Текст книги "Холодный оружейник. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Василий Чистяков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 40 страниц)

‑... Таким образом, нами и противником сформирован Пояс Недоступности, разделяющий основные скопления наших войск. Две из пяти основных оружейных мануфактур Страны Огня оказались в зоне боевых действий и были разрушены. В нашем тылу, вблизи прибрежной рокадной дороги, располагаются восемь железных рудников. В отличие от расположенных ближе к текущей линии, разделяющей контролируемые нами и Листом территории, эти рудники не были завалены и приступили к работе еще до того, как мы их заняли. Противник попросту не успел вывезти руду.

По прогнозам аналитиков, с вводом в строй оружейной мануфактуры прямо в зоне оккупации, наши потребности в металлическом оружии буду полностью удовлетворены.

Тем не менее, несмотря на чрезвычайно удачно проведенную операцию "Нобунага", позволившую нам уменьшить подконтрольную противнику территорию на двадцать процентов, а также беспрецедентно низкие потери на плато Фусо, Объединенный Штаб рекомендует ограничить операции на главном фронте. Для полноценного восстановления потерь в Легионах, нам требуется не менее четырех месяцев.

В связи с этим, Штаб рекомендует перенести усилия эскадры черепах и морских диверсионных отрядов на Южное Побережье. Так как все усилия Забузы‑сана не позволили расширить плацдармы, нами предложен переход войны на Южном Побережье на запасной вариант. Напоминаю присутствующим, что этот вариант предусматривает оборону на плацдармах и дехоминизацию побережья. Попросту говоря, все, что не носит наши цвета или символику союзников, но относится к человеческому роду, должно прекратить свое существование. Всякая жизнь между провинцией Чая и Страной Ветра должна быть вытеснена от берега моря на дистанцию выстрела главного калибра боевой черепахи.

На данный момент, наши союзники из Суны, "потеряли в пустыне" большую часть армии вторжения Ивы. Часть их северной группировки, в том числе и носитель Однохвостого, переводятся в части усиления войск группы "Реки". Вместе с их Советом, наш Штаб начал разработку основного и запасных планов совместного наступления по Южной Дуге. Вкратце, мы предполагаем отвлечь противника геноцидом рыбаков и жителей портовых городов, после чего ударить с юго‑востока, из северных областей провинции Чая, в то время как наши союзники прорвут оборону Листа в Стране Рек.

Следует также отметить, что Кумо продолжает накопление войск на территории Перешейка. Возвращенные в лоно Страны Молний провинции Мороза и Горячих Источников, к сожалению, могут служить плацдармом для наступления как на запад, так и на юг. Нами рассчитаны варианты действий в расчете на оба возможных исхода подготовки Облака к войне.

В целом следует сказать, что итоги второй фазы войны признаны положительными...

Вот так вот. Это дилетанты могут считать, что первая фаза войны наступает с началом военных действий.

При небольших потерях со стороны наших войск, нам удалось захватить высокоценные стратегические месторождения металлов и ликвидировать количественное превосходство противника. Раскрытие способностей части Священных Зверей признано хоть и излишней, но все еще приемлемой ценой за эти достижения. В случае успеха нашей дипломатии, флот будет окончательно высвобожден для операций на южном театре военных действий.

Поклонившись, обозначив относительное социальное равенство находящихся в зале, Аоба Рюмей сел обратно в кресло.

 Акванавт

Все привет! Меня зовут Тюити Ямагути.

Нет, я не родственник. И если кто‑то еще пошутит насчет моей фамилии ‑ я лично отправлю его собирать зубы.

Папа мой поднялся при деде Императрицы. Тот, в силу специфического юмора, дал сироте то же имя, что имел один из известных самурайских родов Страны Железа. Отец погиб в Войне Алых Кораллов.

Ты не знаешь, что такое Война Алых Кораллов?! Приготовь зубы!

 Аргус и Филин.

‑ Нас поимели. В особо чистой, выглаженной и накрахмаленной форме Скрытого Тумана.

Данзо промолчал. Собеседник был из тех людей, которым Шимура мог простить многое. Впрочем, его клан никогда не считал выражение своих мыслей без цензуры крамолой. Таковой считалась критика власти и подрыв веры жителей Деревни в светлое будущее.

