Текст книги "Потерянная реликвия"

Автор книги: Веда Талагаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

ЯБЛОКО ТАРМИЭНА

Всадники появились из тумана, словно только что выехали из лесной чащи. Их было трое. Чародей в песцовой душегрейке поверх серебристо-серой мантии и просторном мышиного цвета плаще был еще молод. Он, должно быть, все еще не прошел посвящения, потому что не носил бороды, и посоха у него не было. У второго всадника, худощавого, нарядно одетого, были заостренные уши и непривычно волнистые и короткие для эльфа светлые волосы. При нем не было ни меча, ни лука со стрелами, обычного для его соплеменников, но его грудь крест-накрест пересекали кожаные перевязи двух кривых армаисских сабель, острых как бритва. Их рукояти виднелись из-за спины эльфа над плечами. Третьим был никто иной, как гном, сидящий верхом на пони. В лисьей шапке, вишневом бархатном кафтане, теплом полушубке и удобных коротких сапожках гном выглядел богатым городским жителем. Странная троица спустилась с холма и выехала к опушке леса на большак, встревожив своим появлением и без того перепуганных людей из обоза. Путники и сами удивились, обнаружив, что дорога в столь поздний для зимних поездок час забита телегами, лошадьми, волами, испуганными женщинами и ребятишками. Трое всадников переглянулись, и молодой чародей выехал вперед.

– Мир вам, люди, – проговорил он, подъезжая к последней телеге в хвосте обоза и стараясь не глядеть на арбалет, нацеленный на него пожилым крестьянином, – Что у вас стряслось? Почему вы застряли на дороге в такой час? Время-то уже к ночи.

– И сами видим, что к ночи, – проворчал крестьянин с арбалетом, помедлил, разглядывая незнакомца, и нехотя опустил оружие, – Мы ждем возвращения орденского дозора, он должен сопроводить нас в Азатан, пока не стемнело.

– Ах, солдаты Ордена! – эти слова явно обрадовали чародея, он заулыбался, – И куда же они подевались?

– Поскакали в лес, погнались за разбойниками, которые на нас напали, – объяснил крестьянин, продолжая разглядывать чародея и его спутников угрюмо и с недоверием, – Вы что не слышали шум, когда подъезжали?

– Нет, мы ехали с другой стороны, – поспешно ответил чародей, – Если позволите, мы подождем вместе с вами. Ведь проехать все равно нельзя, а нам как раз нужно в Азатан.

– Ждите, чего ж делать, – безразлично пожал плечами крестьянин с арбалетом.

– Погоди, – встревожилась его жена, сидевшая на телеге, – А вдруг они из той же шайки? Видишь того, кудрявого? Мало того, что эльф, так еще и странный такой.

– А что вы имеете против эльфов? – удивился чародей.

– А то! – отозвался человек на соседней телеге и указал рукой куда-то влево.

В стволе сосны, росшей на обочине, торчала стрела. Эльф подъехал к дереву, сильным движением потянул за древко, вынул стрелу и внимательно ее разглядел. Это была длинная стрела с узким листовидным наконечником и серо-белым оперением.

– Эльфийская, – проговорил эльф и бросил стрелу на землю.

– Но это еще ничего не значит, – заметил чародей.

– Эльфы разбойники – это невероятно, – согласился гном.

Из лесу донесся конский топот.

– Солдаты Ордена возвращаются. Посмотрим, что они скажут, – усмехнулся крестьянин с арбалетом.

Стук копыт прозвучал совсем близко. Из леса, уже окутанного сумерками, на еще освещенную солнцем дорогу выехали всадники в коротких пурпурных плащах. Они были одеты в легкие доспехи из кожи, покрытые металлическими бляшками, и круглые шлемы, украшенные султанами из темно-красных перьев. Со шлемов спускались на лицо пластины, защищающие нос, в виде когтистых львиных лап. На плащах были вышиты изображения львицы с крыльями, шагающей на задних лапах. Трое из всадников везли поперек седла тела, накрытые попоной. Люди из обоза оживились.

– Кого-то поймали, – сказала жена крестьянина с арбалетом.

– Это мертвые, – возразил хозяин соседней телеги, – Зачем было брать их с собой?

