Текст книги "Игра: Дочки-матери (СИ)"
Автор книги: Валентина Никитина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)
Я помолилась. Прослушала оттенки своих ощущений...
И подошла побеседовать с капитаном корабля.
– Господин капитан, можно к вам обратиться?
– Можно, – удивлённо ответил тот.
– Я не отношусь к боязливым или суеверным людям. Но я знаю – в море чутьё не редко спасало моряков. Потому, надеюсь, вы не станете пренебрежительно относиться к способности предчувствия у человека?
– Да, прислушиваться к подсказкам души – это не суеверие. Бывает, что моряк не трус и в обычной жизни способен даже на геройские поступки, но предчувствует беду. И если такой человек говорит капитану: «Что-то тоскливо у меня на душе, не хочется мне в рейс идти. Беду чую!» – то мудрый капитан прислушается к его предчувствию. И не один корабль спасался от внезапного шторма после такого предчувствия. Капитаны рассказывают множество таких историй.
– Вот и я обладаю способностью к довольно точному предчувствию опасности. Мои родные это знают. Но я не рассказываю об этом всем подряд.
В эту поездку я собиралась с лёгкой душой. Опасности от погоды, от капризов моря я не чувствовала. Но едва мы отплыли, я ощутила направленное на корабль нехорошее внимание злых людей.
Сначала я размышляла так: никаких ценных товаров вы вроде бы не везёте, потому грабить вас не станут. Потом подумала: может быть сам корабль хорош и вызывает чью-то зависть? Но в порту я видела много яхт и получше.
Тогда поняла, что единственная ценность тут, это сами подростки, отпрыски знатных фамилий. Или кто-то один их них.
Подозреваю, нас или попытаются захватить, чтобы потребовать выкуп, или убить, если кто-то из родственничков решил воспользоваться случаем и избавиться от неугодного наследника.
Капитан настороженно выслушал, и угрюмо поглядывая на меня, задумался. Мне понравилось такое ответственное отношение, и я добавила.
– Вы обдумайте внимательно способы нашего спасения в различных ситуациях. Возможно, прежде чем убить, нас запрут в трюме. Наверное, большую часть оружия нужно спрятать там на всякий случай. Устроить несколько тайников. Спрятать все ценные вещи...
Например: для матросов умеющих пользоваться ножами, припрятать ножи в разных тайниках на корабле. И вообще оставить как можно больше сюрпризов для захватчиков.
– А почему вы думаете, что мы не отобьёмся при нападении?
– Просто потому, что матросов на корабле не так уж и много. И это именно матросы, а не воины и не закаленные в морских сражениях пираты. А биться до последнего в открытом бою для слабых воинов бессмысленно, они сами и пассажиры почти наверняка погибнут. Ведь ваши пассажиры – это только слуги и подростки, почти дети.
Потому, в случае нападения, вам будет лучше сдаться, чтобы сберечь людей. А после действовать тайно, как разведчики. Ведь свой корабль вы знаете лучше всех. Поэтому, тайники с оружием, водой и пищей, также спрятанные в секретный местах матросы – это будет настоящая подготовка к бою в ночи.
– Вы как будто знакомы с подобным сражением, сударыня? – удивлённо поинтересовался капитан. Да, посмотрел бы он столько фильмов про пиратов, да книжек прочитал...
– Я могу с пассажирами и матросами поиграть в игру «захват корабля пиратами», чтобы у всех были свои способы борьбы и места, чтобы спрятаться, устроить тайники и так далее. Это будут своего рода тренировки перед боем. Пусть у каждого матроса и пассажира будет своя задача на случай захвата корабля.
– А не случится ли так, что такая необычная игра сработает, как дурной знак и привлечёт к нам беду?
– Женщина на корабле у моряков тоже дурным знаком считается. Но вы же не выбрасываете за борт пассажирок? Самый дурной знак на корабле сейчас – это беспечность и беззащитность.
– Согласен! – хитровато улыбнулся капитан, – даже если нападения не случится, то тренировки для моих матросов и развлечение для мальчишек нам сейчас не повредят. А ещё ваша идея тайников... Вообще отличная идея на все опасные случаи корабельной жизни.
