Текст книги "Принцесса демонов (СИ)"

Автор книги: Валентина Герман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

Глава 8

Успех идёт от провала к провалу без потери энтузиазма.

Уинстон Черчилль

Вопреки своим расчётам, Аманда провела за чтением рукописи весь этот день и следующий. Я пару раз отлучался, в основном чтобы помочь матери по настояниям отца, но в такие часы за домом всегда присматривал Акко. Да и вообще, похоже, кшахар оставался на страже всё время без перерыва, так что к вечеру второго дня я всерьёз обеспокоился рационом его питания.

– Ты когда в последний раз охотился, дружище? – спросил я, наблюдая, как он жадно поглощает свежесваренную, дымящуюся ещё кашу, умудряясь черпать её языком прямо из горшка.

Акко что-то неразборчиво профырчал с набитой пастью. И хотя я бы не понял его и в ином случае, всё же нахмурился с притворной строгостью.

– Ну где твои манеры?

Кшахар озадаченно поглядел на меня, потом фыркнул и снова ткнулся мордой в горшок. Каша исчезла в считанные секунды, теперь её оставалось немного на самом дне, и чешуйчатый прохвост уже никак не мог дотянуться до неё своим длинным языком. Он пробовал так и эдак, вертелся вокруг горшка, пыжась и приноравливаясь, но тупой нос упирался в узкое горлышко – и на этом всё заканчивалось.

В конце концов, не выдержав, я рассмеялся, отнял горшок и вытряхнул остатки каши в предназначавшуюся для этого с самого начала лоханку.

– На, держи, несчастное животное.

Акко начисто проигнорировал обидное обращение и, довольно уркнув, принялся вылизывать лоханку до блеска. Весьма скоро он добился успеха и счастливо свалился на толстую подстилку из сена. Я же, прежде чем вернуться в дом к Аманде, беззаветно погрязшей в последних страницах рукописи, присел рядом и потрепал кшахара по гладкой шее.

– Как думаешь, чем всё это закончится? – спросил задумчиво, и Акко внимательно посмотрел на меня. Я продолжил: – Аманде осталось дочитать совсем немного. Сегодня мы должны наконец всё узнать, должны понять, как спасти её. Но получится ли у нас? Что если это вообще невозможно?

Акко ободряюще уркнул и ткнулся мордой мне в локоть.

"Всё получится".

Слабое утешение, учитывая, что Акко знал не больше моего, да и вообще – он кшахар. Но отчего-то и впрямь стало легче на душе. Я знал: что бы ни случилось, Акко останется рядом со мной так же, как я – с Амандой. Мы все, вместе, втроём. Мы справимся с этим.

Я ещё раз потрепал Акко по голове и отправился в дом, прихватив пустой горшок и лоханку. Войдя внутрь, водрузил грязную посуду на табурет в углу, зашёл к Аманде – да так и остановился на пороге.

Она сидела на диване, подтянув колени к груди и обвив их тонкими руками. Голова опущена, глаза закрыты – казалось, она просто спит, вот только неровное дыхание выдавало её. Оно, и ещё рукопись, брошенная на пол, будто ненужный хлам. Просто старая пожелтевшая груда бумаги.

Я подошёл ближе и присел рядом. Аманда подняла ресницы. Слёз, которых я почему-то ожидал, не было в её глазах; впрочем, там не оказалось вообще ничего – только какая-то совершенная опустошённость.

– Ничего нет, Джер, – прошептала Аманда, словно повторяя мои мысли, и я не сразу понял, о чём она говорила. – Рукопись – бессмыслица. Пустышка. В ней нет никакого ответа.

Я огладил её плечи.

– Вы уверены? Может, вы его не разглядели?

Аманда обожгла меня взглядом.

– Я слепа или глупа – что из этого вы хотели сказать?.. – привычная рассудительность всё-таки изменила ей, уступая место обычной женской импульсивности.

– Перескажите мне содержание, – попросил я невозмутимо.

Аманда передёрнула плечами.

– Всё то же, что и раньше. Опыты. Попытки очистить яд, смешать его со всем на свете... Записи не заканчиваются каким-нибудь открытием или озарением, Джер. Они как будто бы вообще не заканчиваются. Я бы решила, что должен быть ещё один том, если бы только не эта странная приписка.

