Текст книги "Игра: Дочки-матери (СИ)"
Автор книги: Валентина Никитина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)
Вначале путешествие в кибитке с цыганами походило на праздник, но уже к концу второго дня этот галдёж стал утомлять, и я попросилась проехаться верхом.
Наталья освоилась с легкомысленными кудряшками и легким летним платьем. Наиболее легким из всех, что мы с портнихами заготовили на лето. Смущение её прошло, повышенное внимание мужчин льстило, и она внезапно расцвела, как цветок после затяжной холодной весны.
Попутчики ухаживали за ней трепетно и деликатно. Соперничали в остроумии и комплиментах.
Князь, сначала смотревший из кибитки на их усилия снисходительно, постепенно мрачнел. Лёгкое летнее платье, более лёгкое и свободное, чем мужчины привыкли видеть, порхало вокруг её ног, приоткрывая (о, боже!) щиколотки!
Сергей всё более уходил в себя. Долго лежать в одной из кибиток он не выдержал, потому и сел на коня. Когда я подъехала к нему, он едва глянул на меня.
– Простите её невольное легкомыслие, князь. Она семь лет вела вдовье, почти монашеское существование, разрываясь между двумя большими поместьями и больной дочерью. А ведь она ещё молода. Ей это было нужно, чтобы снова почувствовать себя живой привлекательной женщиной.
– Так вы нарочно придумали эту легенду и оставили её наедине с такими ловеласами? – вредным голосом спросил он.
– Конечно. Вы умны, больны и слишком серьёзны, чтобы её расшевелить. А как на неё смотрят эти два господина, я заметила ещё в Михайловском.
– И как они смотрят? – заинтересовался Сергей Петрович.
– Как два кота на мышку.
Он расхохотался.
– И вы рискнули её оставить между этих двух «котов»?
– Я уверена, что ваше предупреждение они учтут. Да и матушка легкомысленна только с виду. И еще потому, что весна, дорога, весёлые попутчики и... ваш ревнивый взгляд сбоку.
– Мой взгляд тут причём?.. – возмутился было он, но осекся и задумался, – Это так заметно?
– Конечно, заметно! Она иногда поворачивает голову в вашу сторону и глядит на ваш угрюмый вид. Она уже давно спросила бы: «Как вы себя чувствуете? Вам плохо?» Но она понимает причину вашей угрюмости и ей это ещё больше поднимает настроение.
– Вы думаете, ей важно моё отношение, когда рядом два таких остроумных красавца?
– Красавцы приходят и уходят... Сколько их было на московских балах, и ни один не привлёк её внимание. А вы – особая история.
– Почему – особая? Потому, что я князь? А если я беден?
– Вы ещё не поняли мою матушку? Она богата, но считает это особой ответственностью Божией, возложенной на неё. Она не жадна и не тщеславна.
– Тогда почему я «особая история»?
– Вы, конечно, не читали дамских романов, князь...
Вот представьте: буря, раненый таинственный незнакомец, которого она спасает от преследователей. Умный, сильный, ответственный за государственную тайну...
Что после таких романтических событий могут значить два обыкновенных остроумных попутчика? Так – мальчишки!
– Вы думаете, мадемуазель? – развеселился Сергей Петрович.
– Князь, меня всё время мучает вопрос: кто она, эта дура?
– Какая дура? – опешил он.
– Та, что отвергла вас ради пустого красавчика.
– С чего вы взяли?
– Для такого сильного и смелого мужчины вы слишком неуверенны с женщинами. Такое может быть только в одном случае – отвергнутая юношеская влюблённость, что осталась раной на душе.
Он задумчиво помолчал, а потом хмыкнул.
– Аннушка, а ведь вы правы. Она и правда – дура. Я пару лет назад видел её в свете и поразился тому, какая она стала – тупая клуша. А она не стала! Она была! Просто я за юношеской влюблённостью не разглядел её сути.
Господь отвел меня от этой пустышки, а я воспринимал это как Его наказание за мои недостатки.
Но вы? Как вы это поняли?
– Есть такое слово – интуиция.
– Слово такое, точно есть! – рассмеялся он, – вы умница. Вы сняли с моей души большой груз.
