Текст книги "Страхолюдие(СИ)"

Автор книги: Валерий Цыбуля

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Кармайн одобрительно кивнул головой. – Я совершенно с вами согласен. И, тем не менее, граф, чтобы вы полагали о происшедшем в действительности?

– Банальная драка. – Аливарес развел руками и невозмутимо добавил: – С элементами поножовщины.

– Но сэр! Это вам сказал помощник капитана. Ведь преследуя личные интересы, он запросто мог взболтнуть что угодно. Я собственными глазами видел, как из трюма выволакивали тело жертвы. Его лицо было изрезано чем-то острым до такого состояния... – Он многозначительно потряс указательным пальцем над головой. – Что сие кровавое месиво никоим образом нельзя назвать человеческим лицом. Это просто effroi!* /ужас (фр.)/

Аливарес покинул кресло и, заложив руки за спину, принялся прохаживаться в узком проеме. В его, обычно колючий, взгляд ворвалась задумчивость.

– Даже, скорее, оно было похоже на какой-то сюрреалистический шарж. – Тихо добавил Генри после паузы.

– И вы действительно это видели? – Спросил граф, еще будучи в раздумье.

– Так же, как в данный момент вас.

Хозяин каюты почти вплотную приблизился к гостю, органы обоняния тут же наполнились ароматом макассарового масла для мужских причесок.

– Я полагаю, нам не стоит сейчас паниковать. Что, собственно, произошло? Один матрос, в порыве гнева, искромсал второго – вот и все. Значит, тот заслужил. И к месту будет напомнить, что на улицах ночного Лондона, особенно в Сити, такие преступления имеют практически ежедневный рецидив.

– Позвольте! – возразил Кармайн.– Конечно, мы тут все обширных взглядов но... Если там эти зверства совершают преступники, которым место за решеткой, то не хотите ли вы утверждать, что в среде экипажа таковые имеют место? И не забывайте, мы в открытом океане. Здесь нет полиции.

– Да успокойтесь же мой дорогой Генри. – Граф похлопал того по плечу. – Ступайте играть в карты и не придавайте этому большего значения, чем оно того стоит. Я просто убежден, да я готов побиться об заклад: Ежели вы сейчас полюбопытствуете у лейтенанта, о судьбе виновника жуткого убийства, то, вероятнее всего, услышите, – негодяй уже схвачен и в данный момент пребывает под стражей. А по прибытии обратно, что, скорее всего, мерзавец будет передан властям.

Дубовая дверь за спиной драматурга захлопнулась. Дважды щелкнул замок. Дипломатический визит был завершен. Шаги Кармайна постепенно стихли в стороне винтовой лестницы. В коридоре вновь воцарилась тишина, которую робко нарушал скрип крепежных узлов шпангоутов со стрингерами.

* * *

Наполовину сползшее одеяло казалось вот-вот и вовсе окажется на полу. Морлей проснулась, пошарила сонным взглядом в темноте, перевернулась на другой бок. Работая руками и проворно перебирая ногами, женщина принялась подтягивать обратно на койку лёгонькое атласное одеяльце; страдальчески покряхтывая от усердия. Невзирая на открытый иллюминатор, который находился сразу над постелью, в каюте стояла неимоверная духота и полное отсутствие звуков: Ни шума ветра в парусах, ни плеска волн, ни грохота такелажа. Корабль уже не раскачивало, видимо вследствие полного штиля.

Морлей приподнялась на одном локте, вторую руку протянула к иллюминатору, недовольно проворчала: – Это какое-то безобразие, ни малейшего признака жизни.

Откинув к стене одеяло, она села. Сквозь круглое отверстие хорошо просматривалось ночное небо. Бессчетное количество звезд, сродни бриллиантовой россыпи блистало нынче каким-то уж ярко выраженным изобилием.

Вдруг, откуда-то сзади, примерно с того места, где находилась дверь, до слуха донеслось еле уловимое движение. Не то, чтобы скрип, хруст или шорох, нет, это было похоже на то, когда в полном мраке, при абсолютно нулевой видимости, стоит человек. Причем стоит тихо, не издавая ни звука, словно притаясь. Но все же, ощущается постороннее присутствие.

