Текст книги "Игра 14.0"
Автор книги: Урсула Познански
Жанр:
Триллеры
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)
Бастиан напрасно силился разглядеть Айрис в темноте или хотя бы угадать, где она прячется. Оставалось лишь надеяться, что она сумела укрыться и совладала с нервами на тот случай, если человек, спускающийся сейчас по винтовой лестнице, – на самом деле Симон. Тогда Бастиану лучше было бы отвлечь всё его внимание на себя.
Шаги раздавались всё громче; люди, направлявшиеся сюда, почти достигли подножия лестницы. Подземелье, словно луч маяка, рассек серебристый свет фонарика; потом еще один.
– Бастиан?
Он вздохнул, чуть не разрыдавшись от облегчения.
– Пауль! Боже, как я рад.
За решеткой вначале появилось смеющееся лицо Пауля, потом и вся его фигура. В левой руке он держал фонарь, в правой – один из тех старинных мечей, что лежали в склепе.
– Ты выдержал испытание. Беспокоиться больше не о чем.
– Ага, я понял. Но будь осторожен: здесь Симон – тот, кто преследует Айрис, помнишь, она рассказывала? Он был здесь, внизу, а она еще раньше видела его в лесу.
– Правда? И где же Айрис?
Она откликнулась сама. Раздался ее тонкий голос:
– Здесь, наверху.
– Ого! Ну ладно. Н-да, тут уж ничего не поделаешь. Как по мне, лучше бы тебя забрали вместе с остальными, но… – Пауль не договорил, пожал плечами. – Ларс? Карина? Посветите сюда!
Наконец в поле зрения Бастиана появились и спутники Пауля. Они достали из рюкзаков фонари, которые использовались для освещения лагеря, и установили их так, чтобы теплый, но слабый свет залил ту часть подвала, где находилась тюрьма Бастиана.
Ларс кивнул ему.
– У тебя всё в порядке?
– Да. Спасибо, что пришли!
– Мы же должны были.
– Нельзя терять время, – заметила Айрис, подходя поближе. Она наклонилась над решеткой и кивнула Бастиану, стараясь его приободрить. – Вытаскиваем Бастиана! Вчетвером это не займет и нескольких секунд.
Странно, но никто даже не шевельнулся. Ларс посмотрел в сторону винтовой лестницы и встал, уперев руки в бока. Пауль аккуратно положил меч на землю так, чтобы в любой момент до него можно было дотянуться.
– Ну, что же вы! – крикнула Айрис и стала дергать решетку.
– Сейчас. – Пауль снова улыбнулся Бастиану. – Уже недолго осталось.
– Недолго осталось до чего?
Ответа не было.
Карина расхаживала по подземелью взад и вперед. У нее тоже был с собой фонарик, который она то включала, то выключала. Включить-выключить. Щелк-щелк.
– Может быть, мы разминулись? – спросил Ларс.
– Вполне возможно.
Пауль ушел в сторону винтовой лестницы. Со своего места Бастиан не мог видеть, что он там делал.
Он хочет проверить, не подстерегает ли их где-нибудь Симон.
Звучало хорошо, но неправильно. В поведении Пауля крылось что-то необычное. Никогда еще, сколько Бастиан его знал, он так не нервничал. Он был само спокойствие и когда искал выход из подвала, и когда вел поединок с тремя соперниками, чтобы спасти жизнь Бастиана. Теперь же, наоборот, он почти дрожал от напряжения, которое с трудом старался подавить.
– Айрис! – Бастиан снова зашептал, сам не зная почему. – Посвети мне, пожалуйста!
Она выполнила его просьбу, не говоря ни слова. В глазах девушки явно читался ужас.
– Что они задумали? – пробормотала она.
– Сам не знаю. Глянь, вот он, кувшин! – Взяв пустой сосуд – тот, видимо, был сделан из олова, – Бастиан перевернул его и поставил на землю, а затем встал на него. На кувшине поместилась всего одна нога, но всё-таки благодаря этому Бастиан сразу стал на сорок сантиметров выше. Теперь ему наконец было видно, что происходит вокруг. Он разглядел и Пауля, стоявшего возле винтовой лестницы и освещавшего ее фонарем.
