Текст книги "Потерянная реликвия"

Автор книги: Веда Талагаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

ОТЪЕЗД

Своего обещания Восточный Колдун не сдержал. Едва на страну Пан спустилась ночь, и все послы гроссмейстера разошлись по своим комнатам, он уснул, как убитый. Его сладкое похрапывание было слышно даже в горнице. Орн тоже уснул крепко и без сновидений. Лишь немного за полночь привиделись ему смутные тени, кружившие рядом. То ли призрачные всадники на черных лошадях, то ли демоны из давно сгоревшего летучего города. Орн проснулся, почуяв дуновение на своем лице, открыл глаза и сразу увидел в темноте спальни черную, как непроглядный мрак, фигуру в плаще с островерхим капюшоном. Она стояла над его кроватью, высоко подняв руки в черных перчатках. В руках черной фигуры белел свежевытесаный осиновый кол. Замахнувшись колом, фигура резко опустила руки вниз. Оцепенев от ужаса, извечно жившего в его демонской крови, Орн не успел даже вскрикнуть. Зато успел, сам не зная как, вывернуться из-под обрушившегося на него удара и соскользнуть с кровати. Кол только чиркнул по груди, порвав сорочку и оцарапав кожу. Весь дрожа от испуга и ярости, Орн скатился на пол, с кошачьей ловкостью выхватил из-под подушки кинжал, с которым не расставался, и кинулся к черной фигуре. Но она и не думала вступать с демоном в бой. Поняв, что одолеть спящего не удалось, таинственный демоноборец спрятал свое осиновое оружие в рукав и бросился к двери. На пороге он взмахнул руками. Ветер всколыхнул полог кровати, бахрома на нем ударила Орна в лицо, ослепив на мгновение. Мгновения этого оказалось достаточно, чтобы черная фигура скрылась. Звук мягких быстрых шагов и шелест черного одеяния прокатились по горнице. Хлопнула дверь в коридор, и наступила зловещая тишина. Потом в дверном проеме спальни возникла другая фигура в длинном белом одеянии. Орн, потрясенно опустившийся на край кровати, вздрогнул от нового испуга, но облегченно вздохнул, узнав Восточного Колдуна в ночной рубашке до пят и в шлепанцах, отороченных мехом. В одной руке Колдун нес подсвечник с зажженной свечой, в другой сжимал прихваченную на всякий случай волшебную палочку.

– Что стряслось? – шепотом вопросил Юн, увидев сидящего в изножье кровати Орна, – На тебе лица нет.

– Меня только что хотели убить, – также шепотом ответил Орн, и заметил, что губы трясутся.

– Убить? – Колдун подскочил, едва не потеряв свои теплые шлепанцы, и свеча в его руке заплясала, грозя погаснуть, – Ой, мама! Я сейчас позову воина.

– Нет, не буди его! – поспешно остановил демон перепуганного чародея.

Поняв, что скрыть страх не удается, Орн не стал его скрывать. Он обхватил себя руками и продолжал глухим взволнованным голосом:

– Воин не должен ни о чем знать. Тот, кто приходил сюда, принес с собой кол, чтобы вонзить мне в сердце, – он встал с кровати, подошел к Колдуну и показал порванную рубашку, – Кто-то здесь узнал меня.

Колдун выслушал его, по-детски разинув рот. Вся важность и мудрость, проявленная на Сборе, оставила его.

– Этот кто-то был чародей? – испуганным шепотом спросил Юн.

– Без сомнения. Он чарами помешал мне преследовать его, – ответил демон, тщетно стараясь унять дрожь, – Что делать? У меня кровь стынет в жилах, когда я вспоминаю кол, занесенный надо мной. Этот страх демонам передается с молоком матери. Ты настаиваешь, чтобы я сохранил свою тайну?

