Текст книги "Потерянная реликвия"

Автор книги: Веда Талагаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

– Ну, я малость подзабыл, как ты выглядишь, – проговорил он, пожав плечами.

– Малость? – возмущенно воскликнул Орн, – Да это черт знает что! Я похож на какого-то смазливого эльфа!

– А что плохого в том, чтобы быть эльфом? – развел руками Юн.

– Как это что? – возмутился Нок, – Он не эльф, он отличный парень!

– Не надо на меня орать, – чародей сделал решительный успокаивающий жест обеими руками и выбрался из-под дерева на тропинку, – Дело, скорее всего, даже не во мне. Ты обратился, Орн, перешел на светлую сторону, отдал свои злые чары. Поэтому и внешность твоя стала другой. Это преображение.

– Прекрасно, – кисло усмехнулся Орн и бросил печальный взгляд в воду, – Мои чудесные черные кудри... Хоть волосы верни на место, а волшебник?

– Хм, ну я попробую, – неуверенно проговорил Юн и щелкнул пальцами.

Длинные светлые волосы демона сейчас же завились в буйные кудри.

– Ой, мама! – испуганно вскрикнул чародей.

Нок повалился на землю и звонко захохотал, дрыгая ногами в воздухе. Орн схватился за голову.

– Ты что издеваешься надо мной, проклятый чародей? – вскрикнул он, чуть не плача с досады.

– Ну, зато не похож на эльфа, – пожал плечами Юн.

– Но похож на барана, – проворчал Орн и угрожающе сжал кулаки, – А ну быстро наколдуй ножницы!

– Но, – Юн испуганно попятился под сердитым взглядом демона, неуклюже щелкнул пальцами, и в воздухе повисли огромные садовые ножницы для подрезки кустов, – Ой, мама!

– Горе ты луковое! – Орн схватил ножницы и протянул их Ноку, – Быстро состриги с меня эту пряжу.

– Но я не умею, – растерялся гном, поднимаясь на ноги.

– Как умеешь, – Орн с отвращением схватился за длинную волнистую прядь, словно собирался оборвать ее руками.

Нок неуверенно подошел к нему, держа большие ножницы обеими руками.

– А вдруг тебе стрижка не понравится? – опасливо спросил он.

– Все будет лучше, чем сейчас, – сквозь зубы проговорил демон, – Стриги, как... как Вернигора!

– Это что ж, почти наголо? – испугался Нок.

– Нет, вот столько оставь, – Орн показал ноготь большого пальца и сел на поваленное дерево, чтобы гному было удобнее.

Нок вздохнул и принялся коротко-коротко остригать длинные, неестественно вьющиеся волосы. Юн с виноватым видом наблюдал со стороны. Наконец, стрижка была закончена, и чародей робко протянул демону круглое зеркальце с длинной ручкой. Орн посмотрел в стекло и пригладил короткие светлые вихры.

– Другое дело, – уже спокойнее заметил он и провел ладонью по своей щеке, – Я никогда прежде не видел своего лица вот так – ясно и отчетливо. На твоем зеркале трещина.

– Я его нашел на поляне рядом с камнями. Оно, видать, давно там лежало, – ответил чародей.

– Это же зеркало Тарилор, – с удивлением проговорил демон, повертев зеркальце в руках, – Оно убило меня пять лет назад.

– Теперь оно не причинит тебе вреда, – сказал чародей.

– Тогда я оставлю его себе, – сказал Орн, убирая зеркало в нагрудный карман куртки, – Вы еще не рассказали мне, что произошло в Дивном Крае за эти пять лет.

– О, это длинная история. Сначала позаботимся о завтраке. Нок, разожги костер, – сказал чародей, протянул ладони над ручьем, и рыба выскочила из воды прямо к нему в руки.

