Текст книги "Гражданская война на сѣверо-западѣ Россіи"

Автор книги: Василий Горн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 42 страниц)

УЖАСЫ НАРВЫ. [210]210
  «Свобода Россіи» отъ 8 февраля 1920 г. № 32.


[Закрыть]

(Изъ частнаго письма.)

Ты будешь удивленъ, получивъ мое письмо изъ Нарвы. Я спѣшно выѣхала туда, узнавъ отъ товарищей Леши, что онъ арестованъ по обвиненію въ интендантскихъ злоупотребленіяхъ. Меня эта вѣсть громомъ поразила, Леша… и злоупотребленія по Интендантству! Леша, который проклиналъ тотъ день, когда онъ неожиданно для себя сталъ сослуживцемъ этой безсовѣстной, хищной стаи; Леша, который, задыхаясь отъ бѣшенства, разсказывалъ, какъ Интендантъ К. во время наступленія на Петроградъ забралъ казенный грузовикъ, отправилъ на немъ свою интендантскую «экономію» въ Гатчину, чтобы распродавать ее по спекулятивнымъ цѣнамъ, а на рапортѣ, что нѣтъ грузовиковъ для доставки войскамъ провіанта, положилъ циничную резолюцію: ничего подождутъ! Леша, который говорилъ, что ему стоитъ большихъ усилій сдержать себя, чтобы при видѣ этихъ господъ не выхватить револьвера и не всадить имъ мѣдную пулю въ мѣдный лобъ… И этотъ, Леша, теперь арестованъ за злоупотребленія по Интендантству!

Я вспомнила при этомъ извѣстіи его разсказы объ угрозахъ со стороны коллегъ, объ ихъ циничныхъ шуткахъ, что праведнику полагается мученическій вѣнецъ и рѣшила, что онъ, очевидно, сдѣлался жертвою мести и интригъ.

Вотъ почему, я немедленно выѣхала въ Нарву.

Я прибыла туда въ три часа дня, а въ шесть часовъ вечера Лешу выпустили, продержавъ 14 дней безъ всякаго допроса и объяснили, что онъ арестованъ по недоразумѣнію. Что это за недоразумѣніе, и кто это недоразумѣніе устроилъ, пока выяснить не удалось. Здѣсь такія недоразумѣнія случаются очень часто. Характерно, что Слѣдственная Комиссія ничего объ арестѣ Леши не знала.

Проживъ здѣсь два дня и наглядѣвшись на то, что здѣсь происходитъ, я готова придти къ заключенію, что вся Сѣверо-Западная Армія была одно сплошное недоразумѣніе, но, къ сожалѣнію, чрезвычайно печальное, чрезвычайно горестное недоразумѣніе.

Теперь говорятъ и пишутъ о «Голгофѣ Сѣверо-Западной Арміи». Но Голгофа, по моему, слишкомъ мягкое выраженіе для тѣхъ мукъ, которыя испытываютъ солдаты и боевые офицеры брошенной на произволъ судьбы Арміи. Какъ ни мучителенъ былъ путь на Голгофу, но конецъ пути, конецъ страданіямъ возвышался передъ глазами. А конца страданіямъ Сѣверо-Западной Арміи не видно, и въ этомъ весь ужасъ.

Если я пишу, что Армія брошена на произволъ судьбы, то не думай, что это фраза. Не только люди, но и все имущество остались безъ всякаго призора.

Мнѣ показывали 8 вагоновъ соли, стоящихъ за проволочными загражденіями, безхозяйные, не выгруженные; изъ нихъ тащутъ, кто сколько хочетъ и можетъ.

Я видѣла, какъ казенныя телѣги и экипажи, которые по нынѣшнимъ временамъ стоятъ много тысячъ, продавались по 50 рублей.

Лошади падаютъ ежедневно и ежедневно же продаются десятки лошадей и выписываются въ расходъ, какъ павшія.

Имѣются крупныя конныя части, которыя спѣшились, распродавъ весь конскій составъ.

Идетъ бѣшеный торгъ, спекуляція, мародерство, люди набиваютъ себѣ карманы сотнями тысячъ, господствуютъ безудержное пьянство, азартныя игры съ многотысячными ставками.

А наряду съ этимъ, «святая сѣрая скотина» погибаетъ въ ужасныхъ условіяхъ.

Ты помнишь, вѣроятно, картинки, изображающія отступающихъ французовъ въ 12-омъ году: голодные, изможденные, дрожащіе отъ холода, люди бредутъ, закутавшись въ одѣяла, платки, женскія кацавейки, и Богъ знаетъ, въ какую ветошъ. Увѣряю тебя, что я видѣла многихъ солдатъ, которые одѣты немногимъ лучше.

