Текст книги "Наследник (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 34 страниц)

Часть первая: вернувшийся

Глава первая

Албазин, август 2013 года

Никита

Теплый ветер, насыщенный запахами хвои, душистых лесных трав с горьковатым вкусом цветущей полыни и сухой земли, пронесся над верхушками деревьев; шаловливо потрепал густые поросли кустарника, вплотную подступившего к старой металлической ограде с облупленной от старости краской; пригнул пожухлую траву на оплывших могильных холмиках с деревянными, наскоро сколоченными пирамидками тумб, на которых висели заржавленные жестяные кругляши с небрежно выбитыми рядами цифр.

Для обычного человека, ненароком забредшего на безымянное кладбище, они могли сказать только одно: здесь похоронены люди, у которых не нашлось родственников, чтобы со всеми полагающимися почестями проводить их в Чертоги. И вместо имени на жестянках появились безликие цифры, значение которых не могли пояснить даже смотрители, периодически меняющиеся на этой должности. В архивных тетрадях кладбищенской конторы возле этих цифр значилась лишь короткая приписка: «муж.», «жен.» или же «ребенок», «подросток» с указанием пола.

Той, которая лежала под тяжким гнетом каменистой земли, повезло обрести свое имя, написанное золотисто-черной краской на скромном бетонном постаменте, притулившемся на границе между неизвестными умершими и богато украшенными мемориалами, стелами, гранитными памятниками. И кроме рассохшегося от давности лет искусственного венка на нем ничего не было.

Молодой высокорослый человек, стоя на коленях возле могилы, гладил осевший холмик земли рукой. Ветер, нашедший для себя новую забаву, взъерошил коротко стриженные волосы, начавшие обесцвечиваться под лучами жаркого августовского солнца, забрался под свободно выпущенную рубашку и тут же, испугавшись своей смелости, умчался вдаль, пригибая вымахавшую в рост полынь.

Никите было невыносимо стыдно, что в пылу странствий и решений своих мирских проблем он совсем забыл о матери, ждущей последнего достойного пристанища. Не здесь ее место, о чем она часто в последнее время напоминала своему сыну, приходя во сне со скромной улыбкой.

– Двадцать лет прошло, – тихо произнес стоявший за спиной юноши мужчина в легком светло-сером костюме и в щегольской шляпе, прикрывающей верхнюю часть его лица. Из-под нее виднелась только жесткая щетка усов, плотно сжатые губы и крупноватый, пожалуй, нос. – За это время сюда никто не приходил, не интересовался, кто она такая. Я ведь специально ввел в штат кладбищенской службы своего человека, чтобы он докладывал мне о всех людях, которые будут спрашивать о захоронении твоей матери. Лет семь-восемь бдительности не терял, а потом понял, что никому ничего не надо. Сюда вообще никто не ходит. Некому.

– Вы всерьез рассчитывали выйти на заказчиков убийства моей матери, Георгий Ефремович? – поднял голову Никита. Он так и не встал с коленей, но его глаза стали понемногу оживать.

– За столько лет я пришел к мысли, что это был несчастный случай, – ответил Астапов, небрежно засунув руки в карманы брюк. – Твою мать не хотели убивать. Скорее всего, ее пытались взять в заложницы до того момента, когда должен был родиться ты. А потом шантажировать Анатолия Архиповича.

– Может и не хотели, но как вариант рассматривали, – глухо произнес Никита. – Все равно Китсер знал заказчика. А я догадываюсь, кто им мог быть. Жаль, старый барон сдох, не успел я до него добраться. Унес с собой это имя. Его наследнику хватило ума не лезть в историю, где слишком много крови.

– Похорони свою месть здесь, Никита, – попросил Астапов искренне. – Я помогу тебе с последней волей Патриарха, но ты пообещай мне, что не будешь нести свою боль через всю жизнь. Не стоит оно того.

– Пока не могу ничего обещать, Георгий Ефремович, – волхв, наконец, поднялся на ноги и легким движением рук стряхнул с брюк щебенистые крошки и пыль. – Когда будет эксгумация?

