Текст книги "Игра (ЛП)"

Автор книги: Том Вуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

  Он забрался на заднее сиденье такси «Сааб» и, шаркая ногами, сел позади нее. Она терла горло. Болело несколько дней. Она смотрела на него через вид сзади.

  'Как прошло?' – спросила она не потому, что ей было интересно, а потому, что он ее нервировал, а разговор всегда вызывал меньше страха, чем молчание.

  – Дай мне свой телефон.

  Она колебалась, сбитая с толку и испуганная. 'Почему?'

  – Потому что у меня есть пистолет, а у тебя нет.

  Франческа какое-то время продолжала смотреть, затем покрутила и потянула телефон, пока не высвободила его из держателя на приборной панели. Она смотрела на него и колебалась, и Виктор мог достаточно ясно читать ее мысли. Он ничего не сказал, потому что в этом не было необходимости.

  В конце концов, она повернулась на своем сиденье, чтобы посмотреть на Виктора, протягивая его ему. Она сжала один угол между большим и указательным пальцами и указала на противоположный угол в его сторону, чтобы создать максимальное расстояние между своей рукой и его рукой, когда он взял ее у нее. Она не хотела, чтобы его пальцы касались ее.

  – Спасибо, – сказал Виктор.

  'Пожалуйста.'

  Это был рефлекторный ответ, вежливость, привитая ей с раннего возраста. Даже сейчас, с кем-то, кто чуть не убил ее, она не могла избежать условностей.

  Телефон был чистый и без опознавательных знаков. Тонкий прямоугольник защитного прозрачного пластика закрывал экран. Когда экран выходил из спящего режима, загорался фон поставщика услуг по умолчанию. Блокировки доступа не было, и он проверил журнал вызовов. Всего один номер. Четыре записи. Последний звонок длился девять секунд и был сделан восемь минут назад, через несколько мгновений после того, как он вышел из такси. Остальные были разнесены по вечерам. Самое раннее было три часа назад. Он загрузил приложение определения местоположения.

  Франческа наблюдала за ним через зеркало заднего вида, нежно массируя горло.

  Виктор выключил приложение, снова перевел экран в спящий режим и протянул в одной ладони телефон и ключи от машины.

  Она посмотрела на него, подозревая ловушку. Она была права, опасаясь его теперь, когда знала, на что он способен, но в этот конкретный момент бояться было нечего.

  Он сказал: «Возьми их».

  Франческа снова повернулась на своем сиденье и взяла ключи из его раскрытой руки, стараясь не коснуться его кожи. Она резко отдернула руку, затем остановилась, когда он не сделал движения, чтобы схватить ее, прежде чем забрать телефон. Она посмотрела на это подозрительно.

  – Не о чем беспокоиться, – сказал он. – Я не вмешивался в него.

  Она ему не поверила, но и не знала, что он мог сделать с телефоном за такое короткое время. Она смотрела на его отражение, когда сунула его в карман.

  – Тебе не следует работать на Лисона, – сказал Виктор.

  'Действительно? А почему бы и нет?

  – У тебя нет того, что нужно для такой жизни.

  Ее глаза сузились. 'Что заставляет тебя говорить это?'

  – Потому что я кое-что об этом знаю.

  Она говорила сквозь сжатые губы. 'Какая тебе разница?'

  «Кто сказал, что меня это волнует?»

  – Я могу позаботиться о себе, хорошо?

  – Как ты делал по дороге сюда?

  «Ну, я буду готов в следующий раз, не так ли? Теперь я знаю, что в мире есть такие засранцы, как ты.

  – Но в том-то и проблема, – сказал Виктор. «Есть люди еще хуже, чем я».

  Она фыркнула. 'Мне трудно в это поверить.'

  – И это то, за что тебя убьют.

  Она не ответила. Она просто смотрела на него.

  Он сел и посмотрел в боковое окно. Он задавался вопросом, был ли стрелок все еще в том же самом положении или не переместился ли он к другому. Если бы они поменялись ролями, Виктор двигался бы так, чтобы по пути к выезду машина проходила горизонтально через его поле зрения, чтобы при необходимости он мог подстрелить кого-нибудь на заднем сиденье с минимальным риском для водителя.