– Который? С той дурой или с мамой?
– Благодарю за оба! – смеясь, он склонился с седла и поцеловал мне руку.
– Чему вы радуетесь? – ревнивым голосом спросила Наталья, подъезжая.
– Да, вот прошу князя пока не жениться, подождать меня несколько лет... – пошутила я. Князь поперхнулся смехом и искоса посмотрел на неё.
Наталья помрачнела. Он ещё больше развеселился и чмокнул меня в щёку.
– Вы настоящий психолог, мадемуазель. Ваша матушка явно не спешит делать выгодную партию... дочери! – он лукаво подмигнул мне.
– Так вы шутите? – с облегчением спросила она.
– В любой шутке, всегда есть доля истины, – назидательно провещала я и отъехала от них в сторону.
Развеселившийся князь стал неисчерпаемо остроумным и обаятельным, судя по тому, как смеялась моя матушка, и мрачнели её прежние собеседники.
На привалах в лесу не раз звучали выстрелы – меня учили стрелять из пистолетов, ворча при этом про ненормальную девчонку, которая не умеет быть нежной и беззащитной, как и положено будущей светской даме.
Не смогли князь Сергей и друзья Пушкина устоять перед моей настырностью и детским обаянием. А я чувствовала, что это умение мне в этом веке точно пригодится.
Наши вечерние посиделки у костра стали ещё интереснее. Народные русские и цыганские песни и романсы перемежались игрой на гитаре и плясками цыганок.
Девчонки снова учили меня своим танцам, и вскоре я отплясывала с ними, как заправская цыганочка.
Перед Лугой у дороги стояли осёдланные лошади, а рядом на траве, как на пикнике, расположилась подвыпившая мужская кампания. Шалаш был с увядшими ветками, кострище забросано мусором. Они явно давно обитали тут.
– Кто такие? – вяло поигрывая пистолетом, подошёл один из них. Лица были незнакомые, не из тех, с которыми мы столкнулись прежде. Я облегчённо вздохнула и затянула песню. Цыганята её подхватили, высыпав из кибиток, окружили подвыпивших мужчин. Девушки – цыганки выпорхнули на дорогу попугайской стайкой и подхватили припев, кружась вокруг мужчин, дразня их взмахами юбок и весёлым смехом.
Те растаяли, захлопали в ладоши.
Старший косился в их сторону, но упорно ждал ответа.
Попутчики протянули две подорожных и документы.
– Едем к друзьям в столицу с подарочками, – подмигнул он, – хороши, чертовки?
– Хороши! – завистливо пробурчал тот, – а в столицу с ними нельзя.
– Остановимся в Гатчине и отправим посыльного за приятелями.
– Проезжайте!
– Ну, нет, пусть они нам споют! – возмутились его соратники, – и станцуют!
– Не заплатили, а уже понукаете? – с усмешкой спросил Илья, – Мы их наняли для развлечения своих столичных друзей. Через недельку приезжайте в Гатчину и забирайте.
– А это – кто такая? – куражась, ткнул один из них пальцем в Наталью, – может быть она та самая дворянка, что мы ждём?
– Дворянка? – «удивился» Илья – слышь, Анатолий, я говорил, что её за барышню принять можно, а ты не верил! – он протянул какую-то бумагу.
– «Крепостная господ Пушкиных Мария...» – вот это да!
– Я же говорил, что мы к друзьям с подарками! – захохотал Анатолий.
– И правда, эта слишком молода. Говорили, что та старше: лет тридцать, тридцать пять. С девочкой. Да и не поедут они этой дорогой. Их упустили где-то у Ржева. Они на Торжок или Валдай поехали. Тем путём и искать их надо было. А сейчас они уже, небось, в Петербурге давно.
Пританцовывающих цыганок загнали обратно в кибитки.
– Эй, вы ничего не украли? – спохватился старший патруля.
– Только твоё сердце, красавчик, – смеясь, ответили девушки. Тот, хохотнув, сплюнул.
Когда мы отъехали, Наталья проворчала:
– Тридцать – тридцать пять лет? Это я выглядела такой старухой?
