Текст книги "Любимцы фортуны"
Автор книги: Тилли Бэгшоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 43 страниц)
Глава 31
В течение всего ужина Хантер старательно улыбался. Родители Тиффани улыбались в ответ.
– Спасибо, Марси. – Джек Уэдан откинулся в кресле и чуть ослабил ремень брюк. – Еда была восхитительной. Ты прекрасно готовишь, дорогая. – Он похлопал себя по выступающему животу и крякнул. – Уважила так уважила.
– Да, миссис Уэдан, я полностью согласен с вашим мужем, – сказал Хантер, чуть заметно улыбнувшись Тиффани, которая покраснела, смущенная поведением отца. – Все было очень вкусным.
Ужин и в самом деле был чудесным. Впрочем, Хантер и Тиффани, довольно долго добиравшиеся до Колорадо, проголодались и устали, а потому безропотно съели бы даже совершенно безвкусную пищу.
Несмотря на легкую беседу, разговор клеился плохо. Хантер не знал, в чем причина этой натянутости, но за несколько лет он так и не сумел подобрать ключик к родителям Тиффани. Конечно, Джек и Марси Уэдан были гостеприимными и вежливыми людьми, они расспрашивали Хантера о его планах на жизнь и текущих делах, развлекали его рассказами, если им казалось, что он слегка заскучал. Но все же между ними и Хантером словно существовала некая невидимая стена, сквозь которую он никак не мог пробиться.
Хантер бывал у Уэданов много раз. Ни разу он не огорчил и не обидел Тиффани, не сделал ничего, что могло бы настроить ее родителей на столь настороженное поведение. Но какое-то недопонимание или подозрение в нечестности его намерений относительно Тиффани как-то всегда висело в воздухе, незримое, но тем не менее ощутимое.
Хантер никогда не мог расслабиться у родителей подруги.
– Рада, что угодила вам всем, – мягко сказала мать Тиффани, принимаясь убирать тарелки.
– Оставь посуду, мамуль, – предложила ей дочь. – Мы с Хантером все вымоем. Правда, милый?
– Разумеется. Я и сам хотел помочь, – тотчас согласился Хантер, вставая с места. – А вы отдыхайте, миссис Уэдан. Вы и так провели на кухне несколько часов.
Тиффани также чувствовала напряженность между Хантером и родителями, а потому всегда радовалась возможности остаться с любимым наедине. И в этот раз, стоило тому наклониться над раковиной, она обвила его ладонями за талию и забралась пальцами под рубашку, а потом под ремень.
– Эй, красавчик, – проворковала она нежно.
Хантер быстро обернулся и прижал ее к себе, покрывая шею поцелуями и вдыхая нежный запах ее волос.
– Детка, не дразни меня…
На Тиффани были замшевые брючки с заниженной талией, купленные пару недель назад у «Фреда Сигала», они были заправлены в высокие черные сапоги на каблуке, что делало ноги девушки бесконечно длинными. Хантер почувствовал возбуждение. Если бы родители Тиффани не находились в соседней комнате, он стянул бы с нее эти сапоги и брючки и повалил прямо на кухонный пол.
– Мне неловко за отца, – сказала девушка, потершись носом о грудь Хантера и вдохнув его запах. – Иногда он ведет себя настолько же непосредственно, как Гомер Симпсон.
Хантер рассмеялся:
– Не волнуйся, мне очень нравится Гомер Симпсон, хоть он и мультяшный. Можешь поверить, твой отец мне куда симпатичней и приятней, чем мой собственный. – Он неохотно выпустил Тиффани из объятий и снова повернулся к раковине. – Как считаешь, есть какие-то продвижения в наших отношениях? Я имею в виду твоих предков? – В его голосе звучала робкая надежда. – Кажется, твоя мать начинает смягчаться.
– Милый, они без ума от тебя, – солгала Тиффани и встала рядом с Хантером, чтобы было удобнее принимать тарелки. – Перестань искать подвох там, где его нет. Будь собой, и все дела.
