.

– Запомни, Орн – ты мой раб.

Веревочные лестницы свисали с крепостных стен и исчезали в темноте. Далеко внизу холодно искрилась вода озера, над которым завис Бломовенд, а на ее поверхности пятнами темнели челны. Демоненка швырнули на палубу одного из них, а потом заперли в тесной темной каютке на носу. Сидя на полу возле закрытой двери, маленький демон слышал, как готовятся к отплытию. Армия ильраанских волшебников покидала завоеванный и разоренный летучий город. Демоненок догадывался, что он единственный из обитателей Бломовенда, кого волшебники увозят с собой, да и то Лар по приказу своего учителя сделал это тайно. Под потолком каюты маленьким квадратом виднелось окно, забранное решеткой. Демоненок приставил к стене табурет и выглянул наружу. Челны уже довольно далеко отошли от середины озера, направляясь к восточному берегу. В небе мерцали звезды, а над озером светящимся пятном висел Бломовенд. Маленький демон отчетливо видел его зубчатые стены, высокие минареты и освещенные пламенем пожара ворота. Огромные створки из базальтовых плит в четыре человеческих роста охраняли статуи демониц в высоких позолоченных коронах. Они стояли, закрыв глаза и скрестив на обнаженной груди руки с острыми загнутыми когтями. Однако, стоило чужаку приблизиться к воротам, статуи оживали. Они открывали глаза, взгляд которых испепелял на месте, а их смертоносные когти мгновенно разрывали пришельцев на куски. Зачарованные врата Бломовенда всегда были неприступны. Но сейчас демоненок видел, что они распахнуты, а статуи стоят, неподвижно замерев, и по лицам их бегут трещины, а тела рассыпаются на песок и мелкие камешки. Потрясенный смотрел маленький демон на рассыпающихся в прах каменных стражей Бломовенда и не мог понять, какая сила заставила чары развеяться и открыла ворота. Челн удалялся от летучего города демонов все больше и больше. Бломовенд еще какое-то время висел в воздухе над озером. Потом пламя охватило его целиком, грохот сотряс небо и горы, и город огромным огненным шаром рухнул в воды озера. Холодная озерная вода забурлила и всколыхнулась, как будто в ней заворочалось гигантское чудище. Волна невероятной силы поднялась в том месте, где упал летучий город, и прокатилась по озеру из конца в конец. Она обрушилась на флотилию челнов уже почти достигшую восточного берега. Два самых крайних сразу же ушли под воду, другие закрутило и затрясло, точно щепки. Челн, на котором везли демоненка, завалился на бок. Волна ударила в борт, ломая обшивку, и, судя по крикам, слышным на палубе, унесла нескольких волшебников. "Надеюсь, Лар был в их числе", – мстительно подумал демоненок. Его самого бросило на пол и ударило о стену. Когда волна схлынула, качка улеглась, он поднялся на ноги и снова выглянул в окно. Потрепанные челны волшебников причаливали к берегу. Озеро успокоилось, но в его холодной глубине все еще теплился красноватый отсвет. От него вода в озере стала багровой, точно кровь.

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Новый век.

Год пятый от Второй

Мирадорской битвы.

 Зима в этом году в Ильраане выдалась ранняя, с пушистыми сугробами, солнечными днями и звездными ночами, с легким, приятно пощипывающим щеки морозцем. Все лесные тропинки замело, все поля укрыло белым покрывалом. Деревья серебрились уборами из инея, пушистые шапки лежали на крышах домов. Короткие деньки летели быстро. Не за горами были зимние праздники – день Зимнего солнца, а потом и Последний день в году. Катанья с горки, гулянья, наряженные елки, подарки – живи, да радуйся. Но не вышло. Неприятности у Леогрена начались с утра – все одно к одному. Сначала захромал любимый карий жеребчик, потом дочка мельника из Таласы дала от ворот поворот. Глупая девчонка предпочла богатому наследнику какого-то кузнеца со зверской рожей! А потом еще господин Рафнар из Дымящих очагов окончательно испортил настроение.

