Текст книги "Предательство. Утраченная история жизни Иисуса Христа"

Автор книги: Уильям Гир

Соавторы: Кэтлин О`Нил Гир
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

Кэтлин О'Нил Гир
Уильям Майкл Гир
Предательство. Утраченная история жизни Иисуса Христа

Памяти Ванды Лили Бакнер О'Нил

(5 октября 1925 года – 23 июня 2007 года)

Поиски истины вели ее по длинной дороге изучения священных текстов. Помню, как ребенком я смотрела на нее, размышляющую над тибетской и египетской Книгами мертвых, сидела рядом с ней, пока она терпеливо училась читать древние рукописи майя. Позднее, когда я взялась за изучение греческого оригинала Нового Завета, она попросила меня научить и ее. Всю свою жизнь она провела, продираясь сквозь множество древних текстов в поисках малейших параллелей с Библией.

Она была настоящей женщиной эпохи Возрождения, человеком с мощнейшим от природы характером. Мы всегда будем сильно тосковать по ней.

Кэтлин О'Нил Гир

24 сентября 2007 года

Выражение признательности

Мы хотели бы выразить искреннюю благодарность нашим преподавателям за знание религии и философии, которое они пытались вдолбить в наши дремучие головы. Брюсу У. Джонсу, Гэри Е. Кесслеру, Л. Стаффорд Бетти, Жаклин Кегли, Норману Приджу, Джону Бэшу, Сигео Канда и Дональду Хайнцу. И хотя он уже не сможет услышать нас в этом мире, мы выражаем сердечную благодарность профессору Чарльзу У. Кегли. Хватит держать свет под спудом, Чарльз.

Мы очень признательны всем вам.

Введение

Это альтернативный вариант жизни Иисуса. Очень человечная история, которую скрывали девятнадцать веков. Те из вас, кто не знаком с ее истоками, могут счесть ее возмутительной. Если так, то вы не одиноки. Отцы Церкви первых веков христианства сочли ее столь опасной, что запретили все книги, где она излагалась, жгли их и угрожали смертью всякому, кто решится хотя бы читать их.

Но не забывайте, что роман основан на подлинных древних документах, найденных при раскопках на Ближнем Востоке или в таких уважаемых библиотеках древней литературы, как библиотека Ватикана.

История Иешуа бен Мириам, жизнь Иисуса, сына Марии, описанная в этих книгах, трагична и прекрасна. Это история человека, которого считали сумасшедшим даже в кругу его семьи (Марк, 3, 21). История человека, принявшего насильственную смерть от руки римских властей. Практически все древние тексты сходятся на том, что Иешуа был распят как «царь Иудейский». Он не был, что бы нам ни говорили многие книги и фильмы, смиренным человеком, говорящим аллегориями и исцеляющим немощных. Исторический Иисус пугал и возмущал многих, начиная с верховного духовенства Иерусалимского храма и заканчивая римским префектом, который в конечном счете и приговорил его к смерти.

Он был предметом споров. Каковым для многих из вас станет и эта книга.