Хантер кисло улыбнулся, понимая, что «быть собой» стало бы не самым удачным ходом с его стороны. Он до сих пор ждал, что отец Тиффани однажды скажет «можешь звать меня просто Джек», но пока ничего подобного не происходило. Пожалуй, сегодняшний ужин действительно стал одним из самых спокойных вечеров с Уэданами, но какая-то неловкость все равно висела в воздухе, нервируя и заставляя ждать нехорошей развязки. Порой Хантер незаметно оглядывал родителей любимой, словно ожидая увидеть на их лицах короткое выражение раздражения, тут же сменяющееся дружелюбием.
Покончив с посудой, Тиффани и Хантер вернулись в гостиную. Марси и Джек сидели на диване, свободными оставались лишь два кресла для гостей, расставленные по разным углам комнаты. Хантер не мог избавиться от ощущения, что даже таким завуалированным способом ему пытаются намекнуть о расставании, которого так долго ждут. Он опустился в кресло.
Несмотря на столь непонятные отношения с родителями Тиффани, Хантеру искренне нравился дом Уэданов. Пожалуй, это было первое по-настоящему уютное семейное гнездо, какое ему приходилось видеть. Дом был построен из серого камня и внутри отделан сосной. Потолки казались очень высокими, и свет из многочисленных окон заливал все помещения. На стенах висели оленьи рога, старинное оружие и картины – банальный, но умиротворяющий дизайн. Все свободные полки были уставлены семейными фотографиями разных лет. Здесь был снимок с выпускных экзаменов Тиффани в Калифорнийском университете – гордость Уэданов, всю жизнь проживших в провинции. Он был увеличен втрое и висел над камином в тяжелой позолоченной рамке.
Фотографии были даже в кухне. К примеру, холодильник был буквально сплошь залеплен изображениями пятнадцатилетней давности, где Тиффани была еще маленькой девочкой со смешными косичками. Здесь же были заламинированные списки телефонов старых знакомых, магнитики, привезенные из разных поездок.
Хантер невольно сравнивал этот чуть беспорядочный, но невероятно уютный дом с тем роскошным особняком, где он вырос, с его холодным дизайном, отрицавшим все удобное, симпатичное и суетливое. В Хэнкок-Парке холодильник был огромен и девственно бел, без единого отпечатка пальца, а стены украшали абстрактные картины.
– Ну, Хантер, – начала мать Тиффани, которая считала себя обязанной завязывать светские беседы, – что планируешь делать в будущем году? Есть новые проекты?
– Ты уже спрашивала его об этом, мам, – хихикнула Тиффани, слегка смущенная. Она не слишком одобряла пустую болтовню, когда в ней не было нужды. – Сколько уже можно переливать из пустого в порожнее?
Конечно, девушка знала, что родителей беспокоят ее отношения с Хантером. Ее избранник был гораздо богаче и известнее ее, а потому они всерьез опасались, что однажды он разобьет их дочери сердце. Тиффани и сама разделяла эти опасения, но ее раздражала холодность родителей, прятавшаяся за привычным колорадским гостеприимством.
– Не разговаривай с матерью в таком тоне, – сказал Джейк, не отрывая глаз от экрана телевизора. Шел матч по бейсболу.
– Но мне же любопытны подробности, – принялась оправдываться Марси. – Тиффани говорила, что пилотный выпуск нового сериала с твоим участием получил хорошие оценки, но ведь не отличные, правда? Может, ты собираешься взяться за какой-нибудь другой проект?
Хантер вежливо улыбнулся. Он оценил попытку Марси изобразить заинтересованность в его делах, а потому решил ответить не менее дружелюбно:
– Да, новый сериал пока обсуждается, но других контрактов я не подписывал. Если сериал утвердят, я не смогу работать на два фронта. Дело в том, что наша студия снимает в день по несколько серий, так что времени на другие проекты попросту не остается. Сейчас заканчиваются съемки последнего сезона «Советника», а там поглядим. – Хантер чуть слышно вздохнул. – Признаться, я бы с радостью снялся в каком-нибудь серьезном фильме, потому что сериалы не дают полностью раскрыться.
