Текст книги "Наследник (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 34 страниц)

– Эй, а я? – возмущенно произнесла Тамара, выходя из душа в халатике и с огромной башней из полотенца, намотанного на голову, чтобы не намочить и не испортить прическу. – Я тоже хочу сводить! Зря, что ли, два месяца портного мучили? Никита, надеюсь, наш подарок понравится наследнику?

– Абсолютно уверен, – улыбнулся Никита.

С подарком он как раз не заморачивался, удивляясь переживаниям жен, что лучше всего преподнести цесаревичу. Для таких случаев было лучшее средство в виде магического свитка. Но к данному мероприятию требовалось два свитка: цесаревичу Владиславу и его невесте, которая, по активно ходящим по Петербургу слухам, уже прибыла в столицу. Ее и должны представить сегодня перед многочисленным дворянством и объявить о помолвке. Один свиток с запитанными рунами косметических ингредиентов приготовлен для княжны Софьи Хованской, который ей обязательно понравится, судя по реакции Надежды Игнатьевны, выпрашивающей уже пятый презент для своих сановитых подруг.

Свиток для цесаревича содержал несколько активных скриптов для магического улучшения технических характеристик автомобиля. Владислав был фанатом гоночных машин, что для Никиты не оказалось неожиданным. Зная его пристрастия, легко сформировать потребный и нужный подарок. Оба презента уже «созрели», и теперь лежали упакованные в тубусы из палисандрового дерева. Даже интересно, что подумают дворцовые волхвы.

– Я тоже в душ, – решила Даша.

– Когда начало церемонии? – на всякий случай уточнил Никита.

– В семь, – ответила Тамара, аккуратно раскладывая на туалетном столике свою косметичку как врач перед операцией – инструменты. – У нас еще будет время зайти к родителям. Они должны вот-вот приехать.

В дверь настойчиво постучали. Переглянувшись с женой, которая почему-то встревожилась, Никита пошел открывать. На пороге стоял высокий офицер в белом парадном мундире. С левого плеча свешивался золотой аксельбант, пуговицы с имперскими орлами едва не слепили глаза.

– Слушаю вас, господин майор, – взглянув на погон, дружелюбно произнес Никита.

– Господин Назаров? – переспросил офицер. – Вас тотчас просят прибыть на аудиенцию. Я провожу вас.

– А к кому, если не трудно ответить? – озадачился Никита. Может, тесть уже приехал и теперь таким образом развлекается до начала торжеств?

– Вы все узнаете, – майор отступил чуть в сторону, предлагая Никите идти с ним.

– Одну секунду, господин майор, – прикрыв не до конца дверь, Никита заглянул в спальню и предупредил Тамару, что ненадолго исчезнет. Кому-то очень захотелось с ним встретиться.

Адъютант повел Никиту иным путем. Через коридор они спустились по служебной лестнице, пересекли два шумных от гостей крыла и оказались под стеклянным куполом, залитым солнечным светом. На пути им встречались только гвардейцы, вооруженные короткоствольным оружием.

– Прошу, – жестом показал сопровождающий в левое крыло, отходящее от переходного тоннеля. – Сейчас сработают блокираторы, и ваша магическая Сила перестанет действовать. Отнеситесь к этому с пониманием. Вам ничего не грозит.

Пожав плечами, Никита ничего не ответил, и тут же ощутил, как вокруг него взбаламутился воздух и сжал невидимыми путами, разом блокируя прокачку энергетических каналов. «Хорошо иметь последний аргумент в виде накачанных мускулов и умения драться, – с усмешкой подумал волхв, продолжая движение по опустевшему коридору. – Вот только не все тонкости учитывает охрана. С другой стороны, про мои возможности император прекрасно знает, и наверняка зубры службы безопасности осведомлены.»

Коридор закончился широким холлом, где никого, кроме склонившегося над столом адъютанта-секретаря никого не было. Он встал и коротко бросил:

– Проходите, вас ждут.

Сопровождающий офицер распахнул тяжелую резную дверь, покрытую лаком, и произнес:

– Прошу!