  – Скоро вылетает рейс, – сказал он. «Я хотел бы быть на нем».

  Франческа повернула ключ зажигания и пошаркала на расшитом бисером чехле сиденья, чтобы устроиться поудобнее. – Можно мне и пистолет обратно?

  «Это зависит от вас. Вы можете либо получить его обратно, когда мы доберемся до аэропорта, либо получить одну из пуль прямо сейчас.

  Она нахмурилась и отпустила ручник.

  ДВАДЦАТЬ ОДИН

  Вена, Австрия

  Рейс прибыл после полуночи. На борту находилось не более половины пассажиров внутреннего рейса. Виктор вышел из самолета одним из первых. Он быстро прошел через зону выдачи багажа и нашел Дженис Мьюир, ожидавшую его у подножия эскалатора, как Франческа в Будапеште. Она выглядела усталой.

  'Что ж?' – сказала она, когда он подошел к ней.

  'Иди со мной.' Виктор не остановился. 'Я хочу есть.'

  Он заказал бутерброд в одном из многочисленных ресторанов аэропорта, которые все еще были открыты. Официантка обслуживала только два других столика, и она была в восторге от обычая Виктора. Он попросил кофе для Мьюира. Она не просила об этом, но выглядела так, будто ей это пригодится. Она выглядела так, будто могла использовать его через капельницу.

  Как только официантка ушла, Мьюир спросил: – Что случилось?

  «Меня подобрал в аэропорту один из агентов брокера. Женщина, переодетая таксистом. Она отвезла меня туда, где ждал брокер. Как и ожидалось, это было интервью. Мы разговаривали всего несколько минут, но он каждую минуту оценивал меня. Однако мы не обсуждали контракт.

  – Вы узнали имя?

  Он представился как Роберт Лисон. Фальшивый таксист также сообщил мне это имя.

  'Подлинный?'

  'Точно нет.'

  – Как ты можешь быть так уверен?

  «У него был подчиненный, который забрал меня из аэропорта, чтобы убедиться, что у меня нет оружия. Мы встретились на пустом участке пустоши. У него был бывший военный болван, который возил его на Rolls-Royce Phantom, оснащенном лучшими бронированными панелями и окнами. Парень с винтовкой прикрыл меня, пока я переходил дорогу между такси и лимузином. Такой осторожный человек не выдает своего настоящего имени такому человеку, как Кои.

  Глаза Мьюира расширились. – Кто этот парень?

  «Человек со значительными средствами. Я уверен, вы можете себе представить, что бронированный лимузин Rolls-Royce не по карману никому, кроме весьма состоятельных людей. Его часы стоили больше, чем такси Saab, которое отвезло меня на встречу с ним. Его костюм был куплен на Сэвил-Роу в Лондоне и стоил вдвое больше, чем вы забираете домой за месяц.

  Мьюир поджала губы, немного оскорбленная, но ничего не сделала. Она сказала: «Опишите его, кроме его богатства».

  «Среднего роста и телосложения. Поздние двадцатые. Коричневые волосы. Голубые глаза. Его акцент колебался между британским и американским, поэтому он родился в одном, но большую часть времени проводит в другом. Его вкус в одежде и автомобилях может указывать на то, что он родом из Великобритании, но нет никаких причин, по которым он не мог бы родиться в Штатах, но перенял стиль британских высших классов».

  «Меньше тридцати не кажется достаточно взрослым, чтобы делать то, что он делает».

  – Мое зрение надежное, – сказал Виктор.

  'Это не то, что я имел ввиду. Я имею в виду, что он моложе вас или меня, но он оказался в положении, когда он занимается заказным убийством. Это какой-то подвиг. Я хочу знать, как ему это удалось.

  «Ответ может быть таким же простым, как он хорош в том, что он делает».

  Мьюир кивнул. – Может быть, это семейный бизнес.

  – Тогда это дело, в котором он участвовал какое-то время. Кои не первый убийца, с которым он так поступил.

  'Откуда ты это знаешь?'

  – Потому что он меня ничуть не боялся.