Имъ отпускаютъ тощій паекъ и въ этомъ выражается вся попечительность начальства. На частной квартирѣ жить никому не разрѣшается: всѣ поэтому живутъ на Ивановской сторонѣ, и въ комнатѣ, гдѣ имѣется мѣсто для трехъ человѣкъ, живетъ человѣкъ 15–20. Комнаты безъ мебели, безъ постели, безъ элементарныхъ принадлежностей, безъ отопленія. О томъ, какъ обстоитъ въ этихъ комнатахъ насчетъ воздуха и чистоты, ты можешь себѣ представить: всѣ спятъ на грязномъ полу, который никогда не моется, больные вмѣстѣ со здоровыми и часто съ мертвыми. Въ комнатѣ рядомъ съ Лешей, въ мою бытность, среди 15 человѣкъ живыхъ лежалъ нѣсколько сутокъ неубранный покойникъ, умершій неизвѣстно отъ какой болѣзни, такъ какъ никто изъ медицинскаго персонала его не навѣщалъ.

И это не единственный случай. Люди умираютъ ежедневно сотнями, а трупы не убираются недѣлями. Въ первый день рождества Леша получилъ приказъ: «Очистить казармы отъ труповъ». И вотъ какъ происходитъ эта очистка: на возы наваливаются трупы въ нѣсколько ярусовъ, сверху ихъ слегка покрываютъ сѣномъ и вывозятъ за городъ на «трупное поле». Что съ ними тамъ дѣлаютъ, не знаю, во всякомъ случаѣ не хоронятъ.

Однажды вывезли цѣлую гору труповъ на грузовикѣ, который застрялъ въ снѣгу и три дня стоялъ не разгруженный.

Все это касается мертвыхъ, но увѣряю тебя, что положеніе живыхъ несравненно хуже; и вотъ уже воистину настало время, когда живые завидуютъ мертвымъ.

Единственное спасеніе – это переходъ къ краснымъ, которое практикуется въ огромныхъ размѣрахъ. Производятся регулярныя записи, и цѣлыя толпы подъ эстонскимъ конвоемъ переходятъ границу.

Еще ужаснѣе, если вообще можетъ быть что ужаснѣе, это положеніе арестованныхъ. Вмѣстѣ съ Лешей сидѣло человѣкъ 20. Пять человѣкъ знало, за что сидитъ, но они благополучно сбѣжали; остальные содержатся по недоразумѣнію, вѣрнѣе изъ личной мести. Среди нихъ сидѣлъ одинъ офицеръ четыре съ половиной мѣсяца по обвиненію въ растратѣ казеннаго имущества. Растрата заключалась въ томъ, что у него не хватило 1 ¹/₂ фунта керосина на отпущенные ему 50 пудовъ, а посадилъ его за это какой-то штабъ-офицеръ, съ которымъ онъ подрался, когда оба были пьяны. Его выпустили одновременно съ Лешей. Вообще сидятъ преимущественно мелкіе чины: младшее офицерство за ничтожныя формальныя упущенія по службѣ, а всѣ крупные негодяи на свободѣ; ихъ не сажаютъ, они сажаютъ.

Но куда же, спрашивается, дѣлось все начальство? А начальство все уѣхало, и въ Нарву носа не кажетъ. Говорятъ, что оно сидитъ въ Ревелѣ, въ лучшей гостиницѣ и «ликвидируетъ»...

Такъ происходило въ Нарвѣ. А что было въ другихъ болѣе глухихъ мѣстахъ – не пересказать! Правительство не существовало уже съ 5 декабря 1919 года, и всю кашу пришлось расхлебывать самой арміи, въ лицѣ солдатъ и офицеровъ, да немногихъ русскихъ врачей и низшаго медицинскаго персонала, почти цѣликомъ сложившихъ на этой непосильной и опасной работѣ свои кости. Въ Нарвѣ геройски боролась съ эпидеміей частная благотворительная организація, подъ руководствомъ энергичнаго и дѣльнаго бывшаго судейскаго чиновника г. Соболева. Его организація спасла въ Нарвѣ не одинъ десятокъ людей отъ смерти, работая прямо въ нечеловѣческихъ условіяхъ.

Возвращаюсь къ послѣднимъ днямъ существованія сѣверо-западнаго правительства.

Для воздѣйствія на «русскій Парижъ» былъ посланъ Е. И. Кедринъ. Онъ у ѣхалъ въ концѣ ноября, полный надеждъ на успѣхъ своей миссіи. Въ этотъ моментъ вопросъ о ликвидаціи правительства былъ уже предрѣшенъ. 24 ноября состоялось частное совѣщаніе членовъ правительства, результаты коего остались въ журналахъ совѣта министровъ. По обсужденіи вопроса о томъ, прекратить ли дѣятельность правительства теперь же окончательно или же принять формулу Маргуліеса о прекращеніи оффиціальной дѣятельности правительства лишь на эстонской территоріи, а не вообще, произвели голосованіе. За окончательное прекращеніе высказался одинъ Ф. А. Эрнъ, за формулу М. С. Маргуліеса – коллеги Кедринъ, Эйшинскій, Пѣшковъ, Богдановъ, Евсѣевъ и самъ авторъ формулы! С. Г. Ліанозовъ, М. М. Филиппео и я воздержались отъ голосованія, такъ какъ окончательные переговоры съ эстонскимъ правительствомъ въ тотъ моментъ еще не были закончены. Изъ приведеннаго перечня большинства голосовъ видно, что Е. И. Кедринъ стоялъ за продолженіе существованія правительства, хотя бы и за предѣлами Эстоніи, и настаивалъ на этой фикціи, какъ помнится мнѣ, довольно рѣшительно[211]211
  А г. Кирдецовъ на стр. 36 своей книги увѣряетъ читателя, что Е. И. Кедринъ далъ себя «уговорить» остаться «министромъ» и на берегахъ Сены.


