Текст книги "Потерянная реликвия"

Автор книги: Веда Талагаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

– Ух ты, колдовство! – простодушно восхитился Ронф, и Элиа полностью разделял его восхищение.

– Здравствуй, царица, здравствуй Верховный Чародей. Здравствуйте, Элиа и Ронф, – обратив на них большие, приветливо светящиеся глаза, молвила химера.

Ее голос звенел, как три созвучных хрустальных колокольчика, а взгляд был полон покоя и мудрости.

– Она нас всех знает! – потрясенно воскликнул Ронф.

– Хватит вопить, – строго одернула его царица и поклонилась женщине-птице, – Здравствуй, химера. Мы пришли за помощью к тебе. Нам нужно срочно найти Гвендаля. Ты можешь показать нам его?

– Не могу, – ответила химера, – Он этого не хочет. Сильная магия стоит на пути у моего взора. Чародея не покажут вам ни котел, ни волшебные зеркала, вокруг него сгустился туман. Гвендаль сам даст знать о себе, и скорее, чем вы думаете.

– Вот и хорошо, – обрадовался Элиа, – Спасибо, химера!

– За что? – возразил Ронф, – Она ж не знает, где этот мошенник!

– Мой дядя не мошенник, – возмущенно возразил Элиа, – И он скоро объявится. Ты ведь слышал, что она сказала?

– И все равно вам предстоит долгий путь, – ласково улыбнувшись Элиа, сказала химера, – Вы должны быть готовы к завтрашнему утру.

– Уж мы готовы, не беспокойся, пернатая госпожа, – заявил Ронф и воинственно сжал ладонью рукоять меча, висевшего на поясе.

– Не встревай, – отмахнулась от него царица, – Это все, что ты хочешь сказать, химера?

– Все, что могу, – ответила обитательница шара, – Время откроет большее. Приди позже, царица, с другими вопросами, и я попробую ответить на них.

Она склонила голову в прощальном поклоне и исчезла. Царица вздохнула и накрыла шар платком.

– Что толку в таком волшебстве, если оно предсказывает то, что и так известно? – недовольно заметил Ронф, – Я и без химеры знал, что завтра мы отправимся в путь.

– Куда? – спросил Элиа, – Я понятия не имею, где искать Гвендаля.

Шелест крыльев послышался за окном комнаты. Все увидели, что на зубцах соседней башни сидит голубь. Это был почтовый голубь – на его шее висел шнурок с кольцом, в которое было вставлено свернутое в трубочку письмо.

– Это от Гвендаля! – обрадовался Элиа.

Царица подошла к окну и распахнула створки. В комнату пахнуло морозным воздухом. Голубь подлетел к Тринадцатой башне, влетел в комнату и сел на стол возле шара. Ронф сразу же протянул руку к шнурку на шее птицы. Но голубь увернулся от его нетерпеливых пальцев и дался в руки только Элиа, позволив вытащить из кольца письмо. Элиа развернул лист пергамента и прочел послание, написанное торопливым размашистым почерком:

– "Дорогой Элиа, обстоятельства задержали меня в пути при возвращении из страны Пан в Ильраан. Я скоро напишу тебе снова, а пока будь любезен и сделай мне одолжение: съезди в Лоример, в город Ланор. Там, будучи в гостях у досточтимого господина Олто Твинклуса, я оставил кое-какие свои вещи. Пожалуйста, забери их. Твой дядя Гвендаль."

– И все? – удивилась царица.

Агенор молча и с удивлением развел руками.

– Дурацкое письмо, – проворчал Ронф, – Дались ему эти вещи!

– Будь любезен... сделай одолжение... пожалуйста..., – повторил Элиа, глядя в пергамент, – Столько вежливых слов в одном письме – это необычно для Гвендаля. Что-то за этим кроется. Наверное, стоит съездить в Лоример и забрать его вещи у этого Олто Твинклуса.

– Может, "Мудрость гоблинов" находится среди них? – предположил Ронф.

– Не знаю, – вздохнул Элиа, убирая пергамент в карман куртки, – Но завтра мы поедем в Лоример. Я отправляюсь к себе домой готовиться к отъезду. Утром, с рассветом, будь готов. Я заеду за тобой.

– Да, поезжай, Элиа, – согласилась царица, – Я распоряжусь, чтобы тебя отвезли.

