Текст книги "Мы, монстры. Книга 1. Башня (СИ)"

Автор книги: Тим Вернер

Соавторы: Таша Данилова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

Ух’эр взбирался с ногами на столы, шутил, смеялся сам с собой, бросался безумными фразами, и разобрать, что из его бреда несет смысл, а что – нет, было невозможно.

Затхэ перенял у него бесцеремонность. И манеру насмехаться. Всегда – насмехаться. Только вот Затхэ был куда разумнее.

Любой здесь был разумнее Ух’эра, даже слепец Лаэф лучше видел дорогу, по которой шел. Ух’эр же – вечно метался.

– Он настраивает людей против нас, – сказала Сорэн. – Они смеются над нами. Над тобой тоже, Лаэф. И над младшим твоим кривым отражением – уверена.

– Эй, Светлая, – Сорэн вздрогнула, обернулась – Ух’эр уже стоял в шаге от нее. Кривой и темный, даже в лучах Ирхана. Несущий гниль и разложение. И заглядывал снизу вверх. И улыбался – одними черными глазами, но так, что хотелось выжечь и эти. – Я ведь все равно смеюсь последним, не правда ли?

– Лаэф, – Сорэн развернулась к младшему спиной – не стоит он ее внимания. – Приходи сегодня вечером на вершину. Мы будем ждать.

Ее похлопали по плечу, привлекая внимание, и Сорэн обернулась к Ух’эру.

– Чего тебе? – презрительно процедила. Слишком много тьмы вокруг. Она задыхалась от нее. И от этого запаха.

– Отдай его мне, – заулыбался Ух’эр. – В подземное царство. Я его там в клеть посажу.

Сорэн, превозмогая отвращение, наклонилась к нему поближе, прошептала:

– Клетка не поможет. Ты заберешь его и разорвешь. Как только все остальные увидят, что иного пути нет.

Глаза Ух’эра восхищенно вспыхнули, и вновь разлился над Гьярнору серебристый смех.

– А что мне за это будет? – прошептал он в тон ей, отсмеявшись. Придвинулся еще ближе, и губы его были совсем близко. И хотелось ударить, чтоб разбить их, в кровь. Чтоб не так близко.

Но кровь Ух’эра – полна ядовитой гнили. К нему лучше не притрагиваться – отравит.

– А я тебя не трону, когда приду расправляться с Лаэфом, – тихо сказала она.

Ух’эр презрительно фыркнул. Но не ответил, задумался. Может, о предложении Сорэн, а может, о цвете океана в это время суток. Мысли Ух’эра – спутаны, скручены узлами, сплетены косами. Не разобрать и не распутать.

Сорэн пошла прочь.

Она свое слово сказала. Решение за Лаэфом. За каждым из богов.

***

Лаэф шагнул к Ух’эру из тени, положил руку на плечо, и Ух’эр покосился снизу вверх.

– Что она сказала? – спросил Лаэф. Когда говорил с Ух’эром – голос был твердым и чистым. И сам он сплетался из теней, становился телесным. Осязаемым. Он рассыпался тенями только перед Сорэн – чтоб если проткнет сверкающим ножом одну тень, – остальные набросились и задушили.

Ух’эру, значит, доверял.

А ведь как будто бы не глупое существо…

– Смотри на ее спину, – прошептал в ответ Ух’эр.

Лаэф присмотрелся – в том месте на плече, где Светлую тронул Ух’эр, остался черный отпечаток его ладони. Черный след на белом плаще.

– Сорэн! – крикнул ей вслед Ух’эр. – А ты не такая чистая, как думаешь!

И расхохотался.

Лаэф покачал головой и нырнул во тьму.

Глава 33. Подвалы

Йен остановился у темной деревянной двери. Тихо выдохнул, опустил голову и набросил капюшон.

Так нужно ходить в Нат-Каде?

Толкнул дверь, та не подалась, а рука скользнула – дерево было будто размокшим. Будто от постоянной влаги начало гнить изнутри. Йен встряхнул руку, бездумно уставился на ладонь.

Как же тут грязно...

“Зато не холодно”, – наставительно напомнил себе он и решительно толкнул дверь обеими руками. Та медленно и тяжело двинулась вперед.

Йен вошел в таверну в Туманном переулке.

Внутри было темно, пахло горелым и спиртным.

“Зато не рыбой”, – с усилием направил мысли в нужное русло Йен.