ПОХИЩЕННАЯ РЕЛИКВИЯ

Нок сидел на походном пледе, уперев локти в колени, а бородатый подбородок в ладони, и время от времени вздыхал, слушая молодого чародея. Не потому, что рассказ навевал на него такую грусть, а потому, что завтрак ему достался довольно скудный. И рыбы, пойманной в ручье с помощью колдовства, и припасов, которые он захватил в дорогу, покидая Ильрагард, оказалось недостаточно, чтобы как следует накормить всех троих. Орн очень проголодался за пять лет, а у Юна, сколько Нок его помнил, всегда был просто волчий аппетит. Чародей и демон умяли почти все, что только было выложено на расстеленный на земляном полу пещеры платок, а гному достался лишь небольшой рыбий хвостик, кружка молока, да кусок хлеба с сыром. Свою досаду на небогатое угощение Нок выражал тем, что сердито пыхтел, да то и дело встревал в рассказ Юна с разными замечаниями, дополнениями и исправлениями. Это была профессиональная привычка – Нок работал редактором в книжном издательстве, к тому же главным. Если для гнома в рассказе чародея не было ничего нового, то Орн слышал обо всем впервые. Он слушал, стараясь, не пропустить ни слова.

– Значит, – проговорил он, когда Юн сделал паузу, чтобы отправить в рот хлебную горбушку, намазанную маслом, – Пять лет назад произошла битва между добром и злом. Как в старые годы – у города Мирадора. Кто победил, даже не спрашиваю, – усмехнулся он и тоже потянулся за куском хлеба с маслом.

Нок проводил этот кусок голодным взглядом и горьким вздохом.

– И про свою хозяйку, Темную госпожу Моину, ты тоже не спрашиваешь? – осторожно молвил Юн, на секунду перестав жевать.

– Ее, я полагаю, больше нет, – серые глаза Орна блеснули холодной сталью, – Вот уж и слезы по ней не пролью.

– Она чуть было не добилась своего, – заметил Юн, – Обернулась Южной Колдуньей, забрала все колдовские камни, даже зеленый камень Элиа, и собрала Кристалл Знания. Но Кадо обо всем догадался и рассказал Гвендалю. Гвендаль и Южная Колдунья сражались с Темной госпожой в Орфине. Колдунья сказала Слово и уничтожила Кристалл.

– Но ведь колдовские камни нельзя уничтожить, – возразил Орн, – Значит, и Кристалл должен был сохраниться.

– Да, камни остались, – кивнул Юн, – Но собрать из них Кристалл больше нельзя. Все дело в Элиа. Когда Северный Колдун Тирэно наложил на него и зеленый камень Заклятие Половинки и Целого, Элиа и камень слишком долго составляли единое существо. Они успели обменяться частичками своей сути. Теперь часть Элиа осталась в камне, а часть камня в Элиа. И зеленый камень больше непригоден для создания Кристалла. Колдовские камни перестали быть его составными частями и существуют по отдельности. Кристалл Знания больше не угрожает спокойствию Дивного Края.

– Но все Великие Колдуны погибли? – спросил Орн.

– Кроме Южной Колдуньи, – кивком подтвердил Юн, – Она удивительная! Когда мы ехали в Нумар, мы и подумать не могли, что Южный Колдун на самом деле – женщина, к тому же сестра нашего Кадо.

– Садовник оказался принцем, – усмехнулся Орн, – Много чудес я пропустил. Ты, вот, теперь стал учеником Гвендаля.

– Да, и без пяти минут Восточный Колдун, – не без самолюбования молвил Юн и задрал нос к потолку пещеры, – Папаша теперь гордится мной. А раньше все грозился выпороть. У Нока дела тоже идут неплохо. Он стал компаньоном Себастьяна в издательстве и главным редактором.

– Поздравляю, дружище, – Орн протянул Ноку руку.

– Да чего уж там, – смущенно прокряхтел гном, – Себастьян просто был в хорошем настроении, когда решил взять меня в долю.

Орн, наконец, заметил, что Ноку почти ничего не удалось съесть, и отдал ему свой последний ломоть хлеба и оставшийся сыр. Себе же налил молока из кожаного бурдючка.

– Ну, а Тарилор? – спросил он затем, отпив из кружки, – Что поделывает она?

– Она оставила службу курьера при царском дворе и живет то в Парладоре со своими родителями, то в Разнолесье с бабкой, – ответил Нок, – Мы не виделись с ней уже больше трех лет.

Ответив на вопрос демона, Нок постарался подавить вздох сожаления. Негоже гному показывать, что он скучает по эльфу. Ни один уважающий себя гном не выражает эльфам симпатии. Орн, к счастью, ничего не заметил. Он вообще ничего не сказал и молча допил молоко.