– Ясно. – Марси важно покивала. На самом деле ей подобные тонкости были не слишком понятны. Она повернулась к Джеку. – А вот мы с мужем просто без ума от того предложения, что получила наша Тиффани. Правда, Джек? Похоже, ее пилотный выпуск очень удачен.
Отец Тиффани что-то пробурчал в ответ. Сама она побледнела, испытывая сильное желание дать матери подзатыльник.
– Пилот? – изумился Хантер, глядя на подругу. – Какой еще выпуск? Ты мне ничего об этом не говорила!
– Да-да, пилотный выпуск, – с энтузиазмом закивала миссис Уэдан, даже не подозревая, что говорит лишнее. – Тиффани звонила нам на прошлой неделе, хвасталась и просила хранить все в секрете, но разве такое утаишь? – Марси хитро глянула на дочь. – Такая потрясающая новость!
– Сериал пока не утвердили, – виновато пробормотала Тиффани, избегая взгляда Хантера. – Еще ничего не подписано и не решено, милый. Я не хотела хвастаться раньше времени, поэтому молчала.
– Но родителям ты сказала, – ровно произнес Хантер, хотя внутри все кипело от обиды.
– Милый, я собиралась сообщить тебе! – Тиффани наконец оторвала взгляд от собственных коленей и подняла глаза на Хантера. Он был разочарован и обижен. – Просто я хотела убедиться в том, что сериал будет сниматься…
– Если все сложится удачно, ей придется поехать в Ванкувер. Там и пройдут съемки, – вставила Марси восхищенно. – Я слышала, там очень красиво. Жаль, я никогда не была в Канаде. А ты, Хантер? Ты был в Канаде?
– Прошу прощения, – неожиданно сказал тот, вставая и направляясь к двери. – Мне нужно на воздух.
– Возьми пальто, там холодно, – посоветовал отец Тиффани, его взгляд по-прежнему был приклеен к телевизору.
– Боже! – изумилась Марси, заметив испуг на лице дочери и наконец сообразив, что сболтнула лишнее. – Что такое? Это я виновата, да?
Тиффани выбежала вслед за Хантером. Он стоял у калитки, опершись на забор. Хантер был в одном свитере и ежился от холода.
Этот апрельский вечер выдался прохладным. Воздух был свежим, вкусным, ветерок гонял по дорожкам пыль. Безоблачное небо казалось бездонным. В дальних углах двора по-прежнему лежали островки почти черного от грязи снега, похожие на навозные кучи. Днем в это время года было уже довольно тепло, но ночи оставались холодными порой до середины мая.
Тиффани глубоко вдохнула вкусный воздух и подошла к Хантеру.
– Вот ты где, – сказала она мягко, вставая радом с ним.
– Угу… вот я где, – чуть слышно пробормотал Хантер в ответ и пнул ногой ком земли. Взгляда Тиффани он избегал.
Повисла тяжелая пауза, и ни один из них не знал, чем ее заполнить.
Тиффани говорила Хантеру, что собирается на пробы для нового сериала, но и сама не слишком верила в успех, а потому не заразила энтузиазмом любимого. Она пробовалась на одну из ведущих ролей и, как ни странно, прошла. Узнав, что пилотная серия была одобрена, девушка пришла в восторг. Лучшая часть ее хотела поделиться радостью с Хантером, но тот голосок, что постоянно нашептывал ей: «Тебя бросят, и ты останешься ни с чем», – заставил промолчать.
Тиффани знала, что многое изменится после того, как Хантер узнает о предстоящих съемках в Канаде. Ей придется съехать с крохотной квартирки, которую она делила с Леноксом, и, зная об этом, после съемок Хантер наверняка снова предложит ей перебраться в его дом. Под каким предлогом отказаться в этом случае, Тиффани не знала.
Тиффани и надеялась на то, что сериал окажется успешным, и страшилась этого. Обстоятельства могли сложиться таким образом, что ей придется провести в далеком Ванкувере все лето и осень, а продолжение сериала могут снимать и дольше. Это означало, что придется надолго разлучиться с любимым человеком.