Он не знал наверняка, но догадывался: стоит упасть духом – и всё. И дороги обратно не будет. Не в его ситуации.

А в его ситуации нужно во всем искать плюсы. Осталось всего ничего – найти их в этой дыре.

Тяжелые грязные столы стояли впритык друг к ‍другу, а существа, теснившиеся за ними, вели себя очень по-нат-кадовски. Многие прятались за капюшонами. Сидели кучно, но почти не разговаривали – каждый был сам по себе. Лишь за большим столом у стены громко и пьяно хохотали – те явно пришли большой группой.

Что-то хрустнуло под ногой – Йен наступил на кость. И кость его добила.

“Да уберите же здесь! – мысленно взвыл. – Это же ваш город! Вы же здесь живете! Дождь – не оправдание! Тут же не из костей идет дождь прямо через дыры в потолке!”

Вскинул было голову, проверить, что там с дырами, но тут же опустил.

“Не крутить головой, – напомнил себе. – Хватит крутить головой”.

Это было невероятно трудно. Тем более – вдруг, там правда дыры? И из них правда валятся кости? Это же Нат-Кад!

“Именно потому что это Нат-Кад, – сказал себе Йен, – хватит крутить головой”.

Двинулся к стойке в дальней углу.

За ней сидел бородатый скучающий гном.

– Комнату. На ночь. И выпить, – тихо сказал ему Йен, старательно копируя манеру эльфа вести переговоры. И выгреб из кармана монеты, украденные у покойников. Монеты звякнули о стойку, все в кровавых разводах. Кровь осталась то ли на перчатке, то ли на серьге, которую Йен тоже сунул в карман. И запачкала теперь все.

Гроза же на улице! Он эту серьгу в руке всю дорогу держал! Дождь у них тут что ли тоже из крови? Хорош городишко – дожди из крови и костей.

"Успокойся, – приказал себе Йен. И снова с усилием вытолкул новую мысль. – Про дожди выходит отличная история. Жаль, не расскажешь никому... Потому что нет никого... Успокойся!"

Дэшону вот можно рассказать, например.

“Новый план! – решительно заявил он себе. – Незаметно вернуться в Даар, поймать в коридоре Дэшона и рассказать ему о нат-кадовских дождях!”

Дэшон, конечно, не поверит. Рэй бы поверил.

"Но если поймать Рэя, то окажется, что это он поймал тебя..."

Пока Йен старательно не нервничал, гном задумчиво глядел на монеты. Потом таки сгреб их в кулак, стащил с полки небольшую бутыль с мутной жидкостью в ней, выдвинул ящик на стойке. Тяжело звякнула лежавшая в нем связка ключей, перекочевав гному на пояс. Гном закончил наконец приготовления, кивнул, приглашая следовать за ним, и двинулся вглубь полутемного помещения.

Йен завернул следом, за стойку, оттуда – в невысокий дверной проем, такой невысокий, что пришлось пригнуться. Возмутился про себя: “Построили таверну в гномьем доме! Нормальный человек не втиснется!”

Каменные ступени вели вниз, в подвал.

“А как же вид из окна?” – чуть было не спросил он, но вовремя себя остановил, на вдохе. Это Нат-Кад. Тут не нужно много говорить. Тем более с даарским акцентом.

К тому же сейчас ему не вид из окна важен. Любая комната, любой угол, в котором можно выдохнуть. Прийти с себя. Привести себя в порядок. Ему ведь к даме предстоит идти. А у него щетина. Щетина, хромота, а еще, скорее всего, безумный взгляд человека, не спавшего вечность. Ну и готовность мгновенно сорваться в отчаяние. Отличный набор для первого свидания.

Гном повернул ключ в замке одной из десятков расположенных вдоль подземного коридора дверей. Кивнул, пропуская внутрь. Йен вошел, гном за спиной звякнул бутылью об пол, оставляя у порога, и захлопнул дверь.

Йен даже не возмутился ему вслед, что это невежливо – сил возмущаться не было.

Постоял пару мгновений, шагнул назад, прислонился к стене и закрыл глаза.

"Хоть до лавки дойди", – напомнил себе.

Ничего, похожего на ложе, тут не было, зато была лавка у стены. Под низким потолком, в который Йен почти упирался макушкой, тускнело небольшое окно напротив двери. Йен открыл глаза, поднял бутыль и, шатаясь так, будто уже ее выпил, двинулся к лавке.

