Текст книги "Принцесса демонов (СИ)"

Автор книги: Валентина Герман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Глава 16

И вновь конец света переносится по техническим причинам.

Аркадий Давидович

Следующие несколько часов, несмотря на одержанную нами маленькую победу, стали едва ли не более напряжёнными, чем все предыдущие. Ханнингу удалось подтвердить результат на оставшихся двух крысах, хотя процесс восстановления каждый следующий раз проходил немного иначе. К тому же, у последнего из подопытных грызунов после операции отчего-то отнялись задние лапы и хвост.

– Это может быть временным явлением, – сказал Ханнинг, но стопроцентной уверенности в его голосе не слышалось.

– Подождём, пока она восстановится? – хмурясь, уточнила Аманда.

– Нет. Это может занять как пару часов, так и целые сутки. Результаты и без того почти идеальны, мисс Кейтон. Все три живы и не проявляют признаков заражения. А побочный эффект... что ж, мы всё равно не найдём способа его предотвратить.

– Спасибо, что успокоили, – отозвалась Аманда, тревожно сжимая губы. Потом обернулась к сестре.

Аннабель всё это время отказывалась сделать хотя бы шаг от дивана и приблизиться к столу, на который ей неизбежно пришлось бы возлечь. Встретив взгляд Аманды, она сжалась в комок и побледнела.

– Энни... – прошептала Аманда виновато. – Если бы я только могла занять сейчас твоё место, клянусь, я бы это сделала.

Аннабель вряд ли поняла её реплику со своего места, но я стоял рядом, чуть позади, и расслышал каждое слово.

– Всё будет хорошо, Аманда, – проговорил тихо, склоняясь к ней и касаясь подбородком её хрупкого плеча. Аманда почти неосознанным движением подалась ко мне ближе. Сердце пропустило удар, и я прошептал, всей душой надеясь, что мне не придётся обмануть её: – Всё будет хорошо. Просто верь мне.

– Идите сюда, мисс Кейтон, – позвал Ханнинг. – Пора начинать.

Аннабель помедлила секунду, другую, потом всё же поднялась и на деревянных ногах прошествовала к нам. Аманда устремилась навстречу сестре, сжала её ладони в своих.

– Всё будет хорошо, – эхом повторила она мои слова, будто заклинание. – Энни, я обещаю.

– Избавьтесь от платья, мисс Кейтон, – сказал Ханнинг, надевая чистые перчатки и откручивая крышку с большой бутыли, в которой плескалось прозрачное содержимое. – Корсет не позволит вам нормально дышать, да и при судорогах от него одни неприятности.

Аннабель с возмущением уставилась на Ханнинга, потом на меня. Потом обречённо вздохнула и обернулась спиной к Аманде. Та принялась распускать шнуровку и выразительно скосилась на меня, без стеснения наблюдавшего за её действиями. Я усмехнулся и демонстративно отвернулся в противоположную сторону.

– Готово, – сказала Аманда спустя минуту. – Что теперь?

– Помогите ей взобраться на стол. Нет-нет, ложиться не нужно, мисс Кейтон.

Продолжать пялиться в стену всё время операции было глупо. Поэтому я обернулся и как ни в чём не бывало подошёл ближе, становясь рядом с Ханнингом. Аннабель сидела на столе в нижнем белье и вполоборота напряжённо наблюдала за действиями Ханнинга.

– Вы не будете усыплять меня, как этих мышей?

– Если вы готовы потерпеть пару уколов, лучше будет обойтись без этого. Не стоит дополнительно осложнять работу вашему организму.

Аннабель неуверенно взглянула на Аманду.

– Всё хорошо, – заверила та. – Ты справишься. Я всё время буду рядом.

Ханнинг аккуратно взрезал сорочку на пояснице Аннабель, и я едва сдержался, чтобы не воскликнуть от ужаса. Да, я давно привык к чёрной паутине на руках Аманды, я видел подобные отметины на фотографиях, которые показывал мне детектив Дадлоу. Но наблюдать жуткие сизо-чёрные подтёки, расползавшиеся жадными щупальцами по спине юной девушки, было почему-то страшно до мороза по коже.

– Согните немного спину, мисс Кейтон. Вот так, хорошо, – он прощупал пальцами позвоночник девушки и продолжил: – Судя по результатам экспериментов, вводить противоядие лучше всего одновременно. Мистер...

