Текст книги "Настольная книга судебного пристава-исполнителя"

Автор книги: В. Гуреев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 69 страниц)

<1> По состоянию на 1 июня 2009 г.

Что касается иных региональных международных договоров, предусматривающих признание и исполнение иностранных решений, то среди них особое место принадлежит Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 г. <1> (Минское соглашение). Ее разд. III предусматривает, в частности, взаимное признание решений учреждений юстиции по гражданским и семейным делам, включая утвержденные судом мировые соглашения по таким делам и нотариальные акты в отношении денежных обязательств. Подобные решения признаются, если национальные компетентные органы не вынесли ранее по тому же делу решение, уже вступившее в законную силу, или дело относится к исключительной компетенции соответствующего государства.

<1> СЗ РФ. 1995. N 17. Ст. 1472.

Следует учитывать, что 7 октября 2002 г. в г. Кишиневе странами СНГ была заключена Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам <1> (Кишиневская конвенция), предусмотревшая в дополнение к решениям, признаваемым и исполняемым в соответствии с Минским соглашением, признание и исполнение также иностранных решений судов о наложении ареста на имущество, включая денежные средства на банковских счетах, в целях обеспечения иска. В настоящее время Российская Федерация хотя и подписала, но не ратифицировала Кишиневскую конвенцию, которая должна прийти на смену Минскому соглашению <2>.

<1> СПС "КонсультантПлюс".

<2> В качестве договаривающихся сторон в Кишиневской конвенции участвуют: Азербайджан, Армения, Белоруссия, Грузия, Казахстан, Киргизия, Молдавия, Россия, Таджикистан и Украина.

В целом весьма позитивное значение для интернационализации исполнения иностранных судебных решений имеет Конвенция, отменяющая требование легализации иностранных официальных документов, заключенная в г. Гааге 5 октября 1961 г. (Гаагская конвенция 1961 г.) <1>, которая упразднила требование дипломатической или консульской легализации иностранных официальных документов, заменив его единственной формальностью – проставлением компетентным органом государства, в котором этот документ был совершен, апостиля.

<1> Вестник ВАС РФ. 1996. N 12.

Апостиль представляет собой штамп, проставляемый на самом документе или на отдельном листе, скрепляемом с документом, и должен соответствовать требованиям, установленным в Гаагской конвенции 1961 г. В частности, его заголовок должен всегда совершаться на французском языке – Apostille.

Замена достаточно громоздкой процедуры легализации на проставление апостиля в выдающем официальный документ государстве явилась в целом значительным шагом вперед в укреплении межгосударственного юридического оборота.

Членами этой Конвенции на сегодня являются около 60 государств.

3. Особенности исполнения решений иностранных арбитражей

на территории РФ

Арбитраж в международном обороте традиционно рассматривается в качестве синонима отечественного института третейских судов. В этом смысле российское законодательство вводит определенную путаницу, на которую постоянно обращается внимание в юридической литературе <1> и которая едва ли способствует интеграции России в международные экономические процессы. В то же время это является проблемой скорее терминологического свойства. Далее понятия "арбитраж" и "арбитражное решение" будут употребляться нами в международно-правовом значении.

<1> См.: Суханов Е., Бевзенко Р., Носырева Е. и др. А вы слышали о федеральном третейском суде? // ЭЖ-Юрист. 2009. N 23. С. 20.

Иностранные арбитражные решения условно можно поделить на две группы:

– арбитражные решения, принимаемые по гражданским делам, не относящимся к сфере предпринимательской и иной экономической деятельности;

429

– арбитражные решения, принимаемые по спорам и иным делам, возникающим при осуществлении предпринимательской и иной экономической деятельности.

К последним относятся в том числе и решения международного коммерческого арбитража.

