Текст книги "Игра (ЛП)"

Автор книги: Том Вуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

  Она кивнула. «Феликс Кои. гражданин Нидерландов. Гражданин Амстердама. Профессиональный наемный убийца. Убит почти месяц назад. Зарезан в переулке в Алжире. По словам властей, ограбление пошло не так.

  – Вы сказали мне, что не знаете подробностей о работе, которую я выполнял для «Проктера».

  Мьюир показала свои ладони. Ее руки были маленькими и светились белым на солнце. – Я знаю только потому, что это важно. И это все, что я знаю. Обещаю.'

  «Я не знаю, насколько важно твое слово в данный конкретный момент».

  «Эй, я не вру. Хорошо?'

  – Я полагаю, что такая стойка создает серьезные проблемы для выбранной вами профессии. Обман присущ шпионажу, не так ли?

  «Я не уверен, что у нас действительно есть шпионы, по крайней мере, в традиционном смысле этого слова». Она огляделась. – Я офицер разведки ЦРУ. Я собираю информацию о плохих парнях и иногда действую на ее основе или на основе предоставленной мне информации».

  – Все без единой неправды.

  – Ладно, – уступила она, тяжело выдыхая, – иногда я могу относиться к правде либерально. Но только для большего блага.

  – Как похвально с твоей стороны.

  «Я не уверен, чего вы пытаетесь добиться этим».

  – У нас дискуссия о том, сколько стоит ваше слово. Или нет. Я уверен, вы понимаете, какое отношение это имеет к этому разговору.

  'Слушать. Я играю прямо с вами. Я. Я бы не стал проходить через все это, чтобы попытаться вас оболгать.

  'Очень мудрый.'

  Мьюир взглянула на часы. – Я собираюсь продолжить, если ты не против? Она не стала ждать ответа. «Конечно, вы получили значительное количество информации о Кои, так что я не буду тратить то немногое время, которое вы мне дали, извергая то, что вы уже знаете. Важной частью его биографии является то, что он был ответственен за убийство американского дипломата в Йемене два месяца назад, поэтому Проктер послал вас разобраться с ним. Он-'

  Официант появился снаружи с их кофе. Он улыбался, кладя их на стол. Крошечные белые чашечки для эспрессо были обведены линиями красной глазури.

  – Вам будет удобнее, если я объясню, как я вас нашел? – спросил Мьюир, как только официант ушел. Она осторожно отхлебнула дымящийся эспрессо. – Проктер решил, что вы захотите это знать.

  'Я уже знаю.'

  'Как?'

  Виктор молчал и пил кофе. Он получил травму верхней части левого уха после окончания контракта до Кои. Проктер с его значительной силой и пониманием событий и виновных в травме мог легко выяснить подробности. Он достаточно знал о Викторе, чтобы понимать, что заметный шрам его не удовлетворит. Учитывая необычный характер травмы, для суперкомпьютеров и аналитиков было бы относительно простой задачей просеять записи пациентов косметических хирургов в поисках человека, соответствующего его описанию.

  Мьюир сказал: «Проктер только что сказал мне сказать „ваше ухо“. Больше он мне ничего не сказал.

  Виктор кивнул.

  «Ты наш третий из четырех ушей», – продолжил Мьюир. «Сегодня я уже третью неделю подряд выслеживаю мужчин, перенесших косметическую операцию на ухе за последние двенадцать месяцев».

  – Проктер – хороший босс.

  Мьюир кивнул. 'Конечно. Он лучший.'

  – Хотя я полагаю, что он не сказал тебе, что делает это, он заботится о тебе. Есть веская причина, по которой он предоставил вам абсолютный минимум информации обо мне. Вы знаете, почему это так?

  Она снова кивнула. – Значит, вы не считаете меня обузой.

  «Большинство людей не были бы так осторожны. Они бы даже не подумали об этом. Виктор отхлебнул из своей маленькой чашки. „Вы должны послать ему открытку, если вы еще этого не сделали“.

  – Я послал цветы.

