Текст книги "Мы, монстры. Книга 1. Башня (СИ)"

Автор книги: Тим Вернер

Соавторы: Таша Данилова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

Глава 9. Хороший знак

Как только Ирхан шагнул в небо, Нивен выбрался из хижины, огляделся, прислушался: лес встретил пением птиц и утренней сыростью. Поднял взгляд вверх и сощурился – свет пробивался сквозь пелену туч. Значит, скоро будет солнечно.

“Значит, скоро я уйду, – подумал он. – Хороший знак”.

Вытащил тяжелый плащ, встряхнул, придирчиво осмотрел. Протер грязное пятно, набросил, отряхнул ладони. Он не знал, кому принадлежала кожа, из которой сшита его‍ одежда, но материал был удобным – с него все стиралось очень‍ легко, и грязь, и кровь.

Пристегнул ножны, запахнул плащ, надвинул капюшон поглубже и двинулся вперед.

Шел быстро, прямо, повторяя вчерашний путь. Только за квартал от трактира свернул на боковую улочку. Нельзя было подходить так близко, как вчера. И с той же стороны.

Остановился, заприметив невысокое здание, на которое можно взобраться. С разгону прыгнул на забор и, как только ступни коснулись его, толкнулся еще раз.

Прыжок, ветка дерева, крыша. Присел, замер. Прислушался, потянул носом воздух. Осторожно, пригнувшись, двинулся вперед по крыше, с нее перебрался на другую, повыше. Оттуда – на третью, и на ней, у самого края, снова замер.

Отсюда был видел трактир. Окна, посетители, вчерашний приятель. Тот стоял на крыльце и хмуро всматривался в дорогу – ждал. Нивен огляделся по сторонам и тихо свистнул. Условный свист давался ему непросто – он и говорить по-человечески не мог, а тут свистеть: тон выше, тон ниже, щелчок языком.

Тот, на крыльце, принялся крутить головой.

“Вверх смотри, идиот! – подумал Нивен. – Почему никто из вас никогда не додумается поднять голову вверх?”

Да, дом стоит далеко. Да, Нивен сидит на крыше так, что издалека его можно принять за трубу.

"Но ты же, как бы тебя там ни звали, ты же тоже Чистильщик! Ты должен, обязан быть быстрее, умнее, внимательнее всех этих ротозеев!"

Так. Подними. Голову.

Нивен уже готов был повторить условный свист, когда тот наконец понял, куда смотреть. Коротко кивнул и, не поднимая руки, показал три пальца.

“Три человека”.

Потом – большой палец вверх, и дальше – два.

“Сверху, второй этаж”.‍

Потом пятерню.

“Комната под номером пять”.

“Хоть какая-то от те‍бя польза”, – подумал Нивен и скользнул вниз. Мягко приземлился, двинулся вперед. Трактир он осмотрел вчера. Черный вход, через который заносят мешки и закатывают бочки, не охранялся совершенно, пройти там – раз плюнуть.

Он зашел с нужной стороны, но до калитки не дошел. Не глядя, перемахнул невысокий забор, двинулся наискось по кустам. Вышел у самой двери, толкнул ее, сбежал по ступеням вниз, в подобие погреба. Замер, вжавшись у угол, – мимо прошли люди. Двинулся дальше. Утренние лучи Ирхана били в окна, но Нивен давно научился находить тень в любом, даже самом светлом помещении. Находить и сливаться с ней.

И идти вперед, унося тень с собой.

Он вышел на лестницу, взбежал на второй этаж. Нырнул за полуоткрытую дверь пустующей комнаты, пропуская мимо прислугу с ворохом простыней. Мог и не прятаться – та за простынями все равно ничего не видела. Снова двинулся вперед. Коридор был освещен слабо: небольшое окошко в торце, открытое сейчас – чтоб проветрить огромное душное помещение.

Остановился у двери под номером пять. Прикинул расстояние до окна, взялся за ручку. Дверь была заперта – Нивен осторожно постучал. Не открыли – он постучал еще раз, громче.