[Закрыть]. У иниціаторовъ такой постановки вопроса все еще жила какая-то смутная надежда на продолженіе дѣятельности правительства, если не на территоріи Эстоніи, то въ Финляндіи. М. С. Маргуліесъ шелъ еще дальше. Онъ доказывалъ, что вообще, въ крайнемъ случаѣ, лучше «заснуть», чѣмъ «совсѣмъ умереть», чтобы при счастливомъ стеченіи событій можно было вновь организовать здѣсь борьбу подъ вывѣской болѣе или менѣе признаннаго, извѣстнаго и существующаго правительства. «Блаженъ, кто вѣруетъ» – оставалось только сказать ему.

Что касается эстонцевъ, то они откровенно принимали всѣ мѣры, чтобы совершенно выбить «бѣлую дурь» изъ головы тѣхъ наивныхъ русскихъ людей, которые продолжали еще вѣрить въ возможность дальнѣйшаго сотрудничества съ Эстоніей. 4-го декабря въ № 66 «Свобод. Рос.» появилось оффиціальное сообщеніе эстонскаго правительства, что переговоры съ большевиками о мирѣ возобновлены. Делегаты обѣихъ сторонъ съѣхались въ этотъ день въ Юрьевѣ. Отъ большевиковъ прикатилъ г. Литвиновъ. Это былъ, кажется, единственный случай, когда представители бѣлой и красной Россіи могли встрѣтиться на улицѣ носъ къ носу. Ждать больше ничего не оставалось.

Наканунѣ, 3-го декабря, состоялось послѣднее засѣданіе съ участіемъ ген. Юденича. Опасаясь рѣзкихъ столкновеній, онъ вначалѣ вовсе не хотѣлъ идти на засѣданіе, но С. Г. Ліанозовъ убѣдилъ его, что коллеги удержатся въ рамкахъ корректности. Происшедшіе дебаты ярко изображены въ приложеніи къ протоколу засѣданія, изложенномъ П. А. Богдановымъ. Ген. Юденичъ высказался съ большой откровенностью, вскрывъ свою роль въ правительствѣ и попутно обнаруживъ свои взгляды на форму гражданской войны. Признаюсь, я сознательно задавалъ ему вопросъ за вопросомъ, чтобы генеральская политика впредь не оставляла никакого сомнѣнія. На другой день, говорятъ, онъ высказалъ сожалѣніе, что пошелъ на засѣданіе, такъ какъ я будто бы вынудилъ его сказать больше, чѣмъ онъ хотѣлъ. Богдановъ великолѣпно формулировалъ поведеніе ген. Юденича по отношенію къ правительству. Діалоги были такъ цѣнны, что я позволю себѣ привести ихъ цѣликомъ. Въ засѣданіи участвовалъ приглашенный съ 23-го ноября, взамѣнъ уѣхавшаго Е. И. Кедрина, въ качествѣ товарища министра юстиціи И. М. Тютрюмовъ, извѣстный юристамъ знаменитый комментаторъ X т. нашихъ законовъ, профессоръ петроградскаго университета [212]212
  И. М. Тютрюмовъ пропущенъ Богдановымъ по ошибкѣ. Приложеніе также было подписано участниками засѣданія.


[Закрыть].

ПРИЛОЖЕНІЕ

къ протоколу засѣданія Совѣта Министровъ С. 3. О. Р. отъ 3-го дек. 1919 г.

Въ засѣданіи присутствовали министры: Ліанозовъ, Горнъ, Богдановъ, Эйшинскій, Эрнъ, Евсѣевъ, Пѣшковъ, Филиппео, Юденичъ, Пилкинъ.

Горнъ указываетъ, что протестъ представителя французской миссіи противъ ликвидаціи сѣверной арміи серьезный факторъ. Проситъ Юденича высказаться о положеніи цѣлъ, спрашивая, вѣрно ли, что послѣ протеста французовъ оружіе возвращается чинамъ Сѣверо-Западной Арміи.

Юденичъ. Оружіе арміи не возвращено. ²/₃ арміи стоятъ на русской территоріи, занимая фронтъ верстъ 40. По сообщенію Генерала Глазенаппа, состояніе частей очень хорошее, при чемъ Онъ считаетъ, что армія можетъ перейти въ наступленіе. Полная дезорганизація въ частяхъ, перешедшихъ эстонскую границу, въ силу того, что эстонцы не давали установить связь – арестовывали курьеровъ, рвали телефоны и пр.