Тиффани понимала, что Хантеру подобная перспектива не понравится. Он вообще с трудом переносил разлуку, а столь долгой опасался особенно. Именно поэтому девушка скрывала от любимого информацию о будущих переменах. Она хотела прийти в себя, собраться с мыслями и найти нужные слова, которые смогут убедить Хантера в необходимости временной разлуки. К тому же могло выйти так, что сериал вообще не утвердят, тогда и говорить-то было бы не о чем!
Сейчас Тиффани была готова придушить собственную мать за длинный язык.
– Я просто хочу объяснить… – Она положила руку Хантеру на талию, обнимая и пытаясь развернуть к себе. – Я не собиралась молчать долго, я просто выжидала момент.
Хантер не отстранился, но и не повернулся к ней. Его нахмуренные брови и плотно сжатый рот без всяких слов сказали Тиффани, что он все еще злится.
– Это правда, Хантер. И я не уверена, что сериал вообще будет сниматься. Ты же знаешь, до этого момента мне ни разу не предлагали приличных ролей. Я дула на воду, боясь, что вся затея не сработает, понимаешь? Я боялась рассказать тебе о съемках и потом узнать, что мне в очередной раз не повезло, как миллионам других неудачниц.
– Ты не неудачница, – с чувством сказал Хантер. – Просто тебе еще не разу ни выпадал дельный шанс. Ты прекрасная актриса, у тебя есть талант. Просто подожди, и роли появятся. Может, Ванкувер – как раз тот самый шанс, кто знает? – Он печально покачал головой. – Просто… мне обидно, что ты не поделилась со мной своими надеждами. Это как-то… несправедливо. Ведь я с тобой всем делюсь и всегда советуюсь.
Тиффани не сдержалась:
– Ты не посоветовался со мной, когда пригласил в свой дом Сиену!
– Господи, ты можешь хотя бы на минуту о ней забыть? – возмутился Хантер. – Мы же говорим сейчас не о ней, а о тебе. О нас! Черт побери, ведь это Ванкувер! Другая страна! Тысячи миль от меня!
– Я знаю, милый, знаю. – Тиффани виновато шмыгнула носом. – Но я буду прилетать к тебе, как только выдастся свободное время. Возможно, это получится как-то прописать в контракте… – Она схватилась за голову. – Что я говорю! Может, и контракта никакого не будет!
– Будет, – жалостно ответил Хантер, гоняя носком ноги очередной комочек грязи. – А что за сериал?
– «Команда», про ребят, что спасают дельфинов. Мою героиню будут звать Барбара. Она шеф команды.
– Здорово, – безо всякого энтузиазма откликнулся Хантер. Он понимал, что следует порадоваться за любимую девушку, поддержать, но настроение было паршивым дальше некуда. Стоило ему найти Сиену и восстановить отсутствующий кусочек мозаики в своей жизни, как другой кусочек собрался выпасть и оставить его одного.
– Милый, я ведь уеду ненадолго, – примирительно сказала Тиффани, словно читая его мысли. – Это всего один сезон, может, два. И мы будем видеться. Я ведь еду в Канаду, а не улетаю на Луну.
– Да, я знаю. – Наконец Хантер нашел в себе силы, чтобы повернуться к Тиффани и прижать ее к себе. Он величайшим усилием воли выдавил из себя ободряющую улыбку.
Хантер понимал, что на месте Тиффани и сам ухватился бы за столь великолепную возможность. Когда-то он пробивался в Голливуде, был готов засветиться где угодно, лишь бы заметили и запомнили. А теперь он пытается украсть такой шанс у любимой девушки. Он скрыл от Тиффани, что слухи о сериале «Команда» уже расползлись по Лос-Анджелесу, а значит, съемки – вопрос решенный. Если все сложится удачно, Тиффани, так же как и он когда-то, проснется знаменитой сразу после выхода сериала на экраны.
Но ему было страшно. Чертовски, невыносимо страшно.