А сам сделал шаг в сторону, пропуская Никиту в светлый кабинет, откуда хорошо было глядеть на сосновый лес, стоя у огромного полотна оконного проема. Дверь закрылась со звонким щелчком. Оглянувшись по сторонам, волхв заметил молодого человека в белой рубашке без галстука. Верхняя пуговица небрежно расстегнута, что говорило о неофициальности встречи. Аккуратная прическа, пытливые карие глаза, широкие скулы, легкий загар на лице – Никита сразу узнал наследника. Цесаревич Владислав с любопытством, чего и не скрывал, изучал гостя.

– Ваше Императорское Высочество, – склонил голову Никита в приветствии.

– Давайте без излишней церемонии, – подтвердил догадку волхва цесаревич. – Можно просто – Великий Князь. Проходите, Никита, присаживайтесь.

Он широким жестом показал, что можно выбрать себе любое кресло. Никита сел возле журнального столика, притулившегося возле окна. Цесаревич кивнул и устроился напротив.

– Давно хотел с вами познакомиться, Никита, да вот что-то постоянно мешало, – признался наследник. – То личные дела, то ваше отсутствие. Теперь-то никуда не сбежите, надеюсь?

– Постараюсь, Великий Князь, – улыбнулся волхв. – Если не вмешается случай.

– Часто вмешивается? – усмехнулся в ответ цесаревич. – Судя по вашему послужному списку, так и есть.

– Послужной список? – приподнял бровь Никита. – Не знал о таком.

– А я давно слежу за вами, – подмигнул по-мальчишески Владислав. – Отец рекомендовал. Знаете, наследнику всегда приходится ориентироваться на политические пристрастия окружающих его людей. Особенно, когда большинство из них открыто демонстрируют желание сменить форму правления. Слава Перуну, я стараюсь подбирать свою свиту хоть и по капелькам, но основательно. Те люди, на которых я опираюсь, меня не подведут. А вы как раз из тех, кому я готов верить.

«Не ошибись, цесаревич, – мог бы сказать Никита, но промолчал. Глупо высказывать мысли, которые бродят и в голове Владислава. Парень ведь не дурак. – многие на этом горели».

– На основании моего списка? – на всякий случай уточнил Никита, поняв, что его мысли хорошо прочитаны Меньшиковым.

– Аналитические выкладки, беседы с отцом и дядюшками, и, наконец, я слежу за своей двоюродной сестрой. Тамара ни за что бы не вышла за человека, который далек от нее по духу. А именно ваша жена является тем самым эталоном моих пристрастий. Вы хорошо смотритесь друг с другом, поэтому и рискнул с вами заговорить.

– Великий Князь, а в чем подоплека разговора? Что заставило вас пойти на контакт со мной?

Пальцы цесаревича простучали по подлокотникам кресла.

– Формирование Малого Кабинета. Я ищу соратников, сподвижников. Опору своей власти, которая рано или поздно перейдет ко мне. Вот так откровенно. Вы, Никита, получили огромный аванс в виде кланового герба. Или же вы будете отрицать, что грамота, данная вам императором, результат всего лишь некоторых ваших авантюр? У вас нет армейского ценза, в спецоперации на Дальнем Востоке вы участвовали как гражданское лицо. Долг дворянина стоять на защите Отечества, а вы решили не продолжать службу, перейдя в Академию Иерархов.

Подняв руки в успокаивающем жесте, Владислав тут же смягчил наезд:

– Впрочем, ваши успехи в других областях характеризуют вас настоящим и преданным подданным российского трона. Не подумайте, что я хотел принизить все, что создано вашими, и только вашими руками. Я лишь обозначаю свое отношение к человеку, который проявляет разумные действия для спокойствия в империи.

– «Радуга», – подсказал Никита. – Вы забыли о «радуге», Великий Князь. Мне пришлось изрядно попортить свое здоровье, чтобы понять механизм действия этой гадости.

– Я помню, – сжал губы Владислав. – Впрочем… Давайте напрямую. Как вы относитесь к тому, чтобы войти в мою свиту?

– Нет, – тут же твердо ответил Никита. – Осмелюсь отказаться. На мне слишком большая ответственность, чтобы махнуть рукой на свое дело и семью, занимаясь только вашим сопровождением по Петербургу. Увы, я слишком поздно влился в состав дворянской знати и слишком рано повзрослел.

