Текст книги "Гражданская война на сѣверо-западѣ Россіи"

Автор книги: Василий Горн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 42 страниц)

Возвращаюсь теперь къ моимъ поѣздкамъ въ Нарву.

Бесѣды съ ген. Юденичемъ оказались настолько отвѣтственными, что, по пріѣздѣ изъ Нарвы во второй разъ, я счелъ необходимымъ ихъ оформить въ видѣ оффиціальнаго рапорта на имя предсѣдателя совѣта министровъ. Въ виду важнаго на мой взглядъ историческаго значенія этого документа, я привожу его здѣсь цѣликомъ.

Конфиденціально.

Г. Министру-Президенту Правительства Сѣв.-Зап. Области Россіи.

Государственнаго Контролера

В. Л. Горна.

Рапортъ.

Въ концѣ октября с. г. я былъ командированъ дважды (21 и 29 октября), въ г. Нарву для переговоровъ отъ имени правительства съ Генераломъ Юденичемъ для выясненія создавшагося политическаго положенія.

Первая моя бесѣда съ Генераломъ Юденичемъ происходила дважды, частью въ присутствіи Министровъ Филиппео и Пѣшкова, частью Евсѣева, при чемъ въ обоихъ случаяхъ къ бесѣдѣ присоединялся Адмиралъ Пилкинъ, вызывавшійся по иниціативѣ Юденича.

На мой вопросъ, остается ли прежнимъ нашъ политическій курсъ, зафиксированный въ деклараціи Правительства, Юденичъ прямо заявилъ мнѣ, что «нѣтъ, необходима реконструкція Правительства». По его мнѣнію, наше Правительство должно было исчезнуть съ момента входа войскъ въ Петроградъ, такъ какъ это Правительство: 1. образовано не такъ, какъ Правительство Колчака и Деникина, а онъ Юденичъ вѣдь назначенъ Колчакомъ,

2. Правительство должно быть организовано, какъ совѣщательное учрежденіе при немъ – Юденичѣ, 3. настоящее Правительство, возглавляемое Ліанозовымъ, не можетъ быть авторитетно, тѣмъ болѣе, что въ составъ его входятъ такія непопулярныя въ обществѣ лица, какъ Министры Маргуліесъ и Филиппео, 4. оно имѣетъ крайне позорную исторію своего возникновенія, какъ родившееся отъ незаконной связи ген. Марша съ Эстоніей – что для русскихъ людей, а особенно для Петрограда, крайне непріемлемо. Присутствовавшій при этомъ адм. Пилкинъ добавилъ, что правительство непопулярно и въ военной средѣ.

На мое указаніе, что въ революціонное время не приходится особенно обращать вниманіе на то, какъ образовалось Правительство, ибо Правительства Колчака и Деникина также не выбраны волею народа, а. образовались революціоннымъ путемъ при поддержкѣ союзниковъ, а важно то, какія политическія обязательства взяло на себя это Правительство, Юденичъ, а за нимъ и Пилкинъ заявили, что въ данномъ случаѣ Правительство возникло исключительно подъ давленіемъ ген. Марша, за что послѣдній будто бы уже и смѣщенъ Англійскимъ Правительствомъ.

Тогда я вновь указалъ, что, не желая спорить на эту тему, я обращаю ихъ вниманіе, что они не только вошли въ это Правительство (чего они могли бы не дѣлать, если бы этого не хотѣли), но и подписали нашу общую къ населенію декларацію, то есть выдали политическій вексель, отъ котораго они нынѣ, въ виду приближенія войскъ къ Петрограду, какъ будто отказываются.

Генералъ Юденичъ заявилъ, что онъ отъ деклараціи не отказывается и ее выполнитъ. Но онъ по доброму желаетъ съ нами теперь же договориться о перемѣнѣ Правительства по вступленіи войскъ въ Петроградъ. Ни о какихъ насиліяхъ онъ не думаетъ.

Я спросилъ, находитъ ли онъ нужнымъ существованіе Правительства до взятія Петрограда и почему онъ не желаетъ обождать съ реконструкціей до вступленія нашего Правительства въ Петроградъ, когда мы сами передадимъ, наши обязательства болѣе насъ достойнымъ людямъ, такъ какъ никто изъ насъ не думаетъ цѣпляться за власть и претендовать на роль всероссійскихъ правителей. Генералъ Юденичъ отвѣтилъ, что сейчасъ Сѣв.-Зап. Правительство еще очень нужно, а затѣмъ противъ его вступленія въ Петроградъ повторилъ прежніе доводы, прибавивъ, что оно состоитъ изъ провинціаловъ, людей неизвѣстныхъ столицѣ, между тѣмъ какъ тамъ окажутся люди болѣе имѣющіе право, въ силу своего страданія и политическаго значенія, на роль правителей Россіи.