Да, я хотел сказать, княжна – это правильно, что вы в мужском костюме. Матросы всё-таки суеверны и женщина на корабле им не нравится. Женских прелестей вы ещё не имеете и вполне подходите на роль мальчика. Да и вообще, попросите ваших друзей, пассажиров называть вас мужским именем.
Пугать вашим предчувствием, мы, конечно же, никого не станем. Просто... поразвлечёмся! – подмигнул он мне.
Я пришла к своим спутникам с предложением капитана.
– Капитан говорит, что моряки суеверны и женщина на корабле у них считается дурным знаком. Хотя я и не женщина ещё, а девочка, он предложил дать мне мужское имя и скрыть от моряков мой женский пол.
Приятели зафыркали. Посыпались предложения. Имена, конечно же придумывали самые, по их мнению смешные, типа Кастория, Анания, Фаддея, Флора... Но я шутки не приняла.
– Ананий, конечно больше всего подходит. Если вы оговоритесь и начнёте называть меня Анной, то можно в последний момент исправиться. Но мне больше понравится Антон. Если вы вместо «Аннушка», скажете «Антошка» то это тоже неплохо сойдёт.
На Антошке и сошлись. Сказали, что Антон для такого хилого парнишки, слишком важно звучит.
Вечером за ужином капитан объявил:
– На нашем корабле впервые находится столько наследников знатных фамилий, и я отвечаю за их жизни своей головой. Мы не военный корабль и у нас нет опытных воинов, чтобы в случае чего защитить наших пассажиров.
Потому я предлагаю всем морякам и пассажирам поиграть в такую игру «Захват корабля пиратами». Каждый день вы обдумываете разные способы спасения.
И так, первое задание всем, кто на корабле:
Представьте, будто мне сообщили по секрету, что корабль на днях будет захвачен пиратами. Я не стану приказывать вам драться с пиратами в открытую, потому, что опытных, сильных воинов у нас нет. Сражаться мы будем при помощи военной хитрости и хорошей подготовки к нападению.
Корабельным плотникам задача такая:
Смастерить тайные схроны для людей. Они должны быть незаметны и потому сделаны из старых досок, оставшихся у вас после прошлогоднего ремонта. Все думают и предлагают способы, как изготовить тайники для оружия, продуктов и воды. Если нас запрут в трюме, мы не должны оказаться безоружными и у нас не должно быть людей слабых от голода и жажды. Тайник в моей каюте я продумаю сам.
Разделитесь поровну на две команды: в каждой должен быть плотник, матросы и пассажиры.
Один день тайники делает первая команда, а вторая управляет кораблём, вечером изображает пиратов и старается их найти. На следующий день, меняетесь.
Лучшая команда пассажиров получит приз от меня. Лучшие придумщики из моряков в конце плавания получат дополнительные премии.
На следующий день работа закипела. Мальчишки, разделившись, с азартом принялись придумывать планы спасения от «пиратов».
В трюме осторожно снимались части внутренней отделки, пристраивались скрытые перегородки. Сухари, бутылки с водой, лекарства и полосы ткани для перевязки ран, ножи и сабли исчезали в тайниках.
Во время стоянок на берегу возле двух костров разгорались тихие споры. Шёпотом обсуждали: с какой стороны удобнее всего напасть на людей у соседнего костра, как припрятать на берегу оружие, как разрезать ножом путы на руках и ногах...
Нападали «внезапно» на соседей, сидящих у другого костра и связывали. Связанные старались помочь товарищам и зубами развязать узлы на руках друга у друга. Потом менялись ролями.
После «нападений» обсуждали удачи и совершённые ошибки.
Преподаватель университета Галактион тоже был доволен. Противники из разных команд придумали соревноваться и в добыче научных знаний. Они записывали лекции так, как будто получили секретное задание – отыскать в прибрежной зоне залежи алмазов и драгоценных металлов. Задавали вопросы преподавателю о составе почвы, как будто выведывали секретные сведения у противника...