Щелкнул замок, дверь приоткрылась и сквозь щель на него хмуро глянул недовольный человек. Нивен втолкнул его в комнату. Шагнул следом, щелкнул засовом за спиной – лучше запереть. Несмотря на раннее утро, в комнате не спали. Судя по мешкам на полу – только въехали. И не три, а целых пять пар глаз смотрел‍и сейчас на него. То ли человек, посланный в напарники, плохо‍ считает, то ли решил устроить ему сюрприз.

В любом случае, это проблемой не было. Все пятеро были просто людьми, к тому же – озадаченными его внезапным визитом. Естественно, оружие выхватили, а тот, которого Нивен толкнул, приставил к шее короткий зазубренный меч, но что Нивену их ножики?

Куда серьезнее вопрос: почему все-таки ему соврали насчет количества противников? Личная неприязнь? Приказ сверху? Очередная проверка?

Единственный по-настоящему опасный противник стоял у окна, стоял расслабленно, опустив руки, но в руках было что-то – метательное оружие, незаметное и непредсказуемое.

В чистом итоге расклад все равно выходил не в их пользу.

Кроме парня у окна, всего трое с мечами, и те – слишком крупны, чтобы быстро двигаться: один держит оружие у горла Нивена, еще два – слева и справа от стола, стоящего под стеной. Грузный седой старик, сидящий за столом, не вооружен и вряд ли опасен – ему и дышать, кажется, непросто, не то что двигаться. Зачем его вообще убирать – непонятно. Сам скоро откинется. Впрочем, это не его, Нивена, дело.

– Волахан? – спросил Нивен у старика.

– Кто спрашивает? – ответил вопросом тот.

– Курьер, – ответил Нивен. – У меня послание. Личное.

– Я не жду курьеров, – ответил тот, и охранник, держащий меч у шеи, коротко обернулся, ожидая приказа. Приказ последовал – мягкий, едва заметный кивок. Но вместе с движением старика начал движение и Нивен.

Сместился в сторону, перехватил запястье противника одной рукой, второй – швырнул кинж‍ал в шею Волахана. Парень у окна взмахнул рукой, но Нивен уже‍ развернул охранника так, чтоб тот оказался на линии броска – и в него вонзился зубчатый метательный диск. Парень прыгнул в сторону, выбросил руки вперед, швыряя на этот раз сразу два диска, но было поздно: Нивен оттолкнул от себя тело первого охранника и ушел в кувырок вперед – навстречу еще двоим, что стояли у стола.

Те двое, как Нивен и предполагал, были медлительны – успели сделать всего шаг к нему. Он вышел из кувырка на колено, выбросил руки в стороны – подсек обоих под ноги. Над головой просвистели диски. Нивен развернулся на колене, выхватил короткие мечи из ножен за спиной. Воткнул оружие в лежащих по обе стороны, не глядя. Потому что смотрел на парня с дисками, который уже шел на третий бросок.

Парень был действительно быстр, и будь на месте Нивена обычный человек, парень успел бы. Но Нивен не был человеком. Он кувыркнулся в сторону, уходя от дисков, прыгнул к Волахану, пока противник доставал следующие два, рванул из шеи кинжал рукой, ногой – ударил по ножке стола, и тот рухнул как раз вовремя, чтобы прикрыть Нивена столешницей.

Диски свистнули, глухо вонзились в нее, Нивен поднялся и швырнул кинжал. Проблема человека была в том, что он замирал на месте, чтоб прицелиться, потому Нивену целиться не пришлось: он точно знал, куда и с какой силой нужно бросать.

Человек не успел даже вскрикнуть.

Никто не успевал. Если Нивен, конечно, этого не хотел.

Он присел над Волаханом, снял перчатку и приложил два пальца к шее – привычка. ‍Он и без того всегда знал, убил жертву, или только покалечил, а иног‍да заказчики требовали и этого. Опустил взгляд на собственные пальцы. Кожа на руках в сравнении с мертвенной бледностью жертвы казалась еще более серой, едва ли не отливала синевой. Нивен отдернул руку, отряхнул ее, будто пытаясь избавиться хотя бы от оттенка – с цветом ничего поделать не мог.

Поспешно вернул перчатку на место, стащил с шеи Волахана светлый платок, наполовину залитый кровью, и чистой его частью принялся вытирать руки и запястья. Кровь всегда видна – что на серой коже, что на темно-зеленом плаще. Ну, или так кажется.