Чего он ждет?
– Пауль! – воскликнул Бастиан. – Ты не поможешь мне? Пожалуйста! Черт побери, я хочу уже наконец выбраться отсюда!
Молчание. Пауль даже головы не повернул.
– Пожалуйста, – прошептала Айрис и взяла Карину за руку. – Ну пожалуйста, помогите! Почему вы ничего не делаете?
– Успеется. – Карина сделала пару шагов в сторону. – Тебе сейчас лучше всего отойти назад, вернуться туда, в нишу, – произнесла она, указав кивком, куда Айрис должна уйти. – Туда, где не освещено. Поверь, так будет лучше.
Во всем происходящем чувствовалась какая-то странная, непостижимая фальшь, нереальность. Бастиан схватил решетку обеими руками и изо всей мочи подергал, даже надавил на нее, но всё было бесполезно. У него не хватало сил.
– Карина! – крикнул Пауль, не сходя с места. – Посмотри, пожалуйста, чтобы он не поранился! Спасибо!
Она кивнула и опустилась на колени рядом с ямой.
– Перестань, ладно? Иначе мне придется постучать тебе по пальцам. – Она улыбнулась. – Как ни пытайся, тебе уже ничего не поможет. Просто успокойся.
Успокоиться?
– Слушайте, вы что, свихнулись? Выпустите меня отсюда немедленно! Пауль, это уже не смешно. Заканчивай с этими дурацкими играми, ты мне обещал!
– Всё точно будет хорошо, я уверен, – медленно произнес Пауль. – Но мне кое-кто тоже кое-что обещал. Помнишь, вчера ты признавался, что не понимаешь шуток? Ну так сейчас научишься. Наслаждайся.
Он отошел на несколько метров назад и выпрямился.
Откуда-то сверху донесся шум.
– Ларс, ты будешь рядом со мной. Карина, следи за Бастианом.
Шаги становились всё громче. Раздавались два голоса: один – громкий и раздраженный, другой – тихий и невнятный. Услышав их, Бастиан оторопел; сердце его бешено забилось.
– Айрис, – шепнул он и устремил взгляд в темный угол, где затаилась девушка. Она спряталась там, в полном мраке, и не издала в ответ ни звука. Хорошо. Бастиан уперся ладонями в прутья решетки, нависавшие над ним, и пристально смотрел в сторону винтовой лестницы.
Вначале показались ноги в полинялых, порванных на коленях джинсах. Потом – зеленый застиранный свитер. Наконец, Бастиан увидел и бледное лицо, обрамленное огненно-рыжими волосами. Оставалось лишь надеяться, что Айрис сумеет совладать с нервами.
– Эй, вы, – вяло сказал Симон. – Нас здесь только и не хватало, да? Я привел его, как мы договаривались. Теперь она наверняка выберется.
Его взгляд странно контрастировал с тягучей манерой говорить; он торопливо, даже судорожно косился то в одну сторону, то в другую, то на одного человека, то на другого.
– Тебе придется подождать, – категорично заявил Пауль. – Располагайся там, сзади, и веди себя тихо, ладно?
Симон недовольно скривил мягкий, безвольный рот, но сделал то, что от него требовалось. Поразительно, подумал Бастиан, однако всё его внимание тотчас переключилось, словно притянутое стальными тросами, к тому, другому, кто спускался по лестнице вслед за Симоном.
Длинные ноги в дорогих черных брюках; из них выбилась тщательно подобранная по фигуре рубашка. Он осмотрелся и наморщил нос, словно оказавшись в номере отеля, пребывать в котором никак не подобало такому господину, как он.
– Так. Ну и где он? – Максимилиан Штеффенберг скрестил руки на груди. – Я не желаю больше участвовать в вашем обезьяньем цирке. Где Бастиан?
Прутья решетки, за которые Бастиан держался, вдруг обожгли ему пальцы. Он понимал, что надо ответить, отозваться, но не мог этого сделать.
– Бастиан здесь. – Пауль махнул рукой в сторону ямы, где томился узник. – Он цел и невредим.
Отец подошел ближе; легким движением руки Карина показала ему, что сейчас посветит в яму.