  – Последняя жертва Феликса Кои, – начал Виктор, кивнув. – Когда вы говорите, что он был дипломатом в Йемене, вы на самом деле имеете в виду, что он был неофициальным агентом ЦРУ под прикрытием, верно?

  Она немного поколебалась, затем сказала: – Это засекречено.

  – Конечно, мисс Мьюир. Виктор допил остатки эспрессо и поставил чашку обратно на маленькое блюдце. – И поэтому я боюсь сказать, что вы зря потратили последние три недели. Потому что одна вещь обо мне, которую Проктер должен был недвусмысленно прояснить, – это моя нетерпимость к сокрытию важной информации. Возможно, если вы хотите узнать больше о том, почему я так непреклонен в этом конкретном вопросе, вы можете спросить своего босса. Он знает.' Виктор встал. «Спасибо за кофе. Было очень вкусно.'

  ДВЕНАДЦАТЬ

  Андорра-ла-Велья, Андорра

  Мужчина со светлыми волосами песочного цвета наблюдал. Он наблюдал весь день. Он будет смотреть в ночь. Он будет смотреть на следующий день. Может быть, даже на следующий день после этого. Ничего, кроме наблюдения.

  Некоторым не понравилось смотреть. Им надоело это однообразие. Они стали самодовольными. Они стали раздражаться. Они упустили детали. Они не сделали работу, которую должны были. Они были ленивы.

  Не мужчина со светлыми волосами. Он не скучал. Он бы не стал раздражаться. Он никогда не был ленив. Он сохранял концентрацию в любой час. Как бы долго он ни наблюдал. Независимо от обстоятельств. Так и должно было быть, даже если так было не всегда. В молодости ему не хватало терпения. Он жаждал волнения. Такова была глупость юности. Теперь он мог ценить более спокойные моменты жизни. Он ценил их, потому что они были очень редки и поэтому очень ценны. Да, он любил смотреть.

  Смотреть было так просто, но для этой простоты не требовалось ни малейшего умения. Любой зрячий мог наблюдать. Однако успешно наблюдать означало остаться незамеченным в ответ. Мужчина со светлыми волосами цвета песочного цвета знал, что его нельзя не запомнить. У него было достаточно высоты и широты, чтобы выделиться. Его лицо имело острые черты. Его глаза навсегда отпечатывались на каждом, кто заглядывал в их глубины. Тем не менее, несмотря на его бросающуюся в глаза внешность, он окутывал себя плащом мирского, за которым мало кто мог надеяться заглянуть.

  Живописное место и солнечный свет делали наблюдение внешне более приятным, чем могло бы быть, но приятная температура и окружающая среда были для него совершенно не важны. Это не имело бы никакого значения, если бы он лежал на промерзшей земле, а все его тело было покрыто дюймом снега. Он получал удовольствие от наблюдения, а не от обстоятельств вахты.

  Буйная стая голубей хлопала крыльями и толпилась перед его ногами, так жаждая хлеба, который он им бросал, что они проходили под его ногами и между его ногами. На его коленях лежал багет, испекшийся этим утром и источавший самый чудесный из домашних ароматов.

  Он сидел на богато украшенной железной скамейке в Центральном парке в самом сердце города, бывшего столицей Андорры. Это было крошечное поселение с населением менее двадцати пяти тысяч человек, и хотя он часто обнаруживал, что очарование города прямо несоразмерно его размеру, Андорра-ла-Велья нарушала правило, свидетелем которого он был во всем мире. Он нашел это место ужасным, бездушным, а его здания – бетонными чудовищами. Даже окружающие горы не производили благоприятного впечатления. Это были глыбы уродливого камня, пригодные только для самых ироничных живописных открыток. Ему не будет грустно, если его экскурсия сюда подойдет к концу.

  Мужчина со светлыми волосами осторожно вытащил кусочки из мягких внутренностей багета. Скатывая их между большим и указательным пальцами в маленькие шарики, он отрывал кусочки корки и кормил их между губами.

  Голуби с нетерпением ждали хлеба, но он швырнул его между ними только тогда, когда был счастлив, что мяч стал идеально круглой формы. Такое внимание к деталям имело для него большое значение.