– Я сам его отвезу на своих санях, – сказал Верховный Чародей.

Они поклонились царице и вышли из комнаты. Царица машинально ответила поклоном и присела у стола. Подперев рукой щеку, она печально глядела в окно. Зимний день уже дошел до полудня. Снег искрился под ярко-голубым чистым небом, в городе на берегу реки бурлила суетливая жизнь. Царица покачала головой в невеселом раздумье. Как и Элиа, она начинала подозревать, что эта история не кончится хорошо.

ПРОРОЧЕСТВО

– Опять двадцать пять! И пяти лет спокойной жизни не прошло, как он взялся за старое. Помяните мое слово, господин Элиа, я вашего дядюшку придушу!

Выслушав рассказ Элиа о событиях во дворце, Урдальф бушевал на кухне. Поджаривая на сковородке оладьи, он рычал и ворчал, проклиная старшего из своих хозяев.

– Ты веришь, что он украл эту книгу? – спросил Элиа с удивлением и обидой.

Он сидел за столом и слушал причитания гоблина, глядя в окно, на заснеженный сад. Деревья склоняли ветки под тяжестью белых хлопьев, а дорожки терялись среди сугробов. За садом, далеко внизу у подножия холма, виден был лежащий в речной долине город. Свет вечернего солнца лежал на стенах и башнях из розового камня. Покоем веяло от этой картины. Элиа едва заметно вздохнул. "Я опять покидаю Ильрагард и не знаю, что меня ждет", – подумал он.

– Эту книгу! – повторил гоблин с чувством, – Это не просто книга. В ней заключены древние пророчества и повествования о жизни Дивного Края едва ли не с начала времен. Любой волшебник душу заложит, чтобы хоть недолго подержать ее в руках.

– И, по-твоему, Гвендаль поддался этому искушению и украл книгу? – возмутился Элиа.

– Ну, – Урдальф смутился и отставил сковороду в сторону, – Гвендаль, конечно, не мог так поступить, уж его-то я знаю. Но он исчез. Опять исчез и наделал нам хлопот! Снова придется вам ехать, как в старое время, незнамо куда и искать его. Да еще с этим принцем. Не доверяю я ему!

– Почему? – удивился Элиа, – Он тоже гоблин, как и ты.

– Вот именно, – проворчал Урдальф и принялся заваривать чай, – Я исправившийся гоблин, на меня можно положиться. А что он за птица? Эти гоблины из Пана! Никогда они мне не нравились!

– Ладно, не горячись понапрасну, – успокоил старика Элиа, – Давай-ка, попьем чайку с этими вкусными оладушками и будем собираться.

– Поеду-ка я с вами, а господин Элиа? – с надеждой спросил гоблин, выставляя на стол чайные чашки.

– Нет, ты будешь ждать вестей от Гвендаля, – возразил Элиа, – А то вдруг он вернется, пока я буду в Ланоре.

Он опять едва заметно вздохнул. На самом деле ему не очень-то верилось, что Гвендаль скоро вернется домой. И обществу гоблина Ронфа он охотнее предпочел бы сопровождение верного надежного Кадо. "А еще лучше, если бы все мои друзья опять были со мной, – подумал Элиа, – Кадо, Юн, Вернигор, Нок, Тарилор. И Орн."

Ножки резной деревянной скамеечки представляли собой грубоватое подобие львиных лап. А лиловая плюшевая ткань, которой было обито сиденье, некогда выглядела очень прилично, но со временем протерлась и выцвела. "Надо бы сменить обивку-то, – подумал Нок, печально глядя на пятна, покрывающие ткань, – А то такие важные персоны на ней иной раз сидят. Вот Восточный Колдун, например. Окаянный чародей!" Гном с досадой покосился на сидящего рядом молодого чародея, и его раздражение улетучилось. Лицо у Юна было самое разнесчастное, такое же, наверное, как у него самого. Из двери в Лунных горах, путешественники попали прямо в Ридэль, небольшое княжество, приютившееся на границе Ильраана и Занбаара, и в ридэльском городе Хэлдарт они застряли на целых два часа в лавке готового платья. За эти два часа хозяин лавки, его помощники и прислужники сбились с ног, угодливо увиваясь вокруг высокого светловолосого эльфа, который никак не мог решить, что же ему нужно. Орн перемерил уже целую гору одежды, но ему все никак не подходило. То цвет был не к лицу, то фасон слишком старомодный, слишком вычурный, или слишком простой. А не это, так пошито было неважно, или же ткань оказывалась некачественной. Хозяин лавки утирал со лба струящийся пот, Нок изучал обивку скамейки и без причины злился на чародея, чародей с трагическим лицом считал звездочки, вышитые по краям рукавов на его собственной мантии. Две с восемью лучами, две с десятью, потом опять с восемью, опять с десятью, и так по кругу.

