Текст книги "Нулевой след (ЛП)"

Автор книги: Уильям Гибсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 28 страниц)

Подсветка Air

– Фергюсон, – сказала Винни Танг Вайтэкер, – это тот, со стрижкой. Он был в самолете, который прилетает в Хитроу, вместе с Грейси.

Милгрим приютился на столе, упакованный в капюшон спального мешка МонБелл, подсвеченный экраном Мак Эйра и его клавиатурой. Он пытался заснуть, но решил еще раз проверить Твиттер. На шестой или седьмой попытке, она прислала ему этот номер штатовского телефона. Он сверился с карточкой, которую она ему дала и обнаружил что это ее мобильный номер. Какое то время он рылся в бумажном телефонном справочнике, который нашелся под книжками с образцами тканей, пока не нашел нужный международный префикс.

– Это тот с брюками? – спросил он, в тайне надеясь что ошибся.

– Майк Фергюсон. Я же сказала тебе.

– Когда ты собираешься вернуться?

– В действительности, эту вашу историю мне придется расхлебывать за счет отпуска.

– Как это?

– Тут есть одна лазейка для федеральных служащих, как мы ее называем. Я же теперь временно исполняющая обязанности. И один из пунктов у меня, деловые поездки. Если мне разрешат, я могу взять два дня отпуска. Один раз в год, я могу отсутствовать на работе шестнадцать часов. Я отправила сообщение своему шефу, как только увидела твой твит. Хотя все это будет за мой собственный счет. – Судя по интонации она не очень то была рада этому. – С другой стороны, каша заваривается все более интересная. Хотя с точки зрения и недостаточно интересная, чтобы платить мне суточные. И кстати, я не ожидала от тебя трюка, который ты выкинул в Париже. Что это с тобой?

– Я не знаю. – Это была правда.

– Это был тот выпускник академии искусств Парсона, дизайнер, который мнит себя спецназовцем. Ебнутая идея напасть на броневик твоего босса могла образоваться только в его тупой голове.

– Да, – сказал Милгрим. – Я видел его.

– Я хочу сказать что это не Грейси и не Фергюсон. Они в тот момент проходили паспортный контроль в Хитроу. Они узнали о его затее и о том, что произошло, только после того как вышли. Мне интересно как Грейси мог отреагировать на это. Если бы он был умным, то пустил бы все на самотек, уволив дизайнера. Тот более чем некомпетентный и невежественный. Но это не значит что сам Грейси не умный. Он очень умный. Но ему в мышлении не хватает изящества и элегантности. Ты рассказал Бигенду?

– Да, – ответил Милгрим. – Мне кажется я рассказал ему все, что ты хотела.

– Ты рассказал ему обо мне?

– Я показал ему твою визитку, – сказал Милгрим. Визитка лежала прямо перед ним на столе.

– Как он отреагировал.

– Не похоже чтобы он обеспокоился. Но он вообще никогда не беспокоится. Он сказал что у него уже был опыт общения с федеральными агентами Соединенных Штатов.

– А мне кажется что по-меншей мере небольшой повод для волнения у него уже есть. Примерно двести килограмм тренированной боевой плоти в двух профессионалах спецназа. Ты должен держать меня в курсе. У тебя есть телефон?

– Нет, – сказал Милгрим, – Я оставил его в Париже.

– Значит напиши в Твиттер. Или звони по этому номеру.

– Хорошо что у тебя будет этот отпуск.

– Вопрос еще не решен, хотя и надеюсь что это сработает. Береги себя. – Она положила трубку.

Милгрим вернул невесомую пластиковую трубку в углубление на телефоне, погасив подсветку белой панели.

Посмотрел на часы в верхнем правом углу экрана. Джун должен вернуться через несколько часов. Сейчас нет смысла суетиться. Он завернулся в МонБелл и улегся на поролоновый матрас.

Мистер Уилсон

На завтраке было людно.