– А Элиа? – спросил он после, и его голос изменился от волнения.

– Элиа написал "Далекое путешествие". Мировая книга! – восхищенно выдохнул Юн и достал из внутреннего кармана мантии толстый томик в кожаной обложке, застегнутый на медные пряжки, – Вот. Я уже три раза прочитал и опять читаю. Гвендаль даже поругался с Элиа из-за меня. Он рассердился и сказал, что книги Элиа сбивают меня с пути и отвлекают от постижения колдовской науки. Элиа тоже рассердился, что с ним бывает редко, но метко, и обещал написать продолжение. Жду – не дождусь!

– А напечатало его книгу издательство "Веселый гном", – с гордостью добавил Нок.

– Я так рад, что у него все хорошо, – проговорил Орн, – Хотя вряд ли я решусь показаться ему на глаза, после того, что было, – на его лицо набежала тень печали, – Значит, вы добились той цели, к которой шли. Вы попали в страну Нумар, вы победили Темную госпожу, вы уничтожили Кристалл. Наше содружество защитников колдовского камня распалось, и все кончилось...

Нок ободряюще положил руку ему на плечо. Юн смущенно и подавлено опустил глаза.

– Когда я искал заклинания, чтобы вернуть тебя, я думал, что сделаю благо для тебя, что ты станешь свободным, – проговорил он с горечью, – Но ты теперь чувствуешь себя одиноким и покинутым. Тебе кажется, что ты никому не нужен и тебе некуда идти. Опять из-за меня одни огорчения.

– Не говори глупостей, – возразил Нок, – Орн жив, он свободен и может делать, что захочет. А уж я его не оставлю. Знаешь, что, друг, – он заглянул демону в глаза, – Поедем-ка с нами.

– В Ильраан? – спросил Орн.

– Нет, – покачал головой Юн, – Мы заехали сюда по пути, чтобы попробовать расколдовать тебя. А так мы едем в Западные земли.

– Во владения ордена Крылатого Льва? – удивился Орн, – Зачем вам туда?

– Гроссмейстер прислал Гвендалю письмо с просьбой срочно приехать, – объяснил Юн, – Я подумал, что надо ехать самому. Гвендаль опять куда-то запропастился.

– Он поехал на переговоры с гоблинами в Пан, – объяснил Нок, – После войны царица немало усилий прикладывает к тому, чтобы наладить отношения с теми, кто раньше был врагами Страны Чародеев. Она хочет заключить с гоблинами мирный договор, чтобы больше никогда не допустить войны в Дивном Крае.

– Ну вот, пока он там с посольской миссией, я сам узнаю, в чем дело, съезжу к гроссмейстеру, – сказал Юн.

– Ты сказал, что Виго погиб в битве при Мирадоре. Кто же теперь гроссмейстер вместо него? – спросил Орн.

– Воины Крылатого Льва никогда не рассказывают о своем гроссмейстере, – пожал плечами чародей, – Но, кажется, я знаю, кто это.

Они с Ноком многозначительно переглянулись.

– А-а, – понимающе протянул Орн.

– Ну так что, поедешь с нами? – спросил Нок, хлопнув его по плечу, – Соглашайся, друг.

– Только одежонку бы новую надо тебе прикупить, – заметил Юн, неодобрительно оглядев платье демона.

– Что из моды вышла? – забеспокоился Орн, окинув внимательным взглядом свой черный кафтан, запыленный и потертый.

– Поизносилась за столько лет стояния столбом, – объяснил Юн, – Так и быть, приодену тебя за свой счет. Считай, что это компенсация за волосы и уши.

Они собрали вещи, затушили костер, отвязали лошадей, ожидавших хозяев у кустов орешника, и направились по тропинке в сторону гор. Там, в лесистой балке, как было известно Орну, находилась дверь, способная перенести их в другую часть Дивного Края. Она была скрыта в дупле большого старого дерева.