– Раньше он не был таким капризным и привередливым, – удивленно заметил Нок, которому скорбное молчание, наконец, надоело.

– Раньше он выполнял задание Темной госпожи и должен был втереться к нам в доверие. Для этого и прикидывался золотым парнем, – саркастически усмехнулся чародей, продолжая считать звездочки, – Теперь прикидываться не за чем, вот уж мы и увидим его во всей красе!

– Нет, он хороший, – вступился за друга Нок, – Просто у него было тяжелое детство.

– А я из-за этого скоро с голоду умру, – вздохнул Юн.

– Мы же завтракали три часа назад, – возразил Нок.

– Целых три! – испуганно вскрикнул чародей, – А я-то думал только два. Вот почему мне так плохо! Орн, выбирай скорее, моя жизнь в опасности, голодная смерть подбирается ко мне!

Служанка из лавки принесла чародею кружку сидра и кусок пирога с мясом, и он немного успокоился. А Орн, наконец, влез в очередной костюм из дорогого шоколадно-коричневого сукна, одернул и расправил куртку, расшитую узором из черного шелкового шнура, придирчиво оглядел себя в большом зеркале.

– В роде не морщит на спине и сидит хорошо, – критически подняв бровь, заметил он.

– Да на тебе все хорошо сидит! – в сердцах воскликнул чародей, – Это характер у тебя дурной! Берешь или нет?

– Да, – вздохнул демон, которому, кажется, хотелось еще покапризничать, – Только мне еще нужна рубашка под эту куртку.

– Вот! – чародей поспешно схватил длинную сорочку из изумрудно-зеленого атласа с серебряными крючочками, – Одевай, и пойдем ради всего святого!

– Эльфийское шитье, – заметил Орн, взявшись за атласную ткань, вышитую лиственным орнаментом, – Она дорогая.

– Плачу за все! – взвыл чародей, схватившись за голову.

– Правда? – Орн смущенно похлопал ресницами, – Вот спасибо, друг. Но мне еще нужны будут плащ и ботинки. Такие эльфийские, с высокими голенищами и кучей крючков.

– Такие же, как на тебе, только новые, – закивал Юн, – Будут, будут тебе ботинки, только не мучай нас, проклятый ты черт.

Подумав о плаще и ботинках, Нок в ужасе закрыл лицо руками. Когда еще через час, друзья вышли из лавки на улицу, Орн осмотрел свою новую одежду и недовольно молвил:

– Я выгляжу теперь совсем как эльф!

– Да ты и ведешь себя так же! – проворчал Юн, запахиваясь в плащ.

– Ладно вам, – тоном виноватого подхалимства протянул Орн, – Не ругайтесь на меня. Дайте порадоваться жизни.

Он с наслаждением вдохнул свежий морозный воздух и окинул взглядом изящно построенные домики из светло-серого камня, статуи, украшающие обочины улиц и белые дымки, идущие из труб над крышами. Хэлдарт некогда был возведен эльфами, столетия назад покинувшими Ридэль, и городская архитектура отличалась невесомой легкостью и обилием затейливых украшений. Друзья стояли в начале улицы, полого спускающейся под горку к корчме "Красотка Запада", где они оставили лошадь чародея и гномьего пони.

– А ведь ему еще лошадь нужна, – тихо проговорил Нок.

– Зачем ты это сказал?! – закричал чародей.

На закате дня чародей, гном и демон уже ехали верхом по долине Семиречья, оставив позади Хэлдарт. Глубокая чаша долины была закутана в снежную шубу, покрывшую дороги и мосты, и друзья с трудом добрались до подъема на холм, который вел в поле. За полем начинался глухой и пустынный Очарованный лес. Солнце, склонившееся к западному горизонту, висело красным яблоком на голых ветвях деревьев. Холодный ветер гнал по небу облака, унося их на восток. Орн откинул со лба капюшон своего нового черного плаща и, щуря глаза на закат, всмотрелся в мрачные сумерки, сгущавшиеся под лесными сводами.

