Текст книги "Любимцы фортуны"
Автор книги: Тилли Бэгшоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 43 страниц)
Пожалуй, единственный раз, когда Макс и Хантер видели Сиену, случился наутро после ее визита на студию Дьюка. Она прыгала от возбуждения, хлопала в ладоши и округляла глаза, без умолку болтая о знаменитостях и встрече с Мелом Гибсоном.
Макс с трудом переносил, когда у Сиены было такое восторженное настроение. Ему не нравилось, что она выпаливает триста слов в минуту и визжит как поросенок. В тот день все едва не закончилось очередной дракой. Даже Хантер впоследствии признал, что порой его племянница ужасно утомительна, особенно когда повторяет «дедушка это» да «дедушка то».
Но прошло время, и Дьюк решил съездить в Мехико с Каролин.
– Я тоже поеду? – радостно спросила Сиена во время прогулки с дедом и его любовницей.
Они как раз съели по сочному бурито, запивая его колой.
– Разумеется, нет! – отрезала Каролин.
Это был первый раз, когда Дьюк принял ее сторону.
– Не в этот раз, принцесса, – развел он руками. – Эта поездка только для взрослых. Исключительно для взрослых. – Дьюк подмигнул Каролин.
– Точно, – кивнула женщина и многозначительно подняла брови, глядя на Сиену. – То, чем мы с твоим дедом будем заниматься, касается только нас.
Дьюк ухмыльнулся.
– Но мне так хочется поехать с вами! – воскликнула девочка. – Ой, деда, ну пожалуйста! Я буду вести себя как взрослая, обещаю!
Дьюк рассмеялся, но остался верен своему слову.
Три дня, последовавшие за этим, Сиена продолжала надеяться, что дед смягчится и возьмет ее с собой. Ей не хотелось быть вычеркнутой из его жизни даже на неделю.
К сожалению, в Мехико уехали только двое, и Сиене не оставалось ничего иного, как смириться. Именно тогда она снова обратила свой взор на Хантера, хотя ее и раздражала необходимость делить его с Максом.
Так она впервые залезла в дом на дереве.
– Может, пойдешь домой и поиграешь в своих Барби? – фыркнул Макс, когда Хантер отпустил Сиену.
Сообразив, что физический перевес на стороне Макса, девочка решила бороться с помощью сильнейшего оружия – сарказма.
– Знаешь, Макс, я давно не играю в Барби-и, – протянула Сиена издевательски, пародируя английский акцент обидчика. – Может, это тебе стоит убраться в свою дурацкую Англию, где все бродят в тумане, ловят рыбу и строят фермы? Паситесь, овцы, паситесь! – пропела она с тем же акцентом, изображая, будто помахивает кнутом. – Англия, милая Англия, мы так тебя любим!
– Заткнись! – завопил Макс, который не выносил издевок по поводу своего акцента. Он еще мог позволить школьным приятелям подобные подначки, но не собирался терпеть издевательств от несносной племянницы Хантера.
Родители очень трепетно относились к своему происхождению и безжалостно иссекали из лексикона Макса американские словечки. Мальчик постоянно находился меж двух огней и ничего не мог с этим поделать.
– Да уж, Сиена, перестань, – поддержал друга Хантер.
– Милая Англия! – продолжала дурачиться девочка, радуясь тому, что удалось задеть проклятого обидчика.
Прежде чем Хантер успел что-либо понять, Макс бросился на Сиену, прижав ее к полу. Хрупкий домик словно всхлипнул и начал разваливаться на части.
Веревки, доски, гвозди посыпались со всех сторон. Остатки строения полетели вниз, цепляя по пути крепкие ветви. Хантер и Макс инстинктивно ухватились кто за что смог – за ветки, за веревки, и только Сиена, не успевшая опомниться после внезапного нападения, рухнула вниз, несколько раз ударившись о ствол и застрявшие в ветвях доски. Она упала на землю с двухметровой высоты прямо на спину, не успев и пискнуть, голова стукнулась о корень и откинулась назад, глаза закрылись. Девочка не двигалась.
