Текст книги "Наследник (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 34 страниц)

– Секция десятая, – остановился перед дверью с табличкой «10» администратор и достал из кармана пиджака небольшую связку ключей. Ловко выцепил один и затолкал в скважину.

Щелк! Щелк!

Одновременно с открытием двери зажегся свет в помещении, заставленном массивными металлическими полками.

– Здесь весь архив, начиная с пятнадцатого по восемнадцатый век, – пояснил мужчина. – Вам помочь или сами сориентируетесь?

– Сами, – отрезала Тамара.

– Все по алфавитному порядку, – напоследок сказал администратор, мгновенно поскучнев. – Если что-то потребуется, можете связаться со мной по телефону.

Он показал на трубку, висящую возле двери на базе, прикрепленной к стене. Постояв на выходе, словно в чем-то сомневался, администратор вышел и аккуратно закрыл дверь. Опять громко щелкнул замок, и девушки остались одни среди царства истории.

– Коротко, чтобы определиться с поисками, – закусила губу Тамара, окидывая взглядом полки. – Расскажи о своей родословной.

– Возвышение нашего рода началось во время войны Руси с польско-новгородским войском, – стала припоминать Даша. – Но до этого предки жили в Москве, являвшейся старой столицей. После грандиозного пожара в конце пятнадцатого века Рюриковичи приняли решение переехать в Тверь, к тому времени вошедшую в состав Руси. Часть Сабуровых осталась в Москве, а вот предки моего отца потянулись вслед за Великим князем Иваном. Одно время Василий Федорович Сабуров, а потом его брат Дмитрий были воеводами в Тверском княжестве. Проще говоря, Сабуровы – верные и преданные слуги Рюриковичей, лояльные им во всем.

Тамара прошлась вдоль полок, на которых красной краской были выведены годы, к которым принадлежали те или иные фолианты.

– Весьма разноречивая история, – вздохнула она. – В нашей реальности Сабуровы служили Ивану Васильевичу, даже состояли в опричной службе. Значит, нам нужны года от тысяча пятисотого до тысяча семисотого. Возможно, следы найдем там.

Тамара задрала голову. Нужные списки находились на третьей полке, до которой в силу своего роста она спокойно дотянулась. Начала снимать фолианты и класть в подставленные руки Даши. Потом девушки разложили их на столе и стали просматривать, изредка перекидываясь словами.

Через час кропотливого изучения Тамара выпрямилась и сделала легкий пасс рукой; холодный ветерок мазнул по лицам, освежая своим дыханием.

– Что у нас получается, любезная Дарья Александровна? – она посмотрела на девушку с выбившимися из прически кудрями, упрямо продолжавшей листать страницы гербовников и Бархатной книги. – А получается, что Сабуровы в конце семнадцатого века перестали играть значимую роль в жизни Великих князей и царей. И тем не менее, оказалось, что они имели очень близкие отношения с родами Годуновых и последних Рюриковичей. И что самое интересное, они пересекались с Суворовыми в какой-то период перед приходом Меньшиковых к власти.

– Так и есть, – фыркнула Даша, отчаянно желая чихнуть. Все-таки пыль на книжных страницах никуда не делась, хоть и работала здесь с тихим шорохом фильтрация. – Даже герб сходится один в один. Что же получается? У нас одинаковые маркеры крови?

– Они в любом случае будут одинаковы, сестрица! – рассмеялась Тамара. – Ты же дочь моей мамы, точнее зеркального двойника. Знаешь, у меня возникла идея: надо посмотреть старые домашние альбомы. Вдруг, да и засветятся твои предки там, где их никто не ожидает увидеть! Ладно, давай дальше рассуждать, что мы накопали.

– Одно время те Сабуровы, которых я склонна считать своими прямыми предками, исчезли с политического горизонта, – Даша откинула непокорные кудряшки с лица. – Многие разорились, кто-то переселился в маленькие города. Так, например, фамилия встречается в Костроме, Можайске. Побочные ветки тоже смотреть?