  Когда шарик хлеба поплыл по воздуху, рукопашная схватка заставила его подавить улыбку. Много раз он наблюдал, как более сильные голуби отталкивали более мелких птиц в погоне за хлебом, иначе самые быстрые или самые хитрые голуби добирались до еды первыми и улетали, прежде чем их освободили от добычи. Слабые и медлительные остались голодными. Это была вечная борьба жизни, разыгравшаяся в миниатюре у его ног. Он молча аплодировал актерам, игравшим с такой страстью. Такой дикий и в то же время очень красивый. Браво .

  Мимо прошла женщина средних лет, облаченная в наряд, волоча за собой собаку с выпученными глазами, такую маленькую, что даже голуби не боялись ее.

  – Не надо их кормить, – крикнула ему женщина. – Они неприятны. Чистые паразиты.

  – Как и все мы, мадам, – ответил мужчина со светлыми волосами. – Но, по крайней мере, голуби не претендуют на величие.

  Она нахмурилась и ускорила шаг.

  «Все – критики, – шептал он своим актерам.

  Он щелкнул еще одним шариком хлеба. Он приземлился возле ног женщины, и голуби свистнули в ее сторону. Она взвизгнула и убежала, дергая за собой крошечную собачку. Оно тявкало.

  На этот раз он не сдержал улыбку.

  Центральный парк был одной из немногих зеленых зон в городе, но окружающая долина была зеленой под летним солнцем. Симпатичная молодая мать и ее сын приходили сюда так часто, потому что это было так близко к школе для мальчиков. Ребенку по-прежнему нравилось играть на качелях и каруселях и лазить по раме. Они приходили в основном после школы, а иногда и по выходным. Мужчина со светлыми волосами знал, потому что они никуда не уходили без его ведома – без его присутствия.

  Жили в соседней квартире. Хотя это был всего лишь небольшой дом, он располагался в одном из самых престижных районов города. Мать подрабатывала су-шефом в хорошем ресторане и зарабатывала каждый месяц менее половины суммы арендной платы за квартиру. Он поел в ресторане и нашел, что еда была превосходной, хотя и с большим содержанием насыщенных жиров.

  Мать, конечно, иногда видела его, как и других людей на улице или в парке, но она шла по простому существованию, не подозревая, насколько опасной может быть жизнь. Ей не удалось разглядеть что-то сквозь обыденный плащ, скрывавший его. Она отвергла его как очередного мужчину. Местный, наверное. Неинтересно и безобидно. Она не видела монстра. Но она это сделает, когда придет время.

  Это время приближалось.

  ТРИНАДЦАТЬ

  Вена, Австрия

  В отеле Виктора был фитнес-зал, расположенный на первом этаже. Он был открыт двадцать четыре часа в сутки, а это означало, что Виктор мог пользоваться им посреди ночи, когда поблизости не было других гостей. Под высоким потолком в комнате стояли ряды велотренажеров, кросс-тренажеров, беговых дорожек, степ-тренажеров и гребных тренажеров, которые занимали примерно три четверти пространства. Остальное было заполнено машинами сопротивления. Никаких свободных весов.

  Было тихо. Его шаги отдавались эхом. По всей комнате были расставлены динамики, подключенные к музыкальной системе, которой гости могли управлять, если захотят. Виктор оставил его в покое. Единственным другим звуком был гул кондиционера, который поддерживал низкую температуру.

  Включая главный вход, было четыре входа и выхода. Остальные три состояли из двух коротких коридоров, ведущих в мужскую и женскую раздевалки, и двери, ведущей в комнату с оборудованием для обслуживания, уборки и оказания первой помощи. Он попробовал ключ-карту от отеля на замке другой двери, но его встретил красный свет.

  Женская раздевалка была маленькой, не более двадцати шкафчиков вдоль двух из четырех стен. Перед ними стояли скамейки. Небольшой туалет и небольшая душевая вели от основной зоны. Виктор никого не нашел. Все шкафчики были не заперты, и он заглянул в каждый, чтобы убедиться, что в них нет ничего, что забыл гость, который мог прийти забрать это в это время ночи. Ничего такого.

