Текст книги "Потерянная реликвия"

Автор книги: Веда Талагаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

– Элиа она тоже очень нравится, – заметил Нок, словно бы утешая друга.

– Нашли время звездочки считать, – возмущенно проговорил догнавший их Юн, – Этот на дороге встал и идет к нам! Я же говорил вам – засада!

Человек на дороге тем временем поднялся с пенька и пошел путникам на встречу. Он был среднего роста, крепко сложен, одет в короткую меховую куртку и вязаную шапку с ушами и козырьком.

– Где-то я видел его, – с удивлением заметил Орн.

Человек остановился и помахал рукой. В ту же минуту по земле побежал туман. Он растекался среди деревьев, карабкался на Можжевеловый холм, клубился по дороге, делая очертания предметов неопределенными и расплывчатыми.

– Откуда туман? – удивился Нок и ошарашено завертел головой по сторонам.

– Колдовство! – ахнул Юн и от испуга поднял лошадь на дыбы.

Орн молча потянулся к мечу, с которым его уговаривали расстаться. Туман сгущался, от него вокруг стемнело.

– Эй, идите за мной, а то заблудитесь! – крикнул человек на дороге удивительно знакомым голосом и поманил путников рукой.

Друзья с недоумением и тревогой переглянулись.

– Колдовство, – убежденно и недоверчиво повторил Юн.

– Заблудимся ведь, – Нок повторил слова незнакомца и растерянно развел руками.

– Я его где-то видел, и голос его где-то слышал, – заметил Орн, всматриваясь в туман и силясь разглядеть человека, который по-прежнему ждал их на дороге, – Поедем. Так и так нам нужно вперед.

Он пришпорил коня и поскакал. Нок поехал за ним.

– Мало того, что разбойники, так еще и колдуны, – проворчал чародей, которому ничего не оставалось делать, как ехать вместе со своими решительными друзьями.

Путники подъехали к человеку на дороге и узнали Кадо.

– Ты? – удивленно ахнул Орн, но тут же спохватился, придал своему лицу надменное выражение и холодно молвил, – Ты кто такой?

– А ты кто будешь? – спросил Кадо скорее насмешливо, чем враждебно и, не дожидаясь ответа, обернулся к остальным, – Здравствуй, Нок, сколько лет, сколько зим! Юнчик-колдунчик, что-то ты бледно выглядишь. Это новая чародейская мода?

– Кадо, дорогой! – Нок спрыгнул с пони и бросился обнимать юношу, которому доходил макушкою лишь до середины груди, – Как ты вырос, а ведь раньше мы были одного роста.

– Точно, – улыбнулся Кадо.

– Ах, это ты! – узнав старого друга, Восточный Колдун почувствовал такое облегчение, что едва не сполз с седла.

– Малость струхнул, дружок? – насмешливо поддел его Кадо.

– Еще чего! – тут же обижено встрепенулся Колдун, – Просто немного удивился. С какой это радости ты напустил тут туману?

– Надо значит, – загадочно усмехнулся Кадо и добавил серьезнее, – Поедемте со мной, вас хотят видеть на Нолаве.

– Всех? – удивился Орн, не забывая поглядывать на Кадо по-эльфийски высокомерно.

– А я почем знаю? – Кадо пожал плечами и посмотрел на гордого эльфа все так же насмешливо, – Велено доставить всех.

– Кем велено? – спросил Юн.

– Южной Колдуньей, конечно, – пожал плечами Кадо, – Она знала, что ты начнешь задавать вопросы, упрямиться, поэтому я сказал заклинание, чтобы открыть портал, сразу, как только вы спустились с холма. Так что следуйте за мной, вы уже не в Западных землях.

– А где же? – Орн и так знал ответ на свой вопрос, но не смог сдержать удивления и остаться в роли невозмутимого эльфа.

Ему не верилось, что он может оказаться там, куда их пригласил Кадо.

– Вы в стране Нумар, – просто ответил Кадо, довольный тем, что эльф так озадачен.

Он сделал рукой приглашающий жест и шагнул в самую гущу тумана.