Международно-правовая регламентация вопросов признания и исполнения иностранных арбитражных решений (арбитражей) в настоящее время имеет унифицированное выражение в положениях Конвенции ООН о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений <1>, заключенной 10 июня 1958 г. в г. Нью-Йорке (Нью-Йоркская конвенция). Участниками данной Конвенции являются около 140 государств. Она пришла на смену Женевскому протоколу 1923 г. об арбитражных оговорках и Женевской конвенции 1927 г. о приведении в исполнение иностранных арбитражных решений. Советский Союз, подписывая Нью-Йоркскую конвенцию 29 декабря 1958 г., сделал оговорку о том, что в отношении решений, вынесенных на территории государства, не участвующего в данной Конвенции, СССР будет применять ее на условиях взаимности.

<1> Ведомости Верховного Суда СССР. 1960. N 46. Ст. 421.

В частности, в рассматриваемой Конвенции закреплен основополагающий принцип, согласно которому к признанию и исполнению арбитражных решений не должны применяться существенно более обременительные условия, чем те, которые существуют для признания и приведения в исполнение внутренних решений.

И хотя, по справедливому замечанию И.О. Хлестовой, названная Конвенция "не создала единообразного режима приведения в исполнение арбитражных решений" <1>, тем не менее закрепленный в ней принцип позволяет говорить о наличии действенного механизма, обеспечивающего реальную исполнимость иностранных арбитражных решений, разумеется, при условии наличия эффективной системы исполнения решений национальных.

<1> См.: Хлестова И.О. Актуальные вопросы признания и приведения в исполнение иностранных арбитражных решений в Российской Федерации // Международный коммерческий арбитраж: современные проблемы и решения: Сб. статей к 75 -летию Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Российской Федерации / Под ред. А.С. Комарова. М., 2007. С. 298.

Другой особенностью, отличающей признание и исполнение арбитражных решений от установленного общего порядка, рассмотренного выше, выступает отсутствие требования об обязательном наличии международного договора Российской Федерации. Это в значительной степени интернационализирует процедуры признания и исполнения решений и способствует более широкому использованию арбитража в сфере внешнеэкономической деятельности. Причем сказанное распространяется на обе группы названных выше иностранных арбитражных решений.

На национальном уровне правовое регулирование вопросов признания и исполнения первой группы арбитражных решений обеспечивается гражданским процессуальным законодательством. Так, в соответствии со ст. 416 ГПК РФ на них распространяют свое действие ст. ст. 411 – 413 ГПК РФ, за исключением <1>:

<1> Таким образом, мы видим, что и национальное законодательство, исключая применение в рассматриваемом случае ст. 409 ГПК РФ, хотя и косвенно, но подтверждает необязательность для признания и исполнения иностранного арбитражного решения наличия международного договора Российской Федерации. Если же говорить о необязательности международного договора при признании и исполнении иностранных арбитражных решений, вытекающих из экономических споров, то в ст. 241 АПК РФ указанный вопрос решается не столь однозначно, что, безусловно, следует отнести к недостаткам юридической техники.

– требований к предъявляемым документам (сторона, ходатайствующая о признании или об исполнении решения арбитража, должна представить подлинное решение иностранного третейского суда (арбитража), подлинное арбитражное соглашение или их надлежащим образом заверенные копии, а также надлежащим образом заверенный перевод этих документов на русский язык);

– оснований отказа в признании и исполнении решений арбитражей, которые специально оговорены в ст. 417 ГПК РФ.

Иностранные арбитражные решения по делам, возникающим из осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности, признаются и исполняются на территории РФ в соответствии с нормами АПК РФ.

Кроме того, подлежит применению ратифицированная Российской Федерацией Европейская конвенция о внешнеторговом арбитраже, подписанная в г. Женеве 21 апреля 1961 г. Она развивает отдельные положения Нью-Йоркской конвенции.

Часть 4 ст. 242 АПК РФ устанавливает требования к составу документов, прилагаемых к заявлению о признании и приведении в исполнение иностранного арбитражного решения <1>. К ним относятся: иностранное арбитражное решение, соглашение о третейском разбирательстве или их копии, а также надлежащим образом заверенный перевод на русский язык настоящих документов.