От кавалькады воинов в пурпурных плащах отделился предводитель, воин могучего сложения на крупном рыжем коне, грива которого вся была заплетена в косички.

– Эй, кто старший? – низким гулким голосом вопросил он, – Освободите одну телегу. Этих, – он обернулся и указал на накрытые тела, – мы должны доставить в Азатан.

– Зачем? – крикнул сзади крестьянин с арбалетом.

– Нужно, – не оборачиваясь, отозвался предводитель дозора.

Его воины спешились, быстро переложили вещи с одной из телег на соседнюю, пересадили из нее ребятишек и положили на освободившееся место тела убитых разбойников. Трое путников, появившихся из леса, с интересом наблюдали за происходящим.

– Так это эльфы? – спросил хозяин телеги.

Начальник отряда не ответил. Он окинул взглядом обоз и заметил троих посторонних.

– Вы кто и откуда, господа? – строго проговорил он, проехал по обочине в конец обоза и остановился рядом с путниками.

Они переглянулись между собой, и чародей снова выехал вперед.

– Я Юн из Китара, Восточный Колдун, – с важным видом представился он, – Это Эзельгер с Роорвинда и Нок из Ильрагарда. Мы едем к гроссмейстеру по важному делу.

– Очень хорошо, тогда поедете с нами, – кивнул предводитель воинов и сделал подчиненным знак рукой, затянутой в кожаную перчатку, – Едем, дорога свободна.

Воины Крылатого Льва оцепили обоз. Четверо из них поехали впереди, еще трое остались прикрывать обоз сзади. Заскрипели колеса телег, замычали волы, засвистели вожжи над впряженными в телеги лошадьми. Потихоньку обоз тронулся с места. Начальник отряда поехал рядом с Восточным Колдуном и его друзьями.

– Господин, так это эльфы? – опять крикнул хозяин телеги, на которой везли разбойников.

– Нет, – сухо отрезал предводитель воинов Крылатого Льва.

Какое-то время дорога шла вдоль опушки леса, поворачивая все больше на запад. Потом лес остался позади, и путь пролегал по заснеженной открытой равнине. Дорога незаметно взбиралась на плоскогорье. Далеко на горизонте виднелись силуэты гор, совсем черные в свете заката. Серое небо наливалось багровыми красками, по нему с севера на юг тянулись сизые полосы облаков. Дорога становилась шире. Вдоль обочин то и дело встречались нагромождения больших черных камней, покрытых ледяной коркой и мерцающих под солнцем, словно драгоценные кристаллы. Пустынный пейзаж выглядел уныло, но величественно. С самого момента основания Ордена Крылатого Льва Отгаром Занрабадским его воины обосновались в этих почти безлюдных угрюмых землях. В год триста двадцать второй от основания Ильрагарда Орден принес вассальную присягу Занбаарским королям, и Балиен Разумный пожаловал воинам Крылатого Льва дальний уголок своей державы – прилегающие с востока к Закатной стороне и с севера к Нехоженой Земле Западные земли. Солдаты Ордена приняли этот дар и в скором времени превратили отдаленную провинцию в хорошо охраняемую, всецело подчиненную им территорию. Их недавний гроссмейстер Виго много времени проводил в путешествиях и нечасто бывал в своей резиденции в Азатане. Его нынешний преемник разделял эту склонность, но в своих частых поездках никогда не заезжал в Занрабад. Когда в столице Занбаарского королевства требовалось его присутствие, гроссмейстер присылал к королю своего представителя. Многие монархи усмотрели бы в этом недостаточное уважение к сюзерену, но Кальдиен Занбаарский относился к странному поведению гроссмейстера с уважительным согласием.

– Я никогда раньше не бывал в Западных землях, – промолвил Нок, поглядывая по сторонам с интересом.

– Я тоже, – кивнул Орн, ехавший рядом, – А ты Колдун?

Юн не ответил. Он ехал впереди и с важным видом вел беседу с Робуром, начальником орденского дозора.

– Зазнался он вообще-то, – неодобрительно заметил Орн, покачав головой.