Она чувствуется, висит на тебе, жжется.

Потом Нивен собрал и так же тщательно протер свое оружие. Покосился на торчащие из столешницы диски и осторожно выдернул оба. Задумчиво покрутил в руках, вертикально воткнул в пояс.

“Удобно, что ли, ими кидать? – подумал, направляясь к двери. – Надо будет попробовать”.

У двери прислушался к голосам и запахам за ней. Их стало больше: трактир постепенно просыпался, и теперь Нивен рисковал наткнуться на типичную утреннюю суету в коридоре, среди которой его, стоящего в тени, может, и не заметят, но обязательно врежутся.

Дождался, пока за дверью станет относительно тихо, поправил капюшон, осторожно выглянул и – пока коридор пустовал – быстрым шагом двинулся вперед по коридору. К окну в торце. Крупный человек туда, конечно, не протиснулся бы, но Нивен не был крупным. В сравнении с большинством людей он был даже мелким.

Коридор пустовал, однако по лестнице уже поднимались, потому Нивен перешел на бег и пры‍гнул в окно ласточкой за мгновение до того, как с лестницы по‍вернули в коридор. Падая, кувыркнулся через плечо, вышел на колено и замер в кустах, впечатав ладони в землю. Очень тихо и очень глубоко вдохнул. Так же тихо, медленно выдохнул. Шевелиться не спешил. Если кому из идущих по коридору и придет в голову бросить мимолетный взгляд в окно, его темно-зеленый плащ примут за продолжение куста. С тем условием, конечно, что куст не начнет двигаться.

Поднялся, когда шум в коридоре вновь стих. Выбрался из кустов и хотел уже было перемахнуть через забор, как на тропинку, идущую вдоль него, выскочил вчерашний пацан.

Пацан круто затормозил и тут же вскинул лук. На этот раз правильно – деревянный наконечник стрелы целился точно в грудь. Правда, стрела была кривой, да и тетива на луке – едва натянута. Но все понемногу. Научится еще всему.

“Научился бы, – поправил себя Нивен. – Будь у него время”.

– Ты что тут делаешь? – подозрительно спросил пацан, и Нивен выдернул из пояса метательный диск. Взвесил на ладони. Глянул пацану в глаза. Тот сощурился – Ирхан слепил его, из-за спины Нивена. Очень неудобную позицию выбрал мальчик.

– А ты? – спросил Нивен.

“Что ты вообще тут делаешь? – хотелось спросить. – В кустах! Что ж за привычка у тебя, мелкой пакости, лезть куда не надо? Это опасно! Еще и с таким кривым оружием. Еще и разговор затевать. Нет, чтобы сразу стрелять... Чего зря трепаться? Чего трепаться, когда можно сразу стрелять? А, Нивен?”.

– Ищу клад, – ответил пацан. – У нас тут недавно пираты останавливались.

– Я тоже его ищу, – зачем-то сказал Нивен. – Только это секрет.

Пацан медленно опустил лук, серьезно кивнул и развернулся. И вскинул оружие снова, но Нивен успел раньше – прыгнул к нему, толкнул в ближайший куст, падая на колено – над головой свистнула настоящая стрела, а напротив, в двух шагах стоял вчерашний человек. И ароматы источал все так же неприятные.

Нивен медленно поднялся.

– Вот в этом тебя надо было подстраховать, – сообщил человек. Он уже выхватил следующую стрелу и целился теперь в Нивена. Пацан шевельнулся в кусте, но Нивен выбросил в его сторону раскрытую ладонь. И очень надеялся, что тот, хоть и мелкий, поймет: "замри, не путайся под ногами".

– Были подозрения, что ты стал хуже работать, – сказал человек, – но, как показала проверка, ты готов к неожиданностям. Это главное. Еще были подозрения, что стал работать грязно. Потому давай так. Убери свидетеля сейчас – и я ничего не видел.

– Это ребенок, – напомнил Нивен, – и он тоже ничего не видел.