Не забывайте, что в течение первых двух веков своего существования христианство представляло собой весьма пестрый набор верований и ритуалов. Существовало множество Евангелий. [1]1
  …множество Евангелий. – Содержащиеся в современном Новом Завете Евангелия были написаны спустя десятилетия после событий, которые в них описываются. Евангелие от Марка, по всей вероятности написанное в Риме, является самым ранним и датируется примерно 68–70 гг. от P. X. Матфей и Лука, вполне очевидно, пользовались Евангелием от Марка, приводя у себя целые его фрагменты без существенных изменений. Евангелие от Матфея, скорее всего, было записано в Антиохии, столице Сирии, и датируется примерно 80 г. от P. X. Произведения же Луки, который написал не только Евангелие и Деяния апостолов, но и, по всей вероятности, Послания, приписываемые Павлу, датируются примерно 80–85 гг. от P. X. Самым последним из записанных стало Евангелие от Иоанна, его датируют периодом с 100 по 110 г. от P. X., хотя некоторые ученые относят его к более раннему времени: 90–95 гг. от P. X.
  И давайте внесем ясность: ни одно из Евангелий не содержит информации о его авторе. Лишь во II в. от P. X. первые христианские богословы приписали эти тексты Марку, Матфею, Луке и Иоанну, хотя нигде в текстах не содержится имен соответствующих авторов.
  Кроме того, нынешние Евангелия, входящие в Новый Завет, не являются самыми ранними версиями этих Евангелий. Древнейшим сохранившимся в письменном виде Евангелием является так называемый Папирус Райленда, фрагмент Евангелия от Иоанна на свитке папируса длиной 3–4 дюйма (8–10 см). Он датируется 125–135 гг. от P. X. Самые древние из сохранившихся копий остальных канонических Евангелий датируются IV–V вв. от P. X. Мы знаем, что с течением времени Евангелия подвергались серьезной редактуре, не говоря уже о серьезных свидетельствах того, что евангелисты придумывали или изменяли фрагменты текстов, чтобы они более соответствовали требованиям текущего момента. Например, в первоначальном варианте Евангелие от Иоанна заканчивалось 20-й главой, но уже на раннем этапе переписчику не понравилось окончание этого Евангелия, и он написал новое. Это становится ясным благодаря тому, что мы видим, как добавленная последняя глава приводит нас к совершенно иному, чем оригинальное окончание, выводу.
  Добавим, что практически все ученые согласны с тем, что первые версии Евангелия от Марка заканчивались стихом 16, 7 или 16, 8. К примеру, Климент Александрийский и Ориген – два древнейших христианских богослова, жившие в начале III в. от P. X., не знали стихов с 9-го по 20-й. В IV в. Евсевий и Иероним уже знали об этом более длинном окончании главы, но высказывались в том духе, что не видели его ни в одном из греческих текстов. В самом древнем из известных нам списков Священного Писания – Синайской рукописи, датируемой IV в., пишется, что женщины увидели пустую гробницу и человека в белом, который сказал им, что Он вознесся. Они в ужасе убежали. Таким образом, Евангелие заканчивается упоминанием лишь о том, что гробница была пуста. Ни слова о воскрешении и о «явлениях» Иисуса.
  Наверняка это окончание Евангелия от Марка было написано в IV в. набожным писцом, который, переписывая Евангелие, решил, что ему требуется более впечатляющее окончание, наподобие того, что присутствует в Евангелиях от Матфея и Луки. Но стихи с 9-го по 20-й – не единственное «дополнение» к Евангелию от Марка. Впервые столетия христианства существовали еще два варианта удлиненной последней главы, правда более короткие.
  Однако это вовсе не означает, что данный исторический анализ доказывает, будто бы первые христиане не верили в воскрешение или в явления Иисуса после распятия. Определенно верили, как свидетельствуют, к примеру, Послания Павла, датируемые 50-ми гг. I в. от P. X. Но столь же очевидно, что Павел верил в воскрешение духа, а не плоти. Именно этот вопрос вызывал самое большое количество споров среди ранних христиан.


[Закрыть]Прошло триста лет, прежде чем церковь Христова решила организовать Вселенский собор в Никее. Это произошло в 325 г. от P. X. На нем было установлено единообразие веры и ритуалов, а все Евангелия, не укладывающиеся в жесткие рамки того, что было признано Истиной, были объявлены вне закона.

Новый Завет, в том виде, в каком мы его знаем, сформировался в западной церкви к 400 г. от P. X.

Поскольку древние источники, повествующие о жизни Иисуса, часто противоречат друг другу, для того чтобы собрать эту историю в единое целое, мы пользовались лишь самыми древними письменными источниками и археологическими данными. В число документов вошли традиционный Новый Завет, старинные рукописи Кумрана и Наг-Хаммади, а также другие документы, датируемые в интервале от 50-го до 250 г. от P. X. Скорее всего, эти документы как более ранние ближе к истине, чем более поздние, поражающие воображение, написанные в III–IV вв. и даже позже. Мы дали ссылки на документы, описывающие основные исторические события, в особенности те, которые значительно отличаются от традиционного описания жизни Иисуса и людей, его окружавших. Мы настаиваем на том, чтобы вы прочли примечания, поскольку они дадут подробную информацию об исторических событиях в период жизни Иисуса и близких ему людей.

Некоторые из вас могут счесть эти документы угрозой для вашей веры. Таких людей мы особо просим приложить усилие и прочесть их. Знание не в силах разрушить веру. Оно не сможет отнять у нас Иисуса. Мы считаем, что оно лишь даст нам более глубокое понимание смысла его жизни, во многом утраченного за столетия ревизий и исправлений.

За исключением названия города Иерусалим, мы использовали правильные с исторической точки зрения названия библейских мест и имена персонажей – именно так они могли звучать в описываемое время. Данный глоссарий имеет своей целью облегчить их понимание.

Бет-Ани– Вифания.

Бет-Лехем– Вифлеем.

Галил– Галилея.