– Не удивительно, – пожал плечами гном, – Восточный Колдун, согласно традиции, всегда возглавляет Орден Колдунов. Хорошо, что после смерти Ютаса главенство приняла на себя Южная Колдунья Адиари, а то власть совсем бы испортила нашего мальчика.

– Задатки и раньше были, – возразил Орн, – А тут еще воспитание Гвендаля сказалось. Жаль, он сам сюда не приехал, я бы ему все высказал.

– А если бы он тебе всыпал за то, что ты превратил его в кошку? – спросил Нок.

– Это дело прошлое, – Орн небрежно пожал плечами и добавил обеспокоенным шепотом, – Хуже другое. Как бы гроссмейстер меня не узнал. Вот уж кого я действительно опасаюсь.

Нок не ответил другу. Он вдруг привстал на стременах и изумленно ахнул. Дорога в это время обогнула очередную каменную груду, вышла на плоскую открытую равнину, и глазам путников, солдат Ордена и людей, ехавших в обозе, открылся Азатан, столица Западных земель. Все разговоры в обозе и среди дозорных сразу смолкли. Восточный Колдун и тот перестал болтать.

– Вы видели раньше что-либо подобное? – воскликнул он, обернувшись к друзьям.

Нок и Орн только покачали головами, не отрывая глаз от явившегося им зрелища. Посреди ровного каменного плато к небу поднимались, словно колонны, огромные столбы из черного базальта. Воздвигнутые самой природой, столбы были отшлифованы ветрами, придавшими им правильную форму, и издалека казались совершенно прямыми и гладкими. Одни были чуть выше, другие чуть ниже, какие-то шире, а какие-то уже, но все вместе они выделялись четкими темными силуэтами на фоне малиново-красного закатного неба. На этих столбах расположился Азатан. На верхних площадках столбов виднелись зубцы крепостных стен, мерцали светом окна, вздымались кверху остроконечные башни со шпилями, на которых ветер качал знамена. Площадки соединялись между собой изогнутыми мостами с ажурными металлическими перилами. Снизу издалека мосты казались сотканными из кружева. Каждый из них был ярко освещен фонарями. Было похоже, что город окутан тонкой паутиной переплетающихся подвесных сооружений и осыпан гирляндами огней.

– Красотища! – выдохнул Орн одними губами.

– На каждом из столбов улицы и дома расположены в несколько уровней, – объяснил приезжим Робур, – Наверх можно добраться в подъемниках. Лестниц, ведущих в Азатан с земли, нет. Все мосты разводятся на ночь. Такому городу не нужны оборонительные сооружения. Азатан и так практически неприступен.

– Потрясающе! – восхитился Нок, – Только я страшно замерз, дорогой господин Робур. А наверху, поди, холодный ветер.

– Ничего не поделаешь, – выслушав сетования гнома, Робур усмехнулся в усы, – Дом гроссмейстера построен в самой высокой точке.

Он поднял руку и указал на один из столбов, поднимавшийся выше остальных. На его вершине виднелся замок с высокими базальтовыми стенами и башнями из обсидиана, отливавшими иссиня-черным цветом на фоне заката.

– Далеко забрался, – промолвил Орн и ободряюще хлопнул Нока по плечу.

Сам демон выглядел встревоженным.

– Брось, – постарался успокоить его Нок, – Во-первых, ты выглядишь теперь совсем иначе. А, во-вторых, мы же не знаем точно, кто у них гроссмейстер. Может, это вовсе не он.