– Конечно, – Колдун очнулся от испуга и энергично закивал головой, – Сейчас мы не будем поднимать переполох. Тот, кто на тебя напал, успел затаиться. Искать его сейчас, что иголку в стоге сена. Утром я сам извещу Южную Колдунью и об Арнике, и о случившемся. Как знать, вдруг это Западная Колдунья узнала тебя и решила убить, чтобы ты ее не выдал?

– Нет, это был взрослый мужчина, а не девушка. Лицо было закрыто капюшоном, но фигура была высокая и крепкая, – возразил Орн.

– У страха глаза велики, – с сомнением заметил Колдун и словно в подтверждение своих слов опасливо оглянулся через плечо, – Но так или иначе, я сумею тебя защитить. Буду всю ночь тебя охранять. Возьми-ка ты свои сабли на всякий случай, а?

Орн невольно улыбнулся уголком рта, снял со спинки стула кривые армаисские сабли в красиво сработанных кожаных ножнах и положил их на подушку рядом с собой.

– Нет-нет, вон туда, – возразил Колдун, указывая на накрытую ковром лавку, стоявшую в ногах кровати, – Ты ляжешь там.

– Не на кровати? – удивился Орн.

– На кровати буду спать я, – залезая под одеяло и укутываясь до подбородка, объяснил чародей, – Я же сказал, что буду всю ночь тебя охранять.

– Каким же образом? – сев на лавку, усмехнулся Орн.

– Вот, – Колдун щелкнул пальцами, и у него на ладони появился кусочек мела, – Возьми и начерти вокруг кровати защитный магический круг.

Когда защита вокруг кровати была установлена, Восточный Колдун тут же закрыл глаза и засопел. Орн устроился в изножье кровати с саблями в обнимку. Он глядел в потолок и думал: кому же еще не спится этой ночью в Аструме?

Зимняя ночь была безветренной и тихой. Под толщей снега и льда мирно спали ущелья и горные хребты, перевалы и леса на склонах. С неба ярко светила луна, и в лунном свете серебрился снег на бесчисленных башнях и башенках Аструмы. Но после полуночи луна вдруг зашла за тучу, и горную страну покрыл мрак. В коридорах школы один за другим погасли факелы на стенах и свечи в канделябрах. Тьма опустилась на замок, но никто этого не заметил. Утомленные ежедневными трудами в школе волшебства все крепко спали. Только каменные фигуры грифонов под потолком смотрели вниз, на темный силуэт, неслышно движущийся по коридору. Ступая мягко, бесшумно и быстро, неизвестный в черном плаще с островерхим капюшоном прошел запутанными замковыми переходами и остановился у двери в кабинет директора. Он воровато оглянулся по сторонам, потом властно поднял руку в черной перчатке, и дверь в кабинет, запертая на ключ, отворилась сама собой. Незнакомец вошел и, не зажигая огня, направился к камину. Рядом с ним в оконном простенке висела картина в массивной золоченой раме. Поравнявшись с ней, незнакомец откинул со лба капюшон. Белокуро-пепельные локоны рассыпались по плечам. Нетерпеливо откинув с лица длинные пряди, Западная Колдунья Арника провела ладонью рядом с картиной и прошептала:

– Откройся стекло. Явись зеркало.

Поверхность холста заволновалась, а потом тускло блеснула зеркальным отражением комнаты и молодой чародейки, одетой в черный плащ поверх ночного одеяния. Арника довольно улыбнулась уголком рта.

– Зеркало, зеркало на стене, кто меня ждет? Покажи его мне! – шепотом проговорила она, и повинуясь ее приказу, отражение в зеркале изменилось.

Высокий и худой темный силуэт возник, словно из небытия. Он почти сливался с ночным мраком и возвышался над чародейкой, как скала, готовая обрушиться и раздавить. Западная Колдунья вздрогнула и с прерывистым вздохом отпрянула от стекла.

– Узнала ли ты меня, моя милая? – пропел где-то в глубине зеркала вкрадчивый голос.

– Госпожа! – одними губами выдохнула Арника, не смея шелохнуться.