Анализы почвы на содержание драгоценных металлов делали вместе с педагогом с особым тщанием и азартом.
Шла уже вторая неделя путешествия. Корабль был нашпигован тайниками с продуктами, водой и оружием. Игра в пиратов понравилась всем, но постепенно пошла на спад. Способы спасения, и идеи, которые вначале сыпались со всех сторон, как-то потихоньку истощились.
Большинство мальчишек повязали «пиратские» платки на голову, черные повязки на один глаз и играли за пиратов. Потому, что играть роли «жертв» им, видите ли, надоело.
Очередная стоянка порадовала начинающих геологов и их педагога повышенным содержанием меди в почве. Потому начинающие учёные в восторге устроили праздник. Было ли это реальное месторождение или обманка, значения большого этому они не придавали. Мечтали, как с помощью родителей откроют тут медные рудники. Как о них будут писать во всех газетах, Император сам будет пожимать им руки...
Это же надо: подростки в экспедиции открыли месторождение меди! Ура! Ура! Ура!
На радостях мальчишки даже раздобыли у моряков вина и тайком «отпраздновали» это событие.
Преподаватель взял с собой пару подростков, несколько слуг и отправился на разведку. Решил проверить возможность залежей меди в округе. Посоветовал остальным отдохнуть пока на берегу.
Я вышла на высокий берег. Морской простор дышал сам и захватывал дух у меня. Говорят, что на берегу океана хорошо дышится, потому что в воздухе большое содержание йода.
А я дышала этой тихой красотой.
Ровная стеклянная пустыня, на самом деле была полна жизнью. Я знала это умом, вспоминала съемки подводного мира из будущего времени и ощущала биение жизни всем своим существом.
Легкое колыхание волн совпадало с дыханием моих легких, и казалось, что я дышу вместе с этим океаном.
Яхта со спущенными парусами недалеко от берега, две шлюпки, оставленные на прибрежном песке, напоминали романтичные картины художников.
Я не скоро возвратилась к сияющим в вечерней полутьме кострам. Купание в морской воде вместе с другими пассажирами было для меня заказано, потому я уходила как можно дальше по берегу, чтобы поплавать наедине. Просила Артура предупреждать заранее, если кто-то приблизится. Но, ни разу попутчики не последовали за мной. Мои спутники знали, почему я прячусь, а матросам было всё равно.
Утром рано некоторые моряки с пассажирами и слугами отправились на рыбалку к устью реки, впадающей в море. Вернулись они необычно быстро.
– Там заброшенная деревня, – угрюмо сообщил нам, остававшимся у костров Владимир, – а в ней... покойники! Мы сначала думали, что их всех убили. Потом зашли в некоторые дома, а они там вместе с останками малышей в постелях лежат. Видно, какой-то мор.
– Стойте, остановитесь, не подходите к остальным, – серьёзно сказала я, придержав за ошейник Артура – вы что, идиоты, что в моровую деревню полезли? Не хватало только нам всем вымереть от какой-нибудь чумы из-за вашей глупости!
– ...Антошка, – притормозил, чтобы не сказать моё имя Володя, – ты что, уже похоронил нас?
Я благодарно на него взглянула. Он понял, что дурной знак, в виде девочки на корабле, в данной ситуации, может вызвать не очень хорошую реакцию моряков в отношении меня.
– Нет, Володя! Я знаю, как попытаться всех нас спасти. Слушайте меня все, бывшие в этой деревне: не подходите близко к остальным, срочно скидывайте свою одежду в одну кучу. И сожгите её. Не прикасайтесь руками к лицу. Особенно к глазам. Вымывайтесь с мылом, стараясь, чтобы заражённая вода не попала внутрь вашего тела через рот, нос и глаза
Спросите у капитана, – обратилась я к матросам, замершим у костра, – есть ли на корабле спирт или самогон?
– Зачем – самогон? – заторможено спросил помощник капитана.