– Послезавтра, – ответил Директор албазинского Департамента полиции, заматеревший на своей должности, приобретя повадки бывалого и тертого жизнью человека. – Раньше не получится. В любом случае постановление подписывает прокурор, а исполнительная комиссия приступит к работе не раньше понедельника. Придется подождать. Ты как хочешь провести перезахоронение?

– Проведу здесь кроду, – не задумываясь, ответил Никита и поправил на холмике пышный букет ярко-красных гвоздик, которые положил возле постамента сразу же, как только Астапов привел его сюда. С тех самых пор, как волхв покинул Албазин, обитель скорби разрослась довольно сильно, и заплутать в новых кварталах, пересечениях асфальтированных дорожек и натоптанных тропок оказалось легче легкого.

– Сожжение? – догадался Астапов.

– Да. Привезу прах домой, к своим, – вздохнул Никита и посмотрел на небо. К вечеру с юга поползли серые облака, грозившие к ночи или к завтрашнему утру пролиться дождем. Если он затянется, вскрытие могилы придется перенести, а это грозило неизбежной задержкой. В городе ему не хотелось оставаться надолго. Родовое поместье требовало его присутствия.

Мужчины медленно пошли по рассохшейся, с оплывшими глинистыми краями, колее вдоль густого боярышника, за которым просматривались лакированные бока солидных автомобилей. За ними тут же увязались четверо мощных плечистых ребят, приставленных для охраны государственного чиновника, в коей должности сейчас находился Астапов.

– Даже странно, что ты приехал в Албазин один, – директор поглядел на задумчивого спутника. – Обычно в твоем положении уже стоит задуматься о личном престиже, о куче телохранителей. Или всех врагов закопал?

Один из охранников распахнул заднюю дверь черного «Руссо-балта» перед хозяином и его собеседником. Уже находясь в салоне, пахнущем дорогим парфюмом и кожей обивки кресел, Никита ответил:

– Меня пока как противника всерьез не считают. Так, раздражающий фактор, не более. Занимаюсь родовым бизнесом, никуда не лезу, никому не мешаю. А когда полезу – вот и подумаю об охране.

Астапов кивнул, как будто согласился со словами Назарова. Надо сказать, Георгий Ефремович был потрясен, когда в его кабинет вошел сильно изменившийся Никита, превратившийся из угловатого, резкого и жилистого подростка в высокого привлекательного молодого человека. А ведь считалось, его уже давно не было в живых. Столичные новости Астапов не пропускал, и все, что происходило в Петербурге или в той же Вологде, директор прекрасно знал. Не ожидая от самого себя таких эмоций, он вскочил на ноги и крепко сжал Никиту в объятиях. Оказывается, парень приехал в Албазин за прахом матери, который хотел перевезти в родовое имение. Астапов пообещал содействие в таком деликатном деле.

– Ты так и не рассказал, где был последние годы, – Георгий Ефремович посмотрел на соседа, плотно сжимавшего губы и увлекшегося городскими пейзажами за окном машины, подзабытыми и сильно изменившимися.

– Да нечего рассказывать, – нехотя ответил Никита. – Я же нашел Хазарина! Прятался в Китае. Пришлось применить все свое красноречие, упросить тестя замолвить словечко перед императором, чтобы разрешил мне провести акцию. В общем, взяли мы гада. Вот только не удалось уйти незамеченными. Я прикрывал отход группы. Ну и попал в лапы китайской мафии. Бежал на катере; хотел морем уйти на нашу территорию, но неудачно. Взрывом оглушило, выбросило за борт, начисто память вышибло. Так и не понял, где находился все это время.

Никита беззастенчиво лгал. Ну зачем Астапову знать, какие приключения выпали на долю волхва? Все произошедшее с Назаровым теперь считалось глубоко засекреченной информацией. В Нижнем Новгороде, где Никита пробивал портал из чужой Яви, уже не протолкнуться от агентуры различных имперских служб. Даже из Академии Иерархов прислали несколько человек для развёртывания филиала с научной лабораторией. Император лично курировал этот вопрос, осознав угрозу от заблокированного портала. Не хватало еще гостей из параллельного мира.

