Текст книги "Игра 14.0"
Автор книги: Урсула Познански
Жанр:
Триллеры
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)
Айрис почувствовала вкус крови. Откуда она взялась? Девушка провела языком по нижней губе и отыскала ранку. Должно быть, она прикусила губу и даже не заметила этого.
Там, впереди, где горел свет, все замолчали. Зашуршала бумага. Айрис еще сильнее, чем прежде, прижалась к скале, затаила дыхание, боясь выдать себя даже шорохом. Максимилиан Штеффенберг опустился на колено и достал из нагрудного кармана рубашки посверкивавшую серебром ручку.
Ну, говорите, же дальше, говорите. Издавайте хоть какие-то звуки.Айрис тихо дышала. Закрыла глаза.
Послышалось негромкое щелк. Щелк.Она приподняла ресницы и отважилась мельком взглянуть на Симона, стоявшего в полутьме поодаль от остальных. Он щелкал зажигалкой. Девушка прекрасно понимала, что его нервы сейчас натянуты до предела, хотя на первый взгляд он просто терпеливо ждал развязки. Его мясистые губы разжимались снова и снова, он быстро их облизывал – верный признак, что его что-то не устраивает в происходящем.
Айрис отвела взгляд почти сразу же, не давая Симону почувствовать, что за ним наблюдают. Он это может, она точно знала.
Полуосвещенный фонарями, полускрытый в тени, лежал, как девушка заметила, меч – меч Пауля. К сожалению, он валялся слишком далеко, чтобы она могла им воспользоваться, прежде чем это сделает Симон. Она не успеет схватить меч, даже если будет мчаться, как черт от ладана.
Маленькая острая кромка скальной глыбы впилась в бок Айрис. Это ненадолго. Она выдержит. Отец Бастиана уже подписал бумаги, подготовленные Паулем, и теперь они втроем собирались поднимать решетку, закрывавшую яму.
– Минутку.
Тело моментально среагировало, стоило раздаться этому голосу; Айрис чуть не задохнулась. Она судорожно глотнула воздух, чувствуя, как ее пробирает дрожь.
– Что такое? – спросил Пауль с явным нетерпением.
Из полутьмы выступил Симон. Он закурил новую сигарету, его взгляд все еще нетерпеливо обшаривал подвал.
– Наш уговор.
– Потерпи еще немного, – сказал Пауль, обеими руками удерживая решетку. – Ты получишь бабки, как только они окажутся у нас в распоряжении.
– Я не о деньгах. Мне на пальцах объяснять, что ли? Где она прячется? Тоже в одной из этих ям?
Она. В смысле я.В одно мгновение Айрис чуть не совершила безумный поступок и не выпрыгнула из своего укрытия – так нестерпимо было желание махнуть на всё рукой, как делает человек, висящий над пропастью, – потому что боль в пальцах уже стала нестерпимой.
Она еще сильнее вдавилась в скалу, зажала рукой рот. Увидела, как голова Бастиана испуганно дернулась в ее сторону.
В следующую секунду, когда ему стало ясно, что своим движением он едва не выдал Айрис, Бастиан начал кричать на остальных:
– Да в чем дело? Пауль, трепло несчастное! Вытащите вы меня наконец из этой чертовой ямы или нет?
– Всё нормально. – Пауль занял место у левого переднего края решетки. – Ларс, поднимешь правый угол? Карина, иди на противоположную сторону. Отлично.
Пауль, ты предатель.Айрис смотрела на него, и ей хотелось выть не то что от злости, а скорее от отчаяния. Он сманил Симона деньгами. И привел к ней. Она смутно вспомнила сцену, разыгравшуюся месяц назад на ярмарке: тогда Айрис показалось, что она видела Симона, но Пауль ее успокоил. Может, тогда они и сговорились?
Она не сводила с Пауля глаз, пока он указывал каждому место, которое тот должен занять, затем наклонился и взялся за прутья решетки.
– Поднимаем и сразу три шага вправо.
С металлическим лязгом решетка опустилась на землю рядом с ямой; Ларс и Пауль втянули Бастиана наверх.
Как только тот выбрался из ямы, тут же налетел на Пауля.
– Ты, лживый засранец! – прошипел он, не сводя глаз с Симона, который, наклонив голову, наблюдал за ним, облизывая губы бледным языком. Терпение Симона было на исходе; Айрис видела, что он едва владел собой, снова и снова привставая на цыпочки и покачиваясь. Нервничает. Готов к броску.