– Строгий наряд и строгое поведение делает женщину старше, мадам! – ответил Сергей Петрович, – немного свободы, веселья на лице, светлое платье – и вот, вы уже юная девушка.
– Юная, скажете тоже! – смутилась Наталья, поняв, что невольно напросилась на комплимент.
Путешествие становилось монотонным и скучным. Цыгане в основном спали в кибитках, сменяя друг друга за вожжами.
Наталья с князем Сергеем всё больше путешествовали бок о бок. Кони их шли голова к голове, а сами они, склоняясь друг к другу, о чём-то тихо беседовали.
Приятели Пушкина приуныли, лишившись предмета своего интереса и причины для соперничества.
12 глава. В столице
Часть 5
В столице
Так, благополучно минуя заставы, наш импровизированный табор подъезжал к Петербургу. Оставив цыган в пригороде, расплатившись с ними, мы разделились.
Я купила у цыганят мальчишескую одежду бедноты, и мы с князем и несколькими слугами, на лошадях попроще, поехали к нему в особняк. Матушка с друзьями Пушкина и оставшимися слугами выехали чуть позже за нами.
В особняке уже спали. Привратник радостно завопил:
– Князюшка дома!
Слуги подняли радостный переполох. Дом засиял огнями.
Князь приказал греть воду для ванн.
– В гостях будут двое мужчин, одна дама и девочка. Аннушку вон уже надо помыть, переодеть и спать уложить, – указал он на меня, – а то ребёнок давно валится с ног. Мне позовите доктора – я ранен... не сейчас ранен! – остановил он охнувших людей, – Раны уже поджили, но ещё сильно беспокоят. И мне тоже – ванну!
Как приехали матушка Наталья и её спутники я уже не видела. Мне выделили комнату с ванной. Служанки отмыли меня до скрипа, закутали в большое полотенце и оставили одну. На столике стояли фрукты и закуски, но мне было не до них. Я упала на кровать и провалилась...
* * *
Я спала.
Я спала, помывшись в ванной.
Я спала на кровати.
Я спала на огромной кровати!
Раскинув ноги и руки звездой, как в своём детстве, в большом сугробе, я была счастлива.
Проснулась, я ещё перед рассветом и в полутьме долго нежилась в постели.
Комната была тихой и уютной. Старинная мебель... А может быть, в этом времени модная – откуда мне знать! Но для меня всё равно – старинная. Она была именно по-старинному приятной, с закруглёнными формами и завитушками. Обстановка при этом не была вычурной – всё в меру.
Я встала и поискала одежду. Мальчишеские тряпки, конечно унесли. В шкафу на плечиках висели мои московские наряды – видно Наталья вечером распорядилась.
Пошла осмотреть дом князя.
Я бродила по комнатам с высокими лепными потолками, радуясь простору и большим окнам. В тайне улыбаясь над собой, подставляла к окнам тяжёлые стулья с высокими резными спинками, и взбиралась на широкие, в полстолешницы подоконники. Сплющив нос об оконное стекло, разглядывала парк и дорожки в нём...
Мимо, по дорожке, прошла слегка сонная служанка и улыбнулась мне. Я в ответ, с высоты подоконника, помахала ей рукой.
Разувшись, взяла туфельки в руки и с удовольствием прошлась ногами по кожаным диванам в гостиной.
А что? В тринадцать-то лет можно позволить себе...
Помню, пыталась сына одёрнуть на эскалаторе в московском метро, когда он баловался:
– «Что ты делаешь? Ты же уже большой мальчик!» – а он в ответ:
– «Потом ещё старше стану. Тогда совсем не подурачишься!»
Вот, вот! Пока не стала старше, надо успеть подурачиться!
В нише на постаменте увидела прелестную белоснежную статуэтку девушки с луком и в греческой тунике, видимо Дианы – охотницы. Поводив пальчиком по складкам туники, положила ладонь на её обнажённое плечо...
И тут скульптура стала заваливаться прямо на меня... Упершись в неё макушкой, осторожно обеими руками восстановила равновесие падающей мраморной богини.
Ф-у-у! Чуть не раскокала!