– Давай сначала основные, – Тамара пришла с очередным списком, но уже за девятнадцатый и двадцатый века. – Я же помню, что какой-то Сабуров в Петербурге занимал губернаторский пост! Читала недавно. И еще был посол в Афинах, позже – в Берлине. Какие-то смутные аналогии напрашиваются по Суворовым. Слушай, Даша, мы можем бесконечно гадать, пока не получим данные по крови. Я лично подозреваю губернатора в прямом родстве. Потому что после отставки он уехал в Гатчину и жил там до самой смерти. Его дети не снискали славы. Два сына служили в армии, третий – на флоте. Он и погиб во время конфликта с британцами возле острова Рюген. Наследство промотали уже внуки, а правнукам остались небольшие деревеньки для кормления. К середине двадцатого века насчитывается две побочные линии, которые теряются во мраке.

– Тогда есть возможность использовать одну из этих линий для моей легализации, – обрадовалась Даша.

– Вполне, – Тамара вытащила из сумочки небольшой плоский камешек темно-коричневого цвета и положила на фолиант. – Это мне Никита сконструировал, называется «Нимфа»: накопитель информации магический. Очень полезная штука. Не знаю, как работает, но его содержимое можно проецировать с помощью светового луча на стену. Так забавно.

– А где «фа»? – Даша с любопытством уставилась на засветившийся амулет.

– Какое «фа»? – Тамара недоуменно посмотрела на девушку, и вдруг рассмеялась. – Да это я сама придумала окончание. Аббревиатура «НИМ» вообще ничего не говорит, а вот «Нимфа» уже приобретает коммерческую привлекательность. Вернется муж из Албазина, заставлю его развернуть на базе «Изумруда» строительство предприятия по выпуску магических артефактов для бытовых нужд. Представляешь, какой рынок можно освоить! Возглавим его, чтобы не быть зависимыми от Назарова.

– Мы? – не поверила Даша.

– Конечно, мы! – воскликнула молодая женщина и решительно переложила замерцавший амулет на другой фолиант. – А ты хочешь, голубушка, всю жизнь выпрашивать средства на шпильки, булавки, платья, макияж и прочие необходимые штучки у Никиты? Если уж собралась войти в Семью, научись быть полезной. Дорогие вещи муж и так преподнесет на блюдечке, а вот всякие мелочи – это не его забота. Хотя свой подарок за рождение детей он так и зажал.

Последние слова Тамара пробормотала едва слышно, но не чувствовалось, что она сердится.

– Да, ты права, – смутилась Даша, но сердце ее затрепыхалось от волнения. Неужели Тамара пересмотрела свое отношение к ней и постепенно начинает приходить к мысли о втором обручении мужа? – Просто я не привыкла смотреть на супружество с такой точки зрения. Наше дворянство живет по старым уставам. Женщина сидит дома и ведет хозяйство. Муж обеспечивает всем необходимым. Финансовое бремя лежит на его плечах.

– Здесь иначе! – Тамара выдохнула облегченно, убирая «Нимфу» в сумочку. – Все! Пошли отсюда! У меня в носу свербит! Чертова пыль веков! Зато мы определились с поисками! Ура!

На улице они еще долго вдыхали нагретый за день воздух, пахнущий цветами и едва чувствующейся тины.

– А теперь по магазинам! – бодро произнесла Тамара. – Раз уж мы сегодня здесь, воспользуемся сполна преимуществом портала!

Глава четвертая

Албазин, август 2013 года

Никита

Ночью действительно пошел дождь. Мягко прошуршав мокрыми лапками по шиферной крыше особняка, не особо настойчиво постучался в закрытые наглухо еще с вечера окна, и обиженно отпрянул в сторону, щедро поливая сады и улицы.

Никита проснулся рано, бросился к окну, распахнул его, вдыхая запахи мокрой травы и сырой земли. Свинцовые тучи медленно уходили на северо-запад, отгоняемые бдительными «погодниками». От этих клубящих масс ощутимо фонило магией; Никита очень хорошо ощутил, какой Силой напитали неведомые шаманы дождевой фронт. Видно, маньчжуры и в самом деле решили утопить приграничный район в бесконечных ливнях и наводнениях. А ведь скоро осень. В деревнях, попавших под паводок, не успеют просушить дома, урожай будет потерян. Значит, нагрузка на городские службы снабжения увеличится, начнется недовольство крестьян, сельских жителей.