И тотчас принял оборонительную стойку, едва Бастиан неожиданно зашелся криком:
– Если вы думаете, что можете чего-то добиться всем этим бредом, то вы ошибаетесь! – Он глубоко вздохнул, решительно подошел к отцу. – А ты-то сам! Просто прелесть! Наконец-то отыскал такого сына, о котором всегда мечтал. Поздравляю. И мне совершенно ясно, что в полицию ты не пойдешь – точно так же, как Пауль не побежит к газетчикам. Но кто вам сказал, что этого не сделаю я? Что завтра же я не загляну в ближайший полицейский участок и не внесу всё это в протокол? Я-то ничего не теряю, ни капельки.
– М-м… Может быть, карманные деньги?
– Мне начхать на твои деньги.
Отец медленно, с серьезным видом кивнул.
– Конечно, Бастиан. Я давно понял, что для тебя доброе имя ничего не значит. Но не забывай, что тебе понадобятся свидетели. Увы, но мне сейчас что-то не приходит на ум никто, кто бы мог тебе в этом помочь.
Симон, впервые повернувшись спиной к Айрис, настороженно наблюдал за этой сценой. Девушка немного расслабилась, рискнула поглубже вздохнуть и поймала себя на мысли о том, как же ей хочется напасть на него сзади и врезать камнем по голове.
Бастиан, все еще буквально кипевший от гнева, подскочил к Паулю и стал тыкать ему в грудь указательным пальцем.
– А ты, братец! Вот тебе от меня добрый совет: обдумай-ка еще раз свои требования. Можешь спокойно взвинчивать цену! Это то немногое, что ты любишь. Папочка заплатит наличными из специальной кассы.
Пауль шагнул назад.
– Бастиан, всё ведь уже в порядке, я понимаю, что ты волнуешься…
Снова разыгрывает заботливого приятеля, такого понимающего.
Бастиан сделал вид, что собирается врезать ему по носу, но вместо этого развернулся и посмотрел на Симона.
Айрис поняла. Он не только выплескивал накопившуюся злость, но еще и старался привлечь к себе внимание остальных, прежде всего Симона. Тот всё еще стоял, наклонив голову, и, казалось, смотрел на него с доброжелательным интересом.
Айрис вздрогнула. Не делай этого, Бастиан, не провоцируй его.
– А ты? Кто ты вообще такой? Уматывай отсюда, у тебя с ними ничего не выйдет!
Бастиан угрожающе встал перед ним, и взгляд Симона скользнул вниз. Казалось, он отрешенно рассматривал мыски своих десантных ботинок. Тем временем пальцы его двигались так, словно каждый из них жил своей собственной жизнью. Пальцы рисовали в воздухе какой-то невидимый узор.
Отойди от него, отойди…
– Заявить на тебя вообще ничего не стоит. Как тебя зовут? Симон… как дальше? Давай, скажи, урод! Или проваливай, но побыстрее, пока я не передумал!
Он стремительно сделал пару шагов и толкнул Симона плечом – так, словно пытался вышибить дверь, оказавшуюся у него на пути.
Симон даже не успел среагировать и повалился на землю, даже не вскрикнув, не издав ни единого звука. Снова ловко поднявшись на ноги, он посмотрел именно в ту сторону, где пряталась Айрис.
Девушка с огромным трудом подавила желание выскочить и убежать. Нет, он меня не видит, не может видеть.Она уже хотела закрыть глаза, как вдруг заметила что-то странное. В руке Симона что-то сверкало, но почему эту штуку не видят остальные, почему ее не видит Бастиан?..
– Отвали! – кричал он на Симона. Тот занес руку с ножом – теперь оружие видели все, – и Бастиан торопливо сделал два шага назад, чтобы Симон не смог его достать.
Отличная работа.Айрис нащупала свой нож. Вот он, холодный, гладкий, острый. Терпеливо ждал, когда же им воспользуются.
Бастиан осторожно двинулся влево, и, как он и надеялся, Симон последовал за ним. Повезло. Несколько секунд он смотрел прямо туда, где пряталась Айрис, но теперь всё его внимание вновь переключилось на Бастиана.