Итальянский юноша и еще один официант расставляли перегородки с западной стороны от стойки с бивнями нарвала. Она уже видела такие здесь раньше, их ставили чтобы добавить приватности деловым завтракам. Те перегородки были словно сделаны из очень старых гобеленов, блеклых до такой степени, что невозможно было распознать какие-либо отдельные цвета. Этакое пестрое хаки. А на тех, что официанты расставляли сейчас, были сценки из Диснеевской Белоснежки. Слава богу что они не выглядели порнографически. Она направилась к своему обычному месту, под витыми бивнями, когда Итальянский юноша, сказал ей, указывая на только что расставленные перегородки, – Вам сюда Мисс Генри.

Над лестницей появилась голова быстро шагающего Бигенда. Плащ переброшен через руку, аура, излучаемая его голубым костюмом почти физически болезненно осязаема.

– Это Милгрим, – сообщил он ей, когда подошел. – Принесите кофе, – тут же обратился он к юноше-Итальянцу.

– Конечно сэр. – Официант ушел.

– С Милгримом что-то стряслось?

– С Милгримом ничего не случилось. Это Милгрим случился у меня. – Он бросил плащ на спинку кресла.

– Что это значит?

– Он пытался выбить глаз, так называемому Фолею возле станции метро Банк. Вчера вечером.

– Милгрим?

– Он мне об этом не рассказал, – сказал Бигенд, усаживаясь.

– Расскажи что произошло. – Она села напротив него.

– Они сегодня утром заявились в квартиру Войтека. Взяли Бобби.

– Бобби?

– Чомбо.

Услышав имя, она вспомнила человека. Первый раз она столкнулась с ним в Лос Анджелесе, и потом при очень разных обстоятельствах в Ванкувере. – Он здесь? В Лондоне? Кто заявился?

– Примроуз Хилл. Или кто-то, кто назывался им, до сегодняшнего утра. – Бигенд пристально разглядывал Итальянскую девушку, которая шла к ним с кофе. Она налила кофе Холлис, затем ему.

– Пока нам достаточно кофе, спасибо, – сказала ей Холлис, надеясь что тогда у нее будет шанс слинять.

– Конечно, – сказала девушка и изящно скрылась за Диснеевской перегородкой, которая вблизи выглядела так, словно ей лет четыреста.

– Он вроде математик? – вспомнила Холлис. – Или программист? Я забыла. – Возможно частично потому, что Бобби, которого она плохо знала, сам по себе был нарочито неприятной личностью, встрявшей достаточно глубоко в ее первом опыте сотрудничества с Бигендом. – Я помню что мне казалось что вы собирались привлечь его в Ванкувере. Когда я уезжала.

– Невероятный талант, чрезвычайно узкого профиля, – сообщил Бигенд, с явным удовольствием. – Абсолютно сфокусированный.

– Задница, – согласилась Холлис.

– Ну не так чтобы. Я разобрался с его делами, перевез его сюда и озадачил. Проблемой, достойной его способностей. Может быть в первый раз в его жизни. Я в некотором роде действительно организую образ жизни.

– Чтобы он стал еще большей задницей.

– Какой он и был, – сказал Бигенд, – потому что конструктивно он паразит, с эмоциональной потребностью постоянно доставать того, на ком оно паразитирует. Поэтому я решил что его проект будет в стороне от Голубого Муравья. Я договорился с Войтеком, что он поживет у него. Дома. Конечно Войтеку я это компенсирую.

– Войтек?

– Мой второй компьютерщик. Мой главный козырь против Слейта. Я не мог быть уверен что Слейт не понял этого, но он видимо раскусил эту хитрость в какой то момент, и выяснил где работает Чомбо над этим новым проектом.

– Что за проект?

– Секретный, – брови Бигенда слегка приподнялись.

– А кто забрал Бобби?

– Трое мужчин. Американцы. Они предупредили Войтека что вернутся за ним, его женой и ребенком, если он дернется куда-нибудь до семи утра сегодня.

– Они заберут его жену и ребенка?