Морлей испуганно обернулась, затаила дыхание, стала всматриваться и вслушиваться в окружающую темноту. Такое насторожливое замирание длилось ровно столько, сколько организм мог продержаться не дыша. Гробовая тишина не нарушилась буквально ни единым движением или звуком. Старческие легкие со свистом вытолкнули наружу углекислый газ.

"Померещилось". Решила Морлей, облегченно вздохнув. Ее рука легла на столик, пальцы принялись шарить именно там, где с вечера были оставлены свеча и спички.

– Да что же это такое!? – Осквернил тишину отчаянный возглас. – Я так и знала, что вчерашняя подозрительность не родилась на пустом месте. Тут что-то не так. Ведь я отлично запомнила, где перед сном оставила свечу и спички. – Ее, теперь дрожащие, пальцы нащупали край кровати у изголовья. – Вот уголок подушки, – пальцы скользнули чуть выше, – вот кромка столика, – ладонь нервно ерзала по мраморной столешнице, – Ну, так и есть, блюдце со свечей исчезло. Бардак какой-то!

Морлей сбросила на пол ноги, которые моментально угодили в стоящие тут же тапочки. Обеими руками она оперлась о край кровати, начала вставать. Едва колени, с хрустом, выпрямились, как стряслось нечто! Примерно в двух шагах от нее, на уровне лица, прозвучал тихий хлопок. И спустя миг – ослепительный сноп искр, пламени и дыма, в сопровождении дикого звериного рева. Фонтан искр озарил оскаленную, нечеловечью морду ужасающего вида, всю покрытую густой щетиной. Из раззявленной пасти торчали кривые, подгнившие клыки, все в пене. Текла сливочного цвета слюна. К тому же источник яркого света находился на несколько дюймов ниже адской морды, что еще более усугубляло дьявольское зрелище, превращая его в офорт мазанины рехнувшегося безумца.

Все случилось так неожиданно и быстро, что мисс Морлей даже не успела сразу испугаться. Она еще какую-то долю секунды немо таращилась на зловещее чудовище, и лишь спустя этот миг – почувствовав, как оцепенело все тело и внутри что-то зашевелилось – с истерическим воплем ринулась к иллюминатору: Очевидно, подсознание сработало на призыв о помощи. Однако ватные ноги отказались слушаться. Теряя рассудок, немощное тело повалилось на кровать. Правда, прежде чем лишиться сознания, Морлей ощутила сильный удар лбом о что-то твердое.

* * *

На ритуальной церемонии присутствовали почти все приглашенные гости. Торжественность происходящего еще более усиливалась прекрасным зрелищем пылающего востока. Заря горела во всей красе, и это захватывало дух. В воздухе висела дивная тишина, от которой даже звенело в ушах. Ослепительно голубое небо было безукоризненно: ни единого облачка, ни единого даже намека на посторонний тон или хотя бы оттенок. Зеркальная поверхность океана просто удивляла своим безжизненным спокойствием и покладистостью. Паруса безнадежно болтались на реях, а их провисшие полотнища походили на застывшую мольбу: «Да разбудите же кто ни будь ветер!!! Без воздуха мы задыхаемся!!!»

Мешок с телом покойного медленно скользнул по деревянному желобу и с шумом плюхнулся в океан. В этот момент, салютуя, грянул многоголосый ружейный залп. Соблюдая традиционную минуту молчания, две шеренги команды отдавали честь, уходящему в последний путь товарищу.

Внезапно, нарушая эту соборную тишину, как гром средь ясного неба, слух пронзил трагический крик:

– На помощь!!!

Все участники церемонии в изумлении оглянулись. Почтенная дама, мисс Морлей, в тармаламовом пеньюаре, с растрепанной прической, перекошенным, помертвелым лицом, распростерши руки бежала к собравшимся: если, конечно, это неуклюжее но ускоренное ковыляние можно назвать бегом. Граф с Кортнером моментально отреагировали, успев подхватить валящееся на палубу тело. Нет, она не лишилась чувств, просто пережитый страх, видимо, отобрал у истощенного организма последние силы. Совершенно запыханная старушка хотела что-то вымолвить, но искривленное мимикой ужаса лицо с глубоко запавшими глазами, лишь давало понять, что его хозяйка, пока еще не на том свете. Морлей широко раскрытым ртом тяжело хватала воздух, при этом издавая одни только идиотские мычания.