– Бастиан! Боже, мальчик мой! – В голосе его звучала скорее укоризна, чем тревога. – У тебя всё хорошо?
Я сижу в таком дерьме, как еще никогда в жизни.
– Ну, в общем-то, да.
– Хорошо. – Его отец заметил, что уголок рубашки слегка выбился из брюк, и быстрым движением поправил его, вернув на прежнее место.
– Интересно ты выглядишь, – констатировал он. – Значит, это и есть та самая причина, которая помешала тебе отправиться вместе со мной в Берлин? Напялил это жалкое барахло, а потом дал себя похитить? – Он скривился. – О да, ты поистине сделал правильный выбор, впрочем, как это часто с тобой бывает.
Отвали, папочка.Слова переполняли Бастиана, но произносить их он не собирался. Лучше подохнуть здесь, чем получить от тебя хоть какую-то помощь.
– Объясни же, как ты оказался в такой ситуации. – Отец скрестил руки на груди. – Ну?
– А тебя это правда интересует? – сейчас Бастиан ненавидел себя за нервную хрипотцу в голосе. Он откашлялся. – Что такого они, собственно, тебе рассказали, что им удалось тебя выманить? Неужто и вправду сообщили, что они меня похитили?
– Ну, что-то в таком духе. Да. У них был твой паспорт, мобильный телефон и некоторые предметы твоей одежды. Я им поверил.
Как удобно, что я оставил все вещи в рюкзаке. Хорошенький такой магазин самообслуживания для шантажистов получился.Бастиан окинул Пауля полным ненависти взглядом.
– Значит, отеческая забота? Тогда, надеюсь, ты в полицию не обращался?
– Нет. Я предпочитаю решать свои проблемы сам.
Ну естественно. Тут кроется нечто большее, чем просто желание вызволить сына целым и невредимым. Отец вообще-то никогда не любил делать грязную работу своими руками.
– Я уведомил твоего отца о том, что присутствие полиции для него самого было бы, возможно, более неприятно, нежели для всех нас, – добавил Пауль.
Уведомил. Наверное, это сделал Симон – сейчас он сидел возле винтовой лестницы, укрывшись в полутьме: неприметная тень в глубине подвала, молчаливая, неподвижная.
– Полиция, в конце концов, всегда предполагает и прессу, – продолжил Пауль, – а я убежден, что профессор Штеффенберг не хотел бы ничего прочитать в газетах о нашей встрече.
В яблочко. Бастиан легко мог представить, что последует дальше. Рано или поздно отец будет даже гордиться, что никого не «уведомил».
– Давайте перейдем к делу. – Максимилиан Штеффенберг повернулся к Паулю, презрительно смерил его взглядом с головы до ног. – Ну? Что вы хотите за то, чтобы отпустить его отсюда? Деньги на последнюю приятную пирушку? Ведь, надеюсь, понятно, что я вас всех упеку в кутузку.
Пауля передернуло. На мгновение Бастиану показалось, что тот утратил вдруг всю свою уверенность – очевидно, думал, что отец его узнает. Но ничего подобного не случилось.
– Не думаю, – сказал Пауль подчеркнуто любезно. – Как только ты наконец узнаешь, с кем имеешь дело, то передумаешь.
– Я попрошу вас не тыкать мне.
Подобие улыбки проскользнуло на лице Пауля.
– Мне жаль, но иное было бы неприемлемо.
Отец на секунду растерялся. Прищурившись, он посмотрел на своего противника, затем подчеркнуто медленно повернул голову в сторону ямы, закрытой решеткой.
– Бастиан? Объясни, пожалуйста, что тут творится.
– Объяснения я беру на себя, – вмешался Пауль. – Это займет не так уж много времени, так что я заранее извиняюсь за то, что не предложил тебе подобающего места. Увы, тут всё устроено очень просто, по-спартански.
Ни один мускул не дрогнул на лице Максимилиана Штеффенберга.
– Суть я могу резюмировать уже сейчас. Вы похитили моего сына, а теперь, по-видимому, хотите получить выкуп.