На это я указалъ, что смѣну Правительства и въ Петроградѣ будетъ сдѣлать легко, ибо мы просто передадимъ наши портфели болѣе достойнымъ и извѣстнымъ, но за то они примутъ отъ насъ наши политическія обязательства и тѣмъ осуществятъ наши обѣщанія, изложенныя нами въ деклараціи. Тогда мнѣ было отвѣчено адмираломъ Пилкинымъ, что самая преемственность отъ Сѣв.-Зап. Правительства позорна и нежелательна. Ген. Юденичъ молчаливо одобрилъ этотъ доводъ и сталъ затѣмъ меня просить, чтобы мы сами рѣшили, когда наступитъ нужный моментъ для исчезновенія Правительства въ его нынѣшней формѣ, но обязательно до вступленія въ Петроградъ.

Гдѣ же тогда гарантія, что декларація Сѣв.-Зап. Правительства будетъ соблюдена и по вступленіи въ Петроградъ, разъ вмѣсто Правительства на сцену въ Петроградѣ выступитъ, какъ я невольно выразился, военный генералъ съ совѣщательными нулями при немъ?

Адмиралъ Пилкинъ заявилъ, что они также подписывались подъ деклараціей, и почему я думаю, что они забудутъ ее. Но въ концѣ концовъ и Пилкинъ призналъ, что гарантіи какія то неодходимы, но онъ ихъ не можетъ указать, хотя остается при прежнемъ своемъ мнѣніи, что Сѣв.-Зап. Правительство должно прекратить свое существованіе наканунѣ вступленія въ Петроградъ.

Тогда я прибѣгъ къ послѣднему аргументу. Если настоящее Правительство является почему-либо нежелательнымъ, то пусть ген. Юденичъ теперь же укажетъ своихъ болѣе достойныхъ кандидатовъ, и тогда мы передадимъ имъ наши политическія обязательства и пусть они будутъ называться Правительствомъ подъ другимъ именемъ, лишь бы осталась незыблемой наша демократическая платформа, при томъ, конечно, условіи, что они будутъ гарантировать ее въ нашихъ глазахъ.

Ген. Юденичъ отвѣтилъ, что у него пока есть только одинъ Карташевъ (бывшій членъ Политическаго Совѣщанія, бывшаго при Юденичѣ до образованія Сѣв.-Зап. Правительства), а другихъ нѣтъ.

Я отвѣтилъ, что, при всемъ моемъ уваженіи къ Карташеву, я считаю его плохимъ политикомъ, который охотно идетъ на роль совѣщательнаго нуля и не желалъ идти въ демократическое Правительство, когда это ему въ свое время мы предложили. А теперь, такъ какъ намъ ничего другого болѣе надежнаго не предлагаютъ, то я позволю себѣ назвать предложенный мнѣ планъ «реконструкціи» Правительства на совѣщательныхъ началахъ измѣной деклараціи и желаніемъ объявить въ Петроградѣ диктатуру ген. Юденича, на что мы, демократы, выдавшіе политическое обязательство укрѣпленія демократическаго режима именно по вступленіи въ Петроградъ, никогда добровольно не можемъ согласиться.

На это ген. Юденичъ, шутливо отмахиваясь отъ слова «диктаторъ», живо возразилъ мнѣ, что со взятіемъ Петрограда задача Сѣв.-Зап. Правительства будетъ вѣдь исполнена, ибо оно и образовалось только для этого.

«Нѣтъ», отвѣтилъ я, «взятіе Петрограда только первая часть задачи, а вторая, не менѣе важная, также предусмотренная въ нашей деклараціи, укрѣпленіе тамъ демократическаго режима».

Генералъ Юденичъ остался при прежнемъ своемъ мнѣніи, а я въ итогѣ бесѣды вынесъ убѣжденіе, что Юденичъ и Пилкинъ, видимо, желали бы имѣть въ Петроградѣ руки развязанными и свободными отъ какихъ либо обязательствъ по деклараціи.

На этомъ бесѣды мои съ ген. Юденичемъ въ первую поѣздку были окончены. Прощаясь онъ сказалъ, что будетъ ждать отвѣта правительства на его предложеніе.

Затѣмъ передъ отъѣздомъ изъ Нарвы я имѣлъ еще бесѣду съ одимъ адмираломъ Пилкинымъ на его квартирѣ. Пилкинъ вновь повторялъ свои прежніе доводы, но характерна такая деталь. Когда онъ опять сказалъ, что Правительство непопулярно въ военной средѣ, то я просто спросилъ его, зачѣмъ же въ такомъ случаѣ держаться за него, хотя бы и одинъ день, разъ оно такъ плохо. Пилкинъ отвѣтилъ, что населеніе относится къ Правительству иначе.