В этом кабинете их было лишь двое. И вера Шимуры давно растворилась в рабочих заботах, решая которые, можно было подумать о путях достижения хотя бы возможного будущего.

‑ Да, потери большие. Не думал, что Шикаку окажется столь пагубно некомпетентным.

‑ Дело не в Шукаку. Как я понял из предоставленных тобой материалов, он утратил управление войсками еще до того, как на его ставку прилетела Кирин.

Ты уж извини, но я скажу, что думаю. Проблема не в Наре. Тем более, лучше него пока все равно никого нет. Фусо случилось из‑за того, что кто‑то за заботами о внутренней безопасности и устранении политических угроз забыл о менее заметных, но, в чем‑то, более важных делах.

Я тут пообщался с правнуками ‑ помолчав пару секунд для солидности, заметил Хъюга ‑ и так поговорил с ними по душам, что в итоге дошел до необходимости посмотреть, чему их учат в этой новомодной Академии. Можно сказать, то, что я услышал, меня даже не сподвигло, ‑ вынудило.

Ты же знаешь, я вступил в строй до того, как Тобирама‑доно открыл эту фабрику по производству оружейной смазки. Что я тебе могу сказать. Нас всех ‑ тебя, как главного ответственного за Лист, меня, лидеров других кланов и старейшин следует посадить на кол. А Сарутоби, как автора всех этих... изменений в учебной программе, ‑ поднять запретной техникой и отдать на изнасилование голубому слону. И убедиться, чтобы все, падаль, чувствовал.

‑ Так плохо? ‑ Шимура не изрек ни одного саркастичного слова. Просто поинтересовался. Он слишком уважал собеседника.

В конце концов, это был человек, доживший при активной деятельности в поле до восьмидесяти лет. Шиноби, возглавляющий банку с пауками, называемую кланом Хьюга, последние три года. Бессменный глава, периодически роняющий желающих объявить ему импичмент, с лестницы. Или бросающий им черепицу на головы. Впрочем, вряд ли кто‑то из получивших свой "трагический несчастный случай", не собирался становиться лидером клана без отправления нынешнего за Реку‑Трех‑Пересечений.

‑ Хуже. Я, конечно, понимаю, что ты априори считаешь, что выпускники Академии в среднем уступают ровесникам из Корня. Но ты в курсе вообще, что у большинства из них арсенал ограничен Заменой, Иллюзорным Клонов и пародией на начальный уровень Вихря Листвы?

‑ Не самый плохой арсенал. Я и сейчас могу завалить иного дзенина исключительно оружием и Заменой.

‑ Они делают ее, складывая не меньше пяти печатей ‑ ядовито ответил Кейтаро Хьюга ‑ тратя в общей сложности как бы не секунду.

Человек, чье имя, переводимое как "Благословенный", как нельзя лучше соответствовало его наполненной удивительной, не раз спасавшей его шкуру удачей, жизни. Человек, несклонный лгать. Человек, который вряд ли мог впасть в маразм и выжить при этом в нынешнем клане носителей бъекугана.

В конце концов, это был представитель побочной ветви, доказавший свою силу. И при этом не нарвавшийся на "неподчинение Главной Ветви", хотя отец Хиаши и он сам стремились ограничить силу боковых ответвлений семейного древа.

Человек, подобно болотной змее, скрывавший силу и ум, пока его час не пробил. Порой Шимуру посещали мысли о чрезвычайно своевременной "горячке" Хиаши и исчезновении его дочерей. Но довольно редко. Нынешний глава Хьюг был достаточно лоялен, не создавал критических проблем. А у каге хватало своих забот. Более важных, чем рытье под вполне надежного вассала.

‑ Если бы наши шиноби чем‑то отличались от умеющих плеваться Цветами Феникса баранов, то потеря связи с командующим увеличила бы потери процентов на десять. В худшем случае, если твои аналитики верно оценили способности этих самураев, во что лично я пока не верю, потеряна была бы половина армии. Но при этом мы бы наступали, а Туман собирал из оставшихся ошметков отряды, призванные заткнуть дыру в своей обороне. Извини, но мы действительно потеряли, с учетом потерь от их рейдовых отрядов, половину армии. И это мы кидаем в мясорубку Восходного Фронта отряд за отрядом, пытаясь выиграть время, чтобы выстроить в тылу Пояс.