Сел, привалился к стене теперь здесь. Только сейчас почувствовал: стена была холодной и влажн‍ой.

Под потолком цвела плесень.

– Ну и черт с ней, с плесенью, – через силу пробормотал Йен – тишина начала давить. – Черт с мокрой стеной. Зато остался один...

И тут же мысленно напомнил себе: “А ты и так один. И всегда был один...”

Покосился на бутыль в руке, решительно выдохнул, глотнул. Поморщился. Было невкусно, но хотелось еще.

После пятого глотка стало даже немного легче.

Йен поставил остатки на лавку рядом с собой, поднял ногу, осторожно стащил сапог. Тряпка, которой под ним была обмотана ступня пропиталась кровью. Йен с тихим шипением размотал и ее. Сама ступня уже не кровоточила. Несколько заживающих ссадин.

Будь он человеком, всё было бы не так. Будь он человеком, уже давным давно не мог бы ходить. Да он из даарского леса не вышел бы...

Но то – будь он человеком.

– Значит так, чудище, – серьезно обратился он к живущему внутри и еще глотнул настойки, – этой ночью мы не превращаемся, понял? Мне нужно отдохнуть, и я отдохну. Потом пойдем к ведьме...

“Как-то всё слишком все хорошо складывается, – вдруг подумал он. – В Нат-Кад пришел, эльф спас, к ведьме отправил. А я так и не превратился ни разу. Слишком все хорошо”.

Поднял глаза к потолку, уставился на плесень и повторил задумчиво:

– Слишком хорошо...

"Что же со мной такое? Что, черт возьми, со мной?!"

Йен схватился за второй сапог, будто тот мог отвлечь от мыслей. Резко рванул его с ноги, быстро размотал вторую тряпку. Швырнул в угол. Стащил с себя плащ. Бросил на лавку рядом. Принялся стягивать рубаху. Рубахи не было уже наполовину. Теперь осталось еще меньше – Йен отодрал еще две полоски ткани, чтобы вновь обмотать ноги.

Закончив с тканью, Йен осторожно опустил ноги на пол. Медленно встал и двинулся к окошку, захватив бутыль с собой. Мало того, что оно было маленьким, – оно было еще и наполовину погруженным в землю. Старый дом, успел просесть. Странно, что просел, а не развалился. А может, в Нат-Каде, их сразу в земле строили? Чтоб на случай очер‍едной войны богов – раз! – и в подвал спрятаться.

– Крысы... – пробормотал Йен, глядя в собственное отражение в грязном стекле. На улице был еще день, но тучи заволокли небо так, что отражение было видно четко. И четко было видно горящие желтым глаза.

Сделал несколько больших глотков, и пустая бутыль полетела в угол – к сапогу.

Все тут – крысы. Даже эльфы.

И сам он – не лучше. Выглядит – так уж точно.

Незнакомый обросший урод с желтыми глазами и тяжелой челюстью. Провел рукой по волосам. Нахмурился, заметив, что оставил на них темные полосы. Грязь или кровь?

"А, к черту! Какая разница?"

Рванул из-за пояса нож, сжал прядь мокрых волос в кулаке и резанул. Бросил под ноги. Сжал вторую прядь. И снова резанул.

Подумал, что если б эльф увидел, то обязательно сообщил бы что-то вроде: "Ножи не для этого". Подразумевая, что Йен идиот, и не знает, для чего ножи. Если Йен, конечно, правильно понял его манеру высказываться.

Схватил еще прядь, снова резанул.

Но эльф не видит. Эльф уполз в нат-кадовские подворотни творить свои страшные эльфийские дела.

Никто его не видит.

Никто никогда не видел.

Никогда! Не видел!

Йен с рыком швырнул нож в сторону, замахнулся, чтоб ударить в окно, но в последний момент разжал кулак и врезал ладонью по стене. Стена скрипнула, Йен тихо взвыл от бессилия. А потом упал на колено и ударил кулаком в каменный пол.

Он в подвале, так? Значит, пол бить можно. Не услышат.

Ударил еще раз, и еще раз, и еще.

Кулак уже был в крови, но к черту! Здесь все в крови. И было больно, но на нем ведь заживает, как на собаке, так? Так?!

Удар. Удар. Еще удар.

Пока не хрустнули пальцы. И только потом, обхватив кулак второй рукой повалился на пол, подполз к стене и сел. Схватился за лицо ладонью здоровой руки, сдавленно всхлипнул.