– Так ты в коме был? – удивленно хмыкнул Астапов.

– Можно и так сказать, – увернулся Никита. – Непонятное состояние. Магический сон. А кто меня подобрал в воде, куда потом отвезли – совершенно не знаю. Как только пришел в себя, огляделся и стал готовиться к побегу. Какой-то островок неподалеку от китайского побережья. Вы же знаете, Георгий Ефремович, что для меня преград не существует. Как только физически окреп – развалил там все и убежал.

– Какие страсти кипят на Дальнем Востоке, – улыбнулся Астапов, мало веря в рассказ парня. Возможно, что-то подобное и было, но не настолько, чтобы сильного волхва два года удерживать в плену. Ладно, не хочет говорить – лучше забыть о разговоре. Спокойнее спать будет. Нахлебался с этими Назаровыми – вспоминать страшно.

– Ты у Барышева остановился?

– А к кому же еще мне здесь идти? – рассмеялся Никита. – Как-никак единственный «родственник» в Албазине. Вы бы видели, как он меня встретил. Никогда бы не поверил, насколько скупой на эмоции человек может так радоваться. Кажется, совсем недавно отсюда уехал…

Идущая впереди «ладога-гранд» свернула направо и выскочила на широкую Набережную. Водитель второй машины совершил тот же маневр, а Никита снова приник к окну, заинтересованно спросил:

– А что здесь происходит? На Амуре русло углубляют?

– И это тоже, но в основном дополнительные дебаркадеры строят, – пояснил Астапов, тоже глядя на суету вдоль реки, где стояло около десятка автокранов, а возле берега скопилось несколько грузовых барж. На середине реки, растянувшись цепочкой, земляные драги черпали своими огромными ковшами грунт. – Представляешь, что наши неугомонные соседи придумали?

– Даже предположить боюсь, – улыбнулся Никита. – Отвоевать амурский выступ?

– Если бы, – фыркнул директор Департамента полиции. – Вот уже несколько лет Амур исправно затапливает город и правый берег. Сначала думали, период такой климатический наступил. Влажный, обильный дождями. Как бы не так! В прошлом году кто-то из Коллегии Иерархов выдвинул версию, что мощные дождевые фронты формируются на территории Маньчжурии, и почему их все время тянет сюда и западнее. Многочисленные притоки Амура переполняются, и огромная масса воды начинает разливаться в низинных местах. Ну и Албазину достается. Уже пару раз Набережную накрывало наводнением.

– Кто-то из маньчжурских стихийников балуется? – догадался Никита.

– Точно. Причем, сидят где-то в самой глубинке, в монастыре или в пещере, и камлают, сволочи. Наши волхвы пытаются их накрыть своеобразным куполом, но только лишь снизили интенсивность дождей, – Астапов кивнул на забитую техникой береговую линию Амура. – Градоначальник решил укрепить набережную. Привлекли меценатов, купечество, коммерсантов. Нашли большие средства, вот теперь спасаем свой город. Скоро ожидаем очередной паводок. Обычно он начинается с середины августа. Если задержишься – увидишь, что творится.

– Выходит, все острова затапливает? – неприятно кольнуло в сердце. Никита вспомнил про подземный тоннель, ведущий из особняка Барышева в сторону Амура и через него. Так и не удосужился пройти его до самого конца.

– Начисто, – подтвердил Астапов. – Большинство мелких островков как бритвой срезало. Осталось что-то вроде отмелей, головной боли для судоходства прибавилось. Фарватер каждый год меняется.

Машина сопровождения свернула с широкого проспекта в небольшой проулок, заросший густой зеленью деревьев и кустарников. Аккуратные одно– и двухэтажные дома за массивные решетчатыми заборами мелькали блеском широких панорамных окон и разноцветьем кровли.

– Забываю спросить, – как только «Руссо-балт» стал притормаживать возле знакомого особняка, Астапов спохватился. – Как Тамара Константиновна, детишки?

– Хвала Перуну, все здоровы, – Никита улыбнулся. – Тамара передает вам привет. Сама сюда ехать отказалась. Слишком, говорит, воспоминания тяжелые.