– Я тебя исполосую, – улыбаясь, сказал он. – Всю твою шкуру исполосую. Но вначале верну ее. – Симон приблизился к нему, и гораздо быстрее, чем Бастиан мог ожидать. Затем, неожиданно для всех, ловко развернулся в сторону Пауля. Его ботинки прогрохотали по решетке, острие ножа взметнулось. – Ты получаешь своего отца, я – свою девчонку. Кажется, мы так договаривались, – сказал он и хрипло рассмеялся. – Ну что?
Пауль пожал плечами, покачал головой.
– Ты обещал мне Айрис! – заорал Симон и бросился на него, остановившись всего в нескольких сантиметрах; острие ножа было направлено аккурат в живот Пауля.
Бастиан тоже хотел раздобыть себе оружие, хоть какое-нибудь, чтобы ранить Симона, и пусть бы тот занимался своими болячками и думать не думал бы об Айрис.
Пожалуйста, сохраняй спокойствие, не шевелись, пожалуйста, мысленно заклинал он ее.
– Я знаю, прости, – произнес Пауль, понемногу отодвигаясь от Симона. – Только всё как-то глупо вышло. Она уже уехала, вместе с остальными. Я пытался ее удержать, но…
– Не ври мне! – На этот раз нож нацелился в ногу Пауля, но тот, казалось, ожидал чего-то подобного и отпрыгнул в сторону; теперь их разделяла яма.
– Прекрати, – сказал Пауль и поднял руки. – Я сам знаю, что облажался. Прости. Я дам тебе больше денег, ладно? Двадцать тысяч вместо пятнадцати. В качестве компенсации.
Симон покачал головой. По его телу медленно раскатывался приступ смеха.
– Она не уехала. Я это точно знаю. Я чую ее по запаху. – Он принюхался, раздувая ноздри. – Это у меня завсегда получалось. Вранье я тоже чую. Им здесь сейчас буквально воняет. – Он махнул ножом в сторону Пауля. – А еще я могу слышать мысли Айрис. Хотите знать, что она думает? «Симон, забери меня от этих тупых свиней», вот что она думает. – Симон хихикнул, но вдруг осекся. – Мне вы мозги не запудрите, – прошептал он. Нож блеснул в свете карманного фонарика, который Карина направила на него, словно пытаясь удержать на расстоянии.
Кто-то встал рядом с Бастианом. Отец.
– Знаете что? – Голос главного врача. – Мне кажется, я уже видел раньше эту девушку. Возле ручья. Если бы она была здесь, мы бы давно уже ее заметили.
Подействовало? Симон растерянно заморгал. Отец Бастиана изменил тактику, заговорил дружеским гоном, словно адресуясь к коллеге:
– Как вам идея, чтобы мы вместе пошли, прогулялись, посмотрели? Полагаю, сейчас нам самое время выбраться из этой неподобающей дыры. Вполне объяснимо, что вы думаете, будто что-то почуяли, но, пожалуй, вы унюхали Бастиана. А, кстати, – извините меня, пожалуйста, – как вас зовут? Да, точно, Ларс тоже мог бы занести сюда этот аромат. Так что нам лучше выйти на воздух.
– Значит, она уехала? – Лукавый взгляд в сторону Пауля.
– Да, увы.
– Если это так… – Симон наклонился и достал из темноты сумку с арфой, – …то она, пожалуй, кое-что здесь забыла. Это ей больше не понадобится.
Он высоко поднял сумку и выпустил ее из рук. Пронзительный аккорд разнесся по подземелью.
Бастиан с криком бросился вперед, надеясь этим заглушить всхлипы Айрис.
– Ты спятил? Оставь ее вещи в покое!
Он схватил сумку и передал ее в руки Карине, отчетливо сознавая в эту секунду, что повел себя как идиот, как безмозглый дурак, лишенный всяких инстинктов.
Симон оказался у него за спиной быстрее, чем Бастиан мог предположить. От удара под правую коленку нога подогнулась, и он рухнул наземь, как мешок с углем. Колено Симона уперлось ему под ложечку, он надавил туда всем весом.
– Может, ты втюрился в Айрис? – Симон не смотрел на него; наморщив лоб, он разглядывал нож, который держал в руке, словно тот мог дать ему какой-то ответ. – А она тебе не говорила, что уже занята? – Лезвие ножа рассекало свет фонарика. – Ты в пролете. Я-то тебя еще раньше заподозрил, но Пауль меня переубедил – он постоянно врет, этот ваш Пауль. Гаденыш.