– Эта Южная Колдунья все делает по-своему, – недовольно проворчал Юн, на сей раз без опаски подгоняя коня, – Никогда не считается со мной. А ведь мы уже почти совсем коллеги, – он подъехал к Орну, склонился к нему и быстро прошептал на ухо, – Не давай ему к тебе присматриваться, поезжай вперед.

Туман клубился вокруг, словно белый вихрь. В самой глубине его, вдалеке, телился едва заметный свет. Орн обогнал Кадо и бесстрашно поехал на свет. Сердце его при этом тревожно и недоверчиво сжималось. "Неужели меня, демона, пустят в Нумар? – спрашивал он себя, – Неужто чары позволят мне войти?"

Туман рассеивался так же быстро и незаметно, как и сгустился. Не прошло и пяти минут, как Нок, Юн, а с ними и Кадо вышли на пологий берег. На востоке он порос лесом, с севера и юга его огибали две высокие серповидные горы, образовывавшие замкнутую долину. От берега отходили длинные деревянные мостки причалов. В разрывах тумана, клубившегося над причалами, блестела темная вода. Озеро, скрытое туманом, подсвеченное лунным светом, казалось заколдованным. Орн, уехавший далеко вперед от других, придержал коня у воды, спрыгнул с седла на землю и огляделся с жадным взволнованным любопытством.

– Что за неприятная личность? – спросил наблюдавший за ним Кадо, – Ведет себя, как переодетый принц, хотя некоторые принцы куда скромнее его. Ты теперь водишь дружбу с эльфами, Нок, да еще с такими милыми?

– Он не такой уж плохой, – смущенно заметил гном, – Ты изменишь мнение о нем, когда узнаешь его получше.

– И это говорит гном! – удивился Кадо.

– Эзельгер немного странный – он с Роорвинда. Но он, правда, не такой уж плохой, – сказал Юн и поспешил уйти от опасной темы, – Ты говорил, нас хотят видеть. Так где же Колдунья?

– Я давно жду вас, – прокатился над берегом негромкий, как лесное эхо, голос, – Ладья у причала, садитесь в нее, она доставит вас на Нолаву.

– Колдунья здесь? – услышав голос, Нок испуганно подскочил и начал оглядываться, – Почему ее не видно?

– Она на острове, – объяснил Юн, успокаивающе положив руку на плечо Нока, – Просто прислала голос, чтобы нас позвать.

У причала появилась большая ладья, на носу которой виднелось украшение в виде деревянной лебединой головы на длинной изогнутой шее. Из ладьи выбрались два больших корявых пня, покрытые сучьями и заросшие мхом. Ковыляя, они прошли по причалу, забрали у путников лошадей и завели их в ладью.

– Древуны? – с удивлением проговорил Орн, обернувшись к остальным.

– Последние из них, – кивнул Кадо, – Не так много их уже осталось в Дивном Крае. В Нумаре они под защитой Колдуньи. Пойдемте, она ждет.

В «ВОЛШЕБНОЙ ШЛЯПЕ»

