Текст книги "Гражданская война на сѣверо-западѣ Россіи"

Автор книги: Василий Горн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 42 страниц)

«Правительство существуетъ мѣсяцъ, а армія цѣлый годъ и не развалилась. Какъ же правительство претендуетъ на роль спасителя?! Ничего этого не сдѣлаю!»

Загорѣлся споръ по отдѣльнымъ пунктамъ.

Противъ объявленія деклараціи приказомъ по арміи ген. Юденичъ не возражалъ, по поводу чистки тыла заявилъ, что устраненіе вредныхъ элементовъ уже производится, но въ дальнѣйшемъ онъ согласенъ увольнять лишь послѣ суда или ревизіи. Порку солдатъ генералъ рѣшительно опровергалъ и заявилъ, что приказа объ этомъ не издастъ до тѣхъ поръ, пока ему не представятъ фактовъ. Факты было ему обѣщано представить, и впослѣдствіи дѣйствительно всплыли вещи прямо оглушительныя. По п. 9 – о дѣйствіяхъ ген. Родзянко, снова вспышка:

«Неправда! А какъ поступить съ клеветниками, если будетъ доказана эта неправда?!»…

Генералу обѣщаютъ представить неопровержимѣйшія доказательства и большинствомъ остальныхъ голосовъ все-таки просятъ его произвести о дѣйствіяхъ ген. Родзянко разслѣдованіе.

Всѣ остальные пункты были приняты почти безъ возраженій (см. подр. журналъ въ приложеніи). Расходимся послѣ схватки молча и быстро. Между нами и ген. Юденичемъ пробѣжала первая черная кошка.

С. Г. Ліанозовъ, который съ самаго начала не особенно охотно шелъ на оформленіе «нажима» на генерала въ оффиціальномъ засѣданіи, впослѣдствіи не разъ упрекалъ одного изъ насъ, зачѣмъ мы не послушались его и повели аттаку «въ лобъ», этимъ-де мы грубо задѣли самолюбіе Юденича, какъ лица, представлявшаго среди насъ армію, и тѣмъ все дѣло сразу и безповоротно испортили. Трудно согласиться съ такимъ мнѣніемъ: или генералъ искренно подписалъ декларацію и въ такомъ случаѣ ему оскорбляться было нечѣмъ, или онъ подписалъ ее притворно, и тогда его нужно было оффиціально обязать произвести чистку.

Не легко было бороться съ засѣвшей въ Нарвѣ комарильей, если бы даже ген. Юденичъ искренно того хотѣлъ. На самомъ дѣлѣ онъ не хотѣлъ или испугался радикальной чистки штабовъ. Пронюхавъ о затѣваемой чисткѣ, полк. Зейдлицъ немедленно телеграфировалъ въ Нарву начальнику штаба, ген. Вандаму, что Юденичъ намѣренъ арестовать ген. Родзянко и весь его штабъ. Ген. Юденичъ поспѣшилъ завѣрить Родзянко, «что это наглая и злая ложь». Больше того: когда Е. И. Кедрину, нашему Министру Юстиціи, съ помощью эстонской полиціи удалось задержать и арестовать въ Ревелѣ героя псковскихъ застѣнковъ полк. Энгельгардта, немедленно же подали въ отставку «по домашнимъ обстоятельствамъ» три полковника, предпочитавшіе, повидимому, не дожидаться, когда и ихъ постигнетъ та же участь. Прошенія объ отставкѣ были поданы премьеръ-министру С. Г. Ліанозову. Въ одномъ изъ ближайшихъ засѣданій С. Г. передалъ прошенія ген. Юденичу. Послѣдній частнымъ образомъ самъ выражалъ большую радость, что удалось, наконецъ, отдѣлаться отъ такихъ «сослуживцевъ», а потомъ… вернулъ прошенія на распоряженіе ген. Родзянко, при которомъ эти офицеры орудовали. Въ результатѣ они остались по-прежнему на своихъ мѣстахъ!

Постепенно, шагъ за шагомъ, опредѣленно выяснилось, что Юденичъ слабохарактеренъ, нерѣшителенъ, вялъ и совершенно не въ состояніи произвести необходимыхъ реформъ въ арміи, – наоборотъ, Родзянко настойчивъ, упрямъ и явно стоитъ поперекъ дороги всѣмъ начинаніямъ правительства. Это не было открытіемъ для всѣхъ насъ: еще до образованія правительства широкіе общественные круги опредѣленно требовали удаленія въ первую ген. Родзянко, а когда правительство медлило съ этимъ, лѣвой его части приходилось выдерживать яростныя нападки со всѣхъ сторонъ, и тѣмъ не менѣе вопросъ объ удаленіи ген. Родзянко становился все сложнѣе и сложнѣе по мѣрѣ того, какъ выяснялась физіономія той военной среды, съ которой намъ ближе теперь пришлось столкнуться.