– Меня отец предупредил, что вы так ответите, – нисколько не выказал своего разочарования или недовольства цесаревич. – Не слово в слово, но смысловая подача именно такая. Что еще раз показывает: вы человек принципов. Хочу, Никита Анатольевич, чтобы между нашими семьями, вдруг неожиданно разошедшимся по разным кланам, не было недопонимания.

– Мне тоже нужны крепки союзники, – признался Никита. – Но такие, которые не ударят в спину через десяток лет, почувствовав мнимую угрозу с моей стороны.

Цесаревич слабо улыбнулся и кивнул в знак понимания. Какое-то время молодые люди молчали, пристально изучая друг другу, и ни один из них не дрогнул, не отвел взгляд.

– Хотите союзников, Никита? – вдруг оживился Владислав. – Охотно. Их у нас есть, как любят каламбурить некоторые шутники. Такие союзники, о каких вы мечтаете. Но есть одна проблема. Они так же молоды, как и мы с вами. Мощная прослойка старших родовичей жестко контролирует их возможности и желания. Готовы ждать?

– Двоякий вопрос, Великий Князь, – призадумался Никита. – Ждать-то готов, но меня напрягают некоторые моменты. Близость к власти ваших оппонентов вроде Балахниных, Волынских и Шереметевых. Вы прекрасно знаете их мысли и желания. Как хотите бороться? Неужели переманите наследников на свою сторону?

Меньшиков наклонился вперед, кожаная обивка вкусно захрустела.

– Последние сто лет мои предки закладывали институт преемственности власти и искали методы, которые могут обезопасить нас от потрясений. Мы не против многопартийности, Сената, Конгресса и черт-те чего еще, схожего с нашей Думой. Но мы против слома всей системы, заложенной после смерти Петра Алексеевича Романова. Согласитесь, вам же нравится нынешняя Россия?

Никита прислушался к себе и уверенно кивнул. Какой может быть другая Россия – он уже видел.

– Ну, вот, не все так плохо, – улыбнулся цесаревич. – Согласен, что существует опасность развития по самому дурному сценарию, если кланы не договорятся о паритете и не найдут противовесы. Тогда мы получим неофеодальную рабовладельческую Россию с новейшими технологиями и вооружением, а также амбициозные империи-престолы с архаизацией общества.

– Элитарные сословия и рабы-простолюдины? – упростил мысль Владислава Никита.

– Именно, – кивнул наследник престола. – Я не хочу, чтобы мои потомки топили в крови вставшую на дыбы Россию. Хочу, чтобы им досталась сильная страна, где будут рады всем талантливым и умелым, землепашцам и рабочим.

– Смело, – Никита был согласен с Владиславом, потому что сам хотел спокойствия своему молодому клану. – И трудновыполнимо.

– Почему?

– Кланы, – пожал плечами Никита. – Вот самая архаичная система России, и самая прочная. Ее не сломать, как бы мы не хотели. Здесь все замешано на таком крепком растворе, рецепт которого затерян в веках.

– Давайте подчиним их, – цесаревич откинулся назад. – Знаете же, как более мелкие банки или предприятия попадают в пасть крупным акулам бизнеса? Я с вами откровенен, Никита, потому что уверен в вашей поддержке. Меня никто не уполномочивал говорить такое, но я хочу сделать ставку на ваш клан.

«А вот тут ты, цесаревич, лукавишь, – мелькнула мысль и хихикнув, спряталась где-то глубоко в голове. – Как раз грубо прощупываешь мои настроения и желания по заданию отца. Но Меньшиковы и в самом деле стали активно искать союзников среди дворянских родов, не столь именитых, как петербургские Семьи. Что ж, такое предполагалось. Слишком откровенно стали закрываться в защитной раковине».

– Мы с вами стоим перед глыбой, – решил сманеврировать Никита. – Даже Его Императорское Величество очень осторожен в выборе каких-либо резких действий.