Симон повертел ножом возле самого лица Бастиана и засмеялся, увидев, как по стенам подземелья запрыгали зайчики, пускаемые клинком. Снова наклонил голову.
Бастиан едва мог дышать. Каждый вздох причинял ему адскую боль. Ну, сделайте же что-нибудь, сделайте…
Сквозь шум, стоявший в голове, он едва слышал голоса остальных. Видел, как Пауль и Ларс одновременно бегут к Симону.
Они ошибались, недооценивая его возможности. Симон вовсе не был медлительным, и отвлечь его было невозможно. Он сорвал с Бастиана очки и молниеносно приставил острие ножа к левому глазу; кончик ножа замер почти рядом с глазом, совсем рядом.
– Два маленьких глазика, глазика было у одного поросенка, который засмотрелся на чужую невесту, вот и остался глазик один, – нараспев произнес Симон. – Сделаете еще шаг, и поросеночку хватит и половинки очков.
Он еще ниже наклонился над Бастианом, уперся левой рукой ему в лоб. Бастиан сжал веки, чувствуя, как острие ножа касается кожи.
Остальные закричали. Сквозь гвалт донеслись слова отца:
– Оставьте его! Немедленно!
А потом раздался голос, который Бастиан боялся услышать больше всего.
– Симон?
Вес, придавливавший его, сместился.
– Симон, я здесь. Я вернулась.
Нож перестал упираться в глаз Бастиана, и он отважился поднять веки. Айрис стояла возле одного из фонарей, менее чем в пяти шагах от него. Ее лицо было мокрым от слез.
– Вернулась, значит. К нему или ко мне? – В словах Симона явственно слышалось недоверие.
– Конечно, к тебе. Мы ведь созданы друг для друга.
Вес чужого тела уже не давил на грудь Бастиана; он глубоко вздохнул, перекатился на бок, скрючился.
– Отойдите от меня, все! – воскликнул Симон. – А ты, моя сладость, иди сюда. Иди ко мне.
Не делай этого, не делай этого, не делай этого!
– Ты знаешь, что нарушила наши правила?
– Конечно. Сделай мне очень больно.
– Этого, как мне кажется, недостаточно. Ну да ладно. Поговорим об этом дома. Разве ты меня не поцелуешь?
Бастиан поднял голову. Он видел лицо Айрис, полное отчаяния и отвращения. Симон стоял перед девушкой, нож теперь был на уровне ее пупка.
Она выгнулась, прижала свои губы к его; но уже в следующее мгновение отвернулась, упала на колени и достала фляжку с водой.
– Ты ведь умеешь делать это лучше, моя сладость. Впрочем, мне не сложно научить тебя снова. – Он схватил ее за волосы и поднял. – Скажи-ка, красавица, своим друзьям «до свиданья». Нам, к сожалению, пора прощаться.
Нет!Бастиан вскочил на ноги. Чувствовал он себя намного лучше, чем ожидал, снова мог дышать, и приступ ярости снова взял над ним верх. Он отыскал очки, валявшиеся на земле. Целые и невредимые. Это хорошо.
– Что там с твоей бренчалкой? Ты наверняка хочешь взять ее с собой?
Симон рывком повернул голову Айрис в сторону сумки с арфой.
– Нет. – Голос девушки звучал совершенно спокойно. – Мне она больше не нужна.
Она посмотрела на Бастиана и не отводила взгляд, пока Симон не схватил ее за затылок и потянул за собой.
– Ну ладно, Пауль, ты все-таки сдержал свое слово. Что касается денег, я еще дам о себе знать.
– Вот гадство, – пробормотал Пауль, обращаясь к Бастиану. – Я просил ее остаться с остальными, честное слово. Я хотел, чтобы она была в безопасности, но она просто убежала. И я даже не мог ничего крикнуть ей вслед, иначе он отыскал бы ее еще раньше. – И совсем тихо: – Я не знал, что он и правда больной на голову.
Бастиан ничего не ответил, неотрывно смотря на Айрис: девушка держала фонарик, а Симон подталкивал ее в спину, заставляя подниматься по лестнице. Нож он сжимал некрепко, почти небрежно, но было ясно, что это не помешает ему в случае необходимости нанести молниеносный удар.