Горнъ. Каковы дальнѣйшія перспективы существованія арміи на территоріи Эстіи?

Юденичъ. Перспективы печальны: эстонцы отъ отвѣта уклоняются. 25—26 числа съ генераломъ Тениссономъ тамъ на мѣстѣ договорились. 27 пріѣхалъ ген. Лайдонеръ и круто все повернулъ. Было установлено, что части, на востокъ отъ дороги, идущей изъ Іеве на югъ къ Псковскому озеру, разоружаться не будутъ; разоружены всѣ.

Горнъ. Что же дѣлать?

Юденичъ. Необходимо поддержать, что есть, и получить обратно оружіе; объ этомъ идутъ переговоры.

Горнъ. Что думаютъ эстонцы?

Юденичъ. Хотятъ уничтожить нашу армію.

Горнъ. Можно ли здѣсь по Вашему мнѣнію дальше существовать?

Юденичъ. Существовать здѣсь не выйдетъ, надо перебираться на другой фронтъ.

Пилкинъ. Главнокомандующій хотѣлъ перебросить войска на Псковской фронтъ, пробовалъ вести переговоры, ничего не вышло.

Горнъ. Извѣстенъ ли Главнокомандующему отвѣтъ эстонцевъ на французскую ноту-протестъ?

Юденичъ. Эстонское Правительство благодаритъ союзниковъ за помощь, указываетъ, что отношеніе между Эстоніей и С.-З. арміей ихъ внутреннее дѣло и что они вправѣ сами его разрѣшить. Особыхъ надеждъ на вмѣшательство союзниковъ нѣтъ.

Горнъ. Что же дѣлать арміи и правительству по вашему мнѣнію?

Юденичъ. Арміи надо перекочевывать на другой фронтъ. Правительству… (смѣется) что же дѣлать безъ арміи и территоріи правительству?

Горнъ. Вы допускаете, что армія можетъ существовать безъ правительства?

Юденичъ. Армія существовала безъ правительства.

Горнъ. Такъ что вы неудобствъ въ этомъ не видите?

Юденичъ. Нѣтъ.

Пилкинъ. Какъ крайнее средство устроить переходъ арміи на югъ къ Деникину.

Юденичъ. Начаты переговоры съ союзниками о переходѣ на Латвійскій фронтъ.

Пилкинъ. Не оставлена надежда остаться здѣсь.

Горнъ. Должно ли существовать правительство?

Юденичъ. Не правительство, а органъ управленія, потому что существуетъ общее правительство, во имя единства.

Пилкинъ. Если армія перейдетъ на Латвійскій или Корельскій фронтъ, то что бы думало правительство?

Горнъ. Считаетъ необходимымъ сохраненіе правительства, такъ какъ ведется гражданская война, въ которой дѣятельность демократическаго Правительства важна, какъ показатель тѣхъ порядковъ, которые несетъ бѣлая армія

Эйшинскій предлагаетъ вырѣшить главный вопросъ объ арміи съ Эстіей, а потомъ рѣшать и послѣдующіе вопросы.

Богдановъ. Прежде, чѣмъ рѣшать тѣ или иные вопросы съ Эстіей, какъ бы они ни были важны (я согласенъ съ г. Эйшинскимъ, что вопросъ о сохраненіи арміи самый важный, вопросъ момента), необходимо разрѣшить кардинальный вопросъ въ правительствѣ, идетъ ли командованіе съ нами, или нѣтъ. Съ самаго начала существованія Правительства наблюдалась двойственность, вытекавшая изъ недоговоренности. Видимо, Генералъ Юденичъ считалъ насъ при немъ совѣщательнымъ органомъ. Мы, по крайней мѣрѣ лѣвые, считали его, какъ Главнокомандующаго, подчиненнымъ Правительству. Генералъ Юденичъ все время велъ и ведетъ политику помимо правительства и примѣромъ можетъ служить цѣлый рядъ назначеній въ прошломъ и до сего дня, безъ вѣдома и согласія Правительства. Эта особенность наблюдалась во всемъ. Подобное положеніе вещей создало совершенно невозможную атмосферу для работы. Оно привело къ тѣмъ результатамъ, которые сейчасъ имѣютъ мѣсто. Долго такъ продолжаться не можетъ. Или Генералъ Юденичъ подчиненъ Правительству въ цѣломъ и тогда тактика одна, въ частности онъ долженъ войти въ комиссію для переговоровъ съ Эстонскимъ Правительствомъ и никакой сепаратной политики быть не можетъ. Или Генералъ Юденичъ не считаетъ себя подчиненнымъ Правительству и тогда тактика Правительства другая. Пора кончить обманъ себя, другихъ и населенія, за положеніе котораго въ настоящій моментъ мы несемъ отвѣтственность. Съ двойственностью Генерала Юденича надо покончить.