Ерушалаим– Иерусалим. В главах, действие которых происходит в IV в. от P. X., используется современный вариант названия.

Иешуа– Иисус. На древнееврейском Его имя произносилось как Иешуа или, в более официальной форме, Иехошуа (как, например, в эпизоде в Иерусалимском храме). Однако близкие друзья, очевидно, называли его Иешу.

Йоханан– Иоанн.

Йосеф– Иосиф.

Марьям, Мариам, Мириам– варианты имени Мария.

Матья– Матфей.

Глава 1

9 нисана 3771 года по иудейскому календарю

Мелкий дождь моросил уже пару дней. На темной вершине горы было холодно, сладко пахло прелой хвоей и влажной землей.

Марьям натянула на голову гиматий – большой квадратный кусок белого льняного полотна – и посмотрела вниз на священный город Ерушалаим. Отсюда, с высоты Масличной горы, открывался потрясающий вид. Звезды освещали древние каменные стены и широкие разноцветные улицы. Все дышало тишиной и спокойствием. Даже струйки дыма, поднимавшиеся из очагов в домах, казалось, повисли в воздухе, будто мазки черной краски по холсту неба.

Она невольно перевела взгляд на Храмовую гору. Трапециевидное основание Храма, поддерживаемое мощными подпорными стенами, возвышалось над землей больше чем на полсотни локтей, оно занимало площадь более 344 000 квадратных локтей [2]2
  …квадратных локтей. – Древняя система мер и весов была не очень точной, но можно сказать, что один локоть равнялся примерно 18 дюймам (45 см). Сажень приравнивали к расстоянию между кончиками пальцев рук, расставленных в стороны. Римский стадий составлял 600 римских футов, или около 200 м.


[Закрыть]– вдвое большую, чем величественный римский Форум, и более чем в три с половиной раза превосходящую площадь объединенного храма Юпитера и Астарты-Венеры в Баальбеке. Грандиозный размах храмового комплекса с его зданиями, купальнями, украшенными мозаикой дворами, величественными колоннадами портиков и искусно украшенными куполами не имел равных во всем мире. Сам же по себе Храм, место, где живет Бог, вообще приводил людей в трепет. На украшение его стен и куполов пошло столько золота, что солнечный свет, отражаясь от него, буквально ослеплял. Даже сейчас, ночью, в мерцании звезд он казался серебристым оплотом света и мечты.

Марьям повернулась к мужчине, сидящему на большом известковом валуне слева от нее. Подтянутый, среднего роста, мускулистый, с вьющимися черными волосами до плеч. Белый гиматий на его голове обрамлял бородатое лицо, подчеркивая блеск его темных живых глаз.

– Это опасно, Иешу. Они жестокие люди.

– Все жестоки, – тихо ответил он.

Она задумалась над тем, что ответить, но не нашлась и села на камень рядом с ним. Масличная гора практически целиком состояла из известняка, а верхний слой был белым, как мел. Несмотря на такую неплодородную почву, ее склоны покрывала густая поросль олив, между которыми высились кедры. Сердце Марьям тревожно билось.

– Если слухи дойдут до префекта, он решит, что ты затеваешь заговор… – начала она.

– Я должен поговорить с Дисмасом.

Жесткость его тона заставила ее замолчать. Она отвернулась, так сильно сжав зубы, что загорелая кожа на скулах напряглась. Живот стянуло от страха, ей стало трудно дышать.

– Марьям, пожалуйста, доверься мне. Я знаю, как это может выглядеть в глазах римских властей, но это необходимо.

Наклонившись, он кротко поцеловал ее в щеку. Это был поцелуй, дающий стремление к совершенству и к новой жизни. И они обретали знание от благодати, что жила в каждом из них. [3]3
  …от благодати, что жила в каждом из них. – Евангелие от Филиппа, II 59,1–6: «Ибо совершенные зачинают от поцелуя и рождают. Поэтому мы также целуем друг друга, зачиная от благодати, которая есть в нас, в одних и в других».


[Закрыть]

– Эти зелоты, я не доверяю им, – ответила она, стараясь сдержать дрожь в голосе.

– Они из Галила, как и я. Они друзья моих друзей, тех, с кем я вырос. Для меня это достаточное основание, чтобы говорить с ними.

– Но почему именно сейчас? – спросила она, всплеснув руками. – После убийства Йоханана они попытались силой захватить тебя и провозгласить царем. [4]4
  …провозгласить царем. – Евангелие от Иоанна, 6, 15.