Цесаревич согласно кивнул и поднялся на ноги. Никита тут же повторил его маневр, понимая, что аудиенция закончена или подходит к концу. Интересно только, велась обычная запись на аудио и видеопленку? Замершие каналы энергии сигнализировали, что блокировка продолжает действовать. Не прощупать магическим взглядом стены кабинета. Если император запретил любую запись, значит степень доверия к Назарову очень высока. Хотелось бы верить, хотелось…

– Я все понимаю, Никита Анатольевич, – впервые полно назвал его Владислав, подавая руку для пожатия. – Надеюсь, что в будущем у нас появятся общие интересы и проекты. До встречи на торжестве. Буду рад познакомиться с Дарьей Александровной. Заодно представлю свою невесту. Думаю, у них много общих интересов найдется.

– Хочу на это надеяться, Ваше Высочество, – Никита крепко пожал руку цесаревичу, и только шагнул к двери, как она распахнулась. Словно сопровождающий ждал этого момента. Значит, все же обычная камера работала. Но записывался ли звук? – До свидания!

– Всего доброго, господин Назаров! – дружелюбно кивнул Меньшиков.

В номере к нему бросились встревоженные жены, уже облаченные в свои новые платья. Стрелки часов неумолимо подходили к началу торжества. У Назаровых не было того необходимого веса, который позволял чуточку сыграть на публику и появиться попозже. Так обычно и бывало, что первыми всегда проходили столбовые дворяне, стоящие чуть ниже по иерархической лестнице. «Тяжеловесы» же пользовались вовсю своей маленькой хитростью. Исходя из этого, можно было предположить, что те же Шереметевы, Волынские, Балахнины появятся в самом конце церемонии представления гостей.

– Ты где был? – спросила Тамара, вглядываясь в лицо супруга. – Мы тут все варианты перебрали, вплоть до того, что тебя арестовали!

– За что меня арестовывать? – рассмеялся Никита, с удовольствием глядя на жен, ощущая себя счастливым собственником. – Я же верноподданный Российской империи, зла не творю, разве что для врагов. Когда идем?

– Думаю, через полтора часа будет нормально, – посмотрев на часы, ответила Тамара. – Мы как раз подойдем к основному потоку. Ну, как тебе мы?

И обе дамы синхронно покрутились перед Никитой, чтобы тот оценил их наряды.

Для женщин выбор платьев не был регламентирован какими-либо уставами, так как предстоящее торжество в большей мере предназначалось для молодежи. Поэтому дозволялись даже коктейльные платья различной длины, но лишь во втором или третьем раунде, когда веселье перехлестнется в бары и на танцполы. Строгая длина нарядов была допустима лишь на начальном этапе, но и здесь дозволялась небольшая вольность в виде небольшого разреза на бедре, чтобы показать стройную женскую ножку; многие не гнушались глубоким декольте или открытыми плечами.

Никита уже видел праздничные наряды девушек, но сейчас, когда они были доведены до совершенства, едва перевел дух. А как же иначе, если эти самые разрезы присутствуют у обеих. Да еще открытые плечи, демонстрирующие легкий и приятный загар (результат частых посещений солярия!). Платье Тамары насыщенного алого цвета контрастировало с изумрудно-золотистыми переливами Дашиного наряда. На левом плече младшей жены алел бутон живой розы. У Тамары же был аналогичный, только глубокого голубого цвета. Это был намек на события, о которых уже знали в Петербурге многие. Нечто вроде боевой награды, метки: род сумел отстоять свою честь и уничтожить своих обидчиков.

По настоятельной просьбе Никиты в каждое из платьев были вплетены защитные серебристые нити. Пришлось изрядно потрудиться, чтобы навесить плетение на каждый сантиметр артефакта. Целая катушку тончайшего материала передали портным с точным указанием, что и как нужно делать. Никита учитывал то обстоятельство, что в резиденции обязательно врубят блокираторы, и любая защитная безделушка окажется хоть и красивым, но бесполезным мусором. А вот нити имели пассивную защиту. Так что его красавицы могли быть спокойны. Первую атаку – не допусти боги! – артефакт отразит.