– Давно мы не виделись с тобой, – также ласково и вкрадчиво молвило отражение, – Но ты, я вижу, не забыла свою первую наставницу. Свою истинную учительницу.

– Вас так давно не было, – растерянно пробормотала Арника, – Откуда вы явились?

– Не спрашивай, девочка моя, – отражение покачало головой, – Скажи лучше, ты принесла то, что мне нужно? Однажды у тебя получилось.

– И на этот раз тоже. Задачка для детишек. Вот, возьмите.

Западная Колдунья самодовольно усмехнулась и вынула из рукава кожаный футлярчик на шнурке. Отражение протянуло узкую бледную руку, забрало футлярчик, подбросило его на ладони и торжествующе рассмеялось негромким шипящим смехом.

– Айда молодец, моя Великая Колдунья! Ты знаешь, какие подарки я люблю. Но и тебя я не отпущу без подарка. Ты достойна награды за свою неоценимую помощь. Поэтому возьми.

Отражение вытянуло из зеркала обе руки и подало Западной Колдунье небольшой предмет.

– Красивая вещица, – сказало оно, – Кажется, что внутри пусто, но когда придет время, ты откроешь и найдешь именно то, что тебе будет нужно. Пользуйся на здоровье.

– Спасибо, – прошептала Арника, прижав подарок к груди.

– Я довольна тобой, – отражение с одобрением и снисходительностью склонило голову, накрытую капюшоном, – Но теперь нам пора расстаться. Ступай к себе и спи. Когда проснешься, ты все забудешь.

– Да будет так, госпожа, – почтительно поклонившись, прошептала Арника.

Она повернулась и вышла из кабинета, не глядя по сторонам. Чародейка пошла по коридору и свернула за угол, даже не заметив другую особу, закутанную в черный плащ, которая стояла в двух шагах от двери. Неизвестный в черном плаще вошел в кабинет директора сразу же после ухода Арники и направился к зеркалу.

– Здравствуй, моя госпожа, – насмешливо молвил он, поклонившись отражению, – На этот раз ты превзошел самого себя, Зиирх.

– Я же оборотень, – отражение небрежно пожало плечами.

Оно уменьшилось в размерах, стало не столь высоким и устрашающим. Потом сняло капюшон, скрывавший лицо, и в зеркале возник бледный оборотень с узким ртом и водянистыми глазами. Он криво и злорадно усмехался.

– Но ты прав, я был неподражаем. Разыграл все, как по нотам, и сделал Западной Колдунье подарочек, который изменит ход будущего для ордена Великих Колдунов, – сказал оборотень и подозрительно прищурился, – А ты где ходишь среди ночи, чародей?

– Где надо, – смущенно огрызнулся собеседник оборотня и поправил нечто, спрятанное в рукаве плаща, – Кроме дел твоего хозяина у меня есть и собственные дела. Я варю зелья по ночам – средства от радикулита, от кашля, любовные напитки.

– Подрабатываешь, значит, – насмешливо фыркнул оборотень, – Да, ты всегда был жаден.

– Какая тебе разница? Я помог тебе на время пробиться сквозь защитные чары Арлы Кан и появиться в зеркале. Я заворожил Западную Колдунью, пока она спала, чтобы тебе удобнее было ее дурачить. Ты мог бы вести себя с большим уважением по отношению ко мне.

Чародей в черном плаще обиженно засопел и отвернулся от зеркала.

– Ладно, не канючь, чародей, – утешающе промолвил оборотень, – Я исправлюсь. Видишь, я уже не называю тебя магом. Кроме того, у меня есть то, что тебя развеселит. Тебе тоже подарочек от владыки Эверонта.

Он бросил на каминную полку рядом с зеркалом туго набитый и громко позвякивающий мешочек с деньгами.

– Чистое золото, дружок. Радуйся богатству и жди новых указаний, а я исчезаю, – оборотень поклонился и отступил в тень.

Чародей поспешно схватил с каминной полки кошелек и спрятал под полой плаща. Потом провел ладонью в черной перчатке по зеркальной раме.