– Место не очень хорошее, – сказал он, – Но мы ведь уже были там однажды, и ничего не случилось. Где находится дверь, мы знаем, стало быть, не пропадем.

Он ободряюще похлопал по плечу чародея, взгляд которого отнюдь не выражал храбрости, а по лицу разливалась подозрительная бледность.

– И нечистой силы нам бояться не стоит, – добавил Нок, в свою очередь, хлопнув Юна по другому плечу, – У нас своя есть. Извини, дружище Орн.

– Что есть, то есть, – пожал плечами демон, пришпорил своего нового белого коня и храбро поскакал вперед, туда, где длинные тени деревьев ложились на снег.

Нок на своем коренастом пони потрусил за ним.

– Я не помню, как найти поляну и Большой Ясень, – с испугом провожая друзей глазами, пробормотал чародей, но, обнаружив, что остался в чистом поле один-одинешенек, живо пришпорил лошадь и поскакал к лесу с воплями, – Эй, подождите меня!

Солнце закатилось за стену леса, когда три всадника углубились в чащу по петляющей, едва заметной в снегу тропинке.

Зимний закат угас далеко за холмами, и вечер быстро обернулся ночью. В лесу было еще довольно светло от снега, который искрился в свете звезд, но ветви деревьев сплетались все гуще и нависали все ниже над тропинкой. Она сужалась, уходя вглубь чащи, и постепенно терялась в сугробах. Лошадям стало тяжело идти, они тревожно стригли ушами и пофыркивали, пони Нока с трудом переставлял копыта. Стало совсем холодно и совсем тихо. Слышно было только, как хрустит снег на пути у лошадей, да стволы деревьев поскрипывают в вышине на ветру. В этот поздний час трое путников незаметно оказались в самой пустынной лесной глуши, в самой непроходимой чаще Очарованного леса. Дорога делалась все труднее, нигде не было видно ни малейшего просвета, ни крохотной полянки. Путники уже подумали, что заблудились, когда за деревьями впереди вдруг замерцал огонек, и прямо перед ними показался выезд на окруженную высокими деревьями поляну. Посреди поляны высился исполинский ясень с неохватным стволом и кроной, осыпанной снегом. Под ним горел костер, у костра на стволе поваленного дерева виднелись силуэты трех сидящих людей. Орн взялся уже за поводья, собираясь подхлестнуть коня, но чародей быстро схватил его за руку.

– Погоди, – зашептал он, – Вдруг это феи или разбойники?

– Феи не жгут костров, – с усмешкой возразил демон.

– А разбойников мы не боимся! – воинственно добавил гном, – Их трое, как и нас, мы с ними одной левой управимся. Поехали!

Он пришпорил пони и выехал чащи. На поляне, защищенной от ветра стеной деревьев, было тихо и уютно. Свет от костра желтым кругом ложился на снег, озаряя своими отблесками тех, кто сидел под ясенем. Все трое были закутаны в плащи с капюшонами. Но если в двух из них можно было распознать рослых и сильных мужчин, то третий был скорее всего ребенком лет семи или восьми. Разглядев это, Юн немного успокоился. А, увидев, что над костром варится похлебка в железном котелке, он и вовсе повеселел, и поскакал вперед, обгоняя Нока.

– Добрый вечер, господа, – сказал он, подъезжая к костру, – Вы позволите трем путешественникам, уставшим в дороге и замерзшим на холоде, обогреться у вашего костра?

– Ишь, как заговорил, еду почуяв, – усмехнулся Орн, подмигивая Ноку, и тут же чутко задвигал ноздрями, как дикое животное, – Запах снадобий. Кажется, я знаю, кто эти люди.

– Их стоит опасаться? – насторожился гном.

– Не тебе, – ответил демон и украдкой бросил взгляд на меч, висевший в ножнах у него на поясе.

Меч был единственным предметом, с которым он не расстался после того, как Юн расколдовал его.

– Пожалуйте к огню, добрые люди. Закон дороги велит дать приют любому, кто об этом попросит. Разделите с нами тепло костра и наш скромный ужин.