Оказалось и на этомъ фонѣ полное безлюдье. Родзянко же былъ подвижной человѣкъ, не лишенъ иниціативы, въ бояхъ беззавѣтно храбрый офицеръ, а солдатами любимый начальникъ, потому что по простотѣ своихъ привычекъ близко подходилъ къ быту русскаго солдата. Англійскій полк. Шербургъ, проектируемый нами на амплуа «атташе» при Юденичѣ, буквально восторгался поведеніемъ ген. Родзянко и, вѣроятно, по этой причинѣ совершенно не разбирался, что за компанія сидѣла за спиной этого удалого генерала. Поневолѣ приходилось подумать о другихъ мѣрахъ, тѣмъ болѣе что удалить Родзянку не такъ то было просто, за него могла вступиться вся штабная компанія, а это, въ свою очередь, могло бы вызвать крайне нежелательныя потрясенія для нашей маленькой арміи. Проектировалось поэтому постепенно убрать одного за другимъ наиболѣе одіозныхъ изъ окружающихъ генерала персонъ, какъ напримѣръ, войсковой старшина Пермыкинъ, ген. Вандамъ и др., внѣ этой среды съ Родзянкой можно было ладить и онъ очень скоро шелъ на всѣ доводы и резоны.

Такъ некрѣпко обстояло дѣло съ возможностью «чистки» арміи.

Ген. Юденичъ, что называется, ни везъ, ни тянулъ. Напримѣръ, декларація такъ таки и не была объявлена въ приказѣ по войскамъ и распространялась среди солдатъ и населенія при тайномъ, а иногда и явномъ сопротивленіи штабовъ, крайне медленно. Нашу газету «Свободная Россія», которая посылалась въ армію отъ 3000 до 5000 экземпляровъ, гг. штабные всячески саботировали, квася ее въ канцеляріяхъ, а на участкѣ ген. Арсеньева дѣлалась попытка вовсе запретить ея распространеніе. Послѣ вмѣшательства Юденича запрещеніе это было аннулировано, но «дѣйствія» Арсеньева, конечно, остались безъ всякихъ «воздѣйствій». Чтобы положить конецъ всей этой закулисной волынкѣ и поднять общее настроеніе солдатскихъ массъ, правительство опубликовало къ нимъ особое обращеніе въ 40 тыс. экземпляровъ и приняло экстренныя мѣры, чтобы номеръ газеты, гдѣ оно было напечатано, дошелъ до солдатъ. Справедивость требуетъ отмѣтить, что среди офицерства, особенно фронтового, были все же люди, которые несомнѣнно сочувствовали задачамъ правительства и понимали общую ситуацію гражданской войны, только голоса ихъ намѣренно затирались и заглушались разными «ловчилами», заполнявшими многочисленные штабы и безчисленныя бутафорскія канцеляріи. Вотъ эти-то офицеры иногда и помогали распространенію нашей газеты, поскольку цѣлымъ тюкамъ газетъ, высылаемымъ въ армію, успѣшно удавалось проскочить на своемъ пути узкія горла штабныхъ плотинъ.

Помянутое обращеніе появилось въ № «Свободной Россіи» отъ 12 сентября.

ГРАЖДАНЕ СОЛДАТЫ!

Къ Вамъ, храбрые солдаты Бѣлой Арміи, къ Вамъ, единственной опорѣ и надеждѣ измученной и истерзанной Россіи обращается вновь создавшееся Правительство Сѣверо-Западной Области.

Большевики, по своему обыкновенію, Вамъ будутъ говорить, что это Правительство капиталистовъ и помѣщиковъ или «соціалъ-предателей».

Лгутъ большевики и обманываютъ Васъ, не вѣрьте имъ; они держатся только ложью, обманомъ и Вашимъ легковѣріемъ.

Мы правительство не капиталистовъ и не помѣщиковъ. Наше правительство составилось изъ общественныхъ дѣятелей, представителей всѣхъ классовъ и слоевъ населенія.

Царскій строй намъ такъ же ненавистенъ, какъ и Вамъ, и возврата къ нему мы не допустимъ.

Мы не допустимъ, чтобы крестьянинъ вновь сталъ батракомъ на помѣщичьей землѣ.

Земля должна принадлежать тѣмъ, кто на ней работаетъ.

Мы не допустимъ, чтобы капиталисты, фабриканты и заводчики вновь вернули рабочихъ къ 12-часовому рабочему дню. Восьмичасовой рабочій день долженъ быть сохраненъ.

Мы не позволимъ, чтобы россійская жизнь вновь была заключена въ царскій застѣнокъ, гдѣ она томилась, глохла и изнывала въ теченіи многихъ вѣковъ.

Мы приложимъ всѣ наши силы, все наше стараніе къ тому, чтобы народъ зажилъ мирною, свободною жизнью, чтобы онъ могъ свободно развивать и проявлять свои силы и способности, чтобы онъ въ полной мѣрѣ могъ пользоваться плодами своихъ трудовъ, чтобы народъ жилъ въ счастьѣ и довольствѣ, котораго онъ заслуживаетъ.