– Для Войтека такого рода вещи не в новинку. Он из Восточной Европы. Он мгновенно понял что это за люди. Позвонил мне в десять минут восьмого. Я сразу же перезвонил тебе. Мне похоже потребуется твоя помощь с Милгримом.

– Что это за люди?

– Судя по описанию – Фолей. Все время что-то ворчал насчет Милгрима. Из двух других один я полагаю Грейси, торговец оружием Милгрима. И кто-то еще. Грейси четок в формулировках, спокойный и деловой. Третий мужчина со стрижкой сказал Войтек. Я поискал его в Гугле. Фолею похоже на этой неделе дважды пришлось обращаться за экстренной помощью и он за это благодарен персонально Милгриму. Грейси кстати считает что милгрим действовал по моим указаниям.

– Он это Войтеку сказал?

– Он сказал это мне.

– Когда?

– Когда я ехал сюда. Слейт дал ему мой личный номер телефона.

– Он говорил агрессивно?

– Он говорил как программа, искажающая голос, – сказал Бигенд. – Эмоции определить невозможно. Он сказал мне на что готов обменять Бобби и почему.

– Сколько он хочет?

– Милгрима.

– Сколько денег он хочет?

– Он хочет получить Милгрима. Больше ничего.

– Вот вы где, – сказал Гаррет, появившийся между двумя рамками. – Можно было хотя бы записку оставить.

Бигенд посмотрел на Гаррета с характерно-детской прямотой. Такое выражение лица Холлис видела раньше всего несколько раз и опасалось его появления. – Это Гаррет, – сказала она.

– Уилсон, – Гаррет почему-то на лету придумал для себя новую фамилию.

– Я так понимаю, мистер Уилсон, вы друг Холлис? Тот, который недавно угодил в автомобильную аварию?

– Не так уж и недавно, – сказал Гаррет.

– Я вижу вы решили присоединиться к нам, – сказал Бигенд, и повернулся к встревоженному итальянскому юноше, который тут же появился: – Отодвиньте перегородку и поставьте кресло для мистера Уилсона.

– Вы очень любезны, – поблагодарил Гаррет.

– Ничего.

– Разве тебе обязательно было идти самому? – Холлис начала подниматься из кресла.

После того, как официант отодвинул экран, Гаррет шагнул во внутреннее пространство тяжело опираясь на четырехногую трость. – Я доехал в инвалидном кресле до специального лифта, и поднялся на нем. – Он положил руку на ее плечо, слегка сжав его. – Не надо вставать.

Юноша помог ему устроиться в кресле с высокой спинко, которое он пододвинул от соседнего стола. Гаррет улыбнулся Бигенду.

– Это Хьюбертус Бигенд, – представила его Холлис.

– Очень приятно мистер Биг Энд. – Они пожали друг другу руки над столом.

– Называйте меня Хьюбертус. – Он повернулся к итальянскому юноше. – Чашку для мистера Уилсона.

– Гаррет.

– Это вас в Лондоне так угораздило, Гаррет?

– В Дубае.

– Понятно.

– Вы меня извините, – сказал Гаррет, – но я не мог заткнуть уши, чтобы не услышать ваш разговор.

– Насколько много вы ухватили? – Брови Бигенда слегка приподнялись.

– Самую суть, – произнес Гаррет. – Вы собирались отдать им этого Милгрима? И что тогда?

Бигенд перевел взгляд с Гаррета на Холлис, потом обратно. – Я не вполне представляю себе, насколько хорошо вы информированы о том, что я делаю, но я очень сильно вложился в улучшение здоровья и благосостояния Милгрима. Это не лучшие времена для меня, потому что мне не приходится доверять сейчас даже собственной службе безопасности. Внутри фирмы идет невидимая война, и я не могу нанять каких-нибудь специалистов по корпоративной безопасности чтобы они разобрались со всем этим. Потому что на мой взгляд это то же самое что нанять бомжа, чтобы он избавил вас от вшей. К сожалению, Милгрим, своими не очень своевременными и неудачными действиями поставил под угрозу мой проект, проект, который сейчас предельно важен для меня.