– Спиртом, или самогоном нужно протереть людям, побывавшим в деревне, всё тело. Спирт убивает заразу. Протереть нужно каждый участочек тела, даже ноздри изнутри. Они могли, конечно, надышаться заразой. Но этого теперь не проверишь.
– Как может спирт убить чуму! – возмутился помощник капитана, и заорал на меня – От неё совсем нет лекарства! Что ты, сопляк тут всем голову морочишь?
– Да, лекарства, пока нет. И если зараза попала на язык, в глаза, внутрь человека, то вылечить его не удастся. Но я... читал в одной книге, что зараза – это как будто маленькие, невидимые глазу блохи. Такие маленькие, и лёгкие как пыль, что они невидимы, и с воздухом их можно втянуть, вдохнуть в себя.
Если успеть стереть их с тела спиртом, уксусом или какими-то другими веществами, до того, как они попадут внутрь, все вещи, на которых была зараза или прокипятить в котлах, или сжечь, то можно вообще не заболеть!
Матросы, сидевшие у костров, кинулись на корабль. Началась возня и споры у шлюпки. Первая шлюпка отплыла. Я посоветовала остальным спутникам, не ходившим в чумную деревню, последовать их примеру.
– Ребята, соберите на корабле пострадавшим продукты, одежду и одеяла. Оставьте всё это на берегу, не подходя близко. Я заберу. И попросите капитана привезти на берег весь спирт и самогон, что есть на корабле.
Одна из шлюпок вернулась.
Капитан сошёл с неё, держа в обнимку огромную бутыль самогона. Сзади шли два матроса с такими же. Другая пара моряков торопливо выбрасывала на берег вещи для остающихся на берегу.
– Вы не заражены? Возвращайтесь также на яхту. Я сам займусь ими, – кинул он мне.
– Нет, господин капитан. Вы сейчас нужны остальным, чтобы не началась паника на корабле,– тихо проговорила я, – Не подходите близко, чтобы матросы видели, что вы не общались с заражёнными людьми. Вам должны доверять.
От вас нужна помощь и руководство. А то этот ваш помощник, похоже, испугался. А вдруг у него от страха начнётся истерика. Как бы он не увёл яхту, не бросил вас с людьми на берегу. Отстраните его – а то он может навредить всем.
Капитан посмотрел мне в глаза.
– Странный вы ребёнок. Но в этом вы правы, конечно. Из-за страха, у меня нет надёжного помощника, чтобы помогать заражённым людям. А за погибших господских подростков, с меня в любом случае, голову снимут. Погибнут ли несколько человек, или только один изо всех.
– Положитесь на меня. Я буду посредницей между заражёнными и кораблём. Близко к ним я подходить не стану. Будем общаться на расстоянии голоса.
– Что вы намереваетесь делать?
– Буду руководить ими. Я знаю, как нужно действовать. Принесите просто на берег всё необходимое для ночёвок. Тёплые вещи, посуду, продукты, спички и соль... Нужно, чтобы они несколько дней побыли в карантине. А там будет ясно – заразились или нет.
– Видимо, эту беду и предсказывало ваше чутье?
– Не знаю. Возможно, даже что с заразой всё обойдётся. Они сказали, что от людей там одни останки... Может быть, деревня вымерла ещё зимой. Будем надеяться, что заразу выморозило зимними холодами.
Но подстраховаться и обезопасить остальных людей необходимо в любом случае.
– Хорошо, я понял. Меня только смущает ваш возраст. Мне трудно полагаться на ребёнка. Вы мне во внучки годитесь.
– Значит, вы долго живёте на свете и много раз видели старых людей, которые умом так и остались до старости младенцами. И детей, которые с малых лет, как маленькие старички...
– Да, встречал и тех и других,– грустно усмехнулся он.
– Так вот, я и есть такая старушка в детском теле. Справимся, капитан.
На берег сгрузили вещи и продукты. Я пошла к кострам, которые заняли оставшиеся предполагаемые заражённые.
На полдороге у кустов меня встретил княжич Владимир в набедренной повязке из собственной рубахи. Он протянул вперёд руку, выставив ладонь.