[Закрыть]Ты сам сказал нам, что надо избегать больших толп, на случай если они подстерегут нас, чтобы взять тебя в плен. А что, если они сделают это сейчас?

– Не станут.

Она опустила руки. Кулаки сжались сами собой. Еще вчера он приказал своим последователям купить себе мечи. [5]5
  …купить себе мечи. – Евангелие от Луки, 22, 36.


[Закрыть]Хотя Иешу говорил, что возмездие в руках Бога, а не людей, он явно решил не полагаться на удачу в общении с зелотами, ненавидевшими Рим и мечтавшими омыть землю кровью римлян.

«Может быть, он боится римлян… или священников из Храма, или вопящей толпы, умоляющей его хотя бы об одном взгляде в их сторону. Теперь мы со всех сторон окружены врагами».

Она невольно посмотрела на север. Там, за городскими стенами, виднелось огороженное пространство, временный лагерь пилигримов, наводнивших Ерушалаим в эти священные дни. Там стояли тысячи палаток. Вокруг Ерушалаима было три лагеря пилигримов: один – на севере от города, второй – на западе, а третий – на юге, в долине Кидрон у купальни Силоам.

Иешу виновато посмотрел на нее.

– Извини, что был резок. Просто я обещал зелотам, что встречусь с ними здесь в девятом часу ночи. Марьям, я должен держать свое слово. Они действительно жестокие люди, но также и влиятельные. Впереди два дня священного праздника, и важно, чтобы мы хорошо поняли друг друга.

– Да. Конечно. Я… я понимаю.

Внизу, в долине, горели огоньки масляных светильников. Она долго смотрела на них. Испытывая убийственную усталость после всего пережитого за последние несколько дней – пронзительных криков, напора толпы, – она жаждала просто лечь рядом с ним, закутаться в одеяла, лучше всего где-нибудь в теплой и безопасной пустыне, подальше отсюда.

Собрав всю свою смелость, она решила наконец задать мучающий ее вопрос:

– Иешу, если… если это еще в твоей власти… ты войдешь в Ерушалаим?

Он улыбнулся. Наклонив голову, он посмотрел на землю у них под ногами.

– Ты первая, кто прямо спросил меня об этом. Другие либо слишком перепуганы, либо считают, что сами знают ответ. Но по правде сказать, я еще не решил. Сначала мне нужно поговорить с Йосефом Харамати.

Йосеф Харамати, чье имя означало буквально «Йосеф с гор», был членом священного Совета семидесяти одного – Синедриона – и его тайным другом. Священники Храма, один за другим, все чаще высказывали тревогу по поводу Иешу и его проповедей. Но, несмотря на опасность для себя и всей своей семьи, Йосеф рассказывал ему обо всем, что не должно было выйти за двери Совета.

– Ты беспокоишься, что планируют в Совете семидесяти одного?

– Меня больше беспокоит Рим, но мнение Синедриона меня тоже интересует.

– Это бесчестные самодовольные старики. Я понять не могу, почему они так тебя ненавидят, – сказала она, плотнее укутывая плечи белым гиматием и дрожа.

– Ты замерзла? – спросил он, сняв свой гиматий и уже начав надевать его на нее.

– Нет, – ответила она и подняла руку, останавливая его. – Не надо. Я дрожу не от ночного холода.

Его темные глаза, в которых отражался свет звезд, наполнились сочувствием.

– Все мы боимся, Марьям, – немного подумав, сказал он. – Страх – это вода на их мельницу.

Снова накинув на плечи гиматий, он посмотрел на огоньки, мелькающие между оливами в долине Кидрон. Направление бриза сменилось, листья деревьев зашевелились, и до них донесся запах свежевспаханных полей.

– Священные дни могут подтолкнуть их к тому, чтобы что-то предпринять против нас, – прошептала Марьям. – Мы должны уйти и вернуться после Песаха. [6]6
  …вернуться после Песаха. – Песах – главный иудейский праздник в память об Исходе из Египта, еврейское название Пасхи.


[Закрыть]У нас есть друзья в Самарии. Ты и Шимон учились вместе с Йохананом. Возможно, он сумеет…

– Марьям, – ответил он, протянув руку, чтобы погладить ее волосы, – ты помнишь, как тридцать четыре года назад префект Вар приказал казнить две тысячи человек, начавших восстание против Рима? Их распяли вокруг Ерушалаима.

Она задумалась.

– Слышала об этом. И что?

До ее слуха донеслось мычание коровы, и она вновь посмотрела на север, на холмы Бет-Ани, над которыми клубились свинцовые грозовые тучи.