Данзо взвесил все эти аргументы в уме. И пришел к выводу, что Академии не миновать проверки. Полномасштабной. Корень будет трясти все. От учебных программ до бухгалтерии и потерянных в траве полигона сюрикенов. И озвучил свои выводы:

‑ То есть у нас попросту нет нормальных командиров среднего звена. Не тех, кто командует тройками‑четверками бойцов, а способных управлять несколькими сотнями шиноби.

‑ Скорее всего. А еще дело в том, что, насколько я могу судить, Туман нас поимел еще на стадии подготовки к войне. Я говорю не о снабжении. Это уже первый этап войны. Хотя, наверное, там тоже есть, кого на кол посадить. Можно вместе с семьей и слугами. Я говорю о подготовке людей.

Что у нас с рядовым составом, я тебе уже описал. Половина так называемых чунинов в наше с тобой время числились бы смазкой для клинков. Сарутоби уповал на то, что из‑за гибели настоящих профи в других Поселениях, мы еще держимся на уровне. Туман же, как видишь, оказавшись в заднице при Ягуре, извернулся и нашел выход.

Эти их самураи были созданы как раз для того, что показали на плато. Наступление на стадо, даже не на толпу, шиноби. По навыкам, скорее всего, их самураи что‑то вроде нынешних недочунинов. Но за счет тех фокусов, что они демонстрировали, любая атака в классическом стиле шиноби приводит к тому, что он сражается с целым отрядом. Если не со всем этим их квадратом, то с солидной ее частью. А дальше, ‑ сам понимаешь.

Плюс, Священные Звери. Если ты не заметил, то у Кирина, Опустошителя и беглого дзинтюрики, у всех троих, техники были ориентированы на удары по площадям. Идеально для борьбы в одиночку против толпы слабых бойцов, не правда ли?

Заметь, программу, по данным твоих агентов, приняли вскоре после смены Мизукаге. Страна и Деревня в руинах. Многие кланы уничтожены или на грани такового. Им попросту не из чего было готовить большое количество высококлассных шиноби. Как, собственно, и нам после Войны. Только они, видимо, специально изменили свою программу подготовки, чтобы вырастить тех, кто погибнет в первом же сражении. Но помрет грамотно, ‑ старый Хьюга выделил последнее слово.

"Все же не зря ввел Кейтаро в ближний круг ‑ резюмировал Шимура Данзо, когда его собеседник вышел ‑ нет смысла подчищать хвосты за этой утечкой. Он будет полезен в будущем.

Но что же делать? Хирузена, который вырастил тех, кто слил Фусо, или воспитавших этих горе‑вояк, больше нет. Да и глупая эта идея, ‑ валить все на прошлого лидера. Народу надо верить, что правитель всегда прав. Что бы там его преемник не думал о предшественнике. Иначе он теряет веру в систему.

Нужны козлы отпущения. Но даже бесклановых не подвергнуть показательным репрессиям. Шиноби вне кланов, ‑ сами по себе клан. Тронешь слишком многих, даже если они были виновны, ‑ и остальные всплывут где‑нибудь в Дожде или Траве. А то и вовсе по другую сторону фронта. Шиноби, ‑ он, как говорится, не имеет национальности"

Зачесался правый глаз. Тот самый, шаринганистый. Как бы намекая.

"Действительно. Жаль, что нельзя все свалить на Учих. Как же не вовремя этот мальчишка сбежал из Деревни в Звук. Придется назначить ему сообщников. А заодно учесть возможную позицию Кабуто, как сменившего Орочимару на посту главы Ото"

 Дракон, известный как Алый Лед. И Коготь Баканеко.

Хината замерла у входа в комнату. Только что вот скользила кошачьим шагом по коридору, прошла за порог, ‑ и замерла. Словно бы стояла тут вечность. Кошки, ‑ они такие.