  – Но вы сказали, что у него есть бывший военный телохранитель и снайпер в качестве прикрытия. Это две веские причины не бояться тебя.

  «Я был с ним на заднем сиденье лимузина несколько минут. Стрелок не мог меня видеть, не говоря уже о том, чтобы вмешаться, в то время как я сидел в паре футов от его босса и за лучшим бронированным стеклом, которое можно купить за деньги. Между задним отсеком и местом водителя имелась перегородка. Я мог свернуть Лисону шею еще до того, как водитель узнал, что Лисон попал в беду.

  – Ну, когда ты так выразился…

  Появилась официантка с кофе Мьюира и стаканом воды со льдом для Виктора.

  – Спасибо, – сказал он.

  Она улыбнулась и ушла.

  Мьюир отхлебнула кофе и сказала: – Расскажи мне о фальшивом таксисте.

  – Она сказала, что ее зовут Франческа Леоне. У меня есть основания полагать, что это имя с большей вероятностью настоящее, чем имя Лисона.

  Мьюир взглянул на него. « Причина верить? '

  «Я могу быть очень склонен к честности».

  Мьюир на мгновение подняла брови. Она выпила еще кофе. «Спасибо, мне это было нужно. Каким был телохранитель?

  'Высотой в шесть футов. Двести фунтов. Середина тридцатых. Я не узнала имени и не уверена в его акценте.

  – Парень с винтовкой?

  – Я его не видел.

  – Тогда откуда вы знаете, что он был там?

  'Опыт. Стрелок представил изящный и простой способ довести дело до конца, если Лисону не понравилось то, что он увидел.

  – Значит, ты ему нравишься, иначе мы бы сейчас здесь не разговаривали. Но мне показалось, вы сказали, что не говорили о контракте?

  'Это правильно.'

  – Но ему понравилось то, что он увидел, да?

  'Я так считаю.'

  Мьюир поставила чашку с кофе. 'Итак, что случилось?'

  – Он устроил мне испытание.

  – Я так понимаю, вы не имеете в виду письменный множественный выбор.

  – Он попросил меня убить водителя, Франческа.

  Мьюир откинулась на спинку кресла и уставилась на него широко раскрытыми глазами из-под очков. – А ты?

  'Нет.'

  – Почему нет?

  Виктор сказал: «Я так не работаю».

  «Ты не должен действовать так, как ты, ты должен быть Кои».

  – Вы бы предпочли, чтобы я убил ее?

  Она поколебалась, затем проигнорировала вопрос. – Как он отреагировал, когда вы отказались подчиниться?

  «Он пытался убедить меня принять его предложение. Когда я отказался, он подвел собрание к концу».

  'Дерьмо.'

  Виктор глотнул воды.

  – Извините, – сказал Мьюир. – Проктер сказал мне следить за своим языком рядом с тобой.

  'Все нормально.'

  – Вы сказали, что не обсуждали контракт. Но, возможно, Франческа была работой.

  – Нет, это было испытание. Лисону не нужно было, чтобы я прилетал, чтобы сделать это. Ее мог убить стрелок или водитель лимузина. Он мог застрелить ее сам. Она не была сложной мишенью.

  – Хорошо, но работа или нет, ты ее не убивал. Итак, вы провалили тест. Неважно, нравились ли вы ему до этого момента. Если ты не собираешься выполнять его приказы и убивать, когда он просит, зачем ему нанимать тебя для чего-то еще?

  – Я не ошибся, – сказал Виктор.

  Мьюир нахмурился. – Да ладно, я не осуждаю тебя здесь. Я не ожидал, что тебе придется кого-то убить, чтобы тебя наняли. Это не было частью плана. Спасибо за попытку.

  – Я не ошибся, – снова сказал он.

  Мьюир уставился на него.

  – Убить Франческу было испытанием, – объяснил Виктор. – Но я никогда не говорил, что если бы убил ее, то прошел бы это испытание.

  «Я не понимаю. Должно быть, я что-то упустил, потому что ты потерял меня.