От ужаса Хантер не мог шелохнуться. Он висел на ветке, отчаянно приказывая себе спуститься вниз, но руки отказывались подчиниться. Он смотрел на лежащую Сиену сверху вниз и ничего не мог сделать. Это напоминало один из ночных кошмаров, когда страшный монстр готов схватить тебя когтистыми лапами, а твои ноги словно увязли в цементе и не могут бежать.
«Неужели она мертва? – думал с отчаянием Хантер. – Как такое могло случиться?»
Ему показалось, что Макс спрыгнул вниз почти мгновенно, хотя мальчик некоторое время перескакивал с ветки на ветку, словно Тарзан. Оказавшись на земле, Макс наклонился над неподвижной девочкой.
– Очнись, Сиена, – настойчиво сказал он. – Это я, Макс! Ты слышишь мой голос?
Присев на колени, он коснулся ее лба, затем осторожно ощупал затылок и конечности. Разве мог он ожидать, что ему пригодится краткий курс первой помощи, который он прослушал в этом году? Определив, что увечий нет и кровь нигде не сочится, он бережно приподнял голову Сиены.
– Сиена! – крикнул Макс прямо ей в ухо.
Резкий окрик привел девочку в чувство. Она дернулась всем телом и открыла глаза. Взгляд был затуманенным.
– Привет, малышка, – с облегчением сказал Макс и улыбнулся. На лице застыло счастливое выражение. – Ты жива, да?
Сиена с трудом сфокусировала взгляд на Максе. Широченная улыбка, открывающая сразу два ряда белых ровных зубов, веселые морщинки вокруг глаз, светлые волосы, упавшие на лоб – Макс показался ей почти привлекательным. Конечно, он уступал красотой Хантеру, но Сиена никогда не рассматривала врага с этой точки зрения, поэтому сейчас запоздало удивилась тому, что Макс симпатичный.
– Да, Макс, я жива, – сипло прошептала девочка. – Правда, ты постарался на славу, чтобы наконец меня убить.
Это был первый раз, когда Сиена не вцепилась Максу в горло сразу после шпильки.
Глава 11
Нахмурив брови, Минни во второй раз внимательно изучила меню. Она сидела за своим любимым столиком в ресторане «Айви». Шляпка с широкими полями защищала ее от яркого солнечного света, отчаянно светившего в окна. Минни всегда считала, что загар неприличен.
Стоял жаркий июньский полдень, прошло уже три года с момента падения Сиены с дерева. Минни ждала в ресторане Пита. Он, как обычно, опаздывал. Минни знала, что сын вынужден много работать, потому что занимался сразу тремя новыми проектами. Как раз накануне между ним и Клэр состоялась очередная ссора: жена настаивала на том, чтобы Пит больше времени проводил дома. К сожалению, Клэр снова ничего не добилась.
Минни была на стороне сына, понимая, что работа требует сил и времени. Единственное, для чего, по ее мнению, не существовало никаких оправданий, были регулярные опоздания.
– Не хотите еще ледяного чая, миссис Макмаон? – Хрупкий и несколько манерный официант склонился над ее столом.
Он подходил уже третий раз, явно надеясь, что Минни ждет Дьюка. Безусловно, дурачку хотелось покрутиться рядом со знаменитостью.
– Нет, благодарю вас, – чопорно сказала Минни и сделала крохотный глоточек из еще полного бокала чая.
В дверях заведения появился Пит, какой-то взлохмаченный, но крайне довольный собой. Лицо Минни озарила улыбка, полная нежности. Питер принялся пробираться между столиками со звездами в направлении матери.
– Привет, мам. – Он чмокнул ее в щеку и виновато свел на переносице брови. – Прости, что задержался, но у меня была важная встреча с Джерри. Никак не мог закончить дела.
Небрежно бросив пиджак от Армани на спинку стула, Пит сел за стол и развернул хрустящую от крахмала салфетку. Минни заметила, что брюки и пиджак сына сильно помяты, а солидное уже брюшко вывешивается над ремнем. Она неодобрительно поджала губы.
– Большую бутылку «Эвиан» и стакан со льдом, – бросил Пит разочарованному официанту. – И еще раз извини, мам, я знаю, как ты не любишь опоздания.
– Что ж, полагаю, у тебя были серьезные причины для подобного опоздания, поэтому не виню тебя ни в чем, – с достоинством произнесла Минни, закрывая тему. Она не умела подолгу злиться на любимого сына. – Итак, ты здесь. О каких важных новостях ты хотел мне поведать? И почему не решился поговорить дома?