Я думала, что она как-то прикреплена к постаменту. Но видимо на любопытных детей тут давно не рассчитывали.
Устыдившись своей беспечности, дальше по особняку пошла осторожнее.
На стенах висели картины со сценами каких-то, неизвестных мне битв. Где-то классических – герои были в шлемах с гребнем, как у греческих воинов и богов. Где-то в доспехах русских богатырей.
Попадались портреты в одеждах времён Петра I или Екатерины II. Лица женщин были белыми и плоскими с маленькими губками, а головы в огромных белых париках.
Мужчины сплошь с крепкими, обтянутыми трико ногами и у кого-то суровыми, у кого-то мудро-задумчивыми глазами. И кругом бархат, атлас и кружева...
Да, мода на живопись, та ещё!
Я усмехнулась: размер туфель у мужчин такой будто им мучили ступни тесной обувью, как у каких-то там... не то японских, не то китайских красавиц.
Утомившись, я вернулась в свою спальню и решила пока поваляться.
Слишком рано вскочила – тут завтраки начинаются поздно и народ почти весь спит.
Но уснуть уже не удалось, а просто лежать скучно. Потому, немного повалявшись, пошла по особняку, надеясь встретить кого-то и по – расспрашивать.
Народ тихо и незаметно занимался делами: мели, стирали пыль, готовили завтрак на кухне. Меня встречали приветливо и с любопытством. Показали спальню, где ночевала Наталья, кабинет князя Сергея.
Наших спутников в особняке не было. Оказывается, они вчера покинули матушку у ворот и отправились по своим родственникам.
Матушки в спальне не оказалось.
Нашла её с князем в его кабинете. Он был угрюм и молчалив. Наталья, растерянно смотрела на него.
Приехали. Дома. Чего же ещё?
– Что случилось, Сергей Петрович? – спросила я.
– Меня оболгали перед Государем. Я прочитал почту, в ней было письмо, подписанное императором. Якобы за сношения с врагами России, я подлежу специальному расследованию. Хорошо, что мы задержались в пути – они ловят меня на дорогах к столице, не знали когда я прибуду и соглядатаев у моего дома, видимо, не держали. Иначе я уже ночью был бы арестован.
Назавтра в обед мне назначена аудиенция в тайной канцелярии. Письмо пришло уже больше недели назад, так что дата, видимо, названа условно. После чего, скорее всего, последует ссылка в Сибирь. Но прежде враги постараются изъять у меня документы. Или добровольно, или насильно, с обыском.
– Завтра в обед?.. А что во дворце будет сегодня вечером? – спросила я.
– Не знаю, а что?
– Узнайте. Нам нужно попасть к Государю до завтрашнего обеда.
– У меня нет причины, чтобы предстать перед Императором так поспешно, без приглашения. Кроме той, что я вынужден скрывать.
– Так придумайте! Какие важные, но невинные причины, у человека с вашим титулом, могут позволить вам нарушить правила.
– Невинные? Только одно – необходимость представить невесту. Остальные: опасность для него и страны; заговор; пожар; объявление войны...
– А вы представьте невесту, – сказала, покраснев Наталья Алексеевна. Князь Сергей радостно охнул, но тут же снова помрачнел.
– Я немедля просил бы вашей руки, Натали, но находясь в таком сомнительном положении, я подвергну вас и вашу замечательную дочь Анну опасности опалы. Я не рискну навредить вам. И без того, пребывание в доме предполагаемого государственного преступника, доставит вам массу неприятностей.
Сейчас вы можете отговориться незнанием моих дел. Вы просто доставили домой раненого в пути разбойниками дворянина. Объяви я вас невестой – вы тотчас же разделите со мной мою судьбу, даже не будучи моей женой.
– А свадьба много времени займёт? – спросила я.
– Свадьба? – с ужасом вопросил он.
– Если вы решите представить свою жену – это будет более веской причиной, чтобы предстать пред Государем?
– Да, конечно! Но вы слышали, что я только что говорил?
– Я поняла, что поддержав вас, мы сами себя подвергаем опале. То, что мы не покинем вас в беде, я думаю, вы тоже поняли? Нам в любом случае нужно держаться вместе. Сейчас нужна поддержка вам, князь, после понадобится помощь нам с матушкой.