  «Франческа была одета в повседневную бесформенную одежду, потому что она привлекательная женщина. Красиво, на самом деле. Лисон заставила ее преуменьшить свою внешность, потому что кто-то, кто выглядит так, не проводит ночи за рулем такси. И этот кто-то также не является мальчиком на побегушках у такого парня, как Лисон, которого он собирается убить по каким-то неустановленным ложным причинам.

  'Почему нет? Вместо нее он мог бы использовать одного из двух других парней в качестве водителя такси.

  Виктор покачал головой. – Нет, потому что он знал, что этот тупица никак не мог притвориться таксистом. Он даже не мог скрыть, что он психопат, за восемь секунд моего контакта с ним. Либо стрелок тоже не смог, либо он намного лучше стреляет, а Лисон хотел, чтобы он и только он стоял за винтовкой. Франческа, хотя и не лучший выбор, чтобы попытаться стать таксистом из-за ее внешности, была единственным вариантом».

  – Значит, вы говорите, что эта Франческа настолько чертовски хороша, что Лисон не может желать ее смерти?

  – Короче говоря, да. Мы уже установили, что Лисон заметно богат. У него есть деньги и связи, чтобы иметь рядом с собой того, кого он хочет. Франческа рядом с ним по какой-то причине, и эта причина не в ее способностях к полевой работе.

  – Хорошо, хорошо, – сказал Мьюир, уступая. – Так зачем просить тебя убить ее, если он хотел, чтобы ты сказал «нет»?

  – Потому что Лисон хотел убедиться, что Куи из тех убийц, которые казнят кого-то без надлежащего планирования и подготовки. Такой человек безрассуден и непредсказуем. Он сказал мне, как высоко ценит надежность. Ему нужен кто-то осторожный, ему не нужен тот, кто будет импульсивным и пойдет на неоправданный риск, ему не нужен тот, кто поторопится и совершит ошибку. Есть старая поговорка SAS, шесть p: идеальное планирование предотвращает плохую работу.

  – Я думал, ты не ругался.

  – Я цитировал.

  – Согласен, звучит правдоподобно. Но вы не можете знать наверняка, что Лисон хотел, чтобы вы отказались.

  – Конечно, – согласился Виктор, – но я могу сделать логический вывод, основываясь на том, что знаю. И пока мы разговаривали, я вспомнил встречу, потому что что-то беспокоило меня по поводу безопасности Лисона. Я говорил вам, что думал, что меня прикрывает стрелок из соображений безопасности или на тот случай, если Лисону не понравится то, что он увидит.

  'Верно.'

  – Но между двумя машинами было всего около двадцати футов земли. Это очень узкая зона поражения, если я представляю опасность, а «Роллс» Лисона был бронирован. Я мог бы использовать его как танк, если бы до этого дошло. Было бы гораздо разумнее, если бы рядом с Лисоном сидел еще один мужчина. Так что стрелка не было рядом, если я доставлял неприятности, потому что Лисон никогда не ожидал, что я буду здесь.

  – Значит, парень с винтовкой был там, если ты не нравился Лисону.

  – Точно, он был там на случай, если я соглашусь на предложение Лисона. Если бы я согласился убить Франческу, стрелок бросил бы меня, когда я собирался это сделать. Он был там исключительно для того, чтобы защитить Франческу. Лисон не рисковал ее безопасностью.

  – Значит, она его женщина?

  – Кажется вероятным.

  – Но если вы ошибаетесь в чем-либо, то Лисон исчезнет по ветру и наймет другого убийцу, который будет выполнять его приказы. И все, что у нас есть, это не что иное, как некоторые описания и некоторые имена, которые, скорее всего, являются поддельными.

  – У нас есть немного больше. У тебя есть ручка и бумага?

  'Конечно.'

  Мьюир выудила из внутреннего кармана пиджака тонкий блокнот и шариковую ручку и положила их на стол между ними. Снова появилась официантка с бутербродом Виктора.

  Мьюир сказал: «Можно мне еще кофе?»

  Виктор откусил от бутерброда и пододвинул ей фотографию Франчески размером с паспорт, которую он снял с будапештских водительских прав, принадлежащих Варине Теодоракис.