Я не могу ничего сделать. Ничего.Это было невыносимо, хуже, чем ощущение, что нечем дышать, хуже, чем всё, что он пережил за последние дни. Айрис так долго спасалась бегством, держалась так аккуратно, так внимательно и осмотрительно, но человек, преследовавший ее всё это время, наконец достиг своей цели. И только по его, Бастиана, милости.
Он, пошатываясь, по инерции сделал пару шагов вперед и только тогда заметил эту вещь. Она лежала там, где свет смыкался с тенью, в том же месте, где оставил ее Пауль.
Увидев ее, Бастиан больше ни о чем не думал. Нырнув в темноту, он поднял меч – почти бесшумно. Не высовываясь из тьмы, держась за спинами остальных, он вел себя тихо, как мышь. Осторожно нашел ногой первые ступеньки и ловко скользнул вверх. В руке Бастиан ощущал тяжесть оружия, сеявшего смерть много веков назад.
Пауль понял его замысел и начал шуметь, переступать по решетке, грохотал ею, ругался. Он смотрел куда угодно, вертел головой, но упорно не поднимал глаз на Бастиана, почти достигшего своей цели и уже поднявшего меч. Клинок свистнул, и в этом звуке не было ни жалости, ни сомнения.
Симон вскрикнул. Нож выпал из его руки, звякнул о ступеньки, скатился вниз. Бастиан даже не взглянул на него – он схватил Айрис, рывком потянул ее к себе, назад, в подвал, к остальным.
Он слышал, как позади него рухнуло что-то тяжелое. Меч вонзился глубоко в бедро Симона, чуть пониже ягодицы. Он упал на лестницу и остался лежать там, издавая громкий стон. Лучи фонариков судорожно засновали по подвалу.
Карина взвизгнула.
– Боже, сколько крови!
– Он умирает. Он умирает! – прокричал Пауль.
Отец Бастиана оттолкнул его плечом, опустился рядом с Симоном на колени, осмотрел кровоточащую рану.
– Где меч?
– Валяется на лестнице.
– Его нельзя там оставлять.
Карина, тяжело дыша, отвернулась в сторону.
– Господи, как хочется уже наконец вырваться отсюда.
Максимилиан Штеффенберг действовал быстро и точно. Он наложил на раненую ногу давящую повязку, которую соорудил из своего галстука, какого-то плоского камня и двух упаковок бумажных носовых платков, позаимствованных из рюкзака Карины.
– Мы ни слова никому не скажем о том, что здесь произошло, ясно?
Пауль кивнул, указал на Симона.
– Но что, если он… В смысле, если…
– Об этом я позабочусь, не волнуйтесь.
Бастиан усадил Айрис на землю; спиной девушка опиралась на скалу и была бледнее, чем когда-либо. Он и сам испытал шок, в ужасе оттого, что наделал. Он не целился куда-то конкретно, думая только о том, как не задеть Айрис.
Я мог разрубить Симону череп или отсечь руку. Всю ногу отрубить, если бы меч был острее. Я едва не убил человека.
Он посмотрел на Айрис, взял ее за руку, которая все еще была холоднее, чем его.
– Спасибо. – Голос девушки был едва слышен, словно она боялась самих звуков. Ее била дрожь. – Слушай, – сказала она, – мне так хочется, чтобы он умер.
Наклонившись, она уткнулась лицом в ладони и заплакала. Бастиан держал ее, не говоря ни слова. Он и сам находился в таком смятении, что вряд ли мог сейчас сказать что-либо умное.
Тогда, на лестнице, ему хотелось того же самого, и он почти понимал сейчас, что испытывает Айрис, – ту самую смесь облегчения, страха, укоров совести и отвращения, которую она испытывала и к Симону, и к той части себя, которую ненавидела.
– Всё будет хорошо. Всё, – произнес Бастиан – ему казалось, что Айрис ждет от него каких-то слов. – Он не умрет, раз уж за дело взялся мой отец. Уж он-то добьется успеха, как бывает всегда, когда речь идет о репутации семьи. – Он крепче прижал девушку к себе. – Когда-нибудь ты этому только порадуешься. Когда-нибудь мы оба будем этому рады.
С немалыми усилиями они вместе перетащили Симона, всё время звавшего Айрис, на самый верх винтовой лестницы.