  Он вышел из него, быстро шагая, качая головой и выглядя смущенным в интересах любого охранника, который случайно наблюдал за фитнес-залом через одну из двух камер. Мужская раздевалка имела аналогичную планировку, в ней также не было ни людей, ни вещей.

  Единственный вход в палату располагался в углу, и даже с зеркалами на большинстве стен было невозможно наблюдать из большинства кардиотренажеров и силовых тренажеров из-за нескольких колонн и машин, блокирующих линию обзора. Но дверь толкнула внутрь. Виктор достал из кармана шорт монету в два евро – единственные деньги, которые были у него при себе – и положил ее на верхнюю часть внутренней ручки.

  Он начал свою тренировку с круговой тренировки на силовых тренажерах. Он делал перерывы между подходами короткими и использовал легкие веса и большое количество повторений, чтобы поддерживать свою силу, не добавляя лишней мышечной массы. Ему потребовался час, чтобы выполнить круг, и он сделал паузу, чтобы подкрепиться белком и углеводами из коктейля с добавкой, прежде чем приступить ко второй части тренировки с сердечно-сосудистыми упражнениями.

  Он греб в течение тридцати минут, вызывая сильную усталость в верхней части тела, уже ослабленной круговыми тренировками. Его спортивная форма теперь промокла от пота, и он перешел на велотренажер. Он поддерживал частоту сердечных сокращений на уровне девяноста процентов от максимального в течение получаса и двинулся к беговой дорожке, когда первые лучи рассвета начали освещать город снаружи.

  Все кардиотренажеры были обращены к окнам, которые шли вдоль одной стены под рядами телеэкранов. Обычно Виктор не оставался бы открытым перед небронированным окном в течение длительного времени, но для защиты конфиденциальности гостей отеля окна фитнес-зала были в одну сторону. Кроме того, он использовал машины рядом с колоннами или за ними, чтобы обеспечить укрытие и ограничить линию обзора для любого стрелка на другой стороне улицы.

  В середине бега на беговой дорожке он услышал эхо лязга металла, ударяющегося о твердую поверхность. Звук был тихим по сравнению с визгом механизмов беговой дорожки и топотом его ног по полотну, но Виктор выбрал тренажер ближе к двери, чтобы быть уверенным, что он его слышит.

  Он оглянулся через плечо и увидел вошедшую женщину. Ей было около двадцати пяти, она была одета в спортивную одежду, ее светлые волосы были собраны в тугой хвост. Она была стройной и подтянутой, и ему не нужно было смотреть на нее дольше полсекунды, чтобы точно знать, что у нее не может быть скрытого оружия. Виктор отклонил ее как угрозу и продолжил свой бег.

  Ее аромат сообщил бы ему о ее приближении, даже если бы зеркала не позволяли ему следить за ее движениями. Он был в конце ряда беговых дорожек. Справа от него было еще пять. Она выбрала того, кто был рядом с ним.

  Он снова взглянул на случай, если в первый раз что-то упустил, но в ее одежде не было места, чтобы спрятать карандаш, не говоря уже о пистолете. Она посмотрела в его сторону и увидела, как его глаза метнулись в ее сторону.

  – Эй, – сказала она.

  Он кивнул, подтверждая приветствие, но ничего не сказал в ответ.

  Боковым зрением он увидел, как молодая женщина постучала по экрану своего тренажера, чтобы настроить тренировку, и начала быструю прогулку. Она посмотрела на его показания.

  «Вау, – сказала она, – это впечатляющее время».

  Он снова кивнул и коротко улыбнулся – вежливо, но рассеянно. 'Спасибо.'

  'Откуда ты?'

  – Извините, – сказал он между вдохами, – я тренируюсь перед гонкой. Мне нужно сосредоточиться.

  – Конечно, нет проблем, – сказала она. «О, кстати, ты уронил эту монету?»