– Видишь ли, было бы гораздо лучше, если бы ты позволил мне договорить. Тогда нам удалось бы избежать недоразумений. – Пауль скрестил руки так же небрежно, как и его противник. – Мы не похищали Бастиана. Он здесь по своей воле. Приехал на поезде, сам заплатил за билет. Никто не надевал ему мешок на голову, никто не прятал его в багажнике машины. Впрочем, в яму он действительно спустился не совсем добровольно. Но это не я затолкал его туда. Как раз наоборот. Правда, Бастиан?
Вот же мерзавец! Черт побери, ты всё рассчитал!
– Последнее слово за тобой, – прошептал он.
– Чертовщина какая-то! Что за комедию вы здесь устроили?
Голос отца громко разносился под стенами подземелья. Симон сделал шаг вперед, выходя из своего укрытия, но Пауль жестом потребовал от него вернуться на место.
– Если вы не удерживаете Бастиана в этой яме насильно, что тогда мешает вам помочь ему оттуда выбраться? – С каждым словом голос Максимилиана Штеффенберга звучал все громче. – Зачем заставили меня приехать в эту глушь? Этот рыжий сказал, что мой сын находится в руках похитителей. Ну, и?
Всё так же приветливо улыбаясь, Пауль откинул со лба прядь волос.
– Что ж, видимо, это следствие не совсем правильного выбора слов и недопонимания. По правде говоря, Бастиану трудно будет выбраться отсюда, если ты… не станешь с нами сотрудничать.
– Значит, все-таки угроза, да? – Отец Бастиана наморщил нос. Было непонятно, то ли его раздражала сама ситуация, то ли запах сигареты, которую в этот момент закурил Симон.
– Нет. Сделка. Или, точнее говоря, время платить по старым долгам.
– Малыш, ты насмотрелся фильмов о мафии.
Слово «малыш» на какое-то мгновение сбило с Пауля крутизну, но уже через долю секунды он вновь взял себя в руки.
– Всё очень просто. Я получаю от тебя 155 143 евро, и Бастиан выбирается из ямы. Далее приплюсовываются еще дополнительные расходы, но это мы можем обсудить и попозже.
Уголки губ его противника дрогнули.
– Что за любопытная сумма! Вы же понимаете, что мне хотелось бы знать, откуда она взялась.
– Разумеется. – Пауль кивнул. – За первые пять лет – 508 евро в месяц. С шести до одиннадцати лет – 583 евро в месяц. С двенадцати до семнадцати лет – 682 евро в месяц. Потом – 781 евро. Всё в порядке, ты можешь спокойно заплатить по счетам.
Глаза Максимилиана Штеффенберга сузились в щелки.
– И что это за бухгалтерия?
– Средства на содержание ребенка.
Воцарилось молчание. Пауль и его отец оцепенело смотрели друг на друга, ни один не отводил взгляда. Потом Пауль продолжил говорить, тихо, но категорично:
– Видимо, ты хочешь сейчас со мной поспорить. Но так мы лишь напрасно потеряем время. Я – сын Милены Доринг, и, хоть ты меня никогда не видел, ты знаешь, что я существую.
Прошло несколько секунд, прежде чем отец Бастиана снова заговорил:
– К сожалению, вы ошибаетесь. Я знаю, что ваша мать думает, будто я – ваш отец, но ведь был проведен тест, вы в курсе? Результаты оказались отрицательными.
– Думала. Она мертва, и ты это знаешь. Мы созванивались, помнишь? Разговор получился коротким, но я успел сообщить тебе эту новость, прежде чем ты пригрозил подать иск о запрещении мне совершать любые действия, нарушающие твои интересы. – Что-то дрогнуло в лице Пауля, но он тут же снова взял себя в руки. – В пятнадцать лет подобные термины мне мало что говорили, но прозвучало это как-то не очень хорошо.
Бастиан не спускал глаз с отца. В темно-желтом свете фонарей его лицо казалось спокойным, он только мигал чаще обычного и потирал большим пальцем об указательный, словно хотел проверить качество ткани.
Ты знаешь, что он говорит правду.Губа Бастиана болела, словно он прикусил ее.
В голосе отца не слышалось ни малейшего сожаления.
– Вы уверены? Я вообще-то такого не помню. Мне жаль, что вы лишились матери, должно быть, это стало для вас тяжелым ударом. Но как бы то ни было, вы не мой сын.