– Скройся, стекло. Исчезни, зеркало, – прошептал он, и зеркало снова стало картиной.

Чародей остался один, и его глаза сверкнули из-под низко надвинутого капюшона гневом и яростью.

– Жаль, что ты был в зеркале, Зиирх. А то у меня тоже есть для тебя хороший подарочек.

Резким движением, точно меч из ножен, он вынул из рукава осиновый кол, замахнулся им на картину и снова убрал его в рукав.

Полчаса спустя небо над горами прояснилось. Луна вышла из-за туч и осветила стены и башни замка на вершине горы Ар. В Аструме снова зажглись факелы на стенах и свечи в канделябрах. Но этого опять никто не заметил. Все крепко спали. А крепче всех Великие Колдуны, которым завтра предстояло покинуть Аструму. Западная Колдунья Арника лежала в своей комнате на кровати с пунцовым бархатным пологом, а рядом на столике стояла изящная шкатулка эбенового дерева, украшенная серебряной филигранью, жемчугами и агатами.

Снег хрустел под ногами. Упитанный пони Нока и кони Восточного Колдуна и Евглена тревожно стригли ушами и нехотя продвигались вперед, словно чувствовали, куда им предстоит отправиться. Только белогривая Сметанка, которую Эзельгер вел на поводу, спокойно следовала за хозяином. Холодный ветер крепчал, сметая снежные хлопья, которыми были осыпаны ветви кустов и деревьев. Пока послы гроссмейстера спускались по склону горы, утреннее солнце над страной Пан то и дело ныряло в облака. Ослепительный дневной свет серел, и на снег ложились тени.

– Опять надвигается буря, – вслушиваясь в вой ветра, сказал Нок, – Но мы успеем укрыться. За следующим поворотом нас ждет проводник.

– Ты времени не терял, – одобрительно заметил Евглен, потянув свою лошадь за повод и тем вынуждая ее двигаться вперед.

– А ты думал, я с земляками только пиво пить горазд? – ухмыльнулся гном, – Я с ними обо всем договорился. Пока мы сидели в этом чародейском замке, для нас выхлопотали разрешение. Хорошо, что Колдун все-таки согласился пройти через горы по гномьим дорогам.

Разговаривая, они свернули за каменный выступ, полускрытый в сугробе. Колдун же жестом попросил Эзельгера задержаться.

– Думаю, эту бурю наслала Южная Колдунья, чтобы исчезнуть быстро и незаметно, – сказал он, с трудом переводя дыхание после трудного спуска по заснеженной тропе, – Пока ветер не усилился, надо выпустить голубей с письмами.

Он расчехлил клетку с почтовыми голубями, прикрепленную к седлу его лошади и обернулся к эльфу.

– Где твое письмо Арле Кан? Давай его сюда.

Эльф медлил, глядя в землю и будто не слыша обращенных к нему слов.

– Да что с тобой? – удивился Колдун, – С тех пор, как мы выехали со двора Аструмы, ты и слова не сказал. И лицо у тебя словно замерзло.

– Я знаю, кто это был ночью, – наконец проговорил Эзельгер, поднял взгляд на чародея, и его глаза казались огромными от ужаса, – Тот чародей, который преподает историю и теорию волшебства. Прежде я видел его лишь издали, но сегодня во дворе замка столкнулся с ним лицом к лицу. Это он.

– Откуда такая уверенность? – спросил Колдун, встревоженный неподдельным испугом Эзельгера.

Ветер крепчал. Он сорвал капюшон с головы Юна и растрепал его волнистые волосы. Голуби в клетке зябко ерошили перья и прятали головы под крыло. Эльф побледнел, и его серые глаза потемнели.

– Он знает меня, – прошептал он почти одними губами, – Это... это Лар.

– Что? – дрожащим шепотом вскрикнул чародей и отступил на шаг, словно увидел перед собой змею, – Этого ведь не может быть! Все Пятеро погибли, защищая своего учителя, в первой битве при Мирадоре.