  * * *

  Виктор нашел Мьюира ожидающим возле своей комнаты. Она не сразу его увидела, потому что смотрела налево, в сторону лифтов, когда Виктор завернул за угол от лестничной клетки. Она не слышала, как он подошел, потому что его шаги были тихими даже без спортивной обуви и ковра, чтобы еще больше приглушить звук, только лицом к нему, когда он вошел в ее периферийное зрение. Ее лопатки оторвались от стены рядом с его дверью, ноги выпрямились, а спина выгнулась. Она ждала там долгое время. Между пальцами у нее была ключ-карта.

  «Я предположила, что вам не понравится, если вы найдете меня в своем гостиничном номере», – сказала она, размахивая карточкой для выразительности.

  – Не так много, как вы бы не хотели.

  На ней были серые брюки и синяя блузка под элегантной кожаной курткой, зауженной на талии и расклешенной вокруг бедер. Из-за этого она выглядела менее худой, чем накануне, но ничего не могло сделать с впалыми скулами. У ее сапог был двухдюймовый каблук. Ее темные волосы были распущенными и волнистыми. За очками ее глаза выглядели усталыми, но она нанесла дополнительный макияж, чтобы скрыть темные круги и мешки под глазами.

  «Мои биологические часы все еще сбиваются, – объяснила она, – и я подумала, что вы рано встаете».

  Он проигнорировал ее и вставил в прорезь свою ключ-карту.

  Мьюир сделал быстрый шаг назад. – Почему бы мне не подождать тебя внизу, пока ты принимаешь душ? Она сморщила нос. – Ты действительно напеваешь.

  Он посмотрел на нее.

  Она сказала: «Должны ли мы сказать, что увидимся в вестибюле минут через двадцать?»

  – Нам больше нечего обсуждать. Если бы вам удалось получить разрешение ответить на мой вопрос, вы бы уже сказали об этом.

  'Ты прав. У меня нет допуска. Полночи я пытался его достать.

  Виктор толкнул дверь. – Удачного полета в Вашингтон, мисс Мьюир. Надеюсь, вы понимаете, что в ваших же интересах забыть, что вы когда-либо встречались со мной.

  – Подожди, – сказала она и подошла, чтобы схватить его за руку.

  Ее пальцы не нашли своей цели. Вместо этого они были перекручены сами по себе, а ее лучезапястный сустав чрезмерно растянулся. Она ахнула и опустилась вниз, когда он приложил давление. Он освободил ее до того, как был нанесен какой-либо серьезный ущерб, но только что.

  – Возвращайтесь в Вашингтон, мисс Мьюир.

  – Подожди, – повторила она, поморщившись и потирая запястье. – У меня нет допуска, но я все равно отвечу на ваш вопрос. Я собираюсь нарушить правила, потому что мне нужна ваша помощь, и у меня нет времени тратить время на ожидание парня в офисе, который даст разрешение на факты, которые вы уже разработали для себя.

  – Это разумная позиция.

  – Я думал, ты согласишься. Я расскажу тебе все, что ты хочешь знать внизу, хорошо? Она втянула воздух сквозь зубы и попыталась стереть боль с запястья.

  – Не в вестибюле, – сказал Виктор. – Но я собираюсь поужинать, когда приберусь. Вы можете присоединиться ко мне, если хотите.

  Она взглянула на часы. – Ты имеешь в виду завтрак?

  – Я вряд ли их спутаю.

  «Конечно, хорошо. Давай поужинаем. В шесть утра'

  ЧЕТЫРНАДЦАТЬ

  Ужин состоял из двух хот-догов с луком и кетчупа, купленных у уличного торговца. Мьюир согласилась на пончик со сливками и черный кофе, в который она добавила три пакетика сахара. Два коричневых. Один белый. Солнце сияло сквозь тонкие облака, и они шли вдоль реки, где было тихо. Было ветрено, и Мьюир носила повязку, чтобы убрать волосы назад. Иногда мимо них проходили бегуны.

  Виктор ничего не видел из команды Мьюира. Оставались еще трое, которых он не опознал, и он знал, что они не за горами; как и молодой парень, который ждал на автобусной остановке, одетый в спортивную форму пятидесятилетний мужчина по имени Битти и тот, кто переоделся бизнесменом. Они могли легко отследить Мьюир с помощью GPS на ее мобильном телефоне. Битти утверждала бы, что им необходимо поддерживать визуальный контакт, но она бы настаивала на обратном. Она знала, поскольку Виктор заметил их в первый раз, что он сделает это снова, и ей не хотелось его раздражать. Он оценил эту необыкновенную любезность.