– Сандерс, – подсказал я.

– Да. Принесите несколько небольших ящиков из вот тех сервантов.

Когда я послушно исполнил его странную просьбу, Ханнинг выстроил из ящиков башенку на столе и попросил Аннабель положить поверх локоть. Девушка повиновалась, не произнося ни слова.

– Не выпрямляйте спину. Удобно?

– Вы серьёзно? – хрипло произнесла Аннабель.

– Абсолютно. Вам нужно будет остаться в таком положении на какое-то время, шевельнётесь – всё может обернуться не слишком удачно. Так вам удобно?

– Насколько это возможно, – отозвалась девушка едва слышно.

– Чудесно.

Ханнинг взял большую бутыль, вылил немного жидкости себе на перчатки, растёр между ладонями.

– Чтобы ввести обе дозы одновременно, мне потребуется ваша помощь, – обратился он к Аманде.

– Какая именно? – спросила она, нервно сжимая пальцы.

– Я введу иглу в вену. Вы подержите шприц до тех пор, пока я не буду готов, а когда скажу, нажмёте на поршень.

Аманда побледнела и запнулась, прежде чем произнести:

– Хорошо.

– Если боитесь, я могу сделать это за вас, – предложил я, но Аманда быстро возразила:

– Нет! Я сама.

Я кивнул. Я понимал её. Не то чтобы она не доверяла мне в принципе, но отдать в мои руки судьбу сестры и наблюдать за всем со стороны было бы для неё нестерпимой пыткой.

– Вот. Это антисептик. Протрите руки.

Ханнинг подготовил чистые шприцы, набирая в них теперь немного больше мутноватой жидкости, чем прежде. Сменил иглы. Нащупал вену на локтевом сгибе, отёр её влажным тампоном и привычным движением ввёл иглу внутрь. Тонкая кожица вздыбилась, повторяя форму вторгшегося в её владения металла.

– Мисс Кейтон, держите вот так. Хорошо. Не шевелитесь и ни в коем случае не нажмите раньше времени на поршень.

Аманда каменным изваянием застыла рядом с сестрою. Жуткая это была картина: они, как две капли воды похожие, с неразличимыми выражениями страха на бледных лицах, замершие в странных позах – Аннабель, сидевшая на столе, хрупкая и беззащитная в своей тонкой белой сорочке, и Аманда, до побелевших костяшек сжимавшая шприц, длинная игла которого торчала в локте её сестры.

– Будьте готовы, – предупредил Ханнинг, подходя к Аннабель со спины. – А вы, мистер Сандерс, лучше отойдите. Не стойте над душой.

Я послушно передвинулся ближе к Аманде и принялся разглядывать недвижимый шприц в её руках.

– Сейчас начну. Аннабель, вы можете почувствовать боль, но умоляю вас: не шевелитесь.

Аннабель закусила губу, встретила взгляд сестры. А потом – вздрогнула, и напряжённая до предела Аманда чуть дёрнулась от неожиданности. Шприц колыхнулся в её руках, игла едва не выскочила наружу.

– Сейчас! – скомандовал Ханнинг, и Аманда резко нажала на поршень. Дрожащие руки надавили слишком сильно, игла вдруг соскочила с наконечника, и остатки противоядия прямо из шприца брызнули на кожу Аннабель. Из колпачка иглы, так и оставшейся торчать в локте, полилась наружу кровь. Аманда вскрикнула, схватила иглу пальцами и выдернула её наружу. На месте прокола тотчас набухла густая тёмно-бордовая капля, а следом потёк вниз по коже багровый ручеёк.

Аманда издала болезненный стон, сжимая в одной руке пустой шприц, а в другой – иголку, но не пошевелилась, видимо, сражённая мгновенным шоком. Я обернулся, схватил салфетку из стопки и зажал в локте Аннабель, помогая ей согнуть безвольную руку.

– Что у вас там? – Ханнинг, быстро залепивший место укола на спине хирургической лентой, возник рядом.

Аманда разрыдалась.

– Я... я не...

– Что?!..

– Игла сорвалась, – ответил я быстро. – Аманда немного разбрызгала противоядие.