– Да я понимаю, – кивнул Георгий Ефремович. – Кому-то надо за детьми присматривать. Ну и какие перспективы у твоих наследников? Стоило ли Китсерам затевать войну за обладание твоего Дара?

– Надо еще подождать немного, – усмехнулся Никита. – Годиков шесть. Инициацию проведем, а там видно будет. Но Полина уже подает надежды.

– А сын?

Машины остановились возле черных чугунных ворот, увитых ярко-зелеными ветками дикой виноградной лозы.

– Дар сильный, но опять же, надо ждать, – вздохнул парень. – Сейчас любые проявления магии для детей – спонтанные и неосознанные. Приходится возле них держать молодого помощника. Благо, их сейчас хватает.

– Я рад, что у тебя все налаживается, – Астапов подал руку Никите, прощаясь. – Значит, до понедельника. Как только все необходимые бумаги будут подписаны, я позвоню тебе. Будешь присутствовать при вскрытии могилы?

– Обязательно.

– Ну, всего хорошего.

Все тот же охранник распахнул дверцу, выпуская Никиту на улицу. И тут же, взревев моторами, оба автомобиля, набирая скорость, помчались дальше по улице. Оставшись перед воротами, волхв задумался. Кажется, Астапов знает больше про него, но в силу деликатности ситуации не стал задавать лишние вопросы. А любопытство явно переполняло его. Слухи в аристократической среде ходили нешуточные. Якобы господин Назаров откуда-то привез девушку, на которой хочет жениться, тем самым возрождая полигамные традиции, давно канувшие в лету. Для многих дворянских семей это показалось нахальным вызовом императорскому клану. Как-никак, все знали, на ком женат молодой волхв. И замерли в ожидании жесткого ответа от Великого князя Константина. Но лето уже заканчивается, и с момента возвращения Никиты из чужого мира над его головой стоит полный штиль. Кроме единственной аудиенции у императора никаких изменений в жизни волхва не произошло. Законы и Уложения Российской империи не отменяли положение о многоженстве, чем и воспользовался нахальный Назаров.

К его удивлению, Тамара сама предложила пока не нажимать на тему совместного проживания в одном доме двух женщин, одна из которых является законной супругой, а вторая – со статусом невесты, причем нескрываемым и даже тщательно пестуемым в обществе. Меньшиковы уже знали о заявлении Никиты, но пока заняли выжидающую позицию. Но приглашение для визита послали, точно зная от дочери, что молодая семья пока не может приехать в Петербург. А Константин Михайлович очень хотел поговорить с зятем по душам. Очень хотел. Рвался в Вологду, но его крепко держала за руку княгиня, понимая, каких дров муженек нарубит со своим характером.

А император при встрече наедине посоветовал:

– Ты, Никита Анатольевич, особо не встревай в полемику по поводу своей семейной жизни. Сейчас в газетенках столько грязи начнет литься, что лучше закрыть глаза на происходящее. Сразу запрещаю тебе вызывать на дуэли этих борзописцев. Ты меня понял? Конечно, велик соблазн проредить толпу ненужных писак, но ты же на этом не успокоишься.

– Насчет журналистов даю слово, – кивнул Никита. – Но от дворян оскорблений не потерплю. Не поймут меня, если спущу на тормозах прямые нападки.

– Только будь осторожен, – попыхивая трубкой, сказал император. – Под шумок кое-кто захочет расправиться с тобой. Твой «Изумруд» стал вожделенным объектом и очень большим геморроем для наших внешних врагов. Опасайся провокаций.

Удивительно, что Александр Михайлович ни разу не задал вопрос про Дашу. Потребовал лишь обстоятельный рассказ про чужую Явь, откуда Никите удалось вырваться. Для императора безопасность государства стояла на первом месте, а семейные дела племянницы его беспокоили меньше всего. Он прекрасно видел, как Тамара в одиночку справлялась с хозяйством, и оставался спокойным, в отличие от своего среднего брата. Тот прямо брызгал слюной, крича, что не потерпит прямого оскорбления. Ну и что он сделает? Убьет зятя? Ха-ха! Дочь-то его гораздо выдержаннее и мудрее! В общем, наделал переполоху Назаров.