Ну и подлец же ты, подумал Бастиан.
Отец доверительно улыбнулся, как он обычно делал во время телевизионных интервью. Максимилиан Штеффенберг вел себя безупречно любезно и предупредительно, но улыбка его была гладкой, как полированный лед.
– Да-да, я помню, тест, – произнес Пауль, и голос его звучал заметно резче, чем прежде. – Отрицательный. Н-да, мать потом попробовала с этим разобраться, и знаешь, что она выяснила? Эксперт был одним из твоих коллег по университету. Видимо, ей просто не повезло, да? – Он склонил голову. – Вообще-то это ничего не доказывает, ну да ладно. Я предлагаю просто повторить тест. Тебе это наверняка должно быть на руку.
Отец на долю мгновения едва не утратил контроль над собой. Бастиан видел, сколько сил ему потребовалось, чтобы сдержаться.
– Вы же не думаете, что я соглашусь на что-то подобное? Вы немедленно отодвигаете в сторону решетку и выпускаете на свободу моего настоящего сына, и тогда концовка этого спектакля, которая состоится уже в суде, быть может, окажется для вас не такой уж трагичной.
Пауль вздохнул, но ничуть не встревожился.
– Концовка спектакля в суде? И какое обвинение будет предъявлено?
– Разумеется, похищение с целью шантажа. И прекратите наконец говорить мне «ты»!
– Н-да, боюсь, из этого ничего не получится. – С сокрушенным видом Пауль развел руками. – Ведь я не причинил Бастиану ни малейшего вреда. Наоборот, я защищал его от целой оравы суеверных молодых людей, которые хотели его убить.
– Ты упрятал его в эту яму! – Теперь уже и отец перешел на «ты». Он закусил губу.
– Неа. Это тоже сделали другие. Они были так напуганы! Тебе стоило это увидеть. Их преследовало проклятие, которого не существует в природе – если только не поискать его здесь, – Пауль постучал пальцем по лбу.
На секунду Бастиану показалось, что одной только злобы, охватившей его, достаточно, чтобы отшвырнуть решетку. Пауль манипулировал ими, манипулировал целым отрядом! Вселил в них смертельный страх, позволил им наброситься друг на друга с ножами и мечами.
– Проклятие? – переспросил отец, наморщив нос. – Это же просто смешно.
– Смотря как к этому относиться. Есть одна очень любопытная историйка, которая много-много лет назад якобы приключилась в здешних стенах. – Пауль выпрямился. – Я вообще-то в эти проклятия, пророчества и прочий хлам не верю, но два года назад случайно отыскал вход в это подземелье. Тогда я даже задумался, что, может быть, в той легенде и в самом деле что-то есть. – Он стремительно шагнул в сторону профессора Штеффенберга, который – не заметить это было невозможно – напряг всю силу воли, чтобы не отшатнуться. – У меня возникло ощущение, словно эти старые кости взывают ко мне. Поначалу я надеялся, что, может быть, здесь спрятан какой-нибудь клад, что-либо ценное. Напрасно. Однако стоило мне чуть-чуть порыться в библиотеке, и я отыскал легенду, рассказывавшую об этом замке. В этом и впрямь есть что-то мистическое – читать историю жизни людей, чьи останки я обнаружил.
– Послушайте, может, уже перестанете бредить? Уберите решетку! – Теперь Максимилиан Штеффенберг говорил тоном человека, который привык, что его указания немедленно выполняются. Однако Пауль нисколько не смутился.
– Это история двух братьев, – продолжал он. – Богатого и бедного. В минуту своей смерти бедняк проклинает богача и землю, которой тот владеет. Эту землю. Кто ступит сюда, на того падет проклятие, и ему уже никогда не удастся покинуть этот лес. Он должен будет претерпеть множество бед, и, по всей видимости, его ждет смерть. Он спасется, только убив богатого брата. Или того, кто его символизирует. – Пауль задумчиво рассматривал свои ногти. – Когда люди томятся в склепе, полном скелетов, от подобных жутких историй им действительно становится страшно.
Отец выгнул бровь.
– Значит, вы подговорили остальных убить Бастиана?