– Разбрызгала?.. – поперхнулся Ханнинг.

– Всего несколько капель, наверное.

– Я не знаю, сколько, – вторила мне Аманда сквозь слёзы. – А если много?.. Если...

Ханнинг тихо выругался и метнулся за новой дозой.

Аннабель начало слегка потряхивать. Аманда наконец бросила остатки шприца на стол и вцепилась в ладони сестры.

– Быстрее! – взмолилась она.

Ханнинг, побивший все рекорды скорости, уже стоял рядом. Однако времени искать вену уже не оставалось, судороги Аннабель становились всё более заметными. Глаза закатились, она покачнулась. Я бросился вперёд и удержал её на месте, в то время как Ханнинг вонзил иглу прямо в её плечо.

– ...Всё, – выдохнул он облегчённо, зажимая место укола тампоном и накладывая очередной кусочек хирургической ленты. – Давайте, на диван её. Я подойду через минуту.

Я подхватил Аннабель на руки, покрепче прижимая к себе хрупкое, отчаянно бившееся в лихорадке тело. Кожа её уже сделалась сухой и горячей, конечности безвольно болтались, пока я нёс её к дивану, стоявшему у дальней стены. Аманда, тихо всхлипывая, следовала за мной неотступно.

Уложив Аннабель на продавленные подушки, я обернулся к Аманде и, не говоря ни слова, обнял её, притягивая к себе.

– Всё будет хорошо.

Она на миг уткнулась носом в моё плечо, но тут же отстранилась, приклеиваясь взглядом к сестре.

– Я... я едва не погубила её...

– Вы не виноваты, Аманда.

– Мистер Сандерс прав, – согласился подошедший Ханнинг. – Иглы соскальзывают, такое бывает.

Аманда безмолвно поджала губы. Очевидно, она по-прежнему считала себя виноватой в произошедшем, но уже немного пришла в себя, и страсть к самобичеванию уступила в ней место тревоге за сестру.

– Как она?

– Пока всё в порядке, – ответил Ханнинг, замеряя пульс на подрагивавшем запястье. – Сердцебиение учащено, температура тела повышена. Кризиса я не наблюдаю. Всё так, как должно быть.

Аманда судорожно вздохнула. Я взял её за руку.

Всё так, как должно быть, сказал Ханнинг. И нам оставалось только ждать.

Нет ничего страшнее того бессилия, когда в критической ситуации ты не можешь помочь близкому. Когда наблюдаешь, как любимого человека изъедает пугающий недуг; когда леденящие душу мысли заставляют неметь затылок и никак не отпустят, сколько бы ты ни гнал их прочь; когда к тому же втайне чувствуешь за собой вину в произошедшем – недосмотрел, недозаботился... ошибся.

Всё это я мог наблюдать в Аманде на протяжении нескольких долгих часов, в которые Аннабель, бледная, горячая, покрывавшаяся потом и лихорадочно бредившая, судорожно металась из стороны в сторону на старом диване. Спутанные волосы слипались от влаги у неё на лбу, на висках и у шеи, и Аманда бережно убирала падавшие на лицо прядки чуть дрожавшими пальцами. Гладила ладони Аннабель, тихо бормотала ей какую-то бессмыслицу, украдкой глотала слёзы страха и беспомощности, но не отходила от сестры ни на минуту.

Мы с Акко сидели поблизости на случай, если кому-нибудь вдруг понадобилась бы наша помощь. Однако Ханнинг выглядел спокойным и только иногда щупал лоб бредившей девушки, измерял её пульс или проводил ещё какие-то манипуляции.

– Почему так долго? – шёпотом спросила Аманда, когда счёт пошёл уже на третий час нестерпимо тревожного ожидания. – Почему с крысами всё разрешалось намного быстрее?

– Во-первых, именно потому, что ваша сестра – человек. Реакция имеет право отличаться. А во-вторых, в её организме вирус, занесённый с ядом, развивался уже не один месяц. Требуется значительно больше времени, чтобы побороть его теперь.

"Если это вообще возможно", – приходило на ум неизбежное окончание его фразы.

– Почему тогда у меня всё прошло так просто? Почти незаметно... Неужели я действительно настолько отличалась от остальных...

– Насколько, по-вашему, может отличаться слегка отравившийся человек от того, кого в буквальном смысле воскресили из мёртвых?