Наруто сидел в позе лотоса. Пять сантиметров от пяток до пола заполнены неподвижным воздухом. Впрочем, он везде тут был неподвижен. И свеж. Юкки нового поколения ‑ известные мастера не только Воды и Льда. А Йоши умеют ходить, не возмущая покой воздушных потоков. Как текущих, природных и не очень, так и спящих до поры сторожевых ручьев Ветра, пребывающих на страже покоя клана.

Наруто был обнажен по пояс и бос. Просторные штаны из сероватой некрашеной ткани были перетянуты шнуром из переплетенных в косу потоков Воды. Наглядная демонстрация клановых способностей. Сидеть на Ветре и опоясываться Водой. Не хватает только столовых приборов изо Льда.

‑ Ты светишься ‑ заметила Йоши, когда Наруто открыл глаза, и прянула верхними, кошачьими, ушами.

‑ Серебрюсь ‑ поправил Юкки совершенно спокойным голосом ‑ мой цвет ‑ это смесь белого и черного.

Медленно, он выпрямил ноги, одновременно приподнимая туловище. Все так же, опираясь только о Ветер. Не стопами, ‑ телом. В конце концов, когда он окончательно выпрямился, его тело уже настолько поднялось, что пятки ног идеально легли на покрытый циновками Лед пола.

‑ Тем не менее, почему ты... серебришься?

‑ Печати. Одна светиться белым, другая дает антрацитово‑черный окрас при активации. Они так переплетены, что разобраться, где линия черная, где белая, без микроскопа невозможно.

Хината автоматически активировала додзютсу. Нет, конечно, повязка на глазах скрыла и выступившие вокруг вены. Но в поместье Юкки, где каждый кубический микрон воздуха пропитан их силой, активацию бъекугана не скроешь.

‑ Невозможно. Как...?

Наруто, выглядящий как равномерно светящийся чакрой, словно бы и нет системы циркуляции, силуэт, взмахнул рукой, как бы приглашая девушку присесть на одну из циновок. Сам сел на другую, скрестив ноги. Подождал, пока измененная до Йоши Хьюга сядет.

‑ Тут, под поместьем, хватает помещений с измененным внутренним объемом. В одном из них располагается человеческая статуя. Высотой в пятьдесят с чем‑то метров. Так вот, на ней в соответствующем масштабе, нанесены все линии печати. Собственно, на этой статуе печать и рисовалась, после чего ее повторили на мне. Так вот, даже на статуе, толщина линий меньше миллиметра. И переплетены они довольно плотно. К тому же, уходят в глубину.

Юкки замолчал, ожидая реакции. Не дождавшись, он продолжил свой рассказ.

‑ Каждая печать, вообще‑то, представляет собой набор повторяющихся элементов, соответствующих по сложности той, что держит во мне Лиса. Так что не следует считать, что печать запредельна сложна. Всего лишь S‑класс по нашим меркам. Полтора года напряженной работы, дюжина‑другая загубленных подопытных и переломы ребер у меня и Хаку, полученные при задержании первого пережившего операцию пленного.

Хина снова прянула верхними, треугольными ушами. Полупрозрачные кошачьи ушки, создаваемые ее собственной чакрой. Модификатор слуха плюс орган для выполнения некоторых акустических техник.

Стоило признать, что застенчивая и отчасти брезгливая Хината Хьюга ушла вскоре после исчезновения наивного эмоционального раздолбая Удзумаки. Кири, ‑ место с иными ценностями. И естественно, что руководство Тумана постаралось изменить подопечных так, чтобы они чувствовали себя комфортно именно в этих, новых условиях.

Поэтому Хина не ужаснулась количеством жертв, ушедших в распыл ради воплощения, не доведения до ума, техники, о которой не знала даже она.

Йоши была достаточно умна, чтобы понять, по каким причинам она, с ее уровнем допуска и интересами, может быть не осведомлена о такой технологии модификации человеческого тела. И теперь хотела понять, есть ли подвох, и в чем он заключается.

‑ Что она делает?

‑ Регенерирует себя и меня, накапливает и преобразует чакру. По сути, каждая из них, и черная, и белая, ‑ это добавочные системы циркуляции на пять стихий. Просто одна заточена на накопление еще и Янь‑компонента, а другая ‑ на Инь. Учитывая, что мои сердца дают еще пять стихий, а с учетом переплетений каналов, открывают малую десятку, сама понимаешь. Большая пятерка стихий, образованных слиянием четырех изначальных. Вторая ступень от сила богов, так сказать.