  – Это женщина, которая назвалась Франческой Леоне. Фотография выглядит точно так же, как она, поэтому она была сделана совсем недавно». Он продолжал есть одной рукой, а другой писал ряд чисел на странице блокнота Мьюира. – Это номер мобильного телефона женщины на фотографии. Телефон был совершенно новым, вероятно, купленным в течение последних суток. Она не удосужилась снять защитную пленку с экрана. Это будет предоплаченный телефон и SIM-карта, как и телефон, которому принадлежит этот номер».

  Он написал еще одну цифру под первой. – Это единственный номер, по которому звонила Франческа. Он будет принадлежать либо Лисону, либо его водителю. Как и у Франчески, это, без сомнения, предоплата, купленная специально для этой встречи. Но, возможно, они еще не избавились от них, и если вы поторопитесь, вы сможете использовать GPS для отслеживания их местонахождения. Это долгий путь, но усилия того стоят». Он записал ряд цифр и букв, а затем еще один. «Первый – номерной знак такси, которое забрало меня из аэропорта. Это настоящий кэб, так что это будет настоящая тарелка. Второй номер – это лицензия на такси в Будапеште Варины Теодоракис, гречанки, которой эта лицензия принадлежала до того, как ею завладела Франческа Леоне. Либо Теодоракис – невежественная жертва кражи, либо она сговорчива и владеет информацией.

  Он записал шестое число. – Это серийный номер пистолета Макарова, которым была вооружена Франческа. Ему не менее тридцати лет, и он будет частью партии, введенной в эксплуатацию до распада Советского Союза. Скорее всего, вы не сможете отследить право собственности, но вам может повезти, потому что на краске не было ни единой царапины, и я все еще чувствовал запах упаковочной смазки, так что он не так давно вышел из ящика». Он записал еще одну длинную серию цифр и символов. «Место, где я встретил Лисона, представляло собой разрушенный промышленный комплекс примерно в тридцати минутах езды к северу от аэропорта. Скорее всего нет никакой связи с участком и Лисоном, но он был закрыт, так что либо они взломали его, либо у него были ключи. Я не знаю местности, но это широта и долгота этого места.

  Мьюир отодвинула блокнот обратно на свою сторону стола, посмотрела на него, затем откинулась на спинку стула, сквозь очки были видны белки ее глаз.

  – Проктер сказал мне, что ты хорош.

  ДВАДЦАТЬ ДВА

  Будапешт, Венгрия

  Человек, которого некоторые знали как Роберта Лисона, расслабился на заднем сиденье Rolls-Royce Phantom. Он снял свои коричневые мокасины ручной работы и положил ноги на стул напротив. Получившаяся в результате посадка была исключительно удобной. Занавески на окнах были задернуты, а перегородка между купе и кабиной водителя закрыта, чтобы обеспечить Лисону уединение, которого он так хотел и наслаждался. Он слонялся во тьме, укрытый коконом и защищенный от дикости внешнего мира. Купе было настолько хорошо изолировано, что Лисон едва осознавал, что находится внутри движущегося автомобиля. Поездка была удивительно гладкой. Никаких толчков от подвески. Нет вибрации.

  Не было слышно никаких внешних звуков, которые разбавляли бы великолепную музыку, исходившую из звуковой системы высшего класса Rolls-Royce. Хор Лондонского филармонического оркестра исполнил зажигательную версию оперы Томаса Таллиса Gaude gloriosa Dei Mater . Лисон потягивал односолодовый виски двадцатичетырехлетней выдержки и подпевал на латыни.

  Когда гимн закончился, он вытер слезящиеся глаза носовым платком из египетского хлопка и нажал кнопку на консоли, чтобы отключить динамики, прежде чем он был очарован более красивым звуком. Таллис заставил Моцарта и Бетховена показаться любителями.

  Из одного из отсеков пульта он достал спутниковый телефон и включил его. Он ввел номер телефона, известный только ему самому и человеку, ответившему при подключении линии. Спутниковый телефон передал сигнал, зашифрованный специальным алгоритмом шифрования, созданным гением-шифровальщиком, который в настоящее время гниет в сибирской тюрьме, потому что отказался использовать свои навыки для российских спецслужб. Лисон знал, что рано или поздно он изменит свое мнение, когда юность перейдет в зрелость, а слепой идеализм станет второстепенным по сравнению с погоней за маленькими жизненными удовольствиями. Лисон знал это, потому что когда-то был идеалистом. Но он вырос, хотя и моложе большинства.