– И я так думал, – растерянно поведя глазами из стороны в сторону, ответил Эзельгер, – Но он каким-то образом жив.

Солнце опять скрылось в облаках, и огромная тень от каменного выступа накрыла собеседников. Колдун замотал лохматой головой.

– Нет, нет. Прошло четыреста с лишним лет. Ты, верно, ошибаешься.

– Он был в числе демоноборцев, взявших штурмом Бломовенд. Лар взял меня в плен и передал в руки Умадана. Я никогда не забуду его лица, – возразил Эзельгер, – Надо предупредить Арлу.

– Да, – согласился Колдун и полез в свою дорожную сумку, – Сейчас же напишу ей новое письмо.

– Будешь искать перо, чернила и пергамент? На ветру и холоде, в то время, как приближается буран? – возразил эльф, – Наколдуй письмо да и все. Ты же величайший чародей современности.

– Да, – приосанился Колдун и с притворной скромностью добавил, – После Гвендаля, конечно.

– Ах, если б он был здесь, – вздохнул Эзельгер.

– Ты хочешь этого? – удивился Колдун.

– Сейчас хочу, – кивнул эльф.

– Не мешай, – строго приказал Юн и сделал рукой жест, словно отстраняясь от всего на свете.

Затем он сосредоточенно нахмурился, что-то обдумывая, вытянул ладонь перед собой, пристально посмотрел на нее, и на ладони возник лист пергамента, свернутый в трубочку.

– Готово, – сказал Юн, – Можно было еще наколдовать для красоты шелковую ленточку, но нет времени. Помоги надеть письма голубям на шеи.

Несколько мгновений спустя к серому облачному небу взметнулись две птицы. Одна устремилась на юг вслед за улетевшей воздушной повозкой Южной Колдуньи, другая полетела на север к замку Аструма.

– Кстати, а что ты делал в Бломовенде? – спросил Юн, следя взглядом за голубями.

– Жил, – пожал плечами Эзельгер, – Я был внуком короля. Самым младшим.

– Так ты последний из бломовендских демонов? – удивленно проговорил Восточный Колдун.

– Выходит, что так, – согласился его собеседник.

Впереди на тропе захрустел снег, и из-за поворота вынырнул гном в полушубке из шкуры горного козла и вязаной шапке с наушниками. Его борода была растрепана ветром и осыпана снегом.

– Эй, чародей, и ты, остроухий приятель, – недружелюбно сощурившись в сторону эльфа, молвил низкорослый незнакомец, – Чего вы здесь застряли? Ваши друзья уже заждались, да и я замерз. Давайте-ка спустимся вниз, там тепло.

Проводник призывно махнул рукой и снова исчез за выступом скалы.

Черный коршун взмыл вверх и стремительно понесся среди облаков. Одного за другим он настиг почтовых голубей, и ударом сильного клюва сбил птиц на землю. Сделав в хмуром небе круг, коршун издал торжествующий крик и опустился на склон горы под сень соснового леса. Сев на пенек, он обернулся человеком, закутанным в просторный черный плащ с капюшоном. Руки его были одеты в теплые перчатки, в них он держал два письма, скатанных в трубочку.

– Что здесь у нас? – разворачивая первое письмо, промолвил неизвестный, – Ага, Восточный Колдун предупреждает Южную Колдунью Адиари о предательстве Арники. Нет, Адиари этого письма не получит. Нельзя волновать главу ордена по пустякам.

Он свернул письмо в трубочку, пергамент тут же занялся пламенем и сгорел дотла. Пепел рассыпался и упал на снег под ноги чародею.

– А это что? – чародей развернул второе письмо и прочел его, – Некий доброжелатель извещает госпожу Арлу Кан, что в ее школе под именем Ульвейга скрывается один из пяти величайших темных магов, последователей и учеников Умадана Кортранского ... О, небеса! Лар!

Чародей вскочил на ноги и огляделся по сторонам.