Никита улыбнулся несвоевременным мыслям и по дорожке дошел до парадной лестницы. Кондратий Иванович так и не завел слугу, чтобы тот взял на себя часть хозяйственных дел, а также встречать гостей и открывать перед ними двери. До сих пор с Богданом живет в двухэтажном особняке, да с кухонными работниками.

Распахнув дверь, он вошел внутрь и сразу же уловил присутствие нового человека. Остатки его ауры витали в гостиной, а тонкий запах женских духов явственно указывал на виновника сего эфирного возмущения. Услышав за спиной тихие, крадущиеся шаги, Никита с трудом заставил себя не оборачиваться. И тут же прохладные ладошки закрыли его глаза. Осталось только тихое дыхание.

– Привет, Оленька! – улыбнулся он.

– Нечестно так! – возмущенно воскликнул девичий голос. И тут же в глаза хлынул солнечный свет. – Ты хоть бы раз не применял свои способности!

– А я и не применял, – тут же ответил Никита. – Интуиция.

Он обернулся и обомлел. Перед ним стояла высокая статная барышня с распущенными волосами по плечам, в белом платье с черными узорами по всему полю, или наоборот, в черном с белым принтом. Не важно. Ольга за последние два года превратилась в цветущую девушку с приятными округлившимися формами, а перекрашенные в черный цвет волосы ей удивительно шли к симпатичному личику.

– Извините, я ошибся, – пробормотал Никита, потупив взгляд, с удовольствием разглядывая стройные ноги «сестры». – Спутал вас с одной особой.

– Нахал, подними глаза, – ладошка ласково скользнула по щеке.

Он вдруг радостно зарычал и схватил Ольгу в охапку, закружил ее по гостиной. Чтобы не сшибить длинными ногами мебель, девушке пришлось их поджать. Хохоча и повизгивая, она обхватила Никиту за шею, пока оба не рухнули на диван.

– Ты какими судьбами здесь появилась? – удивленно спросил Никита, не обращая внимания, как Оля одергивает подол платья. – Кондратия Ивановича решила проведать?

– Он сам вызвал меня, – улыбнулась сквозь слезы девушка, положив руки на колени как примерная ученица гимназии. – Говорит, приезжай на пару дней, есть сюрприз. Не думала, что это ты…

Она неожиданно для волхва расплакалась, уткнувшись ему в грудь. Совсем как Тамара при встрече. Приобняв девушку, Никита ласково погладил ее по спине.

– Да ты что? С чего слезы крокодильи?

– Мы же тебя похоронили! О тебе столько писали два года назад! Просто сердце разрывалось! – шмыгнула Оля носом, приходя в себя. – Пропал, погиб в результате то ли несчастного случая, то ли в результате вооруженного конфликта на границе! Не знали, что и думать. Я не верила, честно. Даже с Тамарой пробовала списаться, но потом поняла, как ей тяжко и без моих вопросов. В общем, решила ждать, несмотря ни на что. Интуиция не подвела.

Она вздохнула и схватила Никиту за руки.

– Подожди, ты даже столичные новости не читала в последнее время? – удивился волхв. – Там только обо мне и писали.

– Не поверишь, но так и было. Я же после поездки в Петербург перевелась отсюда в Благовещенск. Там медицинский университет, перспектива. После того, как я продемонстрировала методику лечения организма от глубокого внедрения фармагиков, на меня сразу же накинули аркан и выдернули из Албазина. Я же только-только с практики вернулась, по станицам и селам моталась! Где мне читать?

– А ты сопротивлялась, когда тебя в университет тянули? – засмеялся Никита.

– Еще чего! – фыркнула девушка. – Я, чай, не дура! После такого опыта под руководством Цулукидзе и Кошкина оставаться в Албазине было сущей глупостью! Да и сам ректор посоветовал уезжать в Благовещенск. Признаюсь, мне же Артем Данилович Кошкин дал рекомендацию!

Оля счастливо улыбнулась.