– Точно, – сказал Холлис, – так и есть! Ты собираешься отдать им Милгрима!

– Безусловно, – ответил Бигенд, – поскольку пока никто не может предложить мне лучшего варианта. И вариант это должен появиться не позже, чем до завтра.

– Притормози, – сказал Гаррет.

– Притормозить?

– Я скорее всего смогу собрать кое-что, но мне может потребоваться примерно сорок восемь часов.

– Для меня это может быть слишком рискованно, – ответил Бигенд.

– Не более рискованно, чем если я сейчас позвоню в полицию, – сказала Холлис. – Или газетчикам в Таймс и Гардиан. У тебя же есть специальный человек в Гардиан для таких случаев.

Бигенд пристально посмотрел на нее.

– Скажите похитителям, что он потерялся, – предложил Гаррет, – но что вы скоро вернете его. Я помогу вам в переговорах.

– Кто вы такой мистер Уилсон?

– Голодный, хромой человек.

– Закажите большой английский завтрак.

Однозначно Гениален

Милгрим, в спальном мешке, раскатанном поверх поролонового матраса, словно изъятого из интерьера медицинской клиники, завис в утомительной, медленно раскручивающейся циклической спирали полусна-полубодрствования. Очередной виток, за которым казалось должен был наступить сон, внезапно спотыкался, и проскочив нужную отметку, случайно выбрасывал его в тревожное состояние, которое однако нельзя было еще назвать бессонницей, после чего, из-за следующего поворота, снова накатывала дрема.

Лечащий врач, однажды выслушав его рассказ, сказал что это последствия стресса – сильного страха или перевозбуждения. Именно то, что он сейчас и ощущал. Чтобы вывести из такого состояния нормального человека, достаточно таблетки Ативана и немного самоиронии. Но Милгрим был предупрежден что его выздоровление находится в прямой зависимости от его способности придерживаться выбранной позиции. И это не было просто врачебной рекомендацией, это была насущная необходимость. Милгрим точно знал что ему никогда не хватало одной таблетки. Первая и единственная таблетка, он повторял то, чему его учили врачи, когда начал вновь проваливаться в фальшивый полусон, от которой надо отказаться. Остальные не проблема, потому что если он не примет первую, то остальных просто не будет. Главное обойтись без этой первой, которая по меньшей мере потенциально никуда не делась. Тресь! Это вернулась тревога, ему вспомнились искры, выбитые крыльями машины Фолея, когда Олдо толкал ее через узкое уличное пространство.

Он попытался извлечь из памяти какие-нибудь знания об автомобилях, которые объясняли бы природу возникновения этих искр. Ему казалось что кузова современных машин по большей части изготавливают из пластиковых деталей, с металлическим армированием внутри. Когда поверхность кузова продавилась до этого вот металла и металл начал обдираться, появились искры… «По-моему это глупость» сообщил ему его мозг.

Ему показалось что он что-то услышал. Затем он понял что действительно услышал что-то. Его глаза широко открылись в маленьком гроте капюшона МонБел. Слабые блики абстрактных фигур на экране Эйр слегка освещали окружающее пространство.

– Однозначно, Шомбо, – он услышал громкий голос Войтека, его акцент нельзя было спутать ни с чьим другим. Голос звучал обиженно, и похоже приближался. – гений. Шомбо гениальный программист. Шомбо, Я тебе скажу: Шомбо программирует так, как в прежние времена умели трахаться.

– Милгрим, – это уже голос Фионы, – эй, где вы там?

Что-то с полки

Сложившийся кризис, что-бы там не лежало в его основе, похоже никак не отразился на апетите Бигенда. Они все заказали себе по большому английскому завтраку. Бигенд сосредоточенно поглощал его, Гаррет по большей части разговаривал.