Но для того, чтобы установить эту новую, хорошую жизнь, надо прежде всего избавиться отъ большевиковъ, которые уже почти два года терзаютъ и мучаютъ несчастную Россію. Захвативъ насильно власть, они ведутъ Родину къ гибели. Они обѣщали миръ уставшему отъ войны народу и обманули его; они заключили позорный миръ съ нѣмцами, а теперь воюютъ. со своими же русскими, проливая море крови. Они обѣщали народу хлѣбъ и вновь обманули его и создали такой голодъ, какого Россія не знала за 1000 лѣтъ своего существованія

Большевики дали крестьянамъ помѣщичью землю, но отняли у крестьянъ урожай и съ надѣльной й съ помѣщичьей, земли, оставляя имъ 20-ти фунтовый паекъ.

Они обѣщаютъ всѣмъ свободу, а на дѣлѣ каждый день сажаютъ въ тюрьму и казнятъ сотни ни въ чемъ неповинныхъ людей и, не спросясь народа, издаютъ, свои законы, которые хуже всякаго беззаконія.

Они обѣщаютъ всѣмъ богатую жизнь и разоряютъ города, сжигаютъ деревни, отбираютъ у крестьянъ хлѣбъ, сѣно и скотъ.

Пока будутъ у насъ большевики, не будетъ у насъ ни мира, ни хлѣба, ни свободы, ни закона.

Но избавить Россію отъ большевиковъ можетъ только Армія.

Мы знаемъ, что вы устали отъ походовъ и сраженій; знаемъ, что вы часто голодали, что вы бывали плохо одѣты и обуты, что не хватало вамъ часто вооруженія, но всему этому пришелъ конецъ – у насъ уже есть для васъ и скоро будутъ вамъ розданы и хлѣбъ, и табакъ, и одежда, и оружіе.

Напрягите же послѣднія силы, принесите же послѣднюю жертву, идите храбро въ бой съ врагами свободы и народа, исполните до конца свой долгъ и завоюйте миръ и счастье и себѣ и нашей несчастной Родинѣ.

Правительство Сѣв.-Зап. Области Россіи.

Сентября 1919 г.

Обращеніе правительства къ солдатамъ произвело очень хорошее впечатлѣніе.

Какъ я уже говорилъ раньше, до появленія правительства, штабная пропаганда была поставлена изъ рукъ вонъ плохо. Согласно ранѣе состоявшагося принципіальнаго рѣшенія 16-го сент., по предложенію П. А. Богданова, совѣтъ министровъ постановилъ изъять это дѣло изъ рукъ гг. военныхъ и организовать особый отдѣлъ агитаціи и пропаганды, развивая его дѣятельность въ духѣ деклараціи правительства. Главною цѣлью агитаціи ставились красные солдаты и населеніе по «ту сторону фронта» и нѣтъ сомнѣнія, что при иномъ, болѣе сознательномъ отношеніи военныхъ круговъ къ задачамъ гражданской войны, успѣхъ этихъ прокламацій былъ бы огромный. Но военные, разумѣется, разсуждали иначе: прежде чѣмъ прокламаціи дойдутъ до красныхъ, ихъ содержаніе могутъ узнать бѣлые, а такъ какъ «мы» противъ всякихъ «демократическихъ бредней», то будемъ ставить правительству палки въ колеса, елико возможно, а подъ шумокъ по-прежнему распространять литературу собственнаго издѣлія. Вредная конкурренція штаба выяснилась, конечно, не сразу.

Такъ какъ пропаганда являлась весьма острымъ орудіемъ и правая часть правительства, откровенно говоря, немного побаивалась въ этомъ дѣлѣ увлеченій слѣва, то, послѣ небольшихъ дебатовъ, рѣшили подчинить особый отдѣлъ пропаганды непосредственно самому совѣту министровъ. Организацію отдѣла поручили особо выдѣленной коллегіи, куда министръ внутр. дѣлъ входилъ ex officio и кромѣ того были избраны П. А. Богдановъ, И. Т. Евсѣевъ и Ф. А. Эрнъ. Всѣ прокламаціи до выхода ихъ въ публику посылались предварительно на просмотръ совѣта министровъ, по крайней мѣрѣ въ началѣ дѣятельности отдѣла пропаганды. Потомъ въ отдѣлѣ былъ организованъ такъ-называемый редакціонный комитетъ, въ который вошли и сотрудники отдѣла изъ блока соціалистовъ, а предсѣдателемъ этого отдѣла былъ избранъ г. Дюшенъ, бывш. членъ Всерос. Учред. Собранія и сотрудникъ газеты «Свободная Россія»..

Для характеристики настроеній тогдашняго Дюшена приведу нѣсколько отрывковъ изъ его статей, печатавшихся въ «Свободной Россіи». Вотъ какъ, напримѣръ, въ статьѣ «Единый фронтъ» («Своб. Россія» № 18) онъ смотрѣлъ на необходимость коалиціи въ борьбѣ съ большевиками:

«Борьба съ большевизмомъ – это борьба противъ самодержавія. Для всѣхъ партій демократій это общій путь. На этомъ пути не всѣ могутъ идти одинаково долго, рука съ рукою, но часть пути можетъ и должна быть въ общихъ интересахъ пройдена совмѣстно…

Для того, чтобы демократія сама могла распорядиться своей судьбой и своимъ достояніемъ, для того, чтобы предотвратить новую кровавую бойню за власть, необходима коалиція, объединеніе всѣхъ усилій.