У нас два варианта возможных событий.
Первый: представить матушку невестой, и потом она будет гонима, как если бы уже была вашей женой. Но, как простая дворянка, она будет полностью бесправна и бессильна. И вас не защитит, и нас не спасёт.
Второй: она будет представлена, как княгиня. Неравный, брак, что поделать. Но Государь должен быть проинформирован о неравном браке своего подданного, не так ли?
В этом случае, она тоже будет в опале, но, как княгиня, может появляться при дворе и подавать государю апелляции и прошения о своём муже.
– Но как объяснить Государю причины, для столь поспешного брака?
– Матушка путешествовала с вами наедине, а в конце пути вы уже были достаточно здоровы, чтобы скомпрометировать порядочную женщину. С нами не было старшей спутницы или родственницы благородного происхождения. Ведь так?
Сегодня она также только в присутствии малолетней дочери и слуг ночевала в вашем доме. Так?
Как можете вы, князь, так опозорить дворянку перед светом?
– Я бы не посмел, сударыня! – растерялся он, – Но я так устал с дороги, что и не помыслил о возможности такой компрометации! Если честно, я никогда прежде не путешествовал в компании с женщинами. И, за время пути, настолько свыкся с вашим присутствием рядом, что перестал воспринимать вас, как чужих людей.
Мы с матушкой переглянулись и рассмеялись.
– Дочь хотела сказать – это достаточно веская причина для поспешного брака?
Если мы с вами после передумаем, то можем попросить у Государя развода. Но сейчас, Аннушка права, я не смогу покинуть вас в беде. Или вы боитесь связать себя узами брака со мной?
– Вот уж, чего не боюсь, так этого, – облегчённо улыбнулся он, – я впервые встретил женщину, которой без страха могу доверить собственную жизнь. Что ещё может быть важнее, для создания семьи, кроме чувств, конечно, которые вы разбудили во мне? – князь встал на колено, – Я преклоняюсь, перед вами, мадам Натали, и, со страхом и благоговением прошу вашей руки. Если вы не предали меня в таких непростых, прямо скажем, трагических условиях, то я могу быть уверен за крепость нашей семьи и в дальнейшем.
Я прошу вас стать моей женой, а вашу дочь Анну моей приёмной дочерью.
– Вы впервые, после гибели мужа, разбудили во мне женщину, князь Сергей. Я боюсь вас разочаровать тем, что соглашаюсь на этот брак не только из благородных побуждений. Я, кажется, и в самом деле влюблена в вас! Если это вас не остановит, то я согласна!
– Это «разочарование» я стойко переживу, – рассмеялся Сергей Петрович и осторожно, как хрупкую вазу, обнял её.
Послали за семейным священником и стали поспешно готовиться к венчанию.
Белого платья у Натальи не было, но замуж-то она выходила не впервые, потому вполне подошло, то, что мы пошили к весне – из нежно-золотистого шёлка, украшенное по лифу мелким речным жемчугом.
Я тоже принарядилась. Было у меня такое платье «феи»: этакое воздушное сочетание хрупкой снежинки, с большим прозрачным бантом на лопатках, больше похожим на крылышки.
Радостные служанки сделали нам причёски по последней моде. После смерти родителей князя, женщины в доме не было. Тётушки навещали его, но редко. Господин был больше за границей.
А тут такая новость – хозяин приехал вечером, почти ночью, а сегодня утром уже венчается. Женщины лопались от любопытства, но расспрашивать не решались.
В добавление к нашим нарядам, князь Сергей принёс украшения из сокровищницы.
Отложив массивные украшения с камнями, невеста отыскала в ларце нежное жемчужное ожерелье с тонкими золотыми браслетами, и на том остановилась. Она права – к этому платью больше ничего и не нужно.
Но жених так не считал. Он выбрал для неё золотое обручальное кольцо с огненным опалом, и примерил его матушке. Камень, будто подсвеченный изнутри золотыми огненными сполохами, сочетался с солнечного цвета платьем. , Она покрутилась перед большим зеркалом. Мы оценили весь наряд невесты, и остались вполне довольными.