Человек, сидевший ближе всех к дороге, обернулся и откинул с лица капюшон. У него были резкие черты лица, впалые щеки и крепкий подбородок. Его длинные черные волосы были собраны на затылке на эльфийский манер. От висков на плечи падали две широкие совершенно седые пряди. Второй взрослый, сидевший чуть дальше, тоже оглянулся. Он был моложе, с более мягким лицом, но у них обоих были совершенно одинаковые глаза: пронзительные и затягивающие. Они странно блестели в темноте, и зрачки их расплывались на всю радужную оболочку. Орн почувствовал себя неуютно под взглядом этих глаз и отступил в тень. Путники привязали лошадей и уселись на ствол другого поваленного дерева, лежавший на противоположной стороне от костра.

– Мы только что приготовили горячий яблочный глинтвейн. В самый раз, чтобы согреться, – сказал человек с седыми прядями, – Меня зовут Квен. Это Вайгон. А это Хеерда. Хеерда, налей глинтвейна нашим гостям.

Ребенок, оказавшийся девочкой, проворно наполнил жестяные походные кубки. Лицо Хеерды было скрыто капюшоном, наружу выбивались лишь волнистые белокурые волосы.

– Я Орн, это Нок из Ильрагарда, а это Юн из Китара, Восточный Колдун, – представил всех Орн, усевшийся так, чтобы оставаться в тени.

– В самом деле? – Квен удивленно приподнял брови и внимательнее взглянул на Юна, взглянул скорее с любопытством, чем с почтением.

– Будущий Колдун, – скромно уточнил Юн; он тоже заметил странные глаза незнакомцев, непроизвольно вздрогнул и поспешно добавил, – Мы едем в Западные земли к гроссмейстеру ордена Крылатого Льва. Он наш большой друг.

– А мы здесь живем, – просто ответил Квен.

– Здесь? В этом заколдованном месте, полном фей? – удивился Нок.

– И еще оборотней, вурдалаков и всякой другой нечисти, – с усмешкой кивнул Квен и нагнулся, чтобы подправить палкой расползшиеся поленья в костре, – После войны леса полны ужасными тварями. Мы заключили с феями контракт на очистку Очарованного леса.

– Вы ведьмины – охотники за чудовищами, верно? – спросил Орн и закутался в плащ, словно ему стало совсем холодно.

– Да, – подтвердил Квен и знаком велел Вайгону снять с огня котелок.

– И девочка тоже? – удивился Нок.

– Хеерда живет с нами, она будет настоящей ведьминкой, когда вырастет, – улыбнулся Вайгон и погладил девочку по голове.

Она не сказала ни слова, но придвинулась поближе к младшему ведьмину. Из-под капюшона блеснули глаза, оглядели путников, и чуть дольше, чем на всех остальных задержались на Орне. Демон сделал вид, что не заметил этого, продолжая потягивать глинтвейн из кубка. Вайгон достал ложки. Юн сделал то же самое. Квен нарезал хлеб толстыми ломтями.

– Значит, вы едете в Западные земли? – спросил он, – Слышал я, что там нынче неспокойно.

– Чудовища? – встревожился Юн и оглянулся через плечо на темный лес, встающий позади.

– Нет, разбойники, – покачал головой Квен, раскладывая хлеб на небольшой походной скатерти, – Говорят, они орудуют даже в окрестностях Азатана, под носом у гроссмейстера.

– Во всем виновата война, – заметил Вайгон, – Нечисть, бандиты, разрушенные города, опустевшие селенья. Долго еще придется восстанавливать то, что пришло в упадок по милости Темной госпожи.

Орн опустил глаза и поковырял снег носком своего эльфийского ботинка. Внезапно он выпрямился и замер, прислушиваясь. Точно также насторожились и ведьмины. Они замолчали и отложили приготовления к ужину, вслушиваясь в звуки зимней ночи. В лесу стояла тишина. Изредка потрескивал и шипел костер, в ветвях гулял ветер. Но слух ведьминов, обостренный травяными снадобьями, и чуткое ухо демона уловили далекий шелест, катившийся по чаще. Он был еле уловим в общем хоре негромких лесных шепотков, но постепенно нарастал и приближался. Наконец, даже Юн и Нок услышали тихий шорох, ползущий по земле к поляне. Юн оглянулся и ему почудилось, что снег за кустами орешника приподнимается и колышется, словно невидимый крот рыхлит землю и роет туннель по направлению к ясеню.