Аманда вдруг соскользнула с дивана и, подхватив рукопись, вновь опустилась рядом со мною. Пролистнула пустые страницы в конце и ткнула пальцем в аккуратные, ровные строки. К моему удивлению, запись оказалась сделана на понятном мне языке. Почерк не принадлежал Джону Боуфорду, но всё же казался знакомым. Однако я так и не догадался, кто стал автором заключительного послания, пока не начал читать.

"Законы Богов существуют для всех, даже если кто-то считает, будто имеет право вознести себя выше. Такая гордыня карается нещадно, рано или поздно, так или иначе. Мой муж, Джонатан Джеймс Боуфорд, возомнил себя одним из Высших, он поставил безжалостный эксперимент над женщиной, которой клялся в любви, он наградил собственного ребёнка неисправимым проклятием. Расплата пришла скоро: он наблюдал моё исцеление, но не смог отыскать его для себя. Он погиб ужасной смертью от своего же тщеславия. Задумайтесь об этом, вы, читающие эти строки, задумайтесь, прежде чем пойти по его стопам.

Если же вы ещё не убеждены сказанным мною, знайте следующее. Тайну своего исцеления я унесу с собой в могилу. Дьявольские составы, подробно описанные в этих журналах, больше не способны причинить вред ни мне, ни моим потомкам. Вы же, прочие, жаждущие власти Высших, польстившиеся на богопротивную силу, поддавшиеся непростительной гордыне – вы обречены на погибель. Для вас нет исцеления, нет пощады. Вы умрёте жестокой смертью. Скоро. Неизбежно.

Кровь моих потомков не способна исцелить вас. Разумеется, вы не поверите – вы решите, я обманываю вас, чтобы защитить их. Что ж. Очень скоро вы убедитесь в этом сами. Наша кровь – не ваш святой грааль. Она – спасенье лишь для её носителя.

Ответ кроется совсем в другой стороне. Он на удивление прост – однако вам всё же не отыскать его, ибо вы лишены чего-то очень важного в жизни. Самого важного. Вы не знаете любви. А ведь именно в ней – исцеление".

Я закончил читать и медленно, ошеломлённо поднял глаза на Аманду.

– Что всё это значит?

Она печально пожала плечами.

– Если бы я только знала.

Я вновь уставился на аккуратные строки, пытаясь найти в них подтекст, подсказку, скрытый смысл. Он должен был найтись – зачем иначе прабабка Аманды сочиняла ту сказку, приведшую нас в лабораторию через древние подземелья?.. Зачем, если не на случай, когда за кровью её потомков откроют охоту и им понадобится спасение?..

Лишь потом до меня наконец дошло. «Наша кровь – не ваш святой грааль. Ответ в другой стороне».

– Она думала, это спасёт вас, – проговорил я тихо.

– Что?..

– Её заверения в том, что ваша кровь никак не связана с разгадкой. Чёрт возьми, но если ответ действительно был, неужели она не могла просто написать его здесь?! – в отчаянии я хлопнул ладонью по ветхим страницам. Тяжелый том вздыбился, и на миг мне показалось, я заметил что-то странное. Забрав книгу из рук Аманды, я перегнул её пополам, как можно сильнее вскрывая корешок. Из-за плотной обложки, скреплявшей три журнала, полностью обнажить переплёт не получалось, но и этого оказалось достаточно, чтобы увидеть.

– Здесь вырваны страницы, – подтвердила Аманда уже и без того очевидное. – Кто-то изъял последние записи. Но кто это сделал?.. Она?..

– Скорее всего.

– Зачем? – бесцветно проговорила Аманда. Даже не вопрос уже – просто безысходное разочарование.

– Думаю, она их уничтожила. Не оставила ничего, что могло бы привести к разгадке. Такая своеобразная месть за предательство мужа: погубить всех, кто окажется похож на него в стремлении заполучить силу Богов.

– Вот только в одном она ошиблась, – горько прошептала Аманда. – Дьявольские составы всё-таки грозят погубить именно её потомков.

Слёзы наконец пролились на её щёки. Аманда отвернулась от меня, чтобы скрыть их, но я ощущал, как подрагивают её плечи, слышал, как срывается дыхание. Я никогда не знал, как вести себя с женскими слезами, но сейчас я просто обнял Аманду за плечи и притянул к себе.