<1> Установленные АПК РФ требования по составу документов совпадают с требованиями, устанавливаемыми в подобных случаях и ГПК РФ.

Вслед за гражданским процессуальным законодательством АПК РФ вводит и специальные основания отказа в признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений (ч. 2 ст. 244).

Действенным механизмом защиты своих прав и законных интересов со стороны предпринимателей, осуществляющих внешнеторговую деятельность, выступает институт международного коммерческого арбитража.

Сегодня в Российской Федерации действует Закон РФ от 7 июля 1993 г. N 5338-1 "О международном коммерческом арбитраже" <1> (далее – Закон о МКА), в соответствии с которым при Торгово-промышленной палате РФ созданы Международный коммерческий арбитражный суд (МКАС), а также Морская арбитражная комиссия (МАК).

<1> Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. N 32. Ст. 1240 (с послед. изм.).

Решения международного коммерческого арбитража являются актами, которые выносятся в результате рассмотрения:

– споров из договорных и иных гражданско-правовых отношений, возникающих при осуществлении внешнеторговых и иных видов международных экономических связей, если коммерческое предприятие хотя бы одной из сторон находится за границей;

– споров предприятий с иностранными инвестициями и международных объединений и организаций, созданных на территории РФ, между собой, споры между их участниками, а равно их споры с другими субъектами российского права (ст. 1 Закона о МКА).

В соответствии со ст. 35 Закона о МКА арбитражное решение независимо от того, в какой стране оно было вынесено, признается обязательным и при подаче в компетентный суд письменного ходатайства приводится в исполнение, если отсутствуют основания для отказа в признании или приведении его в исполнение (ст. 36 Закона о МКА).

Следовательно, названный законодательный акт также исходит из необязательности наличия международного договора Российской Федерации о признании и исполнении соответствующих решений.

Все это позволяет сделать вывод о том, что, несмотря на более либеральное отношение к иностранным арбитражным решениям (отсутствие требований об обязательном наличии международного договора), тем не менее российское законодательство сохраняет для них конвенциональную экзекватуру.

4. Гармонизация принудительного исполнения иностранных судебных (арбитражных) решений

Значительный интерес представляет рассмотрение эволюционных процессов в европейской практике признания и исполнения иностранных судебных решений.

За последние 10 лет в рамах единого европейского пространства в рассматриваемой сфере произошли весомые изменения.

Так, с 2001 г. Регламентом "Брюссель-I" <1> хотя и предусматривалась возможность исполнения решений по гражданским и коммерческим спорам на территории иного государства – члена Европейского союза, однако также лишь с соблюдением правил об экзекватуре.

<1> Regulation (EC) N 44/20012004 of the European Parliament and of the Council of 22 December 2000 on jurisdiction and the recognition and enforcement of judgments in civil and commercial matters // OJ L 12, 16.01.2001. P. 1.

Стремление упростить порядок транснационального исполнения привело Европейский союз к принятию на первом этапе Регламента "Брюссель-II bis", отменившего экзекватуру по отдельным категориям дел, а на втором – Регламента, создавшего механизм Европейского исполнительного листа по бесспорным требованиям, который вступил в силу с октября 2005 г. <1>. Названный Регламент распространяется на все государства – члены Европейского союза, за исключением Дании <2>.

<1> Regulation (EC) N 805/2004 of the European Parliament and of the Council of 21 April 2004 creating a European Enforcement Order for uncontested claims // OJ L 143, 30.04.2004. P. 15.

<2> См.: Par. 3 Article 2 Regulation N 805/2004.

Следует отметить, что цель введения Европейского исполнительного листа (далее -ЕИЛ) на официальном уровне впервые была поставлена еще в Программе мер по имплементации принципа взаимного признания решений по гражданским и коммерческим делам, утвержденной Советом Европы 30 ноября 2000 г. <1>, однако практически ее реализовать удалось лишь без малого через 5 лет.

<1> OJ C 12, 15.01.2001. P. 1.

Главное достоинство ЕИЛ – отсутствие экзекватуры, которая с учетом особенностей национального законодательства ряда стран могла занимать значительный промежуток времени.