– Так что я теперь там живу и учусь. Даже направление сменила. Теперь у меня специализация по фармагикам.

– Сильно, – удивленно произнес Никита. – Насколько я знаю, такой специализации у Целителей нет.

– Как мне пояснили, император был очень обеспокоен засильем фармагиков в России. А так как Кошкин и Цулукидзе являются флагманами по лечению этой пакости благодаря спасению княжны Меньшиковой, то естественно, что именно они возглавили целый научный институт. Когда они узнали, где я обучаюсь, приказали открыть факультет в Благовещенске. Под меня, представляешь?

Никита ошарашенно почесал затылок. Выходит, Ольга в скором будущем станет специалистом весьма редкого направления в магической медицине.

– И сколько вас таких отчаянных? – спросил он.

– Со мной десять студентов, – девушка важно приосанилась. – Потом мы все возглавим кафедры в других городах.

– Странно, что тебя не пригласили в Петербург. Такой шаг логичнее выглядит.

– Ну, профессорам виднее, – пожала плечами Оля.

В это время послышался стук трости по полу. Сам Барышев вышел на шум, издаваемый молодыми людьми. Он за несколько лет так и не изменился, оставшись таким, каким его помнил Никита в момент отъезда. И даже хромать перестал, вылечив свою проблемную ногу. А вот с тростью не расставался.

– Ну как, Никита, хороший сюрприз я вам устроил? – весело спросил Кондратий Иванович, присаживаясь в кресло напротив молодых. И с удовольствием посмотрел на свою племянницу.

– Угодили, дядя Кондратий, – подтвердил волхв. – Вы же не говорили, что она в Благовещенске учится. А я думал, к родителям уехала.

– Как тебе Оленька? – Барышев подмигнул смущенно зардевшейся девушке. – Красавица стала.

– Жениха пора подыскивать, – поддержал его Никита в тон. – Такой бриллиант пропадает.

– Скажете тоже, – пробурчала Ольга. – Некогда мне о женихах думать.

– Как скажешь, – Кондратий Иванович не стал развивать тему. – Я дал распоряжение стол накрыть. Через полчаса все будет готово. Отпразднуем втроем нашу встречу. Богдана я отпустил на день. По своим делам куда-то навострился.

Как пояснил Барышев, Альбина сегодня тоже не смогла прийти, чтобы встретиться с Никитой, но обещала завтра приготовить отменный домашний пирог. Кухонные работники тоже не подкачали и через обещанные полчаса накрыли стол в гостиной. Никита самолично разлил из плетеной бутылки домашнего вина, которое привезла с собой Оля в качестве гостинца, и произнес краткую речь, что он рад вернуться в ставший ему родным дом. Признался со смущением о своем неумении говорить тосты.

– Мне легче скрипты создавать, – добавил он и хлопнулся на стул.

После первого блюда Барышев аккуратно промокнул губы салфеткой и поинтересовался:

– Кстати, как прошла поездка на кладбище? Господин Астапов посодействует в твоей просьбе?

– Да, вопрос практически решен, – кивнул Никита, нацелившись на картофельную запеканку с грибами. – На следующей неделе думаю завершить дела и вернуться домой. Мама должна быть рядом со своими родичами. И мне спокойнее будет.

– Хорошо, что ты взялся за такое дело, – Кондратий Иванович пригубил из бокала вино. – Иначе быть не должно. А мне ведь стало казаться, что ты вообще забыл, кто лежит в албазинской земле.

– Как можно? – Никита не стал возмущаться, признавая укоры дядюшки справедливыми. – Я все время помнил о своем долге. Прах доставлю в имение.

– Расскажи, где ты был все время? – нетерпение Ольги так и прорывалось наружу. – Или военная тайна?