– Ему срочно нужна помощь. И у нас есть ровным счетом два варианта, – пояснил отец Бастиана, когда они оказались наверху. – Первый. Мы договариваемся, что его никогда здесь не было. Если я сниму повязку, он промучается недолго. Всё кончится быстро, смерть его будет спокойной и прекрасной – лучше, чем у большинства людей. – Он обвел всех взглядом. – Думаю, что в обозримом будущем его вряд ли здесь найдут. Конечно, некоторый риск есть, но он ничтожно мал.
Никто не произнес ни слова. Бастиан дрожал, он не мог даже смотреть на отца, но еще труднее ему было отделаться от преследовавшей его мысли. Если он умрет… Да успокойся ты уже!
– Второй, – продолжал отец. – Мы делаем всё возможное, чтобы помощь пришла как можно быстрее. Лучше всего вызвать вертолет. Тогда, разумеется, нам придется давать объяснения. Врачи и полиция захотят знать, как он получил эту рану и по чьей вине.
Никто не решался заговорить первым. Бастиан поглаживал рукоятку меча, который он снова держал при себе. Внезапно остановившись, он поглядел на Айрис, прижимавшую к груди сумку с арфой.
– Мы вызовем помощь, – прошептала она. – Уж лучше пусть он следует за мной по жизни, чем каждую ночь настигает меня во снах.
– Согласен.
Это было единственно верное решение, но Бастиан радовался, что она его приняла.
Отец кивнул.
– Что ж, тогда всё и разъяснится. Вероятно, это лучшая идея; нас слишком много, и кто-нибудь наверняка проболтается. Куда тут надо отойти, чтобы позвонить по мобильнику?
– У меня с собой спутниковый телефон, – сказал Пауль.
Никуда он, конечно, не пропадал; в лучшем случае был припрятан.Бастиан отвернулся, пытаясь справиться с злостью на Пауля, который, не моргнув глазом, подверг смертельной опасности десяток человек только ради того, чтобы достичь своей цели – получить деньги. Он рисковал жизнью Айрис, ее свободой, чтобы иметь при себе идеального человека для выполнения грязной работы.
С другой стороны, говорил себе Бастиан, Пауль с первых дней жизни был обманут. Им с матерью всегда приходилось видеть больше плохого, чем хорошего, а потому он хотел только одного – получить то, что ему причиталось.
Не помогает. Он с превеликой радостью сейчас свернул бы Паулю шею.
Всё понятно, но, если ты так хочешь злиться, злись лучше на отца. Впрочем, ты и так всегда это делаешь.
В склепе телефон не работал, так что им пришлось выбираться на улицу, идти назад по потайному ходу, в котором Бастиан оказался впервые. Он невольно улыбнулся, и улыбка эта показалась ему до боли непривычной. Они ведь всегда искали туннель, ведущий вверх, – где-нибудь над головами или хотя бы на уровне глаз. Но только не под ногами.
Промахнулись.
Бастиан взял у Айрис сумку с арфой, чтобы ей легче было спускаться, и сунул медальон Лисбет в один из кармашков. Лучше здесь, внизу, ничего не забывать.
Пауль и Ларс несли Симона. По указанию отца Бастиана они подняли повыше его правую ногу.
Казалось, дорога по туннелю длится и длится, будто в бесконечности. Когда они наконец дошли, снаружи уже наступила ночь.
– Мы не доберемся с ним до шоссе.
Пауль не стал говорить это всем, а лишь тихонько посоветовался с отцом Бастиана.
Упс, ошибочка.С нашим отцом.
– Я не планировал, что он умрет от потери крови.
– Это понятно. Спутниковый телефон.
Короткие, четкие указания, как в операционной. Максимилиан Штеффенберг отошел на несколько шагов от их маленькой группы и начал набирать номер.
– Да? Алло. Это профессор Штеффенберг, я коллега профессора Громана. Кто из врачей сегодня дежурит?
Он отошел еще дальше и понизил голос; теперь они уже не могли слышать каждое произнесенное слово. Когда через несколько минут отец вновь присоединился к ним и вернул телефон Паулю, вид у него был почти радостный.
– Они пришлют вертолет. Я сказал, как называется ближайший населенный пункт, нас будут искать. Надо развести костер, иначе у них ничего не выйдет. – Он внимательно, цепко оглядел всех, одного за другим. – Когда вертолет сядет, разговаривать буду только я. Никто не вмешивается, не рассказывает, что случилось с Симоном. Это сделаю я.