Пилкинъ. Двойственность вносило подчиненіе Главнокомандующаго Омскому Правительству, но двойственной политики Генералъ Юденичъ не велъ, какъ говоритъ П. А., и не разсматривалъ Правительство, какъ совѣщательный при себѣ органъ. Для доказательства этого утвержденія фактовъ нѣтъ. Значительно затрудняло положеніе то обстоятельство, что наше правительство не было признано союзниками: недавно я узналъ, что англійское правительство разослало миссіямъ указанія, что наше правительство не признано. Это обстоятельство затрудняло сношенія съ Финляндіей Генерала Юденича, которая также не признавала нашего правительства, хотя поддерживала съ нимъ сношенія.

Ліанозовъ. Въ послѣднее время представители союзныхъ миссій къ нему не заходили, однако сношенія съ ними имѣлись и имѣются; раньше у меня еженедѣльно собирались представители миссій – англійской, французской, американской, сербской.

Пилкинъ. Разногласія существовали, вызываемыя разными случаями, напримѣръ, газета «Свобода Россіи» рядомъ статей разлагающе дѣйствовала на армію… Договориться нужно… Главнокомандующій никогда не считалъ Правительство при себѣ совѣщательнымъ органомъ.

Юденичъ. – Главнокомандующій подчиненъ Верховному Правителю Колчаку и никому больше. Вошелъ я въ Правительство добровольно, могъ и не входить, для того, чтобы связать Главнокомандованіе съ Правительствомъ. И если изъ этого ничего не вышло – не моя вина. Опять повторяю, что я подчиненъ только Верховному Правителю.

Горнъ. Войдете ли вы въ комиссію для переговоровъ съ Эстоніей? Юденичъ. – Нѣтъ.

Евсѣевъ. Намъ необходимо, хотя бы послѣдній актъ разыграть въ полномъ содружествѣ, чтобы вывести общими силами армію изъ затруднительнаго положенія. Я высказываю пожеланіе, чтобы военные представители принимали постоянное участіе въ нашихъ сужденіяхъ.

Горнъ. Но сейчасъ, Генералъ, вы не слагаете съ себя званія военнаго министра?

Юденичъ. Я заявляю объ отставкѣ.

Горнъ заявляетъ, что онъ удовлетворенъ, находитъ, что теперь надо кончить вопросъ о служащихъ.

Юденичъ. Я, съ какой стати?

Горнъ. Большинство служащихъ было и раньше, до организаціи правительства, а затѣмъ всѣ они работали на Армію.

Юденичъ. У Правительства было двѣ задачи – наладить отношенія съ эстонцами и снабдить деньгами Армію[213]213
  Оба заявленія крайне пикантны. Что касается денегъ, то и присланныхъ адм. Колчакомъ не израсходовали. Мы всячески сдерживали себя, иначе генералъ убѣжалъ бы.


[Закрыть]. Оно не выполнило своихъ задачъ. Пора честно въ этомъ признаться.

Горнъ. Указываетъ на единство Правительственной кассы.

Юденичъ. У меня отдѣльная касса. Правительство должно изыскать средства, а не жить за счетъ Арміи.

Эйшинскій и Богдановъ указываютъ на необходимость удовлетворить служащихъ.

Горнъ. Вопросъ о служащихъ надо во что бы то ни стало рѣшить, для этого потребуется до 3000 фунтовъ стерлинговъ.

Юденичъ. Одинъ я рѣшить вопроса не могу. Передамъ въ Совѣтъ[214]214
  Приближенные генералы. Но одинъ изъ нихъ впослѣдствіи мнѣ жаловался, что, при разговорѣ о деньгахъ, они не могли добиться отъ генерала опредѣленнаго отвѣта.


[Закрыть]. Отвѣтъ завтра или послѣзавтра.

(Слѣдуютъ нѣсколько подписей.)

На другой день ген. Юденичъ прислалъ на имя С. Г. Ліанозова свое заявленіе объ отставкѣ.

Главнокомандующій Сѣверо-Западной Арміей.

3-го декабря 1919 г.

№ 1308.

г. Ревель.

Милостивый Государь Степанъ Георгіевичъ!

Отъ обязанностей Военнаго Министра я отказываюсь и прошу считать меня выбывшимъ изъ состава правительства.

Примите увѣреніе въ совершенномъ почтеніи и преданности.

Н. Юденичъ.

Предсѣдателю Совѣта Министровъ О. Г. Ліанозову.

Въ бумагѣ отъ 5 декабря за № 1309 ген. Юденичъ оффиціально увѣдомилъ С. Г. Ліанозова, какъ предсѣдателя Совѣта Министровъ, что онъ согласенъ удовлетворить служащихъ гражданскаго вѣдомства ликвидаціонными деньгами въ эстонской валютѣ по разсчету за двѣ недѣли. Впослѣдствіи это обѣщаніе вовсе не было исполнено.