При общей положительной оценке введения ЕИЛ отдельные европейские исследователи вначале выражали настороженность, связанную с возможным наплывом большого числа исполнительных документов в отдельно взятое государство из других стран Европейского союза, что неминуемо привело бы к необходимости более активного развития ADR <1> процедур <2>.

<1> Alternativ dispute resolution (альтернативное разрешение споров).

<2> См.: Poembacher Karl. New European Enforcement Order – The German Perspective // www.inernationallawofflce.com.

Система ЕИЛ, как отмечалось, упразднила правила об экзекватуре, однако лишь в отношении бесспорных требований. В части же остальных решений система экзекватуры применяться продолжает, что прямо следует из положений общего Регламента "Брюссель-I".

Понятие "бесспорность" трактуется в весьма широком значении, предполагающем осведомленность должника о наличии в отношении его судебного решения. Так, бесспорность будет наличествовать в случаях признания иска или заключения между сторонами мирового соглашения. Иными словами, в результате собственных активных действий должник сам признает предъявленное ему требование. Неявка в суд без уважительной причины, непредставление отзыва на иск или неиспользование возможности обжалования вынесенного судебного акта при условии надлежащего извещения должника (т.е. доступным способом и своевременно) также свидетельствуют о бесспорности требования, поскольку, по смыслу регламента, бездействием должник, по существу, соглашается с обоснованностью имеющихся в его адрес притязаний.

Регламент предусматривает возможность придания качеств ЕИЛ следующим исполнительным документам: 1) судебное решение; 2) судебное соглашение (в частности, мировое соглашение) и 3) аутентичные документы по бесспорным требованиям (par. 1 Article 3).

Причем под судебным решением понимаются как собственно решения судебных органов, так и постановления судебных исполнителей (par. 4 Article 4).

К аутентичным относятся документы, определяемые государством в качестве бесспорных, а также в некоторых случаях административные соглашения (p. "B", par. 3 Article 4).

Вполне очевидно, что введение упрощенного порядка, исключающего какую-либо предварительную проверку со стороны исполняющего государства, должно сопровождаться созданием эффективных механизмов судопроизводства, которые гарантировали бы исполняющему государству, что все основные процессуальные права должника ни в коей мере не были ущемлены в стране выдачи ЕИЛ. Для этого регламент значительное внимание уделяет "минимальным стандартам", соблюдение которых выступает предпосылкой такой выдачи. В основном они направлены на проверку факта информированности должника о состоявшемся процессе и вынесении в отношении его соответствующего судебного акта.

В регламенте содержится важное положение, запрещающее применение в национальном законодательстве любой юридической фикции, приводящей к выводу о соблюдении минимальных стандартов (p. 13 Reg. 805/2004). Иными словами,

недопустимым является, к примеру, установление каких бы то ни было презумпций получения должником уведомления без фактического совершения действий по его вручению <1>.

<1> Любопытно, но, запрещая использование юридической фикции, регламент сам же ее и применяет. Так, предположение о бесспорности требования, основанное на бездействии должника (неучастии в процессе, непредставлении отзыва на иск или неиспользовании возможности обжалования решения), является лишь косвенным свидетельством бесспорности, что в известной степени приобретает черты юридической фикции, т.е. придания явлениям не характерных им с самого начала юридических свойств. По меткому определению французского дореволюционного правоведа Генри Дюмериля, фикция обозначает предположение какого-либо факта или качества, предположение, нередко противоречащее действительности, но рассчитанное на то, чтобы произвести известные юридические последствия (см.: Dumeril Henri. Les fictions juridiques. Paris, 1882. P. 5 (ссылка приводится по: Дормидонтов Г.О. Классификация явлений юридического быта, относимых к случаям применения фикций. Казань, 1895. С. 6)).

По оценке некоторых зарубежных правоведов, к слабым местам ЕИЛ относится возможность чрезмерного усмотрения государств – членов Европейского союза в вопросах введения и вступления в силу названного листа, а также контроля за соблюдением "минимальных стандартов", что потенциально позволяет сужать границы регламента до минимума <1>.