Уже в день своего прибытия в Дивный Край Элиа узнал, что повсюду на этой удивительной земле находятся двери – тайные проходы в пространстве, с помощью которых чародеи могут быстро перемещаться из одного места в другое. Зная нужный пароль от одной двери, можно было через нее выйти в другую, находящуюся в другом городе, а то и в другой стране. Кроме чародейских дверей, существовали двери эльфов и гномов. Своими дверями пользовались гоблины и даже тролли. Секреты этих дверей – их местонахождение и открывающие их слова хранились в строжайшей тайне и тщательно оберегались от посторонних и непосвященных. По этому Элиа были знакомы лишь двери чародеев, да и то только те, о которых ему рассказали Гвендаль и Агенор. Однажды ему случилось пройти сквозь гномью дверь, открытую Ноком, но, выполняя данное Ноку обещание, о том, где находится эта дверь, Элиа сразу же забыл. Элиа с радостью сократил бы путь до Лоримера с помощью двери, но так случилось, что в эту небольшую страну, разделяющую на юго-западе Ильраан и Армаис, не вела ни одна дверь. Чародеи издавна не селились в Лоримере. Элиа слышал лишь про одну чародейку по имени Агата, которая жила в Ланоре, была хранительницей голубого колдовского камня и погибла, пытаясь защитить камень от Темной госпожи. Других чародеев в Лоримере никогда не было, поэтому не было и дверей. Возможно, малолюдцы, лоримерские жители, построили там какие-то свои двери. Но если они и сделали это, то никому об этом не сказали. Народ Лоримера всегда жил беспечно и весело, но очень обособленно. Малолюдцы, которых часто обидно называли «коротышками», росточком были едва ли с восьмилетних человеческих детей, и большой мир вокруг их пугал. Они предпочитали свой маленький зеленый и солнечный край, за пределами которого редко появлялись. Правда, пять лет назад, во время войны за колдовские камни малолюдцы прислали в помощь людям, эльфам и чародеям большую армию, состоявшую в основном из пеших воинов и лучников. Они храбро сражались в битве при городе Мирадоре и потеряли в ней множество бойцов. В благодарность за мужество и благородство лоримерцев царица распорядилась после победы воздвигнуть в их честь статую из бронзы. Лоримерский лучник в коротенькой курточке с капюшоном, высотою в три, а то и четыре малолюдских роста, целясь из лука в воображаемого врага, стоял на высоком постаменте из белого мрамора на перекрестке при въезде из Ильраана в Лоример. Малолюдцы этой статуей очень гордились. Время в их тихой мирной стране всегда тянулось медленно, жизнь не была богата событиями, поэтому война, закончившаяся пять лет назад, до сих пор обсуждалась бурно и с живейшим интересом. Статуя лучника была едва ли не главной реликвией лоримерского народа, малолюдцы по-своему ее украсили и дополнили. Они сшили лучнику настоящую курточку из зеленого сукна, а в глаза вставили цветные камешки. Мимо него-то на четвертый день после выезда из Ильрагарда случилось проезжать Элиа в сопровождении Ронфа. Вернее проходить.

– Зачем тебе лошадь? – удивился Ронф, когда Элиа въехал во двор царского дворца верхом на коне, – Ты что сам ходить не умеешь? Мне лошадь не нужна. Гоблины ходят быстрее всех на свете.

– Но как же ты поспеешь за мной, если пойдешь пешком? – возразил Элиа.

– Это твоя лошадь за мной не поспеет, – гордо ответил гоблин.

– Но ее надо взять, она повезет поклажу, – Элиа показал на свою торбу и на туго набитую кожаную сумку Ронфа, из которой торчало всевозможное оружие.

– Если она устанет, я не стану ее ждать, – заявил Ронф.

Элиа вздохнул и слез на землю. По собственному опыту он знал, если гоблин и хвастает, то лишь самую малость. Грозные жители гор были лучшими ходоками во всем Дивном Крае, превосходя даже гномов, таких же горцев. Тем не менее, упрямство спутника должно было замедлить их поездку и задержать в пути дольше, чем рассчитывал Элиа. Открылись двери галереи, опоясывающей нижний этаж дворца, и во двор вышли Агенор и царица, оба закутанные в меха. С ними был и Гвеанорк, как всегда в доспехах, обвешанный дорогими ожерельями.

– Мы готовы, – сказал Элиа, держа лошадь под уздцы.

– Сколько займет путешествие в Лоример? – спросил Гвеанорк, демонстрируя полное незнание гоблинами географии.

– Около трех, нет, пяти дней, – прикинул в уме Элиа, учитывая нежелание принца гоблинов путешествовать верхом.

– За четыре дойдем, – гордо заявил Ронф.

– Хорошо, – одобрил посол короля Фракнорка, – Шлите письма с каждой остановки. Я должен быть в курсе всего, что касается поисков Чародея и книги.

– Чародей вашу книгу не брал, – сердито и упрямо проговорил Элиа сквозь стиснутые зубы.

– Не будем ругаться на прощание, – примирительно проговорила царица, – А на письма не тратьте времени. Когда захотите дать знать о себе, то вот..., – она протянула Элиа стеклянный шар величиной с яблоко, – Работает просто. Надо лишь посмотреть в него и подумать о тех, с кем хочешь поговорить. Так что, думайте о нас иногда.

Она шагнула к Элиа и обняла его, потом, не много подумав и посомневавшись, подала Ронфу руку. Молодой гоблин с неуклюжим поклоном пожал ее тонкую ладонь, украшенную золотыми перстнями, и на том все простились. Гномы привратники распахнули перед Элиа и Ронфом ворота. Они оба взяли лошадь за уздечку и вывели ее за стены дворца. Агенор дошел с ними до ворот.