‑ Вторая?

‑ Совершенный шиноби, претендующий на звание равного богам, должен не только окончательно овладеть всеми стихиями и их сочетаниями. Еще требуется совершенное тело, владение пространственно‑временными, барьерными техниками, печатями всех мастей и иллюзиями. Плюс все то, что мы пока не сумели классифицировать по основным направлениям. Во всяком случае, так сформулировали Хаку, а остальные теоретики просто приняли его тезисы. И начали продумывать пути достижения.

‑ Ты входишь в пятерку бесспорно сильнейших в тайдзютсу, пару лет назад уже был лучшим в самоисцелении. У тебя самый большой резерв чакры и ты входишь в десятку лучших по остальным искусствам. За исключениям, быть может, гендзютсу...

‑ ...А еще у меня в первом очаге сидит демон, обладающий силами четырех из девяти Хвостатых ‑ закончил Наруто, улыбаясь.

Было отчетливо видно, как он млеет, слушая, как девушка перечисляет его навыки.

‑ Ты овладел чем‑либо из Большой Пятерки ‑ сменила тему Хината‑Хина.

‑ Стеклом. Смесь Плазмы и Песка. Огонь, Молния, Земля и Ветер. Очень своеобразная стихия. Ты ведь знаешь, что чем сложнее стихия, тем больше вариаций у нее есть?

‑ Да.

‑ Топь, Цемент и Дерево, Тайфун, Туман и Лед. Зной и Хлад. Скорее всего, смешивая Ветер и Землю, можно получить не только Песок. Да и Земля и Молния не обязательно дадут Металл.

‑ Стекло, ‑ лишь одна из форм тетрады Огонь‑Молния‑Земля‑Ветер?

‑ Скорее всего. Но и само стекло может быть расплавленным или застывшим. Плюс зеркала, линзы и много чего еще. Очень многогранная стихия. Именно поэтому у меня нет для нее ниши. Лавой можно плеваться ничуть не хуже. Кровь не многим уступает плетям расплавленного Стекла. Для игр со светом всегда хватало Льда. Так что это просто новая, довольно интересная игрушка, на использование которой часть моих клонов адаптирует прежние техники.

‑ То есть пользы от этой Стихии особой нет?

‑ Пока нет ‑ поправил Наруто, после чего переместился к Хине‑Хинате и обнял ее ‑ но что это мы все о техниках?

Следующие пару часов Наруто Юкки и Хана Йоши были недоступны для разговоров о высоких материях.

 Акванавт

Черепаха! Подумать только! Назначение в абордажную команду боевой черепахи!

Неслыханная удача.

Черепахи появились перед самой войной. Тогда людей не хватало, команды набирались по необходимому минимуму ‑ трое медиков секции биологической составляющей, двое дзенинов командуют десятком самураев при самострелах, плюс барьерщик и пара наводчиков главного калибра.

Зато теперь.... Черепаха вообще‑то официально называется иначе. Но выглядит как огромная морская черепаха со ступенчатой пирамидой в центре панциря. Впереди и позади пирамиды по башне главного калибра. И на каждом ярусе центральной надстройки установлены скорострельные иглометы, автобаллисты, катогенераторы и тому подобные вещи.

Но устройство орудий главного калибра или скорострелок я никому не скажу. Потому как не знаю. Равно как и устройство генераторов барьеров и техники, которыми специально подготовленные иръенины регулируют жизненные процессы корабля.

Люди ведь живут не только на панцире, но и под ним. Кто же, создав огромную черепаху с панцирем, как у Треххвостого Демона, откажется поставить боевую рубку, арсенал, госпиталь и казармы экипажа под метровой роговой броней?