– Знаешь, откуда взялись подозрения? – спросил человек. Он продолжал держать Нивена на мушке, явно чувствовал себя хозяином положения и не прочь был поболтать. Нивен тоже был не прочь – ждал момента. – Слишком много слухов было, о человеке в зеленом плаще. То одного он пощадил, то другого пожалел. Зачем тебе это, а? Захотелось с людьми подружиться? Ждешь, что пожалеешь детеныша, и люди тебя полюбят? Но о ком ходили слухи? О че-ло-ве-ке. А знаешь, что они сделают, когда покажешь им лицо? То, что и всегда. Закричат: “монстр!”. И когда вырастет этот…

На слове “этот” человек допустил ошибку – покосился на пацана. И Нивену хватило времени, чтобы швырнуть диск. Диск вонзился в шею человеку, тот захрипел и рухнул на землю, выпустив стрелу в небо.

“Хм... – подумал Нивен, глянув на второй висящий на поясе диск. – Действительно удобно”.

Протянул руку пацану, рывком поднял его на ноги, сказал:

– Беги к своим, – и шагнул к забору.

Когда схватился руками, чтоб перемахнуть, зачем-то оглянулся через плечо. Пацан все еще стоял, глядя на него. Нивен подмигнул и легко перепрыгнул на ту сторону. И уже потом, шагая к холму, подумал, что пацан и не увидел, как он подмигнул – лица-то не видно.

Что хорошо. Лучше спать будет.

Глава 10. Гнёзда

Морозная ночь была тихой, воздух – светлым, прозрачным. С небес проливала ручьи молочного свет Рихан, и даже северный ветер замер, любуясь ее белым ликом.

Насчет ветра, правда, Йен точно не знал – предполагал. У него-то в ушах свистело.

И дикая виверна под ним брыкалась.

К гнездам со своими домашними собратьями она не поворачивала ни в какую, и Йен, заложив несколько бесполезных витков, направил ее ко дворцу. Правда, и здесь все получилось далеко не сразу. Если б не ночь и не тот факт, что охотники ‍ушли в леса, наверняка его засекли бы. На второй попытке приб‍лизиться – так точно. На третьей пошли бы на перехват.

Он вышел с южной стороны Замковой горы, повел виверну строго вверх – вдоль склона, вдоль стен... Туда она еще худо-бедно, но шла. А вот стоило направить ее к самому замку – скотина тут же дергалась, пыталась увернуться и в итоге едва ли не таранила собой стену, потому что попасть ею в балкон не удавалось. Еще и огрызалась: рычала, выворачивая длинную шею и норовила укусить. Йен уворачивался от зубов, ударял кулаком по морде, сжимал ногами бока и, схватившись за складки кожи у основания шеи, выкручивал ту так, что виверне приходилось разворачиваться.

И снова пытался повторить маневр.

Садиться на башне у колокола было бы неплохой идеей, если бы это было идеей. На самом деле Йен повел виверну выше балконов, на площадку, от безысходности. Они взмыли в очередной раз почти вертикально вдоль стены, Йен дернул ее, чтоб выровнять, и на этот раз она не пыталась увернуться – башня была самой высокой точкой замка, а Йен держал виверну чуть выше. Она наконец увидела перед собой не глухую стену оплота человеческой цивилизации – свободное небо. Путь домой. И рванула вперед, к северу, уже по своей воле.

А Йен разжал руки и прыгнул, когда она была над площадкой. Слишком высоко, но другого шанса у него могло не быть. И так слишком много шансов израсходовал.

Рэй не охотник – вспомнил свои же мысли. Соответственно, Рэй – дома. И если он сейчас не смотрит в окна, выходящие на Север – правда, Йен был уверен, что смотрит, а может, и рванул туда на Мирте б‍ез разрешения отца, – он мог заметить маневры дикой виверны у‍ стен. Потому что такое количество маневров трудно не заметить. И если он заметил, тогда…

“Тогда Рэй меня убьет”, – мрачно определил Йен. Потому что у Рэя уже давно руки чешутся. У него просто повода не было.

Йен жестко упал на площадку: пытался упасть так, чтоб на ноги, но те не выдержали удара, и он завалился на бок. А грохот от падения в ночной тишине показался ему оглушительным.

Полежал на боку, не шевелясь. Стараясь дышать ровнее: от боли в обеих пятках и в руке перехватило дыхание.