Морозным ясным утром лучи солнца заглянули в долину, укрытую снежным покрывалом, позолотили скованные льдом берега реки Ильрадан и упали на башни и стены города, стоявшего в низине у реки. Стены и башни эти видны были издалека и поднимались к небу в окружении садов. Зеленые летом, цветущие весной, зимой деревья серебрились бахромой инея. Солнечный свет играл на золотых куполах царского дворца, возведенного за мостом у Восточных городских ворот, а легкий ветерок шевелил хвосты флюгеров-драконов и полотнища зеленых знамен на шпилях дворцовых башен. По дороге, летом мощенной красным кирпичом, а зимой покрытой плотным слоем утоптанного снега, к городу подъехали сани, запряженные тройкой длинногривых белых коней. Сани въехали в Северные ворота, потом выехали через Южные, высадили пожилого гоблина в меховой накидке на холме возле дома с большими окнами, снова проехали через город к Восточным воротам и, наконец, остановились у стен царского дворца.

– Хорошо проехаться в санях в солнечный морозный денек, – одобрительно заметил сидевший в санях старый чародей, закутанный в меха.

Он сам правил лошадьми и, подогнав сани к воротам дворца, натянул вожжи и постучал по створке ворот посохом.

– А у меня нос отмерз, – с виноватой улыбкой признался сидевший с ним рядом черноволосый юноша в зеленом плаще.

– И у меня есть немного. Я, должно быть, похож на Зимнего деда, который приносит подарки, – усмехнулся в седые усы чародей и прибавил со вздохом, выражающим суровую решимость, – Однако, мороз еще не самое страшное, что нас ждет. Ты готов?

– Я предупреждал уже: я ничего не могу обещать, – напомнил юноша.

– Хотя бы поговори с ней, – вздохнул чародей, снова берясь за вожжи.

Ворота открылись, и сани въехали во двор.

Если уж быть до конца честным, Элиа не верил, что его вмешательство заставит царицу как-то переменить свое мнение. Он предчувствовал, что разговор будет тяжелым, и всей душой жаждал его как-либо оттянуть. Поэтому он даже вздрогнул, услышав первые слова царицы:

– Знаю, знаю, что ты задумал, Агенор, раз притащил Элиа с рыбалки, – и тут же с облегчением вздохнул, услышав продолжение, – Мне не до этого да и тебе тоже.

Во дворце, как сразу же заметил Элиа, творилась суета. Слуги, придворные, чародеи-советники бестолково носились по коридорам и комнатам. Царица тоже выглядела озабоченной. Она вышагивала по маленькой Лавандовой гостиной мимо голубого плюшевого дивана от окна к двери и обратно. В оконной нише сидела ее прислужница Ауриния, теребила бахрому на парчовой жемчужно-сиреневой занавеске и внимательно следила за передвижениями своей госпожи.

– К нам приехали послы от короля Фракнорка, – сообщила царица, – Никогда такого не бывало за всю историю Дивного Края, чтобы король гоблинов направлял посольство в Страну Чародеев! Как хорошо, что ты приехал, – царица развела руками, – Потому что я не знаю, хорошо это или плохо.

– А Гвендаль не вернулся с ними? – спросил Элиа.

Царица с недоумением пожала плечами.

– Пойдем, Агенор, – сказала она, – Послы требуют принять их немедленно. Ты созови совет, а я приоденусь.

Она махнула рукой своей служанке, подхватила шлейф платья и убежала. Служанка побежала за ней. Глядя, как две девушки вприпрыжку бегут по длинному коридору, Верховный Чародей только покачал головой.

– Ребенок, – вздохнул он, – И она еще замуж собралась.

– Успокойся, – Элиа дотронулся до рукава его мантии, – Она хоть и ребенок, но думает о том, что сейчас действительно важно.

– Да, – вздохнул чародей и задумчиво запустил пятерню в седую бороду, – Чего же хотят гоблины?

– И почему Гвендаль ничего не сообщил об этом посольстве? – добавил Элиа, – И где он сам? Я бы хотел, если можно, присутствовать на приеме послов.

– Конечно, можно, – кивнул чародей, – За троном есть скамеечка. Сядь на нее, тогда все увидишь и услышишь.