Я отличился в битве у Фусо. Тюити Ямагути, Стальной Легион, щитоносец первой линии первого ряда. Нас, таких, с самого начала сражения шедших в самом первом ряду, на весь Стальной выжило лишь трое. Один командует отдельным отрядом Стального Легиона. Другой ушел на покой. Мне тоже предлагали. Но это не мое ‑ получить тысячу квадратных шагов земли и заделаться землеедом. Два поколения Ямагути проливали кровь за предков госпожи Рей, вытащивших нас из грязи. И я не собираюсь посрамить их труд. Нет, уйду на покой, только по возрасту. Или став князем. Командир абордажной команды боевой черепахи "Аматерасу" ‑ это уже хороший старт. Пара удачных десантов, пара тонн вражьих голов, сданная для отчетности, ‑ и, быть может, дадут возглавить свой Легион. Дали же тому парню, зарезавшему Майто Гая, право создать свой! А он всего лишь вовремя сунул Зверю вакидзаси в глаза. Всю работу сделал Рок Ли!

Ничего. Я не я буду, если уйду в отставку прежде, чем появиться Морской Легион!

Лишь бы листовики не отступили вглубь материка слишком рано. Десант на континенте не воюет. Море, палуба. Побережье, ‑ это уже край.

Черепаха больше любого деревянного корабля. Но это понятно. Создание из плоти и крови, держащееся на плаву даже без работы плавников и спецтехник, при тех же размерах не сможет взять на борт столько груза, сколько берет досчатая скорлупка. А ведь на стометровом панцире и пирамида, и башни. Да еще столько же помещений внутри панциря. Наша казарма, абордажников, располагается, к примеру, сразу за передней парой легких. Или между средними. Бронечерепаха, ага. Помню, ребенком разделывал маленьких таких, с мою детскую голову. Интересно, когда на Скрытой Верфи Ами выращивали, ей от предков, черепах природных, хоть что‑то, кроме панциря, плавников и головы, оставили? Жрет она, говорят, как синий кит. Из моря как всосет, какой‑то придуманный научниками планктон сожрет, а саму воду выплюнет. Где бронечерепаха прошла, киту делать нечего!

Раньше, у Нами и Наги, питание было мясом. Шесть коров в день, плюс по козе на десять километров экономичного хода! Первое поколение черепах, ‑ говорят, все разработчики были недовольны их характеристиками. Пробные экземпляры, да. Хотя и у Амии, наверное, хватает недостатков. Главный калибр, все же, слабоват. Любой из Священных Зверей разделает хоть всю нашу эскадру.

Команда зато большая. Абордажников две группы человек по двадцать. Я командир одной из них. Плюс пятеро иръенинов‑ветеринаров. Секция жизнеобеспечения и медобслуживания. Авось нас залатают, если что. Но черепаха для них ‑ важнее. И это правильно. Если Ами помрет или ее парализует, ‑ лучше сразу капсулу заветную из воротника грызть. Такая у всех наших есть. Чтобы, если в плен попал, а печати самоподрыва обезврежены, хотя бы менталистам не достаться.

Еще десять наводчиков скорострелок пирамиды, командир их, и трое специалистов по ГК. Один лишний. Он же офицер. Запасной наводчик плюс тренер для основного состава. Пришел с "Идзанаги". Кто вообще придумал называть черепах именами Ками? Найду жреца, проконсультируюсь. Мало ли, надо задобрить духов, чтобы не обижались.

Еще пять сигнальщиков, сенсоры и штурман с помощником ‑ служба навигации. Ну, и командир наш с заместителем, естественно.

Полный состав команды. Не хватает только собственно медика, в смысле, человеческого. И не абордажного мяса, а команды вообще. Ну и палача‑дознавателя, естественно.

Хотя и так народу хватает. Семьдесят два человека. И только тридцать из них занимаются собственно черепахой. Остальные ‑ мясо абордажное.

Пора бы, кстати, получить подразделение. Отдел откроется через четыре минуты. Идти две. Броня, оружие, ‑ все на месте. Печати‑татуировки целы, ‑ утром проверял. "Готов к сраженьям, абордажам, и жарким уличным боям. Веди вперед, навстречу бою..."

Тьфу! Лозунгами заговорил. Да еще вражескими! Все, ноги в руки, и иду забирать своих подопечных. Пока мозги от бездействия паразитными мыслями и идеями не заросли совсем.

 Снег. Подслушивая сквозь стены.

‑ Сколько мне осталось? ‑ спросил Ли.

‑ От трех до восьми месяцев. В зависимости от степени активности использования Врат.

 Молчание.