Я подхватилъ этотъ отвѣтъ и добавилъ, что и военная среда, если смотрѣть пониже генеральскихъ эполетъ, смотритъ на Правительство тоже иначе [197]197
  Приведу свидѣтельство нач. 2-й дивизіи ген. Ярославцева. «Съ образованіемъ с. з. правительства, разсказывалъ мнѣ генералъ, строевые чины надѣялись, что оно прекратитъ всѣ безобразія, творящіяся въ тылу. Тогда бы и фронтъ имѣлъ возможность подтянуться. Къ правительству относились съ довѣріемъ и хорошимъ чувствомъ (въ массѣ), Юденичъ и его штабъ, тылъ и Глазенапъ – конечно, отрицательно».
  В другой разъ и въ другомъ мѣстѣ тотъ же В. К. Пилкинъ на упреки мои въ вѣроломствѣ генералитета, иронически отвѣтилъ: «А почему люди вашихъ взглядовъ не выдвинули своего Троцкаго? Пеняйте на себя».


[Закрыть] .

Вторая моя поѣздка въ Нарву къ ген. Юденичу состоялась 29 октября, по поводу назначенія ген. Юденичемъ, помимо Правительства, генераловъ Глазенаппа и Гулевича на отвѣтственныя политическія роли. При этой бесѣдѣ присутствовалъ Министръ Пѣшковъ.

Я прочелъ ген. Юденичу выдержку изъ письма, присланнаго въ Ревель изъ Гельсингфорса Министромъ Маргуліесомъ, гдѣ послѣдній сообщалъ о томъ плохомъ впечатлѣніи, которое произвело на финновъ назначеніе ген. Гулевича представителемъ въ Финляндіи по всѣмъ русскимъ дѣламъ, а на русской территоріи передача всѣхъ правъ по управленію въ руки подчиненнаго ему ген. Глазенаппа. Въ письмѣ, между прочимъ, отмѣчалось, что эти факты разсматриваются, какъ отказъ со стороны Юденича отъ деклараціи, что ничего хорошаго по взятіи Петрограда въ смыслѣ политическомъ не обѣщаетъ. Прочитавъ письмо, я заявилъ, что при такихъ условіяхъ трудно склонить Финляндію на помощь намъ, что ген. Юденичу кто-то подаетъ очень дурные совѣты, и что необходимо немедленно, во первыхъ, помѣстить отъ его имени опровергающее заявленіе въ газетахъ, а затѣмъ отмѣнить назначеніе ген. Глазенаппа и Гулевича. Съ согласія Правительства я предложилъ подписать ген. Юденичу для газетъ заявленіе такого содержанія: «Во всѣ финляндскія и эстонскія газеты. Заявленіе. Въ виду появившихся слуховъ о томъ, что мною будто бы упразднено Сѣв.-Зап. Правительство, членомъ котораго въ качествѣ Военнаго Министра состою и я, симъ категорически заявляю, что слухи эти ни на чемъ не основаны. Я по прежнему считаю себя членомъ того правительства, признаю и для себя обязательнымъ всѣ его политическія заявленія и обѣщанія, какъ изложенныя въ деклараціи Правительства, такъ и въ отдѣльныхъ его нотахъ, и не питаю рѣшительно никакихъ агрессивныхъ намѣреній противъ своего Правительства. Прошу газеты перепечатать это заявленіе. Военный Министръ русскаго Сѣв.-Зап. Правительства и Главнокомандующій арміей Сѣв.-Зап. фронта Генералъ отъ инфантеріи (мѣсто для подписи) г. Нарва, октября 1919 г.».

Генералъ Юденичъ молча прочиталъ про себя это заявленіе, а затѣмъ сказалъ, что не подпишетъ его. На вопросъ – почему, отвѣтилъ – да какъ я могу подписать, когда я уже сказалъ Вамъ, что характеръ правленія долженъ быть измѣненъ.

«Но, – возразилъ я, – вѣдь это только его мнѣніе, Правительство не дало на это согласія, что вѣдь онъ не имѣетъ агрессивныхъ намѣреній противъ Правительства и съ чѣмъ же не согласенъ онъ?» Генералъ снова отвѣтилъ «нѣтъ». Тогда я сталъ читать заявленіе по пунктамъ, и онъ на всѣ пункты сказалъ: «вѣрно», «вѣрно». «Такъ почему же Вы не подписываете?»

– «А почету все я долженъ одинъ опровергать?», сказалъ ген. Юденичъ. «Подпишемъ въ такомъ случаѣ это заявленіе всѣмъ Правительствомъ сообща, измѣнивъ соотвѣтственно личную редакцію», – предложилъ Пѣшковъ. Генералъ Юденичъ и на это не согласился. Также онъ не далъ согласія на изданіе приказовъ объ отмѣнѣ полномочій ген. Глазенаппа и Гулевича, сказавъ, что Гулевичъ будто бы уполномоченъ имъ только на военно-техническія обязанности въ Финляндіи. Эта бесѣда окончательно укрѣпила меня въ агрессивности политическихъ намѣреній ген. Юденича.

Всѣ мои доводы, что такое его поведеніе опредѣленно настораживаетъ противъ насъ Эстонію и Финляндію, безъ помощи которыхъ намъ Петрограда не взять, не имѣли никакого успѣха.