Тиффани спрятала лицо на груди Хантера и тихо облегченно вздохнула. Она хранила свой секрет несколько недель и все больше им тяготилась. Он висел над ней, словно дамоклов меч, готовый упасть и отрубить ей голову, а она никак не могла найти слов, чтобы поделиться секретом с Хантером.
Чмокнув любимого в щеку, девушка потянула его в сторону дома. Становилось все холоднее.
Хантер мягко улыбнулся и покачал головой. Ему хотелось еще немного побыть одному. Когда Тиффани зашагала к двери, он уставился ей в спину. На волосах девушки играли блики от зажигавшихся фонарей, длинные ноги ступали осторожно, опасаясь ступить в лужу.
Сердце Хантера сжалось. Он слишком сильно любил Тиффани, и мысль о скорой разлуке легла камнем на сердце.
Пожалуй, именно в этот момент он понял, что хочет на ней жениться. Жениться, навсегда привязать к себе, оберегать от неприятностей и делить радости. Тогда даже Ванкувер не смог бы украсть ее навсегда.
Тиффани должна стать его женой, непременно, немедленно!
– Тиффани, постой! – крикнул Хантер, и девушка остановилась. – Скажи, ты станешь… – Он умолк, не в силах больше ничего произнести.
Слова застряли в горле, неспособные вырваться наружу. Тиффани, такая красивая, такая удивительная, смотрела на Хантера с ожиданием и удивлением.
Что, если она ответит отказом? Если его слова разрушат их отношения безвозвратно? Как он сможет жить, если потеряет любимую?
– Ты станешь… честнее со мной? – выдавил Хантер наконец. – Прошу, не скрывай от меня ничего. Я могу выслушать любой твой секрет.
Тиффани улыбнулась, протягивая к нему руки и делая шаг навстречу.
– Больше никаких тайн. Обещаю.
На другое утро в Лос-Анджелесе Дирк Мюллер недовольно смотрел, как Сиена играет очередную сцену «Блудной дочери». Порой, глядя на нее, он удивлялся силе ее таланта, видел в ней истинную внучку Дьюка Макмаона. В такие моменты у него даже волосы на руках стояли дыбом. Но в этот раз все было иначе. Дирк проклинал тот день, когда решил позвать Сиену в свой фильм.
Глупая моделька! Дура с куриными мозгами! Полное отсутствие таланта и способностей!
Дирк раздраженно махнул рукой оператору.
– Стоп! Никуда не годится. – Он пощелкал пальцами, подзывая к себе Сиену, словно она была послушной собачонкой. – Дорогуша, что с тобой происходит?
– Черт, Дирк, в чем теперь-то дело? – раздраженно спросила Сиена, приблизившись.
Она провела бессонную ночь, сначала разругавшись с Максом из-за какой-то ерунды, потом прозанимавшись с ним сексом до самого утра. В результате у нее ломило все тело, словно в нем не было ни единой целой косточки. Постоянные остановки камеры начали выводить Сиену из себя.
– Что ты делаешь, Сиена?
– Я играю, разве не видишь? Что не так? Мне кажется, сцена получилась удачной…
– Вот поэтому, дорогуша, из нас двоих именно я режиссер, а не ты! – рявкнул Мюллер. – Сцена паршивая. Не верю ни единой твоей реплике! Где бешенство? Где страсть?
Сиена закусила губу, чтобы удержать рвущиеся с языка слова. Ей хотелось обозвать Дирка старым нацистом со склонностью к садизму, невыносимым занудой с комплексом неполноценности. Порой ей начинало казаться, что единственная цель Мюллера – истязать всю команду, а не снимать фильм. Но она никогда не позволила бы себе подобных высказываний. Сиена знала, что Мюллер дьявольски талантлив, что он видит каждого насквозь и заставляет пропускать текст через себя, жить своей ролью, а не просто играть. Когда-то она считала талантливым режиссером Майкла Мерфи. Ха, да Мерфи был недостоин того, чтобы лизать Дирку Мюллеру ботинки!
– Ладно, – терпеливо сказала Сиена, взяв себя в руки. Она подтащила к режиссеру пустое кресло и села. Несмотря на все свое раздражение, она восхищалась Мюллером и хотела у него учиться. – Чего ты от меня хочешь?