Я оперся спиной о стену. Здесь, в поместье, где каждая рейка, каждый деревянный брус или ледяная плита как минимум пропитаны моей чакрой, мне не нужно маскироваться. Лед вообще хорошо маскирует Юкки. Но этот, долгоживущий, теплый Лед, к тому же, создан мной. Сквозь него меня не увидеть даже бьекуганом. Благо, были прецеденты, проверяли.

Вот оно как. Иду я себе со своих экспериментов, думаю о высоком. А тут такая новость. Услышанная в коридоре. Все‑таки, во многих знаниях хватает своих печалей. В том числе, ‑ знаний шпионских техник Звука.

Хина превосходит меня в медицинских техниках и диагностике. Все‑таки, библиотека Хъюга плюс полностью освоенные техники из свитка Цунаде, ‑ это больше, чем я способен использовать. Так что я со спокойной совестью уступил ей клановые лаборатории под поместьем. Все равно, уже ясно, что ее брак с Наруто ‑ вопрос окончания войны. Чувствую, многие парочки пообещали сыграть свадьбу после нашей победы. А там, глядишь, Кири окончательно превратиться в ясельную группу детского сада.

Все же концентрация ни к черту. С Ли уплываю на пеленочное будущее Скрытого в Тумане. Надо больше спать. Если бы еще наша химия по‑прежнему глушила эти видения...

Глава клана Рок спекся. Жаль. Хороший человек. Упорный, верный. Создал свой клан из ничего, из таких же отщепенцев, неспособных использовать техники. Но при этом достаточно сильных и упертых, чтобы натренироваться выше планки перевода в Легионы.

Использовать ради победы то, что гарантировано сведет тебя в могилу в течение следующих двух третей года... Не знаю, смог ли я использовать нечто такое. Конечно, Шиниказе стоит у всех Священных Зверей, прошлых и нынешних. Но... подорвать себя, оказавшись в одиночестве против толпы врагов, ‑ это я могу понять легко. А вот по доброй воле погрузить ноги в воды Реки...

Я снова задаюсь вопросом, ‑ насколько важен был для тебя этот бой, Ли?

Первый глава клана Рок, в чьем теле уже вволю погулял Шторм. Человек, которого я лечил. Которому вшивал в тело созданные мной артефакты. Мой первый... лабораторный мыш... эксперимент... производственная ошибка?

Я не заметил, как перескочил Полетом к маяку в своей комнате для медитаций. Лед и Лава окружают меня. Тепло и влажно. Жестко и жарко. Все эти слова здесь, в средоточии моих Стихий, ничто не означают. В Паре и Лаве, сидя на полу, сотканном из нитей Льда. В комнате, напоенной моей силой, я словно в утробе матери.

Но откуда это чертово чувство вины?

 Закрыть глаза.

Я стою на яшмовой равнине. Светлые прожилки цвета травы в тени на фоне цвета болотной воды. И бесконечная, светло‑голубая бездна равнодушно‑льдистых небес смотрит в глаза. Достаточно только поднять голову.

Внутренний мир больше не испятнан потеками лавовых слез и облаками Пара, как было в мгновения моего сражения со Стражем. А он ведь до сих пор где‑то здесь. Пусть мир и изменился немного, пусть та фигура, с которой мне пришлось столкнуться тогда, и отступила, но окончательной победы я не одержал. Не бывает окончательных побед. Особенно, ‑ над самим собой.

Те, кто думал иначе, но ошибался, ‑ глупцы.

Те, кто думал так, и оказался прав, ‑ мертвы. Одержавшие полную и окончательную победу над собой, ‑ мертвы полностью, окончательно и бесповоротно.

Неплохой способ защититься от Эдо Тенсей, кстати ‑ победить себя, разгромить свою суть.

Никто не сможет призвать душу, по‑настоящему канувшую в небытие.

Я посмотрел влево. Меж матово черных гор, просвечивая обсидиановые склоны, окрашивало одну из долин желто‑золотым светом, бьющим словно из‑под горизонта. Кажется, так и тянет чистой детской радостью, радостным щебетом птиц и ласковой прохладой предутреннего ветра.