– Я тоже не оставлю поисков, – пообещал он Элиа напоследок, – Прибегну к самой сильной магии и постараюсь отыскать следы Чародея.

– Скорее уж мы его отыщем безо всякой магии, – самоуверенно заявил Рофн.

"И почему вместо него я не еду в Лоример с Кадо?" – с грустью подумал Элиа. Путники вышли на мост, ведущий к Восточным воротам Ильрагарда. Им предстояло вернуться обратно в город и выйти через его Западные ворота. За ними начиналось юго-западное направление Главной дороги, которое должно было привести их сначала в Зеленодол, на юг Ильраана, а затем и в Лоример.

– Ну, давай рассказывай, – потребовал Ронф, как только они вышли на Главную дорогу.

Уже рассвело, но час был еще ранний, и дорога была пуста. Лишь изредка навстречу попадались повозки крестьян и ремесленников из окрестных деревень, едущих на ярмарку в столицу. Снег в полях искрился на солнце, идти было легко и весело.

– Рассказывай, – повторил Ронф, – Когда же вы собирались пожениться?

– Пожениться? С кем? – Элиа озадаченно захлопал глазами на гоблина.

– С царицей, конечно, – усмехнулся Ронф, – Речь ведь шла о свадьбе. Помню, старикан еще был недоволен.

– Во-первых, не старикан, а Верховный Чародей, – недовольно одернул его Элиа, – а, во-вторых, – он поглядел на гоблина с недоумением, – С чего ты взял, что мы хотим пожениться?

– Значит, она не за тебя хочет замуж? – Ронф окинул Элиа оценивающим взглядом и презрительно фыркнул, – И правильно. Ты ей не подходишь. Какой-то ты хлипкий.

– А ты очень наглый, – обиженно ответил Элиа и решил, что впредь будет разговаривать с гоблином только по необходимости.

Ронф тоже не горел желанием подружиться с человеком. Его не радовала обязанность сопровождать в поездке какого-то чародейского племянника. К тому же автора дурацких книжек, которых гоблины в принципе не читают. Так, дуясь друг на друга, переговариваясь лишь изредка, путники продвигались все дальше на юго-запад, и, как и обещал Ронф Гвеанорку, на четвертый день добрались до границы с Лоримером.

– Ну и уродец, – заметил Ронф, когда путники подошли к перекрестку, на котором стояла статуя лоримерского лучника, – И одет-то как по-дурацки! Что за башмаки?

На статуе были огромные ботинки с длинными загнутыми носами.

– Они там все такие? – Ронф неопределенно указал рукой вперед, имея ввиду Лоример, чьи земли начинались сразу за перекрестком, – И чего твоего Чародея понесло к этим болванам?

– Он с ними дружит, – ответил Элиа с вызовом.

– Хм! – насмешливо изрек Ронф, ничего больше не прибавил и принялся глазеть по сторонам.

Местность менялась на глазах. Если до этого на протяжении нескольких миль дорога извивалась между высокими лесистыми холмами и широкими заснеженными лугами Зеленодола, то проехав мимо пограничных столбов с изображением ильраанских золотых яблок и лоримерского венка из колосьев, путники попали на открытую равнину с дубовыми рощицами и небольшими возвышенностями со сглаженными очертаниями. Меж невысоких холмов виднелись заледенелые речушки, которые летом неспешно текли и изобиловали бродами и спокойными переправами. Сама природа, казалось, была приспособлена здесь для жизни низкорослого крошечного народца. Главная дорога закончилась, ее место занял тракт гораздо уже, огороженный каменными бордюрчиками и невысокими столбиками с круглыми фонарями. Изредка среди холмов виднелись игрушечные деревушки. Домики в них были добротные, но махонькие, сложенные из аккуратных серо-розовых кирпичиков, с шести– а то и восьмиугольными окошками и такими же дверями. Накрыты они были коническими крышами, похожими на остроконечные шляпы, и стояли в уютных палисадничках, окруженных низкими заборчиками из фигурно выпиленных штакетин. В палисадничках и на улицах деловито сновали деревенские жители – коротышки с кудрявыми головами, круглыми румяными щеками и курносыми носами. Одеты они были в простую домотканую одежду, а на ногах у них, как и предполагал Ронф были обуты большущие ботинки с загнутыми носами. Нога в этих башмаках казалась непомерно большой, а походка по-утиному неуклюжей. Но двигались малолюдцы на диво шустро и проворно, быстро перебирая короткими ножками и размахивая маленькими ручками. Вид у них был забавный и приветливый. Когда Элиа и Ронф проезжали через одну большую деревню, ее жители смотрели на чужаков с удивлением и любопытством, но все же дружелюбно улыбались.