Подъемник медленно и тяжело двигался вверх. На то, чтобы добраться на вершину столба ушел час, и путники продрогли от зимнего ветра, стоя на качающейся деревянной площадке, огороженной цепями. Вместе с подъемником, казалось, поднималось вверх и солнце. На равнине клонившееся к горизонту, оно вдруг взмыло в высь, озаряя багровыми лучами город, башни и мосты. Вместе с путешественниками подъемник вез конный отряд, вернувшийся из дозора и одну из телег, на которой лежали накрытые плащами тела разбойников. Громоздкие толстые цепи, державшие площадку и поднимавшие ее, скрипели под тяжестью груза. Слушая их скрип, Юн украдкой схватился за руку Орна. Нок же с любопытством смотрел, как на соседний столб другой подъемник везет несколько телег, волов и лошадей из обоза, с которым путники прибыли в Азатан. Вдали виднелись и другие работающие подъемники, ползущие вверх или съезжающие вниз, на землю. Орн не смотрел по сторонам. Он нервничал, то и дело одергивал на себе плащ, стряхивал с рукава куртки несуществующие пылинки и изо всех сил старался изображать замкнутого холодного эльфа. Когда, наконец, подъемник достиг квадратной площадки, вырубленной в камне на самом краю, перед путниками выросла зубчатая стена, а в ней виднелись ворота, достаточные для того, чтобы впустить весь дозор верхом на лошадях, пеших путников и телеги в придачу. Со стены Робура окликнула стража, одетая поверх доспехов в темно-вишневые накидки с шевронами в виде крылатых львов. Начальник дозора назвал пароль, не опасаясь присутствия Юна, Нока и Орна: пароль менялся каждый день. Ворота отворились, двигаясь медленно под собственной тяжестью, и за ними взглядам путников открылась улица мощенная камнем, застроенная высокими домами со стрельчатыми окнами и островерхими крышами. Улица вилась по спирали, поднимаясь вверх, туда, где возвышался замок с обсидиановыми башнями. На их шпилях трепетали на ветру флаги Ордена.

– Вам туда, Колдун, – сказал Робур Юну, указывая на замок, – Я провожу.

Не смотря на вечерний час, узкая улица была заполнена пешеходами и повозками. В лавках бойко шла торговля, в трактирах было много посетителей, повсюду слышен был гул голосов. Продвигаться в тесноте по дороге, все время поднимающейся вверх и вверх, было нелегко. Но перед дозорным отрядом Робура и телегой, которую везли с собой воины, толпа горожан расступалась. Позади телеги образовывалось свободное пространство, в нем и ехали Юн, Нок, и Орн, на которого отовсюду поглядывали с любопытством: эльфы появлялись в Западных землях не каждый день.

Замок отделяла от города еще одна стена. Перед ее воротами Робур отдал своим воинам какие-то распоряжения, а сам отправился сопроводить посетителей к гроссмейстеру. Путники и начальник дозора въехали во внутренний двор, круглый, точно глубокий каменный колодец. Отсюда поверх стены замка был виден весь Азатан с его разводными мостами, узкими башнями и мерцанием огней. В покои замка со двора вели двери без крыльца и лестницы, но накрытые массивным портиком с колоннадой. Колонны, поддерживавшие конический свод, тянулись вдоль всего фасада, были выточены из черного гранита и походили на сгоревшие свечи, а мозаика на портике изображала битву драконов и нюктов – синих крылатых быков. Робур указал на вход.

– Вас проводят в Львиный зал. Я пойду с докладом к гроссмейстеру и за одно извещу его о вашем приезде, – сказал он, спрыгивая с лошади и отдавая поводья подошедшему конюху.

– А кормить будут? – спросил Восточный Колдун.

– Гроссмейстеру нет равных в щедрости и гостеприимстве, – с гордостью молвил воин Крылатого Льва.

– Вот и хорошо, – обрадовался Колдун, – А то на голодный желудок ни какие важные дела не идут на ум.

Сойдя с лошади, чародей вдруг пошатнулся и схватился за голову. Орн проворно спрыгнул с седла и поддержал Юна за локоть.

– Что с тобой? – удивился демон.

– Это от голода, – предположил Нок, – Ему же постоянно нужно есть. Он так хрупок здоровьем.

Молодой чародей перевел дыхание и провел ладонью по лбу.

– Нет, это не от голода, – возразил он дрогнувшим голосом и окинул двор замка пристальным взглядом, словно пытаясь увидеть нечто, скрытое от непосвященных глаз, – Это что-то неуловимое.