– Девочки, вы – огонь! – Никита с трудом сдерживал суматошное биение сердца. Собственник сокровищ внутри него довольно урчал от восхищения. – Вы сами по себе прекрасная сила, сбивающая с ног! Не меньше двадцати килограмм тротила! Поражающая мощность радиусом в сорок метров! Это почти весь приемный зал!

– О чем это он? – удивленно спросила Даша.

– Оценил! – Тамара была довольна. Ей-то было понятно, что там бормочет супруг. – Кажется, придется помочь мужу сдвинуться с места. Иначе рискуем опоздать.

– А вы не боитесь, что ваш выход парализует торжество? – задумался Никита.

– Милый, мы ведь для тебя стараемся, – мягко сказала Тамара, правильно дозируя нужную и своевременную лесть. – Хотим достойно выглядеть рядом с самым лучшим мужчиной на свете. А остальные пусть со стороны смотрят.

И сбивая совсем замершего на середине комнаты Никиту с мыслей, она добавила:

– Переодевайся. Твой костюм готов и поглажен. И поторопись, пожалуйста.

Вышли пораньше, чтобы неспешно прогуляться от гостиницы до правого крыла резиденции, отданного под торжество. Даже издали было хорошо видно, как постарались оформители придать красочности парадному входу. Все утопало в цветах и шарах разных размеров; длинное ковровое покрытие сбегало с лестницы на асфальтовую дорожку; откуда-то неслась музыка; яркие фонари рассеивали сгущающиеся сумерки.

Было многолюдно. Вокруг праздничные наряды женщин, строгих цветов костюмы старшего поколения и разнообразные – молодежи, которой, кстати, приехало преизрядно. Многие приветливо здоровались с Назаровыми, но большинство, конечно, выделяли при этом Тамару. Знакомых Никиты было очень мало. Но тем не менее представители родов Орловых, Карповичей, Воронцовых, которые пересекались с ним во время обучения в Академии, дружелюбно приветствовали Никиту. Многие с огромным любопытством поглядывали на Дашу, а женщины простреливали друг друга взглядами, оценивая наряды.

К Никите и девушкам присоединились Антон Шубин, Ильяс, Лязгун, Нагай и Миша Шаталов; они шли чуть позади и по бокам. Большинство аристократов не пренебрегали статусной охраной. И сейчас черных костюмов было настолько много, что казалось – целая стая грачей заполнила лужайки и огромную площадь при дворце.

– Господин Назаров с… супругами! – громогласно известил мажордом в белоснежном костюме, когда Никита с Тамарой и Дашей под ручку прошел через арку входных дверей. Он на мгновение запнулся, перебирая в уме варианты ответа, но сделал правильный ход. Нетривиальная задача, когда гость прибывает не с одной дамой, выбила у мужчины капельки пота на лбу. Были бы любовницы – объявил бы по имени. Дочери тоже попадали в легкую категорию. Но такая ситуация у мажордома возникла впервые, хотя, старательно заучивая списки гостей, он не мог не знать, кем приходятся Никите эти девушки.

Но все равно было необычно. Облегченно вздохнув (кажется, подобных казусов сегодня уже не будет), мажордом вернулся к своим обязанностям, выкликая очередные имена.

Владислав встречал гостей лично. Рядом с ним стояла миловидная светловолосая девушка с легким румянцем на щеках. Она оценила масштабы происходящего и слегка робела, попав в такую обстановку. Но, скорее всего, ей льстило быть в статусе нареченной. Будущая жена цесаревича приветливо улыбнулась, когда Меньшиков представлял Никиту, Тамару и Дашу. Спокойно вынесла информацию, что все трое являются семьей, и даже пожелала счастья.

– Сестренка! Как же я давно тебя не видел! – Владислав хотел обнять Тамару, когда закончилось официальное представление, но сдержался, осознавая, что находится под прицелом сотен глаз, а потом с улыбкой посмотрел на Дашу. Опять перевел взгляд на двоюродную сестру. – У нас появилась еще одна дальняя родственница? Я слышал от Надежды Игнатьевны эту историю, но, признаюсь, не до конца верил! Если бы встретил Дарью Александровну случайным образом, мог бы и спутать с Тамарой.