– Боже, мама, неужели нужен особый повод, чтобы пригласить прекрасную леди в ресторан? – Питер наклонился через стол и поцеловал тонкие пальцы матери. – Ты слишком красива, чтобы твоя красота увядала в застенках Хэнкок-Парка. Тебе стоит почаще бывать на людях.
Минни счастливо улыбнулась, краснея. Пальцы сами собой принялись теребить жемчужины ожерелья, выдавая смущение. Она никогда не умела спокойно, с достоинством принимать комплименты. Учитывая, что муж не слишком был щедр на похвалы, это было неудивительно.
– Но есть и иная причина для встречи, – сказал Пит, неторопливо намазывая чесночное масло на тонкий прожаренный тост. – Мне нужно было переговорить с тобой с глазу на глаз. Ты же знаешь, что у стен есть уши, особенно в нашем доме. И сразу предупреждаю: то, что я сейчас тебе скажу, пока всего лишь догадка. У меня нет никаких доказательств.
– Доказательств чего? – удивилась Минни. – Как я поняла, ты хотел рассказать о чем-то, связанном с Каролин?
Питер кивнул и с хрустом откусил тост.
– Так твои подозрения относительно того, что она завела любовника, подтверждаются? – спросила Минни, не сводя с сына пытливого взгляда. Она долгие годы ждала такого шанса и теперь едва могла усидеть на месте. – С кем она спит?
– Я не уверен, но кажется, это Чарлз. – Пит сделал глоток воды со льдом и ухмыльнулся. – И говори тише. Как я уже сказал, у меня пока нет доказательств ее измены, но я поймал пару слухов. Кстати, по моим сведениям, сплетни дошли и до отца.
Минни удовлетворенно улыбнулась и подозвала официанта. Она заказала то самое блюдо, которое брала каждый раз, обедая в «Айви», – клешни каменного краба. Питер предпочел жаренную на гриле курицу, картофель и соус из шпината.
Каролин жила в Хэнкок-Парке целых пятнадцать лет, и ее положение ни разу не пошатнулось за эти годы. Смирившись с этим, Минни укрылась в противоположном крыле дома, желая как можно меньше пересекаться с разлучницей. Большую часть дня она проводила в своей комнате, а ела обычно вместе с Лори в зеленой гостиной. Ей казалось странным, что Каролин, родившаяся в уважаемом английском семействе, предпочитает перекусывать прямо на кухне, там же, где ели Шеймус и няньки детей. Подобное противоречие виделось ей не столько удивительным, сколько противным. Конечно, Минни вовсе не замкнулась в себе. Она общалась со старыми подругами, бывала в бридж-клубе на Беверли-Хиллз, ходила в церковь Санта-Моники на мессу и дважды в неделю посещала цветочные курсы. Со временем Минни стала совершенно независимым созданием, живущим своей личной жизнью посреди огромной, но разобщенной семьи Макмаонов. Со стороны могло показаться, что она не только приняла странный уклад жизни в Хэнкок-Парке, но и вполне им довольна.
Но это был лишь внешний фасад. Молчаливое негодование Минни против Каролин Беркли и ее отпрыска с годами вылилось в глухую ненависть. Она никогда не ссорилась с соперницей, предпочитая стороннее наблюдение, и возражала против ее поведения лишь тогда, когда была уверена в поддержке Дьюка. Такое, разумеется, случалось крайне редко.
Минни многие годы втайне надеялась, что Каролин совершит промах. Она незримо кружила вокруг врага, словно ястреб над падалью, в поисках уязвимого места. Минни понимала, что однажды пылкая Каролин расслабится, уверенная в стабильности своего положения, и найдет себе любовника помоложе Дьюка. Годы шли, но Каролин вела себя по-прежнему безупречно. Она знала, что даже наличие Хантера не убережет ее от гнева Дьюка, если обман вскроется. Жесткий и властный Дьюк Макмаон тотчас вычеркнет ее из завещания, лишив надежды на безбедное будущее.
Минни задумчиво смотрела, как жадно ее сын поглощает вредную пищу. Она прощала ему все, а потому никогда не лезла с советами по питанию и поведению.