– Я бы не советовал вам, княжна, подходить близко, – покраснел он, – они там... в общем... собираются сжечь одежду.
– И как вы объясните матросам моё смущение мужским обнажённым телом? Мальчика-то этим не удивишь.
– А вы не появляйтесь на глаза, пока мы не оденемся. Пусть лучше думают, что вы заразы боитесь. А то ребята знают, что вы девочка. Они тоже смущаться будут.
– Хорошо. Главное вы уже поняли – даже мыло может не смыть заразу. Вымойтесь, конечно, но осторожно, чтобы не смыть её с тела в глаза или в рот. Главное, чтобы вовнутрь не попало. Возьмите эту бутыль с самогоном и протрите каждый дюйм тела. Промойте ноздри. Прополощите горло и зубы. Матросам и вашим слугам даже разрешите выпить. Налейте в один котелок спирта и все промойте в нём свои волосы. Ножницами подстригите ногти под самый корень и кончики пальцев тоже подержите в спирте, чтобы под ногтями ничего не осталось. Экономьте самогон и спирт разумно – главное, чтобы всем хватило.
Свою повязку тоже сожгите. Я близко подходить не буду. Прежде чем подойти ко мне, окликните. Чтобы не столкнуться нечаянно. Я подтащу сюда к кустам сначала что-нибудь из нижней одежды, чтобы вы оделись немного после протирания. Остальное принесете сами, попозже.
– По крайней мере, ваши советы выглядят логично и разумно. Вы что-то знаете про чуму? У нас есть шанс?
– Скажите, насколько разложились тела? Могла деревня вымереть ещё зимой или осенью? Если трупы лежали в холодных нетопленных домах, то чуму могло выжечь морозами.
– А как это поймёшь? Если они померли зимой, то на морозе не разлагались. А если поздней весной или летом, они также могли разложиться за это время на жаре.
– Тогда у вас шансы пятьдесят на пятьдесят. Будем надеяться на лучшее.
Прежде, чем вы вымоетесь, сделайте доброе дело для остальных людей, которые могут попасть в эту заражённую деревню: наделайте факелов из своей одежды, окуните в остатки уже использованного спирта, и зажженными закидайте деревню – пусть она сгорит. Если там остались живыми мыши и крысы и питаются трупами, то они могут разнести заразу дальше.
Я сидела у собственного костра, разведённого недалеко от берега под обрывом, и кипятила воду для чая.
Картина, которую я наблюдала накануне, изменилась. Яхта так же стояла на якоре, но на берегу больше не было шлюпок. Эта прибрежная пустота вызывала сосущее чувство тоски.
Нас оставили. А забрав шлюпки на яхту, отрезали к ней путь, как будто боялись, что заражённые тайком проберутся на борт.
Над потемневшим вечерним небом поднялись столбы дыма. Деревня горела. Даже издалека слышалось гудение пламени, треск и шум падения брёвен, видимо, рушились стропила. Я помолилась о упокоении душ жителей деревни.
Потом слушала, как карантинные мылись на берегу. Голоса далеко раздавались над водой. Разговоры их были сдержаны и деловиты. Паники или истерического раздражения никто не проявлял.
Я как-то впервые почувствовала, что в этом веке подростки взрослеют раньше. Недаром Пушкин считал тридцатилетних стариками. Видимо инфантильность подростков и юношей моего времени зависела от воспитания, а не от человеческой природы.
Может быть, поэтому ко мне Император относился серьёзнее, чем отнеслись бы к девочке моего времени.
Пока они там мылись и протирались самогонкой, я подтащила к кустам уже целую груду подштанников.
К ночи все переоделись, перетаскали к кострам одеяла и продукты. Я устраивалась на ночёвку, когда Артур насторожился _– не от костров, а с другой стороны послышались шаги и голоса.
Поднялась и вышла навстречу людям, придерживая пса за ошейник. Это оказались ушедшие в геологическую разведку преподаватель с ребятами и слугами.
– Аннушка? – удивился Галактион, – ты почему здесь одна?