Никита усмехнулся внезапно пришедшим мыслям. Он видел, что тучи ползли в сторону Золотых Песков, куда как раз сегодня собирался съездить. К Донскому волхв хотел заявиться внезапно, желая преподнести сюрприз. Нет, дождя в дорогу категорически не хотелось.

Барышев уже занял свое излюбленное место в кресле и почитывал газеты, полученные с вечера. Никита поздоровался, пожелал доброго утра и выбежал на улицу в спортивных штанах и с голым торсом.

Проведя легкую разминку, он начал медленно поворачиваться то в одну, то в другую сторону, улавливая токи энергии, чтобы войти в режим «скрута». Постепенно наращивая движение, Никита обнаружил, что нисходящие и восходящие потоки образовали кокон, в котором бушевала нешуточная концентрированная мощь праэнергии.

Хрустя позвонками, волхв провел несколько упражнений на растяжку. Упершись руками в землю, он приподнял свое тело, вытянул ноги в разные стороны и застыл словно степной каменный идол. В крестце зажегся огонь, распространяясь по всему позвоночнику.

Ольга, наблюдавшая за его прыжками из окна своей спальни, так и застыла на месте, забыв, что стоит под свежими струями воздуха в одной тонкой сорочке. Она видела, как Никита оторвал сначала одну руку от земли, потом вторую – и повис в воздухе, медленно сводя ноги под себя. Напрягши магическое зрение, девушка увидела призрачный столб клокочущей субстанции, держащий волхва на весу. Обволакивая Никиту, энергия накапливала какую-то критическую массу, и застыв на мгновение, вдруг ринулась в небо.

Не было никаких ярких вспышек или длинных кометных хвостов. Просто вверх ушла концентрированная масса непонятной магической формы, не оставившая следов. Свинцовая туча, уползающая от Албазина, внезапно осветилась изнутри фиолетово-изумрудными всполохами. Ольга даже рот приоткрыла от удивления. Ей показалось, что неведомая рука кормчего развернула неповоротливую парящую в вышине тушу в обратную сторону, и подгоняемая ветром, понеслась к Амуру.

А Никита сделал плавный кувырок в воздухе и встал на ноги. Его взгляд обнаружил ошеломленную девушку в окне. Помахав Ольге рукой, волхв в несколько прыжков достиг крыльца и скрылся в особняке.

– Опять баловался? – оторвавшись от чтения, спросил Барышев без всякого неудовольствия. – Смотри, припишут мне штраф за испорченное воскресное утро. Сам оплачивать будешь.

– Все в порядке, дядя Кондратий! – засмеялся Никита. – Читайте вечерние новости, смотрите телевизор. А я в душ.

– Долго не задерживайся! Альбина сейчас на стол накроет! – крикнул Барышев.

Пока Никита приводил себя в порядок, вниз спустилась до сих пор находящаяся в состоянии глубокой задумчивости Ольга. Она поздоровалась с дядюшкой и Альбиной, хлопочущей возле стола, уставляя его судками, тарелками и чашками.

– Я с таким сумасшедшим в жизни не встречалась, – пробормотала она.

– Ты Никиту имеешь в виду? – хмыкнул Кондратий Иванович. – А что он делал? По воздуху летал?

– Угадал, – не сдержавшись, Ольга отщипнула от свежего сырника кусочек. – Извини, Альбина! Вкусно очень!

– А где Никита? – улыбнувшись, спросила повариха, принимая похвалу. – Уже все готово.

– Пожалуй, мы приступим к чаю, – решил Барышев, откидывая газету в сторону. – Так, говоришь, летал?

– Мне кажется, он что-то с тучей сделал, – наливая чай в кружки дядюшке и себе, сказала Ольга. – Не могло же присниться, как Никита развернул ее и погнал обратно к Амуру.

Кондратий Иванович рассмеялся, насыпая в чашку сахар. Ему давно все стало понятно. Ежегодное подтопление береговой линии, размыв сельскохозяйственных угодий, страдания сельских жителей, у которых Амур уничтожает или сносит дома – беда общая, и наместник, коим является, кстати, тесть Никиты, уже извещен о безобразиях, чинимых заграничными соседями. Так что парень нашел оригинальный способ отомстить маньчжурам. Или здесь кроется тайное указание Великого князя? Пакость будет знатная.

