Текст книги "Холодный оружейник. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Василий Чистяков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 40 страниц)

Проект был признан провальным ‑ главным достоинством Водных Нитей была как раз высокая поражающая способность. Проще говоря, от паутины режущих, точно проволока, нитей, уклониться было сложно. А от капелек Воды, даже если ими управляли, ‑ легко. Плюс проникающая способность техники падала до уровня Водяных Игл.

Но потом я как‑то задумался... да и Мито подсказала идею. Висящие в воздухе капли трудно заметить? Так отлично ‑ пусть висят. А при активации техники, Вода побежит по нитям чакры, переводя облако висящих в воздухе капелек в форму паутины из нитей этой стихии. Конечно, никому не по плечу удержать сформированные Нити на долгое время, тем более если их длина превышает два десятка метров. Поэтому следующая стадия наступает сразу же, через десятую секунды от формирования паутины из Воды с создателем техники в центре. Ветер ‑ и вода превращается в Лед. Ветер ‑ и уже начавшая свой бег, преодолевающая инерцию покоя, но последнее мгновение остающаяся на месте конструкция изо Льда наращивает режущие свойства.

Техника, полезная тем, что ее можно заготовить заранее и неожиданно активировать, с высокой вероятностью уничтожая противника. Мало кто сможет отразить Ледяные Нити с пущенным поверху Ветром. Мало кто сможет избежать встречи с ними.

Пряжа Морей. Техника С‑класса по классификации Объединенных Войск Тысячи Островов. Засадный аналог Водных Нитей ‑ готов к применению.

Я жду тебя, моя добыча.

И хочется облизать губы. От души. Так, чтобы кончик языка коснулся подбородка.

А вот и цель. Входит в круг, образованный равномерно распределенными капельками.

Конечно, по законам жанра, мне бы следовало встретить его в чистом поле. Высказать ему свои претензии. Обменяться с ним техниками, сблизиться, столкнуть Изанаги и его клинки, разорвать дистанцию...

И после эпической битвы, длившейся не менее получаса, исчерпав хотя бы половину своего запаса чакры, получив парочку ранений, страшно выглядящих, но не слишком опасных ‑ типа рассеченной кожи на переносице или рвано‑ушибленной раны лица ‑ повреждений, одолеть супостата. А затем он успеет покаяться перед смертью, или, наоборот, плюнуть мне в душу. Но в любом случае ‑ помрет.

Конечно, когда воспоминания о том инциденте бередят разум, моя драматическая составляющая хочет чего‑то... пожалуй, "эффектное" ‑ лучший термин. Все же, это не самое приятное воспоминание в моей жизни. Может, поэтому я порой, как бы не против своей воли, возвращаюсь к тому экзамену на чунина?

И тут Лист снова показал себя во всей красе.

Асума, сын нынешнего Хокаге, прыгает вниз. Не между сражающихся Мито и Ино. Нет, это нападение, а не прикрытие ученика. Атака моего напарника.

Чертово задание. Я даже не могу прикрыть ее Льдом, разоблачая свою скорость. Только спасти от вторичных повреждений.

Асума в красивом и небрежном круговом движении ударяет Мисаку сбоку. Та лишь успевает прижать руку к телу, защищая органы груди от части энергии удара. И отлетает в сторону, почти прямо в сторону меня, падающего с балкона. Кажется, я слышу этот диссонанс, резкий звук ломающегося дерева, известняка, стекла или кости.

Передний край сандалий вжимается в пол, медленно тормозя меня. С раненым товарищем на руках, резко тормозить не стоит. Я и так едва успел подхватить Мито, когда ее отшвырнул в сторону спрыгнувший с балкона дзенин. Не стоит наносить ей дополнительный вред без необходимости.

Руки сами выплескивают примерно соответствующую дозу чакры нужной природы. И в сознании точно высвечиваются надписями ‑ результаты осмотра. Переломы пяти ребер. Перелом плеча. Ушибы мягких тканей. Он что, удар чакрой усиливал? Урод.

‑ Считай, спас твою напарницу. Ино уже приготовилась применять технику ‑ говорит Асума.

‑ Я запомню.