<1> См.: Necroshyus V. European write of execution – purposes and problems of putting into effect // Comparative Law: science, methodology and academic discipline: Materials of the International Scientific Practical Conference (Krasnoyarsk, Sept. 25 – 26, 2008): In 2 Vol. Vol. 1. P. 115.

Думается, едва ли стоит это относить к упущениям объединенного европейского законодательства. Необходимо отдавать себе отчет в том, что любой подобный акт выступает результатом компромисса между интересами различных государств и множеством уникальных правопорядков.

В целом следует признать, что, несмотря на имеющиеся проблемы, связанные с реализацией механизма ЕИЛ, сам факт создания системы, в основу которой положено доверие к качеству правосудия за пределами страны исполнения, без преувеличения является революционным шагом в интернационализации процесса защиты гражданских прав и законных интересов лиц вне зависимости от места осуществления функции по рассмотрению спора.

Проводя сравнительный анализ отечественной модели признания иностранных судебных актов и европейской практики решения данных вопросов, возможно отметить определенную схожесть между системами экзекватуры и проверки соблюдения "минимальных стандартов". Речь, в частности, может идти о таком основании отказа в признании на территории России иностранного судебного решения, как отсутствие возможности участия должника в судебном процессе вследствие его неизвещенности. Как указывалось ранее, европейские "минимальные стандарты" также в основном связываются с фактом информированности должника.

В то же время принципиальным различием рассматриваемых моделей выступает отказ в Регламенте N 805/2004 от ссылок на ordre public, что безусловно сохраняется в отечественном законодательстве. Кстати, именно данное положение является наиболее дискуссионным и в самом Европейском союзе, нередко подвергаясь критике <1>.

<1> Ibid. P. 123.

Едва ли уместно проводить прямые параллели между российским и европейским подходами к вопросам признания и исполнения иностранных судебных решений, которые не в последнюю очередь обусловлены общим уровнем развития интеграционных процессов в законодательстве.

В то же время система экзекватуры, доставшаяся нам еще с советских времен, а также потребность заключения преимущественно двусторонних международных договоров выступают сегодня сдерживающим фактором в создании если не единого, то хотя бы в значительной степени более интегрированного правового пространства.

Как представляется, на первом этапе мы должны смелее применять принцип взаимности, что будет способствовать созданию положения, при котором Россия сможет взаимодействовать с "дружественными" ей правопорядками, а это, в свою очередь, позволит в будущем ставить вопрос об отмене с такими государствами системы экзекватуры и введении упрощенного порядка признания и исполнения судебных решений, а быть может, и создании института, схожего с ЕИЛ.

Рассматривая признание и исполнение иностранных судебных (арбитражных) решений, основное внимание уделяют предпосылкам такого признания, различным процессуальным аспектам, а также основаниям отказа в признании и их обоснованности. При этом непосредственно процедура исполнения иностранных решений, как правило, остается за рамками.

Ни для кого не секрет, что следующая за признанием иностранного судебного (арбитражного) решения процедура исполнительного производства находится уже в сфере сугубо национального правового регулирования.

Глобализация мирового хозяйства предопределяет потребность в создании унифицированной системы принудительного исполнения судебных (арбитражных) решений вне зависимости от страны их вынесения, что вовсе не должно рассматриваться как некая утопия. При этом самобытность организации профессии судебного пристава в том или ином государстве отнюдь не должна препятствовать унификации базовых процедур принудительного исполнения.