А потом – расхохотался. Откинулся назад. Ударился головой, и от этого стало еще смешнее. Хохот вновь перешел в сухие всхлипы, но Йен тут же зажмурился, приказывая себе ‍остановиться.

Хватит!

Выдохнул, отдышался. Медленно ‍поднялся. Снова уставился на отражение. И улыбнулся. Улыбка получилась жесткой и кривой. Но уже – улыбкой. И следов от слез не было, потому что не было слез. А глаза остались желтыми – не покраснели.

В Дааре очень хорошо учат прятать слезы. Особенно – если ты королевский сын. Проявишь слабость – запрут в подвале. Несколько ночей в подвале – и уже прекрасно умеешь владеть собой. И только Дэшон возмущается, мол, нельзя так с детьми. Но тихо возмущается – тоже небось подвалов боится. Старый трус.

Что бы он сказал, если бы они встретились сейчас? Гордился бы собой, наверное, – что Рэю не доложил тогда, когда увидел. Или пожалел бы. Вон ведь какой монстр из Йена получился, стоило немного прогуляться вне королевских апартаментов.

А может, обрадовался, обнял бы. Сказал бы: “Все хорошо”.

А Йен бы его оттолкнул: “Хрен тебе, Дэшон! Ничего не хорошо. Все из рук вон плохо. Но знаешь что? Я справлюсь. Один. Как всегда справлялся”.

Йен медленно поднял нож. Вновь уставился в отражение и сжал в кулаке очередную прядь.

Интересно, подумал он, эти окна выходят на север? Даар – там?

Интересно, что сейчас происходит в Дааре?

“Нет, – тут же возразил себе. – Не интересно. Плевать на Даар. Там живут тираны и безумцы. И Рэй, который между ними иногда как будто бы мечется, но все предрешено. Плевать на Даар – там все предрешено”.

И резанул по волосам.

***

Изрядно погнутый рычаг торчал под углом из-под нижней петли. Рэй в очередной раз отошел на шаг, взял разгон и прыгнул на него. Скрипнул рычаг – и скрипнуло, лязгнуло в‍ двери. Рэй развернулся к двери и ударил ногой. Дверь со скрежетом подалась. Рэй взял разгон, ударил снова – дверь с грохотом вылетела.

Он подхватил рычаг, крутнул в руке, проверяя вес и балансировку. Вышел в коридор, зашагал к выходу. Когда на шум выбежали стражи, сорвал со стены еще один факел, предусмотрительно ткнул им в воду, затушил – ему удобнее палкой, чем факелом.

– Каарэй! – крикнули ему издалека.

Но остановились. Не было смысла идти ему навстречу – он сам к ним шел. Желания у них тоже, наверное, не было. Они понимали – хоть их и трое, они скорее ключники, чем стражи. Никто никогда не ломал эти двери. Они хранили ключи – не останавливали людей. И уж тем более не могли остановить Каарэя, старшего принца Даара.

Рэй молча шагал к ним.

– Мы не можем тебя выпустить, – напряженно сказал ему тот, который окликнул. Он стоял по центру и, наверное, был у них главным. Или просто взял все на себя, и после его слов все трое разом достали мечи. – Вернись обратно.

И уже панически выкрикнул – потому что Рэй не останавливался:

– Вернись! Приказ Даа…

Рэй швырнул рычаг. Тот пошел по дуге, и человек слева взмахнул мечом, будто собирался этот бросок отбить, но промахнулся, и рычаг с силой ударил его в плечо. Человек пошатнулся, толкнул главного – слишком узкие коридоры, чтобы бродить втроем. И пока эти двое восстанавливали равновесие, Рэй метнулся вперед.

Ударил рукой в грудь парня слева, блокировал факелом удар меча, развернулся, и ногой – в живот того, что был в центре. Разворот, чтоб уйти от замаха третьего человека, уход, удар факелом по за‍тылку.

Человек упал, еще двое – с трудом поднялись.

– Тебе прид‍ется нас убить, Каарэй, – хрипло произнес главный, стоя поодаль, сжимая меч и безуспешно пытаясь выпрямить спину.

Рэй шагнул вперед. Первый противник атаковал, но Рэй перехватил руку с мечом, занесенную для удара, вывернул – и тому пришлось выпустить меч. Меч звякнул о пол – Рэй отшвырнул его подальше ногой. А человека – бросил перед собой. И нанес еще один аккуратный удар факелом по затылку.