Тупая Яманако, сознание которой до сих пор возвращается в тело ‑ это видно по облаку чакры, вырвавшемуся из него. Ага. Я сказал, что запомнил тебя, Сарутоби Асума? Надеюсь, вашу команду пошлют в Кири, когда будет проходить экзамен. Я так "спасу" всех, кроме Нара.

Его ‑ я постараюсь убить по другой причине. Опасность его как стратега перевешивает личные мотивы убить ученика Сарутоби. Хотя я и постараюсь при встрече соединить приятное с полезным. Если, конечно, Шикамару будет моим заданием.

Я запомнил тебя, Сарутоби Асума. Сочтемся.

Всего лишь два очага чакры... довольно знакомых, кстати. Хотя, логично.

Шикамару ‑ погиб в довольно глупой миссии. Наши долго не верили, когда Наруто предоставил объединенный отчет от своих агентов. Посылать генинов против бойцов, примерно равных дзенинам. Такой сюр...

Ино... как сказать... недавно экзамен на чунина проводился у нас. Кири не упустила свой шанс.

Учитель и последний ученик. Моя поэтическая составляющая практически рыдает от умиления. Наверное.

Это была бы такая красивая сцена... Перечисление взаимных претензий. Перечисление взаимных обид. В конце концов, я ведь действительно, как сказали бы в иной пьесе, "возвращаю долг". С нехилыми процентами, правда, но...

Нынешнее поколение Кири не любит театр. А еще меньше мы любим превращать свою жизнь в цирк.

Асума и последний его ученик в пятнадцати метрах от меня. Наверняка, Сарутоби‑средний уже почуял меня. Пора.

Нити чакры мгновенно распухают. Волна энергии разбивает капли, размазывая Воду по голубовато‑призрачным струнам. Ветер бежит поверху. И по начинающей вращение паутине из тончайших нитей Льда, подкрепленного нестихийной чакрой, течет Ветер, затачивая клинки проворачивающейся мясорубки.

Чакра... удивительна. Казалось бы, что должно произойти, если разрезать бурдюк с водой или хотя бы бочонок с порохом? Разумеется, содержимое должно высыпаться наружу. Причем, если и не все, то довольно значительная часть.

Один из источников сразу потух, лишь слабо, даже не вспыхнув ‑ мигнув чакрой из разрезанной магистрали, идущей от очага вверх. Зато другой...

Пряжа Морей, как и ее предтеча, Водные Нити, все же режет не слишком чисто. Нет, конечно, линия среза обычно ровная. Но все же при прохождении сквозь тела Льда или Воды, его части получают некоторый импульс. Достаточный, чтобы сдвинуть их.

Деревья вокруг меня с грохотом падают. Скрип, треск ломаемых веток, глухой стук обрубков древесных стволов, тысячеголосый шелест сминаемой листвы, ‑ все это терзает мой слух несколько секунд, пока не утихает эхо, появившееся в моей голове. Иллюзия только что прозвучавшей канонады, рожденная инерцией испытавшего чрезмерную сенсорную нагрузку, разума.

Треск и грохот, стук и шелест. Я словно оказался в центре сражения не владеющих чакрой. Какафония звуков сталкивающихся тел слегка дезориентирует меня. Настолько, что неясные образы, мелькают перед глазами. Неужели, снова?! ...

Асума выжил. Все же один из двадцатки опаснейших шиноби Листа. Успел подпрыгнуть, распластаться между плоскостями, созданными вращением нитей изо Льда. И даже произвел Замену. Во всяком случае, половинки разрезанного по диагонали чурбана лежат на дороге как раз возле похожего на зарезанную свинью Акимичи. Впрочем, судя по тому, что над правым бедром не хватает куска штанины... да что там куска ‑ почти вся боковая поверхность правого бедра моего противника широкой красной полосой показывает, что я зацепил не только последнего оставшегося члена "Новой команды Ино‑Шика‑Чо".

‑ Рад нашей с вами встрече, Асума Сарутоби ‑ говорю ему, стоящему в десяти метрах от меня.

Поганая дистанция, если честно. С таким противником я бы предпочел беседовать на втрое большем расстоянии. Или вчетверо меньшем ‑ но при Изанаги в руках. Ах, да, эта моя маска не может использовать нагинату. Другой боевой стиль, другие умения. Не стоит раньше времени разоблачать миф о близнецах‑Юкки.