Дворец Ильраанских царей и снаружи и внутри казался невесомым и ажурным, сотворенным из игры света и тени, созданным из золотистых лучей зари и вечернего сияния звезд. На самом деле он был прочен, как нерушимая скала, и надежен. Он был возведен с помощью магии и оттого выглядел сказочно красивым и был неприступен, точно укрепленная цитадель. Особенно впечатлял Тронный зал. Тому, кто находился в одном его конце, человек, стоящий в другом, казался крохотным лилипутом. В зеркале паркетного пола словно отражалось небо с прозрачными облаками. Только это было не небо, а расписной свод потолка, увидеть который можно было только высоко-высоко подняв голову. Витые золотистые колонны уходили вверх к потолку. Они тянулись через весь зал в два ряда, а из высоких узких окон с левой и с правой стороны лился яркий свет, в котором утопало все пышное убранство зала. Элиа попал в Тронный зал не через большие парадные двери. Его провела Ауриния сквозь маленькую неприметную дверцу, выходящую прямо на помост, на котором стоял трон под плюшевым балдахином. За высокой золоченой спинкой трона стояла скамеечка из красного дерева. Элиа присел на нее. На троне уже сидела царица. Она была одета для приема послов в зеленое парчовое платье с широкими рукавами, перехваченными у плеча и локтя золотыми браслетами. Ее волосы держал тонкий золотой обруч. Раньше, когда царица была еще маленькой девочкой, она убирала волосы в высокую прическу, чтобы выглядеть внушительнее и старше. Повзрослев, она больше не прибегала к таким уловкам, и блестящие темно-русые локоны свободно спадали на плечи, обрамляя ее юное лицо со свежим румянцем и зелеными глазами. Услышав, что Элиа пришел и сел на скамеечку позади трона, царица поставила руку на подлокотник таким образом, чтобы юноша мог незаметно выглядывать из-за широкого рукава ее платья. Элиа немедленно воспользовался этим и посмотрел в зал. С высоты помоста он увидел, что Тронный зал полон народа. На ступенях у подножья трона стоял Агенор в парадной темно-лиловой мантии, скрестив руки на груди. По левую сторону от помоста в несколько рядов, длинной цепочкой, убегающей к дверям, стояли длинноволосые чародеи в широких одеяниях. Они с важным и суровым видом опирались на посохи и выглядели весьма внушительно. С правой стороны небольшой группой стояли послы короля гоблинов. Одетые в вороненые панцири, с мечами у пояса, они больше походили на воинов, чем на вельмож. Свои шлемы они держали в руках, поверх доспехов на них были плащи из дорогого алого бархата, подбитые мехом. Корявые пальцы были унизаны золотыми перстнями, в оттопыренных острых ушах сверкали серьги с драгоценными камнями. Все гоблины были, как на подбор, низкорослыми, с сероватыми сморщенными лицами, острыми кривыми зубами и хищно изогнутыми носами. Все, кроме одного молодого гоблина в накидке из куньего меха, который возвышался над своими собратьями на целую голову.

– Добро пожаловать в Ильраан, посланники короля Фракнорка. Ваш путь сюда был неблизким, но мы надеемся, что дорога была приятной. Впервые король гоблинов из страны Пан направляет в наш край послов. Чему мы обязаны такой честью?

Царица говорила ровным и звучным голосом, хорошо слышным в каждом из уголков зала. Было совершенно не похоже, что она волнуется. Чародеи выслушали ее слова, почтительно склонив головы. Гоблины же угрюмо глядели исподлобья, скрестив руки на груди. Видя их мрачные лица, Агенор задвигал седыми бровями. Послы переглянулись между собой, и вперед выступил один из них. Это был самый старший и почтенный по виду гоблин. У него была густая седая борода, спадавшая на грудь. Алый плащ на его плечах поддерживали две золотые пряжки, а поверх панциря сверкали три ожерелья с самоцветами.

– Я Гвеанорк с горы Гвеанар, первый советник славного короля Фракнорка, – молвил старый знатный гоблин с поклоном, но в его голосе звучал гордый вызов, – Слова твои приятны и ласковы, царица чародеев, но мы, гоблины, не привыкли полагаться только на слова. Особенно там, где они расходятся с делами.

Остальные гоблины согласно закивали большими безобразными головами. Чародеи неодобрительно настороженно зашептались между собой, но под строгим взглядом Агенора шепот в рядах царских советников затих.

– В чем же мои слова расходятся с делами, господин Гвеанорк с горы Гвеанар? – удивилась царица, – Разве все это время, что прошло с окончания войны за колдовские камни, я не старалась поддерживать с гоблинами хорошие отношения? Разве не пыталась заключить долгий и прочный мир?