На это Аманда не ответила. Осознание того, что её сестра находилась на пороге смерти, который однажды уже перешагнула, вряд ли могла принести ей успокоение.

Аннабель полегчало только к концу четвёртого часа. Она устало забылась, дыхание выровнялось, тело перестало пылать нестерпимым жаром.

– Самое страшное позади, – констатировал Ханнинг, осмотрев её, а потом осторожно повернул на бок, лицом к спинке дивана, и слегка оттянул надрезанную сорочку.

Аманда тихо воскликнула, прижимая пальцы к губам и напуганно взирая на спину сестры.

– Не может быть! Почему они ещё здесь? Почему не исчезли? И их было меньше...

– Их было больше, мисс Кейтон, – резковато остановил её Ханнинг, но тут же постарался смягчить тон: – И они исчезают. Всё у вашей сестры идёт хорошо.

Я не мог не согласиться: по сравнению с тем, что мне довелось видеть несколько часов назад, всё и впрямь смотрелось куда лучше. Оставшиеся на коже Аннабель следы теперь походили на чернильные разводы, которые долго и старательно оттирали едким мылом: бледные, едва заметные, хотя, присмотревшись, ещё можно было разглядеть жуткий узор.

– Всё хорошо, Аманда. Аннабель жива. Противоядие сработало, – я, казалось бы, озвучивал очевидное, но Аманде требовалось, чтобы кто-то подтвердил: её молитвы были услышаны, её надежды сбылись. Её сестра останется рядом.

– Сработало?.. – тихий, хриплый голос подействовал на Аманду, словно выстрел.

– Энни!.. – она вздрогнула, засуетилась, помогла сестре повернуться и слегка приподняться на подушках. – Энни, о, слава богам. Как ты?..

Аннабель слабо улыбнулась.

– Жива. Пить хочется.

Посуды в подвале не нашлось, поэтому я принёс ей воды в позаимствованной у Ханнинга чистой колбе.

– Интересная сервировка, мистер Сандерс, – не преминула поддеть меня Аннабель, но в её голосе не звучало привычного презрения или снисхождения. Она говорила мягко и устало, и в своих интонациях и жестах сейчас очень походила на Аманду.

– Что теперь? – поинтересовался подошедший Ханнинг. Он уже сложил свой чемоданчик и выглядел так, словно был готов дать дёру, как только откроется дверь. – Может, пора сообщить им о результатах? Я бы не отказался от более подходящего места для ночлега.

– Думаю, вы правы. И Аннабель тоже нужен полноценный отдых.

– Ну, разумеется, – равнодушно кивнул Ханнинг. Было видно, что судьба девушки перестанет интересовать его с того самого момента, как удерживавшие нас взаперти повстанцы примут её в качестве живого свидетельства исцеления.

Ну и демоны с ним, подумал я, пряча злорадство поглубже. В конце концов, если он думает, что сможет уйти теперь, он ошибается. Послушники Ордена не отпустят его до тех пор, пока сполна не получат желаемого. А это значит – исцеления и возмездия. И – да, мне тоже совершенно всё равно, что станет с ним. Что бы они ни сделали, он заслужил этого.

Я поднялся по ступенькам, ведшим к выходу, и замолотил в дверь кулаком.

– Эй, там! Открывайте. Нам есть что сказать.

Дверь отперли спустя минуту. На пороге стоял Саллохшан, за его спиной маячили ещё пятеро или шестеро бледнолицых.

– Надеюсь, у вас хорошие новости.

– Весьма, – холодно улыбнулся я. – Будьте так любезны спуститься сюда. К сожалению, мисс Кейтон ещё слишком слаба, чтобы передвигаться.

Саллохшан бросил острый взгляд в сторону дивана. Чуть прищурился, затем, жестом приказав остальным ждать, спустился по ступеням. Приблизившись к дивану, он остановился, склонился к Аннабель и, упёршись ладонями в спинку дивана за её плечами, принялся буравить девушку холодным и пристальным взглядом. Аннабель смотрела на него прямо и, будто соревнуясь, не отводила глаз.

– Энни, сможешь повернуться? – неловко попыталась вмешаться Аманда. – Нужно показать ему твою спину.