– Это как обмен заключенными, – сообщил Гаррет. – Одного заложника меняем на другого. Ваши противники правильно сообразили что вы вряд ли будете звонить в полицию. – Бигенд многозначительно посмотрел на Холлис. – Мы можем предположить что у них здесь не очень хорошо со связями, – продолжал Гаррет, – иначе бы они не послали этого идиота за Милгримом. В данной ситуации вы не можете позволить себе огласку, и будем предполагать что они знают это от крота, который завелся в вашей фирме.

– Можно ли стать кротом по собственному желанию? – спросил Бигенд. – Я исхожу из этой предпосылки в любом случае.

Гаррет продолжил, проигнорировав последнее высказывание Бигенда. – Ваш крот знает что вы не горите желанием нанимать внешних безопасников, и знает почему вы не хотите этого делать. Соответственно ваш противник тоже об этом информирован. Поскольку ваш оппонент вряд ли мог бы спланировать такое глупое похищение, мы можем предположить что инициатор его Фолей. Скорее всего заказчика либо еще не было здесь, когда началась операция, либо он временно выпал из событий. Я бы предположил что он был на пути сюда, и похоже не сообразил что Фолей уже на взводе. А Фолей начал действовать самостоятельно, чтобы к прибытию босса Милгрим был уже в его руках.

Холлис никогда не слышала раньше чтобы Гаррет вот так вот разбирал какую-нибудь ситуацию. Хотя в его голосе звучали интонации, слышанные ей в его объяснениях о технике ведения ассиметричного боя. Эта тема остро и прочно его интересовала. Она помнила как он рассказывал ей что терроризм состоит практически эксклюзивно из брэндинга и лишь несравненно малая вещь в нем относится к психологии лотерей, и как это ей напомнило Бигенда.

– Так что, – продолжал Гаррет, – я думаю мы столкнулись с некоей импровизацией с их стороны. Они выбрали схему обмена заключенными. Конечно же эту партию можно разыгрывать по разным сценариям. Ваш оппонент конечно же знает это, и скорее всего знаком со всеми возможными тактиками, включая ту, которой предложил бы придерживаться я в данном случае.

– И которую?

– Ваш Милгрим он полный? Очень высокий? Внешность у него легко запоминающаяся?

– Легко забываемая, – сказал Бигенд. – Вес около шестидесяти килограмм.

– Это хорошо. – Гаррет намазывал маслом ломтик тоста. – Это удивительно насколько велико взаимное доверие сторон в процессе обмена заключенными. Именно поэтому такую партию можно разыгрывать таким большим количеством способов.

– То есть вы не отдаете им Милгрима, – сказала Холлис.

– Я бы хотел более развернутой перспективы, чтобы приобрести уверенность в успешности вашего плана мистер Уилсон, простите меня за такую подозрительность, – сказал Бигенд, собирая фасолины четвертушкой тоста.

– Бог в деталях, как говорят архитекторы. Но у вас сейчас есть проблема побольше. Контекстуально.

– Вы это о том, – начал Бигенд, – что Холлис проявляет неприличную готовность сдать меня Гардиан?

– Я о Грейси, – сказал Гаррет. – Мне кажется что все это он затеял из-за того, что у него создалось впечатление что вы его поимели. Он у вас денег не просил?

– Нет.

– Может быть ваш крот хочет денег?

– Конечно хочет, – произнес Бигенд, – но мне кажется что он несколько переоценил свои возможности пытаясь играть с этими людьми. При случае, он пожалуй не прочь был бы поиметь с меня денег и соскочить с этого поезда, но опасается что они его потому найдут и судя по всему такие опасения не беспочвенны.

– Если вы отдадите им Милгрима, – сказал Гаррет, – и получите Бобби обратно, целого и невредимого, они вернутся. Вы обеспеченный человек. Этот чокнутый вояка может быть еще не размышлял в этом разрезе, в отличие от крота.

Бигенд выглядел непривычно задумчивым.

– Ну а если вы сделаете так, как предложу я, – сказал Гаррет, – вы реально их поимеете, очень изысканно и индивидуально. И тогда они точно придут к вам.