Сарутоби тем временем быстрым движением достает клинки. Левый еще крутиться на пальце, в то время как другой уже находится где следует. Защитная стойка для боя двумя кинжалами. Старая добрая классика.

"Два меча проигрывают мечу и щиту. Меч и щит ‑ двуручному мечу. Двуручный меч ‑ копью. А то, в свою очередь, двум мечам" ‑ проносится в голове цитата.

В другое время и место я бы проверил, так ли был прав автор той книги. Но... к чему рисковать лишний раз?

Сарутоби, нарушая неписанный этикет, рывком начинает движение ко мне. Меньше секунды...

Левой рукой складываю печать концентрации, активируя своей чакрой состав. Правой рукой скрещиваю пальцы ‑ так проще запустить Замену.

Я уже стоял за спиной Асумы Сарутоби, когда ноги перестали держать его. Просто, вот только что бежал человек, рывком, почти прыжком, стремился достать стоящего напротив брюнета с волосами, заплетенными в косу.

А теперь он тряпичной куклой упал в смесь песка и сухой пыли, устилающую дорогу. Клинок из чакры ‑ улучшенная версия скальпеля меднинов ‑ рассекает шею. Голова Асумы Сарутоби отлетает в сторону. А брюнет напротив опадает водой, увлажняющей сухой грунт дороги. Правая рука трупа блестит на солнце попавшими брызгами воды. И темнеет, получаю влагу из распавшегося клона, песок под пальцами вытянутой правой руки.

Наблюдая, как новый клон запечатывает Сарутоби Асуму, я чувствовал... нет, не торжество. Не хотелось мне ни улыбаться, ни торжествующе и зловеще хохотать.

Усталость. И чувство завершенности очередного дела. Всего‑то и делов.

Пряжа Морей использует воду, заранее развеянную в виде аэрозоля. Но так ли трудно растворить в воде довольно специфический нейротоксин? Активирующийся специальным сигналом чакрой ‑ подстраховка на случай случайного самоотравления.

Свиток падает мне в руку. Второй клон тоже исчезнет. Вот только запечатает все части Акимичи. Верх, середина и низ. Две руки и ноги. Итого семь. Очень неудачно он порезался, что и говорить.

Два часа в засаде, отравленное оружие, с ходу ранившее противника. Чистая победа без обмена ударами. Люблю такие схватки.

Вызванный Каге, мой верный альбатрос, уносит меня к месту основного задания.

 Интерлюдия. Преданная улитка.

Женщина, только что сидевшая, облокотившись локтями на стол, так, что сложенные, словно бы обхватывая невидимую сферу, руки, опирались на столешницу, открыла глаза. Движение, говорящим не столько о злости, сколько о раздражении, откинулась назад. Правой рукой протерла глаза. И тихо‑тихо проговорила:

‑ Значит, и ты?

Бутылочка тихо звякает, горлышком касаясь стаканчика. Прозрачная жидкость течет вниз.

А ведь все начиналось как шутка. Почему, почему никто из них не попытался перестать изображать неприятие ее способа убить время?

Хотя, ясно почему. Просто никому не приходит в голову, что иръенин, способный регенерировать на ее уровне, умеющий контролировать свои органы и даже некоторые элементы своей биохимии, бухает и пьянеет неспроста.

Простейший прием ‑ показать людям некий недостаток. Гипертрофировать его, чтобы они не видели ничего иного. Как некоторые мастера маскировки, чтобы не заметили их лица, ставят на нос огромную бородавку. Или рисуют родимое пятно в пол‑морды. Простейший прием психологической маскировки. Да и душа, все же, болит меньше. Надо просто позволить алкоголю действовать на нужные части мозга.

Дед. Брат. Любимый. Напарник. Ученица. Почему?

‑ Коноха пожирает своих детей ‑ тихо шепчет, глядя в потолок, женщина.

Одно хорошо ‑ последняя, по крайней мере, все еще жива. Хотя, как и Орочимару, оказалась предателем. Пусть не "Воли Огня", а своего наставника, но...