– Отчасти, – развел руками волхв и повторил ту же историю, кою рассказал Астапову. Он решил придерживаться ее в дальнейшем. В Албазине еще было немало мест, куда нужно заглянуть. Никита планировал съездить в Раздольную и в Золотые Пески. У него появилась мысль еще раз поговорить с Глебом Донским. Вдруг на этот раз отставной офицер согласится переехать в Вологду? Без опытных людей, побывавших в горячих точках, Никита никак не сможет собрать боеспособную гвардию клана. Шубин с Ильясом не вытянут такой груз. Если повезет, то и Арсения с Тагиром можно увлечь своими планами. А что? «Родники» строятся полным ходом, уже целая улица появилась, застроенная удобными малогабаритными домиками для персонала. Подвели воду, канализацию, электричество. Проложили асфальтированную дорогу до «Гнезда» и отворот на загородную магистраль. Правда, поселок нуждается в охране, и для этого понадобятся еще люди. А это, опять же, большие затраты.

– Как страшно, – отвлек его голос Ольги. Девушка поежилась. – Лежать в магической коме, а потом очнуться и не понимать, где ты находишься… Никита, пожалуйста, больше не надо авантюр! Я же тебя хорошо знаю! Угомонись! Больше внимания семье, детям!

– Кстати, Оленька, у меня к тебе предложение, – улыбнулся Никита. – Есть желание переехать поближе к столице? Мне нужны специалисты различных направлений. Целители в том числе.

– К тебе? – растерялась Ольга. – Ты зовешь меня в свой Род?

– Точнее, в будущий клан, – Никита переглянулся с Барышевым. Кондратий Иванович с интересом вслушивался в разговор, но пока ничего не говорил.

– Только в качестве Целителя? – прищурилась девушка. – Или есть другой коварный план?

Никита разгадал ее нехитрую уловку и рассмеялся:

– Разве плохо? Найдем тебе достойного жениха из одаренных. Когда закончишь обучение, будем вместе думать, как применить твою уникальную квалификацию. Например, создадим какой-нибудь медицинский центр в Вологде.

Никита неожиданно замолчал, вспомнив, что Настя Анциферова учится на биоинженера. Вот если бы и ее вместе с Анитой уговорить переселиться в свою Явь, можно и в самом деле освоить перспективное направление в магической медицине. С помощью назаровских капиталов, например, создать лечебный центр…

– Но как на это посмотрит профессор Кошкин? – удивительно, но Ольга пропустила мимо ушей слова про замужество, заинтересованная, надо признать, заманчивым предложением. – Нехорошо будет, если я приму вассальную присягу Назаровым, фактически отказавшись от карьеры.

– Глупости не говори! – вдруг воскликнул Барышев. – Тебе нужно расти, а в отрыве от головного центра будет весьма тяжело. Если Никите удастся поговорить с Кошкиным и убедить его в своих планах, езжай, не раздумывая! Будешь под защитой Рода! Клана! В кои веки появится уверенность в будущем! Эх, еще бы Настю устроить!

– А что с Настей, кстати? – опустошив бокал, Никита отставил его в сторону. – Как она?

– Замуж вышла год назад, – буркнула Оля с досадой. – Родителям неожиданно понадобились средства, а тут, как назло, Настя в Хабаровске с каким-то хлыщом познакомилась из рода Подшиваловых. Они занимаются речными перевозками, в Китай и Маньчжурию ходят. Богатые, не спорю. Мне с самого начала Семен не понравился. Скользкий какой-то, противный. Разговаривает с тобой, а сам глазами по сторонам стреляет, девушек проходящих мимо оценивает. Это нормально? А Настя, дурочка, втрескалась в него. Что-то же нашла!

Оля в сердцах сжала в кулачке вилку, словно орудие возмездия, которым хотела проткнуть своего новоявленного зятя.

– Хорошо, что пока детей нет! – добавила она. – Разобралась, слава Творцу, что за человек! Бабник, каких еще поискать надо! Слушай, Никита, помоги!

– Да чем я могу помочь? – удивился Никита, тоже раздосадованный неудачами старшей «сестренки». – Если они к алтарю встали, их может развести только жрец.

– Они по мирским законам обручались, – возразила девушка. – Даже не в церкви. Подшиваловы христианский крест приняли, а папа заставил Настю не ломаться и особо не заморачиваться по этому поводу. Деньги-то важнее!