Минни с улыбкой подумала, как была бы удивлена Каролин (да и Питер тоже!), если бы узнала, что Дьюк по-прежнему общается с ней. Порой он заходил к Минни после трудного дня и жаловался на усталость, обсуждал рабочие планы и просто отводил душу разговором. Несмотря на годы боли, жестокости и показного равнодушия, между Дьюком и Минни сохранилась странная ниточка, когда-то связавшая их воедино.
– Он ничего тебе не говорил? – спросил Пит с набитым ртом.
– Ты про отца? Нет, ничего, – ответила Минни. – Ни слова. Думаю, я буду последним человеком, с кем Дьюк захочет обсудить измену Каролин.
– Думаю, самым последним человеком все же будет сама Каролин. – Питер довольно усмехнулся.
– То есть?
– Предположим, отец узнает о ее изменах. Нет, думаю, он уже подозревает, – добавил Пит. – Так вот, если он знает, то никогда не скажет ей об этом напрямую. Это не в его стиле. – Питер глотнул воды и потянулся. – Короче, что-то должно случиться, мама. Я почти на сто процентов уверен, что Каролин спит с Чарли. Если до отца дошли хоть обрывки слухов, он сразу приставит к ней «хвост», а затем сделает что-то очень плохое.
Минни молча кивнула.
– И я думаю, что отец знает. Уверен, он уже что-то затевает.
Народ прибывал, в зале не осталось свободных мест, даже на жаркой террасе сидели клиенты в ожидании столика. Некоторое оживление царило у барной стойки, потому что появился Сталлоне в сопровождении рыжеволосой женщины, которая работала его менеджером. Звезду проводили к зарезервированному столику неподалеку от Минни и Пита. Папарацци, жаждущие сделать пару снимков, стояли снаружи на солнцепеке и возбужденно переговаривались. Судя по всему, они решили, что Сталлоне привел в ресторан новую подружку.
– Ну что? – спросила Минни, доев последний кусочек нежного крабового мяса. Ее совершенно не интересовала шумиха вокруг накачанного итальянца. – Как будем действовать?
– Да никак, – бросил Пит. – По крайней мере пока. Мы затаимся, словно мыши в норе, и будем ждать развития событий. Но если что-то всплывет… – Он махнул рукой официанту, чтобы рассчитаться за обед. – Мы не останемся в стороне, ведь так?
– Уж конечно, дорогой. – Минни ласково улыбнулась сыну, который уже вставал со стула, готовый сорваться по делам. Какой он торопливый, подумала она с нежностью. – Не останешься еще на чашечку кофе, милый?
– Нет, мам, не смогу. Никак не получится. – Он накинул на плечи пиджак, достал бумажник и выложил на стол несколько двадцаток. – Здорово, что наши надежды начинают сбываться. Кажется, скоро мы избавимся от этой захватчицы.
Чмокнув мать в щеку, Пит одарил ее такой радостной улыбкой, какая давненько не посещала его лицо. Минни улыбнулась в ответ.
– О, Чарли, только не останавливайся! Прошу тебя, еще немного!
Чарлз Мюррей почувствовал, как крепкие ноги Каролин обвили его шею. Кровь пульсировала у него в висках. Он лизал и посасывал клитор любовницы уже добрых пятнадцать минут, и хотя всегда находил довольно приятным оральный секс и ту реакцию, которую вызывали его ласки у Каролин, но в этот раз ему приходилось довольно сильно сдерживаться, чтобы не перейти к более решительным действиям. Чарлзу и самому требовалась разрядка. К тому же его заставляла нервничать сама ситуация: они занимались сексом прямо в его кабинете.
Отстранившись, Чарлз протянул руку за бутылкой минералки и сделал большой глоток.
– Прости, киска, но мне нужна передышка. Я весь взмок.
Каролин приподнялась и села на краю стола. Офис Чарлза находился на пятом этаже адвокатской конторы «Картер и Роу» в Беверли-Хиллз.
Элегантная блузка Каролин была распахнута и съехала с плеч, юбка задрана, кружевные трусики между ног вульгарно сдвинуты в сторону. Чарли стоял на коленях прямо на ковре, его мальчишеское лицо было потным и красным, словно он только что пробежал стометровку.