“Хотел бы я вас убить, было бы куда проще” – подумал Рэй.

Говоривший все-таки выпрямился, отступил на несколько шагов, схватился за меч двумя руками. Но удар даже не пытался нанести, хотя Рэй был уже совсем близко.

Рэй вскинул было факел, и человек взмахнул мечом, но Рэй остановил движение и коротко ударил тыльным концом факела под поднятую руку – в корпус. Противник согнулся, издав короткий хрипящий звук. Рэй нанес рубящий удар по шее ребром ладони. Тело все еще медленно заваливалось на каменный пол, а Рэй уже шел вперед. Не было времени проверять, все ли живы.

Времени не было ни на что.

Он побежал вверх по ступеням. Решетку, что закрывала вход в подземелье и оказалась запертой, снес ударом ноги. И снова побежал. Вверх. По коридорам – и опять вверх.

По каменным ступеням, по винтовой лестнице. Быстрее, еще быстрее.

Вылетел на площадку смотровой башни. Не сбавляя скорости бросился к перилам, запрыгнул на них, схватившись за одну из удерживающих крышу подпорок и замер. Всмотрелся вниз.

Твари подступали. Охотники на вивернах били их с воздуха – стрелы сыпались градом. Пешие отряды, центральный из которых вел ‍отец, стояли насмерть, не отошли с позиций ни на шаг, но твар‍и тоже не собирались уходить.

Собак уже не было. Собак всегда выпускают первыми, и собак уже не было.

Кровавые ошметки, крики, рыки, свист отравленных мечей и стрел – оборотней обычным оружием не убьешь. Это было мало похоже на битву. И совсем не похоже на охоту. Это было бессмысленное кровавое месиво.

Оборотни все подступали. Люди держали позиции, но – какой ценой?

“Твари, – подумал Рэй. – Твари…”.

И все – ни единой больше мысли. Отвращение и кровавая пелена перед глазами.

Неправильным, отвратительно неправильным казалось то, что со зверями должны биться люди, и не просто люди, лучшие, сильнейшие гибнут сейчас под грязными когтями, им рвут зубами глотки, втаптывают в землю лапами.

Рэй набрал в грудь побольше воздуха, чтобы свистнуть – призвать Мирта.

Но вместо этого тихо сказал:

– Раз.

Глава 34. Сосчитай до десяти

– Раз.

Флаги все еще реют над войском, флаги даарцы всегда держат до последнего. Как оказалось, даже в побоищах с оборотнями, потому прекрасно видно, где чей отряд.

– Два.

Отец в центре, защищает городские ворота, главный вход. Самый мощный отряд, тяжелая артиллерия, там и охотников, и оборотней больше всего.

– Три.

Они все еще пытаются прорваться в город, хотя уже ясно должно быть: погибнут все. Но они не думают, они не умеют думать, они же звери. Получили команду от хозяина – и напали.

– Четыре.

На отцовском флаге – птица на фоне скалы. Алый росчерк по черному.

– Пять.

Отец всегда ведет отряд за собой. Всегда впереди, и отсюда не видно, жив ли еще.

– Шесть.

По три отряда – все флаги на местах – слева и справа. Вытесняют тварей ценой жизней, идут по костям и крови. ‍Но вытесняют, чтоб окружить самую большую стаю в центре.

– Сем‍ь.

Рэй знает: кости хрустят у них под ногами, ноги вязнут в пропитанном теплой кровью, размокшем снегу, грязно-багровой каше.

– Восемь.

Рэй бывал на полях сражений. Но там это имело смысл. Тут же – просто волки, просто волков слишком много.

– Девять.

И люди не видят, но видно отсюда – волки тоже пытаются взять их в кольцо – к отрядам с запада и востока мчатся еще стаи. Небольшие и, скорее всего, последние силы оборотней, они не прорвут оборону, не сомкнут кольцо, но кровавого месива станет больше. И не только твари в него превратятся.

– Десять.

Слишком много людей погибло по вине одного человека.

Хватит.

Он сосчитал до десяти.

И свистнул.

Мирт ответил восторженным ревом. Бедняга – все побежали воевать без него. Ринулся к Рэю из гнезда, увидел того на перилах и начал закладывать поворот еще до того, как приблизился. Рэй прыгнул – Мирт подхватил его. Попытался было рвануть вниз, но Рэй коротко осадил, погнал вперед. Мирт фыркнул.