Государственный Контролеръ В. Горнъ.

5 ноября 1919 года.

Присутствовалъ и вышеизложенное удостовѣряю.

Министръ Исповѣданій Ил. Евсѣевъ.

При части первой бесѣды присутствовалъ

М. Филиппео.

Присутствовалъ при первой и второй бесѣдѣ и нахожу ихъ воспроизведеніе вполнѣ точнымъ.

А. Пѣшковъ.

Конечно, весь рапортъ лишь сжатая копія происходившихъ разговоровъ. Поясню его кое-какими добавленіями, не безынтересными для читателя.

Прежде всего нѣкоторые изъ задававшихся мной вопросовъ ген. Юденичу могутъ показаться теперь читателю наивными. Но необходимо помнить, что въ то время вся правая компанія сознательно гримировалась подъ демократизмъ и обычно тщательно скрывала свое подлинное лицо. Нужно было вывести генерала, какъ говорится, на чистую воду и съ глазу на глазъ разъяснить ему все безуміе его поведенія. Чувствуя свою слабость въ діалектическомъ спорѣ, ген. Юденичъ, въ свою очередь, старался меньше высказываться и сознательно прибѣгалъ къ содѣйствію своего коллеги адм. Пилкина человѣка тонкаго, умнаго и весьма хитраго. Всякій разъ, какъ я начиналъ переговоры съ ген. Юденичемъ, адм. Пилкинъ мгновенно появлялся въ комнатѣ, какъ изъ подъ земли. Ген. Юденичъ обыкновенно тотчасъ же умолкалъ и его мысли начиналъ формулировать адм. Пилкинъ. Умный адмиралъ упускалъ изъ виду только одно, что его новыя рѣчи явно не вязались съ прежними его выступленіями въ нашемъ совѣтѣ, отличавшимися иногда необыкновенной лѣвизной и что такая перемѣна фронта не могла не броситься мнѣ і моимъ спутникамъ въ глаза. А, кромѣ того, ужъ слишкомъ явственно ощущалось присутствіе гдѣ-то вблизи, за стѣной, достопочтенныхъ гельсингфорсскихъ профессоровъ, пребываніе коихъ въ Нарвѣ и бесѣды съ ними ген. Юденичъ тщательно отрицалъ. Такъ на мое заявленіе, что профессоръ Карташевъ здѣсь, что это онъ подаетъ политическіе совѣты генералу, Юденичъ усмѣхнулся въ усы и отвѣтилъ мнѣ, что онъ даже не видалъ г. Карташева въ Нарвѣ. Тѣмъ не менѣе, когда я возвращался на слѣдующее утро въ Ревель, то первое лицо, которое я встрѣтилъ на вокзалѣ, былъ вылѣзшій изъ того же нарвскаго поѣзда заспанный проф. Карташевъ.

О пребываніи въ Нарвѣ гг. Карташева и Кузьмина-Караваева я узналъ, конечно, тотчасъ же по пріѣздѣ туда. Узналъ также, что между генералами и пріѣзжими профессорами состоялось нѣсколько интимныхъ свиданій, которыя держались въ большомъ секретѣ. Не оставалось сомнѣнія, что ген. Юденича всячески настраивали противъ насъ и толкали на излюбленный этими людьми путь генеральской диктатуры, вовсе не считаясь съ окружающей политической конъюнктурой и забывая однажды уже продѣланный гг. профессорами опытъ. Намѣчалось, по-видимому, новое Политическое Совѣщаніе съ г. Карташевымъ въ качествѣ участника, о чемъ и проболтался ген. Юденичъ. О другихъ лицахъ онъ не могъ мнѣ сказать, потому что всѣ они въ то время находились еще въ Петроградѣ.

Опубликованный впослѣдствіи большевиками составъ петроградскаго юденическаго «правительства» вполнѣ раскрылъ весь гробокопательскій планъ. Объ участи этихъ людей скорбѣли всѣ, въ комъ была живая душа (большевики расправились съ попавшимися въ ихъ руки коротко), но, прочитавъ списокъ неудавшагося правительства, мы только покачали головой. Гдѣ же эти люди особаго «политическаго значенія», овѣянные ореоломъ общественнаго служенія имена, извѣстные всей Россіи работники?! Какое-то собраніе чиновниковъ, съ ярымъ марковцемъ въ качествѣ министра внутреннихъ дѣлъ при реставрированномъ диктаторѣ.