– Неужели это правда? Наверное, демон его узнал. Ведь все это время он, должно быть, был в рабстве у Умадана. Я-то, наивный, думал, что все исчадья Одельгара погибли! Но каков господин Ульвейг, – чародей хлопнул себя ладонью по колену и снова сел на пенек, – Никто бы не заподозрил в нем темного мага, да еще такого могущественного. Нам это очень кстати. Поэтому письмишко без подписи мы отправим Арле. Пусть получит его теперь, когда вот-вот обнаружит свою пропажу.

Чародей вставил письмо в колечко на шнурке и повесил на маленький кустик можжевельника, присыпанный снегом. Кустик тут же превратился в черного, как ворон, голубя, который вспорхнул в воздух и полетел по направлению к Аструме. Чародей довольно потер руки в теплых перчатках.

– Подозрения от Арники я отвел. Жаль, что демон от меня ускользнул. Но это не надолго. Они едут в Парладор и хотят в пути догнать Элиа Рассказчика. А где Элиа, там мои хромые слуги. Надо отдать им еще один приказ.

Ветер за стенами завывал, гнал тучи, и они бежали, цепляясь за вершины заснеженных гор. Цветные стекла-витражи в окнах вздрагивали под ледяными порывами. В печных и каминных трубах слышались стенания и вой, похожий на перекличку оборотней в чаще леса. Стемнело, как перед закатом, и в воздухе заклубился снег. Арла Кан, директор школы волшебства Аструма, сидела на диване, забравшись на него с ногами, как маленькая девочка, и закутавшись в теплую шаль. В руках она держала большую глиняную кружку с горячим чаем. Лицо чародейки выражало полную растерянность, но видеть это мог только Норнус, единственный, кто находился в кабинете директора, кроме Арлы. Школьный архивариус, худой старик в шерстяной черной мантии, подпоясанной веревкой, прихрамывая прошелся по комнате и лучинкой зажег свечи на письменном столе и каминной полке. Один за другим затрепетали желтые огонечки, и кабинет осветился теплым неярким сиянием.

– Бурю наслала Южная Колдунья, чтобы скрыть свой отъезд от чужих глаз, – проговорил архивариус дребезжащим старческим голосом.

– Или это сделал тот, кто похитил колдовской камень, чтобы уйти от погони, – горьким шепотом возразила Арла, – Должно быть, я все-таки плохая чародейка. Второй раз мне доверяют бесценную вещь, и второй раз я позволяю украсть ее. Что скажет Агенор? И что я сама ему скажу?

– Но ведь вы не могли предположить такого хода событий, – мягко, с утешением возразил Норнус, останавливаясь перед диваном, – Мы думали, что камень надо прятать только от Элиа. Кому он мог понадобиться теперь, когда существование Кристалла Знания невозможно?

– Кому? – чародейка в недоумении пожала плечами и вдруг замерла, пораженная догадкой, – Кому-то, кто замышляет зло против Элиа! У кого в руках камень, у того в руках и Элиа.

– А у кого в руках Элиа, у того в руках Гвендаль, – тихим встревоженным эхом отозвался Норнус.

Арла вскочила с дивана. Чашка с чаем упала на вышитую гобеленовую подушку и расплескалась, но волшебница даже не заметила этого. Ее глаза горели взволнованным огнем.

– Надо предупредить Агенора. Немедленно! – она устремилась к картине, висевшей в простенке между камином и окном., – Ступай, Норнус, я должна остаться одна.

Старик поклонился и вышел. Едва дверь за ним закрылась, за окном послышалось шуршание и постукивание, едва различимое в шуме бури. Арла с недоумением повернулась к окну. Раздвинув занавески, она увидела на карнизе черного как смоль голубя с почтовым шнурком на шее.