– Я же говорил, они здесь все такие уродцы, – заметил Ронф, наглядевшись по сторонам.

Элиа ничего не ответил, только досадливо покачал головой. Выспросив в деревне дорогу, он узнал, что в Ланор они с Ронфом доберутся только к завтрашнему утру. Еще один день будет потерян, поэтому не следует останавливаться где-либо на ночлег. Лучше провести ночь в дороге, а отдохнуть потом, когда они разыщут в Ланоре Олто Твинклуса. Этот состоятельный малолюдец, как узнал Элиа из разговора с селянами, держал в городе большую гостиницу под названием "Волшебная шляпа".

Зимы в Лоримере обычно мягкие. Легкий морозец едва заметен, пушистый снег смягчает холод. Иначе плохо бы пришлось двум путникам и их лошади ночью на дороге в Ланор. Пока шли в город, Элиа умудрился заболтать даже такого здравомыслящего парня, как Ронф. Он оправдал свою репутацию рассказчика и, видимо, будучи под впечатлением от всего окружающего, поведал Ронфу совершенно невероятную историю о моряке, который попал в страну, населенную крошечными человечками.

– Ничего себе ты выдумал! – подивился Ронф, когда рассказ подошел к концу, а вместе с ним закончилась и зимняя ночь.

– Не я, – возразил Элиа, – Этого человека звали Джонатан Свифт. Он уже умер.

– Не удивительно, – фыркнул Ронф, – Надо же такое повыдумать! Как можно затевать войну из-за того, с какого конца разбивать яйца – с тупого или с острого? Гоблины вообще не едят яйца. Мясо, непрожаренное, с кровью – вот пища для настоящего мужчины, для воина!

– Ты воин? – спросил Элиа, оглядев Ронфа с довольно странным выражением, которым иногда наполнялись его глаза.

– Конечно, – с гордостью ответил Ронф, взявшись за рукоять меча, висевшего на поясе, потом смущенно кашлянул и добавил не так воинственно, – Правда, я пока не участвовал ни в одной битве. Войны с троллями закончились лет двести назад, а на Вторую Мирадорскую битву меня не взяли. Отец решил, что я еще мал.

– Ты не многое потерял. Это было ужасно, – заметил Элиа, его взгляд затуманился и заскользил по заснеженным полям и холмам, окружавшим дорогу.

– То была великая битва! – с восхищением выдохнул Ронф, – Наши воины до сих пор вспоминают, как Южная Колдунья усыпила боевых драконов Темной госпожи, и как тролли порубили всех гномов короля Эладока. Жаль, я там не был.

– А я был, – тихо молвил Элиа, продолжая блуждать взглядом по окрестностям.

– Ты? Был? – воскликнул Рофн, не веря своим ушам, и во все глаза уставился на своего спутника.

– Это было ужасно, – повторил Элиа, – Я был на холме с эльфами из Разнолесья.

– Но там была самая мясорубка, – заметил Ронф, продолжая разглядывать Элиа с невольным уважением, – Там столько наших полегло!

– И наших тоже, – сказал Элиа еще тише.

Больше они не нашли, что сказать друг другу, и продолжили путь в молчании. Когда совсем рассвело, за поворотом дороги показался Ланор. Самый большой город в Лоримере стоял в низине и был хорошо виден издалека. Его стены, квадратные зубчатые башенки на них, домики под остроконечными крышами, покрытыми снегом, ровные улочки и аккуратные садики казались картинкой в детской книге. Окна в домах были многоугольные с желто-зелеными стеклами. Над крышей каждого дома вертелся флюгер, не похожий на другие. Целый лес кошек с котятами, рыбок, петухов, сов, дракончиков и ведьм на метле поднимался над городом, крутясь и гремя на ветру.