5. Исполнение процессуальных актов судебного пристава-исполнителя за пределами территории РФ

Ряд исполнительных действий судебный пристав-исполнитель вправе совершать не только на всей территории РФ, но и на территориях иностранных государств (ч. 2 ст. 64 Закона об исполнительном производстве). К данным исполнительным действиям законодатель относит следующие:

– запрос необходимых сведений у физических лиц, организаций и органов, находящихся на территории РФ, а также на территориях иностранных государств, в порядке, установленном международным договором Российской Федерации, получение от них объяснения, информации, справок;

– дача физическим и юридическим лицам поручения по исполнению требований, содержащихся в исполнительных документах;

– в целях обеспечения исполнения исполнительного документа наложение ареста на имущество, в том числе денежные средства и ценные бумаги, изъятие указанного имущества, передача арестованного и изъятого имущества на хранение;

– розыск должника, его имущества, розыск ребенка самостоятельно или с привлечением органов внутренних дел;

– запрос у сторон исполнительного производства необходимой информации.

Несмотря на вышеуказанные положения Закона об исполнительном производстве,

возможность принудительного исполнения процессуальных актов судебного пристава-исполнителя за рубежом, вытекающая из международно-правовых норм и обязательств Российской Федерации с другими государствами, ограничивается национальным законодательством того государства, на территории которого они подлежат исполнению.

В связи с этим в целях реализации судебным приставом-исполнителем указанных исполнительных действий необходимо поручение в иностранное государство, которое направляется в порядке, установленном международным договором Российской Федерации.

Однако в настоящее время механизм направления и исполнения таких поручений действующими международными договорами Российской Федерации не урегулирован.

6. Исполнение актов несудебных органов за пределами территории РФ

В соответствии со ст. 31.11 КоАП РФ исполнение постановления о назначении административного наказания лицу, проживающему или находящемуся за пределами Российской Федерации и не имеющему на территории РФ имущества, производится в соответствии с законодательством РФ и международными договорами Российской Федерации с государством, на территории которого проживает или находится это лицо, а также с государством, на территории которого находится имущество лица, привлеченного к административной ответственности.

В Обзоре законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за первый квартал 2006 г., утвержденном Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 7 и 14 июня 2006 г. <1>, указывалось на то, что Законом об исполнительном производстве не урегулирован порядок исполнения постановления о назначении административного наказания лицу, которое проживает или находится за пределами Российской Федерации и не имеет на территории РФ имущества, на которое может быть обращено взыскание.

<1> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006. N 9.

В этой связи Верховный Суд РФ сделал вывод о том, что исполнение постановления в отношении иностранного гражданина или лица без гражданства должно производиться на основании соответствующего международного договора (ст. 31.11 КоАП РФ) с тем государством, на территории которого проживает или находится привлеченное к ответственности лицо, и тем государством, на территории которого находится имущество такого лица.

В настоящее время Российская Федерация не является стороной международных договоров, определяющих порядок принудительного исполнения решений по делам об административных правонарушениях, за исключением Конвенции о взаимном признании и исполнении решений по делам об административных правонарушениях правил дорожного движения <1>, подписанной в г. Москве 28 марта 1997 г. Она распространяется на ситуации, когда лицо, проживающее на территории одной из сторон, нарушило правила дорожного движения на территории другой стороны. В этом случае при наложении взыскания за нарушение правил дорожного движения компетентные органы стороны места совершения правонарушения при невозможности его исполнения направляют стороне места проживания лица, совершившего нарушение, в течение 15 дней запрос об исполнении наложенного взыскания. Исходя из положений Федерального закона от 22 июля 2008 г. N 134-ФЗ <2>, ратифицировавшего данную Конвенцию, уполномоченным от Российской Федерации органом, ответственным за направление и получение запросов, связанных с ее реализацией, назначено Министерство внутренних дел РФ.

<1> СЗ РФ. 2009. N 13. Ст. 1459.

<2> СЗ РФ. 2008. N 30 (ч. I). Ст. 3590.

В остальных случаях, исходя из положений ст. 46 Закона об исполнительном производстве, в случае невозможности осуществить взыскание по исполнительному документу судебный пристав-исполнитель выносит об этом акт и возвращает исполнительный документ взыскателю (судье, органу, должностному лицу, вынесшим постановление об административном правонарушении).