– То нам неведомо, госпожа, – с новым поклоном сухо отвечал Гвеанорк, – Но ведомо другое. Король мой, достославный и могучий Фракнорк, прислал нас к тебе с жалобой на одного из твоих послов. Тяжкую обиду нанес нам чародей по имени Гвендаль.

– Что же он сделал? – изумленно воскликнула царица, а чародеи вновь взволнованно зашептались, и Агенор уже не стал их утихомиривать, потому что сам был очень удивлен словами посла.

– Он прикидывался другом, а сам обманом выкрал бесценную реликвию нашего народа – старинную хронику под названием "Мудрость гоблинов", – холодно и разгневанно проговорил Гвеанорк, – Похитив древнюю книгу, чародей скрылся. Мы послали погоню, но он исчез, видимо, с помощью колдовства. Мы требуем выдать нам Гвендаля по прозвищу Чародей и вернуть "Мудрость гоблинов" в наши руки.

После этих слов в Тронном зале наступило молчание. Чародеи изумленно притихли, царица и Агенор выглядели совершенно растерянными. В тишине, повисшей под сводами зала, громко прозвучал чей-то совершенно посторонний голос:

– Этого не может быть! Гвендаль не вор!

Когда первый порыв возмущения прошел, Элиа понял, что встал во весь рост позади трона, его все увидели, и все на него смотрят. В результате эффектного появления юноши среди присутствующих возникло небольшое замешательство. Элиа и сам смутился и замер, виновато моргая глазами. Агенор смущенно кашлянул в бороду и сделал ему знак спуститься. Элиа сошел по ступенькам и встал рядом с Верховным Чародеем.

– Кто этот отрок, прятавшийся за царским креслом? – скрипуче протянул Гвеанорк, и его острые маленькие глазки пристально воззрились на Элиа.

Пребывая каждый день в обществе Урдальфа, Элиа давно привык к устрашающей внешности гоблинов, к их пронзительному взгляду, но сейчас ему стало не по себе, и слова застряли в горле.

– Это Элиа Рассказчик, племянник Гвендаля, – ответил за него Агенор.

– Тот самый, кто похитил некогда колдовские камни из замка Темной госпожи Моины, – понимающе кивнул посол короля гоблинов, – Один вор защищает другого.

Щеки Элиа вспыхнули от возмущения.

– Все было совсем не так, – начал было он, но царица жестом остановила его.

– Не пристало послу, явившемуся ко мне с поручением от короля, оскорблять моих друзей, – с достоинством молвила она и продолжила более мягко, – Я понимаю, Гвеанорк, ты огорчен. Но, уверяю тебя, Элиа прав. Гвендаль не мог украсть книгу. Он любопытен и часто ввязывается в опасные приключения, но он не вор. Он достойный человек, именно потому я и отправила его на переговоры к вашему королю.

– Возможно, он обманул и твое доверие, царица, – сухо ответил Гвеанорк, – Есть свидетели, которые видели, как Чародей проник в Запретную пещеру, снял чары, защищающие книгу, и унес ее. Мы уважаем тебя, царица чародеев. Гоблины всегда ценили военную силу и мощь. Но если нашу книгу нам не возвратят, нам придется проверить, так ли твоя военная сила велика, как прежде. Фракнорк, король гоблинов, прислал тебе, царица Ильраана, ультиматум. Если "Мудрость гоблинов" не будет возвращена нам до дня Зимнего солнца, мы объявим Ильраану войну.

– Войну! – вскрикнула царица одними губами, – Опять?

– Мы вынуждены это сделать, – отрезал Гвеанорк, – Если вы не призовете Гвендаля к ответу.

– Но как, если он еще не вернулся? – царица развела руками.

– Это нас не касается, – поджав губы, ответил посол.

Гоблины согласно закивали головами. На их безобразных лицах читалась враждебность. Царица побледнела, даже не пытаясь скрыть, что угроза испугала и расстроила ее.

– Может, мы как-то договоримся? – нерешительно начал Агенор.

– Ультиматум есть ультиматум, – отчеканил Гвеанорк, – Гоблины сказали свое слово. Или верните нашу священную книгу, или готовьтесь к войне. И учтите: мы придем не одни. С нами будут наши собратья из Занбаргардских гор и с горы Таноан. Оскорбление нанесено всему нашему народу, и никто не останется в стороне, когда придет час мести.