– Тогда зачем вы мне предлагаете это?

– Потому что, – заговорила Холлис, – отдавать им Милгрима – это не вариант.

– Суть в том, – продолжил Гаррет, – что мы должны запрессовать их так, чтобы у них не было способа свалить не отодранными и не раздавленными.

Бигенд слегка наклонился вперед. – И как мы можем это сделать?

– Пока не могу сказать, – сообщил Гаррет, – вот именно в этот момент.

– Ваш способ ведь не подразумевает насилия?

– Не в том, смысле, в каком вы это предполагаете.

– Я не вполне понимаю, как вам удастся подготовить нечто такое нетривиальное, за такое короткое время.

– Это будет кое-какая заготовка с полки.

– С полки?

Но в этот момент Гаррет вернулся к своему завтраку.

– Как давно вы знаете мистера Уилсона, Холлис? – интонация, с которой это было сказано, могла исходить от какого-нибудь наставника юной Джейн Остин.

– Мы встретились в Ванкувере.

– Правда? Ну что ж, у вас было время для общения.

– Мы познакомились перед моим отъездом.

– И вы уверены в том, что он способен исполнить то, о чем он только что говорил?

– Уверена, – сказала Холлис, – к сожалению только я ничего не могу вам рассказать об этом, потому что это часть нашего с ним соглашения.

– Люди, заявляющие о подобных способностях по большей части оказываются заядлыми лжецами. И что интересно, во многих барах Америки я встречал алкоголиков, которые считали себя бывшими морскими пехотинцами, и в то же время мне иногда попадались в тех же самых барах настоящие бывшие морские пехотинцы, скатившиеся в какой-то момент до алкоголизма.

– Гаррет не морской пехотинец, Хьюбертус. Мне кажется я такого не говорила. Он в некотором роде как ты. В моменте. Если он говорит тебе что думает что сможет вернуть Бобби и нейтрализовать твою угрозу, то…

– Что?

– Значит он думает что сможет.

– И что вы хотите чтобы я сделал тогда, – Бигенд обратился к Гаррету, – если я соглашусь принять вашу помощь?

– Мне нужно понимать какими тактическими ресурсами вы располагаете в Лондоне, если среди таковых еще найдутся нескомпроментированные. Мне нужен некий оперативный бюджет чтобы нанять некоторых специалистов. Расходы.

– Сколько вы хотите для себя лично мистер Уилсон?

– Нисколько, – сказал Гаррет. – Мне не нужны деньги. Если, для моего собственного удовольствия я сделаю это, и сделанное мной устроит и вас, то вы отпустите Холлис. Освободите ее от обязательств, которые она взяла на себя, заплатите ей столько, сколько она считает вы ей должны, и отстанете от нее. Если мое условие вам не нравится, то вам придется поискать кого-нибудь еще для работы над сложившейся ситуацией.

– Брови Бигенда взвились. Он перевел взгляд с Гаррета на Холлис. – Вы заранее договорились об этом?

– Для меня это такая же новость как и для вас. – Она налила себе кофе, пытаясь собраться с мыслями. – В действительности, – продолжила она, – У меня есть некие дополнительные условия.

Они оба уставились на нее.

– Я о дизайнере Хаундс, – продолжила она, обращаясь к Бигенду. – Вы перестанете искать ее. Вы вообще забудете эту идею. Насовсем. Отзовете всех, кто этим занимается. Абсолютно.

Бигенд поджал губы.

– И, – снова взяла слово Холлис, – вы найдете коллекцию обуви Меридит и отдадите ее ей.

Наступила тишина. Бигенд смотрел в свою тарелку. Углы губ его рта опустились. – Хорошо, – произнес он через некоторое время, подняв взгляд на них, – ни одно из этих условий не показалось бы мне сколько-нибудь привлекательным, до семи двадцати сегодняшнего утра. А сейчас это то, что нужно, не так ли?