  'Как прошло?'

  Голос, звучавший из динамика телефона, был четким, но не принадлежал человеку на другом конце линии. Им манипулировал скремблер, который изменял тон, мелодию, громкость и высоту голоса говорящего. Результатом стала идеальная маскировка, которую можно было распознать только по легкому электронному качеству, которое иногда влияло на слова так же, как и у немелодичной поющей звезды, усиленной в студии. Собственный голос Лисона был так же искажен.

  – Кои был очень интересным человеком, – ответил Лисон.

  'Расскажи мне о нем.'

  «Он был не совсем таким, как я ожидал, исходя из той информации, которая у меня была».

  'В каком смысле?'

  Лисон на мгновение задумался, прежде чем ответить: «Он был хорошо воспитан, терпелив и явно обладал большим опытом, чем я думал. У него не было претензий к тому, как мы познакомились. Казалось, он все время полностью контролировал ситуацию, но должен был понимать, что он в моей власти».

  – Фронт?

  – Я вижу разницу, – сказал Лисон.

  'Спокойствие?'

  «В высшей степени».

  – Пока он кажется очень многообещающим. Но, конечно, все зависит от того, как он отреагирует на это предложение».

  Лисон долил свой виски из хрустального графина. 'Он сказал нет.'

  – Были колебания?

  «Ни секунды не раздумывая. Он не колебался. Он не думал об этом. Он посмотрел на мои часы, как на кусок хлама.

  – Вы увеличили предложение?

  'Конечно. Я предложил удвоить деньги. Это даже не соблазнило его.

  – Очаровательно, – сказал голос.

  «Он был очаровательным человеком».

  – Как вы думаете, он подойдет?

  «В первую очередь это будет зависеть от того, как будет составлен страховой полис».

  – Отлично, – сказал голос.

  «Отлично знать».

  Голос сказал: «Так он подходит для этой должности?»

  Лисон снова задумался. 'И да и нет.'

  'И да и нет?' – повторил голос.

  – Да, по причинам, которые уже обсуждались. Он может делать то, что нам нужно.

  'Но?'

  – Но в нем есть что-то опасное.

  «Поскольку он профессиональный убийца, я был бы очень удивлен, если бы он не излучал опасности».

  – Я не это имел в виду, – сказал Лисон. «В его поведении было что-то, чего я раньше не встречал. Что-то, что я не могу сформулировать.

  – На тебя не похоже, чтобы слова терялись.

  Он проглотил немного виски. – Мне также известно об аномалии.

  Голос сказал: «Я не уверен, насколько мы можем относиться к чувству, которое вы даже не можете описать».

  – Я не говорю, что мы должны. Но необходимо быть откровенным и честным в своей оценке. Нам нужно нанять подходящего человека для очень специфической работы. Ни один из нас не может позволить себе принять поспешное решение.

  – И так оно и было бы, если бы ваша беседа с мистером Кои не была последним шагом на пути, начатом давно, и ваша оценка его состояния должна включать только ваше заключение о его пригодности. Итак, мой совет: не обращайте внимания на любые невыразимые чувства, которые могут возникнуть у вас по отношению к этому человеку, и скажите мне, можем ли мы с ним продолжить. Да или нет?'

  Лисон осушил свой стакан и произнес свой ответ.

  ДВАДЦАТЬ ТРИ

  Исландия

  Пикап представлял собой прочный Toyota Land Cruiser, модифицированный, чтобы выдерживать непредсказуемые, а иногда и экстремальные погодные и разнообразные геофизические условия Исландии. Шины были очень большими, они могли преодолевать снег, камни и песок и обеспечивали высоту, необходимую для пересечения многих ледниковых водных путей. Топливный бак имел сто пятьдесят процентов стандартной емкости для дальних расстояний, которые ему необходимо было преодолевать. Машина также была оснащена GPS– и УКВ-радиостанциями, дополнительными фарами, мощной лебедкой и воздушным компрессором.