Каменные львицы скалили разинутые пасти, стоя на задних лапах. Их спины украшали маленькие птичьи крылышки, а их передние лапы были угрожающе вскинуты. Вереницы каменных фигур убегали из одного конца Львиного зала в другой. От них на темно-красный гранитный пол ложились длинные угрюмые тени. В массивных постаментах, на которые опирались задние лапы статуй, виднелись трещины времени. Они же покрывали колонны, поддерживавшие высокие стрельчатые своды потолка. Каменная кладка стен, увешанных оружием и гобеленами со сценами сражений, сочилась влагой. Свечи в тяжелых бронзовых светильниках, стоявших вдоль прохода между статуями львиц, часто вздрагивали от дыхания холодной сырости, проносившегося по залу. Весь парадный покой в замке гроссмейстера был исполнен мрачного величия старины. Только в самом конце зала, где статуи львиц отступали перед большим, сложенным из черного камня камином, возникало некое подобие уюта. В камине потрескивал огонь, распространяя приятное тепло. На мягком ковре, привезенном из Армаиса, стояло несколько кресел для гостей и высокое, похожее на трон кресло самого гроссмейстера. Оно было не занято. Глава ордена Крылатого Льва стоял у камина, скрестив руки на груди, и задумчиво глядел на горящие поленья. Невысокий, худощавый и жилистый, одетый как простой воин, гроссмейстер не выглядел столь внушительно, сколь подобало его званию. Но что-то в облике этого человека, в его взгляде, движениях и голосе заставляло признать его главенство над другими людьми. За креслом гроссмейстера стоял рослый и статный воин в черной суконной куртке и кожаной безрукавке, покрытой металлическими бляшками. Он был еще совсем молод, его свежие щеки покрывал едва заметный пушок, длинные пшеничного цвета волосы, сплетенные на затылке в косичку, падали на плечи. Молодой человек стоял, заложив руки за спину, и почтительно следил глазами за гроссмейстером, пока тот прохаживался возле камина. Одно кресло для гостей также было свободно. Худощавый светловолосый эльф стоял за креслом чародея, положив руки на круглую, покрытую резьбой спинку. Тень от одной из каменных львиц падала на его высокую фигуру, полностью ее скрывая. У гроссмейстера создавалось впечатление, что эльф намеренно выбрал столь плохо освещенное место. Гном же, сидевший подле чародея, напротив придвинул свое кресло поближе к яркому пламени камина и забрался в него с ногами, потому что все равно не доставал ими до пола. Оглянувшись на него, гроссмейстер не смог сдержать улыбки, осветившей его суровое лицо.

– Я рад вашему приезду, – промолвил он с теплотой в голосе, – Хотя вы и не совсем те, кого я ожидал.

– Понимаю, ты ждал Гвендаля, – виновато пожал плечами молодой чародей, – Но он уехал по государственным делам и не сказал, когда будет назад.

– Жаль, очень жаль, – опечаленно покачал головой гроссмейстер, – Дело, по которому я его вызвал очень серьезно.

– Может, поделишься с Восточным Колдуном, Вернигор? – приосанившись и расправив широкие рукава своей серебристо-серой мантии, спросил чародей, – Я, конечно, начинающий волшебник, но раз уж я здесь, может, и от меня будет какая-то польза?

– Ты не первый чародей, который здесь побывал, Юн, – с мягкой снисходительностью выслушав молодого волшебника, заметил гроссмейстер, – Сюда уже приезжал Гвенхивар, и Людгар из Аладана, и некоторые другие. Поэтому я бы предпочел увидеть Гвендаля Рено и спросить его совета. Но я расскажу, в чем дело.

Гроссмейстер сел в кресло. Положив руки на подлокотники, изображающие лежащих львов, он попытался разглядеть стоящего в тени эльфа, Эзельгера с Роорвинда. Но уловил только внимательный и немного вкрадчивый блеск серых глаз. Поведя бровями с едва заметным недовольством, гроссмейстер снова взглянул на чародея и продолжал:

– С давних времен в Азатане находится драгоценная реликвия, хрустальное яблоко, подаренное первому гроссмейстеру нашего ордена Отгару, Занбаарскому Льву, Западным Колдуном Тармиэном. Тармиэн помогал воинам Крылатого Льва при постройке Азатана. Своей магией он воздвиг мосты, соединяющие город, укрепил стены крепостей. Хрустальное яблоко было преподнесено им Отгару в память о тех временах и дружбе, которая связывала этих великих мужей. Оно всегда служило мерилом покоя в нашем маленьком государстве. Стоило возникнуть опасности, угрожавшей Западным землям, как в яблоке начинал сгущаться туман. Чем сильнее была опасность, тем гуще становился туман в яблоке Тармиэна. Яблоко хранится в построенной для него башне в восточном крыле замка, и вот уже более двухсот лет оно прозрачно, как вода в горном ручье. Вернее, было прозрачно.