“А что? – сказал себе, чтоб отвлечься. – Полежу. Если кто выйдет – в темноте может подумать, что куча тряпья навалена. С другой стороны... Ох, как же больно... С другой стороны, лучше бы Рэю все-таки не выходить. Рэй тряпье любит, собирает, не выбрасывает. Понравится куча, попытается себе унести. В его же стиле..."

Он мог бы говорить с собой еще долго, но лежать было холодно, а боль понемногу отступала. Вновь на удивление легко и быстро. Йен сел и осторожно размял запястье. Потом встал и сделал мягкий шаг. И еще один. Смутный зуд в костях – не более. Разве что хочется их почесать. Прорвать ногтями кожу и почесать.

Йен осторожно вышел на лестницу и направился вниз, теми же мягкими шагами, едва касаясь ладонью перил.

“А если Рэй вдруг из-за угла выскочит, – думал он, – можно вжаться в стену, и тогда он примет меня за зеркало. В темноте-то. И в этом... в том, что на мне надето. И прическа, наверное, у меня сейчас такая, как у него обычно… А вообще – Рэй в зеркала, по-моему, принципиально не смотрит. Боится...”

Ему никто не встретился. И, передвигаясь по темным коридорам почти на ощупь, он все же добрался до своей комнаты. Вошел. Осторожно, но плотно прикрыл тяжелую две‍рь. Прыжком оказался у шкафа и принялся переодеваться. Теплая‍ и – что самое важное – сухая одежда подействовала странно. Йен оттолкнул ногой сброшенные на пол мокрые тряпки – под кровать. С глаз долой. Медленно сел на ложе, прикрыл глаза и понял, что невероятно хочет спать. Даже больше, чем в снежном лесу, хочет спать. Потому что там сон означал немедленную смерть, а тут – можно было спать до утра.

Или еще сутки – пока эти умники не додумаются проверить комнату. А проверят – в шкаф спрятаться. В шкафы Йен прятаться умел мастерски – это даже могли подтвердить некоторые замужние женщины Даара.

“Так и приживусь тут, – думал он, понимая, что веки уже сомкнулись, что он уже не думает – скорее, видит сон об этом. – Стану призраком замка. Буду по ночам Рэя пугать. Отца не буду – отец пришибить спросонья может. Рэй, впрочем, тоже. С другой стороны, можно пугать издалека. Звенеть цепями. Надо будет найти, где у нас есть цепи…”.

Он уже видел в полусне, как спускается в подвал за цепями. Все еще сидел, но уже спал. И тут дверь скрипнула, открываясь.

Йен вскочил раньше, чем открыл глаза. А когда открыл – увидел перед собой Дэшона. Судорожно вдохнул, но выдохнуть не смог.

“Только не кричи, – мысленно взмолился он. – Тебя одного я уложу, а вот если на крик стража прибежит…“.

– Ну? – долетел издали голос Рэя.

“А, нет, можешь кричать, – с безразличным отчаянием подумал Йен. – Тут уже все равно”.

– Пусто, – ответил Дэшон, глядя Йену в глаза. Развернулся и захлопнул за собой дверь. Йен наконец выдохнул и нырнул под кровать. Через несколько мгновений дверь вновь распахнулась. Йен хорошо знал брата – тот обязан был‍ проверить. И перепроверить.

Рэй вошел, остановился по центру комнаты.

Йен отчетливо видел его боти‍нки прямо перед собой: любимые ботинки Рэя, один из которых перемотан серой лентой, будто порвался, а нового Рэй себе позволить не может. Отчетливо слышал, как колотится его собственное сердце, как громко, прерывисто он дышит. Ему казалось, это должен был слышать весь замок. Но Рэй не услышал: постоял немного, а потом отчего-то спешно вышел и даже громыхнул за собой дверью.

Йен не шевелился. Из коридора долетели голоса.

– Ты уверен, что это необходимо? – спросил Дэшон. Говорил он, как всегда, тихо – Йен с трудом разобрал слова.

– Уверен, – ответил Рэй, и его было слышно прекрасно. – Нужно, продолжать осматривать дворец.

– Хорошо, – сказал Дэшон, – значит, дальше наверх?