Чертовы потроха все равно болят, хоть и находятся в полном порядке. Потому что проблема не в ливере, а в мозгах.

"Коноха пожирает своих детей" ‑ сказал один не по годам циничный мальчик. И фраза засела в голове. Вместе со спокойным, почти насмешливым голосом. Словно бы в ту, самую первую их встречу. Когда ей, на миг, показалось, что это она ‑ маленький ребенок, которого поучает некто умудренный жизнью.

‑Только глупец согласится стать Хокаге ‑ говорит Цунаде, насмешливо глядя не на предложившего ей пост Джирайю, а на его доселе молчавшего спутника.

Наруто молчит. Кажется, его ничто не интересует, кроме ровной поверхности озера чая. Он смотрит вниз, в стоящую меж положенных на стол ладоней, чашку.

И как‑то тихо становится. Шизуне испуганно смотрит на свою наставницу, повысившую голос. Цунаде обменивается слегка недоуменным взглядом с экс‑напарником. Не о том он просил. Казалось бы, простая задача ‑ показать ограниченному и крикливому генину его значимость.

А тишина каким‑то чудом, несмотря на то, что породивший ее все так же спокоен, окутывает четверку шиноби. Не высвобождается йокай, не замолкают люди вокруг ‑ но внимание как‑то само заостряется на звуках, рожденных сидящими за этим столом.

‑ Я рад, что, несмотря на разные аргументы, наши выводы так очаровательно совпадают ‑ тихо, себе под нос, говорит ребенок. Тем не менее, оказываясь услышанным.

‑ Да что дитя вроде тебя, может знать? ‑ вопрошает Цунаде. Все же, разрыв шаблона часто не приводит к катастрофическим последствиям именно потому, что игнорируется окружающими. И потому разрыва, по сути, не происходит.

Обхватив ладонями маленькую чашку коричневого фарфора, Наруто подносит ее ко рту. Это даже нельзя назвать глотком. Так, лишь смочил губы. Возможно, покатал капельку на языке, оценивая вкус, определяя примеси, если они есть.

‑ Коноха пожирает своих детей. И их детей. И детей их детей. Она не ведает благодарности к павшим ради нее или к ее вящей славы. Так что нет смысла брать лишние грехи на душу. Уверен, стать правителем любого Поселения ‑ это верный способ попортить карму.

Наруто замолкает. Удивительно, но специфическое название Скрытой Деревни, проскакивает мимо ушей собравшихся. Хотя Поселение ‑ термин, более распространенный в восточных областях материка. С другой стороны, кто будет докапываться до языка сироты, воспитанного кое‑как?

Помолчав еще минуту, словно ожидая реплики кого‑то из троих собеседников, он продолжает.

‑ Вас не было в деревни ужасно много времени. Возможно, я скажу вам банальность, но... мир изменился. Простите, но я сомневаюсь в вашей способности стать правителем Конохагакуре при старте из нынешнего положения.

И снова глоток чая. Символический. Словно бы по обязанности.

‑ Я знал только Третьего. Но уже могу сказать, что вряд ли вам достанется много власти. Так что мне не о чем разговаривать с вами.

Цунаде вскакивает. Стол кренится в сторону, получив удар снизу. Тарелки, чашки и блюдца едут в сторону Джирайи и Наруто. Удзумаки, подхватив правой рукой чашку с чаем, ужом выскальзывает из‑за стола. После чего, стоя, делает новый, чуть более глубокий, глоток. И смотрит, как приведший его саннин, ругаясь, снимает с колен лапшу и посуду.

‑ Вспыльчивы, несдержанны. Имеете вредные привычки. Не были в деревне, не имеете в ней своей партии и не знаете текущей внутриполитической ситуации. Во всяком случае, досконально ‑ точно вбивает гвозди ребенок.

Тогда она не успела возмутиться, с чего бы он так разумничался. Хватило других дел. И ей, и Джирайе. А когда вспомнили о ментальных блокираторах и закладках, стало не до того. Не до поведения непозволительно умного и саркастичного для должного быть восторженным придурком, дзинтюрики.

Ожерелье Первого Хокаге. Ага, как же. Прозрачная шестиугольная призма на шнурке, да несколько бусин. Реликвия, что и говорить. Да и артефакт довольно полезный.