Въ этомъ задача коалиціоннаго правительства. Разнородное по своему составу, отражающее разнообразныя политическія группировки, оно одно можетъ честно передать въ часъ торжества надъ общимъ врагомъ всю власть народу въ лицѣ его. представителей, не стараясь ничего утаить въ пользу отдѣльныхъ группъ»…

А вотъ та моральная оцѣнка, которую Дюшенъ давалъ большевикамъ въ статьѣ «Настоящее лицо» («Своб. Россія» № 9 отъ 27 сент. 19 г.):

«Всякое демократическое правительство могло бы осуществить безъ насилія значительную часть декретовъ, изданныхъ комиссарами въ Кремлѣ, большевики не смогли осуществить ни одного, несмотря на терроръ, потому что демократія противъ нихъ.

Никакими ухищреніями, никакимъ терроромъ невозможно навязать демократіи того, чего она сама не желаетъ.

До большевики и не могутъ быть честными. Прямой путь чести одинъ – демократія, и этотъ путь гибель для большевизма.

Они вынуждены на насиліе, чтобы существовать, они вынуждены быть палачами своего же народа.

Дѣло въ томъ, хотятъ или не хотятъ они этого, фактъ тотъ, что иными они быть не могутъ.

И сколько бы Ленинъ и Троцкій ни истребляли «совѣтскихъ» преступниковъ, число ихъ не уменьшится, ибо должность палача таитъ въ себѣ всѣ элементы преступленія всѣхъ законовъ.

И до тѣхъ поръ, пока не будетъ уничтожено комиссародержавіе и не будетъ возстановлена подлинная демократія, никакія слова, обѣщанія и клятвы большевиковъ объ измѣненіи режима не могутъ быть исполнены.

Къ несчастью для всего человѣчества «хорошихъ» большевиковъ быть не можетъ.

И всякій, кто, утомившись на путяхъ борьбы, заключитъ съ ними какое бы то ни было соглашеніе, временное, длительное – тѣмъ самымъ обрекаетъ себя на гибель, а другихъ – на поруганіе и безчестіе.

Ибо большевикъ, кто бы онъ ни былъ, какою бы клятвою онъ ни клялся, вынужденъ быть насильникомъ, грабителемъ, клятвопреступникомъ, и другимъ быть не можетъ.

Б. Дюшенъ.

Кто могъ тогда подумать, что впослѣдствіи г. Дюшенъ, «утомившись на путяхъ борьбы», окажется однимъ изъ основателей берлинскаго «Наканунѣ»!

Несмотря на многочисленные навѣты, опредѣленно позже сыпавшіеся на отдѣлъ пропаганды со стороны разнаго калибра ретроградовъ, дѣятельность его протекала въ высшей степени лойяльно по отношенію къ поставленной ему программѣ, въ чемъ можетъ убѣдиться каждый читатель, просмотрѣвъ прокламаціи въ приложеніи къ этой книгѣ. Никакого «большевизма» въ нихъ рѣшительно нѣтъ, но понятно, что онѣ строго выдержаны въ духѣ деклараціи правительства, что, собственно, и было ненавистно гг. реакціонерамъ. Большинство прокламацій – трудъ людей самыхъ разнообразныхъ слоевъ и профессій (въ томъ числѣ и офицеровъ) и написаны въ разныхъ концахъ Эстоніи, такъ какъ прокламаціи были присланы въ отдѣлъ по объявленному, редакціоннымъ комитетомъ особому конкурсу[110]110
  Такимъ путемъ Отдѣлъ выпустилъ въ хронологической послѣдовательности въ теченіи октября – начала ноября 1919 г.: «Граждане солдаты Бѣлой Арміи!» (10 тыс. экз.); «Да здравствуетъ Учредительное Собраніе!» (10 тыс. экз.), «Бѣлые офицеры – краснымъ солдатамъ.» (10 тыс. экз.), «Красноармейцы» (25 тыс. экз.), «Къ солдатамъ красной арміи» (50 тыс. экз.), «Декларація правительства» (100 тыс. экз.), «Граждане солдаты» (40 тыс. экз.), «Солдатамъ красной арміи.» Сказка (50 тыс. экз.), «Земля трудящимся» (30 тыс. экз.), «Братья красноармейцы» (50 тыс. экз.), «Побѣда близка» (50 тыс. экз.), «За что мы воюемъ» (50 тыс. экз.), «Стой и подумай, солдатъ-крестоносецъ!» (50 тыс. экз.).


[Закрыть]. На призывъ отозвалось нѣсколько десятковъ человѣкъ; первую премію получилъ начальникъ псковской развѣдки офицеръ В-ръ.

Въ теченіи октября и начала ноября Отдѣлъ выпустилъ свыше полумилліона листовокъ, изъ нихъ 30 тыс. разнаго содержанія были разсыпаны съ англійскихъ гидроаэроплановъ надъ Кронштадтомъ и Петербургомъ въ моментъ наступленія арміи въ октябрѣ на Петроградъ. Наряду съ прокламаціями, тогда же Отдѣлъ распространилъ около 18 тысячъ агитаціонныхъ художественныхъ открытокъ. Техникѣ распространенія, однако, сильно мѣшали соглядатаи штабовъ на фронтѣ и всевозможныя типографскія волокиты въ Ревелѣ, благодаря чему часть прокламацій вышла въ свѣтъ съ большимъ запозданіемъ, оказываясь иногда въ родѣ ложки для супа послѣ обѣда.

Организація Отдѣла пропаганды вызвала большое безпокойство со стороны ген. Родзянко. Онъ пожелалъ лично объясниться съ правительствомъ. Наканунѣ оффиціальнаго объясненія онъ явился къ С. Г. Ліанозову, а затѣмъ къ М. С. Маргуліесу.

«Бесѣдовали о многомъ, записываетъ въ своемъ дневникѣ М. С.:

1) Генералъ заявилъ, что до него дошло, что наши лѣвые собираются вести пропаганду на фронтѣ. Керенщины онъ не допуститъ, да и не къ чему – духъ солдатъ и офицеровъ прекрасенъ, солдаты бьются, какъ львы, такъ какъ ихъ отношенія къ офицерамъ прекрасныя, нигдѣ нѣтъ такихъ простыхъ и дружескихъ отношеній, что признаютъ и побывавшіе на фронтѣ иностранцы. Ему сообщили, что на собраніи соціалистическаго блока бываютъ офицеры; онъ ничего не имѣетъ противъ соціалистовъ, но считаетъ теперь неумѣстнымъ заниматься военнымъ политикой, въ которой и самъ ничего не смыслитъ; и пропагандистовъ на фронтъ онъ не пуститъ (Ліанозову онъ сказалъ, что повѣситъ ихъ)…

2) Указалъ на нобходимость купить скорѣе лошадей; начальникомъ ремонтной части назначитъ полк. Зейдлица, – человѣка величайшей честности и большой опытности (прошеніе объ отставкѣ котораго изъ упомянутой тройки принялъ ген. Юденичъ съ заявленіемъ, что онъ его обязательно удалитъ).

4) Предложилъ пообѣщать солдатамъ за взятіе Петрограда землю. Я указалъ, что Неудобно, такъ какъ Учредительное Собраніе можетъ не согласиться дать землю нашимъ солдатамъ, ибо и Колчакъ и Деникинъ требуютъ того же – земли не хватитъ. Не спорилъ.

5) Предложилъ офицерамъ обѣщать денежное обезпеченіе. Я согласился.

5) Требовалъ обѣщанія крестьянамъ возмѣщенія всѣхъ убытковъ, причиненныхъ солдатами – согласился…»

Безцеремонный, откровенный, показательный разговоръ!

«Ген. Родзянко будетъ завтра на засѣданіи Сов. Мин-ровъ, чтобы говорить о нежелательности агитаціи на фронтѣ и лживости слуховъ о скверномъ обращеніи съ солдатами. Какъ бы съ лѣвыми не вышло скандала» – замѣчаетъ послѣ ухода Родзянко М. С. въ своемъ дневникѣ. Въ то время разговоръ остался неизвѣстенъ большинству членовъ правительства: М. С. Маргуліесъ, конечно, сознательно о немъ промолчалъ.

На слѣдующій день (20 сентября) ген. Родзянко объяснялся въ оффиціальномъ засѣданіи. Ему былъ разъясненъ смыслъ и характеръ правительственнаго постановленія о пропагандѣ, а затѣмъ П. А. Богдановъ спросилъ Родзянку, что сдѣлано послѣднимъ, чтобы его штабъ не велъ черносотенной агитаціи? Родзянко категорически отвѣтилъ, что такой агитаціи въ его штабѣ совсѣмъ не ведется. Тогда Богдановъ упомянулъ о распространяемой штабомъ прокламаціи «Думы рабочаго» и при дальнѣйшихъ возраженіяхъ ген. Родзянко тутъ же предъявилъ эту прокламацію, прочтя изъ нея рядъ выдержекъ, въ которыхъ опредѣленно восхваляется эпоха царизма, проповѣдуется дубровинскій антисемитизмъ, а въ числѣ «свѣтлыхъ именъ» іереевъ, угнетаемыхъ большевиками, подчеркиваются имена столповъ «союза русскаго народа» – еп. Гермогена и протоіерея Восторгова. Прокламація была подписана «Рабочій-Горемыка» и больше никакихъ слѣдовъ, кѣмъ и гдѣ она выпущена. Ген. Родзянко опредѣленно не призналъ ее за свою и выразилъ увѣренность, что это подброшенная, большевистская. Явной черносотенности ея даже онъ не сталъ отрицать. Богданову пришлось только пожать плечами, потому что въ тотъ моментъ не было опровергающихъ генерала доказательствъ. На вопросъ того же Богданова, на какомъ основаніи расклеивались въ Гдовѣ объявленія ген. Родзянко, запрещающія членамъ правительства появленіе на фронтѣ, – ген. Родзянко столь же категорически завѣрилъ, что никогда и никакихъ объявленій указаннаго сорта онъ не издавалъ и не приказывалъ расклеивать, а когда услышалъ тутъ же восклицанія сомнѣнія, воспылалъ обидой: «что-жъ вы слову офицера не вѣрите?!»…

Пришлось тогда повѣрить.

Прошло не болѣе пяти дней съ этого памятнаго засѣданія, какъ въ министерство внутреннихъ дѣлъ пришла бумага, подтверждающая основательность перваго запроса П. А. Богданова. При отношеніи начальника военно-цензурнаго отдѣла штаба сѣв. зап. арміи отъ 20 сентября 1919 г., за № 82 въ министерство было прислано 10 прокламацій, выпущенныхъ штабомъ арміи, относительно которыхъ въ бумагѣ говорилось, что онѣ «распространены на передовыхъ позиціяхъ и въ тылу, какъ нашихъ, такъ и непріятельскихъ войсковыхъ частей». Прокламаціи присылались въ видѣ образца «работы штаба» и по требованію мин. внутр. дѣлъ. Въ числѣ пришитыхъ къ отношенію 10 прокламацій штаба значилась также пресловутая листовка «Думы рабочаго» приложеніе). А спустя еще съ недѣлю лично мнѣ доставили – изъ контръ-развѣдки снятый со столба въ Гдовѣ такой документъ:

Копія съ Копіи.

Обращеніе.

Командующаго Сѣверо-Западной Арміей къ членамъ Временнаго Правительства.

Сѣверо-Западная Армія формировалась русскими людьми съ цѣлью борьбы съ большевиками и доведенія страны до порядка и Учредительнаго Собранія.

Сѣверо-Западной Арміи теперь удалось занять самостоятельно русскую территорію.

Сформированное сейчасъ Временное Правительство Сѣверо-Западнаго Края должно обезпечить всѣми средствами выполненіе этой основной задачи Арміи.

Основныя положенія слѣдующія: полное матеріальное обезпеченіе Арміи всѣми необходимыми средствами со стороны союзниковъ и деньгами; заключеніе соглашеній съ сосѣдними государствами для военной помощи.

Армія, признаетъ Верховнымъ Правителемъ Адмирала Колчака и подчиняется непосредственно назначенному имъ Главнокомандующему.

Никто изъ членовъ Временнаго Правительства, за исключеніемъ Главнокомандующаго, не имѣетъ права вмѣшиваться въ дѣла Арміи и не имѣетъ права вступать въ какіе бы то ни было переговоры и соглашенія съ отдѣльными начальниками, а также посѣщать фронтъ безъ особаго на то разрѣшенія Командующаго Арміей.

Подл. подписалъ: Генералъ-Маіоръ Родзянко.

Съ подлиннымъ вѣрно: И. д. Дежурнаго генерала, полковникъ баронъ Вольфъ

Съ копіей вѣрно: Правитель Канцеляріи (Подпись)

Вѣрно: Завѣдующій канцеляріей Гдовскаго Уѣзднаго Коменданта Киршбаумъ.

Такимъ образомъ и второе обвиненіе П. А. Богданова оказалось правильнымъ. Справедивость требуетъ отмѣтить, что разслѣдованіе контръ-развѣдки производилось по порученію ген. Юденича, согласно постановленія Совѣта Министровъ отъ 5 сентября. Читатель, конечно, помнитъ, что ген. Юденичъ считалъ приведенный документъ миѳомъ, а разговоры о немъ назвалъ въ засѣданіи «клеветой». Впрочемъ, онъ такъ и не довелъ до свѣдѣнія правительства о результатахъ произведеннаго разслѣдованія, вѣроятно, справедливо полагая, что отвѣтомъ можетъ быть только единодушное возмущеніе дѣйствіями ген. Родзянко[111]111
  Уже здѣсь, въ Берлинѣ, ген. Родзянко какъ-то встрѣтился со мной и мы разговорились. Онъ не отрицалъ теперь расклейки помянутаго объявленія, но объяснялъ появленіе его на столбахъ въ Гдовѣ ошибкой канцеляріи: «сдуру распубликовали то, что не подлежало распубликованію, такъ какъ предназначалось только для начальниковъ, и развѣ я могу отвѣчать за всѣхъ дураковъ?»
  По содержанію же объявленія ген. Родзянко защищался тѣмъ, что имѣлъ въ виду г. Иванова, появленіе котораго считалъ вреднымъ на фронтѣ. «Противъ остальныхъ я рѣшительно ничего не имѣлъ – я не зналъ васъ»… Я не сталъ дальше поддерживать разговора на эту тему, тѣмъ болѣе, что и ген. Родзянко чувствовалъ себя во время этой бесѣды явно неловко.


[Закрыть].