– В нем появился туман? – спросил чародей.

– Скорее дым от костра, серый и густой, – ответил гроссмейстер, – Судя по нашим летописям, такое происходило с яблоком Тармиэна лишь восемьсот лет назад во время вторжения троллей. Но в то время Орден знал, откуда исходит опасность. Теперь же я озадачен, ибо не представляю, что послужило причиной тревожных перемен, происходящих с яблоком. Ни один из чародеев, к которым я обращался за советом, не дал ответа на мой вопрос.

– Давно ли это началось? – Эзельгер заговорил так неожиданно, что гроссмейстер невольно вздрогнул, и молодой воин за его креслом тоже.

– Около месяца назад. С тех пор я безуспешно бьюсь над разрешением этой загадки, – гроссмейстер опять попытался вглядеться сквозь завесу тени в лицо эльфа, но безуспешно.

– А когда появились разбойники в ваших краях? – спросил гном, гревшийся у камина.

– Ты думаешь, Нок, это разбойничья шайка заставила пробудиться древний талисман? – скептически усмехнулся гроссмейстер, потом нахмурил бровь с досады, – Да, мерзавцы доставляют неожиданно много хлопот. Я обнаружил эту напасть совсем рядом с Азатаном, когда вернулся в конце осени из Аладана. Негодяи сеют страх среди населения, грабят крестьян и горожан, даже некоторые плохо укрепленные замки. И как назло сейчас, когда большинство моих людей в Занрабаде, при дворе короля Кальдиена! Мы разослали во все концы дозоры, обложили разбойников, как лис в норах, им долго не продержаться. Их поимка, мой дорогой господин гном, лишь вопрос времени. Яблоко же потревожило что-то совсем иное. Только нечто по-настоящему страшное могло заставить его затуманиться. Что – вот вопрос?

Чародей и гном переглянулись. Эльф за креслом чародея по-прежнему внимательно слушал, не сводя с гроссмейстера пристального взгляда.

– Ладно, Вернигор, обращусь и я к твоему яблоку, раз уж и Гвенхивар здесь побывал, – небрежно махнул рукой чародей, – Может, именно одному из Колдунов удастся узнать ответ на этот трудный вопрос.

– Делай, как знаешь, Колдун, – кивнул гроссмейстер, – Я буду рад, если ты сможешь мне помочь. Но предупреждаю тебя, яблоко Тармиэна – очень сильный артефакт. Гвенхивар три дня пролежал без памяти, после посещения башни, где хранится яблоко. Даже простые воины, не чародеи, чувствуют себя плохо, долго находясь при нем.

– Да, знаю, – ответил Восточный Колдун, – Я почувствовал присутствие могущественного колдовства, когда въехал во двор замка. Но я не боюсь и готов рискнуть. Только сначала хорошо бы поужинать.

– Это точно, – пропыхтел гном и погладил себя по круглому животу, обтянутому бархатным кафтаном.

Гроссмейстер улыбнулся.

– Рад буду разделить с вами трапезу, как в старые времена, – сказал он и вопросительно обернулся к воину, стоявшему за креслом.

– Стол накрыт, – кивнул молодой человек и негромко добавил, – Учитель, Робур хочет с вами говорить.

– Позже, – коротко возразил гроссмейстер и поднялся с кресла, – Поди скажи ему, пусть ждет в библиотеке. Пойдемте, друзья мои.

Он взял под руку чародея, дружески обнял гнома за плечи, и втроем они вышли из зала через боковую дверь, ведущую к трапезной. Эзельгер последовал за ними. Он прошел мимо бронзового светильника со свечами, и гроссмейстер наконец разглядел его лицо. Оно было тонким, правильным и внешне безразличным, как у большинства эльфов. Вернигор почувствовал нечто вроде разочарования, так как почему-то ожидал увидеть что-то совсем другое.