– Ладно. – Каролин милостиво улыбнулась и сунула себе во влагалище два пальца, не желая остывать. – Можешь чуток отдохнуть. Возьми тайм-аут, мой спортивный мальчик.
Чарли хмыкнул и снова отхлебнул воды.
– Но я хочу получить свой оргазм. – Каролин игриво глянула на любовника. – Сделай что-нибудь, ладно? – Свободной рукой она потрепала Чарли по волосам, словно послушного пса.
Адвокат улыбнулся и встал, нависая над любовницей. Белая рубашка просвечивалась насквозь светом, идущим из окна сзади, и Каролин отлично видела его подтянутый торс. Офисные брюки Чарли топорщились в паху, выдавая сильную эрекцию.
Вот это мужик, подумала Каролин с невольным восхищением.
Чарлз опрокинул любовницу на спину, бумаги слетели со стола и, медленно кружась, опустились на ковер. Чарлз наклонился над Каролин, ее лицо оказалось совсем рядом с его собственным, на губах играла довольная усмешка. Каролин задышала чаще, когда он расстегнул ширинку. Твердый член ткнулся ей между ног, слегка надавив.
– Так ты хочешь получить свой оргазм? – засмеялся Чарли. – А как же я? Думаешь, мне не хочется кончить?
Одним быстрым, решительным толчком он вошел в нее так глубоко, что Каролин почувствовала, как прижались к ней его яйца. Ей льстило, что в сорок пять она еще способна вызвать столь сильное желание в молодом тридцатилетнем мужчине, к тому же красавце.
– О, как хорошо, – вздохнула она, закрыв глаза.
Не прошло и минуты, как все внутри ее конвульсивно сжалось, приближая к развязке. Сладкая истома разлилась по телу. Почувствовав это, Чарли стал двигаться ритмичнее, тоже прикрыв веки. Каролин снизу наблюдала за ним, пока он не застонал и не дернулся, а лицо не искривила гримаса. Он впился зубами в ее плечо.
– Ты великолепен, – пробормотала Каролин, когда они устроились поудобнее на столе.
Чарлз коснулся губами ее шеи.
– Ты тоже.
Связь с Чарлзом Мюрреем становилась для Каролин наваждением. Пожалуй, никогда она не была так близка к тому, чтобы влюбиться. Конечно, она понимала, что идет на риск, заведя роман с помощником личного адвоката Дьюка, Дэвида Роу. Встречаться с Чарлзом в его кабинете во время рабочего дня было ужасно необдуманно, но, несмотря на все доводы разума, Каролин ничего не могла с собой поделать.
С Чарлзом ей было хорошо не только в постели, но и во время общения. Он доводил ее до оргазма и умел рассмешить – два качества, которых так не хватало Дьюку: с годами он стал еще более резким и требовательным. Каролин вообще считала странным, что у мужчины под восемьдесят все еще может быть эрекция. Однако ее давнишнее восхищение его силой и энергетикой, а также властным характером постепенно уступило место раздражению и внутренней неудовлетворенности. Дьюк Макмаон больше не интересовал ее как любовник, а с появлением молодого Чарлза вообще стал неприятен.
Каролин познакомилась с Чарлзом Мюрреем, когда он приехал в Хэнкок-Парк, сопровождая Дэвида Роу. С тех пор, лежа под Дьюком, она не могла не сравнивать его дряблое старческое тело, усыпанное пигментными пятнами, с поджарым торсом молодого адвоката.
Время шло, и Каролин поймала себя на том, что все чаще ищет встреч с Чарлзом, совершенно не удовлетворяясь торопливым сексом, который между ними происходил. Ей хотелось видеть его постоянно, трогать его крепкие плечи, засыпать на его плече. Она продолжала опасную связь, не имея сил ее оборвать.
– Нам следует быть осторожнее, – словно прочитав ее мысли, заметил Чарлз. Он встал, пригладил ладонями волосы и принялся одеваться. – Надеюсь, Дэвид не видел, как ты вошла?
Каролин ненавидела эти моменты: когда после секса Чарлз начинал говорить так по-деловому.
– Нет. – Она вздохнула. – Дверь его офиса была заперта. Только Марлен знает, что я здесь.