Лейтенант Уоллес, однако, не утратив самообладания, спокойно приказал двум матросам взять носилки и отнести даму в каюту доктора для немедленного обследования.

Взволнованные гости пребывали в крайнем изумлении, от такого неадекватного поведения их спутницы. До окончания медицинского осмотра все условились собраться в столовой: попытаться обсудить возможные варианты этого странного случая.

– Да, уж, неплохо было бы и позавтракать. – Аливарес казался единственным невозмутимым пассажиром. Он слегка, двумя пальцами, придержал Кармайна за рукав шикарного парчового халата. – Мистер Генри... – Тот плавно повернул голову. – Вы не могли бы на пару минут задержаться?

– Извольте граф. – Теперь его лицо изобразило томную ленцу.

– Я надеюсь, Генри, вы не растрезвонили истинную причину смерти, исполнителя главной партии в сегодняшнем представлении?

– Помилуйте, – разрез глаз у Кармайна заметно увеличился, – мы же договорились. Единственное, что я предпринял, так это осведомился у лейтенанта Уоллеса; как вы советовали.

– Убежден, лейтенант рассеял ваши давешние переживания.

– Даже с лихвой, дорогой граф, даже с лихвой.

– Вот как? – Луиджи состроил маску удивления.

– Представьте себе! Dide* /Помощник (фр.)/ капитана оказался на редкость чутким и услужливым джентльменом. Уоллес не только подтвердил ваши предположения, но и лично сопроводил в арестантскую каюту, где предъявил факт наличия в ней живого бандита.

– Ну и, как вам этот головорез? – Граф скривил омерзение.

– Надо же, вы вновь попали в точку. До того отвратительный тип, должен заметить, просто мурашки по коже.

– Вот видите Генри, хорошо еще, что этого лиходея не видели наши дамы. Им бы потом в каждом матросе стал мерещиться убийца.

– Ой, граф, – глазки у Кармайна заговорщически забегали, когда он узрел доктора, – пойдемте, послушаем, что нам расскажет судовой эскулап Тилобиа. Смотрите, он направляется в кают-компанию. Ах, Боже, неужели наша старушка совсем свихнулась.

Аливарес коротко хихикнул. – Уже пора бы, в ее-то возрасте.

Возникновение лекаря на пороге места сборища знатной интеллигенции взорвало бурю нетерпеливых реплик и вопросов. Впрочем, строгому офицеру удалось быстро призвать всех к порядку.

– Итак, мистер Тилобиа, мы все готовы выслушать ваше заключение.

Хрипловатый, с подвизгом голос доктора, напоминал песчаное трение в пустой железной бочке. – Боюсь, господа, прошедшей ночью могло произойти одно из двух: – Тут он сделал паузу, выудил из кармана платочек, протер пенсне. – Так вот, я осмотрел мисс и пришел к выводу, что мисс пережила сильнейшее нервное потрясение. Но к счастью мисс Морлей удалось сохранить способность здраво мыслить.

Как всегда, баронесса не выдержала. – Так что же, что она вам рассказала?

– Да-да, прошу прощения за мою нерасторопность в изложении дела.

Засецкая заерзала на стуле, а остальные принялись покряхтывать и покашливать. Граф, видимо тоже терял терпение.

– Полноте кота за хвост тянуть. Как вас там...

– Тилобиа. – Скромно повторил доктор, и сразу продолжил: – Значит так: Мисс Морлей, судя по ее сбивчивому рассказу, была подвергнута вероломному покушению, судя по ее туманному описанию, со стороны некоего невообразимо косматого чудовища.

Граф испустил смешок высокомерной снисходительности, однако сие было исполнено в той ненавязчивой манере, которая не способна отвлечь или сбить с мысли.