– Мне было два года, – сказал Иешу, – но я видел, как они умирают. Как и все, кто оказался в Ерушалаиме в том месяце. Римляне хотели, чтобы мы все ясно понимали цену бунта.

Он шумно выдохнул, и в воздухе заклубился пар.

– А потом был Иуда из Галила. Мне было двенадцать, когда его убили.

Иуда создал секту, называвшуюся «Четвертая философия» – четвертая после фарисеев, саддукеев и ессеев. Они верили в то, что евреям следует подчиняться лишь воле Божьей. Когда наместник Сирии Квириний приказал провести перепись, Иуда заявил, что подчиниться этому – значит отрицать владычество Бога. [7]7
  …отрицать владычество Бога. – Хотя мы и не знаем в точности, был ли распят Иуда Галилейский, скорее всего, так оно и было, поскольку его сыновья Иаков и Шимон были распяты римлянами за подстрекательство к бунту, а Менахем стал вождем восстания в Иерусалиме, предшествовавшего войне с Римом в 66 г. Элеазар, вероятно приходившийся Иуде внуком, возглавлял оборону крепости Масада.


[Закрыть]

– Я помню, как Иуда стоял на берегу Иордана и кричал, что Бог поведет свой народ только тогда, когда они поднимут вооруженное восстание против Рима, – с печалью в голосе сказал Иешу. – Он умирал два дня. Это ужаснуло не только меня, но и каждого в Галиле. Он был одним из наших величайших героев.

Ветер зашумел в хвое деревьев на вершинах холмов. Иешу плотнее натянул гиматий на плечи.

Марьям смотрела на его опечаленное лицо.

– Почему ты спросил меня про Иуду и две тысячи распятых? – спросила она.

– В прошлом зелоты заплатили ужасную цену за свою непоколебимую веру в Бога. Они, по крайней мере, заслужили, чтобы я их выслушал.

– Но, учитель, пожалуйста, можно же и подождать. Ты поговоришь с ними позже, после…

Он положил ладонь на ее запястье, призывая к молчанию.

На склоне ниже их послышались тихие, осторожные шаги.

Минуло десять ударов сердца, и она увидела два темных силуэта. Мужчины: один высокий и худой, другой низкорослый и очень мускулистый.

Иешу поднялся, внутренне готовясь к столкновению.

Когда они подошли на три шага, Иешу обратился к ним:

– Дисмас, Гестас, пожалуйста, присаживайтесь со мной.

Он жестом показал на выступ скалы справа от себя.

Дисмас остановился в двух шагах от него, но садиться не стал. Его потрепанный и грязный коричневый гиматий болтался на костлявых плечах. Лицо у него было худое, с ввалившимися глазами, темные волосы свисали на плечи.

– Ты удивил меня, волшебник. [8]8
  Ты удивил меня, волшебник. – Хотя переводчики приложили все силы, чтобы скрыть малейшие упоминания об этом, Иисуса часто обвиняли в занятиях волшебством, например в Синедрионе, 43а, а в Евангелии от Иоанна, 18,30, его обвиняли в «злодействе» – таков был римский разговорный термин для занятий волшебством, наказуемых по законам Рима. Кроме того, в Евангелии от Матфея касательно событий после распятия говорится, что «…собрались первосвященники и фарисеи к Пилату и говорили: господин! мы вспомнили, что волшебник [В русском переводе – обманщик. (Прим. ред.)] тот, еще будучи в живых, сказал: „после трех дней воскресну“». В Евангелии от Марка (9,38) четко говорится, что люди использовали имя Иисуса при произнесении заклинаний, хотя в Деяниях (19,13) и упоминается, что эти заклинания срабатывали против них. Последователей Иисуса также часто обвиняли в колдовстве. Например, римский историк Светоний приводит в числе прочих достойных похвалы реформ Нерона и такую: «Наказания были возложены на христиан, людей новой веры, в ритуалы которой входит колдовство».


[Закрыть]Я не думал увидеть тебя здесь.

Иешу кивнул.

– Чем я могу быть вам полезен?

У Дисмаса был явственный акцент человека, родившегося и выросшего в Галиле, там же, где Иешу. Его часто называли зелотом уже за один этот акцент, поскольку движение зелотов зародилось в Галиле, под руководством Иуды, и большинство его участников были родом оттуда.

Гестас остановился позади Дисмаса, широко расставив ноги, словно готовясь к долгому разговору. У него были каштановые волосы, покрытое оспинами лицо и сломанный нос – красноречивое свидетельство одной из множества драк.