Бураны и вихри, снег и ветер бушевали где-то далеко наверху. А внизу было тихо, жарко и так темно, что хоть глаз выколи. Путь освещал только фонарь, поднятый на палке, который нес впереди гном-проводник. Лошади по-прежнему упрямились, испуганно похрапывая, да и хозяева лошадей не были в восторге от такого путешествия. Все, кроме Нока, конечно. Он был совершенно доволен и резво семенил за проводником, бросив надоевшего пони на Евглена. Молодой воин храбрился, но чувствовал себя неуютно в кромешном мраке гномьих подземелий. Эзельгер, шедший за ним по узкому извилистому коридору, ободряюще гладил Сметанку и казался спокойным, но то и дело бросал настороженные взгляды по сторонам. Восточный Колдун плелся позади всех, зажмурив глаза, вытирая платочком вспотевший от жары лоб, и то и дело спотыкался, наступая на длинный подол своего серого одеяния.

– Далеко еще? – окликнул идущих впереди гномов Эзельгер, когда чародей в очередной раз споткнулся и боднул лбом его спину.

– Быстрым гномьим шагом – два часа ходу, – проворчал, не оборачиваясь, гном-проводник, – А чинной эльфьей поступью, может, к вечеру дойдем.

– Вас понял, – усмехнулся Эзельгер и ускорил шаг.

– Два часа быстрым шагом! – пискнул Колдун за его спиной, – А вдруг за это время на нас нападут гоблины или мы столкнемся с голодным троллем?

– Наши границы надежно охраняются, – с гордостью возразил Нок, – Тролли и гоблины не пройдут. Иди себе спокойно, чародей, и ничего не бойся.

– Угу-м, – скорбно промычал Восточный Колдун, которого похвальба гнома не слишком успокоила.

– Как он сражался во второй битве при Мирадоре? – с удивлением спросил Эзельгера Евглен.

– Не знаю – не видел, – ответил эльф.

В темноте время тянется медленно и проходит незаметно. Когда путники выбрались на поверхность через узкий лаз, замаскированный снаружи камнями и кустами орешника, никто из них не мог сказать, действительно ли прошло два часа, как обещал проводник, или гораздо больше. Оглядевшись, послы гроссмейстера поняли, что горные хребты и вершины остались далеко на севере, а сами они оказались в южных отрогах страны Пан, там, где горы становятся холмами, а холмы здороваются с равнинами. Солнце уже клонилось к горизонту, опускаясь на перину из серых облаков. В дали за спиной еще маячили цепочки гор, окутанные дымкой, но впереди уже раскинулись открытые просторы северного Ильраана. Буря отшумела, и ночь обещала ясное небо и звезды. Путники сели на коней и отъехали в сторону, ожидая, пока Нок распрощается с земляком. Обнявшись и расцеловавшись с сородичем, гном догнал остальных и с молодецкой лихостью запрыгнул в седло своего пони.

– Ну ты даешь, – удивился заметно повеселевший Колдун, – Я бы охотно поискал гостиницу и поужинал чуть-чуть, господа, но нам надо спешить. Надо наверстать упущенное время. К тому же, я думаю, будет лучше, если мы догоним в пути Элиа.

– И скорее уберемся из этого места, – себе под нос добавил Эзельгер.

Он был по-прежнему мрачен и задумчив. Гном ободряюще хлопнул его по плечу.

– Выше нос, друг!

– А ты-то чего так весел? – опять удивился Колдун, – В роде родину покидаешь.

– Это оно конечно, – вздохнул Нок, – Но с другой стороны я люблю путешествия и приключения. Особенно когда... Эх! – не в силах больше сдерживать радость, он подбросил свою шапку вверх, привстал на стременах и крикнул, – Мы едем в Спрятанную долину! Мы увидим Тарилор!

– А кто она? – спросил Евглен у эльфа.

Эзельгер с грустной усмешкой наблюдал веселье гнома.

– Увидишь, – коротко ответил он и дал Сметанке шенкелей, обгоняя остальных.

Гном со свистом и криком пустил пони в галоп, Колдун и Евглен помчались за ним. Вскоре вся кавалькада мчалась вниз по склону холма на юг.

КОНЕЦ  ПЕРВОЙ  КНИГИ.