– Больше оплачивать твои прихоти я не стану, – сказал дорогой и любимый папаша, – Тебе уже двадцать, а ты только и горазд, что повесничать с дружками. Пора уже взяться за ум.

Вот так прямо и сказал старый негодяй. Леогрен хотел было пожаловаться матери, уж она-то всегда все делала так, чтобы ему было хорошо, и на папашу могла повлиять, но на этот раз ничего не вышло – барон Рафнар из Дымящих очагов разлютовался не на шутку. Поэтому весь день Леогрен провел в скорби и печали. Полдня оплакивал несостоявшийся роман с дочкой мельника из Таласы, еще полдня провел на конюшне, выслушивая советы лошадиного лекаря и отдавая указания конюхам касательно захромавшего любимца. И все время неустанно скорбел о батюшкиных деньгах. Под вечер скорбь стала такой невыносимой, что потребовались решительные действия. Леогрен созвал приятелей – как обычно Мило, Игрена и Вайла, и вчетвером они верхом отправились в Салазард. В тамошней корчме "Драконья голова" всегда можно было напиться. А также можно было и подраться. В общей обеденной комнате корчмы всегда находились такие же забияки или те, к кому можно было прицепиться без особого повода. Возможность отдубасить парочку таких вот недотеп Леогрену особенно нравилась. Но неудачи в этот день продолжали сыпаться на Леогрена, как пух из порванной перины. Когда на закате сын Рафнара и его друзья въехали в Салазард, вошли в корчму "Драконья голова", что стояла на самом краю деревни, сели за стол в середине обеденной комнаты и потребовали пива, оказалось, что желающих подраться с четырьмя крепкими молодыми повесами или быть ими поколоченными не находится. Посетители корчмы тихонько сидели за столами, чинно ели, краем уха слушали нетрезвый смех четверки друзей и старательно отводили глаза, избегая даже намека на скандал. Леогрен снова приуныл. Время шло, а повода для драки все не находилось. Мило уже склонился к уху Леогрена и предложил на худой конец найти в пиве муху, отлупить корчмаря и перебить посуду. Мысль была хорошая, благодаря столь удачному решению можно было и долги хозяину "Драконьей головы" не платить. Игрен и Вайл уже с подозрением уставились в собственные кружки, но тут Леогрен вдруг обнаружил под самым своим носом подходящую жертву. В дальнем углу возле камина стоял стол, далеко отодвинутый от прочих. За ним сидел темноволосый юноша-подросток в потертом темно-зеленом плаще. Возраст юноши определить было трудно, на первый взгляд Леогрен дал бы ему лет пятнадцать. Еды перед ним на столе было немного, за то приборов хоть отбавляй, и всеми ими юный незнакомец умело пользовался. Леогрену это совершенно не понравилось, как не понравился и сам юноша. С первого взгляда не показалось ему и детское личико с девичьим изгибом бровей и ямочкой на подбородке, и черные волосы, завитушками падающие на лоб, и скромно опущенный взгляд. Незнакомый тихоня просто напрашивался на то, чтобы быть битым. Леогрен толкнул Мило локтем.

– Глянь-ка, по-моему, это переодетая девчонка! – громко объявил он, указывая на мальчика в зеленом плаще.

Посетители корчмы заерзали на стульях. В воздухе запахло ссорой. Юноша за дальним столом густо покраснел, но взгляда не поднял.

– Да брось, это бравый воин, – смеясь, возразил Мило, – Он наверняка захочет с нами выпить. Эй, сударь, не хотите ли с нами по пивку?

Все в обеденной комнате притихли, ожидая, чем кончится дело. Корчмарь угрюмо насупился и принялся с остервенением протирать полотенцем, висевшим на плече, пустые стаканы. Юноша в зеленом плаще наконец поднял глаза и внимательно посмотрел на четырех друзей. Глаза его Леогрену тоже не понравились. Голубые, чуть приподнятые к вискам, слишком большие для худенького лица, они были и слишком взрослыми, сразу прибавляли юноше возраст лет до двадцати. Их выражение вселяло непонятную тревогу.