– Сегодня или завтра вечером мы станем свидетелями интересных событий, – успокаиваясь, сказал Барышев. – Никита обещал.

– Обещал – сделал! – Никита появился словно из ниоткуда, шутливо чмокнул в щеку зардевшуюся Ольгу и сел за стол. Движения его были несуетливые, но быстрые. – Мне нужно в Золотые Пески смотаться на денек. Вернусь, вероятно, поздно вечером. Ты когда, сестренка, уезжаешь?

– Я думала, мы вместе день проведем, – обиделась девушка. – Завтра рано утром отсюда в Благовещенск рейсовый автобус уходит. Когда еще увидимся?

– А ты подумала о моем предложении? Если согласна – я начну переговоры с Кошкиным. Хотелось бы видеть тебя рядом.

– Я подумаю, – Ольга вздохнула и посмотрела в чашку, словно пыталась найти ответы в стиле доморощенных ведуний. – Можно же подумать? Как-то все необычно и страшно.

– Конечно, – пожал плечами Никита, уничтожая сырник. – Я не тороплю тебя. Мой телефон знаешь. Не дозвонишься – свяжись с Тамарой. Скажу только одно: страшнее того, что случилось со мной, не будет. Во-первых, я не допущу, а во-вторых – чем раньше решишь изменить свою жизнь, тем много интересного увидишь.

– Искуситель, – улыбнулась Ольга.

Никита заторопился. На его телефон пришло сообщение о приезде такси. Наскоро допив чай, он махнул на прощание рукой и выскочил из дома. К его удовлетворению небеса стали понемногу очищаться. Пытаясь пробиться через тонкую прослойку серых облаков, солнце подсвечивало их кромки, отчего над Албазиным разлилось странное и удивительное мерцание.

– До Золотых Песков с возвратом? – уточнил водитель.

– Да, все верно, – подтвердил Никита и откинулся на спинку дивана. Он сел позади, давая понять, что не намерен забавляться разговорами. Хотелось как следует обдумать некоторые детали легализации Даши. Как она, кстати? Вчерашний звонок домой принес ощущение какой-то неправильности в первую очередь поведения Тамары. Девчонки или хитрили, или разругались. Недосказанность, увиливание от неудобных вопросов вроде «как вы ладите друг с другом». Хотелось, чтобы умница Тамара поняла одну вещь: назад пути уже не будет. В доме появится еще одна жена. Да, с точки зрения современной морали Никита подставлял свою любимую и ее семью. Что до Великого князя Меньшикова, волхв вообще о нем не думал. Но представить Дашу тестю и теще необходимо. Хотя бы для спокойствия в своей семье и во избежание семейных обид.

Золотые Пески с последнего посещения разрослись. Появилась еще одна улица, полностью застроенная двухэтажными коттеджами. Огромные квадраты частных территорий блестели яркой зеленью лужаек и бассейнов. Аккуратные мощеные дорожки тянулись вдоль домов, а молодая поросль елочек придавала поселку необыкновенную нарядность.

Никита показал, куда нужно ехать. Таксист аккуратно свернул с трассы и направил машину в район старой застройки. Остановившись возле обшитого темно-зеленым профилем забора, он спросил:

– Когда намерены ехать обратно?

– Давайте сделаем так, сударь, – призадумался Никита. А вдруг Донские уже не живут здесь? Со своими тайными визитами можно было легко нарушить личные планы. – Если я войду во двор этого дома, можете быть свободны до вечера.

– Тогда халтурку какую-нибудь возьму, – обрадовался водитель. – Вы не против?

– Да ради Перуна, берите, – усмехнулся волхв. – Только не нарвитесь на бдительного и честного гражданина. Враз вашу контору в известность поставит.

– Не впервой, – таксист, скорее, успокаивал самого себя. Что ему мнение клиента? С другой стороны, зачем язык распускать перед незнакомцем? Чревато последствиями.

Никита покачал головой и направился к наглухо закрытой калитке. Заметил на высоте своего роста кнопку звонка и утопил в нее палец. Где-то в глубине двора, приглушенно прозвучала птичья трель. И тут же тяжело забухал лай сторожевой собаки. Загремела цепь. Снова предупреждающий лай.