– Никогда я не видел такого, – сказал Элиа, глядя на город с улыбкой.

– Это потому, что нигде не живет столько сумасшедших, сколько здесь, – ответил Ронф и, прищурив глаза, вытянул руку вперед, – Вон, я вижу гостиницу. Это нормальный большой дом с высокой шатровой крышей и четырьмя трубами, из которых валит дым. Его видно издалека.

Петли на входной двери гостиницы "Волшебная шляпа" порядком расшатались оттого, что дверь то и дело открывали и закрывали. Открываясь наружу, дверь качалась и отходила далеко внутрь. Видимо, отбоя от постояльцев у господина Олто Твинклуса не было. Гостиница по заведенному в Дивном Крае обычаю была построена по общим меркам, рассчитанным на посетителей любого роста – от мала до велика. Скорее поставив лошадь в конюшню, намерзшиеся в дороге путники ввалились в общий зал "Волшебной шляпы". Внутри было тепло, пахло жареным картофелем. В глубине зала в камине пылал огонь, над широкой дубовой стойкой горели висящие в ряд масляные лампы. Длинные столы с лавками и колченогими стульями были полны народа. Постояльцев, не смотря на ранний час, было много, все они были малолюдцами, прибывшими в город по делам или на ярмарку. Множество кудрявых плотненьких человечков в коротких курточках или сюртучках, широких штанах и здоровенных остроносых ботинках живо пооборачивались в сторону двери и с любопытством начали глазеть на неведомо откуда явившихся чужаков, один из которых был человеком, а второй и вовсе принадлежал к непонятной породе.

– Долговязые приехали! – с искренним детским удивлением воскликнул какой-то деревенский парнишка, приехавший в город с папашей-мельником.

– Ты слышал? – возмутился Ронф, сжимая кулаки, – Этот малявка назвал меня долговязым!

– Мы здесь не за тем, чтобы драться, – строго напомнил ему Элиа и ответил на любопытные взгляды улыбкой и коротким поклоном.

Малолюдцы сразу же заулыбались и тоже закивали головами.

– Эй, мелкие, где хозяин? – спросил Ронф, тоже покивав головой.

Местные жители ни сколько не обиделись на такое обращение, и некоторые из них, отвечая на вопрос молодого гоблина, указали на стойку. Она была такой высоты, чтобы за ней могли сидеть и люди тоже. По другую ее сторону находилась приступочка, на которую взбирался хозяин гостиницы, чтобы его было видно. Но сейчас приступка была пуста. Элиа подошел к стойке и перегнулся через нее.

– Эй, есть кто? – позвал он, заглядывая за стойку в поисках хозяина, и сразу же встретился взглядом с парой круглых карих глаз, глядевших на него снизу вверх.

Невидимый за высокой стойкой между шкафом с винными бутылками и пузатым пивным бочонком стоял пожилой малолюдец с седой кудрявой головой, одетый в черный суконный костюм и яркий жилет из полосатого атласа. Жилет едва сходился на упитанном животике, из его кармана свисала цепочка от золотых часов. Остроносые башмаки на малолюдце были из ярко-красного сафьяна с блестящими золотыми пряжками. Они были старательно начищены, а пряжки просто слепили глаза. Видно было, что своими башмаками почтенный господин очень гордится.

– Здравствуйте, сударь, – повиснув на стойке, сказал Элиа, – Гвендаль...

– Какой Гвендаль? – тут же взвизгнул седовласый обладатель сафьяновых башмаков, атласного жилета и внушительного пузика, – Всем подавай Гвендаля! Нет его тут, и вообще я его знать не знаю, а если знаю, то не скажу!

– То есть как? – пролепетал Элиа, совершенно растерявшись от такого приема, – Вы разве не Олто Твинклус? Гвендаль просил забрать его вещи. Он мой дядя.

– Правда? – спросил господин в сафьяновых башмаках, недоверчиво сощурив карие глаза.

– Да. Меня зовут Элиа, я из Ильрагарда, – кивнул юноша, продолжая свисать со стойки прямо над головой хозяина гостиницы.