– Причем непосредственно в своей каюте. – Тем временем продолжал доктор. – Которая, как мисс настоятельно утверждает, изнутри была заперта. Последнее, что мисс помнит, как при падении ударилась головой о стену, к которой прилегает койка.

Обозревая собравшихся напрашивался вывод: Люди, особенно дамы, были ошарашены услышанным. Юная Сарра по-детски охала, обхватив ладошками обе щеки. Леди Стрейд вновь обвисла на стуле с каменным от бледности лицом. Рыжеволосая Кармайн двумя руками вцепилась в предплечье супруга, причем так крепко, что внешняя сторона его ладони приняла сине-фиолетовый оттенок. Впрочем, не все имели такую, казалось бы, чрезмерную реакцию. Граф, к примеру, пребывал в самой бескрайней иронии. Он с детской горячностью изрекал категорические сомнения по этому поводу. Дескать, что за чушь вы тут городите? Какие еще чудовища? Вы только вдумайтесь в этот бред, и так далее.

Во взгляде Засецкой, в первую минуту после услышанного страх мелькнул, но теперь ее глаза источали гнев. Баронесса вонзила в Уоллеса ежовый взгляд, при этом нервно теребя блонды своих манжеток. И это ее злобное молчание даже казалось высшей степенью красноречия.

– Вообще-то, – вновь послышался голос доктора, – конечно, я не могу этого доказать, и не берусь утверждать, однако есть еще одно предположение. Мисс Морлей сказала, будто очнулась на полу, возле кровати. Еще мисс утверждает, что в темноте никак не могла найти свечу, в том месте, куда поставила ее вечером. И, наконец, такая деталь – мутно желтая слюна.

Присутствующие дамы поморщились.

– Любезный, так вы намекаете, что у мисс Морлей текут такие слюни?

– Граф, как это противно! – Засецкая выказала свою брезгливость.

– К счастью нет, господа. Пострадавшая видела, как из пасти страшилища текла такая слюна.

– Боже мой, Тилобиа вы в состоянии обойтись без этих специфических подробностей? – Баронесса прикрыла рот салфеткой, ибо в данный момент в ее глотке затаился натуральный вопль отвращения.

– Молю меня простить сударыня. Но именно этот, а точнее все вышеупомянутые диагнозы способны опровергнуть, либо подтвердить, мое предположение. Тем более что никаких повреждений на теле дамы, кроме незначительной шишки на лбу, мною обнаружено не было.

Американский писатель стоял, нависнув над столом всем корпусом. До этого момента он казался вполне спокойным, но теперь позволил себе тираду возмущения:

– Уважаемый мистер Тилобиа, если я не ошибаюсь.

– Вы не ошибаетесь, сэр.

– Так вот: В первую голову я считаю, что мы тут все здравомыслящие и образованные люди, дабы уверовать в каких-то бродящих по ночам чудовищ. Это в моих – так сказать – сказках для взрослых, вам без труда удастся обнаружить массу таких примеров, но отнюдь не в реальной жизни. Впрочем, лично меня больше всего раздражает то, что мы никак не можем сообразить, очевидно, в виду ваших гениальных способностей излагать личные умозаключения, что же конкретно имеется в виду?

Доктор ничуть не смутился, и приступил к главному. – Нам необходимо самым тщательным образом осмотреть каюту мисс Морлей. Если действительно окажется, что свеча отсутствует, если дверной замок будет взломан.... И главное: Капающая с клыков... – он запнулся, окинул взглядом слушавших, – обильные выделения жидкости не могли не оставить на полу след. И ежели эти детали будут иметь место, то слова мисс Морлей невозможно подвергнуть сомнению. А вот в противном случае, что вероятнее всего, я смогу попытаться дать ночному происшествию логическое объяснение в более объемной мере. И вот для этого мне непременно понадобятся несколь...

– Я немедленно иду с вами. – Не дожидаясь окончания утомительного монолога, Кармайн резво вскочил со стула, торопливо чмокнул жене ручку и направился к выходу.

Доктор поднялся с места. – Еще есть добровольцы?

Смит Кортнер изъявил аналогичное желание присоединиться к группе исследователей. Уоллес, как фигура долженствующая, тоже собрался, было составить джентльменам сопровождение, но в кают-компании появился матрос. Он оповестил офицера, что на капитанском мостике требуется его безотлагательное присутствие.