– Нет, что ты! Достаточно было привести их сюда вместе с парочкой людей, которые обладают такой буйной фантазией, что она время от времени устраивает им злые шутки. Среди тех, кто увлекается Средневековьем, таких много. А потом надо лишь, чтобы проклятие начало сбываться – точно по пунктам, один за другим. Стоит только чуть-чуть подсказать, и люди сами сделают нужные выводы.
Бастиан больше не мог молчать.
– Ты, задница! – прокричал он. – Мы все могли здесь подохнуть! Ты разве не видел, как чертовски плохо было Арно? Или тебе всё равно?
Огорченный взгляд.
– Конечно нет. Послушай, я всю дорогу нес Арно по лесу и заботился о нем, старался, чтобы ему было хорошо. Но из-за одного несчастного случая я не мог отказаться от своего плана. Я целый год готовился к этому выезду.
Внутри Бастиана что-то буквально заклокотало так, что ему стало страшно: казалось, сердце в любую секунду разорвется.
– Значит, готовился? Например, сочинял стишки и писал их на кусках коры?
Пауль покачал головой.
– Это Ларс. Он поэт и в таких делах разбирается гораздо лучше меня. Мы оставили кору на всю зиму лежать под снегом, в грязи, чтобы она выглядела так, словно стихи написали много веков назад. – Ларс с Паулем синхронно кивнули в знак согласия. – Ларсу я полностью доверяю – мы воспитывались в одной приемной семье.
Бастиан краем глаза поглядывал на отца, но тот молчал, лишь иногда покачивая головой. Если бы всё не было так абсурдно, Бастиан принял бы подергивание уголков его рта за улыбку.
– А что случилось с Штайнхеном? Почему у него выступила сыпь?
В глазах Пауля проскользнула гордость.
– Борщевик. Удивительное растение. Растет практически всюду, и очень высокое. Оно ядовито, вызывает сильное раздражение кожи, особенно при ярком солнечном свете. Я высадил его, когда приезжал сюда в прошлом году, а Карина, умница, привела всю группу прямо на мою грядку.
– А Арно завела в западню, в волчью яму.
Лицо Пауля выражало искреннее сожаление.
– Я не хотел, чтобы он так тяжело поранился. Достаточно было порезать лодыжку, на большее я даже не рассчитывал. Главное, чтобы нельзя было покинуть это место, ты же понимаешь? Иначе бы никто в проклятие не поверил, и Доро не сумела бы никого убедить.
– Значит, Доро с тобой заодно!
Пауль вытаращил глаза.
– Доро? Да никогда в жизни! Она верит в это проклятие всеми фибрами души. Только поэтому ей удалось всех убедить. С Доро получилось как с борщевиком. Я рассказал ей эту легенду в прошлом году, и то, что упало ей в сердце, принесло такие удивительные плоды!
– Значит, – профессор Штеффенберг говорил угрожающе тихо, – ты внушил этой толпе идиотов, что они непременно умрут, если не прикончат Бастиана.
Пауль, помедлив, кивнул.
– Под словами об идиотах не подпишусь, но, в принципе, всё так и было.
– Но ты его защищал?
– Конечно. Иначе бы всё вышло из-под контроля. Пару раз ситуация была совсем на грани.
Ну разумеется.Бастиан уже не владел собой.
– Да, если бы Георг перерезал мне глотку, план бы и впрямь рухнул! Ну ты и засранец!
Улыбка на лице Пауля слегка угасла.
– Ты прав, там действительно оказалось чертовски рискованно. Но я не верю, что Георг в самом деле сумел бы такое осуществить. – Он кивнул Бастиану. – Конечно, я тебя понимаю. Я сам перепугался.
Перепугался он. Если выберусь из этой ямы, сверну тебе шею.
Бастиан снова подергал решетку у себя над головой; от злобы он буквально кипел. Почему его противный папаша ни разу не вспылил? Почему он не прихватил с собой никакого оружия? Хоть бы шприц взял с нейротоксином! [39]39
Яд, специфически действующий на нервную систему.
[Закрыть]Нет же, он просто стоял тут с каменным лицом.