– Не нужно, – ответил Саллохшан, наконец выпрямляясь. Его голос изменился, смягчился от удивления и удовлетворения. – Я вижу всё и так.

– Как – так? – не поняла Аманда.

Саллохшан снисходительно усмехнулся.

– Чувствую по запаху. Леди Аннабель больше не пахнет, как мы.

Аннабель изогнула брови.

– Серьёзно? Вы отличаете себя по запаху?.. – она невесело усмехнулась и скосилась на сестру. – Представляешь себе, Мэнни? Я, кажется, была самым неудачным экспериментом из всех: ни одной чудо-силы и полный набор последствий.

Саллохшан скривил губы в подобии снисходительной улыбки и, развернувшись, направился к выходу.

– Всех забрать, – скомандовал он. – Развести по отдельным комнатам и приставить охрану. Кшахара оставить здесь. Завтра возвращаемся в цитадель.

– Акко не останется здесь! – возразил я резко.

– Я не оставлю Энни одну! – одновременно со мной взвилась с места Аманда.

Саллохшан обернулся, смерил каждого из нас внимательным взглядом.

– Хранительницу запереть вместе с леди Аннабель, – скорректировал он распоряжение, встречая воинственный взгляд Аманды. – Кшахар остаётся здесь. Ты, – обратился он ко мне, – хочешь ночевать с ним – пожалуйста.

А что я? Я остался с Акко. В конце концов, всё самое страшное для Аманды осталось позади, и теперь она наверняка хотела побыть наедине с вернувшейся к ней сестрою. А бежать мы всё равно не собирались, как ни опасались этого наши тюремщики. В побегах отныне уже не было смысла. Мы должны были покончить с этой историей, и теперь, наконец, могли всерьёз надеяться, что нам это удастся.

Глава 17

Что скажет история? – История солжёт, как всегда.

Джордж Бернард Шоу

На следующее утро мы отправились обратно в Виндсхилл в сопровождении всё того же многочисленного эскорта. Аннабель почти оправилась от перенесённой ночью лихорадки и была лишь немного бледна, однако передвигалась самостоятельно и выглядела непривычно окрылённой. Аманда не отходила от сестры ни на секунду, и на губах её то и дело проскальзывала счастливая улыбка.

Всё самое страшное осталось позади.

В поезде нас с Акко разместили отдельно от прочих пленников и почти не охраняли: мы, собственно, и не вовсе не были никому нужны, и единственное, чего могли опасаться послушники Ордена – так это нашей неуёмной страсти постоянно красть у них Хранительницу. Впрочем, по возвращении в Виндсхилл оказалось, что Аманда сумела уговорить своих телохранителей отпустить их с сестрой домой, хотя, конечно, не без охраны. Нас с Акко на вокзале тоже свободно отпустили на все четыре стороны и только Кэллиша с Ханнингом явно намеревались вернуть в Орден и посадить под замок.

Мне не удалось обмолвиться с Амандой даже словом – только обменяться взглядами, прежде чем они с Аннабель обернулись и в сопровождении шестёрки демонов направились прочь по перрону. Одинаковые фигурки в тёмных приталенных пальто маячили в толпе ещё с полминуты, а потом исчезли, оставляя нас с Акко наедине с серым и туманным декабрьским полуднем, пыхтением быстро остывавшего на морозе поезда и скрипом закрываемых кондукторами дверей.

Мы снялись прямо с перрона, не утруждая себя тем, чтобы пробираться к выходу сквозь ворчливо толкавшуюся толпу. Поднялись над металлическими навесами, укрывавшими платформы, оставили под собой черепичную крышу и медный купол вокзала. Мне показалось, я заметил на площади светловолосую девушку, садившуюся в кэб, но орденцев поблизости не было видно.

Обознался, наверное.

Вернувшись домой, я впервые за несколько недель просто опустился в родное потёртое кресло в своём крохотном кабинете и долгие минуты разглядывал закопчённые стены. Квартиру уже давно стоило сменить: запах гари всё никак не выветривался, да и пепел со стен можно было снять только вместе с отделкой. Но мысли о переезде, как и прежде, быстро рассеялись, уступая место более насущным.