Я повернул голову. Да, долина напротив тоже светила. Желто‑оранжевый свет осени, заката и светлой грусти. И шуршания ломающихся под детскими ногами опавших листьев. И Лавы, омывающей тело нового клинка.

Безразличие сверху, светлые чувства на западе и востоке, матово‑черные горы на всех остальных направлениях компаса. С таким отношением, не удивительно, что сейчас я стою перед лестницей, уводящей меня вниз.

Любопытно, а где ненависть, горе, ярость, наконец? Куда мое подсознание засунуло их?

Не верю, что мой внутренний мир может быть ограничено черными горами вокруг, яшмовой плитой, небом над ней, и парочкой залов внизу.

Надо быть честным с собой. Хотя бы иногда. Хотя бы чуть‑чуть.

Я прихожу сюда успокоиться и подумать. Куда‑то же мой негатив девается?

Ступеньки соприкасаются с сандалиями бесшумно. Ни толчка от соприкосновения с опорой на излишне большой скорости. Ни обратного ощущения потери опоры, отступающей под тяжестью человеческой поступи. Идеальная лестница моего внутреннего мира ‑ яшмовые ступени, наклоненные снизу‑снаружи вверх‑внутрь стены. Коридор на разрезе напоминает трапецию

Я ‑ яшма, мой мир, ‑ яшма. Каменная плита в основании моего внутреннего мира. Лестница, проходящая в этой плите. Все здесь оформлено в эти цвета. Зелень и зеленый. Разводы травянистого на фоне болотного. Успокаивает. Меня.

Наконец, лестница заканчивается. На триста шестьдесят пятой ступени. Как и всегда.

Кажется, камень, метровыми квадратными плитками которого выложены стены и потолок этой залы, зовется песчаником. Не знаю, как бы отреагировал кто‑то еще, оказавшись в это зале ‑ идеальном кубе со сторонами в девятнадцать метров. Пустой зал. Лишь в середине стоит круглая тумба, в углах комнаты, ‑ фигуры.

Длинные волосы собраны в косу. Сквозь переплетающиеся пучки волос выглядывают двухсантиметровые шипы. Если подойти поближе, можно увидеть за спиной манекена, символизирующего Бъякую, моего вымышленного брата, металлический шарик на кончике косы. А еще посчитать царапины на латных перчатках. Эта моя маска не слишком часто дралась врукопашную. Но, все же, сражения оставили свой след на ее снаряжении.

Манекен в кирасе и разгрузке. Нет оружия в руках, нет латных перчаток. Опустошитель, гарант лояльности тех, кто в гражданскую войну поддерживал наших противников.

Другой закутан в плащ с капюшоном. Кожаные перчатки, закрытая одежда. Ничто не демаскирует личность манекена. В точности, как должно было быть у оригинала.

Старик Тобимару стоит, чуть наклонив голову к левому плечу. В прическу по типу ананаса, где хвост словно разбит на десяток листьев, вплетены колокольчики, ‑ по одному на кончик каждого пучка.

И у всех, вместо лица, ‑ гладкая поверхность.

Мои милые маски. В отличие от Плачущего Снега, виденные очень многими. Наверное, я сроднился с вами. А может, то, что они стоят здесь, в центральном зале, означает, что я сожалею о чем‑то? Тогда это пустое. Решение принято, одобрено начальством и так далее.

И играет красками вихрь коричневого, белого, голубого и оранжевого над верхней плоскостью тумбы.

Ладно, хватит заниматься психоанализом. Все равно бессмысленно пытаться понять свой внутренний мир. Только страхов всяких напридумываю. Избавился от мешающего работать чувства вины, ‑ молодец. Теперь можно и в реальный мир. Для совершения реальных дел.

 Дракон и Баканеко. Лед и Кошка.

‑ Странно, все же, что я не знала об этом вашем эксперименте.

‑ Знала. Просто не запомнила.

‑ Наруто?!

‑ Успокойся. Я же сказал, что не запомнила. Про "забыла", ‑ ничего не было. Память тебе, во всяком случае, насколько мне известно, никто не правил. Просто информация была дана разрозненно, подана как рутина, к тому же кусками. Поэтому у тебя не сложилась цельная картинка. Никаких техник ‑ просто небольшое манипулирование подачей информации.