– Спасибо, господа, я не пью, – тихо, но твердо сказал юноша.

Леогрен со товарищи хором захохотали.

– Я ж говорил – девчонка! – воскликнул Леогрен, откинувшись на спинку стула, – И пьет, поди, чай с молоком.

Юноша еще больше покраснел и опять опустил глаза. На его лице появилось выражение досады. Леогрену, которому давно не терпелось начать, этого показалось вполне достаточно.

– Да вы посмотрите на него! Мы любезно предложили ему с нами выпить, а он нам рожи корчит! – заорал он, со стуком отодвигая стул, – Да кто ты такой, а?

Остальные гости "Драконьей головы" вжались в спинки стульев. Корчмарь недовольно засопел.

– Господин Леогрен, вы мне должны еще за ту неделю, – осторожно напомнил он.

– Барон заплатит, – огрызнулся Леогрен, быстрыми шагами направился к столу у камина и угрожающе оперся руками о спинку стула, стоявшего напротив юноши, – Эй, ты, встань, когда с тобой говорит Леогрен из Дымящих очагов!

Больше Леогрен ничего не успел сказать. Слова застряли у него в горле, когда он обнаружил, что второй стул у стола, на высокую спинку которого он положил руки, совсем даже не пуст. Невидимое за спинкой на стуле сидело существо отвратительного и пугающего вида, закутанное в меховую накидку. Росточком оно было от силы с десятилетнего ребенка, но серая худая физиономия его была покрыта резкими морщинами, а на остром подбородке торчала бородка клинышком. Из острых оттопыренных ушей чудища выглядывали клочья щетины, злобные глазки так и сверлили Леогрена взглядом. Молодой наследник Дымящих очагов отпрянул, узнав гоблина.

– По-моему, тебе уже хватит пива, – холодно молвило страшилище, и верхняя губа его узкого рта приподнялась, обнажая зубы.

– Не надо, Урдальф, – попросил юноша в зеленом плаще, поднимая на гоблина свои нехорошие голубые глаза.

– Нет уж, надо его проучить, – возразил гоблин и взялся за рукоять меча, висевшего на поясе, – Лоботрясы богатенькие! Не дают спокойно поесть честным путникам.

Гоблин вытащил меч из ножен на два пальца. Леогрен с возмущением и обидой увидел краем глаза, что его храбрые друзья сидят неподвижно с перекошенными бледными лицами и даже не думают спешить на выручку.

– Не надо, Урдальф, – с нажимом в голосе повторил юноша в зеленом плаще, и гоблин не хотя убрал меч в ножны.

Леогрен громко перевел дух.

– Ну, я пойду, пожалуй, – проговорил он и медленно пошел к своему столу.

– Только учтите, – добавил Леогрен, добравшись до своего места, – Вас двое, а нас четверо, и рано или поздно, вам придется отсюда выйти на улицу.

С этими словами он кинулся к двери. Его друзья помчались за ним. Секунду спустя дверь корчмы за ними захлопнулась, и обеденную комнату потряс дружный хохот посетителей. Громче всех смеялся хозяин "Драконьей головы" Хифмас. Отсмеявшись, он отер выступившие слезы и вышел из-за стойки.

– Тысяча извинений, сударь, – сказал он с почтительным поклоном, приблизившись к столу у камина, – От господина Леогрена ни какого спасу нет. Его отец, барон Рафнар из Дымящих очагов, заправляет всей округой.

– Ничего страшного, – мягко ответил путешественник в зеленом плаще, пожав плечами.

– Это как сказать, – покачал головой Хифмас, – Они ведь ждут во дворе. Ваша комната во флигеле готова. Может, провести вас через черный вход?

– Нет, прятаться я не стану, – спокойно возразил юноша и отпил из чашки, в которой в самом деле оказался чай с молоком, – Спасибо за заботу, господин Хифмас.

– Да уж, прятаться нам не за чем, – проворчал гоблин, сидевший напротив него, и поковырял ножом в зубах.

– Ну, как знаете, – поклонился корчмарь, с опаской покосившись на гоблина, и вернулся на свое место.