– Другой план! – перекрикивая ветер в ушах, скомандовал ему Рэй.

До гнезд диких виверн – от силы десять минут лету.

***

Когда-то, несколько лет назад, он поспорил с Шаайенном, что тот уйдет на своей виверне от дикой. Разозлит – и уйдет. И дикая их не догонит.

– Вы же тяжелее, – говорил Рэй. – Вас двое. Она одна. Она будет быстрее.

– Во-первых, – лыбился в своей манере Йен, – мы будем бояться. Когда боишься, быстрее летишь. Проверено. Знаешь, как я от отца умею убегать?

– Врезаясь в стены, – хмуро подсказал Рэй и подогнал. – Во-вторых?

Потому что Йена надо было подгонять. Он мог и впрямь начать рассказывать, как он уме‍ет убегать от отца, а потом переключиться на ка‍кую-нибудь другую, еще менее важную, историю, на вид из окна, парящую вдали птицу или проходящую мимо барышню.

– Во-вторых, годы тренировок. Дикие виверны не тренируются летать на скорость. Наши – тренируются. И в-третьих.

– Есть и в-третьих?

– Мастерство наездника, – гордо сообщил Йен.

– Мастер! – фыркнул Рэй.

– Увидишь, – пожал плечами Йен.

И выиграл тот спор.

Возможно, тогда ему просто повезло. Но Рэй очень надеялся на то, что если Йен довел дикую виверну до ущелья, то они-то с Миртом точно доведут. И изо всех сил старался не думать о том, что, возможно, напрасно теряет драгоценные мгновения, потому что каждое мгновение – это чья-то жизнь.

И еще больше – о том, что Йен не обязательно выиграл тогда честно. Что мешало ему по-звериному рыкнуть на преследующую его виверну, чтоб та испугалась и отстала?

Он напоминал себе о том, что тогда, и много раз до того, и много после, говорил не с Йеном – со Зверем. Об этом нужно было помнить.

Всегда.

***

А потом гнезда оказались в поле зрения, и Рэй пригнулся к спине Мирта. И самым важным вопросом стал совсем другой: позволит ли Мирт обойтись со своими собратьями так, как Рэй собирался обойтись.

– Давай, друг, – шепнул ему Рэй, направил прямиком к верхнему гнезду. В верхних обитали вожаки. Остальные ведь должны пойти за вожаками, так?

Мирт влетел в гнездо под негодующий рев вокруг. Рэй выхватил меч, на лету чиркнул им по вставшему на дыбы вожаку. Не целясь – лишь бы зацепить. Удар пришелся на лапы, по касательной,‍ Рэй скомандовал:

– Назад!

Мирт невероятным образом извернулся, погнал обратно и нырнул вниз, прочь от гнезда. Ушел в падение на несколько мгновений – чтоб разъяренный вожак промчался над головой, лег набок и пошел вдоль гнезд.

– Достаточно, – прошептал Рэй: теперь уж их заметили все. – Домой.

И Мирт рванул обратно. А Рэй тихо добавил:

– Спасибо.

Потому что сейчас Мирт предал своих ради него.

Хотя – какие они Мирту свои? Мирта вырастил он.

Не он ли вырастил и Йена?

“Нет, – напомнил себе, – Йена никто не растил. Йен и не подпускал никого. Йен сразу был Зверем. Воплотившимся духом. Йен сразу уничтожал все доброе вокруг себя”.

Ветер бил в лицо, Ирхан слепил, но это было хорошо – значит, слепил и мчащихся следом виверн. Значит, уходить будет проще. Мирт вильнул влево, потому что те обходили справа. И взял вниз – выровняться. Строго вперед, по прямой, мало времени на развороты в воздухе.

Рэй глянул через плечо. Насчитал десять штук. И еще с десяток позади этих – точно не пересчитаешь. Скольких оборотней уничтожит одна разъяренная виверна?

Мирт вынырнул из-за скалы, и Рэй увидел распростертое внизу поле боя. Кроваво-грязное. В ошметках, в клочьях, в шерсти. Виверны кружили над скоплением оборотней в центре. Фланговые отряды брали их в кольцо, но не успели – развернулись спинами, потому что пришлось отбиваться от вновь прибывших.

А те, в центре, теснили отряд отца все ближе к стенам.

Рэй свистнул. Мирт взревел.