День 5 декабря 1919 года былъ послѣднимъ днемъ существованія сѣверо-западнаго правительства. Характерно, что на засѣданіи, кромѣ контръ-адмирала Пилкина, присутствовалъ и помощникъ военнаго министра ген. Кондыревъ. Ген. Юденичъ, видимо, всячески хотѣлъ сгладить непріятное впечатлѣніе отъ его выступленій на предыдущемъ собраніи. Повторяю, что въ то время г. г. правые держались еще менѣе откровенной политики, политическій маскарадъ являлся необходимымъ аксессуаромъ ихъ дѣятельности. Ген. Юденичъ держался за подобный маскарадъ и въ Ригѣ, при проѣздѣ черезъ этотъ городъ заграницу, заявивъ рижанамъ, что причина неудачъ бѣлаго дѣла на сѣверо-западѣ заключалась будто-бы въ томъ, что его не поддержали на мѣстѣ общественные круги!

Въ послѣднемъ засѣданіи закрытой баллотировкой я былъ выбранъ политическимъ представителемъ сѣв.-зап. правительства въ Эстоніи, а И. Т. Евсѣевъ моимъ замѣстителемъ. Въ мою обязанность входили «охрана интересовъ русскихъ подданныхъ въ Эстоніи и представительство сѣв.-зап. правительства при правительствѣ эстонскомъ по всѣмъ предметамъ, входящимъ въ кругъ вѣдѣнія сѣв.-зап. правительства, съ правомъ входить по симъ предметамъ въ необходимыя сношенія и договорныя по имуществу соглашенія по ликвидаціи и реорганизаціи учрежденій». Въ семъ качествѣ я уполномачивался входить въ сношенія со всѣми иностранными представителями при эстонской республикѣ и представителями нашего правительства въ другихъ государствахъ. Передъ нашимъ предсѣдателемъ правительства я обязывался ежемѣсячной отчетностью.

Въ п. 19 журнала значилось уже цитированное мною ранѣе постановленіе объ обезпеченіи «крылатокъ». Пунктъ 9 содержалъ постановленіе о прекращеніи дѣятельности правительства на территоріи Эстоніи, а именно:

«Просить Предсѣдателя Совѣта Министровъ оповѣстить Правительство Эстоніи о прекращеніи дальнѣйшаго пребыванія Правительства на территоріи Эстоніи и о выборѣ Представителя Правительства В. Л. Горна и замѣстителя И. Т. Евсѣева.

Къ представителямъ союзныхъ миссій, а также къ обществу и населенію – къ первымъ черезъ предсѣдателя Совѣта, а ко вторымъ путемъ прессы обратиться съ оповѣщеніемъ въ нижеслѣдующей редакціи:

Принимая во вниманіе заявленіе Министра Предсѣдателя Эстонской Республики И. И. Тениссона о невозможности дальнѣйшаго пребыванія С. 3. Правительства на территоріи Эстіи, такъ какъ пребываніе С. 3. Правительства и Сѣв. Зап. Арміи въ Эстіи создаетъ большія затрудненія для ея Правительства, вынужденнаго изъ-за русской арміи и Правительства вести активную борьбу съ большевиками въ то время, какъ страна желала бы ограничиться оборонительными дѣйствіями для защиты своихъ границъ, Совѣтъ Министровъ постановилъ:

1) Признать, что дальнѣйшее пребываніе С. 3. Правительства на территоріи Эстіи не представляется возможнымъ.

2) Представителемъ С. 3. Правительства въ Эстіи назначить В. Л. Горна, а замѣстителемъ его И. Т. Евсѣева.

3) О всѣхъ другихъ вопросахъ, связанныхъ съ постановленіемъ, изложеннымъ въ пунктѣ первомъ, имѣть сужденіе, когда потребуютъ обстоятельства. [215]215
  О выступленіи въ Совѣтѣ ген. Юденича.


[Закрыть]

4) О состоявшемся рѣшеніи довести до свѣдѣнія Эстонскаго Правительства черезъ Министра Предсѣдателя.

Совѣтъ Министровъ считаетъ при этомъ необходимымъ сказать, что оглашеніе причинъ, приведшихъ къ крушенію надеждъ и безплодности усилій Сѣв. Зап. Правительства и арміи на Сѣв. Зап. фронтѣ, въ настоящее время является несвоевременнымъ, въ интересахъ общаго русскаго дѣла, но Правительство счастливо, что можетъ теперь же засвидѣтельствовать, что мужество офицеровъ и солдатъ, сражавшихся на фронтѣ на благо родины, выше похвалъ и что, если принесенныя ими жертвы оказались безплодными, то въ этомъ менѣе всего повинны тѣ, кто подставлялъ свою грудь подъ пули врага».

Послѣднія строки, взятыя мною курсивомъ, явно предназначались для г. г. тыловиковъ и камарильи, окружавшей ген. Юденича. Арміи, въ лицѣ солдатъ и строевого офицерства, правительство гласно принесло дань своего уваженія.