– Ради бога извините, – малолюдец вздохнул с облегчением, прижав ладошку к животу, – Тут что-то происходит последнее время – страху не оберешься! Пару дней назад сюда уже приезжали и спрашивали про Гвендаля. Странные какие-то были, не понравились мне совсем. Я им, конечно, ничего не сказал. Но вы – другое дело. Сразу видно, славный молодой человек.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил Элиа.

Малолюдец взобрался на приступку, его голова, плечи, грудь и частично круглый животик показались над стойкой.

– Я не представился. Олто Твинклус, хозяин этого почтенного заведения, – малолюдец протянул Элиа маленькую ладонь, – Гвендаль предупредил, что вы приедете за его вещами, так что я вас, между прочим, давно ожидаю. Будьте как дома, господин Элиа.

– Благодарю, – Элиа пожал протянутую руку очень осторожно, словно боясь ее раздавить, и кивнул головой в сторону гоблина, поджидавшего рядом, – А это Ронф.

– То же родственник Гвендаля? – удивился Олто Твинклус, сощурив глаза на гоблина.

– Нет, он просто со мной, – ответил Элиа, – Дядя написал мне письмо. В нем он не сказал точно, какие именно вещи надо забрать. Я надеюсь, что вы знаете.

– Конечно, конечно, – закивал хозяин "Волшебной шляпы", – Вещи господина Чародея хранятся у меня в самой бережной неприкосновенности. Милости прошу за мной, господа.

Он распахнул дверцу в стойке и жестом пригласил Элиа и Ронфа пройти во внутренние комнаты гостиницы.

Гостиная в доме Твинклуса была малолюдских размеров. Уютная квадратная комнатка со стенами, обтянутыми цветастой тканью, со множеством мягких креслиц и диванчиков была жарко натоплена в морозный зимний день. Огонь весело плясал на поленьях в камине. На каминной полке не было свободного места от всевозможных безделушек и статуэточек. Круглый стол под белой скатертью только что накрыли к утреннему чаю, который малолюдцы пьют в восемь утра перед тем, как в десять утра позавтракать. На нем блестели чистотой чашки и блюдца из фарфорового сервиза, сверкали серебряные ложки, ароматно пахли булочки с корицей и мягкие рогалики из слоеного теста. Вокруг большого пузатого чайника были выставлены вазочки с пятью сортами варенья.

– Прошу за стол, господа, – Олто Твинклус гостеприимно подвинул гостям два резных стульчика, на которых с гораздо большим удобством разместились бы пятилетние ребятишки, – Жена, жена! Подай еще два прибора – у нас гости!

Сам Олто сел за стол напротив Элиа. Если для него это был обычный обеденный стол, то для Элиа и Ронфа – скорее низенький чайный столик. Когда они сели, их колени оказались вровень со столешницей. Но других столов и стульев у малолюдцев не было, и с этими неудобствами приходилось мириться. В гостиную тем временем вошла пухленькая дама в бежевом домашнем капоте и белом переднике. Ее волнистые волосы, тронутые сединой, были свернуты в "ракушку" на затылке. На ногах у малолюдки тоже были остроносые башмаки. Они были чуть меньше, чем у Олто, но все равно выглядели несоразмерно большими. Дама несла на подносе дополнительные чашки, блюдца и ложки.

– Моя супруга Гортензия, – представил ее Олто и указал на дверь, – А это весь мой выводок: Фиалка, Кувшинка и Незабудка.

Элиа посмотрел в глубину комнаты и увидел, что из-за приоткрытой двери на него и Ронфа с любопытством смотрят три маленькие пухленькие девушки с кудрявыми золотистыми волосами и румяными щечками. Малолюдки были свежими улыбчивыми и нарядными. Их платья украшала затейливая вышивка, в волосы были вплетены заколки в виде цветов или птичек, а большие малолюдские ботинки имели высокие острые каблучки. "Модницы, – подумал Элиа про себя, – Какие крохотные! Каждая из них ростом мне до пояса." Девушки выглядывали из-за двери и оживленно перешептывались. Ронф показал им язык и скорчил страшную рожу. Но Фиалка, Кувшинка и Незабудка отнюдь не испугались. Они прыснули со смеху и юркнули обратно за дверь.