Всё почти закончилось. Кровь Аманды и её сестры была чиста отныне, и смерть отступилась, запахнулась в свои мрачные одежды и рассеялась сизым дымом, перестав наконец ходить за ними по пятам. Наверное, поэтому мной уже сейчас овладела такая глубокая и пронизывающая опустошённость, какая бывает после завершения долгого и затратного дела – хотя часть его, и отнюдь не менее важная, по-прежнему оставалась впереди.

Именно ею мне сейчас и следовало заняться. Наметив план, мы перекусили в любимой таверне, чей хозяин обрадовался нам как родным и пожурил за долгое отсутствие – ещё бы, Акко всегда уплетал его деликатесы за троих, – и отправились навестить Белинду. Не домой, в лечебницу, поскольку стояла ещё середина дня, однако это как раз входило в мои планы.

– Эдж!.. – завидев меня, старая подруга отставила в сторону поднос с какими-то склянками и бросилась обнять меня. – Как ты? Вот ведь бессовестный мальчишка... Хоть бы весточку послал за все эти дни. Я волновалась. Как твои ожоги?

– Давно о них не вспоминал, – признался я честно. Потом вкратце поделился с ней хорошими новостями, отметив, как загорелись облегчением её глаза при упоминании об исцелении Аманды.

– Слава богам. Она такая хорошая девушка. Не заслужила подобной судьбы. Ну, ничего, теперь-то сможет наконец вернуться к прежней жизни. А с её внешностью да чудным нравом девочка без труда наверстает своё.

Белинда была всё-таки достаточно тактична, чтобы не бросать мне прямо в лоб свои наставления, однако я тоже не дурак: прекрасно понял, на что она намекала. Мол, пришла пора позволить Аманде вернуться на положенное ей место, а самому забыть обо всём, что произошло между нами, и продолжить уныло влачить своё незавидное существование. Вот только мне, признаться, плевать сейчас было на мнение Белинды. Главное – чего хотела сама Аманда. И я смел надеяться, что наши с ней желания окажутся схожи между собой.

– Я, вообще, по делу пришёл.

Белинда усмехнулась.

– Ну, конечно. Ты разве когда без дела-то заглянешь.

– Одолжи мне белый халат до завтрашнего утра. И очки, да. У тебя есть очки?

Белинда достаточно привыкла к моим странным просьбам, чтобы не задавать вопросов. Спустя два часа я, нацепив одолженную униформу, придав лицу суровое выражение и зажав в руке исписанную корявым почерком бумажку с неразборчивой печатью, распахнул перед собой двери патрульного управления Виндсхилла.

– Сэр? Вас ожидают?.. – дежурный поднялся со своего места в уголке, отложил газету и внимательно осмотрел меня.

– Меня никогда не ожидают, – хмуро пошутил я и сунул ему под нос измятую ксиву. – Ветеринарный контроль.

– Начальства нет, – испуганно открестился дежурный.

Конечно, нет. Специально ведь ждал почти до вечера, чтобы ненароком не пересечься с местными заправилами, каждый из которых весьма неплохо знает меня в лицо.

– Начальство мне и не нужно. Отведите меня в медкабинет. Срочное распоряжение пришло сверху, подозревают надвигающуюся эпидемию среди кшахаров. Указано немедленно провести поголовные исследования.

Дежурный немного успокоился: раз чёрт в белом халате явился не с проверкой, то и проблем никаких. С преувеличенным дружелюбием, на которое я и рассчитывал после своего заявления, он провёл меня в сверкавшее белизной помещение, где в одиночестве коротала время за потрёпанной книжицей молоденькая медсестра.

– Дженни, тут к тебе пришли. Мистер... – он запнулся, сообразив, что даже не потрудился узнать моё имя.

– Майкл Саунд, – благосклонно отозвался я. – Спасибо, что проводили.

Дежурный смущённо кивнул и скрылся в коридоре. Девушка же, оглядев меня, поднялась из-за стола и обольстительно улыбнулась.

– Добрый вечер. Чем могу помочь?

Я махнул чудо-бумажкой.

– Ветеринарный контроль. Проводим меры по предотвращению эпидемии среди кшахаров. Необходимо до вечера подготовить кровь для анализов, по две пробирки с каждого животного в вашем распоряжении. Сколько, кстати, их у вас?

– Девять, – отозвалась девушка. – А что за эпидемия?