Охотники на вивернах вскинулись, Рэй успел выкрикнуть:

– В стороны! – чтоб разъяренные птички не зацепили их. И даже успел рассмотреть Дэшона. Тот тоже был зде‍сь, тоже на виверне, отреагировал быстрее всех, заорал вслед ‍за Рэем:

– Очистить центр! Дайте ему пройти!

Охотники рассыпались, и теперь град стрел летел в оборотней по периметру основного скопления их армии. А Рэй шел вниз строго по центру. С двумя десятками виверн на хвосте.

Тварей должны убивать твари.

Так будет честно.

Земля была уже близко – и Рэй прыгнул.

Оборотни вскинулись, Мирт взмахнул хвостом прежде, чем приземлиться. Отбросил нескольких, еще парочку – задавил при посадке. Рэй снес двоих широким ударом меча, рванул вперед. Кувыркнулся, уходя от прыжка – над головой лязгнули зубы, тварь взвизгнула – ее снесли стрелой сверху. Рэй вышел на колено, ударил мечом по лапам, схватил рукой за глотку одну из псин, швырнул в сторону. Сзади раздался вой и рев – дикие виверны врезались в толпу оборотней. Кто смог взлететь – взлетели, снова рванули за ним, и снова попытались атаковать.

Но оборотней было слишком много. И оборотням не понравилось, что им мешают.

Они не умеют думать, они же звери. Получили команду от хозяина. И уничтожат всех, кто станет на пути. И виверн, валящихся на головы с неба.

Рэй ударил, откатился в сторону, увернулся от зубов, пригнулся, въехал локтем в глотку прыгнувшего на него пса, одновременно – ткнул в сторону мечом. Проткнул еще тушу.

И только потом разобрал, за визгом и ревом со всех сторон, рев человеческий.

– Каарэй! – кричали где-то за пределами этого скулящего и рычащего ада. – За Каарэем!

И свистели. И мчались к нему.

“Нет! – со злостью подумал он. – Тут должны погибать только твари! Не вы!”

Но даже если б он закричал об этом, если б‍ы приказал, черт, да даже если б Даарен приказал – не послуш‍али бы. Охотники рванули вперед. Рванули пешие отряды. К рыкам и визгам прибавился лязг мечей. Стрелы вновь свистели совсем рядом.

И свистели люди.

Свистели так, что у оборотней, должно быть, уши закладывало. У Рэя – закладывало.

Он увернулся, снова ударил, крутнулся вокруг себя, разрезая мечом по широкой дуге всех, кто попал под него. Перебросил меч в другую руку – и ударил ногой очередную подлетевшую шавку. Но вторая шавка прыгнула на него слишком быстро – и свалила на землю.

Ее ударом хвоста сбросил Мирт. Рэй снова вскочил, и снова ударил. Увернулся от лязгнувшей челюсти, полоснул мечом по еще одной глотке, упал на колено, стараясь отвернуться от крови – чтоб не брызнула в лицо. Чтоб не отравила.

Но лицо все равно было в крови. И руки были в крови.

И все вокруг.

Клыки, грязь, кровь, вой и лязг мечей. Рэй бил, падал, уворачивался, бил снова, уходил в сторону, падал и вставал. Он не знал, укусили его или нет. Поцарапали ли. Было все равно. Все равно ведь крови наглотался.

А потом затихли виверны – с вивернами было покончено. Лишь взрыкивал неподалеку Мирт.

“Ты держись, – думал Рэй, – ты должен держаться. У нас еще есть дела”.

А потом к нему прорвались охотники. Окружили плотной стеной. И оборотни уже не рычали вокруг – тихо повизгивали и скулили неподалеку. И все тише. Все реже. Ноги подкосились.

И стало совсем тихо. И темно.

***

Его теребили, крутили, рассматривая шею, лицо, руки – нет ли следа от укусов. Что-то орал над ухом отец. Что-то бубнил Дэшон.

– Каарэй, – говорили ему, – Каарэй, ты с‍лышишь?

– Мы победили!

– Ты победил!

“Хорошо, – подумал Рэй, улы‍баясь, глядя в синее небо и щурясь от лучей Ирхана. – Победили – это хорошо...”

Несколько раз глубоко вздохнул. Медленно сел. Толпа вокруг разразилась радостным ревом и свистом. Его попытались было подхватить на руки, но Рэй вскинул ладонь. Нет. Не сейчас. Не его. Нашел взглядом отца. Тот смотрел прямо в глаза, мрачно, серьезно, твердо.