Никем посторонним не обнаружимый, почти неразрушимый, маячок. Идеальный поводок для дзинтюрики.

Интересно, почему ее дед, основатель Листа, его носил? Неужели, он тоже не имел своей политической воли, что бы потом не писали в учебниках?

"Коноха пожирает своих детей" ‑ сказал один не по годам циничный мальчик. И эта фраза преследует день за днем, стоит только наткнуться на документы, свидетельствующие о смертях тех, кто находился под ее командованием. Стоит только пересечься с равнодушным взглядом Шикаку Нара.

Дед ‑ пал. Брат ‑ погиб. Любимый ‑ умер на руках. Одного напарника, по слухам, недавно убил Учиха Саске. Другой пропал без вести, пытаясь выйти на начальника пойманной шпионки. Пропал, вместе с группами АНБУ, которым был придан для усиления.

"Коноха пожирает своих детей"

Ученица перешла на другую сторону. Печально.

"Коноха пожирает своих детей"

Данзо и старейшины мудрят. Наверняка нарождающийся дипломатический конфликт с Туманом, ‑ их затея. Вот только непонятно ‑ зачем?

"Коноха пожирает своих детей" ‑ сказал один не по годам циничный мальчик. Ребенок, пропавший без вести.

Может, поступить также? Кому и что она должна теперь, в этой Деревне‑людоеде? С чего она должна служить тому, ради чего погибли почти все, кто был ей дорог? Ждать, когда Данзо начнет очередную войну, "к вящей славе Листа"? Когда ее сделают разжигательницей этой войны?

Кровь ‑ не водица. Методы клана Шимура у главы Корня ‑ это вполне естественно. Потомственный контрразведчик и глава "Корня", все же.

"Коноха пожирает своих детей"

Что, если это действительно так? Если все, кто принесли свои жизни на алтарь победы Листа, погибли не "ради", а "из‑за"? И при такой формулировке, ‑ действительно, все?

Как сложно сделать, наверное, последний в своей жизни, серьезный выбор.

Техника истинного клона. Конечная стадия развития техник клонирования. Настоящее тело, остающееся кучкой плоти после убийства. Совершенная картина имитации собственной гибели.

Но, такой клон ‑ это уменьшение оставшегося срока жизни. Одно дело ‑ десять‑двадцать лет, когда тебе нет и сорока. Но в ее возрасте ‑ это многовато. Да и клон ‑ не главное, что нужно сделать, чтобы избавиться от смерти.

Когда группа захвата Корня, призванная арестовать виновную в многочисленных ошибках и потерях среди шиноби, ворвалась в кабинет Хокаге, их встретила лежащее на столе ожерелье. То самое, которое, по легенде, носил Хаширама Сенжу. И коротенькая записка.

«Я ухожу в отставку»

Клан Нимура выстроил себе красивое поместье. Центральное здание ‑ пятиярусная пагода, с квадратным основанием шириной метров в пятнадцать. Высокий забор из толстых деревянных брусьев. Небольшие одноэтажные строения в углах ограды ‑ домик для прислуги, баня, кузня, что‑то там еще. Кто‑то мотыгой возит по земле. Наверное, садовник. А вот те фигурки ‑ это, должно быть, играющие дети.

Не база клана шиноби, а иллюстрация к книге о жизни древних самураев.

Этот клан, по слухам, от них и произошел. Самураи, переучившиеся на сенсоров. Только в этом мире, мире, где освоивший смешение стихий, имеет все шансы передать эту способность потомству, такой переход возможен.

Нимура, по слухам, более трехсот лет оттачивали свои умения в выслеживании ходячих генераторов чакры ‑ шиноби, тотемов и Биджу. Клан, редко берущий задания. Клан, в мирное время живущий доходами с принадлежащих ему земель. Клан...

Помимо поместья, они унаследовали от своих предков многие ценности. К счастью ли, к обратному, но... Наверное, стоит уважать тех, кто хранит верность своему господину, хотя тот и забывает о них, когда приходит время мира.

До поместья около трех километров. С точки зрения шиноби ‑ плевое расстояние, которое можно преодолеть за считанные минуты. Крошечный отрезок пути, который легко преодолеть, чтобы нанести удар по противнику.