По словамъ «Петрогр. Правды» отъ 23 ноября 1919 года во главѣ будущаго правительства стоялъ кадетъ профессоръ технологическаго института инженеръ А. Н. Быковъ. Инженеръ М. Д. Альбрехтъ предназначался на амплуа министра путей сообщенія. Министромъ финансовъ намѣчался С. Ф. Веберъ, бывшій товарищъ министра финансовъ при царизмѣ и бывшій членъ государственнаго совѣта. Морскимъ министромъ – адмиралъ Развозовъ. Просвѣщенія – б. попечитель петербургскаго учебнаго округа при царскомъ режимѣ – Воронцовъ. Министромъ внутреннихъ дѣлъ – Завойко. Министромъ исповѣданій – б. членъ гельсингф. совѣщанія А. В. Карташевъ и петербургскимъ комендантомъ – б. начальникъ штаба 7-й арміи Люндеквистъ.

Съ такимъ составомъ правительства ген. Юденичъ могъ дѣлать, что хотѣлъ, большинство перечисленныхъ именъ не разошлось бы съ нимъ идейно.

Докладъ о первой поѣздкѣ къ ген. Юденичу вызвалъ среди членовъ правительства сильное возбужденіе. Въ средѣ лѣваго крыла пошли разговоры о выходѣ изъ состава правительства, чтобы прекратить комедію прикрыши именемъ правительства со стороны ген. Юденича до взятія Петрограда. Узнавъ объ этомъ, С. Г. Ліанозовъ категорически заявилъ и просилъ меня передать его слова другимъ коллегамъ, что ни на какіе острые и рѣзкіе конфликты съ генералами онъ не пойдетъ, что онъ промышленный дѣятель, а не революціонеръ, и не хочетъ закрывать себѣ дорогу для возвращенія въ Россію. Онъ настаивалъ на дальнѣйшемъ увѣщеваніи ген. Юденича, считая рѣзкіе шаги вообще безцѣльными и вредными. Вскорѣ С. Г. уѣхалъ въ Гельсингфорсъ; замѣстителемъ его остался Е. И. Кедринъ. Наканунѣ моей второй поѣздки въ Нарву состоялось частное совѣщаніе членовъ правительства, предложившихъ мнѣ добиваться отъ ген. Юденича аннулированія данныхъ имъ полномочій генераламъ Гулевичу и Глазенаппу и настоять на публичномъ опроверженіи слуховъ о переворотѣ, якобы учиненномъ ген. Юденичемъ.

Волненія внутри правительства нельзя было долго скрывать, а къ тому же все, что творилось въ Ревелѣ, неуловимыми путями быстро становилось извѣстнымъ въ Нарвѣ, въ конклавѣ ген. Юденича. Съ другой стороны – С. Г. Ліанозовъ, видимо, желая предотвратить острый конфликтъ, телеграфировалъ что-то ген. Юденичу наканунѣ своего отъѣзда въ Гельсингфорсъ. Все это не прошло безслѣдно для генерала. Чувствуя, что переборщилъ, а можетъ быть, учитывая пошатнувшійся въ концѣ октября успѣхъ на фронтѣ, онъ началъ дезавуировать ген. Гулевича.

Ревель изъ Штарма № 222/110/Х.

вн. б/с 28/Х 17 ч. 21.

Ревель Предсовмин Ліанозову.

153/353 Гулевичу я сообщилъ, чтобы никакихъ заказовъ не дѣлалъ, контрактовъ не заключалъ, вырабатывалъ условія и представлялъ ихъ правительству или мнѣ для представленія правительству. Кредитъ пятьдесятъ милліоновъ я ему отказалъ. На ваше предложеніе согласенъ, укажу ему руководство.

Юденичъ.

Телеграмма отчасти предупреждала мою вторую поѣздку къ ген. Юденичу. Она получилась въ Ревелѣ 29-го, т. е. въ тотъ день, когда я находился уже в Нарвѣ и велъ вторую бесѣду съ генераломъ. Отбиваясь отъ моихъ нападокъ за Гулевича, ген. Юденичъ возражалъ мнѣ, что ген. Гулевичъ не можетъ узурпировать правъ правительства и что онъ строго ограничилъ его функціи чисто военно-техническими задачами. Онъ показалъ при этомъ копію цитированной выше телеграммы къ С. Г. Ліанозову. Я, конечно, не могъ помириться съ такимъ компромиссомъ «для своихъ» и настаивалъ на юридическомъ оформленіи дѣла, требуя ликвидировать полномочія ген. Гулевича гласно, предъ лицомъ финновъ и эстонцевъ, какъ сдѣлалъ это ген. Юденичъ, когда однимъ ударомъ публично дискредитировалъ насъ. Какъ видно изъ моего рапорта, ген. Юденичъ остался при своемъ, и, какъ я ни разъяснялъ ему весь вредъ его новой политики, онъ не подался дальше ни на вершокъ. Я уѣхалъ отъ него съ сознаніемъ полнаго крушенія моей миссіи и въ этомъ смыслѣ сдѣлалъ докладъ совѣту министровъ.

31 октября состоялось строго конфиденціальное засѣданіе совѣта подъ предсѣдательствомъ покойнаго Е. И. Кедрина на его квартирѣ и безъ участія управляющаго дѣлами совѣта А. П. Мельникова. Е. И. Кедринъ поставилъ вопросъ: «что дѣлать дальше?»