– Поверьте, Ваше Императорское Высочество, так и было, – подтвердил Никита.

Все рассмеялись.

– Мы обязательно поговорим, – мелодично произнесла Софья, прощаясь с девушками. – Не теряйтесь, пожалуйста!

– Она хорошенькая, – по-простецки шепнул Владислав Никите, показывая взглядом на Дашу. – Вы умеете гранить драгоценные камни, сударь.

– А вы излишне скромны, Ваше Императорское Высочество, пряча такой бриллиант от нас, – не остался в долгу Никита, имея в виду Хованскую. Он не лукавил. Провинциальная красота Софьи рано или поздно расцветет столичным шармом. Уж в женской красоте волхв без лишней скромности толк знал.

Оба заулыбались и разошлись. Их скоротечный разговор не остался без внимания. По углам зашептались, просчитывая дальнейшее развитие ситуации. Несомненно, молодой человек, ведущий яркую женскую пару по кругу большого зала, давно был в фаворе к императору, но сейчас и наследник подтвердил свое расположение к молодому дворянину.

Никита был вынужден оставить своих жен рядом с подружками Тамары, чтобы не скучали; к его радости, здесь были братья Воронцовы – Андрей и Василий – а также почти все молодые ребята из вассальных родов императорского клана. Мирон Адашев, высокий черноволосый красавец с заметной родинкой под нижней губой, приветливо подал руку.

– Наконец-то наш отшельник изволил вылезти из вологодских дебрей, – пошутил Андрей Воронцов. – Мы уже скучать стали, никаких сплетен про вас. Обсуждать нечего.

– Почему же? – усмехнулся Адашев. – А как насчет последних событий? Никита, может, лично расскажешь, как удалось спасти пацана Кости Краусе? Я понимаю, приятного мало, но по столице столько нелепостей ходит… Якобы ты кучу народа уничтожил своей Силой, многих наказал, кого-то данью обложил как князь из древних времен. Впрочем, это твое дело: рассказывать или нет.

– Поверьте, господа, ничего интересного, – покачал головой Никита и подхватил бокал шампанского с подноса, который нес мимо них официант. – Огонь, грязь, кровь. Я ведь сторонник переговоров, а война – последний довод. Не моя вина, что кто-то пытается испытать судьбу.

– Да, с тобой лучше не шутить, – хмыкнул Василий Воронцов. – Я бы тоже так поступил. Честь рода требует жестких решений. Удалось покарать всех похитителей?

– Кое-кому стоит спрятаться получше, – туманно изрек Никита, вслушиваясь в возбужденный гомон собеседников. Еще бы, в открытую узнать, что кровники до сих пор где-то прячутся, дорогого стоит. С другой стороны, от кого утаивать священное право мести? Про убитых узнают, а про живых предпочтут промолчать.

– Судари, да что вы все о неприятном? – воскликнул невысокий юноша с усиками, глядящимися на его полноватом лице довольно забавно. – Мы бы хотели узнать, откуда Никита привез такую симпатичную особу, как Дарья Александровна? Почему мы так мало о ней знаем? Тебе нужно срочно переселяться в Петербург! Тамара Константиновна и Дарья Александровна обязаны украсить своим присутствием светское общество!

– Господин Свешников, я боюсь за это общество, – под смех друзей ответил Никита, попивая шампанское. – Посмотрите внимательно вокруг, и обратите внимание на реакцию мужской части сегодняшней Ассамблеи, когда они смотрят на моих жен. Как думаете, Сергей, у кого сегодня будет шанс уйти без сердечного приступа, без косоглазия и без свернутых шейных позвонков?

– А еще со следами пощечин от своих благоверных! – под громкий смех добавил Андрей Воронцов. – Сережа, ты излишне горяч! Никита сам знает, где ему жить. Возможно, через пяток лет он и передумает.

– Все может быть, – согласился Никита, поглядывая по сторонам, выискивая алое платье жены. Тамара чувствовала себя как рыба в воде и уверенно маневрировала среди прибывающих гостей вместе с Дашей, где надо идя на абордаж нужных персон, а где просто и изящно отворачивая в сторону, не желая затевать пустые разговоры.