Следовательно, если должник выдворен из Российской Федерации и при этом не имеет места жительства, имущества (денежных средств) на территории РФ, судебный пристав-исполнитель при исполнении постановления о взыскании, например, штрафа по делу об административном правонарушении, не связанном с нарушением правил дорожного движения, должен составить акт о невозможности взыскания и вместе с ним направить исполнительный документ судье, органу, должностному лицу, вынесшим

постановление об административном правонарушении.

Раздел VII. ОСОБЕННОСТИ ОБРАЩЕНИЯ ВЗЫСКАНИЯ НА ОТДЕЛЬНЫЕ ВИДЫ ИМУЩЕСТВА

Глава 1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ИМУЩЕСТВА КАК ОБЪЕКТА ВЗЫСКАНИЯ

Имущество представляет собой совокупность принадлежащих субъекту вещей, имущественных прав и обязанностей.

Принадлежащие лицу вещи и имущественные права (например, право получения объявленного дивиденда по принадлежащим ему акциям или право требовать возврата данных взаймы другому лицу денег) составляют актив его имущества (иногда называемый также наличным имуществом), а обязанности (долги) составляют пассив этого имущества. Вещами признаются материальные, физически осязаемые объекты, имеющие экономическую форму товара. Вещами являются традиционные орудия и средства производства или разнообразные предметы потребления, наличные деньги и ценные бумаги (ст. 128 ГК РФ). К категории вещей относятся земельные участки, участки недр, обособленные водные объекты и другие природные ресурсы. Вещи становятся объектами права собственности и других вещных и обязательственных прав. Не являются вещами входящие в состав имущества права требования и пользования, в том числе безналичные деньги и бездокументарные ценные бумаги, а также объекты исключительных прав и охраноспособная информация (интеллектуальная собственность).

В гражданском праве понятием "имущество" может охватываться совокупность объектов гражданских прав, чаще всего отдельные вещи (п. 2 ст. 15, п. 2 ст. 46, ст. 316 ГК РФ). Термин "имущество", как было уже сказано, распространяется не только на вещи, но и на деньги, ценные бумаги (п. 1 ст. 302, п. 1 ст. 307 ГК РФ), а иногда на имущественные права (ст. 18 ГК РФ) и даже обязанности субъекта (п. 2 ст. 63 ГК РФ). В соответствии со ст. 128 ГК РФ к объектам гражданских прав в Российской Федерации относятся имущественные права.

При этом под имущественными правами могут подразумеваться не только права на вещи, но и право получения по обязательствам (ст. ст. 24, 43 ГК РФ). В ряде случаев под имуществом понимается совокупность прав и обязанностей (ст. ст. 48, 58 ГК РФ). В целях удовлетворения требований взыскателя может быть обращено взыскание на дебиторскую задолженность должника, т.е. на имущественное право на получение должником имущественного удовлетворения от своего дебитора.

Меры принудительного исполнения применяются, а исполнительные действия совершаются исключительно в отношении должника и непосредственно в отношении его имущества. Они касаются только сферы его имущественных отношений. В силу этого судебный пристав-исполнитель вполне уверенно должен представлять, какие объекты гражданского оборота и в каком порядке могут быть объектом взыскания. Поэтому имуществом (с позиций исполнительного производства) называются принадлежащие должнику вещи и иные материальные ценности, хранящиеся как у самого должника, так и у других лиц, а также имущественные права должника <1>.

<1> См.: Исаенкова О.В., Балашов А.Н., Балашова И.Н. Исполнительное производство в Российской Федерации. М., 2008. С. 37.

Должник владеет, пользуется и распоряжается данным имуществом по своему усмотрению, а в некоторых случаях в порядке, установленном законодательством РФ. Согласно ст. 69 Закона об исполнительном производстве допускается обращение взыскания на имущество должника, принадлежащее ему на праве собственности, хозяйственного ведения и (или) оперативного управления, независимо от того, где и в чьем фактическом владении и (или) пользовании оно находится. Исключение составляет имущество, изъятое из оборота, и имущество, на которое в соответствии с федеральным законом не может быть обращено взыскание.