Марлен, секретарша Чарли, хранила тысячи секретов офиса и закрывала глаза на подобные шалости начальства. Она симпатизировала Чарлзу, а потому за крохотную надбавку к жалованью была готова держать язык за зубами.
– Кроме того, – Каролин подошла к любовнику сзади и прижалась обнаженной грудью к его спине, – я нахожу возбуждающей опасность быть застуканной с поличным. Тебя это не заводит?
Чарли обернулся и чмокнул ее в лоб, но затем высвободился из объятий. Конечно, его заводило чувство опасности, как и все остальное, связанное с Каролин. Его всегда влекло к женщинам постарше, опытным и пылким, а уж Каролин могла дать сто очков вперед всем его предыдущим пассиям. Его мучила мысль о том, что по ночам она вынуждена ублажать старого козла, живущего на мешках с деньгами.
Но он также понимал ее мотивы. Дьюк Макмаон был финансовым гарантом Каролин, также как гарантом безбедного будущего Чарли был карьерный рост. Они шли разными путями к одной и той же цели. Оба были слишком эгоистичными, чтобы бросить все ради отличного секса. Чарлз уважал Каролин и дорожил ею, но не променял бы свою карьеру на совместную жизнь.
Отодвинувшись, Чарлз принялся собирать рассыпавшиеся бумаги. Время для игр кончилось. Без предупреждения он включил громкую связь с секретаршей.
– Марлен? Это Чарли. Передай, пожалуйста, мистеру Леви, что я буду через пару минут, как только сделаю важный звонок.
Застегнув блузку, Каролин подхватила сумочку и направилась к двери.
– Да брось, киска, – Чарлз нагнал ее и удержал за плечи, – ты же понимаешь, что таковы правила. Не надо винить меня в бессердечии, хорошо? Ты ведь не меньше меня хочешь, чтобы о нашей интрижке не узнали посторонние?
Каролин кивнула, не оборачиваясь. Она не хотела, чтобы Чарлз видел, какое у нее расстроенное лицо.
– Я же не предлагаю тебе расстаться. Просто следует видеться реже. Мы и без того сильно рискуем. Так что, пожалуйста, не стоит больше заезжать ко мне в офис, ладно? Найдем мотель на окраине.
Каролин рассмеялась:
– Согласна.
– Ты же понимаешь, что Дэвид далеко не глуп. Кстати, Дьюк тоже. Я постараюсь пореже заезжать к вам домой, чтобы он ничего не заподозрил. – Чарлз вернулся к столу и вытащил из стопки папку с надписью «Леви».
Каролин осторожно приоткрыла дверь офиса и высунула голову в коридор. Посмотрев по сторонам и убедившись, что за дверями никого нет, она надела черные очки.
– Поверь мне, – шепнула она, обернувшись к Чарли, – все в порядке. Никто ничего не знает. Особенно Дьюк.
Она выскользнула в коридор и беззвучно прикрыла за собой дверь.
Всего в паре кварталов от адвокатской конторы, на оживленной улице, по обочинам которой росли аккуратно подстриженные деревья, в машине сидела Клэр. Она нервно посматривала в стекло синего «сааба», ежеминутно ожидая появления полицейских. Припарковаться в Беверли-Хиллз в положенном месте, да еще в обеденное время, было просто невозможно. Поэтому Клэр пришлось поставить машину напротив школьных ворот, за что ее могли оштрафовать на приличную сумму. Здесь всегда ошивался какой-нибудь инспектор, хищно выслеживающий несчастных матерей, вынужденных ставить машины на тротуаре или стоянке школьного автобуса.
Клэр глянула на часы и нервно побарабанила пальцами по обитому кожей рулю. Пять минут третьего. Наверняка только что прозвенел звонок.
Обычно детей из школы забирала Лейла, а Клэр лишь иногда отвозила дочь в школу. Но на этот раз Хантер собирался пойти в гости к Максу, поэтому служанка должна была заехать за ним позже, и Клэр решила забрать Сиену сама. Ей хотелось сходить с дочерью в «Баскин Робинс», поесть мороженого, а потом немного погулять. Они так давно не гуляли вместе!