"По крайней мере не в корчме, не на глазах у постояльцев", – подумал он с облегчением.

Стыд и обида горячили кровь. Вечерний морозец заставлял переминаться с ноги на ногу. Стоя у плетня во дворе корчмы, Леогрен то и дело сжимал и разжимал кулаки, всем сердцем жаждая мести. Ожидание было недолгим. Через двадцать минут дверь корчмы отворилась, и широкая полоса света упала на утоптанный снег. В ярком квадрате дверного проема показались две фигуры. В одной, низкорослой и щуплой, Леогрен и его друзья сразу узнали гоблина. Вторая была не намного выше – юноша в зеленом плаще не дотягивал и до среднего роста. Видя обидчиков, Леогрен приосанился и сделал несколько шагов от плетня им навстречу. Мило, Игрен и Вайл шагнули вслед за ним. Гоблин и его спутник остановились среди двора, настороженно глядя на Леогрена с друзьями. Леогрен насмешливо ухмыльнулся.

– Я же говорил, вам придется выйти, – сказал он, надменно вскинув голову, – Вот теперь и посмотрим, чего вы стоите.

– Сопляки бесстыжие, – проворчал гоблин себе под нос.

Он, теперь Леогрен это отчетливо видел, был далеко не молод, и это воодушевило молодого человека еще больше.

– Не надо, Урдальф, – просительно проговорил юноша в зеленом плаще и сделал шаг к сыну барона Рафнара и его спутникам, – Зачем вам это нужно? Ведь мы даже не знаем друг друга.

Мило, Игрен и Вайл дружно расхохотались. Презрительно рассмеялся и Леогрен.

– Так познакомимся поближе, – насмешливо бросил он и вынул меч из ножен, – Эй, старикан, где там твоя железка?

– Мерзавцы! – прорычал гоблин и порывисто выхватил меч.

Друзья Леогрена последовали примеру своего вожака и обнажили мечи. Четыре клинка тускло блеснули в темноте. Юноша в зеленом плаще опечаленно вздохнул, потянулся к ножнам, висевшим под плащом на поясе, и медленно вынул из них меч. Это оказался превосходный, искусно сработанный меч, каких Леогрен никогда прежде не видел. Витая серебряная рукоять, отлично сбалансированная и удобная, была покрыта рунами, легкий клинок листовидной формы блестел, как зеркало, по его поверхности бежали синие искры. Леогрен сразу понял, что это непростой меч, и между лопатками у него скользнул холодок. Но клинки были извлечены из ножен, друзья были рядом и ждали драки, отступать было поздно и стыдно.

– Начнем, – с напускной храбростью молвил Леогрен, не сводя глаз с заговоренного клинка в руке черноволосого юноши.

На улице не было ни души. Неярко горел фонарь на углу, в его свете кружились редкие снежинки. За околицей, на другой стороне поля, темной зубчатой стеной виднелся лес.

– Мы еще можем остановиться, – робко, почти умоляюще проговорил юноша в зеленом плаще.

– Так и знал, что ты трус, – фыркнул Леогрен.

Юноша вновь опечаленно вздохнул, как за минуту до этого, и ничего не ответил. Издали со стороны леса донеслось конское ржание и стук копыт по мерзлой земле. Противники во дворе сблизились, но клинки скрестить не успели. Конский топот послышался на улице рядом с корчмой, и в сумрачной мгле зимнего вечера мелькнули силуэты четырех всадников. Выглядели они как-то странно, отметил про себя Леогрен. Фигуры их расплывались в темноте неясными серыми пятнами, а развевающиеся на ветру одежды казались обрывками холодного тумана. Всадники промчались по пустой улице, их кони один за другим перемахнули через плетень и оказались во дворе корчмы рядом с дерущимися. Неясные фигуры нависли над головами Леогрена, Игрена, Мило и Вайла, глубокие тени упали на их лица. Всадники замерли неподвижно, придерживая коней, но их туманные одежды продолжали колыхаться. В воздухе подуло ледяным ветром, и в этом ветре отчетливо прозвучал хриплый с присвистом голос одного из всадников: