Текст книги "Гражданская война на сѣверо-западѣ Россіи"

Автор книги: Василий Горн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 42 страниц)

Эстонцы почувствовали неловкость. Пійппъ снова поспѣшилъ затушевать обнажившуюся въ нашихъ отношеніяхъ трещину и началъ увѣрять, что они относятся къ намъ доброжелательно, что авторитетъ нашъ только выиграетъ, если правительство переѣдетъ поближе къ фронту.

М. С. еще разъ подчеркнулъ унизительный характеръ требованій, внесенныхъ въ видѣ «договора» правительствомъ въ Учредительное Собраніе, и (къ сожалѣнію, не посовѣтовавшись съ нами) въ видѣ компромисса предложилъ коллективное представительство правительства въ Ревелѣ изъ 3-хъ министровъ, съ тѣмъ, что всѣ правительственныя учрежденія будутъ въ Нарвѣ и акты станутъ датироваться Нарвою. Пійппъ сейчасъ же согласился, но Геллатъ уклонился отъ прямого отвѣта, заявивъ, что вопросъ подлежитъ разрѣшенію всего состава эстонскаго правительства.

Лично я сдѣлалъ попытку напомнить Геллату о необходимости для него, какъ эсдека, побольше считаться съ настроеніемъ нашей соціалистической части кабинета, опредѣленно считающей переѣздъ правительства изъ Ревеля въ Нарву ущербомъ для дѣла. Но Геллатъ рѣзко взъѣлся на мое замѣчаніе и оборвалъ меня фразой:

«Простите, здѣсь комиссія, а не партійное засѣданіе».

Говорить больше было не о чемъ. Я рѣшилъ про себя, что подыму противъ Геллата нашъ соціалистическій блокъ, тѣмъ болѣе что Геллатъ не имѣлъ рѣшительно никакого права ссылаться на «волю народа», т. е. рѣшеніе своего парламента, разъ вопросъ о нашемъ переѣздѣ еще не былъ разсмотрѣнъ Учр. Собраніемъ.

Соціалистическій блокъ, дѣйствительно, заступился за интересы сѣв.-зап. правительства, и 29 сентября, черезъ своего представителя, передалъ предсѣдателю Учр. Собранія соц. – дем. Рею, обращеніе слѣдующаго содержанія:

Копія.

КОМИТЕТЪ

Русскаго Соціалистическаго БЛОКА

29 сентября 1919 года

№…

г. Ревель,

Желѣзная 17, кв. 1.

Въ Центральный Комитетъ Эстонской Соціалъ-Демократической Рабочей Партіи.

ТОВАРИЩИ!

Угроза реакціи, которую несла бы съ собою военная диктатура Россіи, произволъ и угнетеніе демократіи въ областяхъ, оккупированныхъ С. 3. Арміей, и вся сумма бытовыхъ и политическихъ условій момента потребовали участія соціалистовъ въ коалиціонномъ Вр. Правительствѣ Сѣверо-Западной Области Россіи. Только при этомъ условіи возможно будетъ обезпечить интересы и самостоятельность сложившихся во-время революціи Республикъ и подготовить силы для захвата власти демократіей, безъ чего военный успѣхъ неизбѣжно повлекъ бы за собой уничтоженіе всѣхъ завоеваній 1917 г.

Въ это отвѣтственное время Русскій Соціалистическій Блокъ выдалъ мандаты своимъ членамъ для участія въ дѣятельности демократіческаго Правительства, образованнаго на коалиціонныхъ началахъ.

Неизбѣжность борьбы за подлинную демократію противъ реакціонныхъ стремленій военнаго командованія была въ достаточной мѣрѣ оцѣнена нами.

Оторванное отъ широкихъ массъ демократіи, отдѣленное отъ нихъ вооруженными войсками, вполнѣ подчиняющимися своему командованію, Правительство не могло дѣйствовать революціонными методами, не подготовивъ для сего надлежащей почвы.

Нынѣ ко всѣмъ препятствіямъ, стоящимъ на путяхъ борьбы съ реакціей, въ моментъ, когда наши силы начали концентрироваться надлежащимъ въ революціонномъ смыслѣ образомъ, прибавился цѣлый рядъ затрудненій на почвѣ взаимоотношеній съ Правительствомъ Демократической Эстонской Республики.

Въ Учредительное Собраніе внесенъ законопроектъ, принятіе котораго поведетъ если не къ окончательной гибели задачъ демократіи въ областяхъ, пограничныхъ Эстонской Республикѣ, то во всякомъ случаѣ нанесетъ непоправимый ударъ не реакціоннымъ силамъ арміи, для которыхъ существованіе демократическаго Правительства ненавистно, а намъ, соціалистамъ, ведущимъ организаціонную работу.

Выдавая мандаты своимъ членамъ, мы тѣмъ самымъ приняли на себя обязательство дать отчетъ въ своей дѣятельности передъ лицомъ русской демократіи и передъ Интернаціоналомъ.

Политическая обстановка повелительно требуетъ яснаго опредѣленія внутреннихъ взаимоотношеній и внѣшнихъ условій работы.

Отчетъ Интернаціоналу не можетъ быть не ясенъ и построенъ на догадкахъ, поэтому мы, во имя международной солидарности интересовъ соціализма, просимъ Васъ, Товарищи, не отказать высказать свое отношеніе! къ создавшемуся положенію вещей и, въ частности, къ тѣмъ труднымъ условіямъ, въ которыхъ приходится развивать революціонную работу соціалистическому и подлинно демократическому большинству Правительства Сѣверо-Западной Области Россіи.

Съ товарищескимъ привѣтомъ

Предсѣдатель Комитета Б. Дюшенъ

Секретарь М. Бренстедтъ

Члены Комитета Г. Алексѣевъ

Л. Михельсонъ.

Послѣ этого обращенія пресловутый «договоръ», внесенный въ Учредительное Собраніе, провалился, какъ сквозь землю, и вопроса о выселеніи сѣв.-зап. правительства, а равно и о сжатіи нашихъ помѣщеній въ Нарвѣ, больше не подымалось. Мѣсяцевъ шесть спустя послѣ этого, когда правительство наше уже ликвидировалось, мин. внутреннихъ дѣлъ Геллатъ какъ-то въ бесѣдѣ со мною по другому дѣлу, остановился и на этомъ эпизодѣ.

«Ваша главная ошибка была та, – говорилъ онъ, – что вы не сумѣли забрать въ руки всю военную компанію, а когда мы васъ толкали въ Нарву, вы уперлись и не пожелали туда къ нимъ переѣхать».

Упрекъ по меньшей мѣрѣ коварный, въ особенности, если вспомнить ту подрывающую престижъ правительства форму, въ которой г. Геллатъ «подталкивалъ» насъ на переѣздъ въ Нарву. Въ дѣйствительности наше удаленіе и дискредитированіе было нужно для переговоровъ съ большевиками, такъ какъ г. Геллатъ и сторонники его политики давно уже рѣшили, что сѣв.-зап. правительству ничего не удастся сдѣлать, отъ него надо скорѣе отдѣлаться, а въ Нарвѣ оно «разсосется» само собой. Съ оставшимися же генералами Геллатъ разсчитывалъ быстро справиться, какъ умѣлъ справляться со своимъ эстонскимъ генералитетомъ, когда послѣдній становился поперекъ дороги его демократическимъ планамъ.

Для насъ Ревель былъ нуженъ потому, что тамъ находился портъ, сообщеніе съ Европой, наша опора – представители союзниковъ, вся наша матеріальная база, пунктъ распредѣленія военнаго снабженія между нами и эстонцами – операція, за которой нужно было слѣдить, какъ говорится, «въ оба», потому что эстонцы естественно пускали въ ходъ всѣ средства, чтобы оттягать у нашей арміи возможно больше пушекъ, снарядовъ и прочаго снаряженія. А между тѣмъ для самой простой поѣздки въ Ревель и обратно требовалось разрѣшеніе даже для русскихъ министровъ[126]126
  У меня, напримѣръ, до сихъ поръ сохранилось одно такое разрѣшеніе на поѣздку въ Нарву и обратно, выданное комендантомъ эстонскаго штаба въ Ревелѣ 24 сентября 1919 г., за № 11922. Это удостовѣреніе просматривали въ пути и въ Нарвѣ, снабдивъ его всевозможными штемпелями и помѣтками, а г. Ивановъ въ то же время разъѣзжалъ по всей Эстоніи, когда и гдѣ хотѣлъ.


[Закрыть]; наши курьеры изъ Нарвы передвигались, какъ черепахи, а нашъ главнокомандующій ген. Юденичъ могъ выѣзжать изъ Нарвы въ тотъ или иной опредѣленный моментъ, предупредивъ лишь заблаговременно эстонскія власти.

Въ Нарвѣ насъ дѣйствительно «засосали» бы еще до октябрьскаго наступленія. Изъ всего правительства, спустя нѣкоторое время, по собственной иниціативѣ въ Нарву переѣхало только мин. внутреннихъ дѣлъ, которому по роду его дѣятельности слѣдовало быть ближе къ занятой нами полосѣ.

Изъ Нарвы мы вернулись въ Ревель 26 сентября, а 28 Балаховичъ съ Ивановымъ сдѣлали попытку устроить новый переворотъ. Съ того времени, какъ Балаховичъ былъ исключенъ изъ списковъ арміи, а Ивановъ удаленъ изъ состава правительства, оба они, такъ сказать, повисли въ воздухѣ. Вначалѣ они пытались вновь поладить съ правительствомъ, а когда эти комбинаціи не удались, рѣшили доканать его другимъ путемъ. Благодаря попустительству эстонцевъ, Балаховичъ задумалъ сформировать свою собственную армію, перенеся ея дѣйствія въ районъ Пскова. Съ этой цѣлью онъ сталъ всячески переманивать къ себѣ офицеровъ и солдатъ изъ арміи Родзянко, обѣщая имъ золотыя горы и добычу. Затѣя, однако не удалась, охотниковъ нашлось мало и пришлось перенести взоры на другія возможности. Вскорѣ пошли слухи о заговорахъ Балаховича и Иванова, о чемъ я уже писалъ выше. Съ помощью извѣстныхъ читателю по псковской исторіи офицеровъ Пускара и Озоля они организовали «военную экспедицію» въ Нарву и намѣревались силой захватить тамъ всю организацію нашей арміи. Въ особый поѣздъ въ Ревелѣ посадили 300 человѣкъ балаховцевъ съ пулеметами и по пропуску, данному начальникомъ 2 эстонской дивизіи Пускаромъ, пустили этотъ поѣздъ по направленію къ Нарвѣ. Въ поѣздѣ, разумѣется, сидѣли Балаховичъ и Ивановъ, а можетъ быть даже и Озоль. Планъ атаки, какъ это видно изъ телеграммъ ген. Родзянко, не удался только благодаря вмѣшательству ген. Теннисона, начальника 1-й эстонской дивизіи, стоявшей въ Нарвѣ.

Копія.

Ревель изъ Штаба Сѣв.-Зап. Арміи № 1873/227, внѣ очереди безъ словъ 28/19—5.

Ревель, Главнокомандующему.

26 сентября (въ) «Новой Россіи»[127]127
  Газета г. Иванова въ Ревелѣ. Вставки и скобки вездѣ мои.


[Закрыть] напечатана была телеграмма о наступленіи Балаховича (въ) тылъ краснымъ, между тѣмъ въ этотъ день Балаховичъ съ бандою (въ) триста человѣкъ садился (въ) поѣздъ для движенія на Нарву, съ цѣлью производства переворота и захвата власти. Сегодня Балаховичъ прибылъ въ Вайвару[128]128
  Ближайшая къ Нарвѣ станція.


[Закрыть], но распоряженіемъ генерала Теннисона навстрѣчу ему высланъ былъ броневой поѣздъ съ приказаніемъ, въ случаѣ попытки Балаховича двинуться дальше, открыть огонь. Такъ какъ вся эта авантюра представляетъ собой несомнѣнно большевистскую затѣю, вдохновителемъ которой являются большевистскіе агенты Ивановъ и Озоль, то ходатайствую объ арестѣ Иванова и Озоля и разоруженіи отряда Балаховича. Считаю долгомъ подчеркнуть благороднымъ и доброжелательнымъ къ намъ дѣйствія генерала Теннисона.

Нарва 28 сентября 1919 г. № 227.

Родзянко.

Принята отъ штаба С.-З. арміи 28/9 19/58.

Генералу Лайдонеру.

Въ виду того, что Балаховичъ заявилъ при отъѣздѣ изъ Вайвара, что онъ теперь будетъ дѣйствовать черезъ Чудское озеро на Гдовъ, прошу Ваше Превосходительство принять мѣры (къ) огражденію командуемой мною арміи отъ подобныхъ налетовъ, мѣшающихъ спокойной работѣ (въ) моихъ операціяхъ, о которыхъ я съ Вами говорилъ при послѣднемъ свиданіи съ Вами. Въ Нарвѣ появился полковникъ Озоль, начальникъ штаба Балаховича, думаю, что цѣль его пріѣзда агитаціонная. Прошу распоряженія Вашего Превосходительства или о высылкѣ, или арестѣ Озоля. Прошу Вашего отвѣта.

Генералъ-маіоръ Родзянко.

Чѣмъ не мексиканская картинка?! А какова откровенность Балаховича: не удалось съ Вайвары васъ захватить, попробую черезъ Чудское озеро съ Гдова!

Ген. Лайдонеръ одобрилъ дѣйствія ген. Теннисона и обѣщалъ сдѣлать головомойку полк. Пускару. Никакихъ другихъ послѣдствій этотъ инцидентъ для его вдохновителей не имѣлъ: никто не былъ ни удаленъ изъ предѣловъ Эстоніи, ни арестованъ![129]129
  Утвержденіе г. Кирдецова на стр. 268 его книги, что Балаховичъ имѣлъ ввиду перехватитъ на пути въ Нарву ген. Юденича, не вѣрно. Ген. Юденичъ былъ въ это время въ Ригѣ; Балаховичъ хотѣлъ арестовать Родзянко со штабомъ и ѣхалъ прямо въ Нарву.


[Закрыть]

Въ тѣ же памятные дни случайно обнаружилось, что нѣкоторые изъ насъ находятся подъ бдительнымъ тайнымъ надзоромъ.

Съ нѣкоторыхъ поръ я сталъ замѣчать, что въ швейцарской той гостиницы, гдѣ я жилъ, неизмѣнно торчитъ типичное гороховое пальто, которое при моемъ проходѣ упорно отворачиваетъ свое лицо въ сторону. Разъ заинтересовавшись, я затѣмъ обнаружилъ, что типъ этотъ всюду слѣдуетъ за мной въ городѣ, какъ тѣнь, а утромъ, пока я сплю, или днемъ, когда я почему-нибудь остаюсь у себя въ номерѣ, неизмѣнно дежуритъ въ швейцарской. Одновременно на то же самое сталъ жаловаться П. А. Богдановъ, жившій въ другой гостиницѣ. Даю соотвѣтствующую мзду и разспрашиваю эстонца-швейцара. Оказывается, что шпик дежуритъ не отъ эстонской власти, а служитъ у кого то «изъ русскихъ», но у кого, швейцару не говоритъ. Я пригрозилъ жалобой эстонскому мин. внутреннихъ дѣлъ, послѣ чего субъектъ исчезъ изъ швейцарской безслѣдно, а на улицѣ его смѣнилъ какой-то другой, болѣе ловкій мужчина, старавшійся держаться вдали и незамѣтно. М. С. Маргуліесъ жаловался, что за нимъ не только слѣдятъ, но и угрожаютъ подстрѣлить, такъ что съ нѣкотораго времени онъ вынужденъ ходить по улицѣ въ сопровожденіи переодѣтаго вооруженнаго офицера, перемѣнить одну гостиницу на другую.

Сначала мы думали, что слѣжкой за нами занимаются исключительно Балаховичъ съ Ивановымъ. Но потомъ пришлось оставить эту мысль. Балаховичу болѣе интересны были гг. военные, а не мы, которые жили открыто и сами находились съ военнымъ элементомъ въ нѣсколько прохладныхъ отношеніяхъ. Балаховичъ если и слѣдилъ за членами правительства, то въ самыя первыя времена, когда онъ не утратилъ оффиціальной возможности поладить съ нами и побороть съ открытымъ забраломъ конкуррирующихъ съ нимъ генераловъ. Попавъ же въ положеніе «исключеннаго изъ списковъ арміи», онъ горѣлъ непримиримой местью къ командующему генералитету и думалъ только о сверженіи ихъ, разсчитывая, что надстройка, въ видѣ правительства, послѣ переворота пойдетъ сама собой насмарку. Гораздо большій интересъ мы представляли для нашего собственнаго генералитета, все время полуприкрыто антагонизирующаго противъ правительства. Армію имъ, какъ Балаховичу, не приходилось «завоевывать», они командовали ею, но каждую минуту жило опасеніе, что съ помощью союзниковъ или организованнаго офицерства, или даже просто общественнаго мнѣнія мы можемъ спихнуть кого-нибудь изъ главныхъ китовъ и потому необходимо было вооружить противъ насъ союзниковъ черезъ Колчака въ Омскѣ и Сазонова въ Парижѣ и тѣмъ или инымъ путемъ постараться лишить насъ всякаго моральнаго авторитета въ мѣстной русской средѣ. Гельсингфорсъ давно уже кишмя кишѣлъ сплетнями по адресу сѣв.-зап. правительства; распускались небылицы въ Парижѣ и Лондонѣ.

Одинъ случай раскрылъ всю эту позорную кротовую работу.

Офицеръ, служившій въ канцеляріи М. С. Маргуліеса, однажды доложилъ ему совсѣмъ необычныя вещи. Оказалось, что ранѣе этотъ офицеръ служилъ въ морскомъ отдѣлѣ у капитана Н., который состоялъ агентомъ контръ-развѣдки адм. Колчака и въ семъ качествѣ почти исключительно занимался слѣжкой за членами сѣв.-зап. правительства. Офицеръ при этомъ назвалъ двухъ штатскихъ господъ, негласно работавшихъ въ канцеляріи у капитана Н. по той же отрасли, изъ коихъ одинъ состоялъ, въ свою очередь, агентомъ г. Иванова, а второй – г.Карташева. Эта «канцелярія» посылала характеристики членовъ правительства въ Омскъ и Парижъ, уснащая ихъ всевозможными, порочащими нашу честь, измышленіями; особенно доставалось Маргуліесу и Ліанозову.

Адм. Пилкинъ, нашъ коллега по кабинету, въ учрежденіи котораго служилъ капитанъ Н., рѣшительно протестовалъ противъ правдивости добытыхъ свѣдѣній. Къ сожалѣнію, М. С. Маргуліесу почему-то не удалось надлежаще оформить сдѣланнаго ему доклада и онъ до поры до времени не сталъ поднимать шума. Но было немедленно организовано со своей стороны контръ-бюро, чтобы окончательно нащупать ведомую противъ правительства махинацію.

За ревельской 29 сентября послѣдовала юрьевская согласительная конференція тѣхъ же прибалтійскихъ государствъ. Опять нужно было зорко слѣдить за колебаніями ея членовъ, стараться какъ-нибудь разстроить или затянуть переговоры этихъ государствъ съ большевиками. Эту тяжелую и строго отвѣтственную задачу мы возложили на одного М. С. Маргуліеса. Трудъ его не пропалъ даромъ, но среди коллегъ по правительству въ то время не нашелъ должной оцѣнки. Эстонская пресса сумѣла влить каплю яда даже въ наши взаимныя дружескія отношенія, представивъ всю поѣздку М. С. въ Юрьевъ верхомъ навязчивости барина, любящаго только пообѣдать на всякихъ собраніяхъ.

«Эстуръ» (оффиціальное эстонское бюро прессы, руководимое тогда министромъ г. Теннисономъ) сообщило, что сѣв.-зап. правительство вовсе не приглашено на юрьевскую конференцію, а когда г. Теннисону указали, что приглашеніе было сдѣлано черезъ Поску и о немъ хорошо зналъ г. Пійппъ, Теннисонъ выразилъ сожалѣніе, «что не зналъ этого». Въ свое время Эстуръ так же оповѣщало, что мы не приглашены на ревельскую конференцію, когда же М. С. Маргуліесъ послалъ опроверженіе въ гельсингфорскую газету «Huvads bladet», оно просто не дошло до Гельсингфорса. Въ такомъ видѣ систематически оттиралось отъ конференцій сѣв.-зап. правительство въ Ревелѣ.

Въ Юрьевѣ, наоборотъ, предупредительности и любезностямъ не было конца: эстонцы предоставили М. С. Маргуліесу и его секретарямъ прекрасное помѣщеніе, прислали приглашеніе на всѣ завтраки и обѣды членовъ конференціи и неизмѣнно отводили ему на нихъ самое почетное мѣсто. Фактически эта общая ежедневная трапеза превратилась въ филіальное отдѣленіе конференціи съ той лишь разницей, что здѣсь вопросы конференціи обсуждались интереснѣе и откровеннѣе.

Основное внутреннее противорѣчіе интересовъ сѣв.-зап. правительства и республикъ Прибалтики въ вопросѣ о мирѣ съ большевиками дѣлало и по существу невозможнымъ оффиціальныя совмѣстныя засѣданія, въ конференціи и по необходимости нужно было найти какую-то форму, въ которой цѣли информаціи и противодѣйствія со стороны сѣв.-зап. правительства достигались бы всего удобнѣе и полнѣе. Развѣ не ироніей было обсуждать вопросъ о мирѣ совмѣстно съ представителемъ сѣв.-зап. правительства, которое по самой своей идеѣ исключало всякіе разговоры о какихъ-либо мирныхъ соглашеніяхъ съ большевиками; съ другой стороны, какъ бы ни храбрился И. И. Поска, онъ и сопровождавшій его Пійппъ то и дѣло вынуждены были оглядываться на настроеніе большинства членовъ своего парламента, недвусмысленно заявившаго въ своей послѣдней резолюціи, что «въ настоящее время, когда русскимъ совѣтскимъ правительствомъ сдѣлано предложеніе о мирѣ, Учредительное Собраніе находитъ, что у эстонскаго государства нѣтъ основаній оставить безъ вниманія это предложеніе, такъ какъ нашъ (эстонскій) народъ велъ войну лишь въ цѣляхъ самозащиты»[130]130
  «Своб. Россія» № 19 отъ 16 сент. 1919 г.


[Закрыть]. Съ этой точки зрѣнія парламентаріи желали, чтобы гг. министры изыскивали на конференціи пути для заключенія мира съ большевиками, а не способы проволочекъ и оттяжекъ, что входило, какъ minimum, въ задачу М. С. Маргуліеса. Ежедневныя совмѣстныя трапезы послужили прекраснымъ выходомъ изъ создавшагося положенія: М. С. не поднималъ вопроса о своемъ присутствіи на оффиціальныхъ засѣданіяхъ конференціи, а члены ея не стѣснялись обсуждать съ нимъ поднятые на конференціи вопросы за общимъ обѣденнымъ столомъ и съ глазу на глазъ, въ частности.

На Юрьевской конференціи И. И. Поска метался то въ одну, то въ другую сторону[131]131
  И. И. Поска въ то время не состоялъ мин. ин. дѣлъ, но его спеціально упросили быть уполномоченнымъ эстонскаго правительства въ переговорахъ съ большевиками, такъ какъ эстонцы сильно побаивались искусной діалектики Красина и Литвинова. Министромъ иностр. дѣлъ былъ въ то время молодой эстонскій дипломатъ проф. Пійппъ изъ партіи трудовиковъ.


[Закрыть]. Вначалѣ онъ велъ опредѣленную и усиленную агитацію за миръ съ большевиками. Мотивы были отчасти старые – усталость отъ войны арміи и народа, частью новые – появившаяся вѣра въ возможность эволюціи большевизма, настроенія западно-европейской демократіи въ пользу большевиковъ.

«Съ ними Красинъ, а развѣ онъ большевикъ?» – говорилъ Поска.

Или: «французы опредѣленно стоять за миръ съ большевиками!»

М. С. приходилось опровергать Поску, напоминая присутствующимъ, что Красинъ давно съ большевиками и, въ качествѣ максималиста, давно извѣстенъ по знаменитому дѣлу въ Фонарномъ переулкѣ; что французы и не помышляютъ о мирѣ съ Совѣтской Россіей.

На это Поска возражалъ, что, кромѣ Красина, съ большевиками пошли такіе люди, какъ Боголѣповъ; что же касается настроенія французовъ, то онъ готовъ внести нѣкоторую оговорку:

«Французское правительство – противъ мира съ большевиками, но французскій народъ – за».

Маргуліесъ повелъ разговоры съ премьерами отдѣльно. По прежнему выяснилось, что миръ не улыбается финляндцамъ и латышамъ, но ихъ сильно смущаетъ собственная домашняя агитація за. миръ слѣва. Начались опасныя для нашего дѣла колебанія. Благодаря, однако, упорной контръ-агитаціи М. С. Маргуліеса, латыши и финны на время какъ будто укрѣпляются въ отрицательной къ большевикамъ позиціи. Но тутъ совсѣмъ некстати появляется освѣдомленіе англійскаго представителя полк. Таллендса о томъ, что союзники по-прежнему будутъ благожелательны къ Прибалтійскимъ государствамъ совершенно независимо отъ того, заключатъ ли они или не заключатъ миръ съ большевиками.

М. С. идетъ за разъясненіями къ полковнику Таллендсу.

Оказывается, что полк. Таллендсъ только что получилъ соотвѣтственную ноту изъ Лондона. Англичане напуганы разразившейся у нихъ грандіозной желѣзнодорожной забастовкой и, въ связи съ этимъ, наблюдается рѣшительное полѣвѣніе Англіи. Правительство, по словамъ Таллендса, нѣсколько перемѣнило свою политику, оно находитъ, что отъ балтійскихъ народовъ теперь невозможно требовать дальнѣйшей войны съ Сов. Россіей, тѣмъ болѣе, что всѣ запасы оружія переданы Колчаку и Деникину, и Англія больше ничего не можетъ дать балтійцамъ.

О настроеніяхъ конференціи Таллендсъ сказалъ такъ: раньше 10-ти дней прерванныхъ переговоровъ о мирѣ съ большевиками они не возобновятъ, Латвія до начала переговоровъ перейдетъ въ наступленіе и, что, по словамъ эстонцевъ, при переговорахъ съ большевиками не пожертвуютъ интересами сѣв.-зап. арміи. Въ заключеніе Таллендсъ спросилъ М. С., какія условія поставило бы русское правительство въ мирныхъ переговорахъ для спасенія своей арміи?

«Я, говоритъ М. С. въ своемъ дневникѣ, не могъ дать точнаго отвѣта, потому что все, кромѣ наступленія, – есть конецъ арміи; раствореніе ея въ эстонской… при Балаховичахъ и Ивановыхъ, при Геллатахъ – только позоръ, униженіе и гибель арміи».

На конференціи по-прежнему не знали къ чему придти. Поска, убѣждавшій въ первые дни финновъ, что Эстія устала и не можетъ вести дальнѣйшей войны, заявилъ М. С. на одномъ изъ послѣднихъ обѣдовъ:

«Если Колчакъ признаетъ нашу независимость, то мы не только не будемъ вести переговоровъ съ большевиками, но поведемъ наши войска вмѣстѣ съ вашими на Петроградъ».

«Вы подпишите такой договоръ?» – спросилъ Маргуліесъ.

«Да, мы имѣемъ на это полномочіе» – отвѣтилъ Поска.

Трудно сказать, когда Поска былъ искрененъ, но его отвѣтъ въ Юрьевѣ какъ-то не вязался съ тѣми настроеніями, которыя въ это время наростали въ Ревелѣ. Спустя всего лишь пять дней послѣ описаннаго разговора эстонское мин. иностранныхъ дѣлъ опубликовало свое знаменитое «разъясненіе», имѣющее въ виду ознакомить съ его точкой зрѣнія на происходящія вокругъ Россіи событія европейское общественное мнѣніе. Документъ настолько ярокъ по содержанію, что его стоитъ сохранить для исторіи цѣликомъ.

«ПОЗИЦІЯ ЭСТОНІИ ВЪ ВОПРОСЪ О МИРЪ»[132]132
  «Своб. Россія» № 20, отъ 10 окт. 1919 г.


[Закрыть].

Министерство иностранныхъ дѣлъ Эстоніи передало отправленное 7-ого октября делегаціи слѣдующее разъясненіе для освѣдомленія общественнаго мнѣнія Западной Европы: «Одна часть періодической печати весьма отрицательно оцѣниваетъ рѣшеніе Прибалтійскихъ государствъ начать мирные переговоры съ Совѣтской Россіей, что, надо полагать, происходитъ отъ того, что общественное мнѣніе не достаточно знакомо съ обстоятельствами.

Принимая предложеніе Совѣтской Россіи, Прибалтійскія государства руководствовались тѣми принципами, которые были одобрены мирной конференціей при созывѣ совѣщанія на Принцевыхъ островахъ, стремясь укрѣпить за каждымъ народомъ тѣ права, изъ за которыхъ они боролись, путемъ соглашенія, вмѣсто кровопролитія. Нападающей стороной была Совѣтская Россія. Прибалтійскія государства вели оборонительную войну. Если совѣтское правительство откажется отъ своихъ цѣлей войны и готово будетъ признать полную самостоятельность Прибалтійскихъ государствъ, съ одной стороны, если, съ другой стороны, Прибалтійскія государства не имѣютъ никакого желанія расширитъ свои границы и вмѣшиваться въ русскія дѣла, то естественно нѣтъ основанія Прибалтійскимъ государствамъ продолжать войну, при условіи, если русскимъ большевистскимъ правительствомъ будутъ даны необходимыя гарантіи въ выполненіи обѣщанія. Удастся ли это и какъ – выяснится лишь во время переговоровъ. Во всякомъ случаѣ, въ виду особаго характера большевиковъ, Прибалтійскія государства могутъ заключить миръ лишь въ томъ случаѣ, если будетъ обезпечено недопущеніе русской большевистской пропаганды внутри этихъ странъ. Правительства Прибалтійскихъ государствъ вправѣ вѣрить, что великія союзныя государства, которыя неоднократно обѣщали сдѣлать все для того, чтобы возстановить порядокъ въ Восточной Европѣ, въ предпринятыхъ нынѣ опытахъ не откажутъ въ своемъ содѣйствіи и совѣтѣ по вопросу объ условіяхъ, которыя Прибалтійскія государства будутъ отстаивать въ цѣляхъ обезпеченія мира, а также готовы будутъ гарантировать черезъ Союзъ Народовъ исполненіе этихъ условій. Во избѣжаніе недоразумѣнія слѣдуетъ подтвердитъ, что Прибалтійскія государства, борясь за неприкосновенность своихъ границъ и государственную самостоятельность, никогда не ставили себѣ Задачей и никто также отъ нихъ не требовалъ сверженія большевистскаго правительства въ Россіи.

Такая цѣль имѣется у Колчака и у подвѣдомственныхъ ему правительствъ, но вмѣстѣ съ тѣмъ они не скрываютъ, что послѣ побѣды надъ большевиками они хотятъ уничтожить самостоятельность Прибалтійскихъ государствъ. Это грозитъ новой войной, и Прибалтійскія государства не желаютъ ускорить приближеніе этой новой войны. Однако, они содѣйствовали бы этому (т. е. всѣмъ бѣлымъ правительствамъ. В. Г.), если бы они съ Колчакомъ и его единомышленниками дѣйствовали въ западно-европейскомъ смыслѣ, и при всѣхъ условіяхъ продолжали бы борьбу съ Совѣтской Россіей[133]133
  Весь періодъ, видимо, искаженъ въ переводѣ. Его, должно быть, нужно понимать такъ, что Прибалтійскія государства продолжали бы борьбу съ большевиками и въ союзѣ съ Колчакомъ, если бы онъ и его единомышленники дѣйствовали въ западно-европейскомъ смыслѣ, т. е. преслѣдуя цѣли чисто демократическія, а не узурпаторскія.


[Закрыть]. Поэтому тѣ, которые требуютъ продолженія войны съ большевиками, меньше заинтересованы сверженіемъ большевистской власти, чѣмъ уничтоженіемъ самостоятельности Прибалтійскихъ государствъ».

Иными словами – у насъ нѣтъ основаній уклоняться отъ мирныхъ переговоровъ и даже отъ пріемлемаго мира, такъ какъ свергать большевиковъ въ Россіи мы не брались, тѣмъ болѣе, что, при современномъ настроеніи бѣлыхъ вождей, мы считаемъ ихъ побѣду надъ большевиками въ Россіи для себя опредѣленно опасной. Разъясненіе ставило всѣ точки надъ «і», а на русскомъ бѣломъ движеніи огромный крестъ. Изъ за спины Поски явственно высунулась фигура грубо-откровеннаго Геллата. «Имѣющіе уши» заткнули ихъ еще покрѣпче ватой. Нашъ генералитетъ никакихъ предостереженій знать не хотѣлъ.

Въ одномъ только погрѣшили въ этомъ разъясненіи эстонцы: они напрасно заявляли о тягѣ къ миру съ большевиками «Прибалтійскихъ государствъ». Латвія послѣ Юрьевской конференціи двинула свои войска къ Рѣжицѣ, а Финляндія стала уклоняться отъ подписи сообщенія о возобновленіи мирныхъ переговоровъ[134]134
  «Своб. Россія» № 20 отъ 10 окт. 1919 г., со словъ эстонской газеты «Waba Maa».


[Закрыть].

М. С. Маргуліесъ во всякомъ случаѣ поспѣшилъ использовать разговоръ съ Поской и немедленно послалъ курьера къ С. Г. Ліанозову въ Ревель, рекомендуя ему еще разъ снестись съ парижскимъ совѣщаніемъ и убѣдить послѣднее признать на указанныхъ условіяхъ эстонскую независимость.

Тщетная надежда!

«Парижъ» упрямо и безповоротно игнорировалъ насъ.