– Хватит толпиться в коридоре, – ворчливо прикрикнул на них Олто Твинклус, собственноручно разливая чай, – Выходите и поздоровайтесь с гостями. Гортензия, дети, это господин Элиа из Ильрагарда, племянник Чародея. А господин Ронф его друг.

– Племянник Чародея? – госпожа Твинклус одарила Элиа приветливой улыбкой и подвинула ближе к нему сахарницу.

– Племянник Чародея! – дочери Твинклуса гурьбой ввалились в гостиную и тут же окружили стол, – Племянник Гвендаля!

– Не галдите, усаживайтесь, – строго одернула их мать, рассадила всех по стульям и пододвинула чашки на блюдечках, – Мы всегда рады друзьям нашего дорогого Чародея, – ласково взглянув на Элиа и Ронфа, добавила она затем.

– Вы, я гляжу, его очень любите? – с иронией заметил Ронф и, невоспитанно сопя, шумно прихлебнул чай.

– Налейте в блюдечко, вам будет удобнее, – заботливо предложила Гортензия, – Конечно, мы любим Гвендаля. Правда, Твинклус?

– Да, дорогая, – кивнул хозяин дома, – Малолюдцы никогда не забудут всего, что он сделал для нас. Чародеям обычно нет никакого дела до нас, малышей. Но Гвендаль совсем не такой. Он совершенно особенный чародей.

– Что же такого он сделал? – поинтересовался Ронф, держа в каждой руке по рогалику и откусывая поочередно от обоих.

– Он совершил для нас множество подвигов и чудес, – с благоговейным уважением вымолвил Олто, подув на чай в своем блюдце, – Всего не перечислишь. Но малолюдцы особенно благодарны ему за то, что он починил мост через Глубокую речку. Мост был разводным, под ним проплывали лодки с грузами в Северное озеро. Он вдруг просел вниз и не захотел больше раздвигаться в стороны. Проехать по мосту тоже было невозможно, приходилось пользоваться переправой. А это так опасно! Наши мастера не могли справиться с починкой моста, нужен был волшебник, чтобы его починить. В прежние времена мы столько раз просили госпожу Агату сделать это. Но сначала у нее времени не было на такие пустяки, а потом из-за козней Темной госпожи не стало и самой Агаты. Так бы мы и остались без моста, если бы не Гвендаль. Он посмотрел на мост, подвигал бровями, и мост поднялся и заработал, как новенький!

Гортензия, Фиалка, Кувшинка и Незабудка, внимательно слушавшие рассказ господина Твинклуса, при этих словах восторженно захлопали в ладоши, словно разводной мост заработал прямо сейчас на их глазах.

– Да, он такой. Гвендаль еще и не то может, – с гордостью за дядю кивнул Элиа.

– А что, эта Глубокая речка и в самом деле такая глубокая? – спросил Ронф, выслушав малолюдца с насмешливой улыбкой.

– Ужас какая глубокая! – воскликнул Твинклус, прижав ладошки к животу, – В некоторых местах мне по шейку. А уж в паводок-то как разливается, страшно смотреть!

– Понятно, – хмыкнул Ронф и потянулся за булкой.

Незабудка тут же любезно пододвинула ему плетенку, в которой лежали булочки. Ронф опять показал девушке язык и полязгал зубами, но Незабудка только тихонько захихикала, уткнувшись в плечо своей сестре Кувшинке. Дверь в коридор заскрипела, и в комнату заглянула крохотная девочка в бело-розовом платьице с рюшами и оборочками. Ее золотистую кудрявую голову украшали многочисленные розовые бантики, огромные голубые глаза сияли на хорошеньком личике, на румяных щеках видны были маленькие ямочки. Вместо башмаков на девочке были домашние шлепанцы, но тоже очень большие и с загнутыми носами. Она вошла и остановилась, держась за ручку двери обеими руками. Даже малолюдская гостиная казалась большой для такой крохи.

– А это моя самая большая благодарность Гвендалю, – счастливо улыбнулся Олто Твинклус, – Моя младшенькая – Бегония. В позапрошлом году ее укусила змея на лужайке в саду. Она бы умерла, если б не Чародей. Ваш дядя вылечил мою крошку. Иди, детка, поздоровайся с гостями.