Гости шхуны заметно нервничали. Молодая актриса, нервно покусывая губки, тяжко вздыхала, не взирая на все старания Аливареса своими шутками поднять ей настроение. Леди Алиса машинально мяла в дрожащих пальчиках батистовый платочек, уперев невидящий взгляд куда-то в одну точку на противоположной стене кают-компании. А Засецкая с дочерью энергично обмахивали веерами лоснящиеся лица.

Воистину велик был нервный накал в ожидании возвращения экспедиции. Все побаивались их возвращения, как приговора, не подлежащего обжалованию. Ни о какой трапезе не могло идти и речи. Правда, единственным стойким гурманом в этом собрании оказался граф. Можно было подумать, что его ничто не могло смутить. Он с завидным аппетитом уплетал креветок, щедро запивая их вином. Наряду с едой Аливарес щебетал нечто веселенькое своей соседке, черноокой Мадлен, а в паузах, игриво постреливал глазами в сторону краснеющей Сарриты.

Наконец, томительное неведенье было вознаграждено триумфальным возвращением умиленной троицы, которую по праву возглавлял Тилобиа.

– Господа, – доктор прогулялся по лицам гостей торжественным взглядом, и с удовольствием отметил, что публика, в данный момент, превратилась в одно огромное ухо, – я думаю, мы в праве облегченно вздохнуть. Наши худшие предположения не подтвердились.

– Слава Богу! – Баронесса, вместе с зардевшейся, под похотливыми взглядами Аливареса, дочуркой, как по команде возобновили великосветское обмахивание веерами.

– Ну и, что же вы там нашли? – Граф, наконец, оставил в покое креветок.

Тут вступил Кортнер. – Точнее было бы выразиться – чего мы НЕ нашли. – Теперь внимание богемы к себе приковал седовласый американец. – Мы очень бдительно изучили замок, который оказался цел и невредим. И никаких следов слюны, или какой другой жидкости на полу.

– Зато свеча, – в такт писателю подхватил Кармайн, – оказалась на том самом месте, где со слов Морлей, должна была находиться – на краю столика, прямехонько возле уголка подушки. Кстати, спички лежат там же.

– А посему, господа, мое предположение по поводу случившегося, таково: – Доктор снова сделал паузу для протирки пенсне. – Никакого нападения вовсе не было. Просто, мисс приснился страшный сон. Посудите сами, накануне, вечером, помощник капитана рассказал вам очень невеселую историю о бывшем владельце судна. Во время осмотра я осведомился у мисс, что она съела за ужином и, именно в каком количестве. Исходя из того, что поведала мисс, я, честно говоря, ужаснулся: тяжелая, жирная пища. Один только говяжий стейк чего стоит. А заливное из свиных ножек? Затем, завершив любование закатом, все гости отправились играть в бридж, а мисс сразу удалилась в покои. – Тут Тилобиа состроил мину строгого терапевта. – И это на полный желудок! – Он осудительно потряс пальцем. – Да плюс ночная духота, вызванная беспрецедентным отсутствием ветра. – В гробовой тишине доктор снова протер свои круглые стеклышки. – Именно совокупность всех представленных факторов, дает мне полную уверенность настаивать на возможности видения, значительно немолодой дамой, ночного кошмара, что является весьма распространенным явлением еще неизведанных недр психики.

– Во сне. – Тихо изрек граф.

– Вы правы сэр, во сне.

Коль скоро лица гостей приятно потеплели, и компания заметно оживилась.

– Вы знаете Тилобиа, – Эскот обратился к доктору хоть и в высокопарной манере, однако уничижительная нотка присутствовала, – с вашей склонностью к глубокомысленным пассажам речи, зачем же так напрягаться, в самом-то деле, не людей нужно лечить, а книги писать. Ибо, покамест вы будете растолковывать пациенту, как правильно пить порошки, тот непременно скончается от обострения.

По всеобщему хохоту было очевидным, – компания оттаяла. Даже некоторые чревоугодники приступили к дегустации аппетитных блюд.