– Баргут! Место! – мужской голос, принадлежащий очень знакомому человеку, заставил Никиту улыбнуться. Щелкнул замок, и калитка распахнулась. Мужчины уставились друг на друга.

Донской изменился больше, чем предполагал Никита. Глеб и тогда не славился большим ростом, но сейчас создавалась видимость, что он еще больше врос в землю. Под спортивной майкой бугрились мышцы, покатый лоб пересекали несколько тонких морщин. Настороженно-любопытные глаза окинули Никиту с ног до головы.

– Чем могу быть полезен, сударь? – спросил он.

– Судя по всему с активными тренировками ты слегка завязал, – улыбнулся волхв. – Не узнаешь?

Нос со знакомой горбинкой задвигался, словно пытался по запаху выяснить, кого нелегкая занесла в этот утренний час. Недоумение в глазах сменилось узнаванием.

– Григорий? Серьезно, ты что ли?

– Григория уже давно нет, я вместо него, – засмеялся Никита и протянул руку. – Разреши представиться. Дворянин Назаров Никита, бывший ученик магической гимназии господина Борисова. Да я это, я!

– Ну и башня вымахала! – Донской шагнул навстречу, обхватив плечи Никиты, с силой тряхнул его. Потом с хрустом сжал в жестком захвате ладонь волхва. Несколько секунд оба испытывали на прочность друг друга, пока Глеб с усмешкой не уступил. – Вот так сюрприз! Да проходи уже! Никита, значит?

Огромный алабай белого окраса с желтоватыми подпалинами на шерсти сидел неподалеку от хозяина и внимательно следил за вошедшим во двор человеком. Мощный ошейник с металлическими полосками надежно держал зверя на привязи, но, тем не менее, Никита с опаской покосился на домашнего сторожа, предпочитая идти с левой стороны от Глеба.

– Он оценивает тебя, – пояснил Донской. – Прыгать, конечно, не станет, но в одиночку лучше по двору не шастать.

– Да я боюсь только одного: как бы не пришлось применять магию, – ответил Никита. – Жалко пса будет.

– А руками слабо побороть? – усмехнулся хозяин дома.

– Еще ни разу в спарринге у меня не было собак, – признался Никита. – Но лучше не буду рисковать.

– Тогда пошли в дом! – хлопнул по его спине Донской.

Никита сразу заметил, что пристройку к дому переделали капитально. Вместо небольших сеней сейчас красовалась кирпичная утепленная веранда с высоким крыльцом. Через нее мужчины прошли в дом, обрушивший на Никиту запахи свежей выпечки.

– Снимай куртку, обувку. Тапочки для гостей на нижней полочке, – скомандовал Донской, а сам проскочил на кухню. Зазвучал его чуть приглушенный голос. Пригладив на макушке волосы, Никита потянулся следом и сразу же увидел, что семья Глеба значительно разрослась. За столом на высоком табурете сидела светловолосая девочка лет трех в сарафанчике и болтала ногами, увлеченно поедая лепешки. Сбоку пристроилась женщина с пшеничными волосами, собранными в простую прическу, и держа на руках капризничающего мальчонку, пыталась скормить ему манную кашу.

– Здравствуйте, Марина! – улыбнулся Никита, глядя в васильковые глаза супруги Глеба. – Не признали?

– Почему же? – засмеялась женщина. – У меня память на лица хорошая. Григорий Старицкий, не так ли?

– Можно и так, – не стал спорить Никита. – Но сейчас я обрел свое родовое имя. Зовите Никитой.

– Да меня Глебушка уже предупредил, – Марина нахмурила брови скорее для кривящего губы ребенка, чтобы тот не вздумал волынить и ел кашу.

Девочка с любопытством уставилась на высокого парня, который вдруг подмигнул ей и сделал легкий пасс руками. Появившуюся на свет нарядную куклу дочка Глеба встретила восторженным вскриком.

– Дядя, ты фокусник? – принимая подарок с горящими от восторга глазами, спросила девочка. – Спасибочки!