“Дальше наверх”, – повторил себе Йен, осторожно выбираясь. Ковер под ладонями оказался неожиданно щетинистым.

Они идут вверх – Дэшон донес это очень внятно. Если заглядывают в каждую комнату по пути, у Йена есть минут десять, чтобы спуститься. Он поднялся, открыл тумбу, вынул полупустой кошель, набил всем, что попалось под руку. Сгреб в горсть кольца. Вышел и уже по пути натянул – по два на палец. Остальные сунул в карман.

До виверн можно добраться по земле. Для этого нужно пройти по дворцовому саду, перелезть забор, спуститься по склону к гнездам так, чтоб смотритель не заметил. Йен только сейчас посмотрел в окно. Их в коридорах было полно, но только сейчас он понял, что что-то за ними было не так. И во дворе замка, и дальше, в саду, горели факелы. Десятки факелов.

Йен даже замер на миг, всмотрелся, зачем-то попытался сосчитать их. А потом увидел – что-то не так и в нем самом. Перевел взгляд на собст‍венное отражение. Глаза отсвечивали желтым.

“И волосы растрепа‍лись, – тут же сокрушенно подумал он, намеренно отвлекая себя от ненужных мыслей. – Надо будет придумать дорожную прическу – чтоб не укладывать ежедневно. Уходя от погони, как уложишь? А потом собственных отражений пугаешься…”.

От погони еще нужно было уйти. В саду факелы. Смотритель тоже небось начеку. Обычно они бывали ленивыми и сонными, и до виверн Йен добирался без проблем. Потом – если замечали, что Йен добрался, – смотрителям влетало от отца, смотрителей меняли, а Йен снова воровал птичек. А что? Он ведь потом возвращал. Покатался – и вернул. Он так и говорил отцу. И был уверен, что Дэшон советовал королю что-то вроде: “Не трогай, пусть летает, пусть хоть чем-нибудь занимается”.

Дэшон не знал, что Йен не от любви к полетам ворует виверн. Йену просто нравится находиться подальше. А виверна – самый дальноходный вид транспорта в их краях.

“Кстати о Дэшоне…”.

Йен приоткрыл тяжелую створку огромной входную двери, выскользнул в сад и замер, вжавшись в дерево. Кроме факелов, как оказалось, здесь еще и людей целая толпа.

“Кстати о Дэшоне, – мысленно продолжил, осторожно выдохнул и попытался просчитать самый незаметный путь к гнездам. – Это что было? Дэшон, конечно, всегда немного тронутый, но тут… совсем что ли тронулся? Или он – за них? За оборотней? Предупредить остальных что ли как-то… А то вдруг настоящий, злой оборотень во дворец проберется?”

Пройти незамеченым никак не выходило. Слишком много факелов и людей. Слишком много…

Где отец набрал стольких? Гномов на ходули поставил?

“Ох и всыпали бы мне гномы за это”, – подумал Йен и ухмыльнулся.

Он знал в ‍лицо почти всю дворцовую охрану. Но охраны было мало – по пал‍ьцам пересчитать. Зачем охранять Даарена? Рэя? Даже тронутого Дэшона? Это от них надо охранять, если они решат кого-нибудь победить. Йен знал всю их бесполезную охрану в лицо. И главное – те тоже знали его в лицо. Но лишь те, которых по пальцам пересчитать. А этих – этих было слишком много.

Йен коротко решительно выдохнул, накинул капюшон, распрямил плечи и уверенно пошел вперед. На него никто не обратил внимания.

“А не буду предупреждать, – подумал он, – горите вы огнем. Вместе со своими факелами, Дэшоном и оборотнями. Я ухожу”.

Гнезда были ниже по склону. Нависающий над ними настил мог уберечь виверну от взлета, но не гнезда от визитера сверху. Йен перепрыгнул через забор в шаге от калитки. Калитка могла скрипнуть, а забор был ему по пояс – декоративный. Лестница вела от калитки вниз, но Йен двинулся не по ней – по тропе рядом. Очень условной тропе: спуск был слишком крутым, и чтоб не упасть, нужно было придерживаться за хилые редкие деревца, что росли на горе.