– Остановитесь, где стоите, пожалуйста! – попросила я и рассказала им наше положение. Посоветовала им всем подняться на яхту.
– Я останусь вместо вас посредником, всё-таки я отвечаю за жизнь всех ребят. Отправляйся с этими на корабль, – приказал учёный.
– Нет, мне лучше быть в уединении. Вдруг матросы поймут, что я девочка! Страх и суеверие могут толкнуть их на моё убийство. А вы называйте меня, пожалуйста, Антошкой, как ребята. И возьмите на себя руководство пассажирами на корабле.
Я остаюсь – тут для меня безопасней, чем на яхте.
Оставшись в уединении, я снова начала молиться.
Вместе со смрадом близкого пожара в атмосфере витала духовная тяжесть от нехороших, несвоевременных смертей. Прежде я никогда не чувствовала такую концентрацию смерти вокруг себя. Конечно, я и не могла такого ощущать – рядом со мной не бывало никогда больше одного покойника одновременно.
Помню в передаче «Битва экстрасенсов» участники всё пытались уловить сообщения от душ умерших людей. Меня тогда передёргивало – жуть какая! Не дай Бог такое слышать!
Я, не смотря на свою интуицию никогда не прислушивалась к такому. Хотя от умерших родных сообщения, всё-таки, были... во сне. Но это не зависело от моей воли или желания.
А тут, к этой тягостной атмосфере, примешивалось что-то ещё... Какая-то настойчивая просьба... или требование...
Хотелось стряхнуть это ощущение с себя, стереть с лица что-то вроде невидимой паутины...
Позвала батюшку Серафима и показала ему в духе последние события.
«Я невольно согрешила, отче. Приказала сжечь деревню с покойниками как язычников на костре. А они, скорее всего, христиане и помолиться за их души надо бы в храме. Я чувствую какой-то зов от них, или просьбу... Я не понимаю, о чем они меня просят. Месть или справедливость... Как быть?»
«Я сам и помолюсь с утра на панихиде. Ты правильно сделала – остановила распространение мора. Это, возможно, кто-то из корабелов с зачумленного корабля к берегу пристал и оставил людям смерть. Молись, сестра».
«Я чувствую приближение беды. Не знаю откуда, только слышу, что не от природы, а от людей. И, несмотря на то, что за время путешествия мы удалились от населённой местности, это ощущение не отдаляется. Похоже, что я кого-то враждебного на корабле слышу. На нашей яхте – враг».
«Молись – Господь откроет в своё время!»
Утром я проснулась от холодной росы. Одеяла сбились, огонь прогорел и я продрогла. Шерсть Артура была мокрой.
«Ты что, бегал к другим кострам?»
«Нет. Там пахнет страхом и тихой смертью».
«Ты чуешь эту смерть? Можешь понять, кто из них болен “тихой смертью”?»
«Нет. У неё нет запаха. Я слышу запах их страха. Я слышу запах их мыслей. Они думают – смерть! Опасность! Болезнь!»
Я вздохнула: значит с помощью пса больных не определить.
От соседних костров тянуло дымом и ароматом ухи. Вздрагивая и ежась, я суетливо разожгла свой, а пока он разгорался, сидела, укутавшись в одеяла, и подремывала, время от времени подкладывая ветки в огонь. Артур суетился рядом, даже подтаскивал к костру сухие ветки. Я мысленно благодарила хвостатого приятеля и трепала его загривок.
Одежда и одеяла пропахли горьковатым запахом дыма. Он напомнил мне поездки на слеты клубов самодеятельной песни в прежней жизни. Не хватало только переборов гитары у костра.
– Антошка! – позвал меня издали Володя, – Ты голодный? Ухи хочешь?
– Шутишь? – усмехнулась я, поднимаясь поближе к нему, – Если с яхты заметят, что я что-то брал у вас, то потом вряд ли ко мне приблизятся для переговоров или передачи продуктов. Еще спроси – хочу ли я с тобой целоваться!
– А ты что, хочешь целоваться со мной? – покраснел он. Я заржала. Он, поняв, что тупо попался на шутку, тоже захохотал.