– Всё будет в порядке, – заверил Пауль, хотя ему явно было не по душе, что теперь командует не он.
Пока Пауль вместе с отцом Бастиана укладывали Симона на траву и меняли ему повязку, пока Ларс разводил неподалеку костер, а Карина собирала для него хворост, Бастиан, взяв Айрис за руку, отвел девушку в сторону, подальше от остальных. Освещая себе дорогу фонариками, они добрались до ручья и уселись на один из камней.
– И что теперь будет? – голос Айрис был слаб и тонок, словно дыхание.
– Понятия не имею.
– Я за тебя беспокоюсь. Если выяснится, что это ты поранил Симона… и если он еще вдобавок умрет…
Бастиан тяжело вздохнул.
– Не стоит тебе ломать над этим голову! Ты разве не слышала, что сказал отец? Он знает кого-то в больнице, он разговаривал с ним, да он почти со всеми важными шишками знаком! Если помощь придет, то разговаривать со спасателями будет он, и никто другой. Как всегда. Он выложит им какую-нибудь правдоподобную историю, в которой мое имя даже не прозвучит. Ведь это же и его имя.
Айрис положила голову ему на плечо, и он запустил руку в волосы девушки.
– В моей пещере, – сказала она, – есть расщелина. Глубокая, но узкая, рука туда не пройдет.
– А меч влезет, как думаешь?
– Думаю, да.
Он почувствовал вдруг, как напряглись его мышцы – кто-то шел к ним, освещая дорогу фонариком. Луч, направленный на Бастиана, дрожал. Что-то случилось с Симоном. Он истек кровью, и убил его я.
– Я не хотел мешать вам. – Ларс. Голос его звучал неуверенно. – Только напиться и, может быть… поговорить с тобой, если ты не возражаешь, Бастиан.
– О чем? – Бастиан переспросил торопливо, всё еще не в силах избавиться от страха. – Есть… новости?
Ларс уселся на камень напротив него.
– Новости? Нет. Это по поводу Пауля. Я знаю, ты зол на него…
– Это еще очень мягко сказано. – Бастиан попытался скрыть облегчение и радость.
– …И на нас. Конечно, ты имеешь на это полное право. Но погляди на это иначе: Пауль просто попытался сделать все возможное, чтобы сблизиться со своим отцом. Теперь вся эта история с твоим похищением позади. Пауль никогда не хотел, чтобы с тобой случилось что-то серьезное…
– Да брось, – Бастиан крепче сжал руку Айрис, – хватит его выгораживать. Ты совершенно точно знаешь, что Пауль всё продумал, чтобы выполнить свой план. И он даже не захотел марать руки; если бы все пошло наперекосяк, он бы стоял в стороне, такой милый и невинный…
– Но…
– Хуже всего то, что он пожертвовал Айрис. Она уже несколько месяцев скрывается от Симона, этого чокнутого садиста, а Пауль решил выдать ее ему.
Ларс направил луч фонарика в сторону ручья, растекшегося жидким переливчатым серебром.
– Смотря как на это взглянуть. Он удержал Симона месяц назад, не дал ему схватить Айрис на ярмарке.
По телу девушки пробежала дрожь.
– Я знала. Я его видела.
– Да. Пауль попросил Симона подождать, а заодно оказать ему одну небольшую услугу – за это он получил бы не только тебя, но и кучу бабок. – Ларс смотрел на землю под ногами. – И ты прекрасно знаешь, что Пауль хотел, чтобы ты уехала вместе со Штайнхеном и остальными.
– А ты? – Бастиан был по горло сыт речами в защиту Пауля. – Тебя, конечно, привлекли деньги, так?
– Прежде всего я хотел помочь Паулю. До этого он очень часто меня выручал… к тому же ничего плохого мне делать не пришлось. Только исчезнуть. Мы с Сандрой отвечали за спецэффекты. – Ларс ухмыльнулся? Да, похоже, что так. – Мы раскопали могилы, подбросили в еду личинки, издавали жуткие звуки в подземелье и прятали для вас послания. В последний момент Пауль решил предупредить и Айрис – хотел, чтобы она была начеку.
– О да, очень осмотрительно с его стороны. Значит, вы с Сандрой вообще не сидели в ямах?