  – Дипломат, убитый в Йемене, был сотрудником ЦРУ, – сказал Мьюир, отводя взгляд. «Неофициальный агент прикрытия. НОК. Стэнли Чартерс. Гай был настоящим героем».

  – Что он делал в Йемене?

  – У него были агенты, связанные с торговлей плутонием на черном рынке. Что, я уверен, вы можете оценить, это очень редкая и сложная операция. Все радиоактивное автоматически становится самым трудным для идентификации и отслеживания незаконным товаром. И не только потому, что торговцы идут на все, чтобы это скрыть.

  «Потому что чаще всего это в основном дым и зеркала».

  Мьюир кивнул. «Существует миллион плохих парней, которые хотят заполучить его, поэтому существует бесчисленное количество оппортунистов, утверждающих, что у них есть доступ к скрытым советским запасам и чемоданам с ядерным оружием. Это нелепо. Неужели эти люди никогда не слышали о периоде полураспада? Даже немногочисленные настоящие торговцы в основном пытаются продать барахло, которое перестало быть достойным внимания более десяти лет назад, иначе оно вообще никогда не было оружейным. Пока трещит счетчик Гейгера, большинство покупателей не знают, что делать дальше. Но девяносто процентов продавцов даже не имеют доступа к отработанному продукту. Они просто шарлатаны, которые хотят обокрасть богатых джихадистов, стремящихся объявиться в глуши с портфелями, полными наличных денег».

  «Но ваш NOC был против трейдеров, у которых были настоящие вещи?»

  «Чартеры имели прочное золотое звено в цепочке, которая предположительно тянулась до обогатительных заводов в Пакистане».

  «Вот почему он встретил преждевременную кончину».

  Мьюир снова кивнул. «Мы не знаем, как его узнали, но тело было обнаружено в его квартире с опасной бритвой, воткнутой ему в горло. Власти Йемена с радостью записали это как самоубийство».

  – Как вы опознали Кои как убийцу?

  – Один из агентов Чартерса боялся, что станет следующей жертвой. Он явился в консульство США за защитой. Он был всего лишь одним из контрабандистов сети, не то чтобы он когда-либо приближался к чему-либо радиоактивному, но он слышал, как его босс хвастался, что у них на учете есть голландец, который устраняет проблемы для них. Тогда это была чистая тяжелая работа; процесс устранения. Только так много европейцев, въезжающих и выезжающих из Йемена в нужное время. Только так много мужчин. Затем только один из тех, кто путешествовал из Амстердама, который также случайно прилетел в Пакистан на той же неделе в качестве агента пакистанской секретной службы, которая снабжала их информацией о контрабанде плутония, покончил жизнь самоубийством, перерезав себе запястья. Никогда не угадаешь, чем он их резал.

  – Небрежно, – сказал Виктор.

  – Не одобряете МО?

  «Самоубийство требует некоторых навыков, чтобы совершить его убедительно, особенно с кем-то более склонным к насильственной смерти, чем обычное гражданское лицо. Но использование одного и того же метода для двух разных целей для одного и того же клиента оставляет ненужный след. Возможно, бритва символична для этих парней. Кто бы ни был ответственным, он посылает сообщение всем в сети: где бы вы ни были, я могу добраться до вас. '

  'Имеет смысл. Кои, вероятно, думал, что разница между перерезанными запястьями и бритвой на шее достаточно велика, чтобы не установить связь, но он все же мог удовлетворить пожелания клиента».

  «Его намерение состояло в том, чтобы перерезать запястья вашему НОК, как он сделал с пакистанским агентом, чтобы создать убедительное самоубийство. Бритвы в шее нет. Он бы ждал в квартире, когда вернется. Либо он ошибся, либо НОК знал, что он там, потому что они дрались. Кои ничего не оставалось, как ударить его ножом в шею. Но это не было его планом.