– Я обещала Энни вернуться завтра, – всхлипнула она, утыкаясь носом в мою шею. – Я была уверена, что к этому времени найду ответ... Но неужели... я не смогу спасти её...

– Мы не опустим руки, – заверил я, стараясь звучать как можно убедительней. Сам-то, конечно, понимал: ниточки обрывались. Всё, что оставалось теперь – ворошить стог сена в поисках иголок.

– Что нам делать, Джер? – спросила Аманда с такой надеждой, что у меня защемило сердце. Я был для неё последним оплотом – и я не знал, что ответить ей.

– О чём именно вы договорились с Аннабель?

– Что встретимся завтра на рассвете на маяке.

– Значит, прежде всего вам необходимо выполнить обещание. Не придёте – потеряете связь с сестрой и отцом. К тому же, вернуться в Виндсхилл придётся, чтобы решить наши финансовые проблемы.

– А потом?

Я задумался.

– Потом... думаю, стоит ещё раз наведаться в поместье Боуфордов. Может быть, удастся найти что-то – письма, или дневники, или ещё что-нибудь, что приведёт нас к догадке.

Аманда печально улыбнулась.

– Иными словами, вы не знаете, где искать.

Я вздохнул.

– Конечно, Аманда, не знаю. Но ваша прабабка знала ответ, а значит, начинать нужно именно с неё.

Аманда снова потянулась к рукописи и ещё раз проглядела послание.

– Что же она хотела сказать?.. Что смогло исцелить её, но не исцелило Джона?.. И что значит "исцеление – в любви"?..

Я невесело скривил губы.

– Может значить всё что угодно. И, кстати, всё это весьма неплохо вяжется с идеей Ханнинга. Может быть, спасти вас каким-то образом способна даже не кровь ребёнка, но сама беременность: тогда стало бы ясно, почему ваша прабабка спаслась, а прадед – нет.

– Да, но неясно, почему не спаслись десятки женщин, над которыми экспериментировал Орден.

Я неопределённо качнул головой.

– Может быть, дело в особенностях вашей крови.

– Не могу понять, Джер, вы всё-таки предлагаете мне забеременеть? – уточнила Аманда и тотчас заалела: слова прозвучали так, будто мы решали, стоит ли ей сделать это прямо здесь и сейчас.

– Думаю, вначале следует встретиться с Аннабель и вашим отцом, – невозмутимо ответил я, делая вид, что не заметил её смущения. – Он ведь уже пытался выдать вас замуж с той же целью. Возможно, получится устроить это ещё раз.

– С какой целью??.. – Аманда воззрилась на меня с удивлением. – Но... почему?

Я досадливо поджал губы. Совсем забыл, что Аманда не была в курсе этой истории.

– У вашей матери следы на руках пропали сразу после вашего зачатия.

Аманда ошарашенно застыла.

– Что?.. Но откуда вам известны такие подробности?

– Ваш отец рассказал, – пояснил я очевидное.

Она растерянно опустилась в кресло.

– И что ещё он вам рассказывал?

– Больше ничего, что имело бы отношение к делу.

Аманда с подозрением скосилась на меня. Ничего не говорила, просто рассматривала, как будто оценивая по-новому. Я вздохнул.

– Аманда...

– Нет, Джер, – быстро оборвала меня она. – Сейчас я не хочу знать, за что он вас так ненавидит. Вы нужны мне, вы оба, и я не знаю даже, чего боюсь больше: узнать что-то неприятное о нём... или о вас.

На это я не мог ничего ответить. Разумеется, я и не собирался посвящать её в грязные тайны Питера, но очень хотелось сказать хотя бы "это – не обо мне", обелить себя перед нею. Однако даже эти слова уже стали бы нарушением её просьбы.

– Всё, что вызвало наши разногласия с вашим отцом, осталось в прошлом, – сказал я наконец. – И виной нашему столкновению был всё тот же Орден. Они стремились отвлечь отца от вас и сделали это моими руками.

Ни слова лжи. Но и далеко не вся правда. Судя по её глазам, это как раз то, что было нужно сейчас.

– Значит, завтра на рассвете мы должны вернуться в Виндсхилл, – заключила Аманда, переводя разговор с неловкой темы. – Поедем поездом или нас отнесёт Акко?

– Поезда здесь не ходят, – улыбнулся я. – Но можно заранее нанять извозчика. До Виндсхилла всего около полутора часов на экипаже.