Слуги отнесли в домовую церковь ещё какие-то ларчики. Кольца для венчания положили на серебряный поднос.
Священник прибыл с дьяконом и певчими.
Все люди князя, и кажется, слуги из соседних особняков собрались на нечаянную свадьбу. Домовая церковь княжеской усадьбы не была маленькой, но всех желающих, всё-таки не вместила. Большинство остались снаружи и терпеливо ожидали выхода молодожёнов, приготовив копеечки, зерно, лепестки цветов и что-то там ещё, по их мнению, необходимое для благословения молодых.
Князь, улыбаясь, вручил мне мешочек с деньгами.
– Как будем выходить после службы, кидай в толпу людей. Это тоже обычай, одарять людей должны родственники молодых, а ты сейчас наша единственная родственница.
Служба поспешной мне не показалось. Утренняя литургия, как и бывает обычно в православном храме, продлилось почти до полудня.
Необычным для меня в здешней свадьбе было только одно: короны для венчания над женихом и невестой держали не символические церковные – это были украшенные драгоценными камнями настоящие диадемы князя и княгини!
Надо мной тоже прочитали какие-то молитвы. Князь объявил о том, что перед ликом Господа удочеряет меня, после чего батюшка водрузил и мне на голову диадему, приличествующую приёмной дочери князя.
– Матушка, исполнились твои мечты! – Наталья недоумённо посмотрела на меня, – Князь Сергей, я выдаю вам страшный секрет: матушка в юности представляла себя танцующей в императорском дворце с княжеской короной на голове! – проговорила я, – Вот, сбылось же! Матушка, а может ты у меня просто ясновидица? А?
Они счастливо рассмеялись.
Прибыл стряпчий, с князем и матушкой прошёл в рабочий кабинет. Они поспешно написали и заверили подписями и печатями какие-то грамоты.
Князь срочно отослал посыльного к царице с просьбой принять его с супругой и приёмной дочерью для представления оных Государю. Дело не терпит отлагательства, так как он ложно обвинён и, преследуемый клеветниками, может не успеть представить ко двору свою семью. Князь просил заступничества Императрицы перед Государем.
Написав не Императору, которого, скорее всего, обложили со всех сторон враги, а Императрице, мы понадеялись на женское любопытство.
Как это она не увидит новой семьи князя? Завидный жених явно много лет вызывал ажиотаж придворных дам, так что этого они никак не могли упустить!
Посыльный вернулся с ответом: Государыня приглашала от себя и супруга представить новую княгиню с дочерью. Сбоку была приписка Его Величества: «Если ложно, сумейте оправдаться!»
13 глава. У императора
Часть 6
У Императора
Из секретных бумаг сделали корсет для меня.
– Почтовый голубь, блин! – бормотала я, чувствуя себя деревянной куклой. После свободы в одежде во время путешествия, затягивать себя в парадное платье было сущей пыткой. Служанок к секрету корсажа не допустили, и матушка сама затягивала его на мне.
Я впервые при свете дня увидела Петербург.
В прежней жизни мечтала побывать здесь, но не довелось. А сейчас разглядывала город, который видела только по телевизору и в кино. Лучше всего я помнила его по художественному фильму «Приключения итальянцев в России».
Да, для экскурсии – идеальный город. Приехать, посмотреть, погулять, поглазеть на разводные мосты и на корабли...
А потом мне явно захочется... домой.
Как-то внутренне некомфортно в этих эффектных каменных произведениях искусства. Видимо душа деревенского жителя просит своего тихого, зелёного уюта.
У дворца нашу карету окружили, осмотрели князя и новоиспечённую княгиню Натали. Оба они, по жаркому времени, одеты были легко. Ни в руках, ни в одежде, обнаружить что-нибудь на первый взгляд было невозможно. Неуклюжая, стеснительная девочка интереса не вызывала.
Незнакомец, который приказывал осмотреть раненого князя в пути, подступил к нему и прошипел:
– Верните то, что вы везли, и вас пропустят к Государю.