– Что это? – прошептал он одними губами.

Квен жестом велел ему молчать. Они с Вайгоном потянулись за мечами, которые висели у них за спиной, выглядывая из-за плеча.

– Велес, землезмей, – шепотом проговорил Орн, его глаза вдруг потемнели и пронзительно сверкнули.

Ведьмины чутко вслушивались в шорох, скользящий по земле.

– Он совсем рядом, – шепнул Вайгон.

Они с Квеном обменялись многозначительными понимающими взглядами и поднялись на ноги. Движения их были резкими, пружинистыми, хорошо рассчитанными. Юн увидел, что ползущий след подземного землекопа уже достиг края поляны. Внезапно он оборвался, и звук, сопровождавший его, тоже исчез.

– Проклятье! Ушел на глубину перед прыжком, – с досадой пробормотал Вайгон, оглядываясь и вслушиваясь в тишину, а Квен только молча облизнул губы и крепко сжал их.

Воздух в лесу будто застыл в немой тревоге. Не было слышно даже гудения ветра в вышине. Собравшиеся у костра замерли в неподвижности, прислушиваясь. Весело, как ни в чем не бывало, потрескивал огонь. Прошло несколько томительных мгновений в напряженном молчаливом ожидании, но ни шум, ни след на снегу не возобновились.

– Ушел? – с недоверием и удивлением прошептал Вайгон, продолжая сжимать ладонью рукоять меча.

Квен прикрыл глаза, чтобы лучше слышать, и перевел дыхание. Юн, вскочивший было на ноги, сел обратно на поваленное дерево, а Нок отпустил большой кинжал, торчавший из-за пояса. Пронзительный, режущий слух визг взвился над лесом. Огромная плоская голова на длинной шее вынырнула из-под земли рядом с костром, подняв тучу снега, комьев мерзлой земли, и взметнулась вверх прямо за спиной Хеерды. Все тело чудовища было покрыто роговой чешуей грязно-зеленого цвета, узкие глазки блестели желтым огнем, с длинных белых зубов капала шипящая слюна. С шипением разинув пасть, огромная змея кинулась на девочку. Хеерда закричала и упала со ствола дерева на землю. Юн сделал тоже самое и утянул за собой Нока. Велес метнулся вниз к Хеерде. Казалось, успеть сделать что-либо для ее спасения было невозможно. Но Квен успел. Он взмахнул мечом, бросившись к змею. Однако раньше, чем ведьмин ударил велеса мечом, на толстую шею змея обрушился другой меч. Зеркальный темный клинок сверкнул, как молния, и одним ударом отсек велесу голову. Секундой позже меч Квена ударил чуть ниже и отсек от тела велеса небольшой сегмент. Удар был сильным, ведьмин потерял равновесие и упал, но тут же, словно кошка вскочил на ноги чуть в стороне от отрубленной головы. Тело змея, из которого фонтаном хлестала черная кровь, продолжало метаться над костром.

– Хвост! – крикнул Вайгон, бросаясь вперед.

И он, и Квен оказались в отдалении от того места, где был повержен велес. Орн едва успел откатиться по земле в сторону, когда из-под снега взметнулся, звеня чешуей, острый хвост чудовища. Меч демона еще раз мелькнул в воздухе, как вспышка молнии, и обрубил хвост. Орн вскочил на колени и снова ударил мечом в тоже место, чтобы не вырос новый хвост. Длинное тело велеса, наполовину высунувшееся из-под земли, дернулось в последний раз, упало на снег и затихло. У костра опять стало очень тихо. Хеерда тихонько пискнула, вскочила и бросилась к Вайгону. Ведьмин одной рукой прижал ее к себе, другой продолжая сжимать меч, которым так и не успел воспользоваться.

– Ух! – пропыхтел Нок.

Восточный Колдун только растерянно шлепал губами. Орн медленно поднялся на ноги, брезгливо глядя на свой меч, испачканный черной зловонной кровью.

– Какая гадость! – морщась, проговорил он.

– Тварь словно нарочно кинулась прямо на Хеерду, – заметил Вайгон, ласково поглаживая и успокаивая девочку.

– Если б не ты, господин Орн, – покачал головой Квен, пинком отшвырнул останки велеса подальше от костра, зачерпнул горсть снега и принялся чистить свой меч от крови.