Аманда кивнула.

– Хорошо. Тогда выезжаем около пяти?

– Примерно. Доберёмся до окраин, а там нас подхватит Акко. Ему-то по прямой лететь и того меньше.

На том и остановились. Значит, завтра – Виндсхилл, разговор с Питером и пополнение финансовых запасов. А потом... что потом? Где нам искать ответы?.. Пусть мне удалось немного успокоить Аманду, но сам я чувствовал, как внутри ворочается что-то тёмное, тяжёлое и унылое. Сейчас даже тот год, который предрекал Аманде Ханнинг, казался недостаточно долгим – какой-то мелкой отсрочкой, насмешкой судьбы.

Часы ровно тикали, отсчитывая секунды.

Глава 9

Если ты меня любишь, значит ты со мной, за меня, всегда, везде и при всяких обстоятельствах.

Владимир Маяковский

Весь оставшийся вечер Аманда была задумчива и молчалива. Листала рукопись, словно бы в надежде найти в ней нечто, не замеченное прежде, разглядывала безвкусные сервизы в старой витрине, сжималась в комок на истёртом диване, уставившись в никуда.

Я не хотел навязываться к ней с утешениями. Какой смысл? Что я мог сказать, что пообещать ей? Мы возлагали бесконечные надежды на рукопись, но теперь они рассеялись, будто дым. Уверенности в завтрашнем дне у меня больше не осталось, планы на будущее затерялись где-то в непроглядном тумане. Однако Аманда, похоже, и вовсе упала духом; она выглядела не просто разочарованной – раздавленной. В конце концов я не выдержал, подошёл к девушке и решительно потянул её за руку.

– Что?.. – Аманда непонимающе уставилась на меня.

– Пойдёмте. Прогуляемся немного.

Она поднялась, послушно и безучастно, будто кукла. Закутавшись в плащи, мы вышли навстречу промозглому холоду и сгустившемуся мраку. Едва успели спуститься по ступеням, как из сарая выглянул Акко и недоумённо воззрился на нас.

– Всё в порядке, – успокоил я его. – Мы ненадолго.

Акко выскользнул из узкой щели и во мгновение ока оказался рядом с нами, передёргивая крыльями. Решил составить нам компанию. Аманда улыбнулась ему и ласково потрепала по голове.

– Хочешь с нами, малыш?

Акко заюлил, заглядывая ей в глаза и всем видом выражая заинтересованность – разве что слюнявый язык не высунул, как послушная болонка. А ведь только что валялся в своём уютном соломенном гнёздышке и выползать не собирался ни за какие коврижки. Соскучился, видно, за пару дней. По Аманде.

В конечном счёте, разумеется, отправились мы втроём. Акко явно почуял общее удрученное настроение, потому что теперь носился взад-вперёд по дороге, изображая какие-то немыслимые финты и явно надеясь отвоевать у Аманды хотя бы подобие улыбки.

"Бесполезно", – подумал я – и тут же увидел, как уголки её губ печально приподнимаются. Вот только глаза всё равно оставались пугающе отрешёнными, и этого даже Акко не в силах был изменить.

Улица не была освещена, только на козырьках домов, тех что побогаче, у входа порой раскачивались тусклые фонари. Аманда цеплялась за мой локоть и ступала по неровной дороге так же монотонно и безразлично, как до того рассматривала однообразные чашки за стеклом. А я – я просто вёл её вперёд, потому что не хотел лгать, изображая перед ней фальшивую воодушевлённость.

Акко исчез где-то в темноте – на пару минут я потерял его из виду – а потом объявился перед нами, держа в зубах... охапку цветов. Ну ладно, пусть не охапку – даже меньше десятка – крошечных, тоненьких, уже поникших от холода ромашек. Аманда застыла, неверяще разглядывая зажатый в острых зубах букетик и встречая светившийся гордостью взгляд жёлтых глаз.

– Боги, где же ты их взял? – проронила она наконец, а я, не зная, хмуриться мне или смеяться, строго выговорил чешуйчатому прохвосту:

– Знаю я, где, негодник. В оранжерее у местной травницы. И ведь как залез только!

Акко весь-таки надулся от гордости и задрал нос.