Оля заморгала, и на ресницах проступили жемчужины слезинок. За свою сестру ей было обидно и больно. Ведь они мечтали о другой жизни, где есть место любви и уважению, что однажды они уйдут в чей-нибудь Род, который возьмет их под защиту. А получилось совсем наоборот. Как же вовремя появился Никита! Эх, сломалась-то Настя после известий о пропаже их «братика». Ведь однажды она призналась Оле, что Никита являлся для нее тем самым человеком, воплощающим все девичьи чаяния: сильным, смелым, в меру дерзким и самое главное – одаренным. Причем одаренность свою «брат» не ставил на первое место. Он жил вместе с нею, рос как человек, а не как придаток к природному Дару.

– Не было печали, – растерялся Никита и аккуратно разжал кулачок девушки, убирая вилку в сторону. – Значит, детей точно нет? Я имею в виду…. Ну, сама понимаешь!

– Нет, – замотала головой Оля. – Я уговорила дуреху пока не торопиться, даже блокаду поставила, чтобы она не забеременела. Пусть сначала разберется в своих чувствах.

– Что ты сделала? – воскликнул Никита.

Барышев только руками развел.

– С огнем играетесь, девки, – проворчал он без всякой злости.

– Блокаду поставила, – хлюпнула носом девушка. – Настя сама попросила. Теперь беременность не наступит, пока не сниму магический запрет. Ну, это я так назвала – блокада. Суть понятна?

– Да не дурак, понял, – яростно вцепившись пальцами в вихры на макушке, Никита лихорадочно соображал, что делать с этими экспериментаторшами. Ладно, если муж не сообразит, что происходит. А если узнает? Как будет реагировать? – Оля, я сейчас не могу как былинный богатырь мчаться в Хабаровск и освобождать твою сестру от человека, которого совершенно не знаю. Очень много дел за время моего отсутствия накопилось. Пусть еще подождет немного, а? Мне от тебя ответ нужен. Переедешь в Вологду?

– А ты уговоришь Артема Даниловича? – с надеждой спросила Ольга. – Хочу уехать отсюда!

– Уговорю, – пообещал Никита. – Думаю, профессор не откажется лично курировать самую одаренную студентку.

– Ой, скажешь тоже – одаренную, – отмахнулась девушка и улыбнулась. – А что это мы с пустыми бокалами сидим? Никита, поухаживай за сестрой и за дядюшкой! Расскажи лучше о своих детях. Мне интересно, какие способности они от тебя унаследовали!

Ватикан, август 2013

В кабинет государственного секретаря Луиджи Гросси входил с непонятной тревогой. Он только что вернулся с Мальорки, где проводил двухнедельный отпуск с женой и двумя сыновьями. Даже спрашивать его было необязательно, как прошел отдых. Луиджи полностью вкусил прелести морских поездок на яхте; благодаря своим мальчикам увлекся подводной охотой на крупных мясистых тунцов; по вечерам с женой сидел на террасе одного из многочисленных прибрежных ресторанчиков и пил душистое вино, разговаривая обо всем на свете, только не о работе. Потому как знал: стоит допустить мысли о ней – все, отдых становится пресным, а ощущение рутины начинает захлестывать с головой еще задолго до приземления самолета в аэропорту Рима.

Именно эти моменты не любил сорокапятилетний Луиджи Гросси, руководитель секции по иностранным делам в Апостольском дворце. А если быть точнее, очень секретной секции, проводящей очень секретные операции по всему миру. Если граф Борджиа вызвал его к себе, намечается работа, подвластная только спецам Гросси – бывшего офицера, прослужившего в Африканском легионе десять лет. Спецоперации, диверсионные рейды по охваченным межплеменной резней территориям, зачистка самых одиозных вождей, не желающих идти на компромиссы с властями.

Всего хватало с избытком. Трижды ранен, обладатель нескольких наград, подхваченная где-то малярийная лихорадка. Гросси с радостью принял предложение представителя Ватикана занять пост заместителя руководителя секции по спецоперациям. Зато не будет этой изнуряющей жары, бесноватых полуголых аборигенов с оружием в руках! Чего тут гадать? Согласен!