На другой день С. Г. Ліанозовъ и М. С. Маргуліесъ выѣхали заграницу, Ф.А.Эрнъ вскорѣ перебрался въ Латвію. Я съ Евсѣевымъ и Пѣшковымъ образовали гражданскую ликвидаціонную комиссію и занялись изысканіемъ средствъ на удовлетвореніе служащихъ и ихъ разсчетомъ. Военный міръ совершенно обособился отъ насъ. Ген. Юденичъ назначилъ своего особаго представителя при Эстонской республикѣ. Нѣкоторое время эту роль исполнялъ ген. Красновъ.

Вскорѣ послѣ ликвидаціи правительства, представитель ген. Юденича въ Ригѣ (оказывается, былъ такой!), нѣкто ген. Явидъ, въ разговорѣ съ сотрудникомъ «Латвіасъ Сарксъ», высказался, между прочимъ, такъ объ этомъ фактѣ.

«Въ настоящее время армія ген. Юденича подчинена Колчаку, считающемуся единственнымъ представителемъ власти возобновленной Россіи. Было неестественно, что до сего времени существовало два правительства, причемъ сѣверо-западное правительство создано чужой властью, что послужило причиной многихъ недоразумѣній, какъ съ Антантой, такъ и въ дѣятельности самой Арміи. Юденичъ былъ назначенъ Колчакомъ главнокомандующимъ арміи сѣверо-западной области Россіи, а Антанта присоединила къ нему министровъ, которые были мало извѣстны. Это правительство признало новооснованныя государства, но не имѣло жизнеспособности. Съ ликвидаціей правительства Юденича политическое положеніе мало измѣнилось, такъ какъ въ обновленной Россіи это не имѣло бы рѣшающаго голоса. Вопросъ о новыхъ государствахъ и Россіи будетъ рѣшенъ учредительнымъ собраніемъ, которое можетъ и не считаться съ обѣщаніемъ одного или другого вождя. Чѣмъ больше какое-либо изъ новыхъ государствъ содѣйствовало возстановленію Россіи, тѣмъ больше у него надеждъ и впредь остаться самостоятельнымъ. Если бы новыя Балтійскія республики помогли освободить нѣсколько губерній отъ большевиковъ, чтобы армія имѣла базу, то ихъ независимость, по моему мнѣнію, была бы обезпечена. По моему мнѣнію, самостоятельность новыхъ республикъ должна быть признана теперь же и имъ должна быть предоставлена полная свобода дѣйствій. Только такимъ образомъ мы, русскіе, пріобрѣтемъ симпатіи этихъ республикъ и можетъ быть, что впослѣдствіи условія экономической жизни заставятъ ихъ добровольно прійти къ Россіи».

Не знаю, въ какой части своего интервью былъ искрененъ ген. Явидъ. Выложивъ вначалѣ дѣйствительную точку зрѣнія круговъ ген. Юденича, онъ потомъ, видимо, спохватился и сталъ защищать все то, что въ свое время тщилось провести въ жизнь «нежизнеспособное» сѣв.-зап. правительство. Почему же въ такомъ случаѣ оно оказалось неугоднымъ ихъ превосходительствамъ? Плохо г. г. «представители» драпировали свои истинныя намѣренія!

Съ исчезновеніемъ правительства, ко мнѣ, его представителю, эстонцы стали проявлять гораздо больше вниманія, чѣмъ пользовалось само правительство, въ бытность его въ Ревелѣ. Въ качествѣ вѣрительной грамоты я представилъ министру иностранныхъ дѣлъ выписку изъ нашего протокола, меня, какъ дипломатическаго агента, избавили отъ прописокъ въ полиціи, а квартирная комиссія воздержалась отъ всякихъ покушеній на мою личную квартиру и помѣщеніе канцеляріи. И въ дальнѣйшемъ я никогда не могъ пожаловаться на недостатокъ вниманія ко мнѣ. Я сталъ выдавать русскимъ заграничные паспорта, а эстонцы ставили на нихъ свои выѣздныя визы. Тотъ же министръ внутреннихъ дѣлъ Геллатъ, къ которому я часто обращался съ защитой выселяемыхъ соотечественниковъ, почти никогда не отказывалъ въ моихъ просьбахъ, а премьеръ г. Тениссонъ неоднократно заявлялъ мнѣ, что онъ знаетъ только представителя здѣсь сѣверо-западнаго правительства и никакихъ другихъ «военныхъ представителей» ген. Юденича знать не хочетъ. Я, разумѣется, не пользовался послѣдней прерогативой и всячески старался сгладить отношенія эстонцевъ съ нашими военными, часто заступаясь за отдѣльныхъ представителей арміи, когда ихъ пытались выселять изъ Ревеля. И теперь случалось наоборотъ: тотъ, за кого вступался отдѣлъ «военнаго представителя», получивъ высылку, обращался ко мнѣ, и дѣло улаживалось болѣе благополучно.