Клэр нежно любила дочь, хотя Сиена была полной ее противоположностью. Там, где Клэр была вдумчивой, терпимой и спокойной, Сиена проявляла нетерпение, капризничала и препиралась по каждому поводу. Единственное, что унаследовала девочка от матери, был ее острый ум в сочетании с отличной памятью. Именно поэтому она так хорошо училась, не прилагая к тому особых усилий. При этом Сиена была такой же хитрой и амбициозной, как ее дед, упертой до крайности.
С первого же года ее жизни стало ясно, что девочка растет скорее «пацанкой». Она не желала надевать платьица с рюшечками, не выносила кос и бантов, терпеть не могла кукол и игрушечную посудку. Она никогда не сидела на месте, лазала по деревьям, играла с Хантером «в войнушку» и с удовольствием стреляла по жестянкам пластиковыми шариками из ружья, подаренного Дьюком. Клэр пыталась отучить дочь от подобных игр, потом делала попытки присоединиться, чтобы не терять связи с Сиеной, но девочка не желала вмешательства. Чем больше она сближалась с Хантером и Дьюком, тем сильнее Клэр чувствовала одиночество и грусть.
Конечно, она не злилась на дочь, как это делал Питер. Когда посторонние замечали, что Сиена очень похожа на Дьюка, он едва ли не скрежетал зубами. Клэр не могла понять его бессильного гнева. Как можно гневаться на то, что само по себе является фактом и никак не может быть иначе?
Впрочем, девочка все же унаследовала кое-какие черты отца, и далеко не лучшие. Например, она была вспыльчивой и резкой, если ее что-то не устраивало. От деда ей досталось куда более солидное наследство: испорченность, эгоизм и безрассудство. Единственное, чему радовалась Клэр, – это что в Сиене не проявлялась до сих пор мстительность, которой был в избытке наделен Дьюк Макмаон.
В том, что Сиена слепо обожала деда, Пит видел очередную победу отца, словно девочка стала в их вечном противостоянии разменной монетой. Один вид Сиены, вцепившейся в ладонь Дьюка, доводил его до белого каления.
Клэр в своей вечной терпимости прощала дочери все. Ее огорчала та дистанция, которая отделяла их друг от друга. Она надеялась, что однажды, когда Сиена повзрослеет, они смогут найти точки соприкосновения – например, будут ходить по магазинам и болтать о новинках моды. Она рассчитывала на то, что время и возраст возьмут свое, превратив «пацанку» в юную застенчивую девушку.
Двери школы распахнулись с таким хлопком, что Клэр даже в машине вздрогнула. На порог школы высыпала разномастная ребятня и понеслась по дорожке к воротам. Клэр легко различила в толпе Сиену. Она была самая лохматая из всех, хвостик растрепался, непослушные пряди трепыхались вокруг головы, словно странная сказочная корона, синий свитер перекосился, ворот сбит на сторону, потрепанный рюкзак со Снупи волочится по земле, словно мешок с углем.
Клэр посигналила. Сиена улыбнулась во весь рот и бросилась к машине. Перебегая дорогу, она даже не удосужилась посмотреть по сторонам, заставив мать испуганно охнуть.
– Мама! Вот здорово! – воскликнула Сиена, плюхнувшись на сиденье рядом с Клэр. – Как ты тут очутилась? Я думала, меня заберет Лейла.
Клэр была так растрогана этим теплым приемом, что забыла пожурить дочь за неосторожное пересечение дороги.
– Я решила подменить Лейлу. Не хочешь заехать в «Баскин Робинс» по дороге?
– У-у, круто! – Девочка захлопала в ладоши.
Это было совершенно не похоже на мать. Обычно Клэр торопливо отвозила Сиену домой или встречала на пороге Хэнкок-Парка, заставляла съесть обед и отправляла делать уроки. До тех пор, пока все задания не были сделаны, Сиене запрещалось выходить из комнаты. Поэтому, заметив странную перемену в настроении матери, девочка решила попытать удачи.
– Ты очень удачно заехала, – заявила она как бы невзначай. – Мистер Диклемент сказал, что мы так хорошо занимались в этом месяце, что даже забежали немного вперед по материалу. Поэтому он не дал нам никакого домашнего задания.
– Правда? – удивилась Клэр. Конечно, подобные случаи порой происходили, но, насколько она помнила, на прошлой неделе Сиена получила по математике крайне низкую отметку.