Дискредитруя правительство такими «обращеніями» къ публикѣ и дискредитируя себя и свою работу прокламаціями въ родѣ «Думы рабочаго», господа эти упорно закрывали глаза на дѣйствительность и не хотѣли видѣть того, что бросалось на каждомъ шагу даже иностранцамъ. Бѣжавшій изъ Петрограда и пробравшійся въ началѣ сентября черезъ фронтъ и прифронтовую полосу англичанинъ г. Дюксъ въ бесѣдѣ съ нашими министрами, напримѣръ, настойчиво рекомендовалъ «освѣдомить крестьянъ, что новое правительство не отниметъ у нихъ земли до рѣшенія Учредительнаго Собранія, иначе все крестьянство будетъ противъ насъ, какъ и сейчасъ оно противъ Сѣверо-зап. Арміи изъ за приказа № 13[112]112
  Знаменитый приказъ Родзянко о возвращеніи помѣщикамъ земли. См. главу IV.


[Закрыть]». Что было возразить на такое совершенно справедливое указаніе? Вѣдь не скажешь всякому заѣзжему человѣку, что, молъ, наши главные генералы такія прокламаціи жгутъ, а людей, которые хотятъ ихъ распространять, обѣщаютъ вѣшать.

Въ своей средѣ мы неоднократно говорили, что радикальнымъ средствомъ противъ саботажа ген. Родзянко и его штаба бы открытое откровенное объясненіе о положеніи дѣлъ съ общимъ собраніемъ всѣхъ отвѣтственныхъ офицерскихъ чиновъ. Подобная, вполнѣ естественная для правительства, мѣра несомнѣнно сразу завоевала бы симпатіи къ правительству болѣе широкихъ офицерскихъ слоевъ а, съ другой стороны, заставила бы и ген. Родзянку нѣсколько измѣнить свое поведеніе. Противъ этого шага, однако, упорно все время возражала наша «правая» – С. Г. Ліанозовъ и М. С.Маргуліесъ, вслѣдствіе чего правительство такъ и не собрало офицеровъ для собесѣдованія. Они опасались, что офицерство, будучи настроено весьма право, выскажется противъ программы правительства, а тогда вмѣсто организованности и спайки начнется разладъ, который можетъ окончательно погубить Армію. Словомъ, обычный припѣвъ «осторожнѣе», «тутъ ухабъ», «исподволь».

А «Васька» слушалъ, да ѣлъ – «чистка» арміи оставалась по-прежнему лишь въ области потугъ и добрыхъ намѣреній. Не удалось даже золотыхъ погонъ заставить снять и перемѣнить ихъ на какія-нибудь попроще. Помню по поводу погонъ одинъ свой разговоръ съ ген. Юденичемъ послѣ очередного засѣданія совѣта министровъ. Генералъ все время щеголялъ въ широчайшихъ генеральскихъ золотыхъ погонахъ; прощаясь съ нимъ и глядя на его погоны, говорю ему:

«Не находите ли вы, Николай Николаевичъ, что необходимо немедленно издать приказъ о замѣнѣ золотыхъ погонъ другими, вѣдь слово «золотопогонникъ» почти синонимъ старорежимника среди солдатъ?»

«Да, да, совершенно правильно, я подумалъ объ этомъ и соотвѣтствующій приказъ уже распубликованъ по арміи» – отвѣтилъ ген. Юденичъ.

Много позже нѣкоторымъ изъ насъ неоднократно приходилось бесѣдовать съ отдѣльными офицерами и они выражали большое сожалѣніе, что правительство держалось все время какъ-то вдали отъ нихъ. Уступая слишкомъ осторожной тактикѣ праваго крыла кабинета, мы – лѣвая совершили тогда непростительную ошибку. Офицерства нечего было бояться: съ большинствомъ его представителей мы прекрасно бы сговорились, а главное – ближе подошли бы къ этой средѣ и разглядѣли бы, сколь малъ былъ удѣльный вѣсъ и авторитетъ той ничтожной кучки генераловъ, что упорно заслоняла отъ насъ фронтовое офицерство и лишала возможности опереться на него.

«Съ образованіемъ С.-3. Правительства, – говорилъ мнѣ позже начальникъ 2-й стр. дивизіи ген. Ярославцевъ, строевые чины надѣялись, что оно прекратитъ всѣ безобразія, творящіяся въ тылу; тогда бы и фронтъ имѣлъ возможность подтянуться. Къ правительству относились съ довѣріемъ и хорошимъ чувствомъ, – въ массѣ, разумѣется. Юденичъ и его штабъ, тылъ и Глазенапъ, конечно, отрицательно.» Такимъ образомъ, становится вполнѣ понятнымъ, что запрещеніе членамъ правительства со стороны ген. Родзянко «вступать въ какіе бы то ни было переговоры и соглашенія съ отдѣльными начальниками» диктовалось явно опасеніемъ, что рядовое офицерство можетъ оказаться на сторонѣ правительства, а не на сторонѣ заскорузлаго политически генералитета.