Царица опустила голову. Ее руки впились в подлокотники трона. Чародеи подавлено молчали. В наступившей тишине снова заговорил Элиа.

– А если я найду Гвендаля? – спросил он, – Если он сможет подтвердить, что не брал книгу?

– Тогда и поговорим, – сказал старый гоблин, вновь устремив на Элиа пронзительный взгляд, – Ты взял камни, но я знаю, ты сделал это не из корысти. У тебя честный взгляд, и ты веришь в то, что говоришь. Так и быть, гоблины согласны подождать. Но без присмотра мы тебя не оставим. На поиски с тобой поедет Ронф, сын нашего короля.

Он отступил в сторону, и другие гоблины расступились, чтобы дать дорогу высокому молодому гоблину в куньей накидке. Под пристальными взглядами всех собравшихся он вышел вперед и подошел к послу.

– Думаешь, отец отпустит меня, Гвеанорк? – спросил он.

– Так будет лучше, принц, – важно кивнул Гвеанорк, – Настало время для вас послужить нашему народу.

– Уж не ударю в грязь лицом, будь спокоен, – свысока взглянув на него, ответил принц и повернулся к Элиа, – Эй, человек, я с тебя глаз не спущу.

– Хорошо, я согласна, – вздохнула царица, кивнув головой, – Пусть Элиа отправится на поиски Чародея, и принц Ронф едет с ним. Вы же, господа послы, можете пока воспользоваться моим гостеприимством.

– Да будет так, – молвил Гвеанорк, поклонившись царице, и снова обратился к принцу, – Гоблины страны Пан и король Фракнорк, надеются, что ты не подведешь их, принц, и отыщешь дорогую нам книгу. Отправляйся с этим человеком и шли нам вести.

– Хорошо, хорошо, так и сделаю, – закивал принц, которого напыщенная речь посла, похоже, раздражала.

– Раз все решено, – царица встала с трона, – То я прошу всех удалиться и оставить меня одну.

По залу прокатился шорох длинных одежд, постукивание посохов, позвякивание доспехов. Чародеи, послы – все кланялись царице и шли к дверям. Элиа и Агенор остались на ступеньках трона. Царица продолжала стоять, пока последний из чародеев и послов не вышел, потом села и беспомощно обхватила голову руками.

– Ох, Гвендаль, Гвендаль, как же так вышло, что ты меня подвел? – растерянно проговорила она.

– Это неправда, – повторил Элиа, – Гвендаль не мог этого сделать. Здесь какая-то ошибка.

– Как бы там ни было, его надо скорее найти, – промолвил Агенор, выйдя из мрачной задумчивости, в которую он погрузился после ухода послов.

– Гвендаль скоро сам вернется, и никого не надо будет искать, – возразил Элиа.

– Не похоже на то, – покачал головой Верховный Чародей, – Судя по тому, что ты рассказывал мне в Лунной башне, его еще кое-кто ищет. Черные враны разыскивают Чародея.

– Всамделишные Черные враны? Ты их видел? – воскликнул удивленный голос, полный любопытства.

Чародей, царица и Элиа только сейчас заметили, что Ронф не ушел вместе с остальными гоблинами, а стоял, прислонившись к витой золотистой колонне, и слушал их невеселый разговор.

– А ты что здесь делаешь? – возмутилась царица, – Я же просила всех уйти.

– Они-то не ушли, – спокойно возразил гоблин, – А раз я теперь участвую в поисках, то и я остался.

Царица устало махнула на него рукой, и тогда гоблин подошел к помосту и поднялся на него. Вместе с чародеем и Элиа он уселся на верхней ступеньке рядом с троном. Ронф был моложе всех остальных гоблинов, и одет был не в вороненый панцирь, а в кожаную куртку-безрукавку, под которой блестела кольчуга. Его темно-русая шевелюра с медным отливом длинною была до подбородка и вся была заплетена в мелкие косички. Косички торчали во все стороны вокруг лица, имевшего простодушные деревенские черты. Но в глазах Ронфа искрились гоблинские хитринки. Элиа вдруг с удивлением заметил, что лицом Ронф не похож на гоблина, так же, как и ростом он был выше соплеменников. От гоблина в его облике были только острые большие уши, на которых от мочки до самого верха ушной раковины горели сережки-гвоздики со всевозможными драгоценными камнями. "Сколько же их! И все камни, наверное, страшно дорогие", – подумал Элиа.