– Нет, сидели, но только в самом конце. Ну и так, время от времени забирались туда, но ненадолго, чтобы поддержать Варце, иначе он бы совсем свихнулся. Почти всё время мы прятались в подземелье, рядом со склепом. С приборами ночного видения там вовсе не так темно.
Приборы ночного видения. Так вот что гудело в ту ночь, когда исчезла Сандра, и потом, в подземелье. Что ж, теперь ясно. У них определенно имелось нехилое преимущество перед теми, кто даже спичками пользоваться не мог.
– А зачем вы посадили в яму Варце? Только потому, что в проклятии говорится, будто земля поглотит людей?
– Нет. Для этого хватило бы и нас с Сандрой. Но в первый день, во время грозы, он искал, где укрыться от дождя, и чуть не обнаружил подвал. А с этим надо было повременить! Я хотел отвлечь Варце, но тут Симон огрел его палкой по голове. – Ларс наморщил лоб. – Он настоящий выродок. Я буду рад, если мне никогда больше не доведется иметь с ним дело. Знаете, что он вчера мне рассказывал? Что он отравил кошку Томми.
Айрис тревожно заерзала.
– Кто такой Томми?
– Ах да! Вы же его вообще не знаете. Ну, до сих пор он особо никаких дел с нашим отрядом не имел. Мы дружим с Томми, потому что все трое воспитывались в одной приемной семье. Первоначально он тоже собирался отправиться вместе с нами и даже участвовал в разработке плана, но, похоже, не верил, что Паулю в самом деле удастся воплотить задуманное в жизнь. За неделю до поездки он внезапно вышел из игры – посчитал, что мы поступаем неправильно.
Спасибо, Томми.
– У него мог быть номер моего мобильника?
Ларс пожал плечами.
– Понятия не имею. – Он встал. – Я могу понять, что ты ненавидишь всех нас. Но Пауль, пожалуй, все же не такой подлец, как ты о нем сейчас думаешь. – Ларс провел рукой по волосам. – Для меня он давно уже как брат.
Вертолет прибыл почти одновременно со слабыми розовыми отсветами, начавшими озарять небо на востоке. Он не стал садиться, а завис над кронами деревьев; оттуда спустился санитар с носилками, на которые уложили Симона и втянули наверх. Затем на борт подняли профессора Штеффенберга, и вертолет улетел в сторону восходящего солнца.
Бастиан чувствовал такую усталость, какой не ощущал никогда в жизни. Он рад был бы повалиться на землю прямо тут и проспать двенадцать часов подряд, но еще больше ему хотелось отсюда выбраться.
Он проигнорировал завтрак, предложенный Паулем и состоявший из ржаных хлебцев и консервированной колбасы в банке, и предпочел отправиться в путь в компании Айрис. Сначала они заглянули в пещеру, где спрятали меч, а потом пошли к большой палатке – там их ждал багаж.
Разговаривали они мало – слишком сильно оба устали. И всё же Бастиан чувствовал, как что-то изменилось: что-то, прежде незримо сопровождавшее и окружавшее Айрис, вдруг исчезло. Настороженность, точно. Впервые за долгое время она могла быть уверена, что Симон отсюда далеко.
Они ненадолго задержались в палатке – только переодеться и собрать рюкзак Бастиана, – и зашагали дальше.
Оползень. Видно было, что по нему недавно кто-то уже карабкался. Видимо, это были Штайнхен, Лисбет и остальные. Они уже возвращаются домой, едут в поезде, спят.
Сразу за оползнем дорога понемногу уходила под уклон. Они прибавили шаг – притормаживать здесь было трудно. Вот и место, где их высадили из джипа. Это случилось пять дней назад; теперь им казалось, что прошло пять месяцев.
Дальше, дальше. Теперь они шли по хорошей дороге, что заметно облегчало путь. А потом…
Бастиан остановился и взял Айрис за руку.
– Слышишь это?
– Что это такое?
– Автомобиль. – Он уселся на пень, запрокинул голову и рассмеялся. – Слава Богу! Автомобиль!
Через полчаса они достигли шоссе. Какой-то сердобольный фермер посадил их на свой трактор и довез до ближайшей деревни, оттуда до железнодорожного вокзала ходил автобус.
Они всматривались в местность, по которой проезжали. Все чаще попадались дома, становились всё выше, просторнее. Мелькали линии электропередачи. Супермаркеты. Придорожное кафе. С каждым километром шоссе, который они миновали, Бастиан понемногу успокаивался.