– Вы чего веселитесь? – послышался удивленный голос и к Володе подошли от костров пара матросов.
– Мы представили, как на корабле отреагируют, если мы встанем у них на виду и начнём целоваться, – ответила я.
Они тоже заржали, но уже с другим оттенком, потому что представили двух целующихся мальчишек, один из которых заразный.
– Насмешил, пацан. Что ты знаешь про эту заразу? Расскажи ещё.
– Какой-то учёный в микроскоп... это такой прибор, который всё увеличивает сильнее, чем бинокль, – пояснила я, те кивнули, мол, бинокль они знают, – разглядел то, что разносит всякую заразу – это мелкие, очень и очень мелкие существа невидимые без приборов, обычным взглядом. Комары против них, как коровы против блохи. Назвал он этих существ микробами. От слова «микро», то есть мельчайший. Когда такой микроб попадает внутрь тела, он там поселяется и начинает жить, как черви в мясе и пожирать человека изнутри.
Для того, чтобы защитить себя от такой заразы, нужно мыть руки перед едой. То, что мы паримся в бане, тоже уничтожает микробов – они погибают от жара. Надо кипятить воду, особенно если вода была стоячая из болотины – в ней могли развестись микробы.
Вот когда рана на теле загноилась – это тоже работа микробов. Потому рану надо промывать раствором ромашки, спиртом, или самогоном. Мазать мёдом, не трогать её грязными руками... Потому, что на грязных руках могут оказаться микробы.
– Получается, что вообще жить невозможно – кругом могут эти митробы оказаться!
– Да нет, большинство микробов слабые, с ними наш организм справляется – в теле есть силы, которые их убивают, а раны заживляют.
Но некоторые, как чума или тиф, например довольно сильны. Если попадают внутрь человека, то человек погибает. А эта мелкота живет в трупе и размножается, как муравьи в муравейнике. И от человека, пока он болен, и даже после смерти распространяются эти микробы.
Самое поганое в этом то, что мыши и крысы от них почти не болеют. Они заражаются, питаясь трупами, и переносят заразу из города в город. Из заражённых городов переправляются с кораблями, с крестьянскими обозами, перевозящими продукты: везущими мешки с зерном и овощами, с вяленой рыбой и копчёными окороками... Люди едят заражённую ими пищу.
Начинается мор обычно от заражённых мышей и крыс.
– Да, мы слышали, что мор чаще начинается в портовых городах. Но священники это объясняют блудом. Мол, за грех моряков и портовых шлюх Господь наказывает портовые города. Как будто в обычных городах борделей нет, и туда блудники не ходят. Но ты ещё молодой – не поймёшь.
– Я, конечно, не знаю это на практике, но читал-то больше, чем вы. А книги пишут точно не дети. В портовые города просто приходит много кораблей со всех концов света. Потому больше возможности привести и передать моровую язву издалека. А в обычном городе приезжих из дальних стран намного меньше. Иногда и многие годы таких не бывает.
Священники в чём правы? Если муж живет с женой и не блудят оба, то и заразу не подхватят. А через шлюху можно подцепить её, запросто. Она же близко общается со многими моряками. Среди них мог быть только один заражённый, на корабле которого были заразные крысы. А она от него за один день передаст микробов ещё десяти морякам. Пока не станет ясно, что она больна, не один день пройдёт. Посчитайте, сколько моряков она заразит за неделю, пока болезнь не проявится. А те, кого она уже заразила, встречаясь с другими женщинами, их тоже заражают...
– Ты точно, не знаешь «на практике», – засмеялся матрос, – если думаешь, что портовая шлюха за день бывает только с одним десятком моряков. Там у неё другая арифметика.
– Тем более, – буркнула я, чем ещё больше их насмешила.
Владимир слушал наш разговор смущённо набычившись. И с осуждением смотрел на меня: не должна девочка говорить о таких вещах! Я ему заговорщически подмигнула. Но он только ещё больше возмутился и нахмурился.
