Текст книги "Поэзия английского романтизма XIX века"

Автор книги: Вальтер Скотт

Приводим не публиковавшийся перевод В. Микушевича:

 
Нет, словом подобным играть
Я больше не стану.
А чувство грешно презирать,
Поверив обману.
Настолько с надеждой такой
Отчаянье схоже,
Что взгляд сострадательный твой
Мне жизни дороже.
 
 
Когда под названьем любви
Известно другое,
Как хочешь сама назови
Обожанье такое.
Пожелал бы звезду мотылек,
Но в конце, как в начале,
Этот рай несказанно далек
За пределом печали.
 

Дж. Китс родился в 1795 году в Лондоне в семье конюха. Опекун устроил его учиться медицине, но Китс оставил учение. При жизни поэта были изданы три его книги: «Стихотворения» (1817), «Эндимион» (1818), «Ламия, Изабелла, Канун Святой Агнессы и другие стихотворения» (1820). Перу Китса принадлежат поэмы, замечательные сонеты, многочисленные стихотворения, написанные в разнообразных поэтических формах, но вершины его дарование достигает в шести одах 1819 года. Затравленный критикой, больной туберкулезом, Китс уехал в 1820 году в Италию. В последний год жизни он не написал ни строки. Китс умер в 1821 году в Риме.

Впервые опубликована в сборнике 1820 года. Характерно, что поэт отделил в книге «Оду Меланхолии» и «К осени» от предыдущих; сборник открывали поэмы «Ламия», «Изабелла» и «Канун Святой Агнессы», за ними следовали «Ода соловью», «Ода греческой вазе», «Ода Психее», после них были помещены четыре стихотворения скорее юмористического свойства – «Фантазия», «Барды страсти и веселья», «Строки о таверне «Морская дева» и «Робин Гуд», вслед за ними – «К осени» и «Ода Меланхолии», а завершалась книга неоконченной поэмой «Гиперион». Таким образом, Китс, очевидно, рассматривал свои знаменитые оды не как единый цикл, так же как не составляют единого цикла, скажем, его сонеты.

Тема меланхолии нашла у Китса одно из высших воплощений, между тем для английской поэзии эта тема весьма традиционна, в китсовской оде чувствуется прямая перекличка со второй частью дилогии Мильтона – «Il Penseroso», – прежде всего сказывающаяся в разработке деталей, отдельные отзвуки темы Мильтона находим мы и в «Оде соловью» (ибо «Филомела», которую Мильтон называет единственной птицей, поющей с приходом Печали, это не что иное, как китсовский соловей):

 
О Филомела, в забытьи
Я песни слушаю твои;
Умолкнешь ты, моя подруга, —
Вдоль гладко скошенного луга
Гулять пойду, бродить в лесах,
Смотреть на месяц в небесах,
Что, как неведомый прохожий
Среди небесных бездорожий,
Склоняя голову слегка,
Кивает мне сквозь облака.
Порою с колокольни дальной
Звучит вечерний звон печально:
Я внемлю, как над гладью вод
С угрюмым гулом он плывет,
А в ночь суровой непогоды
Я позабуду все невзгоды,
Следя, как тлеет камелек,
И от меня весь мир далек:
Со мной в особняке старинном
Сверчок, поющий за камином,
Да слышно – в сумраке ночном
Бормочет сторож за окном.
 

(Перевод Е. Витковского)

Кроме того, с произведением Мильтона оду Китса роднит концепция печали: не в нагромождении печалей следует находить печаль, – в них она исчезнет, – но в радостях, ибо в радости именно и заключена печаль Меланхолии, надо лишь суметь понять это.

Перевод С. Я. Маршака:

Осень

 
Пора туманов, зрелости полей,
Ты с поздним солнцем шепчешься тайком,
Как наши лозы сделать тяжелей
На скатах кровли, крытой тростником,
Как переполнить сладостью плоды,
Чтобы они, созрев, сгибали ствол,
Распарить тыкву в ширину гряды,
Заставить вновь и вновь цвести сады,
Где носятся рои бессчетных пчел, —
Пускай им кажется, что целый год
Продлится лето, не иссякнет мод!
 
 
Твой склад – в амбаре, в житнице, в дупле.
Бродя на воле, можно увидать
Тебя сидящей в риге на земле,
И веялка твою взвевает прядь.
Или в полях ты убираешь рожь
И, опьянев от маков, чуть вздремнешь,
Щадя цветы последней полосы,
Или снопы на голове несешь
По шаткому бревну через поток.
Иль выжимаешь яблок терпкий сок
За каплей каплю долгие часы…
 
 
Где песни вешних дней? Ах, где они?
Другие песни славят твой приход.
Когда зажжет полосками огни
Над опустевшим жнивьем небосвод,
Ты слышишь: роем комары звенят
За ивами – там, где речная мель,
И ветер вдаль несет их скорбный хор.
То донесутся голоса ягнят,
Так выросших за несколько недель,
Малиновки задумчивая трель
И ласточек прощальный разговор!