Ужин удался на славу. Общая трапеза уже закончилась, и длинный дубовый стол для воинов был свободен. А за столом гроссмейстера на каменном помосте друзья сидели рука об руку, как в старые добрые времена, когда немало дорог им пришлось проехать вместе по белу свету. Еды было в изобилии, из подвалов достали лучший эль. Вернигор превратился в радушного хозяина и забыл свою официальную отчужденность. Нок, согревшийся элем, пришел в благостное расположение духа. Колдун тоже взбодрился, изрядно заправившись пирогом с индейкой, тыквенной кашей и жареной телятиной. Даже Эзельгер, сидевший чуть в стороне и почти не принимавший участия в разговоре, выглядел приветливо и не так холодно, как прежде. Он даже улыбался уголком рта, глядя на обрадованных встречей друзей. Только улыбка его иногда казалась Вернигору немного печальной.

– Все совсем, как раньше, – довольно заметил Нок, – Жаль, что нет с нами остальных – Элиа, Кадо, Чародея, Тарилор.

– Орна тоже, – осторожно заметил Колдун и настороженно покосился на гроссмейстера.

Эльф, сидевший напротив гроссмейстера по другую сторону стола и крутивший в пальцах серебряную вилку, перестал ее крутить.

– Верно – жаль, – заметил Вернигор, вздохнув.

Эзельгер отложил вилку в сторону и уставился в окно, задумавшись и совершенно перестав обращать внимание на разговор. Гном, чародей и воин Крылатого Льва предались воспоминаниям о прошлом, полном приключений и опасностей. Беседа, а с ней и застолье растянулось на час. Совершенно стемнело, когда Колдун отодвинул в сторону тарелку и кубок и прежде других поднялся из-за стола.

– Немножко поел, – молвил он, степенно расправив на себе мантию, – Теперь я готов к новым великим деяниям. Пусть меня проводят в башню, где хранится яблоко Тармиэна, Вернигор.

– Это опасно. Ты точно не передумал, Юн? – спросил гроссмейстер.

– Житие Великого Колдуна – всё есть сплошная опасность, – с достоинством ответил Юн и величественно скрестил руки на груди, – Именно к этому и готовил меня Гвендаль целых пять лет.

– Ну что ж, тогда идем, – кивнул Вернигор и поднялся из-за стола.

– Ты с нами, Эзельгер? – спросил Нок.

– Конечно, – коротко ответил эльф и запахнулся в плащ.

"Он ведет себя так отчужденно и холодно, но неприязни не вызывает, – глядя на Эзельгера, подумал Вернигор, – Есть в нем что-то, что приковывает внимание к нему. И непохож он на других эльфов."

Из трапезной гроссмейстер и его гости вышли на круглый двор. Уже спустились ранние сумерки зимней ночи, и в темноте светились тут и там огни Азатана. В сопровождении двух воинов, которые освещали фонарями дорогу, Вернигор обошел фасад замка, украшенный колоннадой, и вывел спутников на другой внутренний двор. Он был прямоугольной формы и тянулся от западного крыла к восточному. В дальнем конце двора виднелась черная и узкая обсидиановая башня. В неярком свете звезд она казалась сплошным каменным монолитом, только на самом верху светились тусклым синеватым блеском круглые окна.

– Это там, – сказал Вернигор, указав на башню.

Глядя на нее, Восточный Колдун поежился то ли от зимнего холода, то ли от испуга.

– Не могли вы выбрать местечко повеселее, – заметил он.

– Если ты боишься, я пойду с тобой, – предложил Нок.

– Не советую, – сказал Вернигор, – Туда лучше входить только волшебникам, – он указал на часовых, фигуры которых виднелись в темноте у входа в башню, – Караул мы меняем каждые два часа, и все равно воинам нездоровится после такого дозора.

– Ты говорил, Гвенхивар сильно пострадал, – тихо напомнил Эзельгер, – Он могущественный чародей, член Палаты Секретов. А Колдун пока только ученик.

– Но я Колдун! – гордо заявил молодой чародей, – И вся Палата Секретов мне не ровня.

– Не зазнавайся раньше времени, – строго заметил Вернигор, – Эльф прав. Ступай в башню, а мы подождем полчаса. Если по истечении этого времени ты не выйдешь, мы идем за тобой.