  Дворники качались взад и вперед, чтобы не дать безжалостному мокрому снегу прилипнуть к ветровому стеклу. Противотуманные фары отражались от водопада частично замерзших дождевых капель, а мир за ним казался непроницаемой серой массой. Температура в кабине была приятной благодаря отоплению Land Cruiser. FM-радио удалось поймать единственную станцию, которая транслировала ток-шоу, из которого Виктор понимал не больше нескольких слов.

  Он понял, что ведущий обсуждал глобальные финансы с банковским экспертом, но из-за слабого сигнала и ограниченного понимания Виктором исландского они могли обсуждать что угодно. Тем не менее, было чем провести время.

  Прошло два дня с тех пор, как он покинул Мьюир, и находился примерно в пятнадцати километрах к югу от маленького городка Хусавик, направляясь на юг по главной дороге, которая петляла вокруг побережья и соединяла Хусавик с Акюрейри. В каждом городе проживало менее пяти тысяч жителей, и они были настолько далеки, насколько человеческая цивилизация когда-либо могла или хотела бы оказаться.

  Еще километр, и Виктор сбавил скорость. Видимость из-за мокрого снега была плохой, а на безликой местности поворот можно было легко пропустить. Спутниковая навигация сообщила бы ему, когда он приближался к ней, но она также проинформировала бы любого, у кого есть ресурсы для перехвата сигнала GPS. У Виктора было много врагов, способных на это. Он оставил его отключенным.

  Он не видел поворота, пока не достиг его, после чего свернул с шоссе на тропу, направляясь на восток, еще больше снизив скорость, потому что трасса была без покрытия и неровной. Он выключил дворники теперь, когда он не ехал по мокрому снегу, и мог видеть пейзаж, уходящий вдаль. Местность была ровной, без возвышений и впадин, по крайней мере, на десять километров в каждом направлении.

  Виктору понравилось то, что он увидел.

  * * *

  Он затормозил и заглушил двигатель примерно в тридцати километрах от прибрежной дороги, соединявшей два города. Он натянул капюшон пальто, открыл водительскую дверь и вышел наружу. Мокрый дождь ослаб, но его заменили капли дождя, которые не упали, а были отброшены ветром горизонтально и попали ему в лицо. Температура окружающего воздуха была где-то около минус двух, но холодный ветер сбивал ее еще больше.

  Примерно в трехстах метрах к северу находилось здание. Это была двухэтажная хижина с треугольной крышей из красной черепицы, спускавшейся почти до земли. Мало, кроме исландского мха, росла тундра, простиравшаяся до самого горизонта на юге, востоке и западе. К северу были горы, но не было возвышенностей в пределах досягаемости винтовки.

  Виктор вытащил из кармана пальто пистолет FN Five-seveN и передернул затвор, чтобы вставить в патронник высокоскоростную 5,7-мм пулю. Он подошел к хижине, не увидев никаких признаков недавних автомобилей или людей, но из-за промокшей земли такие признаки было трудно обнаружить.

  Когда он был в двухстах метрах, он обошел хижину, держась низко и двигаясь быстро, потому что не было укрытия, только ливень мешал выстрелу из кабинки. Не увидев следов посетителей, но зная, что снег делает его попытки отслеживания ненадежными, он бросился к зданию, двигаясь по линии, обеспечивающей наилучшую защиту от вооруженных людей у окон.

  Виктор добрался до него без единого выстрела и приступил к осмотру снаружи. Две двери были заперты, а окна закрыты. Он проверил дверные и оконные рамы и осмотрел землю перед ними. Ничего необычного. Он все перепроверил.

  Он вернулся к «тойоте», и к тому времени, как он проехал на ней триста метров и припарковал ее рядом с хижиной, дождь совсем прекратился. Виктор увидел, как светит солнце, и сквозь просветы в облаках показались участки бледно-голубого неба. Он воспользовался своим набором ключей и открыл входную дверь каюты.