– Ну, сказали бы без дальних околичностей, коротко и ясно: – Эскоту понравилось быть в центре внимания. – Мисс приснился кошмар, она с перепугу грохнулась с кровати и треснулась лбом.

Уже стихший смех восторжествовал с прежним задором.

– Ого... – Аливарес даже удивился. – Наконец-то наш знаменитый режиссер покинул свое душевное забвение. – Эскот тупо уставился на графа. – У вас Бэри Адер грандиозная способность. Вы владеете редчайшим искусством, присутствовать при полном своем отсутствии.

Эскот продолжал молча таращиться на человека, который язвительно отозвался о его персоне. Видимо он соображал, как более достойно ответить.

В это время раздался голос Алисы Кармайн. – А вы сэр являетесь чересчур ироничным джентльменом. Вероятно, вы опасаетесь впасть в неслыханную простоту. – Она робко выглянула из-за спины мужа и пару раз невинно хлопнула ресницами.

– Несравненная леди Алиса, – граф был не намерен пропускать такую шпильку мимо ушей, – простота мне не грозит по природе. Я ведь не только ироничен, я весел. Люблю, знаете ли, не унывать. А так же я крайне наблюдателен. Я давно обратил внимание, что мистер Эскот уже второй день присутствует в нашей компании физически, зато отсутствует духовно. И, как мне кажется, умственно. Так как вы мистер Эскот любите "без дальних околичностей", специально для вас добавлю: Доселе вакансия режиссера была девственна.

– Вы граф подразумеваете мою молчаливость? – Бэри Адер цедил слова сквозь зубы. Теперь он оторвал свой пронизывающий взгляд от Аливареса, продолжив нервно ковырять вилочкой в салате из омаров и брокколи. – Все же каждый волен поступать по-своему, и отдыхать, как ему заблагорассудится. Я так разумею, что мы на отдыхе? Вот у себя на службе я буду думать, нервничать, вволю разглагольствовать и так далее. К тому же, – он швырнул на графа короткий, косой взгляд, – я не имею привычки выступать в компании в роли шута.

Розовые щеки Аливареса теперь сделались бордовыми, а выпученные глаза, казалось, вот-вот лопнут. Скорее всего, язвительный диалог имел все шансы перерасти в очередную скандальную перепалку колючими словесами, не появись сейчас в кают-компании лейтенант Уоллес. Он угрюмо вошел с двумя бравыми матросами, довольно внушительных, богатырских телосложений. За столом вновь повисла идеальная тишь, так как хмурая серьезность в лице помощника капитана, заставляла насторожиться.

– Господа, – начал он глухим, не предвещающим ничего хорошего тоном, – только что случилось из ряда вон, вопиющее происшествие. В связи с этим, в целях безопасности, я обязан посвятить всех вас в некоторые, умышленно скрытые факты смерти одного из членов команды. Кстати, свидетелями чьего захоронения вы сегодня и явились.

– Я так и знала! Я – так и знала!!! – Баронесса с нескрываемым раздражением швырнула на стол вилку с нанизанным кусочком ананаса.

– Прошу вас, баронесса, выслушайте. – Начал мягким тоном Уоллес, однако взгляд у Засецкой сделался презрительным пуще прежнего, и ее было не остановить.

– Мало того, что на вашем чертовом судне постоянно все не слава богу, мало того, что вы нас тут всякими страстями потчуете, так вы еще осмелились нам лгать?! Я хочу... Нет, мы все немедленно желаем знать – что, дьявол побери, происходит!? Что творится под вашим командованием?! – Она машинально теребила золотистые, давно вышедшие из моды букли.

По общему виду помощника капитана было отчетливо заметно: лейтенант королевского флота не привык, чтобы его отчитывали как мальчишку.

– Извините баронесса, – его тон сделался более официозным, – но именно это я и намерен объяснить. Дело в том, господа, что тот матрос не умер от сердечного приступа, его убил один из членов команды. Кстати, об этот было известно сэру Аливаресу и мистеру Кармайну.

– Генри! И ты от меня скрыл? – Выпучила зеленые глазки супруга, и даже слегка покраснела щечками.