А Аманда вдруг рассмеялась – таким странным, тонким смехом на грани истерики. Рухнула на колени, сгребла Акко в удушающие объятия, так, что он едва не подавился цветами, и продолжала смеяться. Пальцы в чёрном кружеве скребли по гладкой чешуе, словно Аманда хотела всеми силами удержать кшахара рядом – пусть даже он и не вырывался.

Акко искоса взглянул на меня, в его янтарных глазах отчётливо читалось:

"Долго ещё стоять будешь, тугодум?.."

А я не знал, что должен был делать.

Вот даже Акко знал лучше – сумел раздобыть ей эти цветы на закате ноября, прямо-таки безумный герой-романтик... я никогда не умел подобного. Даже и не догадался бы до такой бесполезной сопливой глупости. Зачем? Красоты в этих убогих лекарских ромашках не сыщешь, пользы от них никакой... впрочем, кажется, именно в последнем я и ошибался.

– Аманда, – я присел рядом и огладил её плечи. – Поднимайтесь с земли. Холодно.

Акко тут же послал мне такой укоризненный взгляд, что я едва не испепелился на месте. Что ж... ладно. Но ведь я прав! Простудится ещё...

– Аманда, – попробовал я снова. – Эй...

Она наконец отпустила Акко и посмотрела на меня. Ресницы её поблёскивали влагой, но на губах играла улыбка. Неуверенная, подавленная, дрожащая – и всё же улыбка. Серые глаза полнились эмоциями: благодарностью пополам с тоской.

Я помог ей подняться. Аманда обернулась к Акко и приняла обслюнявленный букетик из его зубов, потом погладила его по щеке и прошептала нежно:

– Спасибо.

– Аманда, – позвал я, и она посмотрела на меня. – Мы найдём разгадку. Всё будет хорошо. Я обещаю.

Я не мог обещать ничего подобного и знал это. Аманда тоже знала. Но, несмотря на это, она улыбнулась мне так же, как и Акко.

– Спасибо, Джер.

Ворованные цветы, беспочвенные обещания. Ни пользы, ни разумного смысла – и всё же эти знаки несли в себе нечто весьма ценное для Аманды. Тепло, поддержку, дружбу. Любовь.

В Виндсхилл нам удалось вернуться без особых трудностей. За полчаса до рассвета мы оказались на маяке; Аманда беспокойно озиралась в ожидании отца и сестры, Акко рыскал где-то поблизости, я же бродил возле обрыва, вглядываясь в тёмные, вечные волны.

На душе по-прежнему было невесело. Мрачная тревога сменялась опустошённой усталостью, вслед за ними багровыми клубами восставала бессильная злоба на самого себя. Почему я не мог закончить всё это? Не мог избавить её от преследования, не мог исцелить от проклятья... Я вынужден наблюдать, как рушится её жизнь, и я бессилен помочь ей. Сейчас, наверное, то самое время, когда должен явиться герой на белом коне, взмахнуть мечом и легко порубить всех врагов в капусту. Герой. А всё, что могу я – просто быть рядом с ней.

– Джер.

Я и не заметил, как Аманда подошла и остановилась рядом. Совсем близко, на расстоянии ладони; она нашла мою руку и оплела её замёрзшими пальцами. Слегка удивлённый, я устремился к ней взглядом: бледная кожа, серые глаза, отражающие первые проблески рассвета. В мягких чертах лица – усталость и решимость. Сердце, сам не знаю почему, пропустило удар.

– Не представляю себе, как вы прыгнули отсюда, Аманда, – проговорил я, просто чтобы сказать что-то, и заглянул в пустоту за кромкой обрыва. – Даже зная, что Акко поймает вас... я бы не смог.

Пусть отчасти это и было лестью, но я сумел заметить бледную тень улыбки на её губах: маленькая победа. Я мягко сжал её тонкие пальцы. Пару минут мы стояли молча, рука в руке, и смотрели на чёрную с бликами воду.

– У меня плохое предчувствие, Джер, – прошептала затем Аманда. – Пожалуйста, скажите мне, что это всего лишь женская глупость. Или что предрассветный туман путает мои чувства.

Я привлёк её к себе и обнял.

– Что бы ни случилось, я буду рядом. Обещаю.