  «В отчете йеменской полиции ничего не говорится о признаках борьбы в квартире Чартерс».

  – Значит, они лгут.

  – Или Кои заметал следы.

  – Возможно, но маловероятно. Если бы НОК не жил в звуконепроницаемой квартире, шум услышали бы соседи. У Кои не было бы времени прибраться и устроить сцену. Легче подкупить или запугать следователя.

  Мьюир нахмурилась и убрала телефон. «Я должен передать это дальше. Дай мне минутку, пожалуйста?

  Виктор кивнул и отошел, чтобы дать Мьюир немного уединения, пока она звонила и объясняла тому, кто был на другом конце линии, что только что обсуждалось. Она повесила трубку.

  «Спасибо, что приняли меня».

  'Без проблем.'

  С минуту они шли молча. Тогда Виктор сказал: «Почему меня послали убить Кои? Почему бы не подобрать его и не выяснить, кто нанял его для убийства вашего человека?

  – Если бы все было так просто. Кои был гражданином Нидерландов без судимостей. У него была небольшая благотворительная организация, которая требовала от него поездок по всему миру в качестве алиби. Против него не было никаких улик, которые устояли бы в суде или убедили бы голландские власти выдать его. И мы не могли просто взять его из центра Амстердама и вывезти контрабандой из страны, не рискуя разворошить осиное гнездо. Однако, что более важно, нам не нужно было потеть над ним, чтобы получить информацию. Пакистанский агент, который появился в посольстве в слезах, дал нам все необходимое, чтобы найти клиента. Теперь он гниет в несуществующей тюрьме, желая смерти и выкладывая все, что знает, в надежде, что однажды его выпустят. Он не будет, конечно. Мы думаем, что уже идентифицировали около шестидесяти процентов сети контрабанды плутония. Это только вопрос времени, когда мы получим остальные. Мы не нуждались в Кои, и нам нравится старая школа правосудия в агентстве, когда дело доходит до нашего собственного. У нас была возможность отыграть небольшую карму, которая не привела бы к нам обратно, поэтому мы ею воспользовались».

  – Другими словами: ты меня заполучил.

  – Да, – признал Мьюир. – И я хотел бы поблагодарить вас за это. Чартерс был хорошим парнем. Мы работали вместе некоторое время назад.

  – Вы ведь не просто работали, не так ли?

  'Что ты имеешь в виду?'

  – Я имею в виду, что ты похудел на пятнадцать фунтов. В последнее время, потому что твоя одежда тебе не подходит, и у тебя не было времени купить что-нибудь подходящее, кроме той кожаной куртки.

  «У нас со Стэном была кое-что во время совместной операции пару лет назад. Было больно, когда он умер. Все еще болит. Ну и что? Я по-прежнему объективен.

  – Я не говорил, что ты не был. Но ты сказал, что будешь со мной честен.

  «Это была личная информация. Это не имеет никакого отношения к этому разговору.

  Виктор доел последний хот-дог и вытер пальцы салфеткой. Мьюир сказал: «Для парня, который так много тренируется, я удивлен, что ты не более осторожен в отношении того, что ты вкладываешь внутрь себя».

  – Я не без недостатков. Он бросил салфетку и жиронепроницаемую бумагу от хот-догов в мусорное ведро. – Возможно, пришло время рассказать мне, какое отношение я имею к этой череде событий, помимо смерти Кои.

  Мьюир посмотрел на него, затем перевел дух и сказал: – Несколько недель назад клиент сообщил нам, что он не нанял Кои напрямую. Он использовал брокера. После того, как Кои был мертв, мы попросили некоторых из наших людей поискать доказательства в его личном ноутбуке и телефоне, но они были чисты. Мы не ожидали, что что-нибудь найдем, но тщательность не повредит, верно?

  'Абсолютно.'

  «Но они не нашли ссылки на какого-либо брокера, чтобы поддержать претензии клиента, и мы отклонили это как болтовню, чтобы попытаться переложить часть вины».

  – Пока ты не проверил благотворительность Кои.