Съ «запрещеніемъ» ген. Родзянко министры, конечно, не считались (да онъ и самъ отъ него публично отрекся) и неоднократно посѣщали занятую нашими войсками мѣстность, но съ арміей такъ и не имѣли случая объясниться: гг. заправилы опредѣленно глядѣли волкомъ. Е. И. Кедринъ, напримѣръ, посѣтившій Гдовъ въ половинѣ сентября и пожелавшій побесѣдовать съ начальникомъ I корпуса ген. Арсеньевымъ, не могъ осуществить своего скромнаго и законнаго желанія: въ условленный по телефону часъ генерала не оказалось дома, на оставленную визитную карточку тоже ни гу-гу. Ищи его, гдѣ хочешь!..

Въ то время какъ мы мучительно искали выхода, какъ внушить начальству необходимость болѣе тѣснаго контакта съ эстонскимъ офицерствомъ, необходимость политической терпимости къ «чухнамъ» и элементарнаго пониманія общей обстановки гражданской войны, окружающая насъ жизнь выводила узоры одинъ другого непріятнѣе. Иногда въ голову приходила мысль, что эстонская демократія только и занималась тѣмъ, чтобы дискредитировать наше правительство ежечасно, ежеминутно и тѣмъ еще больше укрѣплять анти-эстонское настроеніе нашихъ генераловъ. Въ такихъ условіяхъ часто вовсе некогда было думать о планѣ, о послѣдовательности въ работѣ, то и дѣло приходилось бросать все и спѣшно замазывать образовавшуюся щель или ликвидировать послѣдствія нежданной аваріи. Такъ хрупко было русско-эстонское сожительство!

Какъ ни горько въ этомъ признаться, но впервые съ образованіемъ правительства, эстонское министерство внутр. дѣлъ начало опредѣленную кампанію выселенія русскихъ изъ Ревеля. Въ тотъ моментъ въ Ревелѣ насчитывалось до 150 тысячъ жителей, а иностранцевъ, по признанію эстонской газеты трудовиковъ «Waba Маа», насчитывалось всего 7 тысячъ человѣкъ (около 5 % къ общему населенію Ревеля). И вотъ 4000 изъ нихъ, «поселившіеся въ предѣлахъ Республики послѣ 1 мая 1915 г.», т. е. исключительно русскіе, подлежали высылкѣ изъ Ревеля, иногда чуть ли не въ суточный срокъ. Выселенія сильно нервировали русское населеніе и вызывали очень недоброжелательные толки о сѣв.-зап. правительствѣ. Средній обыватель никакъ не могъ понять эстонской логики: прежде не признавали эстонской независимости, а выселеній не было, но какъ только русскіе поступили наоборотъ и, удовлетворяя желаніямъ эстонской демократіи, признали эту независимость – русскихъ стали усиленно выживать изъ Ревеля, да и изъ Эстоніи вообще. «Гельсингфорсцы» по этому поводу ядовито заключили въ помянутой брошюрѣ, что спѣшить съ признаніемъ Эстоніи совсѣмъ не слѣдовало.

Сплошь и рядомъ выселенію изъ квартиры или совсѣмъ изъ Ревеля подлежалъ служилый, нужный правительству элементъ или близкій членъ семьи такого работника. Наше правительство, въ лицѣ того или иного министра, горячо вступалось за пострадавшаго, и тѣмъ не менѣе попытки отстоять отъ выселенія или высылки не всегда приводили къ благопріятному результату. Помню нѣсколько особенно досадныхъ случаевъ.

Въ самое горячее время разгрузки перваго прибывшаго съ военнымъ снаряженіемъ для арміи долгожданнаго англійскаго корабля, эстонская полиція начинаетъ упорно выселять изъ Ревеля жену и падчерицу начальника снабженія арміи; вмѣсто того, чтобы слѣдить за спѣшной разгрузкой и отправкой на фронтъ снаряженія, начальникъ снабженія занимается хлопотами въ эстонскихъ канцеляріяхъ, а на своей прямой службѣ ходитъ, какъ потерянный, и ничего не видитъ изъ того, что творится у него подъ носомъ. Выгнали съ квартиры личнаго секретаря М. С. Маргуліеса, потомъ начальника финансоваго отдѣла въ министерствѣ С. Г. Ліанозова. На обращенныя со стороны М. С. къ эстонскому мин. внутр. дѣлъ Геллату просьбы объ отмѣнѣ этихъ высылокъ и выселеній послѣдовалъ рѣшительный отказъ. Но распоряженіе о выселеніи жены и падчерицы начальника снабженія немедленно отмѣняется тѣмъ же г. Геллатомъ, какъ только объ этомъ проситъ начальникъ англійской военной миссіи полк. Херопатъ.

Еще труднѣе удавалось получить пропускъ нужныхъ лицъ въ Эстонію изъ заграницы. Сношенія въ такихъ случаяхъ происходили съ министромъ иностр. дѣлъ. Тотъ въ большинствѣ случаевъ самъ по себѣ не возражалъ противъ нашихъ просьбъ, но мин. вн. дѣлъ Геллатъ, съ которымъ долженъ былъ сообразоваться мин. иностр. дѣлъ, обычно упирался и не хотѣлъ пропустить необходимыхъ намъ людей, сидящихъ нерѣдко только на другомъ берегу Финскаго залива, въ Гельсингфорсѣ.