– Ага, – кивнула Сиена, опасаясь взглянуть на мать. – В общем, я тут подумала…
– Та-ак, – насторожилась Клэр.
– Раз я свободна весь остаток дня…
– Та-ак. – Клэр уже могла предположить, что дочь чего-то потребует.
– Может, поедем в «Тумблораму»?
Она говорила о детском развлекательном центре в миле от Хэнкок-Парка, целиком состоящем из бесконечных пластиковых туннелей, качелей, горок и паровозов, веревочных паутин и прочих развлечений, так любимых детьми. Когда приходила пора забирать заигравшихся малышей домой, родителям приходилось, скрепя сердце и собрав все силы, лезть за ними по туннелям, плутать в лабиринте, двигаясь на корточках или коленках и проклиная все на свете. А также громко кричать. Причем везло тем родителям, чьи чада носили редкие имена, потому что на одно имя порой откликались сразу десятки голосов со всех сторон лабиринта, искаженные пластиковыми туннелями.
Сиена обожала «Тумблораму» и могла ползать в ее недрах до посинения. Больше детского парка она любила разве что визиты на киностудию.
Нет нужды говорить, что Клэр боялась «Тумблорамы» до дрожи в коленях. Она всего раз была там с Сиеной, но до сих пор пластиковые трубы снились ей в кошмарах.
Сиена умоляюще посмотрела на мать, и Клэр смягчилась. Она так надеялась протянуть ниточку взаимопонимания между собой и дочерью, что не могла упустить такой шанс.
– Ладно, поехали, – сказала она, с сожалением глянув на свой свежий маникюр, с которым скорее всего придется распроститься. Новая юбка от Лоры Эшли скорее всего тоже не перенесет издевательства в виде ползания на коленях.
– Правда? Мамочка, мы едем в «Тумблораму»? Bay! – Сиена, не смея поверить в свое счастье, принялась возбужденно подскакивать на сиденье. Она не помнила случая, чтобы мать была такой сговорчивой.
– Едем, едем. Почему бы и нет? – Клэр с улыбкой посмотрела на дочь. – Конечно, порой мы, мамы, ужасно скучны и занудны, но у нас тоже есть козыри в рукавах.
Когда они все-таки вернулись домой – на три часа позже, чем ожидалось, – Пит поначалу подумал, что жена и дочь попали в аварию или стали жертвами нападения.
Обычно аккуратная прическа Клэр напоминала воронье гнездо, лицо было покрыто красными пятнами, ногти поломаны, а новая юбка, та самая ужасная юбка в деревенский цветочек, ужаснувшая Пита при первом же взгляде, когда Клэр хвалилась покупками, была, к счастью, продрана понизу и, похоже, не подлежала восстановлению.
– Что случилось? – с ужасом спросил Пит, окинув дочь и жену взглядом. От сердца отлегло, как только он понял, что Клэр и Сиена улыбаются.
– «Тумблорама», – выдохнула Клэр, подхватила рюкзак Сиены и направилась в сторону кухни. Она была голодна как волк.
– Что, серьезно? – изумился Пит. Он был позабавлен, несмотря на строгий тон. Ему нравилось, что дочь выглядит счастливой в тот момент, когда Дьюка и мерзкого Хантера нет рядом. – Ты возила ее в «Тумблораму»? В будний день?
– Да ладно тебе, папочка! – прощебетала Сиена, у которой был заклеен подбородок. Она торопливо подбежала к Питу и обняла его, надеясь пресечь возможную вспышку гнева. – Мне ничего не задали, честно. Я уже говорила об этом маме. – Она и сама забыла, что привирает, и поэтому ее взгляд выглядел вполне невинно.
– Что ж, – задумчиво сказал Пит и неожиданно улыбнулся. – Значит, вы развлекались? Молодцы!
Сиена счастливо расхохоталась. Отец даже не собирался кричать и ругаться, и это было удивительно. Она не могла понять, что случилось с ее родителями.
Меж тем Пит нагнал жену в кухне и нежно обнял за талию.
– Иди наверх и переоденься, я сам велю подогреть вам ужин. – Он обернулся к дочери: – Тебя, Сиена, это тоже касается. Расскажешь о ваших приключениях за едой.