Дисмас посмотрел на Марьям.

– Зачем она здесь?

– Марьям – мой друг и советчик.

Дисмас оглядел ее с ног до головы, явно удивленный тем, что женщина посмела явиться на столь важную встречу, но благоразумно промолчал и снова повернулся к Иешу.

– Этот прокаженный разнес вести по всем городам и весям, да?

Иешу улыбнулся, наклонив голову в сторону.

– Разве вы здесь для того, чтобы обсуждать исцеления, которые я совершаю?

– Мы здесь потому, что видим, как тысячи людей каждый день собираются лишь для того, чтобы услышать твои проповеди. Мы знаем: за тобой пришло столько народу, что ты даже не решился войти в город открыто и остался вне стен, чтобы не нарушать спокойствия. Но даже здесь увечные и одержимые демонами лезут из всех щелей, добиваясь твоего внимания. Говорят, что некоторые пришли даже из Сидона.

– Вы тоже пришли, – просто ответил Иешу. – Вы нуждаетесь в исцелении?

Звездный свет отражался от немигающих глаз зелота, как от покрытого серебром щита, но Марьям уловила в них оттенок раздражения, вызванного таким вопросом.

– Мне не нужны твои волшебные зелья и заклинания. Мы здесь, чтобы узнать твои планы на Песах, – ответил Дисмас.

Придвинувшись к Иешу, он зашептал:

– Ты действительно хочешь разрушить Храм и изгнать дух продажности? Я слышал, как ты говорил это. Если ты действительно попытаешься выполнить пророчества, позволь нам помочь тебе.

Лицо Иешу стало хищным, похожим на морду куницы. Казалось, он ожидал малейшего проявления слабости, чтобы наброситься на жертву.

– Я бы с радостью принял твою помощь, Дисмас, если бы был уверен, что у нас одинаковые цели. Но я отнюдь не убежден в этом.

– Ты открыто проповедовал о священниках, пораженных продажностью и аморальностью, словно черной гнилью. Мы согласны с тобой. Этому надо положить конец.

Иешу нахмурился и опустил взгляд.

– Дисмас, чистая правда, что многие священники и представители правящей верхушки встали на путь зла и лицемерия. Они дерут налоги с бедноты – такие, что тем не хватает на хлеб, и тратят эти деньги на шелка, препоясывая ими свои чресла. Это вопиющая несправедливость. Мне больно видеть все это, но насилие ничего не решит.

– Мы обязаны сбросить иго Рима и вернуть себе нашу страну! В священных книгах сказано, что машиах победит врагов Израиля и возродит его народ. Ты тот освободитель или нет?

Иешу задумался.

Марьям глянула на него. Он никогда не говорил этого, по крайней мере – при всех.

Тут в разговор вступил Гестас.

– Волшебник, у нас пять тысяч человек, готовых к бою. Если ты будешь лидером, то за спиной наших солдат встанет большинство населения, взяв в руки любое имеющееся у них оружие, которое они найдут на полях и в мастерских. Господь увидит порыв наших сердец и придет нам на помощь. Даже римляне не в силах устоять…

– Кто возглавляет вас?

Дисмас и Гестас переглянулись.

– Он называет себя Сыном Отца, [9]9
  …называет себя Сыном Отца. – На арамейском это звучит как «Бар Абба», что в греческом языке Нового Завета трансформировалось в «Вараввас», или «Варавва».


[Закрыть]– ответил Дисмас. – Примерно так же, как ты именуешь себя Сыном Человеческим. Вы оба – пророки Господа, и если вы объединитесь, то повергнете во прах врагов Израиля и вернете нашему народу славу его.

Иешу сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Ему было над чем подумать, как и Марьям. Они перешли к обсуждению истинных целей этой встречи куда быстрее, чем рассчитывали.

– Братья, не опасаетесь ли вы, что такие действия спровоцируют Рим и римляне уничтожат город и весь народ наш?

– О, конечно, они попытаются это сделать, но если мы объединим наши силы, наш народ, как один человек, встанет на бой. Они не смогут убить всех.

Марьям тихо вскрикнула от испуга, инстинктивно обхватив себя руками.

– Не слушай их, учитель, – настойчиво зашептала она. – Римляне могут убить всех нас – и они сделают это. Они не раз доказывали, что способны на такое.

Дисмас возмущенно глянул на нее.

– Что женщины знают о войне? Ничего, – сказал он, обращаясь к Иешу. – Меньше чем ничего.