– Это я настоял, миссис Кармайн. Я, как временно исполняющий обязанности капитана не мог допустить возможную панику в среде гостей. И смею вас заверить, что убийца был тут же схвачен и изолирован в специально оборудованной, арестантской каюте.

– Господа это чистая правда. – Отважился Кармайн подтвердить слова офицера. – Вчера вечером я лично имел возможность в этом убедиться. Преступник сидел под замком.

– Благодарю вас Генри. Так вот господа, – теперь все отметили: последние слова даются офицеру с трудом, – нынче утром, примерно час тому назад, преступник бежал из-под стражи, при этом... убив юнгу, который принес арестанту еду. – И тут же, наблюдая в застывших глазах очевидный вопрос, Уоллес уточнил: – Да господа, того самого мальчика, который обслуживал наши трапезы.

Услышанное известие произвело сокрушительный удар по впечатлительности не только на женскую часть общества, но и на более стойких в этом вопросе мужчин. В кают-компании на несколько секунд зависла гробовая тишина, после чего бурно сменилась массой гневных возмущений, упреков, недовольства происходящим и так далее. Даже вечно сонный Эскот теперь громко изливал солидную порцию неприязни к происшедшей трагедии.

– Господа вам нечего переживать! – Уже минут пять Уоллес пытался успокоить эту жужжащую стихию негодований. – Прошу всех соблюдать хладнокровие. – Он смахнул со лба испарину. – Да выслушайте же! Вы в полной безопасности. – Галдеж начал понемногу стихать. – В данный момент команда ведет активный поиск негодяя. Шхуна не настолько велика, чтобы можно было скрываться длительное время. А до той поры, эти два матроса – разумеется, и ваш покорный слуга – будем вас охранять.

Леди Стрейд, не смотря на чуткие ухаживания графа, пребывала в полуобморочном состоянии. Крайнее возбуждение печальным известием и душный воздух в закрытом помещении делали ее существование невыносимым.

– Граф, мне дурно, я желаю на воздух, у меня сомлело лицо.

К актрисе подбежал доктор. – Позвольте милочка вас осмотреть. – Он взял девушку двумя пальцами за запястье.

– О, прошу вас, не стоит беспокойства. Просто мне необходимо больше кислорода.

– Я провожу вас на палубу, Мадлен. – Поддерживая под локоток, Аливарес помог даме подняться.

– Бобби ступай с господами и будь неотлучно рядом: Головой отвечаешь. – Скомандовал Уоллес одному из матросов.

– Есть, сэр! – Рявкнул здоровила и отворил дверь.

– Ну-с, мистер первый помощник капитана, – баронесса немедленно перешла к наступлению, – вам предстоит многое объяснить. И объяснить не нам, а полиции. Мы категорически настаиваем на немедленнейшем возвращении обратно.

Уоллес вознамерился, что-то возразить, однако Засецкая не желала более ничего слышать, и все с тем же запалом продолжала свою полемическую арию.

– И вам, офицер, доведется ответить за все сполна. – Скорость и громкость произносимых слов начинали возрастать. – За непрофессиональный подбор команды, за смерть уже двоих человек, за нервный срыв мисс Морлей! – Баронесса, переводя дух, на секунду смолкла. – ... И вообще, где, в конце концов, капитан вашего корыта? Что он себе позволяет!? Это неслыханно! – Засецкая вдруг задохлась и поперхнулась. Впрочем, быстро вошла в прежнее русло, в сердцах грюкнув кулаком по столу. – Кхе-кхе, Уоллес! – Ее голос теперь сел и охрип. – Вы же подвергаете наши жизни смертельной опасности, вы это-то хоть понимаете? Ведь по кораблю бродит убийца!

Такого нравоучения лейтенант не слышал в свой адрес, пожалуй, с детства. Его строгое лицо, имеющее тип древнегерманского полководца, густо побагровело, а бугры жилистых желвак неутомимо перекатывались.

Тем временем все присутствующие ожидали развязку скандала.

– Баронесса я еще раз повторяю: Вы в безопасности.

– Да в какой там безопасности! А если сейчас сюда ворвется бандит?!