  'Правильный. Это было больше, чем просто прикрытие, чтобы он мог летать повсюду, не вызывая подозрений. Так же он вел свои дела».

  – Дай угадаю: Кои стер все, что могло быть связано с предыдущей работой. Но после его смерти брокер, не зная о смерти Кои, вступил с ним в контакт.

  Она кивнула. 'Только раз.'

  – Новый контракт?

  – Это инструкция для встречи: дата, время и место. Я думаю, что это должно быть продолжением: частью продолжающегося диалога. Там нет ничего о работе. Ни слова о цели. Название письма – «Первое свидание».

  'Как романтично.'

  «Я думаю, что название имеет большое значение. Думаю, это их первая встреча лицом к лицу».

  «У меня возникла такая же ассоциация».

  «Клиент, нанявший Кои, сказал, что никогда не встречался с брокером. Никогда его не видел. Никогда не разговаривал с ним. Мы абсолютно ничего о нем не знаем, кроме того факта, что Кои должен с ним встретиться.

  – И вы бы хотели, чтобы я пошел вместо вас.

  Она кивнула и сказала: «Да», хотя он и не задавал вопросов. «Это не контракт. Вам просто нужно пойти на встречу вместо Кои. Тебе не нужно никого убивать.

  «Тогда попросите команду застолбить место и посмотреть, кто появится, думая, что собирается встретиться с Кои. Я бы порекомендовал использовать других людей, а не тех, которых вы вчера на меня натравили.

  «Это не сработает. Я не верю, что брокер будет там, чтобы лично встретиться с Кои. По крайней мере, не поначалу.

  «Какое место указано в электронном письме?»

  «Международный аэропорт Будапешта».

  – А, – сказал Виктор.

  'Точно. Аэропорт не случайный, не так ли? На прибытии будет ждать кто-то с картой, чтобы забрать Кои. Этот человек не будет брокером. Я забираю их, и когда они не появляются там, где должны быть, когда должны, или не делают запланированный звонок, или электронное письмо, или что-то еще, брокер исчезает. И парень, которого я забираю? Может быть, они здесь только для того, чтобы переправить Кои, и ничего не знают о брокере. А если они просто таксисты? Это просто не сработает. Мне нужно, чтобы кто-то пошел вместо Кои. Я не могу просто послать одного из своих парней, потому что я не знаю, что обсуждалось или не обсуждалось между Кои и брокером. Я не могу инструктировать человека, которого я посылаю. Им придется импровизировать.

  «Вот почему вам нужен кто-то, кто достаточно хорошо знает отрасль, чтобы блефовать в схватке».

  – Я уполномочен заплатить вам согласованный гонорар, – сказал Мьюир. «Продлится ли собрание весь день или три минуты, каким бы ни был результат, вы получите деньги».

  – Чего вы надеетесь достичь?

  «Речь идет о том, чтобы поймать плохого парня и предотвратить убийство. Легко и просто. Я не хочу, чтобы брокер нанял какого-то другого убийцу, когда никто не приходит его встречать. Эти парни точно не справятся с плохими парнями.

  – Это не все, что тебе нужно.

  – Кои, возможно, и убил Чартерса, и парень, гниющий в черной тюрьме, хотел его смерти, но этот посредник сделал это возможным. Он не должен быть единственным, кому это сойдет с рук. Мы присматриваем за своими в Агентстве и следим за тем, чтобы они восторжествовали.

  – Вам нужен ответ прямо сейчас, не так ли?

  'Я делаю.'

  – На твоем лице печать отчаяния. Так что эта встреча скоро закончится. Не говори мне, завтра?

  Она покачала головой. 'Сегодня вечером.'

  ПЯТНАДЦАТЬ

  Воды Дуная были серыми и неспокойными. Паромы и прогулочные катера проходили в обоих направлениях. Чайка плыла по волнам. Мьюир прислонился к низкой каменной стене и наблюдал за ней. Ветерок сдувал выбившиеся пряди волос из-под ее резинки. Виктор увидел мальчишку, машущего им с одной из проплывающих лодок, и ответил тем же жестом.