Ветер, Огонь и Вода. Разрушительная сила клинков Ветра, пропитанных Паром, удерживается в стабильной форме с помощью оболочки изо Льда, усиленной одной из вариаций стихии Хлада‑Зноя. Лук словно бы ничего не весит, пожирая при этом чакру в чудовищных количествах. А ведь еще надо скрываться до последнего...

Немногие шиноби владеют техниками, бьющими дальше, чем на пятьдесят метров. Я ‑ в их числе.

Тлен, Распад ‑ так мы назвали эту странную смесь Стихий, которую я научился вызывать только лишь ради одной‑единственной техники. Старой, затратной, менее разрушительной, чем более свежие разработки. По сравнению с Бъяку‑Рю, Лук Тлена имеет лишь несколько преимуществ. Он быстрее, он проще в исполнении. Главное ‑ то, что его можно применять, маскируя чакру вблизи от логова сенсоров, стоя на спине альбатроса.

Тетива у уха скрипела бы ‑ будь это шелк или сухожилие. Но смесь чакры и Льда не издает столь пошлых звуков. Просто в изогнутой углом нити чувствуется некое напряжение. Которое исчезает секунду спустя.

Страна Источников ‑ полусамостоятельное образование. Бывшая провинция Молнии, которой ныне управляют марионетки Огня. Фактически, подконтрольная Конохе буферная зона между Листом и Облаком.

Не знаю, почему, после прошлой Войны, Нимура перебрались в этот замок. Кажется, у них хватало владений и в собственно Стране Огня. Хотя... мне это неинтересно. Как и то, откуда появилась уверенность, что этот клан пополнит ряды союзников Конохи в случае приближающейся войны.

Центральная пагода, домики вокруг, ограда, люди, занимающиеся своими делами ‑ все исчезает в появившемся шаре. Пар и Ветер, вырвавшиеся из ледяного плена. Я напрягаю зрение, пытаясь найти выживших.

Наверное, я должен чувствовать что‑то, связанное с тем, что только что помножил на ноль под сотню человек. Даже хочется помедитировать, прислушаться к себе. Погрузиться в собственные ментальные потроха.

Впрочем, я убираю несформировавшееся и противоестественное желание заняться самокопанием. Главное ‑ дело.

Клан Нимура проживал на территории страны, которая никто, и звать ее ‑ никак. Договоров Источники с другими странами не имеют. Заступиться за них некому. Формально, Конохе нечего будет предъявить. Даже если они докажут, что это Опустошитель уничтожил поместье.

В неизбежной войне, Лист не получит десятков средненьких сенсоров, что даст нам еще одно тактическое преимущество. Что сбережет жизни тех, кто будет, как и я, сражаться за интересы Тысячи Островов. Это ‑ главное.

А моральные терзания ‑ после победы. Если будет время и желание.

На границе сферы восприятия появляется огонек, довольно быстро двигающийся к заполненному мелкой пылью кратеру. Замечательно.

Клан Нимура ‑ не самая большая угроза Плану. Но, тем не менее... "убей чужого сенсора ‑ спаси АНБУ".

Каге уже летит на юг. Смесь нин Ветра и ген маскирует гигантскую птицу от взглядов с земли, так что можно рискнуть и лететь почти по прямой. Но, все же, существуют более быстрые способы проникнуть в Страну Чая.

‑ Обратный Призыв.

И мы уже летим над морем, из которого выглядывает огромный айсберг. Место обитания моего тотема. Ледяная гора, на которой гнездятся воры, шпионы и собиратели хлама, среди которого, тем не менее, попадаются почти настоящие сокровища.

Итак, даже если задержатся здесь на часок, я буду на месте раньше срока. Это хорошо. Это значит, есть еще время подумать о чем‑нибудь. Хотя бы, ‑ о политике.

Страна Тысячи Островов фактически состоит из трех архипелагов. Восточный ‑ кучка голых скал, на поверхности размолотых волнами в песок, к югу сменяется атоллами с растущими на них пальмами. Лабиринт из более чем тысячи мелких и бесплодных островов, в котором скрыты лаборатории Амати и Скрытая Верф Темуттина.