– Значит, у тебя на всё готова куча свидетелей, из которых никто слова плохого о тебе не скажет, потому что они вообще не знают, что это всё сделал ты? Более того, они считают виноватыми только самих себя!
Вместо Пауля ответил Ларс:
– Да, они в конце концов поняли это. У большинства и так ужасно скверно на душе, им стыдно даже признаться, что они были здесь.
Отец Бастиана кивнул.
– Иными словами, если я подам на тебя в суд, никто из них не выступит с показаниями против тебя?
– Если ты решишься подать на меня в суд, – сказал Пауль с мягкой улыбкой, – у газетчиков пару недель не будет проблем, чем заполнять первые страницы. Фотографии склепа крупным планом, вся эта история с проклятием… Главный герой, конечно, я. Ну, а потом, чтобы не было скучно, я по секрету расскажу тому, кто больше предложит, кто мой настоящий отец. Знаменитый врач подменивает пробы крови, чтобы сэкономить на алиментах! Знаменитый врач бросает в беде своего сына и его больную безработную мать! Да, я знаю, что ты хочешь сказать: конечно, ты всё это будешь оспаривать, но тебе придется какое-то время иметь дело вовсе не с той прессой, которая тебя любит и обожает. И уж совсем с плохой стороны ты себя выставишь, если откажешься проходить повторный тест на отцовство. А я ведь этого потребую. Какой результат покажет этот тест, мы оба знаем, не так ли?
Бастиан внимательно наблюдал за отцом, видел, как его лицо болезненно дернулось. Он ожидал взрыва – тот непременно произойдет, должен произойти.
И произошел. Смех. Отец засмеялся так, как Бастиан еще никогда не видел. Он нагнулся, уперся руками в колени, жадно хватал воздух.
– Это, – откашливаясь, произнес он, – стоит определенно больше, чем сто пятьдесят тысяч евро. Это фантастика. Я бы сам лучше не выдумал. – Он вытер навернувшиеся на глаза слезы, с трудом перевел дух, направился к Паулю, который впервые за всю сцену в подвале казался совершенно озадаченным, и остановился рядом с ним, буквально в шаге. – Ты точно знаешь, что хочешь и как этого добиться, не так ли? – По-прежнему посмеиваясь, отец покачал головой. – Ум и отсутствие всякой щепетильности. Далеко пойдешь! Бастиан, ты понял? Вот мы и видим перед собой человека, который просчитывает свои шансы и максимально их использует. – Он ткнул Пауля указательным пальцем в грудь. – Мне плевать, мой ты сын или нет. В какой-то мере ты мне даже ближе, чем Бастиан. В нем я таких качеств никогда не находил. – Профессор Штеффенберг небрежным движением указал в сторону решетки. – А теперь вытащи его оттуда, иначе я выйду за рамки приличий.
На этот раз Пауль помедлил с ответом.
– Конечно. Как только деловые вопросы будут улажены.
Отец всё еще ухмылялся, но лицо выдавало его настороженность.
– Разумеется. Давайте рассчитаемся.
Пауль достал из сумки, висевшей у него на поясе, листок бумаги.
– Здесь уже всё указано. Помимо алиментов, следует выплатить по пятнадцать тысяч евро моим помощникам – Ларсу, Карине, Сандре и Симону.
При упоминании его имени Симон подошел чуть ближе, и Бастиан услышал за спиной тихое движение – там что-то скользнуло.
– Потом: мне действительно пришлось потратить уйму времени, чтобы подготовить эту… встречу, – продолжал Пауль. – Целый год, как я уже сказал. Поиски людей, подбор участников, подготовка места проведения игры. Только лишь на то, чтобы установить этот громадный камень, у нас ушло три недели. Зато потом Ларс и Симон сумели столкнуть его так, что, упав, он закрыл шахту, которая вела вглубь подвала. А что уж говорить о дорогих приборах, которые мы использовали? Я мог бы на всем этом сэкономить, если бы ты хоть раз согласился переговорить со мной. Я думаю, на это ушло двадцать тысяч евро.
– И что бы тогда произошло?
– Я бы потребовал, чтобы ты признал отцовство.
С лица Максимилиана Штеффенберга смыло улыбку.
– Придержи лошадей. Деньги – это одно дело. Мое имя – совсем другое.