– Сведения не подлежат разглашению, – сухо отозвался я, но, заметив, как разочарованно поджались её губки, сделал вид, что извиняюсь: – Сам не знаю, честно. Нам тоже ничего не сказали. Но предпосылки тревожные. Поэтому если не исполним предписание, нас по головке не погладят.

– Да исполним, конечно, – рутинно отозвалась медсестра. – До вечера, говорите? У меня сейчас трое на вылете, вернутся только через два часа. Остальные в ангаре, могу прямо сейчас ими и заняться.

– Замечательно. И, раз уж есть время, можете сразу подготовить плазму, – не без труда вспомнил я название, которое использовал Ханнинг.

Медсестра безразлично повела плечами.

– Как скажете, мистер Саунд. Собрать её так же, в две пробирки, или будет достаточно одной?

"Да можно вообще всё слить в одну бутылку", – едва не ляпнул я, но вовремя сдержался.

– Всё равно.

Спустя несколько минут я покинул патрульное управление, пообещав вернуться через четыре часа, и, избавившись за ближайшим углом от маскировки, направился к городским детективам – благо обитали все стражи порядка в одном квартале.

– Мне нужен детектив Дадлоу, – заявил я, пройдя сквозь потрескавшиеся двустворчатые двери в фойе.

На мою удачу, тот оказался на месте.

– Я вас помню, – сказал он вместо приветствия, отрываясь от каких-то бумаг на столе. – Вы тот, на кого меня навела блондинка из Ордена. Как ваш друг?

– В порядке. Как ваш сын?

Дадлоу побледнел, а потом нахмурился с раздражением и злобой.

– Вы знаете, верно? Видели его там.

– Видел, – не стал отрицать я и добавил мягко: – Потому и пришёл. Мы отыскали противоядие.

Дадлоу выпрямился, выронил ручку. Лицо его вытянулось в неверии, потом озарилось какой-то безумной надеждой.

– Вы... и что вы хотите за него?

– Одну услугу. Нет, вернее, не так, – поправился я. – Противоядие ваш сын получит в любом случае. Это не зависит от меня.

Прежде я никогда не выдал бы подобную деталь, предпочтя иметь в запасе рычаг для воздействия. Но теперь... теперь мне было жаль обманывать старика: взглянуть только в эти его полнившиеся надеждой глаза да на руки, нервно терзавшие и без того истёртые манжеты.

– Ваш сын скоро к вам вернётся, – повторил я. – Вам же я хочу предложить одно дело. Взаимовыгодное и, к тому же, способное удовлетворить нашу общую жажду мести.

Дадлоу только поднял брови, ожидая, когда я продолжу.

– Я предлагаю вам разрушить Орден до основания. Сделать так, чтобы больше ни ваш сын, ни другой такой же наивный мальчишка не попал в лапы этих мерзавцев.

Дадлоу нахмурился.

– Думаете, я не мечтал об этом? Но за Орденом стоят слишком могущественные люди. Настолько, что идти им наперекор смерти подобно. Вы знаете, что им покровительствуют даже епископ и сам король?..

– Знаю. Но у меня есть идея, как избежать гнева небожителей, а точнее, направить его в нужное русло.

Дадлоу несколько мгновений с сомнением изучал меня. Потом вздохнул и улыбнулся.

– Что ж. Выкладывайте.

Остаток вечера мы с Акко провели бесплодно и непривычно спокойно. Не терпелось увидеть Аманду, по которой я уже скучал, хотя расстались мы всего-то этим утром. Но портить задуманный сюрприз я не хотел. Всего пара часов, а потом я смогу заявиться к ней с запасом кшахаровой крови, который навсегда освободит её от притязаний Ордена. И да, пусть это не я нашёл главный ответ, избавивший её от смертельного проклятия, зато я сделаю всё, что могу, чтобы поскорее покончить с этой историей. Благодаря мне Кэллиш и его приспешники скоро получат по заслугам, а Акко не придётся литрами жертвовать свою кровь на благотворительность.

К моменту, когда я постучал в дверь особняка Кейтонов под настороженными взглядами карауливших дом бледнолицых, стрелки часов уже подползали к девяти. Неприлично поздно для визитов, но приличия-то меня сейчас не волновали совсем. Сжимая в руках бумажную коробку с десятком пробирок, которую я не поленился шутливо обвязать подарочной лентой, я уверенно шагнул в дом, лишь только передо мной открылись двери.