Режиссер осторожно переложил сценарий с коленей на столик и внимательно посмотрел на нее.
Для съемок Сиену одели в элегантный костюм цвета шоколада, состоявший из пиджака и узкой прямой юбки, волосы тщательно собрали ниже затылка в простой пучок. Мюллер окинул Сиену придирчивым взглядом, особо всмотревшись в лицо. Даже тщательный макияж не мог скрыть темные тени, лежавшие под глазами. Судя по всему, ночью, прямо накануне съемок, Сиена не спала, а развлекалась на полную катушку. Идиотка! Она совершенно не думала о работе!
Следующее, что осознала девушка, была сильная, оглушительная затрещина, которую влепил ей Мюллер. Пощечина была такой мощной, что голова Сиены мотнулась в сторону.
Девушка с ужасом схватилась за щеку. Кожа начала пылать.
– Ублюдок! Ты совсем сбрендил?! – взвизгнула Сиена. Из ее синих глаз едва ли искры не сыпались. – Зачем ты это сделал?
Мюллер смотрел на нее жадно, прищурив совиные глазки. Он видел, как ангельское личико юной актрисы перекосил гнев, как исказился рот, как расширились зрачки.
– Вот! Именно ради этого я тебя и ударил, – сказал он, тыча узловатым пальцем Сиене в лицо. – Мне нужна была сильная реакция.
– Что?! – наполовину изумленно, наполовину яростно крикнула девушка. Она поднялась с кресла. Дурацкие выходки режиссера ее доконали.
– Сядь! – приказал Мюллер. Он схватил Сиену за руку. – Видела бы ты себя! Вот чего я хочу! Мне нужен этот гнев. Мне нужна эта ярость, понимаешь? Сейчас передо мной настоящие чувства, а не жалкое подобие игры в исполнении пластиковой куклы, понятно?
– Конечно, настоящие чувства, – раздраженно сказала Сиена. – Ты только что врезал мне по морде, чего ты ожидал? Псих чертов!
Остальные члены команды сочувственно смотрели на начинающую актрису. Многие из них уже становились жертвами странной манеры Дирка Мюллера вытаскивать на свет божий талант, а потому бывали на месте Сиены.
– Вот такие чувства я хочу видеть и в фильме, милая моя, – сказал Мюллер. – Мне нужны настоящие эмоции, нужна страсть. Давай, расслабься, выпусти наружу свой талант. Я же знаю, что в твоих венах течет кровь знаменитого Макмаона. Ты можешь играть лучше, гораздо лучше.
Резко встав со своего кресла, Дирк Мюллер хлопнул в ладоши, призывая команду к вниманию.
– Так, ребята, собрались. Еще один дубль.
Сиена сидела в кресле, не двигаясь. Она все еще держалась за щеку, когда Кароль, гримерша, поманила ее за собой к зеркалу. В руках у нее был зеленый консилер для ретуши красных пятен на коже.
– Не переживай, – шепотом сказала Кароль, выдавливая консилер на спонжик. – Конечно, Мюллер козел. Мы все считаем, что ты здорово справляешься с ролью.
– Спасибо, – ответила Сиена.
Она была так благодарна за слова поддержки, что едва не разревелась. Она чувствовала себя очень одинокой. Хантер укатил к родителям своей ненаглядной Тиффани, Макс постоянно цеплялся к ней по каждому пустяку, съемки проходили день ото дня хуже.
Встряхнув волосами, Сиена глянула в зеркало и постаралась собраться. Дирк Мюллер не случайно упомянул ее деда, словно зная, что слова «Дьюк Макмаон» звучат для Сиены подобно заклинанию.
Что сказал бы Дьюк, если бы увидел, как она раскисла после какой-то жалкой пощечины старого нациста? Неужели она, Сиена Макмаон, позволит вывести себя из равновесия?
«Я должна доказать Мюллеру, что умею играть не хуже деда», – думала Сиена. Она нацепила на лицо широкую улыбку и повернулась к команде.
– Что ж, я готова. Приступаем!