На последнем слоге последнего слова дверь с грохотом распахнулась! С перекошенным лицом, подобно вихрю, в кают-компанию ворвался увалень Бобби. Эффект неожиданности оказался потрясающим. Практически все гости, испустив, кто крик, кто визг, шарахнулись в сторону противоположную входу; на пол полетели столовые приборы, разбилась одна чашка, и опрокинулась пара стульев. После вспышки паники, когда стало ясно, что это не преступник, послышались вздохи облегчения и чертыханья в адрес матроса.

Позеленев от злости, Уоллес взорвался: – Да как же ты посмел так бесцеремонно врываться!? Почему ослушался моего приказа!? Почему оставил господ без охраны!? Немедленно вон! Под арест! – Его рука машинально расстегнула кобуру.

Круглолицый здоровяк виновато попятился. – Но сэр, там мисс Стрейд умирает. – У всех обвисли подбородки. – Они с графом на кормовой палубе.

Единственной фразой, сказанной вслух после страшного заявления, была реплика, выпущенная гортанным ревом Алисой Кармайн: – Как умирает?!! – После чего все словно по волшебству отмерли, и совершенно позабыв о возможной опасности, рванули наверх.

Легкоатлетический рывок возглавлял Тилобиа. Доктор так стремительно преодолевал резкие повороты узенького коридора да коварные ступени винтовой лестницы, что за ним даже с трудом поспевал лейтенант королевского флота.

Картина, которая предстала взорам гостей, натурально выворачивала душу. Распластанное тело девушки, еще трепетавшее в ужаснейших корчах, покоилось прямо на досках палубы в совершенно невообразимой позе; с заломленными за спину руками. Возле тела, на корточках сидел Аливарес. Его отрешенный вид свидетельствовал о глубоком потрясении – остекленелый взгляд, полураскрытый рот и полное отсутствие даже малейших признаков реакции.

Подоспев первым, доктор тоже присел над актрисой, видимо, для оказания экстренной помощи. Он потянулся рукой поднять веко, и в тот же миг отчаянно отпрыгнул в сторону. Две секунды на раздумье и Тилобиа ошалело бросился в сторону приближающихся гостей.

– О Боже! Господа! – тень ужаса плясала на худом, смуглом лице лекаря. – Назад! Все назад! Я вас заклинаю, не подходите ближе пяти шагов! – Тилобиа в отчаянье отгонял людей от тела Мадлен, а заметив что граф совершенно не реагирует, бесцеремонно ухватил того за ворот и самолично оттащил невменяемого мужчину в сторону.

А трагедия состояла в следующем: Лицо актрисы, ее шея и руки, в общем, все, что оставалось непокрыто платьем, было густо усеяно ярко-синими, с лиловым оттенком пятнами. Пухлые губы побелели и растрескались, а из-под век сочилась непонятная, тошнотворная на вид слизь. Бедняжка была уже мертва. От созерцания последних, судорожных выпинаний конечностей, у бледной Сарры подкосились ноги, что казалось она, вот-вот потеряет сознание. Кортнер, поддерживая слабеющее дитя под руки, отвел юную леди к левому борту и усадил в плетеное кресло, какие тут были собраны в достаточном количестве под парусиновым тентом.

Тем временем доктор пребывал в невообразимой взвинченности. Он сильно нервничал, чему, видимо, имелся веский повод.

– Сэр, – Тилобиа обратился сперва к офицеру, а уж затем к остальным, – господа сие невероятно и, тем не менее, перед нами неопровержимая реальность! Во-первых; леди Стрейд уже на небесах, а во-вторых, и можете мне поверить – это самое страшное, жертва отравлена смертоносным ядом. Впрочем, ядом необычным. В Европе его практически не знают ибо, то есть крайне редкая, экзотическая, по своим свойствам уникальная отрава "брандра". – Доктор умолк, задумчиво глядя в океан.

– ... Да, бишь, о чем я... а-а! Попадая в кровь яд убивает человека меньше чем за одну минуту. – Он стер с лица капли пота и еще раз оглянулся на покойницу. – Правда, эта минута страшнее, чем вечность в аду.