– Я к мисс Кейтон. Уверен, она меня ждёт, – проговорил с нажимом, не давая лакею вставить и слова. – Подожду в гостиной, спасибо.

Однако ждать не пришлось: Аманда вынырнула в холл из примыкающей комнаты и, завидев меня, удивлённо остановилась.

– Вы?.. – мгновенное колебание, во время которого её взгляд устремился наверх, к балюстраде второго этажа, и короткий кивок в сторону ближайшей двери: – Пойдёмте.

Я проследовал за ней в комнату – небольшую уютную чайную, где мне ещё не доводилось бывать. Да уж, желанным гостем я здесь никогда не был, и у хозяина так и не нашлось ни времени, ни стремления, чтобы показать мне дом.

Аманда плотно закрыла двери и прошла мимо меня к камину, в котором догорали последние головешки. Лицо она отчего-то прятала от меня, а её пальцы переплетались в тревожный замок.

Я нахмурился.

– Аманда... – начал было, но она оборвала меня, обернувшись:

– Я не Аманда.

– О.

Заявление её привело меня в некий ступор, потому что до сих пор в мою голову не закралось ни малейшего подозрения на этот счёт. Похоже, теперь я и вовсе перестану различать их. Опасно. И представить себе не желаю, что могу очутиться в ситуации, достойной какого-нибудь дешёвенького водевиля. Придётся придумать какую-нибудь уловку, чтобы безошибочно отличать Аманду от близняшки. Подарить ей кольцо, например...

– Значит, Аннабель, – констатировал я вслух.

Она мягко улыбнулась.

– Вариантов немного.

Странно, но от этой улыбки мои чувства вдруг пошли вразброд с мыслями. Она улыбалась, как Аманда. Она и держала себя в точности, как сестра. Неужели и впрямь настоящая Аннабель была такой? Столь неотличимо похожей на мою Аманду?..

– Мистер Сандерс, – начала девушка негромко. Сплетённые в замок пальцы инстинктивно сжались. – Аманда рассказала мне правду. О последних событиях, о вас, о беременности, которой никогда не было, – в её чертах сквозь видимую сдержанность просматривалось непонятное мне сожаление.

– Хорошо, – осторожно отозвался я, не совсем понимая ещё, что происходит. Сердце почему-то настойчиво опутывала неясная тревога.

Девушка, ничем не напоминавшая Аннабель, отвела глаза и продолжила тихо:

– Я хочу сказать вам спасибо. За всё, что вы сделали, за то, что не позволили себе большего, когда имели такую возможность. Вы ведь понимаете, насколько важно, что между вами не произошло ничего предосудительного. Такая ошибка, и уж тем более ребёнок от вас, лишили бы Аманду возможности наладить свою жизнь теперь, когда всё наконец закончилось. А она желает этого, всегда желала; вы обязаны понять её. Сейчас у неё появился шанс расставить всё по местам, стать той, кем она была, прежде чем начался весь этот кошмар. Но это значит, что ваши отношения не могут перейти черту, Джер... мистер Сандерс, – поправилась она быстро, лишь слегка щурясь от досады. – Аманда с удовольствием примет вас как друга, и двери этого дома для вас с Акко всегда будут открыты. Но в остальном всё, что случилось между вами... это было ошибкой.

Она смотрела на меня почти с мольбой. Пальцы её сплетались уже так крепко, что ногти впивались в кожу. А голос, нежный, мягкий и такой виноватый, неожиданно вонзался в мою душу острыми ножами. Значит, "Аннабель". Это всё, что она смогла оставить мне напоследок. Под сердцем зашевелилось вдруг что-то мерзкое, скользкое, шипастое. Оно царапало внутренности и оставляло после себя осклизлые следы, которые захочешь – не отмоешь.

– Я надеюсь, вы поймёте меня правильно, – продолжила стоявшая передо мной девушка, всё ещё пытаясь смягчить смысл своего монолога. Безуспешно. – Аманда всегда будет бесконечно благодарна вам. И я тоже. Мы в неоплатном долгу перед вами, и если вдруг мы можем что-то для вас сделать, только скажите.