Для них с Рэем этот спуск был уже куда привычнее каменной лестницы – он хватался за ветки почти не глядя. Не глядя перемахивал с одного камня на другой. Местам можно было просто ехать вниз на ногах. Но лишь в том случае, если знаешь, где остановиться, а где – схватиться за ветку, чтоб удержаться от падения вниз.

Йен знал.

Тропа выводила прямо к гнездам. Домик смотрителя располагался у ступеней. Еще один – внизу, на ровной площадке, куда по сигналу прилетали виверны. Сейчас в домиках было темно и тихо, но Йен прекрасно рас‍смотрел – по площадке ходит человек. Облаченный в темную форм‍у смотрителя, он был почти не заметен в темноте, но не для Йена.

Йен замер на склоне, удерживаясь за край ближайшего гнезда. Смотритель, будто почувствовал взгляд, вскинулся, и Йен зажмурился. Почему-то подумалось, что желтое свечение могло быть не отблеском факелов в отражении. Это его глаза могли светиться желтым во тьме. И сейчас могут выдать.

– Раз, – беззвучно сосчитал Йен, – два. Три.

Открыл глаза. Фигура внизу уже не смотрела на него. Вновь двигалась размеренно. Мерила шагами площадку. Йен ему даже посочувствовал. Они ведь никогда не сталкивались с настоящей угрозой. Ну, украдет королевский ребенок птичку-другую. Поиграет – и вернет. А тут ситуация куда опаснее. Птичку может украсть невесть что. И оно украдет.

“Бедняга смотритель, – подумал Йен. – Ты ведь даже не знаешь, куда смотреть. Что тебе делать. Как охранять птиц, если у них нет клеток?”.

Естественно, он заметит движение. И даст сигнал. И если кто-нибудь из Охотников поблизости… Черт, да Рэй в нескольких шагах. И Мирт вон – в своем, отдельном гнезде. Не спит. И даже как будто смотрит прямо на Йена.

На мгновение мелькнула мысль, не обнаглеть ли окончательно и не своровать ли Мирта. Ну, просто назло Рэю. И чтоб никто не догнал, конечно, но в первую очередь – назло. И будь Мирт нормальной виверной, Йен там бы и поступил. Но Мирт не поддается дрессировке. И съест любого, кто сунется в его гнездо, если этим любым будет не Рэй.

Да и не нужен ему Мирт, порождение хаоса. Вокруг достаточно птиц, чтоб и без Мирта хаос посеять. В конце конц‍ов, Йен и без посторонней помощи умеет его сеять. А уж сейчас‍…

Он знал все условные свисты. И знал тот, которым призывают взлететь в воздух, когда чистят клетки.

Йен ухмыльнулся, ближе придвинулся к гнезду, и тут почва под ногами поехала. Смотритель начал разворот – услышал звук. Но рассмотреть ничего толком не успел, потому что Йен засвистел – мягкая легкая трель, и десятки крыльев захлопали, поднимая сонных виверн в воздух. Йен толкнулся ногами – и допрыгнул до ближайшей, что взлетала снизу. И тут же мягко повел ее в сторону – вдоль темной скалы, на фоне которой ее не будет видно.

Не будет же?

Бросил сердитый взгляд на Рихан. Вздумалось ей сегодня выползти. Обычно что ни ночь, за снежными тучами прячется. Но не сегодня. Нет, сегодня ей понадобилось покрасоваться, заразе такой.

Смотритель свистел внизу, возвращая животных на место. Сверху разноголосо кричали и бежали к гнездам. Позади раздался свист Рэя, но тут же оборвался.

“Кто-то схлопотал подзатыльник от Дэшона, – ухмыльнулся про себя Йен. – Нечего будущему королю ночью на монстров охотиться. Ему только при свете дня. И с группой поддержки. И желательно – на зайцев. И очень, о-очень издали. Ну, а вдруг укусит? Зайцы нынче зубастые пошли...”

Рэй злился, что его так старательно оберегают. Ругался, жаловался, возмущался. Но это совершенно не мешало Йену подшучивать над ним. Йена никто не оберегал. Может, потому что Йен и сам никуда не лез. А может, на него всем было плевать.

Теперь уже не проверит.