– Значит, враны? – повторила царица.

Агенор кивнул.

– Почему ты мне сразу не рассказал? – спросила царица у Элиа.

– Потому что ты не дала мне и слова вымолвить, – ответил Элиа, – Да, эти создания были похожи на огромных воронов. Но вы, кажется, лучше меня знаете, кто это такие.

– Черные враны – посланники злых сил, – сурово нахмурив брови, объяснил Агенор, – Их услугами пользуются темные маги, когда хотят отыскать что-то или кого-то. Они были на службе у Аватраса в незапамятные времена. Не брезговал их помощью и Умадан.

– В Лунной башне ты об этом умолчал, – неодобрительно заметил Элиа.

– Я не хотел понапрасну тревожить тебя и собирался все выяснить самостоятельно, заглянув в шар, – виновато ответил Агенор.

– Заглянуть в шар нам как раз и следует, – сказала царица, поднявшись на ноги, – Может, и не придется никого искать. Или хоть узнаем, где следует вести поиски, – она подобрала шлейф платья, шагнула к дверце за троном и оглянулась на остальных, – Вы идете со мной в Тринадцатую башню?

Не дожидаясь ответа, царица вышла из Тронного зала, на ходу клича Ауринию и требуя принести ей ключи от дверей на лестницу.

– Хоть одно во всей этой истории хорошо, – шепнул Элиа Верховный Чародей, – Она забудет про эту дурацкую свадьбу!

– Свадьбу? А что будет свадьба? – заинтересованно встрял Ронф.

Его хитрые гоблинские глаза искрились любопытством.

Чародей погрозил ему посохом.

– Попробуй только насплетничать!

– Гоблины не сплетничают, – гордо вздернув не по-гоблински курносый нос, молвил Ронф, – Я здесь с важной миссией. И учтите, люди и чародеи, я с вас глаз не спущу.

– Ты уже говорил, – невесело усмехнулся Элиа.

Происходящее нравилось ему все меньше и меньше. Он верил в то, что Гвендаль ни в чем не виновен, но начинал чувствовать, что история эта добром не кончится.

Узкая винтовая лестница привела на самый верх. Идти по ней можно было только гуськом, шагая по каменным ступенькам друг за другом. Царица открыла ключом дверь в конце лестницы, и за ней оказалась квадратная комната, залитая солнечным светом из окон. Элиа никогда прежде не бывал в этой комнате, никогда не заглядывал в шар, в котором жила химера. Шар лежал на столе, накрытый синим шелковым покровом с рисунком из месяцев и звезд, а на стене занавешенное длинным темно-лиловым платком висело зеркало. Когда-то с его помощью царица смогла преодолеть время и пространство и увидеть Темную госпожу в ее скрытом убежище. Бросив взгляд на складки платка, за которыми скрывалось зеркало, Элиа почувствовал легкую дрожь. Царица тоже покосилась на зеркало с опаской.

– Может, с начала обратимся к нему? – указывая на лиловую занавесь, спросила она у Агенора.

– Нет, химера скажет нам все, что мы захотим узнать, – твердо возразил Верховный Чародей.

После того случая с поисками Темной госпожи, когда царица воспользовалась зеркалом без спроса и едва не погибла, Агенор невзлюбил волшебное стекло. Выслушав его отказ, царица тихонько вздохнула с облегчением, подошла к столу и решительно сдернула покров с шара. Элиа и Ронф, державшийся подле него, увидели стеклянную сферу безупречной формы и абсолютно прозрачную. Рядом с ней на столе стояла шкатулка, раскрыв которую, царица зачерпнула пригоршню серебристой пыли. Высоко подняв руку над шаром, она высыпала на него пыль тонкой струйкой. Агенор наблюдал за действиями царицы с молчаливым одобрением учителя, довольного своей ученицей. Пылинки пролились сверкающим дождем на гладкое стекло и тут же исчезли, а в шаре заклубились белые волны тумана. Потом туман растаял, и в шаре возникла химера – белокрылая птица с женским лицом, озаренным белым сиянием.