Изъ Юрьева М. С., по приглашенію латышскаго мин. иностр. дѣлъ Мееровица, поѣхалъ съ нимъ въ Ригу, чтобы окончательно убѣдить латышскіе правящіе круги въ опасности мира съ большевиками. Произошли бесѣды съ государственнымъ контролеромъ Минцемъ, министромъ-предсѣдателемъ Ульманисомъ, мин. иностр. дѣлъ Мееровицемъ, съ предсѣдателемъ Латвійскаго Національнаго Совѣта Чаксте и др., о чемъ позже доложилъ намъ Маргуліесъ.

Минцъ заявилъ, что онъ врагъ всякихъ соглашеній съ большевиками и переговоры съ ними считаетъ опасными. Обѣщалъ, что на другой день, когда въ Нац. Совѣтѣ Ульманисъ и Мееровицъ будутъ дѣлать свои доклады о конференціи, сообщить Совѣту всѣ сомнѣнія М. С. Маргуліеса. М. С. формулировалъ позицію нашего правительства такимъ образомъ: 1) своими переговорами съ большевиками латыши снимаютъ съ сѣверо-западнаго правительства моральную обязанность поддерживать и передъ будущимъ центральнымъ правительствомъ и Учредительнымъ Собраніемъ независимость Латвіи; 2) что и сейчасъ сѣв.-зап. правительство не будетъ дѣлать никакихъ шаговъ къ признанію Латвіи Колчакомъ, Деникинымъ и союзниками, разъ разговорами съ

большевиками расшатываютъ его армію; 3) что эстонцы говорятъ неправду другимъ, утверждая, что они вынуждены говорить о мирѣ въ виду усталости; если бы это было такъ, Поска не сдѣлалъ бы предложенія идти вмѣстѣ съ нами на Петроградъ. Минцъ со всѣмъ этимъ согласился и посовѣтовалъ сообщить все Ульманису (предс. сов. мин.).

На вопросъ М. С., обращенный къ мин.-предс. Ульманису, что передать сѣв.-зап. арміи объ отношеніи Латвіи къ переговорамъ, Ульманисъ отвѣтилъ:

«Скажите, что это одна видимость; большевикамъ никто не вѣритъ, мы также. Но за нами народъ и лѣвыя партіи, для которыхъ мы не можемъ отказаться отъ кажущихся попытокъ соглашенія. Ваша армія не будетъ предана, будьте спокойны».

М. С. освѣдомилъ Ульманиса о точкѣ зрѣнія сѣв.-зап. правительства на переговоры въ томъ видѣ, какъ онъ говорилъ государственному контролеру Минцу. Ульманисъ еще разъ завѣрилъ, что о мирѣ съ большевиками никто не думаетъ.

Между министромъ иностр. дѣлъ Мееровицемъ и М. С. произошелъ еще болѣе интересный діалогъ:

Мееровицъ: «Настаиваютъ на перемиріи эстонцы, ибо они боятся финансоваго кризиса».

Маргуліесъ: (напоминая о предложеніи Поски совмѣстно идти на Петроградъ) – «гдѣ же тутъ боязнь финансоваго кризиса?»

Мееровицъ: «Въ послѣдній моментъ въ Юрьевѣ выплылъ вопросъ о военной конвенціи съ правительствомъ сѣверо-западной Россіи».

Маргуліесъ: «Это единственно здоровая мысль, иначе мы съ эстонцами одними будемъ договариваться о признаніи независимости Колчакомъ за военную помощь. Если же вы всѣ вступите съ нами въ конвенцію, мы будемъ хлопотать о всѣхъ, а дружнымъ фронтомъ мы сбросимъ большевиковъ въ короткое время».

Мееровицъ: «У насъ нѣтъ ружей, намъ трудно воевать; сегодня пришла одежда для солдатъ, а ружей нѣтъ».

Маргуліесъ: «Составимъ военный союзъ и мы подѣлимся съ вами излишками».

Мееровицъ: «Во всякомъ случаѣ, успокойте вашу армію – въ ея распоряженіи будутъ весь октябрь и ноябрь»…[135]135
  Изъ дневника Маргуліеса.


[Закрыть].

Чаксте, предсѣдатель Національнаго Совѣта, бывшій членъ первой Государственной Думы, выслушавъ всѣ доводы М. С., обѣщалъ доложить о нихъ сеньоренъ-конвенту Совѣта, а на убѣжденія М. С. отказаться отъ переговоровъ сказалъ:

«Я надѣюсь, что никакого мира съ большевиками не будетъ; прежде всего, вѣдь мы начали немедленно военныя дѣйствія противъ большевиковъ, чтобы прогнать ихъ изъ Латгаліи».

Когда М. С. уѣзжалъ на другой день изъ Риги, были двѣ новости: сѣверо-западная Армія двинулась на Петроградъ, а Бермонтъ-Аваловъ изъ Митавы на Ригу.

Большевики справа вторично поспѣшили на помощь большевикамъ слѣва.

Насталъ тяжелый октябрь.