– А ты, Дисмас, был на войне? А ты, Гестас?

Оба резко выпрямились, будто от пощечины.

– Мы служили в храмовой страже. Хотя мы никогда не были на настоящей войне, схваток повидали немало, – ответил Дисмас. – А еще мы видели взятки, мошенничество и прочее, что совершается в Храме во имя веры. Что говорить, если первосвященник Каиафа на коротком поводке у префекта! Ты знаешь это не хуже нас. Этот глупец лакает молоко из римской миски, что стоит нам немалых денег!

Говоря о деньгах, он имел в виду вознаграждение, которое первосвященники платили префекту, чтобы оставаться на своих постах. Поскольку они официально числились на службе у Рима и подчинялись верховной римской власти в лице префекта, римляне имели право их уволить в случае неуплаты этой пошлины. Такая практика являлась источником серьезного личного дохода для человека, служившего на посту префекта провинции, и она отнюдь не прибавляла популярности первосвященникам, особенно с учетом того, что они использовали для выплаты пошлины часть пожертвований Храму. [10]10
  …часть пожертвований Храму. – Во времена Римской империи круг первосвященства был ограничен аристократами-саддукеями, а это означало, что обычный человек считал иерархов Храма просто кучкой богатых евреев, якшающихся с ненавистными угнетателями – римлянами.


[Закрыть]

Иешу бросил взгляд на склон горы. Где-то вдалеке залаяла собака, и вскоре ночь огласилась мелодичной серенадой из собачьего лая и завываний.

– Дисмас, я своими ушами слышал трубы, призывающие к восстанию, и весь прочий шум, сопровождавший его. И своими глазами видел страшное смятение, последовавшее за ним. Я умоляю вас не делать этого. Послушайтесь меня – и оденетесь во свет, и вознесетесь на колеснице. Отринете слова мои – и покинете сей мир прежде, чем уготовано вам. [11]11
  …прежде, чем уготовано вам. – Евангелие от Фомы, 40, 42.


[Закрыть]

– Мы пришли сюда не затем, чтобы слушать проповедь, волшебник! Мы пришли, чтобы узнать, что ты собираешься делать в праздник Песах. Ты бросишь вызов Совету семидесяти одного или нет?

У Марьям сжало живот. Она посмотрела на него, ожидая услышать твердое «нет». Он должен был сказать это. Иешу уже не первый месяц противостоял Синедриону, и очень искусно. Он произносил проповеди и исцелял в Шаббат, делил еду и питье с грешниками. Но возглавить восстание против них и, следовательно, против Рима, как сделал Иуда из Галила? Перед ее мысленным взором предстало ужасающее зрелище распятых людей, лица, искаженные смертной мукой. Марьям встала.

– Им нужен агнец на заклание, учитель. Вот зачем они пришли сюда. Они слишком трусливы, чтобы самим сыграть эту роль. Пойдем.

Лицо Дисмаса перекосилось от злобы.

– Скажи своей шлюхе, чтобы держала рот на замке, волшебник. Уж слишком она стала близка…

– Мне, – перебил его Иешу. – Она действительно очень близка мне. Хотел бы я то же сказать и о вас.

Он протянул одну руку Дисмасу, другую – Гестасу.

– Прямо сейчас призываю вас взять руку мою и последовать за мной во свет грядущий.

Гестас усмехнулся.

– Ты все время говоришь о спасении. Неужели ты не понимаешь, что единственный способ спасти наш народ – изгнать римлян?

Иешу ответил ему, не опуская рук:

– Предупреждаю, братья: бунт приведет лишь к бедам народа нашего на поле брани и в жизни. Не следует выбирать этот путь. Очень скоро Господь Всемогущий исполнит завет об Израиле, и все мы…

– Я же сказал, хватит нам проповедовать! – заорал Дисмас.

Его голос эхом покатился по горам и холмам. Снова залаяли собаки.

Иешу медленно опустил руки. Дисмас и Гестас стояли, стиснув зубы.

Марьям придвинулась поближе к нему. Если они посмеют напасть на него, она порвет их на клочки голыми руками.

Иешу спокойно сказал:

– Вы, зелоты, напоминаете мне богатого купца, увидевшего прекрасную жемчужину и продавшего все добро свое, чтобы обладать ею. И вот он прижимает ее к груди, забыв обо всем, даже о еде, питье и семье. Слишком поздно он понял, что это сокровище принесло ему лишь боль и смерть.