“Вернешься в подвал”, – прочитал Рэй во взгляде. И улыбнулся. Потому что там дверь сломана. Нет, там, конечно, еще много дверей. Но их ведь все можно сломать. А зачем отцу подвал с кучей сломанных дверей?

Глянул на Дэшона.

Дэшон смотрел странно. С каким-то сочувствием. Едва ли не с жалостью. Разве так смотрят на того, кто победил оборотней, Дэшон?

Рэй медленно поднялся. Его подхватили под руки, но он мотнул головой, будто пытаясь их, окруживших, стряхнуть. Огляделся. Хрипло спросил:

– Риирдал?

Потому что Дал должен был быть рядом. Должен был первым подхватить его под руку. И если его рядом нет…

– Риирдал идет по следу Зверя, – ответили ему. Рэй облегченно вздохнул. Оглянулся. Мирт стоял неподалеку, выжидающе смотрел в глаза. Мирт стоял один – к нему подойти, как всегда, боялись. А то и его бы попытались на руки поднять.

– Тебе нужно к лекарю, – тихо заговорил Дэшон – быстро заговорил, будто пытался отвлечь от мыслей, привлечь внимание, успеть сказать что-то до того, как Рэй сделает шаг, – видимых ран на теле нет, но нужно обязательно все проверить... – и еще тише добавил. – Заодно пусть и голову осмотрит.

Рэй улыбнулся ему.

– Нет! – строго сказал Дэшон.

– Каарэй! – рявкнул отец.

Рэй выдохнул, круто развернулся и рванул к Мирту. Мирт понял маневр заранее, и Рэй вскочил на него на взлете. Мирт рванул прочь.

– Догнать! – рыкнул позади Даарен.

– Как? – тихо спросил Дэшон.

***

Этого вопроса Рэй уже не расслышал.

А Дэшон огляделся, развернулся и тоже направился прочь. Пешком, конечно, это не на Мирте, но хоть как-то.

– Куда он? – мрачно спросил догнавший его Даарен. Даарен хромал. И тоже был весь в крови.

“Исправлять ошибки”, – подумал Дэшон, но промолчал.

– А ты куда? – напряженно спросил Даарен.

– Спасать твоего второго сына, – бросил сквозь зубы ответил Дэшон.

– Дэшон! – Даарен остановился, отстал – ему было тяжело успевать. И так отчаянно прозвучал его крик, что Дэшон остановился.

– Послушай, – развернулся, заговорил тихо, мягко, – тебе нужно показаться лекарю. Всем вам. Прийти в себя. Похоронить павших. Я попробую выяснить, куда направился Рэй.

– Я с тобой, – глядя исподлобья проговорил Даарен и стал внезапно очень похожим на того упрямого идиота, которого Дэшон встретил в предгорьях три десятка лет назад.

– Здрасьте! – сказал Дэшон. – За Дааром кто следить будет, а, ваше величество? Я справлюсь с Рэем. Ты – нужен здесь.

Развернулся и зашагал дальше. Шагать было легко – он-то вел бой, сидя на виверне. Почти не устал. Только спина побаливала, плечи да пальцы рук – перчатки порвались тетивой еще в середине боя. Оборотней, бросавшихся на Рэя, он расстреливал уже без них. И теперь ладони были в крови. И стрелы закончились, хотя колчаны занимали полспины виверны.

Стрелы бы где-нибудь раздобыть, подумал Дэшон. С другой стороны, зачем тебе стрелы, если идешь беседовать с престарелыми служанками и знахарями? Тут разве что терпения нужно много. И умения разговорить. А как раз этого у Дэшона всегда было предостаточно.

– Как ты с ним справишься? – с тихим отчаянием спросил в спину Даарен. – С Рэем?

– Не буду запирать в подвале, к примеру, – не оборачиваясь, ответил Дэшон. Поднял взгляд в небо. Черная точка, в которую превратился Мирт мгновение назад, уже исчезла. Растворилась в бездонной синеве.

Его не догонишь, никак. Зато можно узнать, куда он направляется. А для этого – узнать, куда ушел Йен. Потому что Рэй Йена догонит. Рано или поздно, обязательно догонит. Он всегда догоняет.

И Дэшону там нужно оказаться раньше. Потому что он все еще надеялся спасти обоих.

Звери или люди, а оба они были детьми.

И Дэшон не был готов терять детей.