Когда матросы ушли к ночлегу, он, шипя зашептал мне, не смея приблизиться, но и не желая говорить громко:
– Если бы мои сестрёнки только вздумали говорить с этими... этими... блудниками на такие темы, я бы их за волосы оттаскал!
– А теперь просто успокойся и представь: зная о микробах и о том, как шлюхи передают моровую язву, эти моряки будут также, как и прежде блудить, или подумают о воздержании, как о спасении собственной жизни? А ещё они расскажут это другим морякам...
Он с удивлением посмотрел на меня. Что-то еще хотел возразить, но притормозил и задумался.
– Ты тогда во дворце говорила странные вещи про партизанскую войну... Рассказываешь о залежах алмазов и золота, подсказала идею научного и других сообществ подросткам, рассказываешь много интересных вещей, о которых мы не читали и не слышали даже. А ты говоришь это, как вещи не вызывающие сомнений. Ты действительно прочитала это в книгах? Откуда это тебе известно?
Умница, парень, – подумала я, – и явный лидер. Мало того, что общество научное создал, он ещё и ответственность на себя берёт. Насколько я поняла, он сейчас сам и руководит людьми, попавшими в моровую деревню.
– Из иной жизни, мне это известно. Богородица не просто меня исцелила, а оставила мне память о знаниях, которые пока не имеют люди в этом веке. Многое из сказанного мною, будет открыто учеными или произойдёт только в будущих веках.
Это исцеление было истинным чудом, ведь если бы мне просто вернули разум, то я сейчас имела бы ум и знания пятилетнего ребёнка. В этом возрасте я потеряла сознание.
– А почему тебя в монастырь не взяли? Ты же в воле Божией ходишь! Я и то понял, что ты не от мира сего, а старцы тем более это слышат.
– Да священники в первый же день после исцеления настаивали, чтобы мы с матушкой в монастырь пошли. Матушка Наталья тоже необычная – такой сильной молитвой обладает... За больную дочь молилась – сам видишь результат. Помолилась о том, чтобы Господь привёл её к мужу, и напала на нас гроза с градом, вынудила свернуть с дороги в лес, а там мы нашли раненого князя. Они влюбились друг в друга и поженились.
Часто ли такое в жизни случается? – он покачал головой, – Ну, вот видишь! А от монастыря мы сами отказались – нет воли Божией на это. Многие люди монахиню стали бы слушать? Сам понимаешь – богомолки, которые в монастырь приходят, не самые умные люди. А мне надо было знания людям передать, для этого я должна была оказаться среди самой образованной части общества. Среди столичной дворянской молодёжи, например... Потому Всевышний и направил нас с матушкой в столицу.
Матушка теперь княгиня, я сею «разумное, доброе, вечное» в миру. Значит я на своём месте.
– А это правда, что в Сибири золото и алмазы находят?
– Не знаю, находят ли сейчас, но в будущем точно найдут. Через сто пятьдесят – двести лет будут петь старинную народную песню со словами:
«По диким степям Забайкалья,
Где золото роют в горах,
Бродяга, судьбу проклиная
Тащился с сумой на плечах...»
А раз она тогда будет считаться старинной, значит золото найдут вскоре или уже нашли.
– С тобой очень интересно. Я бы хотел, чтобы у меня был такой друг, княжна Анна. Но среди парней такого друга у меня нет, а дружить с девочкой... – Володя смутился, – Взрослые не так поймут и сватать начнут.
– Насильно же не поженят, особенно если мы будем встречаться не наедине, а в кругу других подростков: девушек и парней. А если мы будем для отвода глаз интересоваться другими из нашей компании, то родные растеряются.
– Растеряются? Даже и не надейся, – рассмеялся он, – они просто выберут из всей кампании наиболее выгодную партию и сговорятся между собой. Тогда не отвертишься.
Я улыбнулась.
– Володя, я иногда предчувствую события. Не всегда и не так чётко, как старцы. Но, что есть, то есть.
Мои родители знают о моих способностях. Они относятся к моему мнению с уважением и без моего согласия не выдадут замуж. Потому можешь дружить со мной без опаски.