Она подняла ко мне своё лицо, взгляды наши встретились. В глубине её серых глаз плескалась какая-то бесконечная тоска. На миг представилось, будто сейчас она оттолкнётся от меня и снова сделает шаг назад, в бездну. Туда, где уже не будет Акко – только скалы и глубокое, равнодушное море. Я неосознанно сжал её крепче.

– Я глупая, да Джер?.. – прошептала Аманда.

Я непонимающе вздёрнул брови и постарался улыбнуться.

– Нет, я так не думаю.

– Я глупая, – повторила она и отвела взор, вглядываясь куда-то в серые облака на горизонте. – Отталкиваю вас, надменно ожидая для себя чего-то иного... какого-то лучшего будущего, соответствующего привычным канонам или чьей-то морали. Но будущего может и не быть, Джер. Его может не остаться для меня. А вы... – она опустила глаза, её ладони скользнули по моей груди, замирая на ключицах. – Вы лучшее, что у меня есть. Здесь и сейчас. Глупо с моей стороны не принимать этого.

Я продолжал растерянно сжимать её в своих объятиях, пока в голове медленно оседал смысл сказанного ею. Вот в чём разница между нами – я никогда не сумел бы изложить чувства словами так изящно, как делала это она. Потому я просто запустил пальцы в её волосы, ощущая их холодную шелковистую мягкость, и подался к ней, и скользнул губами по виску.

– Я буду рядом, Аманда, – шепнул, чувствуя, как предаёт меня собственный голос. – Я буду этим лучшим для вас.

Аманда чуть отстранилась и повернула голову. Её губы оказались в дюйме от моих. Длинные ресницы опустились и вновь взметнулись, пальцы на моих ключицах напряглись, впиваясь в кожу сквозь все слои одежды.

– Джер... – выдохнула она в мои губы.

– Мэнни! – прозвенел голос снаружи – казалось, из другой вселенной. Аманда вздрогнула в моих руках и отпрянула, видимо, ожидая увидеть отца.

Но Аннабель пришла в одиночестве. Она стояла в пятнадцати шагах от нас, сжимая в обнажённых пальцах ворот плаща в попытке укрыться от пронизывающего ветра. Одинокая фигура вычерчивалась в рассеянном сумраке сизым призраком. Из-под накинутого капюшона вырывались белокурые пряди и трепались на ветру.

Что-то в выражении её лица встревожило меня. Лишь когда она подошла ближе, я понял: на ресницах Аннабель влажно поблёскивали слёзы. У Аннабель!.. Уверен, я никогда прежде не видел её плачущей, пожалуй, лишь за одним исключением: здесь, на этом же месте, она заливала слезами камни, кода думала, что навеки потеряла сестру.

Аманда тоже почувствовала неладное.

– Энни... что? – хрипло вопросила она, подаваясь к своей близняшке.

Аннабель качнула головой.

– Прости, Мэнни. Я не смогла уберечь его.

Ноги у Аманды подкосились, и я поймал её в свои объятия.

– Отец...? – Аманда явно не в силах была выговорить вслух страшного слова.

– Нам не удалось сбежать. Нас поймали на выходе. Они угрожали убить отца, если я не приведу тебя, дали мне сутки, но я сказала, что не знаю, куда ты направилась. Они не верили, и мне пришлось рассказать о нашей встрече... Тогда они потребовали, чтобы я привела тебя сегодня, сейчас. Иначе через час после рассвета они расправятся с ним.

Аманда натянулась струной, нахмурилась, высвободилась из моих рук.

– Так отец жив?.. Ты пришла, чтобы отвести меня в Орден?

Аннабель всхлипнула, губы её некрасиво скривились.

– Мэнни, они меня заставили... Они больше не слушают меня, только приказывают и угрожают... Страшные люди... Ханнинг сказал, я могла убить тебя во время того ритуала на озере. Убить!.. Мэнни, поверь, если бы я только знала, я бы никогда...

Аманда шагнула к сестре и крепко обняла её.

– Всё это в прошлом, Энни. Я не виню тебя.

Не знаю, было ли это правдой, но звучало убедительно.

– Где они прячут Питера? – вмешался я.

– Там же, в подземельях, – отозвалась Аннабель. – Но они выставили стражу у спуска к камерам смерти. Больше вам не пробраться внутрь этим способом.

– Мы можем попробовать зайти с другой стороны. Сверху.

– Башни тоже хорошо охраняются, – возразила Аманда, взглядывая на меня. – Да и есть ли смысл снова идти войной, Джер? Мы можем просто выполнить их условие.