Не могу припомнить въ точности, кто именно высказывалъ ту или иную мысль, но хорошо помню суть выдвигавшихся соображеній.

Говорилось примѣрно слѣдующее:

Генералъ Юденичъ окончательно скинулъ маску и совершенно дискредитировалъ правительство. Оно безсильно впредь что-либо сдѣлать, равнымъ образомъ не можетъ помѣшать учинить всѣ тѣ безобразія, которыя начнетъ творить компанія Юденича, когда она войдетъ въ Петроградъ. Какой смыслъ въ дальнѣйшемъ существованіи правительства, какое нравственное право мы имѣемъ покрывать своими именами творящійся за нашей ширмой обманъ? Физически бороться съ ген. Юденичемъ у насъ нѣтъ средствъ, повести агитацію въ арміи, когда она бьется на фронтѣ – преступленіе, ибо кто можетъ предугадать всѣ и въ томъ числѣ благопріятныя возможности, если армія достигнетъ своей задачи и овладѣетъ столицей. Единственный выходъ – уйти изъ состава правительства, предоставивъ тѣмъ, кто еще на что то продолжаетъ надѣяться, работать дальше.

Въ противовѣсъ этому мнѣнію выдвигалось другое. Обмана почти нѣтъ. Подлинная физіономія генералитета ясна всѣмъ – эстонцамъ, финнамъ, нашему населенію, но если мы уйдемъ сейчасъ, опубликовавъ причины нашего ухода, а генералы потомъ проиграютъ кампанію, они, не смущаясь, свалятъ всю вину на членовъ правительства, скажутъ – въ самую критическую минуту, въ моментъ горячихъ боевъ арміи, правительство повело интригу противъ главнокомандующаго и всадило арміи ножъ въ спину. Останемся и изопьемъ чашу до дна, помогая гдѣ и въ чемъ можно арміи. Будемъ надѣяться, что исторія не дѣлаетъ попятныхъ шаговъ и Питеръ самъ переваритъ реакціонный ядъ камарильи ген. Юденича. Упускать случай взять столицу Россіи нельзя, этотъ фактъ можетъ нанести огромный моральный ударъ большевизму, совершенно независимо отъ политической физіономіи высшихъ военныхъ верховъ, и вызвать гибель московскаго комиссародержавія изнутри. Такимъ образомъ, въ итогѣ рекомендовалось остаться, бороться съ ген. Юденичемъ и его клевретами и всячески добиваться помощи нашей арміи, хотя бы со стороны Финляндіи. Въ инцидентѣ съ Гулевичемъ генералъ уже бьетъ отбой, Ліанозовъ и Маргуліесъ, находящіеся въ Гельсингфорсѣ, постараются окончательно упразднить въ глазахъ финновъ Гулевича, и правительству, можетъ быть, удастся побудить Финляндію придти намъ на помощь.

Третье мнѣніе было Е. И. Кедрина. Безъ помощи финновъ не взять Петрограда, армія уже пятится назадъ, необходимо, поэтому, всемѣрно возстановить престижъ правительства и внушить довѣріе къ его политическимъ обѣщаніямъ; внѣ этого провалъ бѣлаго дѣла неизбѣженъ. Ген. Юденичъ слабохарактерный человѣкъ, дѣйствуетъ подъ вліяніемъ окружающей его въ Нарвѣ среды. Нужно попытаться еще разъ разогнать эту компанію. Предложить убрать въ отставку Глазенаппа и Гулевича, а если, что можно ожидать, ген. Юденичъ не выполнитъ такого постановленія, смѣнить тѣхъ же генераловъ властью правительства, т. е. оффиціальнымъ приказомъ, распубликованнымъ въ газетахъ. Пусть тогда иниціатива колебанія существующаго юридическаго порядка принадлежитъ правому лагерю, который и понесетъ публично за это отвѣтственность. А на открытый скандалъ они все-таки не пойдутъ. Давно затянувшіеся переговоры съ Финляндіей о содѣйствіи нашей арміи слѣдуетъ оформить оффиціальной нотой къ финляндскому правительству, дабы показать ему, что живъ еще курилка – с.-з. правительство по прежнему существуетъ и дѣйствуетъ. Мы должны использовать наше юридическое существованіе до конца.

Естественно, что Е. И. Кедрину не то Ф. Г. Эйшинскій, не то П. А. Богдановъ тутъ же возразили: ну, а что будетъ дѣлать правительство, если генералы молча игнорируютъ оффиціальный приказъ правительства, оставшись по прежнему на своихъ мѣстахъ? Не вынудимъ ли мы сами себя къ сложенію нашихъ полномочій послѣ подобнаго афронта? А разъ такъ, то упреки, что мы вонзали ножъ въ спину арміи опять грозятъ повиснуть на насъ.