– У меня ничего нет! – абсолютно честно развёл руками Сергей Петрович.
– А если обыскать?
– Если вы только попытаетесь разбередить раны папа, которые сами же и нанесли, я так заору, что весь двор сбежится посмотреть, как лесной бандит и убийца мучает бедного ребёнка и её папа, – капризным голосом заявила, молчавшая до того деревянная кукла, – а то, что вы убийца его слуг, я буду визжать особенно громко. – он испуганно отшатнулся. «Помнит!» – удовлетворённо подумала я. Его помощники уже собрались уйти. Но главный преследователь быстро опомнился
– Что вы её слушаете! У князя нет жены и дочери – это их очередные проделки!
Князь улыбнулся:
– С сегодняшнего дня, есть! Я приглашён Государыней, чтобы представить ко двору новую княгиню с дочерью, – показал он письмо-приглашение.
Они, нехотя расступились и пропустили нас.
Сначала мы шагали по каким-то торжественным анфиладам, потом начались узкие коридорчики и проходные комнаты. В которых я быстро запуталась. Доведись самой выбираться из дворца, заплутаю, точно.
Раненому князю Сергею идти было тяжело – он последнее время ехал верхом или в повозке и почти не ходил пешком.
Нас завели в уютную и, относительно огромности дворца, небольшую комнату. В креслах, совсем не похожих на троны, без парадных облачений и корон сидели Император с супругой. Хорошо, что и мы, по подсказке князя Сергея, были без диадем.
– Торжественного приёма не получится, – сказал он перед нашим отъездом во дворец, – пока я не оправдан, лучше быть скромнее и проще. Торжественные облачения и княжеские регалии в данной ситуации будут выглядеть как жест отчаяния, стремления напомнить Государю о заслугах собственных и своего рода.
Присев в глубоком реверансе перед императорской четой, я заметила, что матушку от волнения слегка шатает. Как бы в обморок не грохнулась! От чего такая чувствительность – от отсутствия ярких впечатлений? «Всё-таки, кошмар, бьющий по мозгам с экранов, укрепляет психику!» – решила я. Дернула за шнуровку на груди и шепнула:
– Матушка, у меня шнуровка развязалась.
–А? Что? – очнулась от полуобморочного состояния Наталья. Я ткнула пальцем, и, опустив подбородок, нарочно неуклюже попыталась завязать... Материнский инстинкт, забота о ребёнке моментально привели её в себя. Она мгновенно справилась с проблемой, и вновь повернулась к Государям.
Императрица благосклонно смотрела на её заботливость.
– Ваше Императорское Величество, простите мою дерзость! У меня не было другого шанса оправдаться! – говорил в это время Сергей Петрович. Он был подтянут, но не напряжён. Вёл он себя привычно и естественно в этой обстановке. – В Вене доверенным лицом мне были преданы бумаги и письма, свидетельствующие о предательстве некоторых государственных чиновников России. Нас выследили, посредника убили.
Мне пришлось тайком добираться до России, а потом до столицы. В дороге на меня напали люди, которые и сейчас находятся во дворце – они встретили нашу карету у входа.
Мои слуги были убиты, я тяжело изранен. Когда я очнулся, то увидел, что лошадей забрали убийцы. Меня спасли присутствующие здесь вдова офицера, госпожа Наталья Алексеевна Н-ская с дочерью Анной. Раненого, в состоянии бреда, они укрывали меня в повозке от преследователей, которые разослали кордоны по всем дорогам, ведущим к столице.
Госпожа Натали лично ухаживала за моими ранами. Мы были вынуждены скрываться. Нечаянные друзья помогли нам добраться до столицы. Чтобы не скомпрометировать удивительной отваги женщину, достойную любви и уважения всякого мужчины, я сегодня же утром обвенчался с ней в домовой церкви. Прошу Государя подтвердить наш брак, и удочерение мною её дочери Анны, своей монаршей волей, – низко склонил он голову.
– С браком решим позже. Если дама действительно достойна описания в рыцарских романах, то она по праву займёт место в ряду лучших представителей знатных родов.
А по поводу обвинений в ваш адрес, у вас есть оправдания?