Выше я неоднократно останавливался на личности эстонскаго министра внутреннихъ дѣлъ Геллата. Въ общемъ я считаю его крупной фигурой на скудномъ людьми маленькомъ эстонскомъ горизонтѣ. Онъ несомнѣнно горячій патріотъ своей родины и, по своему, политически послѣдовательный человѣкъ. Въ концѣ концовъ, онъ лучше другихъ учелъ тогдашнее политическое положеніе, хотя политика г. Геллата и больно проходилась по русскимъ бокамъ. Учтя вѣрно всю политическую ситуацію, онъ сразу не повѣрилъ въ жизнеспособность нашей борьбы съ большевиками, видѣлъ ея неустранимую Ахиллесову пяту и откровенно считалъ, что чѣмъ скорѣе кончится эта «авантюра», тѣмъ вѣрнѣе Эстонія обрѣтетъ миръ и покой. Въ личныхъ отношеніяхъ онъ никогда не льстилъ и грубо откровенно выражалъ свою точку зрѣнія въ глаза, съ самаго начала возникновенія нашего правительства. Сложись обстоятельства нашей борьбы иначе, еслибъ это исторически вообще было возможно, прояви наши военные круги больше пониманія смысла гражданской войны, больше прогрессивности, тотъ же Геллатъ, я глубоко въ этомъ увѣренъ, оказался бы самымъ ярымъ нашимъ сторонникомъ. Я помню свой послѣдній съ нимъ принципіальный разговоръ, когда я былъ уже на положеніи тов. предсѣдателя эмигрантскаго комитета. При моихъ упрекахъ о недостаткѣ поддержки насъ – демократовъ, враждебномъ отношеніи къ нашей арміи, онъ сталъ нервно ходить по своему министерскому кабинету и разразился цѣлой филиппикой.

– «Напрасно вы думаете, говорилъ онъ, что генеральская Россія зачла бы что-нибудь въ заслугу Эстоніи. Невѣрно это – все бы забыли, да они и не скрывали своего отношенія къ намъ. Въ политикѣ не можетъ быть мѣста сентиментамъ: проявляемый нами эгоизмъ – здоровый эгоизмъ. Только такимъ путемъ мы сможемъ окрѣпнуть, сложить, укрѣпить нашу молодую государственность, потому что въ будущемъ намъ снова могутъ предстоять испытанія».

Порою онъ и со мной обходился рѣзко. Однажды, когда я, какъ представитель эмигрантскаго комитета, вызволялъ изъ участка предназначеннаго къ высылкѣ псковича, Геллатъ сказалъ полицейскому приставу въ телефонъ – ну, выпустите О. на поручительство Горна, а если арестованный скроется, скажите, что Горнъ самъ сядетъ вмѣсто него. Дружбой съ Геллатомъ я, вопреки увѣреніямъ г. Алексинскаго, никогда не могъ похвалиться. Человѣкъ – желѣзо, онъ гнулъ свою линію всегда круто, билъ по всѣмъ нашимъ позиціямъ и я, понятно, никогда не имѣлъ съ нимъ никакихъ частныхъ отношеній.

Совѣщанія, происходившія между нашимъ и эстонскимъ правительствомъ въ концѣ ноября 1919 года, послѣдовали въ результатѣ давленія, которое оказалъ по жалобѣ нашего правительства и командованія Верховный Совѣтъ Антанты на эстонское правительство. «Разсосать» сѣверо-западную армію подъ шумокъ не удалось. Вмѣшательство Антанты вынудило эстонцевъ сначала вести переговоры съ нами, а потомъ рѣшительно оформить свою точку зрѣнія передъ Антантой. Эстонія твердо уперлась на своемъ, отрицательное отношеніе къ домогательствамъ представителей сѣверо-западной Арміи она окончательно формулировала въ меморандумѣ эстонскаго правительства Верховному Совѣту 16 декабря 1919 года. Предварительно же проэктъ этой ноты эстонское правительство огласило передъ англійскимъ генераломъ Ватъ. Я присутствовалъ при этомъ оглашеніи и, по возвращеніи домой, занесъ его въ свой дневникъ.

«12 декабря, значится въ моей записи, въ Ревель пріѣхалъ начальникъ англійской миссіи въ Прибалтикѣ англійскій генералъ Ватъ. Въ 2 часа того же дня въ кабинетѣ эстонскаго министра – президента г. Тениссона состоялось совѣщаніе. Присутствовали: съ эстонской стороны – министръ – президентъ Тениссонъ, министръ иностранныхъ дѣлъ Биркъ, министръ внутреннихъ дѣлъ Геллатъ; далѣе представители англійскихъ миссій – капитанъ Смитисъ, полковникъ Херапатъ, во главѣ съ ген. Ватъ, и его атташе; французской миссіи – полковникъ Хюрстель съ атташе, представитель американской миссіи, отъ сѣверо-западнаго правительства – я, отъ нашего военнаго командованія ген. Кондыревъ и полковникъ Крузенштіернъ.