Оба мужчины дернулись, сжимая кулаки от злобы. Интересно, подумала Марьям, понимают ли они, что жемчужина – это их мечта о победе над Римом?

– Итак, ты не станешь объединяться с нами? – сказал Дисмас.

– Я уже един с вами, братья, во свете Божьем. Этого достаточно.

– Я же тебя предупреждал, – сказал Дисмас, – он прихвостень Рима, как и первосвященники. Поэтому он и говорил, что надо платить налоги. «Отдай кесарю кесарево»! Плевал я на кесаря!

Он злобно посмотрел на Иешу.

– В последний раз тебя спрашиваю, скажи прямо: ты с нами или против нас?

Ночной бриз мягко зашуршал по высохшей траве.

– Я не противостою никому, Дисмас. Все мы пребудем едины в Царстве Божьем. Я буду молиться за вас.

– Мы зря теряем время, – сказал Гестас, разочарованно взмахнув руками. – Пойдем и расскажем Сыну Отца, что волшебник отказался помогать нам.

Дисмас опустил руку на рукоять заткнутого за пояс кинжала.

– Он будет очень разочарован. Может быть, тебе следует хорошо подумать?

– Нет необходимости, – ответил Иешу, покачав головой.

– Значит, ты трус! – презрительно выкрикнул Дисмас.

Оба мужчины развернулись и начали быстро спускаться с холма. Иешу смотрел на них, пока силуэты не слились с тенями олив.

– Дураки, – дрожащим голосом произнесла Марьям. – Что они к тебе привязались? Близится конец мира сего! Им бы позаботиться о собственных душах, а не поднимать людей на восстание против Рима.

– Не следует ненавидеть их, Марьям. Их сердца слепы. Души их отравлены, и они покинут эту землю пустыми, ничтожными людьми. Если ты не желаешь разделить их судьбу – пройди мимо.

– Пройти мимо? Ты шутишь? Теперь они станут нашими врагами, может быть, даже замыслят убить нас. Меня это злит. И тебя не должно оставлять равнодушным.

– Возможно, – с улыбкой ответил он. – Но лишь тихая гладь пруда в совершенстве отражает свет Царства Божьего.

Возмущение начало покидать ее. Она прикрыла глаза. Он учил их, что грешники приходят к ним лишь за крещением, в то время как свет Царства Божьего сияет пред глазами их днем и ночью.

– Прости меня, учитель, – сказала она. – Похоже, я забываю твои наставления именно тогда, когда помнить о них нужнее всего. Мне стыдно.

– Не надо стыдиться. Ты устала, как и я сам. Давай…

Среди олив послышались голоса. Лишь теперь она осознала, что там находился тайный лагерь зелотов. Расширившимися от страха глазами Марьям посмотрела в ту сторону.

– Господь благословенный, вот почему Дисмас выбрал для встречи это место, – прошептала она. – Как ты думаешь, сколько людей он привел с собой? Все пять тысяч?

Иешу сдвинул брови.

– Не знаю, но надо уходить, – ответил он, положив руку на ее плечо. – Было бы неразумно оставаться здесь. Кроме того, думаю, остальные тоже проснулись и жаждут услышать, что произошло.

Они пошли по дороге, ведущей к дому ее семьи, в Бет-Ани. Она невольно оглядывалась через каждые несколько шагов, чтобы убедиться, что за ними не гонятся.

Они проделали весь путь в тишине. Похоже, он ушел глубоко в свои мысли, в то время как Марьям постоянно ждала, что услышит звук шагов сзади. Подходя к каждому повороту, она мысленно была готова натолкнуться на засаду.

Наконец они дошли до ее дома, но нервное напряжение в ней достигло предела.

– Входи, Учитель, – сказала она. – Мне нужно немного подышать свежим воздухом.

Он мягко коснулся ее волос.

– Не слишком долго, – сказал он, входя.

Дверь закрылась, и Марьям услышала голоса апостолов, забросавших Учителя вопросами. И тут она поняла, что больше не может сдерживать себя. Пошатываясь, Марьям подошла к обочине дороги и согнулась от спазма. Ее долго рвало, до тех пор, пока внутри не осталось совсем ничего, а желудок едва не выскочил через горло. Под конец ее тошнило кровью.

Еще долго она могла лишь слушать свое собственное дыхание. Это заняло четверть часа. Потом она вытерла рот краем гиматия и поправила одежду.

Сейчас она нужна ему больше, чем когда-либо в его жизни. Она сделала глубокий вдох, собираясь с силами, и направилась в дом, чтобы, как всегда, быть рядом с ним.