  * * *

  Он проверил каждую комнату каюты, сначала гостиную, кухню и ванную на первом этаже, а затем две спальни на втором этаже. Каждая комната была компактной и имела минимум мебели. Дизель-генератор в маленьком сарае за кухней снабжал здание электричеством, и Виктор потратил час на его чистку и техническое обслуживание, прежде чем смог заставить его работать. На кухне был бойлер, питаемый водой, нагретой глубоко под поверхностью, и Виктор запустил его, когда электричество было включено.

  Он стянул с прицепа «лендкрузера» погодозащищенное покрытие, поднял мешок с бездымным углем и понес его через плечо на кухню. Он заправил печь топливом, а остальное слил в угольный шкаф. Он заварил себе чашку черного чая и переправил припасы из пикапа, пока половина салона не была заполнена коробками и сумками, а он вспотел под пальто.

  Окна были первыми областями, которые потребовали модификации. Он хотел бы заменить их бронированным стеклом, но оказалось непрактичным отправлять такие специализированные материалы в Исландию, не привлекая внимания. Вместо этого он просверлил отверстия в кирпичной кладке с внутренней стороны окон и вкрутил металлические рамы, поперек которых натянул высокопрочную стальную сетку. Сетка не остановила бы винтовочную пулю, но он усвоил урок на собственном горьком опыте никогда не мешкать перед окном, независимо от того, насколько хорошо он себя защитил. Он прикрутил стальные листы к внутренней стороне ставней. Он подсчитал, что когда ставни закрыты, защитное покрытие и сетка остановят все винтовочные пули, кроме самых высокоскоростных.

  Ему потребовалось два дня, чтобы закончить окна, и еще один день, чтобы заменить дверные рамы и двери на сталь, устойчивую к таранам. Он закрепил оригинальную древесину поверх стали, чтобы скрыть арматуру снаружи.

  На следующее утро он поехал в Хусавик, чтобы купить припасы и материалы, с помощью которых он мог продолжить запланированный ремонт хижины, превратив ее в безопасный дом, пригодный для этой цели. На его завершение ушло несколько недель, но с каждым днем работы он получал дополнительные уровни защиты. Как только модификации будут завершены, он покинет его, возвращаясь только тогда, когда ему нужно будет залечь на дно. Он на собственном горьком опыте научился никогда не оставаться на одном месте слишком долго.

  Каждое утро он осматривал двери и окна на предмет вскрытия и включал прочный портативный компьютер, изготовленный на заказ на основе модели, используемой военнослужащими в боевых условиях. Он подключил компьютер к спутниковому телефону и развернул мини-тарелку. Зашифрованный сигнал передавался через спутник на беспроводные приемники в Европе.

  На этот раз он перехватил Wi-Fi-передачу в кафе в Бонне, Германия, и использовал его для доступа к учетной записи электронной почты, которую он дал Мьюир, чтобы она могла связаться с ним.

  Утром своего шестого дня в Исландии он обнаружил в своем почтовом ящике одно электронное письмо: « Нам нужно встретиться » .

  24

  Лондон, Великобритания

  Некоторые актеры, которых Виктор не узнал, продвигали премьеру фильма, о котором он не слышал. Судя по огромным плакатам, ему это вряд ли понравится. Толпы людей, толпящихся за барьерами на Лестер-сквер, чтобы хотя бы мельком увидеть своих кумиров, сказали ему, что он в меньшинстве, когда дело доходит до современного кино. Или кино вообще. Раньше он любил смотреть Гарольда Ллойда, но гораздо больше предпочитал книги фильмам. Спецэффекты стали более реалистичными.

  Это был вечер пятницы, 19:45 по местному времени, и небо только начинало темнеть. В то утро он прилетел из Рейкьявика в Хельсинки, затем в Амстердам и, наконец, в Лондон. Его не беспокоило, что Мьюир попытается выследить его по каким-то причинам, но он знал, что строгое соблюдение протокола несколько раз спасало ему жизнь. Он не мог подсчитать, сколько раз такие меры предосторожности спасали ему жизнь без его ведома. Чем дольше он оставался в живых, тем больше врагов он создавал. Чем больше врагов вокруг, тем большее значение приобретал протокол и тем более катастрофическими были последствия его нарушения.