Исторія разберетъ, кто дѣйствовалъ честно, а кто губилъ дѣло, – отвѣчалъ Е. И. Кедринъ. Мы предварительно предложимъ выполнить увольненіе генераловъ самому главнокомандующему, а если онъ не выполнить такого приказа – отдадимъ его подъ судъ...

Въ результатѣ возобладало мнѣніе Е. И. Кедрина. Хотя его рѣшеніе вопроса представляло завѣдомый скачекъ въ пространство, но въ виду безвыходности правительства, метавшагося между нежеланіемъ «дезорганизовать армію» и нежеланіемъ «покрывать планы камарильи», проэктъ Кедрина отвѣчалъ естественной человѣческой слабости, стремящейся оттянуть окончательный конфликтъ. Это было именно такъ, потому что для единогласности рѣшенія всего правительства оппозиція потребовала, чтобы журналъ подписали также С. Г. Ліанозовъ и М. С. Маргуліесъ, бывшіе въ то время въ Гельсингфорсѣ, на согласіе которыхъ почти навѣрняка не приходилось разсчитывать.

По отношенію Финляндіи составили отдѣльное постановленіе, гласившее: «уполномочить предсѣдателя совѣта министровъ, министра иностранныхъ дѣлъ С. Г. Ліанозова войти въ соглашеніе съ правительствомъ Финляндіи о содѣйствіи войскамъ сѣверо-западной арміи со стороны финскихъ войскъ въ цѣляхъ овладѣнія Петроградомъ и подписать соотвѣтствующій сему соглашенію договоръ».

Оба журнала отослали въ Гельсингфорсъ, а часть коллегъ (И. Т. Евсѣевъ, А. С. Пѣшковъ и М. М. Филиппео) снова поѣхали на фронтъ – въ генералъ-губернаторство ген. Глазенаппа!

Картина, которую они тамъ застали была окончательно безотрадна. Безтолковщина, расхищеніе продовольствія интендантами въ практической дѣятельности, и mania grandiosa самого генералъ-губернатора, какъ административное увѣнчаніе царившаго всюду безпорядка. Въ управленіи генералъ-губернатора пріютилось 60 офицеровъ, крайне нужныхъ на фронтѣ, и оно имѣло колоссальный обозъ[198]198
  См. кн. Родзянко, стр. 118.


[Закрыть].

Относительно появленія министровъ Глазенаппъ уже распорядился. Первый же городской комендантъ, къ которому обратился съ какимъ-то распоряженіемъ А. С. Пѣшковъ, откровенно заявилъ ему, что онъ долженъ предварительно справиться у ген. Глазенаппа, кого ему слушать, министра или ген. Глазенаппа. Генералъ разрѣшилъ вопросъ, конечно, не въ пользу министра. Спустя дня два-три войска потеряли Гатчину и Лугу и большевистская обходная колонна едва не перехватила поѣздъ, въ которомъ удирали изъ Гатчины соединенные по злой ироніи судьбы и всесильный генералъ-губернаторъ и безсильные министры. Поѣздъ мчался съ потушенными огнями, генералы отчаянно нервничали, сидя съ револьверами въ. рукахъ, и только невозмутимый М. М. Филиппео проспалъ всю дорогу невиннымъ сномъ младенца.

Въ эти же тревожные дни я встрѣтился однажды на одной изъ ревельскихъ улицъ съ эстонскимъ главнокомандующимъ ген. Лайдонеромъ. Онъ направлялся въ военное министерство. Это было по пути мнѣ, и мы пошли вмѣстѣ. Произошла краткая, но очень интересная бесѣда. Генералъ самъ заговорилъ о тяжеломъ положеніи сѣв.-зап. арміи. Привожу нашъ заключительный діалогъ почти дословно. Онъ хорошо сохранился въ моей памяти.

Ген. Лайдонеръ: «Положеніе еще можно поправить. Я могу двинуть на помощь вашей арміи цѣлую дивизію боевого состава, съ артиллеріей, кавалеріей, но… при создавшихся политических условіяхъ, вы Сами понимаете, что помощь мы можемъ оказать лишь при гарантіи нашей независимости со стороны Антанты».

Я: «Можно, генералъ, передать ваши слова нашему правительству?»

Ген. Лайдонеръ: «Пожалуйста».

Я немедленно передалъ весь разговоръ правительству. Ліанозовъ въ сотый разъ постучался, куда слѣдуетъ, и въ сто первый не получилъ отвѣта. А генералъ Юденичъ, услыхавъ про обѣщаніе Лайдонера, выругался и сказалъ, что пусть Лайдонеръ лучше смотритъ за своей арміей и не учитъ другихъ, когда его не просятъ. Скрытое неодобреніе политическихъ шаговъ русскаго главнокомандованія, а, можетъ быть, и задѣтое военное самолюбіе привели флегматичнаго ген. Юденича въ большое раздраженіе. Русская же бѣлая политика совершила еще одинъ промахъ.