Метрополия, старая Страна Воды. Семьдесят процентов населения, две трети шиноби. Архипелаг островов и скал, собранных вокруг безусловной доминанты, на которой располагаются Кири и Столица.

Бывшая Страна Морей отделена от Метрополии и Восточного полуостровом Страны Чая, в опасной близости от которого проходят наши внутренние торговые маршруты. И если вспомнить, кому подчиняется этот не слишком населенный полуостров...

В свое время штаб разработал множество планов войны с Огнем. Слишком поперек глотки стоял нам этот сосед. Слишком близко от нас, слишком велик риск атаки нашего флота, населения и баз. К тому же, реваншистские идеи всегда пользуются популярностью. Во всяком случае, пока в нации есть хоть какое‑то желание сражаться.

Идея Плана состояла в, фактически, превентивном ударе. Уничтожить корабли, порты, базы, ‑ выжечь восточный берег Огня каленым железом, чтобы оттуда не могли угрожать десантом на острова Метрополии. Комариными укусами оттянуть вражеские силы на юг, на противодействие подчиненным Забузы и тех, кого отдадут ему под командование.

И только затем ‑ собственно десант. Высадка наших основных сил, с целью разменять Легионы на шиноби Конохи.

Легионы... красивое название, вытащенное из красочных и бестолковых видений, порой посещавших меня после словленного Тсукиеми. Неизвестное, но довольно гармоничное, слово. А по факту...

Прошлая война сильно истощила Кири. Амати заполнил секретные детсады выращенными в пробирках перспективными полукровками, которые войдут в силу еше через десяток‑другой лет, а вояки нужны были уже когда родился первый из этих детишек.

Ли создал свой клан из отбракованных. Не способные использовать техники. Вживившие в себя артефакты, заменившие им отсутствовавшие способности. Усиливающие тела средствами, которые в других Поселениях, вроде бы, даже еще известны толком не были... Клан Рок брал лучших. А остальные, подобно неудачникам с нулевым контролем и дохлым резервом, попадали в Легионы.

Простая идея ‑ муштруем бездарей на четко определенные, шаблонные действия. И надеемся, что получится заставить противника действовать по этим шаблонам.

В случае удачного применения, Мэй рассчитывала разменять три тысячи неудачников из Легиона на втрое меньшее число нормальных шиноби Конохи. С точки зрения потраченных средств на подготовку, мы оказались бы даже в выигрыше. С точки зрения военной ценности, произошел бы размен пешек. Баш на баш.

Горо считал, что при должном везении, может получиться откусить от Листа еще человек пятьсот. Впрочем, Кири, скорее всего, удовлетворили бы даже размен на десять сотен чунинов. В конце концов, нашей целью как ни странно, была война на истощение. Разумеется, идущая на наших условиях.

Правда, была одна страна, которая географически препятствовала Плану, по сути, разрезая вытянутой с севера на юг полоской суши, Тысячу Островов, надвое...

Ладно, некогда рассиживаться. Маску на пол, волосы распустить. Пришло время Хаку.

Я иду по коридору. Сандалии касаются пола мягко, так, что образующийся звук ощущается неосознанно, не как скрип или стук, а как касание, передающееся с воздухом.

С правой, дальней стороны, сквозь рисовую бумагу проникает рассеянный свет, в котором, тем не менее, видны медленно парящие пылинки. Обыденно‑красивое зрелище.

Я иду тихо и медленно, готовясь к своей очередной миссии. Все же, моя задача несколько отличается от тех, что обычно ставили передо мной. Я ведь не дипломат.

Если подумать, события уже не бегут вскачь ‑ летят со скоростью пули, выпущенной одной их любимейших техник Мито. Миссия там, задание здесь, словно бы вернулся в старые времена. Словно бы снова стал одним из пяти опаснейших шиноби Скрытого Тумана.

Этот дворец отгорожен от прочих обитателей двумя стенами. Два частокола разделяют хаотичное скопление из крытых соломой зданий из кирпича‑сырца ‑ у условно богатых, ‑ и сделанных из какого‑то мусора, типа той же соломы, обмазанной коровьим навозом, у прочих. Нищая страна. Причем не по вине правителя. Насколько я могу судить, трудно назвать роскошным то место, где живет местный дайме.