– Нет, я чародей, а это куда лучше, чем фокусник, – присаживаясь перед нею на корточки, Никита протянул руку. – Привет. Я Никита. А тебя как зовут?

– Надеждой, – осторожно вложив пальчики в широкую мужскую ладонь, ответила девочка и посмотрела на родителей, как они реагируют на гостя. И успокоилась. Никто не показывал тревогу.

– А брата?

– Сережка.

– Отлично, – Никита встал. – Вот и познакомились.

Пока Марина хлопотала по хозяйству, Глеб позвал Никиту на веранду, где стоял старый диван, накрытый пушистым огромным пледом.

– Может, жахнем по пятьдесят? – подмигнул отставник, показывая на стеклянный шкафчик, где стояло несколько бутылок с разнообразными напитками. – Коньячок для аппетита.

– Если не будешь со мной бои устраивать – соглашусь, – Никита взял протянутый ему толстопузый стакан с янтарной жидкостью. – Будь здоров, Глеб!

– С возвращением! – легонько соприкоснулся своим стаканом Донской. – Рассказывай, зачем тебя в Албазин потянуло?

– Прах матери перевожу в Вологду, – признался Никита. – Пока Астапов решает все бюрократические проблемы, решил по старым друзьям пробежаться. Про тебя частенько вспоминал. Как ты сам? До сих пор в «Гладиаторе» преподаешь бои?

– Ушел я оттуда уже как два года. Руководство школы пошло по наименее затратному пути: стало принимать кого попало для обучения. Тут и купеческие детки, и мажоры местные. Деньги, конечно, хорошие пошли. Открыли еще два отделения, инструкторов набрали. И знаешь, вдруг мне стало скучно. Мысли посещать дурные начали. Зачем я этим непотребством занимаюсь? Для большинства учеников мои методики были всего лишь экзотикой, поняв принципы кои, можно перед девчонками показывать свою удаль. Да и хулиганистых ребят стало весьма много. Подумал я, подумал, обсудил вопрос с Мариной и решил уйти.

– И где теперь?

– Два раза в неделю даю частные уроки для богатых жителей Песков. Тут их около десятка. Мужики организовали спортивный зал. Может, ты видел, в самом конце поселка под желтой черепицей одноэтажное здание…

– Не обратил внимания, – признался Никита, отпивая мелкими глотками коньяк.

– А, неважно! – Глеб хмыкнул. – Железо тягают, лишний вес сбрасывают. Кто-то прослышал, что я преподавал боевые дисциплины, ну и начали меня уговаривать заняться тренировками. Согласился. Группа из пяти человек собралась. Натаскиваю их. Мужик в любом случае должен хотя бы знать, как кулаками махать.

– Нравится?

– Вкус потерял, – признался Донской. – Такое странное ощущение стало периодически накатывать, что где-то совершил ошибку, после которой все пошло не так. Зря, наверное, не согласился на твое предложение поехать в Вологду.

– Не зря, – успокоил его Никита. – Я ведь долго в Петербурге жил, учился, за девушкой бегал, завоевывая ее сердце.

– Завоевал? – с любопытством спросил мужчина.

– Ага. Двойняшек мне родила. Почти два года уже им, – улыбнулся Никита. – Да ты светские хроники не читаешь, что ли?

– Неинтересно, – отмахнулся Глеб. – Домашние хлопоты и дела полностью отрезвляют, некогда за чужой жизнью следить. За деток тебя поздравляю. А жена у тебя, случаем, не та ли красавица, с которой ты в Албазине дружил?

– Та самая, старшая дочь Великого князя Константина Меньшикова. Тамарой зовут.

– Ох ты ж, Никита, – Глеб опрокинул в себя остатки коньяка. – Куда взлетел-то, оказывается. Как ладишь с тестем?

– Стараюсь лишний раз не обращаться, – Никита тоже допил коньяк, но Донской не стал наливать ни себе, ни ему. – Незачем плодить долги, за которые можно независимость потерять.

– Тоже правильно. А сейчас чем занимаешься?

– Строю свою империю, – пошутил волхв. – Очень много дел, связанных с армией. Поставляю магические компоненты, имею много заказов. Работы хватает.

Донской задумчиво кивнул.