– Пустяки, не пропадать же было малышке, – проговорил Орн глухим дрожащим голосом и вернулся на свое место.

– Что сделаете с телом? – спросил Юн, с опаской глядя на мертвого змея.

– Сожжем. А голову возьмем в свою пещеру на память, – Вайгон вынул из костра горящую головню, подошел к велесу и поволок его за обрубок хвоста в кусты орешника, – Если ты не против, Орн.

– Мне такие трофеи не нужны, – пробормотал демон, проводя ладонью по лицу, – Оставь себе, ведьмин.

– Ты очень хорошо владеешь мечом, Орн, – заметил Квен, убрав меч в ножны и подходя к костру; в его голосе прозвучало растущее беспокойство, – Ты слишком быстр даже для эльфа. Кто ты?

Орн отодвинулся от склонившегося над ним ведьмина. Блестящие глаза охотника за чудовищами встревожено и пристально сверлили взглядом темноту.

– Минуточку, ведьмин! – всполошился Юн, но Квен и ухом не повел.

Его крепкие пальцы взяли Орна за подбородок и заставили поднять лицо.

– Кто ты? – повторил Квен и, вглядевшись в лицо Орна, отпрянул на шаг, – Демон!

В ту же секунду Орн почувствовал укол в шею. Изогнутое острие серебряного кинжала уперлось в жилку у него под подбородком. Глаза Квена вспыхнули угрожающим синим огнем. Вайгон отбросил факел, которым поджигал тело змея, и кинулся к костру с мечом наголо.

– Ты что спятил? – испуганно заорал Юн и скороговоркой произнес заклинание, собираясь метнуть в Квена молнию, но с его трясущихся пальцев соскочил лишь бледный сноп зеленого света.

– Демон! – с отвращением и яростью повторил Квен сквозь сжатые зубы, одной рукой держа кинжал у шеи Орна, другой схватив его за волосы.

– Зря, – по-кошачьи сощурив глаза, дерзко ухмыльнулся Орн, – Я демон высшего уровня, серебро меня не берет.

– Может, железо? – спросил Квен, кивнув на Вайгона, который подошел, поднимая меч.

– Отпустите его немедленно! – закричал Нок, вытаскивая кинжал.

– Неужто вы и в правду якшаетесь с этим чудищем? – брезгливо поморщился Квен.

– Он наш друг, и он безобиден, – трясущимися губами, но решительно проговорил Колдун, – Он же убил велеса и спас вашу девочку!

– Для отвода глаз, – недоверчиво промолвил Квен и рывком запрокинул голову демона назад.

Хеерда неожиданно вскочила с места и втиснулась между ведьмином и Орном.

– Прекрати, Квен, не надо, – пролепетала она, – Он же меня спас, он хороший.

– Ты еще слишком молода и наивна, – недовольно возразил Квен.

– В самом деле, Квен, – неожиданно согласился Вайгон и опустил меч, – Хеерда знает, о чем говорит. Он ничего дурного нам не сделал, чародей и гном ему доверяют, его надо отпустить.

– Отпусти его, – повторила Хеерда и отвела руку с кинжалом от шеи Орна.

Квен нехотя убрал кинжал в ножны. Орн потер шею и угрюмо отодвинулся.

– Значит, вы убиваете не всех чудовищ? – шепотом спросил Юн.

– Только опасных, – опустив глаза, проговорил Квен.

Он чувствовал себя смущенным и подсел к костру в стороне от демона. Хеерда же напротив подошла к Орну, заботливо провела рукой по его шее и подула на царапину, оставшуюся от прикосновения кинжала. Подчиняясь какому-то неосознанному порыву, Орн снял с девочки капюшон. Свет костра упал на лицо Хеерды. Орн увидел вертикальную морщину над переносицей, орлиный профиль и пронзительный взгляд не по-детски взрослых глаз.

– Ты вёльва? – удивленно прошептал он.

– Да, – подтвердил за девочку Квен, – Одна из немногих, оставшихся на земле. А, возможно, и единственная.

– Вёльва! – ахнул Юн, уставившись на девочку, – Колдунья и пророчица изначального мира!

– Правда? – удивился Нок, с недоумением поморгав глазами.

– Клянусь Вечерней звездой! – кивнул чародей, взирая на Хеерду с благоговением.