– Да, Государь! Я общался с представителями иностранных разведок в рамках моей миссии за границей и на благо России. В моих бумагах есть отчет о полученных мною сведениях. В присутствии супруги и её дочери я не стану раскрывать государственные секреты, им это ни к чему, – Император кивнул, – Бумаги, компрометирующие предателей, которые преследовали нас до самого императорского дворца, я могу предоставить через несколько минут.
– И где они?
– А их принесла на себе «почтовая голубка», как она бормотала, – улыбнулся князь, – Аннушка. Позвольте дамам удалиться за ширму, Ваше Величество...
Мы с Натальей зашли за ширму, из-за которой недовольно нахмурившись, удалились несколько охранников. Я, с облегчением вздохнув, избавилась от «корсета».
Бумаги Император отложил в сторону.
– А теперь, Наталья Алексеевна, опишите в общих чертах, ваше благосостояние. Не хотелось бы женить князя на бесприданнице.
Наталья описала размеры поместий и доходы с них получаемые. Император хмурился.
– У Натальи Алексеевны есть богатство, которое превышает все возможные её доходы во много сотен раз, – вмешался князь, – Это наследство и приданное её дочери, – мы с Натальей переглянулись, – Это особая история, Ваше Величество, которая требует пояснений. Анна в младенчестве была так потрясена московским пожаром, что потеряла память и всякое разумение. О прошлом годе у Казанской иконы Богородицы она исцелилась.
– Мы слышали об этом случае, – подтвердила Императрица.
– Пресвятая Богородица наделила девочку за страдания недюжинным умом и знаниями, которые могли быть открыты только высшей, Божественной силой. Я смог лично убедиться в её разуме, превышающем наше обыденное представление.
Когда управляющий пожаловался госпоже Натали, что молнии вновь убили крестьянок в поле Орловского имения, а эта беда там явление обыденное, Аннушка вспомнила то, что ей было открыто до исцеления. Она сама Вам расскажет, Государь.
Император с супругой обратили своё внимание на меня, стоявшую на полшага позади старших. Я собралась с мыслями...
– Ваши Величества, мне было открыто: молнии бьют в землю, в которой много, избыточно много железа. Оно их как бы притягивает. Ещё: какой-то ученый в прошлом веке заметил, что на этих землях не работает компас. Вместо того, чтобы показывать на север, он реагирует на магнит и намагниченное железо, находящееся в земле.
Я увидела образ: железо располагается в Орловских, Курских и Белгородских землях. Карта государства есть поблизости?
Мы все вместе прошли в кабинет государя. Я показала примерное расположение Курской Магнитной аномалии.
– Я думаю, Государь, что пока этот секрет не раскрыт, необходимо скупить эти земли в государственное владение. Железо, это в первую очередь, оружие для страны. Потом – богатство и сила её. Даже я это понимаю.
И мы с матушкой подчинимся вашей воле: можем продать государству имение с залежами железа, а деньги оставить на моё приданое. Но ещё можно поручить князю Сергею Петровичу помочь вам в разработке шахт для добычи руды и постройке металлообрабатывающих заводов.
Он с полным правом сможет заняться этим уже в ближайшее время. После подтверждения вами его брака с матушкой, он становится главой нашей семьи, моим опекуном и хозяином наших владений. И будет вынужден обеспечить приёмную дочь достойным приданным.
– А как я узнаю, истинно ваше видение, или блеф?
– Проверить не трудно, Ваше Величество. Нужно послать геологов и рудокопов проверить мои слова. Пусть не забудут брать с собой компасы – много железа располагается там, где они не работают. И в тех местах, куда особенно часто бьют молнии.
– Это интересно. И важно. То, что вы умны, мадемуазель, подтверждают ваши слова: «Подчинимся Вашей воле...» – хмыкнул он, – а сама тут же, как лиса, показала, что просто купить у вас имение, одно из многих, как вы предсказываете, с месторождением металла, будет не так выгодно, как иметь князя в своих единомышленниках и помощниках! И само это поспешное замужество вашей матушки сильно похоже на желание обрести в князе надёжного заступника ваших, неожиданно богатых, владений.