– Я же не просто так к тебе приехал, Глеб, – решил открыться Никита. Будь что будет. Согласится на предложение – прекрасно. Захочет и дальше мужикам удары кулаками ставить, его дело. – Еще раз предлагаю переехать в Вологду. Теперь я точно знаю, чего хочу, и какие люди мне нужны. Спецы по боевым дисциплинам сейчас особенно востребованы у меня. Охрана, телохранители, сопровождение семьи, маги, экономисты. В общем, клан я строю.

Глеб озадаченно почесал затылок. Такого размаха желаний молодого парня он не ожидал.

– В Вологде?

– Там мой дом, имение. Где же еще, как не на родной земле?

– А что император? Дозволяет?

– Пока нет. Но я не собираюсь терять время зря. Когда придет время выйти из тени в круг зубастых аристократов, я должен быть готов.

– К войне?

– К очень большой войне. С внешним врагом, – Никита был серьезен. – Есть вероятность, что меня, как потомка Воина-гиперборейца постараются стереть с лица земли. Я и так слишком ярко засветился.

– И кто враг?

– Ватикан. Святая Инквизиция. А наша клановая аристократия будет играть вспомогательную роль, выводя меня на флажки. Глеб, мне нужна сильная, мобильная и преданная армия. Неважно, сколько в ней будет человек: сто или тысяча. Главное, чтобы она могла решать любые задачи. Я смогу дать защиту каждому. Боевые доспехи с амулетной защитой уже есть. Еще что-нибудь придумаю.

– Вспомнил, что я боевой офицер? – хмыкнул Донской, ощущая толчки сердца от слов парня. Амбиции его просто зашкаливали, передавая волны энергии столь чувствительно, что не ощутить их было нельзя. – Допустим, я соглашусь. Как ты обеспечишь охрану моей семьи в случае заварухи?

– Мое «Гнездо» может принять до пятисот человек, – честно ответил Никита. – Любая опасность блокируется силовыми щитами и магической обороной. Но пойми одну вещь, Глеб: моя семья находится в таком же положении, как и другие. В первую очередь будут стараться уничтожить ее. Это самое слабое место в моих планах. Я с тобой честен. У меня интересно, но опасно. Спокойной жизни мы достигнем лет через двадцать, не меньше.

– Или вообще никогда, – добавил Донской, ухмыляясь. – Марина с детьми – мое препятствие. Попробуй ее уговорить, и я без лишних разговоров начну сегодня же собираться к переезду.

– Или никогда, – медленно повторил Никита. – А разве женщина не должна идти следом за своим мужем, поддерживая его в тяготах жизни?

– Должна, – засмеялся Донской, вставая и забирая у Никиты стакан. Поставил их на подоконник. – Но мы же говорим не о тихой жизни, а о службе в клане. Что нужно женщине? Красивый уютный дом с удобствами, ощущение достатка, который обеспечивает ее муж, по возможности, любимая работа для удовлетворения собственных амбиций. Ты можешь это предоставить?

– Все, что ты сейчас перечислил, является серьезным фактором для переезда? Или есть страх стать жертвой клановых разборок?

– Маринка за меня в огонь и в воду, – кивнул Глеб. – Но ей нужны гарантии, что она ничего не потеряет с переездом.

– Хочу тебя уверить, что вопрос с твоей женой почти улажен, – не моргнув глазом, ответил Никита.

****

За время его отсутствия нужный район разросся далеко на северо-запад, щеголяя новенькими многоэтажками с оцинкованными кровлями и яркими разноцветными панелями, придававшими праздничный и веселый вид жилым домам.

Никита попросил таксиста остановиться возле неказистого, если сравнивать его с новостройками, кирпичного дома, вышел наружу и огляделся. Да, это был тот самый дом, куда он прибегал с письмом от Кондратия Ивановича. Вот и детская площадка с беседками, ледяной горкой и с построенной из снежных блоков крепостью. Видно, нешуточные бои здесь разворачиваются. Ледяные зубцы обломаны, кое-где в стенах зияют бреши.

Усмехнувшись, он зашел в нужный подъезд, поднялся наверх и остановился возле двери, оббитой темно-коричневым дерматином. Шляпки гвоздей образовывали затейливый узор в виде ромба, вписанного в многолучевую звезду. Интересно, в тот раз ничего подобного не было.