Значит, процесс знакомства идет полным ходом. За жен волхв был спокоен. Тамара знает, к кому подойти и представить младшую со-жену в выгодном свете. Может, и в самом деле прислушаться к разумным, по сути, словам и переехать в Петербург? Но тут же отбросил эти мысли. Пока рано. Нужно укрепить финансовый фундамент клана, запустить все проекты, которые намечены на ближайшие пять лет, попробовать все-таки перетянуть в свою Явь сестер Анциферовых со своими семьями.

– Кстати, Никита! – оживился Адашев. – Прошел еще один слух, что ты вместе с профессором Кошкиным замыслил какой-то медицинский центр строить. Да об этом все Целители Петербурга и Москвы шепчутся! Ты же знаешь, что моя матушка как раз работает под руководством Артема Даниловича.

– Так…, – хмыкнул Никита. – А какая специализация? Извини, не интересовался.

– Она по акушерству. Выправляет патологии с помощью своей энергетики, – Адашев потер подбородок в волнении. – Никита, вопрос, конечно, нескромный, или даже преждевременный: что именно в этом центре будет приоритетным?

– Мирон, да я бы рад тебе ответить, но сам еще толком не знаю, на что делать упор, – развел руками волхв. – Но одно точно знаю: биоинженерия пойдет первой в списке. Но это отдельный пункт! Может, кардиология займет верхнюю строчку!

– Биоинженерия – серьезная штука, – закивал Свешников. – Я читал, какие чудеса можно с ее помощью делать. Руку заменить биоимплантом, например…

– Здесь, скорее, завязка на магических компонентах, – возразил Никита. – В смелых планах вообще научиться отращивать ампутированные конечности. Там же не искусственный прирост пойдет. Организм сам будет давать необходимый материал. Сейчас как проходит операция? Если конечность успели спасти и стали приращивать с помощью медицинских магоформ, то есть шанс. А я беру проблему шире. Во время боя, например, солдат теряет руку. У санитаров нет возможности ее найти и поместить в контейнер. Раненый поступает в госпиталь с печальным диагнозом. Вместо руки – культя. Что делаем?

– Что? – заинтересовались молодые люди.

– Помещаем в капсулу с магическими и биологическими жидкостями и наблюдаем, корректируя курс лечения. Это теория. Потому что я сам толком не знаю, как все получится.

– Тогда откуда такая уверенность? – спросил кто-то из новых присоединившихся, заинтересовавшись оживленным разговором. – Сможет ли раствор активизировать рост клеток?

– Может, – кивнул Никита. – Я не отрицаю многих плюсов такого направления, я лишь затрудняюсь ответить, насколько трудоемким будет процесс.

– У нас слабая база, – Адашев подобрался поближе к Никите. – Но я уверен, что изыскать средства и специалистов можно.

– Император заинтересовался, – кивнул волхв, с интересом смотря за передвижениями Мирона. Что-то ему было нужно. – Долевое участие с моей стороны и Меньшиковых. Дело лишь за мной и Кошкиным. Нам нужно найти специалистов, работающих в смежных сферах.

– Скрестить ежа с удавом? – хмыкнул Андрей Воронцов. – То бишь магов-инженеров и Целителей?

– Иного пути нет, – твердо ответил Никита. – Господа, позвольте вас покинуть на некоторое время! Нужно приглядеть за своими сокровищами.

Народ засмеялся, понимая, о чем идет речь. Никита попрощался, и пробиваясь через сгущающуюся толпу, ориентировался на платье Тамары. Мажордом уже объявил о приезде Великого князя Меньшикова, Балахниных, Шереметевых и прочих тузов Петербурга. Звучала легкая музыка, раздавались взрывы смеха, кто-то потянулся в соседний зал, где начались танцы.

В небольшом кругу вместе с женами он заметил Катю Меньшикову с плечистым коренастым парнем в костюме песочного цвета. Он возвышался над всеми девушками как надежная гранитная скала, но взгляд, которым он одаривал младшую сестру Тамары, был полон обожания. Да, в такую барышню трудно не влюбиться. Особенно если она и сама не против ухаживаний.