Дворец напоминает ступенчатую трехярусную пирамиду, по периметру которой идет коридор, отграниченный от улицы лишь бумажными панелями. Все комнаты ‑ внутри. Все двери, видимо, выходят в этот коридор. Не здание ‑ а просто мечта для команды диверсантов. Единственный выход, простреливаемый с улицы на всем своем немалом протяжении.

Мне надо попасть на верхний ярус. То есть, необходимо пройти весь первый этаж, подняться по лестнице, также обогнуть по периметру второй, еще раз подняться... Сто тридцать четыре ‑ сто сорок метров, как любезно подсчитали в разведках. Почти четыре сотни шагов по коридору, просматриваемому с внешних постов охраны, расположенных в Запретном Квартале. Четыре сотни широких, размашистых шагов. Или больше пятисот ‑ моих обычных. Самое печальное ‑ наши не знают, какова планировка третьего этажа. Хотя нет, вру. Печально ‑ то, что по напоминающему дерево материалу течет чакра, мешая смотреть сквозь стены.

Стены... интересное здание, между прочим. Что‑то я не припомню материалы, в которых были бы каналы чакры, пусть и довольно тонкие. Словно бы смотришь на частую паутинку, по которой течет чакра. Частые, тончайшие сосудики, несущие Силу. Не встречал подобного. Интересно, это материал такой, или здание, и правда, как бы это сказать...

Помнится, слыхал я от Наруто байку о домике, переварившем правительницу Страны Меда. Или Бобов? Хотя... не важно. Исчезла тетка при довольно загадочных обстоятельствах. Потом одна за другой исчезли несколько команд, посланных на ее поиски. Затем две последние нашлись. А разведка скопировала отчеты о той миссии. Не хотелось бы тоже оказаться в здании, на поверку оказавшимся специфическим Призывом, оставленным как ловушка для врагов.

Дверь отодвигается. Я резко поворачиваюсь. Руки автоматически касаются людей ‑ какого‑то местного вельможи в хлопковом кимоно, раскрашенном яркими цветами, и служанки, поправляющей, видимо, только что накинутую, помятую одежду.

Сон в Зимнюю Ночь охлаждает их тела, в том числе и то, что называют ядром, ‑ у каждого из них. Глубокий сон ‑ и небольшая ретроградная амнезия. Самое трудное ‑ не дать им упасть. Хотя это скорее долгое ‑ секунд десять уходит на то, чтобы уложить их на пол. Часов через пять, когда они проснутся, все уже будет решено.

Я выхожу из первой комнаты чьих‑то покоев, оставив мужчину и женщину спящими. В других двух комнатах ‑ спальне и чем‑то вроде кабинета ‑ никого не было. У помешавших мне система циркуляции неразвита. Так что можно оставить все как есть. Контрольный удар в шею или висок не требуется, а при моей миссии, наверное, и не рекомендуется. Да и я не хотел бы лишний раз проливать кровь в подобном здании. Слишком непредсказуемы последствия.

Ступенек нет ‑ пологий пандус. Градусов пятнадцать‑двадцать. Я поднимаюсь, и неслышно, но, тем не менее, ощутимо, звучат подошвы сандалий, соприкасаясь с полом. Хотя, казалось бы, окутывающая меня маскировка гасит, заодно, и звуки. А не только скрывает чакру и факт применения некоторых техник.

Шаг, шаг. Второй этаж. Судя по ширине коридора, в здешних покоях вряд ли больше двух комнат. Я ведь иду по другой стороне потолка прихожей тех покоев на первом этаже. Даже пробивается наверх, сквозь похожую на ткань завесу из тонких каналов, струйка‑другая моей чакры.

Стоп. Струйка моей чакры. С каких пор Сон фонит? Но не мог же я напортачить с этой техникой? Там попросту нет элементов, способных дать такой эффект. А значит...

Ками, Они, Аякаси и все Духи впридачу! Надо поторапливаться.

Похоже, это, все же, еще один Такой дом. А дайме Чая нам нужен живым!

Я взлетаю на третий этаж парой секунд спустя и резко останавливаюсь.