Он нажал на кнопку звонка и прислушался к звукам, исходящим из квартиры. Звонко затявкала какая-то собачонка.

– Кто там? – спросил из-за двери женский голос и тут же шикнул на распоясавшуюся зверюшку.

– Я ищу одного жильца, – громко ответил Никита. – Он должен проживать в этой квартире. Зовут дедом Фролом.

На несколько секунд воцарилась тишина, прерываемая рычанием неугомонного четырехлапого охранника. Потом защелкали замки, дверь раскрылась наполовину, придерживаемая массивной цепочкой. Тут появилась морда таксы, внимательно оглядевшей пришельца: можно ли цапнуть за ногу, оставаясь при этом в недосягаемости? Пальцы незаметно активировали скрипт, и животное, недовольно рыкнув, заползло обратно.

– А кто вы ему будете? – в дверях стояла молоденькая девушка, кутаясь в теплый плед. Короткая стрижка, конопушки на носу, васильковые глаза.

– Родственник, – улыбнулся Никита. – Правда, далекий, врать не буду. Последний раз был здесь восемь лет назад. Просто в Албазине проездом оказался, вот и решил проведать.

– Так он умер, – покачала головой девушка. – Кажется, в десятом году.

– Кажется? – приподнял брови волхв. – Вы точно не знаете?

– Папа купил эту квартиру через какое-то агентство. Там ему сказали, что бывший жилец умер. Старичок какой-то. Соседи, правда, его недолюбливали, – губы собеседницы дрогнули в улыбке. – То ли чародеем он был, то ли Ведуном.

– То есть и соседи точно не знают, что старик умер? Может такое быть?

– Я помню, рассказывали, что он в больнице помер, – девушка пожала плечами. – Но это все на уровне слухов. А вот дверь вскрывали в присутствии участкового. Мы тогда всю старую мебель выбросили, оставили только альбомы и фотографии. Очень уж интересные снимки. Ой, подождите!

Она о чем-то задумалась, пристально посмотрела на Никиту и закрыла дверь. Недоуменно почесав затылок, волхв заходил кругами по площадке, ожидая развития ситуации. Через несколько минут девушка снова распахнула двери, только на этот раз скинула цепочку и даже вышла из квартиры, неся в руках два толстых альбома, в одном из которых лежала сложенная пополам газета.

– Подержите, – попросила она, передавая альбомы в руки Никиты. Вытащила и развернула газету, посмотрела в нее и поинтересовалась: – Это же вы?

На снимке Никита увидел себя обнимающегося с Тамарой в подвенечном платье.

– Как вы узнали? – удивился он. – За столько лет я, кажется, сильно изменился!

– Никита Назаров, зять Великого князя Меньшикова! Ой, как интересно! – глаза девушки вспыхнули нешуточным огнем. – Да вы это! У меня способность хорошая различать лица. Я же на художника учусь! Несколько штрихов к вашему портрету прибавила, возрастные особенности учла и тут же получила ваш образ.

– Да, я действительно тот самый Назаров, – Никита только развел руками. – У вас талант!

– Скажете тоже! – зарделась собеседница. – Меня Леной зовут.

– Лена, а вы не могли бы мне отдать фотографии? Они для меня ценны. Дело в том, что дед Фрол служил и воевал вместе с моим прадедушкой. Для семейного архива пригодились бы.

– Здесь письмо, – похлопала Лена ладошкой по верхнему альбому, обтянутому зеленым линкрустом. – Как раз для вас. На конверте написано «для Никиты Назарова». Мы еще гадали, придет ли загадочный Никита за своими вещами, или это какой-то розыгрыш. Пришли, только очень уж долго ждали.

– То есть я могу забрать альбомы?

– Да, только при одном условии, – Лена прищурилась. – Газета останется при мне. А вы дадите свой автограф с родовой печатью. И еще… Это правда, что вы очень сильный одаренный?

– Дворяне почти все имеют Дар, – Никита усмехнулся и извлек из воздуха ярко-алую розу с пышным бутоном. Запахло морозной свежестью. – Это вам, очаровательная Елена!