– А вот и наш дражайший муж, – улыбка расцвела на губах Тамары. – Познакомься, Никита, с молодым человеком Катеньки. Виконт Разумовский.

– Можно просто Семен, – добродушно усмехнулся парень, протягивая широкую ладонь. Крепко пожал. – Наслышан о вас, Никита. Приятно познакомиться воочию. Екатерина Константиновна чуть ли не вашим летописцем является. Можно сказать, я вхож в тайны вашей жизни.

– Взаимно приятно, – Никита посмотрел на зардевшую Катеньку, скромно держащую руку спутника. В своем сиреневом платье и с замысловатой прической, увенчанной лентой такого же цвета она выглядела очень привлекательной. В глазах ее мелькнули шальные искры, и розовый язычок показался между губ и нырнул обратно. Ей-богу, девчонка еще!

Он все-таки поцеловал Катю в щеку в знак приветствия.

– И много наговорила сия прелестница? – поинтересовался Никита, кивая на свояченицу. – Все тайны выдала?

– Если бы я демонстративно не зажимал уши – то все, – снова усмехнулся Семен. – Не против, судари и сударыни, если мы перейдем на «ты»?

Все согласились и дружно направились в буфет, который предлагал разнообразные напитки. Посадив девушек за свободный столик, Никита с Семеном пошли заказывать коктейли. Поглядывая, как бармен ловко наполняет бокалы содержимым, Разумовский негромко произнес:

– Никита, я тебе завидую.

– Почему? – удивленно засмеялся Никита. – Только не говори, что женщины на меня вешаются, а я жен выбираю только модельных. Если об этом речь идет…

– А так действительно говорят, – рассмеялся Семен. – Ты же в Петербурге не живешь, не знаешь, какие разговоры по кулуарам ползут. Перспективные невесты уже всерьез пари ставят, на кого обратит внимание Вологодский отшельник, чтобы взять третью жену.

– Кошмар, – покачал головой Никита. – Отшельником прадеда называли, я-то не достоин такого звания.

– Принимай, ибо с честью продолжаешь его традиции, – пошутил Разумовский. – А насчет пари – серьезно. Расшевелил ты светское общество так, что лихорадит и трясет. Про Тамару все давно знали, что она яркая женщина. А вот Дашу сегодня оценивают так, что мне не хочется быть на ее месте.

– Заметил?

– Ужас, – закатил глаза Разумовский, и оба рассмеялись.

– И все же, почему ты завидуешь? Умело ушел от вопроса или забыл? – Никита поблагодарил бармена и осторожно придвинул к себе полные бокалы.

– Хорошо, скажу, – Семен на мгновение задумался. – Тебя твои жены любят очень искренне, я заметил по разговорам. Просто удивительно, как тебе удается сдерживать баланс, чтобы не свалиться в фаворитизм. Или тоже нужен Дар?

– Любовь, Семен, только любовь, – вздохнул Никита, подавая два бокала новому знакомому. – Причем не такая: любил – остыл – бросил. А другая, когда ты понимаешь, что делаешь. Осознанно. Не принуждая свою избранницу. Не понял?

– С трудом, если честно, – виновато улыбнулся Разумовский. – Надо самому все это испытать.

– Именно. Катя – девушка очень серьезная, сильный сенсорик, – предупредил Никита. – Тебе будет труднее. Каждое твое колебание в принятии решения она заметит и положит на весы. Что перевесит – то и получишь. Я не давил на Тамару, а вот с Дашей получилось труднее. Но мы теперь учимся жить вместе, и нам комфортно. И я уверен, что могу дать свою любовь обеим.

– Поэтому и завидую, – Семен показал взглядом, что пора нести коктейли для заждавшихся девушек.

Время понеслось вскачь. Веселье стало разбиваться на отдельные куски мозаики, в которых каждый нашел для себя то, что было интересно. Плавные вальсирующие мелодии уступали место бодрым ритмам современной музыки, а потом на сцене появлялись исполнители романсов, выбивая слезу у публики. Коалиционные течения сталкивались, кружились в водовороте страстей и горячих споров, чтобы потом разбежаться по углам для обсуждений стратегий и тактических уловок.