Я уставился на Аманду, не зная, шутит она или нет. Судя по виду, вовсе не шутила.

– И каково конкретно их условие? – скептически поинтересовался я.

– Вернуть Аманду в Орден, я уже говорила. Иначе они убьют отца. Через час.

– Они ещё не знают, что у нас есть новости, – продолжила настаивать на своём Аманда. – Мы выкупим свободу отца в обмен на последнюю часть рукописи.

– Последнюю часть?? – глаза у Аннабель округлились, как у совы. – Выходит, ты знала, где она?

– Знала. И улизнула именно для того, чтобы прочесть остатки.

– И?.. – Аннабель воодушевлённо подалась ближе к сестре. Аманда же, напротив, поникла.

– Ничего, Энни. Так же – ничего.

– О, в самом деле? А может, ты просто скрываешь ещё какой-нибудь томик?

Аманда осуждающе взглянула на Аннабель.

– Не пойму, Энни, на чьей ты всё-таки стороне?

Аннабель отпрянула, выглядя растерянной и задетой.

– На нашей, разумеется, – сухо ответила она. – И всегда была. Просто... ошиблась в выборе союзников.

Аманда усмехнулась.

– Знаешь, это одна из тех ошибок, которые могут стать фатальными.

Прежде чем их пикировка переросла бы в скандал, я вмешался:

– Каков ваш план, Аманда?

– Я уже сказала. Направиться в Орден открыто и выторговать свободу отца в обмен на журналы.

– А если они не согласятся и просто заберут рукопись силой?

– Не заберут, если её не будет при мне, – Аманда улыбнулась уголками губ. – Вы сохраните её, пока я буду договариваться с Кэллишем, а потом отдадите её мне: на пороге, когда в ответ к вам выпустят моего отца.

– Но... это значит, вы сами останетесь в Ордене? – нахмурился я.

Аманда отвела глаза и поджала губы.

– Нет, – заявил я твёрдо и яро, так, что она вновь взглянула на меня в удивлении.

– Другого выхода у нас нет. Если Аннабель вернётся без меня, они могут убить отца. Вы знаете, Джер: они могут.

Я недовольно вздохнул. Да, пусть я знал это. Но не собирался оставлять Аманду в лапах этих мерзавцев. Только не снова.

– Я иду с вами.

– Нет.

– Я иду с вами, – повторил я тоном, не терпящим возражений. – Я сумею выторговать не только свободу вашего отца, но и вашу. К тому же, я, кажется, обещал вам, что буду рядом, несмотря ни на что.

Лицо Аманды смягчилось.

– Я помню, Джер.

– Так вот, я не намерен обманывать вас, больше никогда в своей жизни.

Аманда печально улыбнулась и подступила ко мне. Пальцы в чёрном кружеве легли на мою щёку.

– Это не обман, если я сама прошу вас остаться в стороне.

– Это обман, потому что, заметьте, я говорил "несмотря ни на что".

Аманда невесело усмехнулась.

– А если я прогоню вас? Представьте себе, насовсем; и вы, что же, будете продолжать возвращаться?

– А вы прогоните? – парировал я без улыбки.

Аманда сощурилась, скользнула пальцами по моей щеке. Мелькнувшее было кокетство исчезло, оставляя после себя только привычную серьёзность.

– Не теперь, – отозвалась она едва слышно.

И отступила от меня.

– Энни, возвращайся домой. Накажи, чтоб тебе собрали необходимые вещи и денег, сколько возможно. Как только отец вернётся, уезжайте прочь отсюда – к дяде Самюэлю, в поместье Рейнервилль, куда угодно. Не думаю, что они станут серьёзно заниматься вашими поисками, если я останусь в поле их зрения, но дома вам задерживаться не стоит.

– Ты пойдёшь с ним? – с подозрением уточнила Аннабель.

– Да.

У меня внутри загорелся крохотный торжествующий огонёк.

– А рукопись?.. – не отступалась Аннабель. – Ведь если вы пойдёте вдвоём, вам нельзя брать её с собою.

– Не волнуйся, – Аманда бледно улыбнулась и вдруг послала мне тёплый взгляд, от которого мурашки побежали по коже. – Полагаю, у нас найдётся для неё одно очень надёжное место.