– Да, я вёльва, – проговорила девочка, и ее голос стал чужим и низким, – И я чувствую, что мне пора. Я хочу говорить.

Ведьмины всполошились.

– Сейчас? – ахнул Вайгон.

Хеерда отступила на шаг и огляделась так, словно ничего не видела вокруг.

– Сейчас, – откликнулась она, как эхо, – Они не зря оказались здесь в этот час. Я чувствую, что буду говорить для одного из них. Отведите меня в пещеру. Скорее.

Она пошатнулась и упала. Квен подбежал, подхватил ее на руки и понес с поляны в лес. Вайгон бегом последовал за ним.

– Быстрее, – сказал он, оглянувшись, – Вы должны идти с нами. Она будет говорить для кого-то из вас.

Западнее поляны Большого Ясеня в лесу начинались холмы, поросшие ельником. Пещера была вырыта в склоне одного из них. Укрытая от посторонних глаз зарослями можжевельника, она была глубока и просторна. В ее куполообразном потолке виднелись отверстия, через которые проникали тонкие лучи лунного света. Гном, демон и чародей нерешительно шагнули в темный провал входа, вырытого в земле и ведущего вниз. Вайгон зажег факелы, укрепленные на стенах. Квен же отнес девочку на середину пещеры. Хеерда безвольно висела на руках ведьмина, но когда он поставил ее на пол, осталась крепко стоять на ногах. Голова ее была опущена, руки висели вдоль тела.

– Начинается, – явно волнуясь, проговорил Вайгон.

– А что будет? – с тревожным любопытством спросил Нок, наблюдая за девочкой.

Юн же с испугом косился на головы страшилищ, висевшие на стенах. Тут были вурдалаки, волки-оборотни, гули, какие-то другие чудовища, казавшиеся еще страшнее в дрожащем свете факелов. Чародей невольно уцепился за рукав Орна. Демон словно и не заметил этого. Он, не отрываясь, смотрел на Хеерду. Что-то заставляло его не сводить с девочки взгляд. Она стояла, склонив голову и покачиваясь из стороны в сторону.

– А что будет-то? – нетерпеливо повторил Нок.

– Тихо, – строго приказал Вайгон и приложил палец к губам, – Квен, наверное, уже нужно спросить.

Старший ведьмин кивнул. Его суровое лицо осветило благоговейное почтение.

– Ты здесь, мудрая? – тихо спросил он.

– Да, она пришла, – негромко отозвалась Хеерда.

Орн, Юн и Нок подивились тому, как звучал ее голос. Казалось, что Квену отвечает не девочка, а дряхлая старуха. Хеерда вдруг резким движением подняла голову и откинула капюшон с лица. Ее лицо было покрыто трещинами глубоких морщин, а волосы были белы как снег. На старушечьем лице горели черные глаза, зрачки которых, расширились по всей радужнице.

– У меня немного времени, не перебивайте и не спрашивайте меня, – проговорила вёльва своим скрипучим старым голосом, ее глаза уставились в темноту и остановились на лице Орна, – Не к добру ты вернулся, сын Хильд... Много горя, много бед... Но если ты скроешь себя... если друзья не выдадут, если те, кто помнят, не узнают... Ты не должен открывать своего имени никому, кроме того, кто спит...Иначе... Я вижу смерть...

Ее голос звучал угрожающе, слова были бессвязны, дыхание прерывисто и часто. Будущий Восточный Колдун еще сильнее вцепился в рукав Орна. Сам же демон замер, глядя в глаза вёльвы, точно птица в глаза змеи. Он чувствовал, как холод вливается внутрь него вместе со словами пророчицы и стискивает сердце, но взгляда отвести не мог. Хеерда вздрогнула, ее взгляд оторвался от Орна и заметался по потолку.

– Книга говорит – наследник придет... Много горя, много бед... Когда падет нетающий снег, когда прольется нечистая кровь, когда развеются вековые чары волшебной страны, когда взойдет Черное Солнце..., – ее дыхание ускорилось и захлебнулось, Хеерда качнулась и упала на пол.

– Она умерла! – в испуге воскликнул Юн.

– Нет, просто выбилась из сил, – спокойно возразил Квен, подошел к упавшей девочке и поднял ее на руки, – Теперь опять проспит целые сутки, – он заботливо поправил плащ Хеерды и взглянул на Орна, – Слова пророчества предназначались для тебя.