Я не дождался возвращенія своихъ коллегъ въ Ревель. 4 ноября Маргуліесъ и Ліанозовъ экстренно вызвали меня въ Гельсингфорсъ. Какъ и слѣдовало ожидать, они рѣшительно отказались подписать нашъ журналъ, касающійся генераловъ. М. С. Маргуліесъ сказалъ мнѣ, что Гулевичъ сведенъ имъ къ нулю, финны съ нами считаются и теперь необходимо какъ-нибудь уговорить соціалистическую оппозицію въ сеймѣ, чтобы она не мѣшала финскимъ буржуазнымъ партіямъ помочь намъ.

«А что я скажу здѣшнимъ лѣвымъ?» – думалъ я, слушая вновь воодушевившагося М. С. Маргуліеса.

С. Г. Ліанозовъ передалъ мнѣ, что постановленіе правительства объ обращеніи къ Финляндіи уже предвосхищено имъ и соотвѣтствующее письмо-нота послана имъ 31 октября. Раньше онъ сознательно не спѣшилъ съ врученіемъ такой ноты, навѣрняка бы получили отказъ, а теперь быть можетъ и удастся сдвинуть финновъ съ мертвой точки. Жаль, конечно, что попутно приходится маскировать безтактные шаги ген. Гулевича, вмѣшательство котораго сильно ухудшило шансы на выступленіе Финляндіи. С. Г. показалъ мнѣ копію отправленной ноты. Наша «солидарность» съ ген. Юденичемъ была заштопана въ ней слишкомъ примитивно, но врядъ ли представлялось возможнымъ что-нибудь другое придумать въ томъ щекотливомъ положеніи, въ которое поставилъ нашего министра иностранныхъ дѣлъ самъ ген. Юденичъ.

Господину Министру Иностранныхъ дѣлъ

Финляндской Республики.

Господинъ Министръ.

Военный Министръ Сѣверо-Западнаго Правительства, ген. Юденичъ, обратился черезъ посредство своего представителя въ Финляндіи, генерала Гулевича, съ просьбой о содѣйствіи финляндской арміи въ предпринятомъ Сѣверо-Западной Русской арміей освобожденіи русскаго народа отъ преступныхъ рукъ большевиковъ.

Сѣверо-Западное Правительство, обсудивъ существующее положеніе вещей, признало совершенно необходимымъ присоединить свою просьбу къ просьбѣ генерала Юденича по слѣдующимъ соображеніямъ: въ высшей степени важно, чтобы Петроградъ былъ освобожденъ незамедлительно, т. к. въ противномъ случаѣ можно опасаться, что по его освобожденіи въ городѣ будутъ найдены лишь трупы людей, умершихъ отъ пытокъ или истощенія.

Благодаря нашей полной увѣренности въ томъ, что финскій народъ питаетъ къ тираніи и къ насиліямъ такое же отвращеніе, какъ и мы, – мы и обращаемся къ Финской Республикѣ.

Русское Правительство объявило уже о томъ, что считаетъ Финляндію свободнымъ и независимымъ Государствомъ; оно счастливо также констатировать, что велико число русскихъ, присоединившихся къ деклараціи Правительства о независимости; такое отношеніе будетъ всеобщимъ послѣ высоко гуманнаго поступка Финляндіи, спасающей, благодаря своему вмѣшательству, тысячи человѣческихъ жизней.

Правительство готово помочь Финляндіи перенести безъ особыхъ затрудненій матеріальное усиліе, вызванное подобной интервенціей; кромѣ того, Правительство готово предоставить братской странѣ всѣ преимущества, которыя она имѣетъ право требовать, благодаря услугѣ, оказанной несчастному населенію столицы и всей странѣ.

Въ полной увѣренности, что согласіе интересовъ, объединяющее обѣ сосѣднія страны, не сможетъ не привести къ рѣшенію протянуть русскому народу твердую и дружественную руку, – прошу Васъ, Господинъ Министръ, принять увѣреніе въ совершенномъ почтеніи и преданности.

Министръ Иностранныхъ Дѣлъ,

Предсѣдатель Совѣта Министровъ

Сѣверо-Западной Области Россіи

С. Ліанозовъ.

Я засталъ своихъ коллегъ въ оживленныхъ хлопотахъ по поводу устройства ими на другой день раута, гдѣ предполагалось собрать видныхъ представителей финской общественности, правительственныхъ и финансовыхъ сферъ, такъ сказать, окончательно разогрѣть сердце угрюмыхъ финновъ. Предполагалось также позвать разныхъ лагерей видныхъ представителей русскаго общества, чтобы демонстрировать въ глазахъ финновъ общую солидарность всѣхъ русскихъ общественныхъ теченій въ вопросѣ объ обращеніи къ Финляндіи за помощью. Компромиссно настроенные коллеги, всячески старались зарыть пропасть, вскрывшуюся въ глазахъ финскаго общества между нашимъ правительствомъ и право-карташевскими элементами.