– Ладно, так уж и быть, соглашусь, чтобы вас не волновать, – небрежно пожал плечами Колдун, но в его голосе угадывалось затаенное облегчение.

Он запахнулся в свой серый плащ, накинул на голову капюшон и пошел через двор, направляясь к башне. Его фигура, освещенная звездами, виднелась в темноте до тех пор, пока не исчезла под глубокой аркой входа.

– Что-то как-то неспокойно, – проговорил Нок, которому гномья гордость мешала признаться, насколько ему страшно.

– Подождем, – промолвил Вернигор, не сводя глаз с башни, в которую вошел Колдун.

Друзья чародея присели на широкую каменную скамью возле крыльца, ведущего в западное крыло замка. Один из воинов, сопровождавших гроссмейстера, принес во двор песочные часы. Вернигор поставил их на перила крыльца, и песок зашуршал в стеклянных колбах. Эзельгер и Нок пристально следили за часами, наблюдая течение времени. Тишина окутывала Азатан и раскинувшуюся у его подножия равнину. В темноте один за другим гасли огни города. Зимний холод пробирался под одежду. Небо незаметно затянулось облачной пеленой, звезды исчезли, и пошел легкий снег. Гроссмейстер и его гости молча сидели на скамье у крыльца и ждали. Первым не выдержал ожидания Нок.

– Или с чародеем что-нибудь там случится, или мы здесь околеем, – сказал он по истечении всего лишь нескольких минут.

– Не пророчь, – с нарочитым спокойствием возразил Эзельгер, – Гномы никудышные предсказатели.

– Еще рано тревожиться, Нок, – согласился с эльфом Вернигор, который все это время с непроницаемо спокойным лицом кутался в короткую меховую накидку и курил трубку, – Не прошло и десяти минут, а мы дали Колдуну полчаса.

– Чего сразу накинулись на меня? – недовольно проворчал Нок, – Я просто высказал небольшие опасения не только за Колдуна, но и за нас тоже. Ох!

Испуганно вскрикнув, он вскочил со скамьи и указал пальцем в сторону башни. Вернигор и Эзельгер увидели, что окна в башне светятся синими всполохами, дрожащими и яркими. Со стороны башни к крыльцу, где сидели Вернигор и его гости, через двор шла фигура в плаще с капюшоном. Она медленно брела, опустив голову, скрестив руки на груди, и чуть пошатывалась на ходу. Подойдя к скамье, фигура остановилась, и все узнали Восточного Колдуна. Продолжая покачиваться, Юн медленно откинул капюшон с лица и обвел друзей безумным невидящим взглядом. Глаза его неестественно сверкали.

– Там дело плохо, – сказал он, потом закрыл глаза и проговорил потусторонним низким голосом, – Вижу ночь, вижу огни, вижу кровь, ma lotas ioro lin reni paono. Вижу – тьма кругом. Наследник идет, он несет Меч...Dor ie... Ma lotas nor... Oine eno da Hi`ld.

Проговорив так, чародей тяжело перевел дух, словно долго и быстро бежал, схватился за голову и болезненно застонал.

– Совсем мне худо что-то, – сказал он своим обычным голосом, по-детски растерянным и дрожащим, и беспомощно огляделся в поисках опоры.

Вернигор сразу же подхватил его под руки и усадил на скамью. В темноте горели факелы воинов, но даже в их свете было заметно, что Юн бледен, и по лбу у него струится пот.

– Хочу пить, – опять по-детски жалобно проговорил он и жадно отхлебнул из фляжки, протянутой ему одним из сопровождавших Вернигора часовых.

– Что там было? – с волнением спросил его Нок.

– Я поднялся по лестнице на самый верх в круглую комнату, где лежит яблоко. Оно стало совсем черным изнутри, как только я вошел, – напившись воды, поведал Юн, задыхаясь, – Моя голова чуть не лопнула, и я вышел обратно во двор. Мне жаль, Вернигор, я не смог тебе помочь.

– А что ты тут только что наговорил? – спросил гроссмейстер, – Ты говорил то на общем языке, то на Старой Речи.